Текст книги "Шесть с половиной недель (СИ)"

Автор книги: Натали Натали

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

***

Неделька выдалась тяжёлой, мотался в Москву, в Екатеринбург, в Ростов. Дела требовали личного присутствия.

Бизнес создавал с нуля, десять лет назад при регистрации в фирме значились всего два человека: главный бухгалтер и я – генеральный директор, маркетолог, логист, снабженец, юрист, грузчик и продавец в одном лице. Сам получал все разрешительные документы, искал подходящее помещение, сам стоял за прилавком, принимал товар, сам расставлял его на полках, крепил ценники, которые сам печатал на компе. Сейчас у меня в подчинении двести пятьдесят человек и филиалы в четырёх городах России. Сеть магазинов «Drink time», торгующих не только элитным алкоголем для избранных, но и продукцией среднего сегмента, была моей гордостью, моей слабостью, семьёй, женой, любовницей. Моей жизнью.

Кризис восьмого года чуть не уничтожил только-только вставшую на ноги компанию, санкции основательно прикрутили вентиль поставок из Европы, мы выживали тогда только за счёт налаженных контактов с краснодарскими, ставропольскими и ростовскими винодельнями, ну и Нового Света[1], в основном Чили, Новой Зеландии и Южной Африки. Позже список поставщиков пополнили контрагенты из Дагестана и Армении. После того, как на отечественный рынок стали возвращаться Франция, Италия и Испания, российские производители вина уже прочно обосновались на нём. Потребитель распробовал Фанагорию и Тамань, оценил цимлянские вина и Абрау-Дюрсо, поверил в них. И был ещё Крым. Известно, что палка всегда о двух концах – и если присоединение полуострова лишило нас американских и на какое-то время вин Старого Света, то взамен на полках появились массандровские и инкермановские, «Новый Свет»[1] и «Коктебель». Я мечтал пополнить наши закрома грузинскими и американскими винами, но, к сожалению, пока это оставалось неразрешимой проблемой.

Уже имея в штате юристов, профессиональных маркетологов и снабженцев, я всё равно старался находить время и вникать во все мелочи самостоятельно – читал договоры с поставщиками, ездил смотреть помещения не только под новые магазины, но и склады, вместе с HR-менеджером проводил собеседования, правил рекламные макеты и оценивал удобство работы сайта. Вечером, вымотанный, уставший как последний раб на галерах, я чувствовал удовлетворение и почти эйфорию – похлеще, чем после хорошего секса. Родившись без золотой погремушки в руке, я создал своё детище без особой посторонней помощи и блата. И имел все основания гордиться собой.

До конца месяца мы планировали открыть третий магазин в Ростове и второй в Екатеринбурге. Сначала полетел в Ростов разруливать непонятно с чего возникшие проблемы с арендодателем, заодно прописал пиздюлей юристке, за то, что пропустила срок подписания дополнительного соглашения. В Екатеринбурге осмотрел полностью отремонтированное помещение под магазин. Одобрил выкладку товара. Чучело медведя с подносом в передних лапах для наших визиток и рекламных буклетов сказал сдвинуть в сторону, чтобы не мешало проходу. Напомнил, что через неделю придёт витрина под бокалы и декантеры – помимо хорошего алкоголя мы приучали провинциалов к грамотному потреблению этого самого алкоголя и начали продажу сопутствующей посуды. И на следующий день вылетел в Москву. Я торопился – на носу маячил четверг.

Как бы я ни уставал, как бы ни был занят, у меня были святые, неприкосновенные вещи. И одна из них это четверг. Кто-то с друзьями под новый год ходит в баню, мы же каждый четверг ходили в боулинг – я, Игорёк, Костян и Димка. Традиция длилась уже много лет, наверное, с самого окончания института. Мы тогда пообещали друг другу, что никакая работа, никакие бабы, никакие проблемы не помешают нам встречаться и общаться. Сначала по субботам зависали в ночных клубах. Одно время – года два, наверное – регулярно ходили в сауну. Почти как в том фильме, но только с девочками. А потом Костян и Димка женились.

