Текст книги "Любовь длиною в жизнь. Часть 1: Выбор (СИ)"

Автор книги: Nastyad87

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Но вот, музыка резко оборвалась, и Наташа с Александром нехотя остановились. С противоположного конца зала послышались чьи-то шаги, а вскоре появился сам император! Он дошёл до середины и замер: весь облик Николая Павловича говорил о том, что тот пребывает в сильнейшем гневе. Натали прижалась к Александру в то время, как государь тихим, полным негодования голосом произнёс:

– Итак, что всё это значит? Вы отдаёте себе отчёт в том, что делаете? Я предупреждал тебя, Александр, что не потерплю этого! А теперь буду просто вынужден принять меры!

Цесаревич, не выпуская Наташу из объятий, хотел было что-то сказать, но, вдруг, из-за спины Николая появилась императрица. Александра Фёдоровна посмотрела на стоящую перед ней пару с не меньшим недоумением, чем её супруг.

– Ты соображаешь, что делаешь, Саша? – звонким голосом произнесла государыня. – А как же твоя невеста? Ты что – забыл про неё? Забыл про то, что вы уже обручены? – императрица сверкнула глазами в сторону дрожащей Репниной. – Нет, этому не бывать! Мы сошлём её подальше, например, в Сибирь! А ещё лучше – выдадим замуж за какого-нибудь каторжанина и пусть она мучается с ним всю оставшуюся жизнь!

Натали вся похолодела от страха. Александр выпустил её из объятий и спрятал за своей спиной, дабы попытаться защитить. Она чувствовала, как вспотели его ладони; видела, как от напряжения подрагивает жилка на виске. Надо было что-то предпринять, сказать им, что они с цесаревичем любят друг друга и что они не хотели никого обидеть и, тем более – причинить боль! Наташа уже открыла было рот, как вдруг рядом с Александрой Фёдоровной словно по волшебству встала принцесса Мария.

– Как вы могли? Как ты могла, Натали??? – принцесса переводила взгляд с Репниной на Александра и обратно. – Я так тебе доверяла, считала своей подругой, а ты! Что ты наделала?! Ты разрушила мою жизнь! – по нежному личику Марии, не переставая, текли слёзы.

Не дав никому опомниться, следом возник Миша.

– Вы соблазнили мою сестру, Александр Николаевич! Затуманили её сознание ложными обещаниями, не дали выйти замуж за порядочного человека… – произнес брат Наташи, гордо вскинув голову. – Я вызываю Вас!

– Если мой жених погибнет – виновата в этом будешь ты! – прошептала Мария, глядя на Наташу глазами, полными ненависти.

– Нет, Миша, опомнись! – наконец, Натали обрела дар речи и буквально выкрикнула эти слова. – Опомнитесь вы все! Вы должны нас выслушать, понять!

Император с императрицей переглянулись и как-то по-недоброму засмеялись. Вдруг, следом за Мишей появилась Ольга Калиновская. Она с явным злорадством посмотрела на Александра и Наташу, а затем сказала:

– А зачем нам дуэль? Эти двое причинили достаточно страданий всем нам! А мы и так всё можем решить: прямо сейчас!

Из-за спины Ольги появился пистолет. Репнина увидела дуло, направленное прямо в сердце Александра, невольно вскрикнула и попыталась высвободиться из его объятий, чтобы броситься вперёд и защитить любимого. Если эта пуля кому-то и предназначена – то ей, а он должен жить! Пока она безуспешно пыталась расцепить руки цесаревича, раздался выстрел. Наташа с ужасом поняла, что в миг стала свободна от своих оков, а так же то, что Александр буквально падает на неё. Она обхватила его руками за грудь и вдруг почувствовала что-то тёплое. Кровь, его кровь текла сквозь пальцы Наташи быстрыми, тоненькими струйками. Натали опустилась на колени, прижимая к себе цесаревича. Она старалась зажать руками рану, чтобы остановить кровотечение.

– Помогите! Он ранен! – крикнула она, как ей казалось, окружающим.

Но перед ней была пустота – все непрошеные гости куда-то исчезли. Зал наполнялся тишиной, которая обволакивала, давила. Наташа не понимала, что происходит, но надо было спасать Александра, а всё остальное неважно. По крайней мере сейчас. Потом она найдёт способ убедить императора и императрицу, найдет нужные слова для Марии и Михаила. Натали вновь посмотрела на Александра Николаевича, стараясь не замечать кровавое пятно, которое становилось всё больше. Она увидела его бледное лицо, а также блестящие глаза, которые всё пытались сфокусироваться на ней.

– Наташа! – наконец с огромным трудом прошептал он. – Наташа, где ты? Я не вижу тебя. Наташа, Натали. – выдохнул он и закрыл глаза.

Она прижалась к нему, как будто это могло спасти, защитить от смерти. Касаясь мокрой щекой его щеки срывающимся голосом она произнесла:

– Нет, нет! Только не говори, что уходишь! Александр, я люблю тебя! Александр!…

Её резко толкнуло вперёд и она проснулась. Карета остановилась. Наташа открыла глаза и поняла, что слёзы продолжают литься против её воли. Репнину всю трясло, а руки были холодными, как лёд. «Господи, какой страшный сон мне приснился! – Подумала она, доставая платок и вытирая слёзы. – И как же хорошо, что это всего лишь плод моего воображения!» Натали посмотрела за окно и по сгущавшимся сумеркам поняла, что наступил вечер. «Значит, я проспала почти целый день! Если бы я знала, что за сон мне предстоит увидеть, то лучше бы вовсе не засыпала.»

В дверцу кареты постучал Тимофей и сказал, что необходимо сделать остановку на ночь, чтобы лошади могли передохнуть. Поэтому не соизволит ли княжна Репнина отужинать в близлежащем трактире и заночевать на постоялом дворе? При упоминании о еде Наташа почувствовала голод и утвердительно кивнула. Она вышла из повозки и в сопровождении кучера направилась к небольшому двухэтажному зданию, какие часто попадались по дороге путешественникам. На первом этаже, как правило, располагался трактир, где можно было подкрепиться, а на втором – комнаты для отдыха разнообразного класса и комфорта. Тимофей открыл ей дверь и поклонился. Наташа поблагодарила в ответ и взяла с него слово, что после того, как он позаботится о лошадях, тоже непременно поест и отдохнёт. Затем она вошла внутрь и оказалась в просторном помещении со множеством столов и приставленных к ним стульев. Здесь явно не хватало света: редкие свечи были расставлены в хаотичном порядке, отчего немногочисленные посетители казались тенями, поэтому было невозможно рассмотреть их лиц.

Вдруг, одна тень отделилась от столика и подскочила к ней. Натали удалось разглядеть высокого немолодого мужчину, представившегося хозяином заведения. Он спросил, чего изволит барышня, после чего получил заказ, состоящий из горячего бульона на первое, жаркого на второе и чайника горячего чая с пряником (Наташа всё никак не могла согреться после своего кошмара), а также просьбы предоставить тёплую комнату на ночь. Хозяин трактира почтительно кивнул и исчез. Репнина стала искать глазами столик поуютнее, как вдруг, откуда-то из темноты, услышала голос, от звуков которого непроизвольно вздрогнула:

– Наташа? Это ты?

Она пробежалась глазами по мрачным силуэтам и вот, в дальнем углу, увидела одинокую женскую фигуру, а за ней четыре более внушительные тени, очевидно, принадлежащие мужчинам. Не веря своим ушам, Репнина подошла ближе, чтобы разглядеть незнакомку – лицо сидевшей за столом молодой женщины освещала одинокая свеча. Взору Наташи предстали тонкие, изящные черты в обрамлении вьющихся волос, голубые глаза необычного разреза, а также горькая улыбка на плотно сжатых губах. Вне всяких сомнений перед ней была Ольга Калиновская собственной персоной!

– Оля? Как ты здесь оказалась? – произнесла Наташа в то время как та уставилась на Репнину с неподдельным интересом.

– Тот же вопрос я могу задать тебе! – усмехнулась Ольга. – Впрочем, садись, так ведь удобней разговаривать, не правда ли?

При этих словах одна из фигур за спиной Калиновской приподнялась и хотела было направиться в сторону Наташи. Но Ольга, словно почувствовав, что сейчас будет, громко бросила через плечо:

– Это всего лишь моя подруга. Бывшая. Мы немного поговорим с ней, а потом она уйдет. И я не собираюсь бежать, господа жандармы!