Легко говорить, что бабы побоку, когда ты молодой и холостой. Но как только в твоей жизни появляется «та самая», которая, на первый взгляд, неземная нимфа, а на поверку гнусный захватчик, всё меняется. Нам пришлось срочно подписывать с новоявленными жёнушками пакт о ненападении и корректировать наш мужской договор, перенеся день встреч на четверг. Субботы теперь отводились для семейного отдыха.

Против Жанны, супруги Димки, я ничего не имел. Тихая, молчаливая, всегда приветливая, она никогда не лезла с расспросами о личной жизни и не пыталась свести меня со своими незамужними подружками. Я любил иногда бывать у них. А вот Ленку, жену Костика, переносил с трудом – мало того, что болтала без умолку, но и когда мы выезжали на природу всей компанией, постоянно брала с собой то какую-нибудь соседку (такая милая девушка – грамотная, начитанная!), то дальнюю родственницу (она такая хозяйственная, и готовит великолепно!). Что Костян нашёл в Ленке, я не понимал до сих пор. Но обе супруги наших корешей без скандалов отпускали своих мужей с нами на посиделки, за что мы с Игорьком были им безмерно благодарны.

В этот четверг мы с ним пришли первыми, почти одновременно.

– Привет, брат. – Обнялись.

В последние несколько недель Игорь отпускал бороду, и наше сходство перестало сильно бросаться в глаза.

– Матушка тут звонила, снова жаловалась на тебя, что не звонишь, на сообщения её не отвечаешь, – сказал Игорь.

С тех пор, как мы с братом познакомили мать сначала со скайпом, а потом с ватсапом, житья не стало от массы её совершенно дурацких сообщений – какие-то стишки, пересланные от подружек поздравления, картинки, молитвы. Это сыпалось на меня просто безумной горой, и во всем этом хламе порой было не разглядеть обычное «Привет. Как твои дела, сын?» Сам я изредка отписывался, что всё нормально, а звонил ещё реже.

– Что говорила?

– Сказала, что наконец-то сходила к стоматологу, мост надо ей менять.

– Сколько?

Ежемесячно я переводил матери полтинник, в их деревне этого хватало за глаза. Полгода назад установил автоплатёж, чтобы первого числа каждого месяца старушка получала денежки и ни в чём себе не отказывала. А то, бывало пару раз, забывал в запаре.

– Да хрен знает. Позвони, спроси. Может, ей и не деньги нужны вовсе, просто соскучилась по своему любимому сыну.

– Любимый сын у неё ты. Младших всегда больше любят.

– Я младше на четыре минуты, – хмыкнул Игорь.

– Сути это не меняет. В любом случае ты младше. Ладно, позвоню. – Всё равно не отстанет.

Играли мы пара на пару – мы с Игорем, а Костян с Димкой. Мы сделали их, выставив на ящик пива.

***

На сегодняшний обед я приготовил чёрные спагетти с морепродуктами и красной икрой.

– Надеюсь, у тебя нет аллергии? – запоздало поинтересовался у Алисы. У Костяна была просто жуткая аллергия на всяких кальмаров, мидий и креветок. Как-то я видел последствия, когда он, не спрашивая, хапнул вкусненького салатика, который сделала Жанна. Повторения зрелища я бы не хотел.

– Нет. Обожаю морских гадов. А это что?

– Брусничный морс. Спешиал фо ю, мадам. Хотя у меня есть просто потрясающее новозеландское совиньон блан двенадцатого года. Оно не очень подходит к гадам, сюда бы чего-нибудь погрубее типа пино гриджио… Но сегодня мне почему-то захотелось нежности. – Я смотрел, как Алиса ловко отделяет от мидий раковины и складывает их на маленькую тарелку для отходов.

– Я мадемуазель, – сказала она деловито и кивнула на стакан: – Один из моих любимых. Больше него я люблю только гранатовый сок. Так что насчёт совиньон… эээ… блан, спасибо, не надо.

– Я учту. Насчёт гранатового сока.

– Спасибо.

Алиса намотала спагетти, помогая себе ложкой, подцепила кусочек осьминога и отправила в рот. Мне хотелось, чтобы ей понравилось.

– Ммм, – ещё не проглотив, она показала большой палец и одобрительно закивала, – какая вкуснотища.