Силуэт в темноте постоял в нерешительности ещё какое-то время, а затем вновь сел к остальной троице. Натали, тем временем, осторожно опустилась на стул напротив Ольги.

– Мой конвой. – сказала Калиновская и вновь горько усмехнулась. – Под их пристальным наблюдением я возвращаюсь обратно в Польшу.

Затем посмотрела на растерянную Наташу и вдруг, неожиданно, расхохоталась.

– Вот уж кого не ожидала здесь увидеть, так это тебя! – сквозь смех выдавила из себя Ольга. – Только не говори, что он тоже тебя отослал! Нет, это выше моих сил: две не пришедшиеся ко двору дамы или не пришедшиеся лично Его Высочеству?!

Калиновская смеялась до слёз, а Репнина сидела и ошеломлённо смотрела на неё. К ним подошёл хозяин трактира и поставил перед Натали заказанные блюда. Она заметила недоуменный взгляд мужчины, брошенный на Ольгу, в то время как та продолжала нервно хихикать. «Ну, это уже слишком!» – подумалось Наташе.

– Нет, Оля, меня никто не отсылал. – сказала она, провожая взглядом хозяина трактира. – Я направляюсь в Италию – погостить к родителям.

– Да неужели?! – Ольга театрально вскинула брови. – А как же Андрей Петрович, твой благородный рыцарь?

– Он умер. – тихо проговорила Натали. – С ним произошёл несчастный случай.

При этих словах она уткнулась в тарелку с бульоном и стала помешивать ложкой свой суп.

– О, прости меня. – Калиновская прекратила свой смех. – Я ничего об этом не знала. Сочувствую. – Произнесла она, как показалось Репниной, не самым искренним тоном.

– Спасибо. – Тем не менее промолвила Наташа в ответ. – А ты всё ещё считаешь меня бывшей подругой? Неужели ты до сих пор обижена на меня?

– А разве можно дружить с женщиной, которая целовалась с твоим любимым? Которая всячески способствовала тому, чтобы Александр забыл обо мне!

– Это неправда. Я целовалась с Александром не потому, что… – Натали хотела рассказать про домогательства императора. И что все поцелуи с цесаревичем были лишь спектаклем.

– Не надо, Наташа. – резко остановила её Ольга и пристально посмотрела в глаза Репниной. – Прекрати врать: и мне, и самой себе. Знаешь, в моей жизни и так было достаточно лжи! Я больше не хочу её слушать!

– Но Оля, ты ошибаешься, если думаешь, будто между мной и Александром что-то было! – выпалила Натали на одном дыхании.

– Нет, это ты ошибаешься, если думаешь, что ничего не было! – Ольга наклонилась к Наташе и продолжила. – Знаешь, когда я впервые встретилась с ним после долгой разлуки – там, на балу в честь его невесты, он старательно избегал разговоров о тебе! (Натали замерла с ложкой в руках.) Он не сказал мне, что не любит тебя, хотя должен был! Вместо этого он всё твердил, что мы с ним не можем быть вместе, и что я зря приехала! Я, которая стольким рисковала ради него! Которая готова была быть для него кем угодно: служанкой, наложницей, рабыней – лишь бы рядом с ним! Но он не захотел! Он оттолкнул меня!

– Оля, ты просто помешалась на любви к Александру. – вздохнула Наташа. – И по большому счёту: тебе действительно не следовало возвращаться. Кому в итоге ты сделала лучше своим приездом?

– Конечно, я всем только мешаю. – обиженно процедила Калиновская. – И никто никогда не думал и не думает обо мне! Но теперь мне всё равно, слышишь, всё равно, Наташа! – Тут настроение Ольги резко переменилось: она как-то притихла и ответила упавшим голосом. – Я возвращаюсь домой, а точнее – я приняла решение: уйти в монастырь.

Натали удивлённо посмотрела на Ольгу. Перед ней была глубоко несчастная, разбитая женщина, однако ещё совсем молодая и, не смотря на страдания, сохранившая свою красоту. «Ей бы найти достойного человека, выйти замуж, завести детей» – подумала про себя Наташа и тут же осторожно озвучила свои мысли.