– Секрет в первосортном оливковом масле и правильном, настоящем пармиджано реджано, – сказал я тоном ведущего кулинарную программу. Хорошая еда для меня всегда была неотделима от хорошего вина, и науку приготовления качественных, здоровых и, самое главное, вкусных блюд я постигал постепенно, но упорно – по мере развития своего бизнеса и собственного вкуса.

– Тебе надо открыть свой ресторан, ты готовишь лучше, чем моя бабушка.

Скорее всего, это была высшая степень похвалы, поэтому я довольно улыбнулся.

После обеда сам убрал грязную посуду в посудомойку, запретив Алисе вставать со стула. Мне не нравилось, когда на моей кухне хозяйничали женщины. Единственное, что они могли там трогать, это кофемашина. Единственная женщина, которой разрешалось трогать что-то, помимо кофемашины, была домработница.

Потом мы перебрались на кровать, и я целовал Алису – не торопясь, ласково и нежно, растягивая удовольствие.

– Хочешь, сходим куда-нибудь вечером? – спросил я в перерывах между поцелуями. – В ночной клуб, прокатимся по Неве?

– Может, когда-нибудь потом, – сказала Алиса, отвела мою руку, отодвинулась и села. – А сейчас я хочу попросить тебя кое о чём.

Я напрягся. Кажется, началось. Вполне ожидаемо, хотя очень уж быстро. Хищные бабы всегда портили мне настроение. Интересно, на что ей надо? На шмотки, на операцию по увеличению груди? Куда уж больше-то?

– Да, я слушаю.

– Научи меня…

– Чему?

– Целоваться и… вообще… любить мужчин. Правильно любить мужчин.

Смутилась. Надо же, какая любознательная! Хотя это может быть интересно, её идея мне нравилась. Опыта у меня предостаточно, так что, скорее всего, справлюсь. Поэтому кивнул, соглашаясь. Алиса заулыбалась радостно, в ожидании подпёрла кулаками подбородок, положив их на колени согнутых ног.

– Ты что, хочешь вот прямо сейчас? Сию секунду?

– Ага.

Достал сигарету, закурил. Немного подумал, кивнул ещё раз.

– Хорошо. Урок первый. Ты уже большая девочка и, скорее всего, знаешь об этом, но я повторю. Контрацепция – это, пожалуй, одна из самых важных вещей в отношениях между мужчиной и женщиной. Никогда не поддавайся на заявления типа «если ты мне доверяешь, то давай без резинки». Как раз наоборот, если твой парень думает о тебе и бережёт тебя, то не скажет такого и не предложит заниматься сексом без презерватива. – Посмотрел на Алису, затянулся. Спросил: – Пока всё понятно?

Она кивнула, а в глазах бесенята:

– Да, профессор.

– Второе. Между партнерами нет ничего грязного и ничего постыдного. Самое главное, чтобы они оба получали удовольствие от того, что делают. Ты не должна стыдиться того, что делаешь сама или хочешь сделать. И не должна смущаться, когда я наслаждаюсь тобой. Ты чистая – вся, полностью. И ты красивая – везде.

Снова прервался, чтобы дать ей время переварить и задать вопрос. Алиса вопросы не задавала, но слушала с интересом, словно я не вещал прописные истины. Только порозовела слегка, видимо, вспомнив финальную сцену между Красавицей и Чудовищем в прошлое воскресенье. Когда Чудовище опустило свою ненасытную пасть между раскинутых ног бедной Красавицы и мучило её до конвульсий и надрывного крика.

– И третий очень важный момент, – сказал я, выпуская кольцами сигаретный дым. – Даже опытные люди иногда ошибаются. Я стараюсь доставлять тебе удовольствие, исходя из собственных представлений о том, что тебе может быть приятно. Но я не ясновидец. Не молчи, говори со мной, направляй меня. Подсказывай, если тебе что-то не нравится или, наоборот, нравится очень. И тогда наслаждения будет в разы больше – и для тебя, потому что я буду делать то, что доставляет тебе удовольствие, и для меня, потому что мне приятно, когда тебе хорошо.

– Мне пока сложно перебороть себя.

– Я понимаю и не тороплю. Для начала скажи – тебе понравилось то, что я делал с тобой в прошлый раз?

– Д-да… – Алиса отвела взгляд, теперь её щёки пылали.