– Нет, я никогда не выйду замуж. – покачала головой Ольга. – И детей у меня не будет. Понимаешь, я больше не смогу никого полюбить. А тому единственному человеку, которого я любила всем сердцем, я оказалась не нужна. – Она посмотрела на Наташу красными глазами. – Я больше не хочу страдать из-за мужчин. Я хочу забыть: Петербург, Зимний дворец, Александра. И посвятить свою дальнейшую жизнь служению Господу.

– Но Оля, ты ещё так молода, всё еще может быть впереди.

– Нет, для меня всё кончено. И тебе вряд ли удастся переубедить меня. Не трать зря время, милая Наташа. Как видишь, я больше не сопротивляюсь. (Она кивнула в сторону своих «сопровождающих».) Мои конвоиры доставят меня в Польшу, а там я найду себе пристанище в каком-нибудь небольшом монастыре в тихой сельской местности. Я буду каждый день молиться Богу и, быть может, когда-нибудь смогу вымолить у него прощение за все свои грехи и обрести, наконец, долгожданный покой.

Какое-то время они сидели молча. Потерявшая аппетит Наташа пыталась клевать свой ужин, а Ольга, обняв руками чашку с чаем, каким-то затуманенным, невидящим взором смотрела вдаль. Быть может, в этот самый миг она прощалась с Александром. А может, просила прощения у всех, чьи жизни были подвержены риску из-за её появления в Петербурге.

Когда с едой было покончено, Натали вновь посмотрела на Ольгу и вдруг вспомнила, какой та была, когда только прибыла во дворец в качестве фрейлины государыни. Из памяти возникли восхищённые взоры мужчин и то, как они выстраивались в очередь, чтобы потанцевать с её подругой на балах; охапки стихов, которые мадмуазель Калиновская получала от безнадёжно влюбленных поэтов, её весёлый смех. «Неужели передо мной та самая Оля? Что же с ней стало? Неужели это всё из-за любви к Александру?» – спросила саму себя Репнина.

– Да, Наташа, это всё из-за него. – будто прочтя её мысли, устало сказала Ольга. – Поэтому мой тебе совет: беги от него и как можно дальше! Ты едешь в Италию – вот и прекрасно. Оставайся там – думаю, родители будут тебе рады. А он разобьёт и твою жизнь, как уже уничтожил мою.

– Нет, Оля, – ответила Наташа, вставая со стула. – ты сама виновата в том, что произошло. Потому как, если любишь – нужно уметь отпускать. – она бросила последний взгляд на подругу. – Прощай! И я всё же желаю тебе счастья!

– Прощай Наташа. Я тоже надеюсь, что ты будешь счастлива. Но не с ним! Ты найдешь другого, более достойного, ты…

Но Натали уже не слушала. Она повернулась к Ольге спиной и пошла прочь. Расплатившись за ужин, она поднялась наверх в подготовленную для неё комнату, закрылась на ключ и не выходила до самого утра, пока Тимофей не разбудил её и не сказал, что всё готово для дальнейшего путешествия. Стремительно идя к своему экипажу, она увидела удаляющуюся чёрную карету, сопровождаемую четырьмя наездниками, окна которой были задёрнуты такими же чёрными, непроницаемыми шторами. «Прощай, Оля! – прошептала Наташа и села в свою повозку. – С этого момента наши дороги окончательно разойдутся.»

И действительно, княжна Репнина больше никогда не видела Ольгу Калиновскую и не вела с ней переписки. Много лет спустя Натали узнала, что её подруга и вправду ушла в монастырь в малоизвестном польском городке, где прожила всю свою жизнь, посвящая себя молитвам и служению Богу. Для Наташи так и осталось тайной: смогла ли Ольга забыть Александра или же хранила память о нём до конца своих дней?

========== Глава 4 ==========

В итальянском городе Риме знойный июньский день 1841 года клонился к закату. И человеческому взору: будь то житель древнего города или же утомлённый путешественник, открывался поистине чудесный пейзаж. Бегущие вниз узкие мощёные улочки, невысокие дома нежно-жёлтого цвета, распахнутые настежь ставни, всевозможные цветы в глиняных горшках, расставленные своими хозяевами, где придётся, стройные зелёные кипарисы, вырисовывающиеся на фоне домов то тут, то там. Казалось, всё вокруг с нетерпением ждёт вечерней прохлады. Ждала её и княжна Наталья Репнина, уютно устроившись на веранде во дворе дома своих родителей.