– Нет, не так… посмотри на меня… посмотри, пожалуйста… тебе понравилось?

– Да.

– Ты хотела бы ещё? Не отворачивайся. Смотри мне в глаза, Алиса.

– Да.

– Молодец, ты прилежная ученица. А теперь от теории переходим к практике. Ты должна мне сказать, чего тебе хочется прямо сейчас.

И Алиса сказала. Она была прилежной ученицей.

Оторвался я от девчонки уже затемно. Приготовил ужин, после убрал посуду. Алису отправил обратно в постель, а сам сел за компьютер, нужно было хотя бы часик поработать – разгрести почту и глянуть один важный договор с банком.

Смех Алисы отвлёк от письма поставщику. Чертыхнулся. Залипает, наверное, в телефон, переписывается с подружками. Рассказывает, как заарканила старого богатого лоха… Потом вспомнил, что у Алисы нет телефона. Во всяком случае, не было с собой, я даже сумочку её проверил, когда она очередной раз полоскалась в душе.

Выглянул из-за перегородки – Алиса лежала на животе, грызла яблоко и читала книгу. Болтала ногами. И хохотала, как сумасшедшая. Захотелось подойти, схватить за лодыжку, припасть губами, поднимаясь всё выше по внутренней стороне, до самой промежности…

– Что такого весёлого ты нашла на моих полках?

– «Швейка…» Ярослава Гашека. Обожаю эту книгу! – сказала Алиса. – У тебя очень хорошая библиотека. Маленькая, но подобрано всё со вкусом.

– Не моя заслуга, это дизайнер подбирал. Я ни разу не открывал ни одной книги отсюда.

Алиса уставилась удивлённо.

– Хочешь, почитаю тебе? Вот эту главу, где Швейк тащил домой пьяного фельдкурата? Хочешь?

– Ну, почитай. – Смотреть на загоревшиеся азартом глаза Алисы было приятно. Гораздо приятнее, чем печатать письмо партнёру.

Алиса читала, и время от времени заливалась смехом. «Он повернулся к Швейку и сказал тоскливым тоном: – Пани, дайте мне первый класс, – и сделал попытку спустить брюки», – прочитала она и снова захохотала.

Я не слушал, что Алиса читает. Просто смотрел на неё и понимал, что хочу, чтобы в следующую субботу она пришла снова.

Комментарий к Александр I

[1] Вина Нового Света – это вина, произведённые за пределами традиционных винодельческих районов Европы и Ближнего Востока (Старого Света), в частности это вина из Аргентины, Австралии, Чили, Новой Зеландии, Южной Африки и Соединенных Штатов.

«Новый Свет» – предприятие по производству игристого вина классическим французским бутылочным методом шампанизации, расположенное в посёлке Новый Свет на юго-востоке Крыма

========== Алиса IV ==========

Самолёт был полный. Мы сидели в начале салона – я, Карина, её двоюродная сестра Мара и наша общая подруга Ира Чимиринская – болтали, пили сок и листали журналы. Кирилл и Илья рядом пили кофе. В хвосте играли в нарды Сергей Николаевич и Лёша – амбал Чимиринских, без которого Ирку никуда не пускали. Фальконе отца Карины вмещал всего восемь пассажиров.

– Говорят, ты летала рейсовым самолётом? – спросила Ира, сочувственно глядя на меня.

– Было дело. В конце июня из Москвы в Питер. Папа улетел в свой Лондон, второй самолёт был на техобслуживании. Пришлось рейсовым, ага.

– И как?

– Да нормально.

– Блять, я как вспомню два года назад… – Ира так темпераментно взмахнула руками, что чуть не облила нас соком. – Захожу в салон, а там народу, как китайцев в аутлете. Пиздец просто…

– Ир, не ругайся, а? – попросила Карина.

– А что такого? – возмутилась Ира. – Может, я эмоции не могу сдержать? Знаешь, сколько я страху тогда натерпелась? Никогда в жизни так не рисковала. И, главное, спрашиваю – все эти люди тоже с нами полетят? А стюардесса смотрит на меня, как на сумасшедшую. Ну, не дура?