Mamа́n и papа́ Натали уже который год снимали виллу недалеко от центра города. Здешний климат был куда более благоприятен для здоровья матушки Зинаиды Гавриловны, нежели сырой и ветреный Санкт-Петербург. В столицу российской империи Репнины-старшие заглядывали крайне редко, в последний раз около полугода назад – на свадьбу дочери Наташи. Однако торжество не состоялась: невеста убежала из церкви и наотрез отказалась возвращаться. Матушка была так расстроена произошедшим, что в сердцах зареклась ездить в Петербург, и они с супругом спешно вернулись обратно в Рим. Туда же вскоре приехала погостить и Наталья Александровна, чтобы, как думали родители, развеяться от грустных мыслей, связанных с кончиной своего жениха – Андрея Петровича Долгорукого.

С тех пор, как она покинула Российскую империю, минуло три месяца. Вдали от Санкт-Петербурга душевная боль немного поутихла, однако воспоминания по-прежнему не давали ей покоя. С некоторых пор по ночам Наташу мучили кошмары, связанные с Андреем Петровичем: то в её снах он лежал в гробу мёртвый, то приходил к ней белый, как полотно и смотрел невидящим взглядом. Всякий раз она просыпалась в холодном поту́ и потом долго не могла заснуть. В такие ночи Натали усаживалась к окну в своей комнате и долго смотрела на итальянское небо, как когда-то любила смотреть в другое окно – Зимнего дворца в Петербурге. Часто, во время этих бессонных ночей, её мысли плавно перетекали от Андрея к Александру Николаевичу, которого Репнина, как ни старалась, не смогла забыть.

Она часто вспоминала, как они с цесаревичем репетировали свою «любовь», дабы умело разыграть спектакль для государя. Но репетиция, как тогда показалось Наташе, зашла слишком далеко: в какой-то миг та поняла, что Александр находится совсем близко и при этом сжимает её руки в своих. Его лицо было рядом, казалось, ещё мгновение – и он её поцелует, но самым удивительным было то, что Наташа этого хотела! Тогда, испугавшись своих желаний, она с силой вырвалась и отошла к окну. Необходимо было во что бы то ни стало взять себя в руки, убежать от наваждения.

А потом из памяти всплывало, как император оставил их одних в кабинете наследника, дабы проверить: предадутся ли они безумной страсти или же княжна Репнина спешно покинет комнату, раскрыв, таким образом, обман? И, заслышав голос Николая, она сама подбежала и поцеловала Александра! Этот поцелуй, размышляла Наташа, не был похож ни на один из её поцелуев с Андреем. Александр целовал её так страстно, что сердце замирало в груди, а его сильные руки обнимали нежно и, вместе с тем, уверенно. Андрей же всякий раз был как будто с ней и одновременно с кем-то ещё, поэтому его поцелуи, как он не старался, были отстраненными и холодными, в них не было жизни, волшебной искры. Тогда она с ужасом поняла, что ей гораздо приятнее находиться в объятиях цесаревича, нежели своего жениха, но ведь так не должно быть! Поэтому Натали стала в тягость эта игра в любовников. Она совершенно запуталась: притворяется она или нет? Вскоре их обман раскрылся, и Репнина уехала в деревню – готовиться к предстоящей свадьбе с Андреем.

А ещё она, быть может, даже против своей воли, сравнивала князя Долгорукого и цесаревича. Всякий раз эти сравнения были отнюдь не в пользу первого. И, хотя она до сих пор немного злилась на Александра за то, что он не рассказал ей про свой разговор с императором в Гатчине, не сообщил, что игра окончена – всё равно в наследнике русского престола она видела те качества, которые ей так нравились в мужчинах. И которые, странным образом, напрочь отсутствовали в Андрее Петровиче. Ей импонировала способность Александра всегда найти подходящие слова, чтобы утешить её. Ей нравилось его чувство юмора и та легкость и сердечность, с которой он общался с близкими людьми. И даже его вспыльчивость и горячность говорили в пользу того, что перед ней человек, способный на настоящие поступки во имя дружбы или любви. В отличие от вечно мечущегося и нерешительного Андрея.

Однако эти ночные размышления неизбежно приводили её к мыслям о женитьбе Александра Николаевича на принцессе Марии. Поначалу Натали тешила себя мыслью, что не будет ничего знать о венчании и таким образом легче переживёт событие, которое в скором времени неминуемо случиться. Но как-то ранним майским утром, когда она уже несколько недель гостила у родителей, ей принесли письмо от родного брата – Михаила Репнина. Это письмо Наташа прочла сразу же, закрывшись в своей комнате. Новости, прилетевшие из столицы Российской империи, взволновали её. Распечатав конверт, она развернула большой лист бумаги, исписанный с обеих сторон небрежным подчерком брата и прочла следующее:

Моя дорогая сестрёнка! – писал Миша. – Как ты там поживаешь? Как mamа́n и papа́, – здоровы ли Вы все? С тех пор, как ты нас покинула, много чего случилось, но, пожалуйста, не волнуйся – только радостного!

Во-первых, спешу сообщить, что я и Лиза здоровы и очень счастливы!

Во-вторых, я больше не служу при дворе (только не пугайся – никаких дуэлей не было!). Моё адъютантство при Александре предполагало разлуку с Лизой, которая не захотела оставлять деревенскую жизнь и переезжать в столицу. Однако это обстоятельство было невыносимо для нас обоих, и я снова умолял Императора смилостивиться и отправить меня на службу в Двугорский уезд. Уж не знаю, приложил ли к этому руку (а, точнее, волшебный дар убеждения) Александр Николаевич, но моя просьба была удовлетворена. Возможно, ты не поверишь, но теперь я – предводитель уездного дворянства в Двугорском! Да, да, в столь молодом возрасте и уже такой высокий чин. Мне, видимо, очень повезло, ведь место господина Забалуева долгое время пустовало: никак не удавалось найти честного и порядочного человека!

Репнина улыбнулась: для Миши такое назначение – большое счастье, да ещё и рядом с любимой Лизой! Как хорошо для них всё устроилось!

И, наконец, третья новость. Думаю, тебе будет интересно узнать, что Их Высочество Александр Николаевич 28 апреля сочетался законным браком с принцессой Марией Гессен-Дармштадтской, принявшей нашу веру и ставшей великой цесаревной Марией Александровной. Так что, теперь они – законные супруги. Свадебная церемония проходила в Соборной церкви Зимнего дворца, а после был дан праздничный бал. Мы с Лизой были приглашены на него, но не смогли присутствовать из-за болезни Тани, которая после рождения сына несколько дней была очень плоха. (Сейчас ей намного лучше.) Кстати, ребенка решили назвать Андреем – в честь покойного батюшки. А Петр Михайлович намерен признать младенца и дать ему свое имя.

Наташа невольно вздохнула и оторвалась от письма. Конечно, она была рада за Татьяну – то, что у её ребёнка будут имя и титул вполне логично. И то, что Пётр Михайлович решился на этот шаг – взять на себя ответственность вместо погибшего сына, Репнина расценивала как акт справедливости. В конце концов, Таня не виновата, что полюбила своего барина, а тот оказался не столь благороден, как мог бы. Другое дело, что прочтя про свадьбу Александра, сердце Наташи предательски кольнуло. Однако, после нескольких минут борьбы с собой, она вернулась обратно к чтению:

А вот Владимир с Анной, которые тоже получили приглашения, как раз в то время были в Петербурге: Анна решила продолжить карьеру актрисы в Императорском театре – ведь наш дядя так упрашивал её не зарывать свой талант! Да и мой старый друг Вольдемар не намерен держать свою дорогую супругу в четырех стенах: талант, как и драгоценный камень, требует огранки. Так вот, недавно они были в Двугорском по делам и, конечно, заехали навестить нас! И оба наперебой говорили о том, как светилась от счастья принцесса Мария, стоя рядом с Александром! Каким удивительным блеском были наполнены её глаза! И как она отказывала на балу всем кавалерам, желая танцевать только со своим новоиспеченным мужем. Единственное исключение было сделано для государя. Кстати, принцесса спрашивала о тебе: когда ты вернешься в Петербург? Анне показалось, Мари очень скучает без своей любимой фрейлины.