– Да, СМИ потом с удовольствием обсасывали эту тему, – сказала Карина. – «Дочь строительного короля рисковала жизнью!», «Дочь российского миллиардера пришла в ужас, сев в самолёт с простыми людьми! Бедняжка!»

– Да уроды! – возмущалась Ира.

– Не надо было в Инсту выкладывать, – сказала Карина.

– Я у себя выложила, у меня аккаунт закрытый. Это тот козёл из Рашн Кидз[1] слил! Или козлиха… И до сих пор ведь сливает. Не смешно уже.

– Да, мне тоже это не нравится. Ни в чём нельзя быть уверенной, когда свои же предают, сливают фотки в общий доступ из закрытых акков, – сказала Карина.

– А тот кошмар в самолёте я запомню на всю жизнь! – не унималась Ира.

– Я хорошо долетела. Хотя больше не хочется, тут ты права, – засмеялась я, блаженно потягиваясь в большом мягком кресле. – На папином Бомбардье как-то привычнее.

– Как думаете, что Маринке подарят? – спросила Карина, переключаясь на насущное.

Сегодня Марине Сечиной исполнялось семнадцать лет, и мы, её самые лучшие подруги, в полном составе летели к ней на день рождения. Выехать хотели пораньше, всё-таки до Милана целых четыре часа, но из-за Ирки, которая всё время опаздывала, и в этот раз тоже себе не изменила, пришлось задержаться.

– Да как обычно, какую-нибудь ювелирку, – предположила я.

– Вы что, не видели? Она уже у себя фотки выложила. Родаки ей новый айфон подогнали. Ну, и браслет Булгари, само собой, – сказала Ира. – Хорошенький такой, с висюльками.

– Новый айфон? Он же ещё в марте вышел… старьё… – сказала Карина.

– Нет, ты что. Они новый подарили, седьмой который, – сказал Ира.

– Так его только в сентябре собираются представлять.

– Пф, – фыркнула Ира. – Когда Игоря Петровича это останавливало? Был бы твой папка главным в стране по нефти, может, и у тебя такой был раньше всех. Ну, или у меня, если бы мой не строительством занимался, а чем-нибудь посерьёзнее… – Ира обиженно надула губы, но быстро переключилась: – А вы снова работаете, как плебеи? Не надоело вам это хождение в народ? Что вообще интересного, не понимаю…

– Мне интересно, – сказала я. – На этой неделе мы приняли в штат одного человека, с которым я сама лично проводила своё первое собеседование. Мне он понравился. Ну… в смысле… понравилось, как он отвечал на вопросы, как себя преподнёс. Вакансия где-то в Сибири, искали на должность логиста. Парень пришёл подготовленный, показал целую презентацию… – Я остановилась, потому что Ирка смотрела на меня насмешливо. – Что?

– И чего интересного-то? – повторила она недоумевающе. – Можно подумать, ты потом работать собираешься?

– Ну да. После школы хочу поступать в Лондонскую школу экономики, на право. А потом вон Илье буду помогать папку защищать. – Мужчины обернулись к нам, Илья улыбался, и я спросила: – Ты же возьмёшь меня к себе?

– Конечно, возьму.

Илья был старше меня на десять лет, но у нас сложились очень дружеские отношения, как у настоящих брата и сестры. Он относился ко мне действительно как к сестре, но без излишней опеки, как часто бывает с младшими.

– Юристов сейчас очень много, – заявила я авторитетно, потому что обсуждала уже этот вопрос и с Ильёй, и с папой. – Но есть одно узкое место, где специалистов катастрофически не хватает. Ты ведь знаешь, что санкции и всё такое? – спросила у Иры, и когда она кивнула, продолжила: – Бизнеса папы они пока не коснулись, но те предприниматели, кто пострадал, не могут найти себе грамотных юристов, чтобы защищать свои интересы в международных судах. Наши юристы оказались просто не готовы к такого рода делам. И вот я хочу поступить на международное право…

Илья одобрительно улыбался, теребя себя за ус.

– Мне тоже нравится моя работа, – сказала Карина.

– Даже Мара не работает у отца, а ты вдруг захотела. Почему ты не пошла к своему, как Алиса, а стала работать на дядю? – продолжала допытываться Ира.

– Я не хочу работать в офисе, и меня не интересует нефтяной бизнес. Я хочу стать известным ресторатором, как Аркадий Новиков. Хочу открыть какой-нибудь уникальный гастрономический ресторан. Пока ещё не знаю, какая кухня там будет… но хочу когда-нибудь получить звезду Мишлена и прославить фамилию Вагранян.

– Мара её уже прославила, – хихикнула я шёпотом. Та сидела рядом в наушниках, листала очередной журнал и в нашей беседе не участвовала. Ира хихикнула в ответ, а вот Карина нахмурилась.

Я прекрасно понимала подругу – в последние три-четыре года Мара стала настоящей головной болью для всей их семьи. Она была старше нас лет на пять, но не училась, не работала, вообще ничем не интересовалась, кроме гонок на автомобилях. Водительских прав её лишили, но в начале мая они со своим парнем Русланом Шаксуровым снова гоняли на Гелике по Ленинскому проспекту, а гонку транслировали в интернет. Вытаскивать из скандала непутёвую племянницу пришлось отцу Карины.

– В сети ходит новая шутка про Мару, – подключился к разговору Кирилл. – Мол, в структуре МВД создается новое подразделение – спецотдел по борьбе с Марой Вагранян. Во главе с генералом.

Мы прыснули, а Мара сказала, не отрываясь от журнала:

– Я всё слышу.

– Поэтому я рада, что дядя Эльмар взял меня к себе, – закрыла неприятную для себя тему Карина, продолжив рассказывать про свою работу: – В четверг один клиент поскандалил. Видите ли, винная пробка промокла почти полностью. Меняйте, говорит, мне вино. А оно стоит пятнадцать тысяч. И чего его нам, выливать, что ли? Или самим пить? Или, может, мясо в нём замариновать?

– А само вино нормальное было? Не кислое? Пробкой не пахло? – спросила я деловито.

– Наш сомелье сказал, вино хорошее. Никакого постороннего привкуса и запаха. И там целый сантиметр чистой пробки остался, она не до конца пропиталась вином. Но тот дядька всё равно был недовольный и чаевых не оставил.

– Если пробка до конца не промокла, значит, воздух в бутылку ещё не попал, и всё нормально, сомелье ваш прав. А дядька, наверное, специально скандалил, надеялся, что вы ему вино бесплатно дадите, – сказала я.

– А ты откуда про пробку знаешь? – вытаращилась на меня Ира.

– Эмм… да читала где-то, – сказала я.

На праздник я ехала с не совсем спокойной совестью, оставив в эту субботу Александра в одиночестве. Я никак не могла пропустить Маринкин день рождения, во-первых, обещала подруге, а, во-вторых, для неё это было большое событие.

– Может, мне не лететь? – спросила всё же у Карины накануне. – У меня и так на охмурение всего шесть уик-эндов получается, а тут я ещё вынуждена один пропустить.

– Этот пропуск сыграет тебе на руку, Алиса, – сказала знающая толк в таких делах Карина. – Только не вздумай ему звонить и предупреждать, что не придёшь. Пусть помучается. Это полезно.

– Ты думаешь, он будет мучиться? – спросила я. – Мне кажется, он не из таких. Я вообще сомневаюсь, что у меня что-то выйдет с ним. А вдруг он обидится и в следующую субботу мне дверь не откроет?

– Алиска, ну почему ты такая неуверенная в себе? Прям выводишь меня иногда из равновесия! Посмотри на себя в зеркало. Мне бы такую грудь. Даже если бы ты была дочерью простого бухгалтера, на тебя парни бы обращали внимание. И если бы ты не была так зациклена на своём Сечине, то заметила, что они на тебя западают!

– Но мне никто не нужен, кроме него.

– Тогда у тебя будет возможность проверить, – зашла Карина с другой стороны, – не передумал ли Юрка по поводу вашего разрыва. Лучше побеспокойся, что наденешь, и не забудь купальник.

Не знаю, что бы я делала без Карины и её поддержки.

Когда меня из московского лицея перевели в закрытую школу для девочек в окрестностях Лозанны, она училась там уже второй год. Подружились мы сразу. Как сказала потом Карина, что когда увидела меня, то поняла мгновенно – такая тихоня нуждается в защите и опеке. А мне просто понравилась бойкая черноглазая девочка из Армении.

Обычно, если взрослые дружат, то и их дети тоже вынуждены общаться, им просто деваться некуда. У нас всё получилось наоборот – сначала мы с Кариной сдружились, потом познакомили своих мам, и в итоге они тоже подружились. И даже стали потом вместе прилетать к нам из Москвы на выходные, праздники или на какие-нибудь большие школьные мероприятия типа отчётных концертов. А летом мы с мамой поехали в Армению в гости к семье Вагранян, где я познакомилась и с Кириллом, и с Марой, и с кучей других их родственников. Ну, конечно, поездка стала возможной только после того, как познакомились наши папы.

Артур Эльмирович владел частью нефтяного концерна и ещё возглавлял какую-то крупную политическую партию в Армении. Наши папы тоже поладили между собой, но не подружились, как мамы. Наверное, потому что у мам было больше общего – наша учёба за границей, и они обе имели небольшой собственный бизнес «для души». Карина рассказывала, что её родители познакомились в салоне красоты: Алла Сергеевна работала мастером в Жак Дессанже, а папа приходил стричься только к ней. После того, как они поженились, он купил ей салон в Москве, а потом и в Ереване. Понятное дело, сама она уже не стояла за креслом с ножницами.

Очнулась я от своих воспоминаний от того, что кто-то пинал меня под столом. Его уже накрыли к завтраку, чтобы мы могли перекусить, и стюардесса наливала желающим чай или кофе. Илья и Кирилл развернули свои кресла в нашу сторону, Мара так и не сняла наушники и лениво ковыряла что-то на своей тарелке. Ирка, после того, как парни повернулись, очутилась рядом с Кириллом, и теперь напропалую с ним флиртовала. А Кара делала вид, что ей всё равно, поэтому и пихала меня ногой.

– Мне тоже налей вина, – сказала Ира Кириллу, наполняющему бокал Мары.

– Ты несовершеннолетняя, тебе ещё рано, – сказал он насмешливо.

– Мы летим в Италию, а там алкоголь можно пить с шестнадцати. Да и возраста согласия я уже достигла, – сказала Ира.

– Согласия для чего?

– Для всего, – сказала она, бросая на него томные взгляды.

Я почти физически ощущала отчаяние Карины, и мне захотелось забрать у Кирилла бутылку и вылить остатки на голову этой бесстыжей Ирки. Хотя она не делала ничего плохого. Ира знала, что никто из нас виды на Кирилла не имеет – с родной племянницей отношений у него быть не может, а у нас с Марой есть свои парни. Поэтому я не стала её обливать, а просто спросила у Кирилла:

– Мы на рыбалку-то поедем?

На губах Карины появилась довольная ухмылка, а Ира посмотрела на меня с откровенным недоумением.

– Алиса, вот только не начинай сейчас, ладно?

– А когда? – наивно распахнула я глаза. – Мы скоро приедем, пока разместимся, затем праздник, все напьются, разбредутся, где я потом своего напарника найду?

– Конечно, поедем, Алиса, – сказал Кирилл. – Я уже созвонился и договорился с Винченцо, лодка будет завтра в семь утра. Лицензию он купил, снасти готовы.

– Вы совсем рехнулись, что ли? – воскликнула Ира. – В семь утра?! После дня рождения?!

– Настоящего рыбака ничто не остановит! – сказала я ей нравоучительно.

Рыбалкой я увлеклась в Армении, когда два лета подряд гостила у Карины, в их доме на озере Арпи. Кирилл и дядя Эльмар были заядлыми рыболовами. Им стоило всего один раз взять меня с собой на воду, и я поняла, что теперь это станет моим вторым любимым занятием после танцев. Потом мы всё время ездили уже втроём и ловили огромных сазанов, голавлей и ручьевую форель. Мужчины научили меня пользоваться удочкой, закидывать спиннинг, насаживать наживку, менять приманку и даже готовить рыбу на костре. К сожалению, Карина не разделяла нашего энтузиазма, она предпочитала рыбу исключительно в готовом виде, от запаха сырой её тошнило.

– Ты видел новый Бентли Бентайга? – спросила я у Кирилла, продолжая мучить одну подругу и спасать другую. – Они выпустили специальную версию для рыбаков Флай Фишинг. Это что-то невероятное!

Ира закатила глаза и застонала так, что Мара сняла наушники, а Карина расхохоталась.

– Нет. Когда? – У Кирилла загорелся взгляд. – Я помню, премьера первого кроссовера была на автосалоне во Франкфурте в прошлом году.

– Буквально на днях. В новостях смотрела. Шестьсот восемь лошадей. Красавец нереальный. Под багажной полкой удилища в специальных футлярах, два сачка, в багажнике три секции для вещей. Потом ещё выдвижной поднос, тиски для вязания мушек, крючки, перья, чехлы для катушек. Всё отделано кожей и деревом. Просто улёт! Хочу, не могу! Теперь у меня есть, что у папы просить на совершеннолетие.

– Согласен, подарок что надо будет, – кивнул Кирилл. – Приедем на место, гляну фотки. Но вся рыбацкая начинка, как я понял, для нахлыстовиков?

– Ну и что? Кто мешает загрузить своё или научиться нахлысту? У меня целый год впереди для этого!

Ира снова застонала и откинулась в кресле.

***

Я боялась встречи с Юрой. Боялась увидеть холодное равнодушие в его карих глазах, боялась прилюдно разреветься от этого равнодушия. Но страшнее всего мне было от мысли, что у Юры могла появиться новая девушка. Сама я не чувствовала вины за связь с Александром, потому что не считала её чем-то серьёзным. Юру я продолжала нежно любить, а к Александру относилась как к инструктору по йоге или репетитору по итальянскому – занятия с ним были приятны и приносили пользу. И, конечно же, я не забывала о пари, которое заключила даже больше с собой, чем с Юрой. Я действительно хотела победить, поэтому, следуя советам бабушки, Карины, Кирилла и кучи неизвестных комментаторов из социальных сетей, старалась тешить самолюбие Александра, развлекать его, не надоедать вопросами, хвалить и восхищаться им. Хотя иногда забывалась и делала лишь то, что интересно было мне самой.

В последнюю субботу я всё же укусила его за нижнюю губу. Заранее не планировала, просто так вышло.

До ужина оставалась пара часов, Александр лежал на кровати, курил и просматривал какие-то рабочие документы, а я в одних трусах и его рубашке листала на диване альбом с репродукциями Дали. Время от времени я поглядывала в ту сторону, и когда Александр наконец-то затушил окурок, отложила книгу и запрыгнула к нему, усевшись сверху. Он нахмурился, но его рука всё равно потянулась, чтобы погладить моё голое бедро.

– Дай мне ещё минут пятнадцать, угу? Нужно дочитать эти резюме.

– Ты говорил, что если мне вдруг захочется чего-нибудь сделать, то я должна делать. Я хочу сейчас.

– Не помню, чтобы я говорил «делай это немедленно», ну да ладно. Чего же тебе хочется, Алиса? – Он оторвался от своих бумаг и посмотрел на меня.

Я наклонилась и поцеловала его. Как мне кажется, получалось у меня уже более-менее сносно. Я посасывала его нижнюю губу, а потом укусила. Даже сама не ожидала.

– Ммм, больно! – сказал Александр.

– Зато бесплатно, – хмыкнула я и уже собралась убежать обратно на диван, но потом подумала, что шутки шутками, а ему действительно могло быть больно. Поэтому снова нежно поцеловала. – Извини. Просто я очень давно хотела это сделать.

– Очень давно? – теперь усмехался Александр. – И как давно, если не секрет?

– Ещё в прошлом году. В сентябре, – серьёзно сказала я.

Он потянулся, провёл ладонью по моим волосам, заправил прядь за ухо и сказал насмешливо:

– В прошлом году ты ещё в школе училась. Тебе нельзя было целоваться.

– А я не говорила, что хотела тебя поцеловать. И вообще, ты бурчишь, как старый дед.

– А ты щебечешь, как малолетка.

– Ах, ты! А ты… а ты старпёр. С тебя песок сыпется… Вот.

– А у тебя молоко на губах не обсохло.

– Это не молоко, – сказала я, облизала губы и постаралась улыбнуться как можно сексуальнее. Наверное, вышло не очень сексуально, потому что Александр не возбудился, а расхохотался и завалил меня на спину.