Милая Наташа, всё, что не делается – к лучшему. Я всегда знал, дорогая сестра, что ты слишком благородна, чтобы причинять боль милой принцессе. Она любит тебя и ждёт твоего приезда ко двору. Кстати, ты там случаем не разбила ничье сердце? Я бы очень хотел снова видеть тебя счастливой. Только не злись: я помню про Андрея, но жизнь не заканчивается, и впереди у тебя обязательно будет новая любовь!

Лиза только что вошла в кабинет: зовет пить чай. Она шлёт тебе наилучшие пожелания! Мы все будем рады видеть тебя в Петербурге! Возвращайся скорей!

Передавай поклон родителям!

Целую тебя,

Твой брат

Тогда, закончив читать, Натали спустилась к родителям, передать поклон от Миши, а затем снова вернулась в свою комнату и села на край постели, пребывая в глубокой задумчивости. «Вернуться в Петербург. Возможно ли это, Миша? – Говорила она мысленно с братом – Ведь вернуться в Зимний означает снова видеть Александра, только теперь в качестве чужого мужа. Сможем ли мы вести себя так, как будто между нами ничего не было? Получится ли у нас стать друзьями, как раньше?»

Куда бы она не пошла, где бы теперь не находилась, её спутниками стали размышления обо всём произошедшем за последнее время. Наташа нередко перечитывала письмо от брата, как и в этот летний вечер. А затем погружалась в глубокую задумчивость. Мысли её, в основном, занимал Александр – она, как не старалась, не могла не думать о нём. Убегая из Петербурга, Репнина надеялась, что чувства к цесаревичу вскоре пройдут. Но вместо этого, стоило только закрыть глаза, ей тот час же виделся его облик, и с замиранием сердца она слышала голос, который звал её «Натали!».

***

Она полюбила уединение, и то, что здесь, в Риме, у неё практически не было друзей – было ей только на руку. Родители старались не тревожить Наташу лишними расспросами и не навязывать ей своих знакомых.

Единственным человеком, которому всегда были открыты двери дома Репниных была княгиня Вера Васильевна Чернышёва-Оболенская, которая приходилась племянницей Зинаиде Гавриловне. Наташа смутно помнила её по редким встречам в Петербурге. Несколько лет назад, когда юной красавице-княжне Оболенской минуло 18 лет, она вышла замуж за графа Чернышёва. Они представляли собой редкий случай брака по любви, однако счастье молодых было недолгим: чуть менее года назад граф трагически погиб на Кавказе и Вера Васильевна осталась вдовой. Убитая горем, она не смогла больше находиться в столице и подобно Наташе бежала, куда глаза глядят. Долгие скитания по Европе, наконец, привели её в Рим, где она поселилась недалеко от дорогих родственников. Репнины всеми силами старались поддерживать бедную барышню.

Как-то раз вечером, когда Зинаида Гавриловна и Александр Юрьевич ушли в театр, а Натали расположилась с книгой на веранде, в калитку постучали. Наташа отложила чтение и пошла открывать, думая, что это матушка в спешке забыла веер или шляпку. Но каково было её удивление, когда, открыв дверь, она увидела перед собой княжну Чернышёву. Вера Васильевна, одетая, как обычно, в чёрное траурное платье, в нерешительности стояла на пороге.

– Добрый вечер, – сказала Наташа, – а матушка с отцом ушли в театр.

– Прости за вторжение, Натали. Если ты занята, я тот час же уйду, но не могла бы ты угостить меня чаем?

Репнина заметила смущение и неловкость внезапной гостьи, а также глубокую печаль в её глазах. Не было и речи о том, чтобы отказать несчастной женщине.

– Конечно, проходи на веранду! А я пока распоряжусь насчёт чая. – сказала Наташа, пропуская княгиню вперёд.

Натали сходила на кухню и попросила принести чай на две персоны, а затем спустилась на улицу. Княгиня сидела, безучастно смотря в одну точку. Однако, заслышав Наташины шаги, она очнулась и обернулась к ней с вымученной улыбкой. Репнина приветливо улыбнулась в ответ и присела напротив. Повисло тягостное молчание.

Вскоре был подан чай. Когда Натали разливала его по чашкам, Вера Васильевна, наконец, тихо произнесла:

– Год. Сегодня ровно год, как его больше нет.

Наташа догадалась, что речь о покойном супруге княгини. Она поставила чайник на стол и участливо посмотрела на Веру, однако не могла подобрать нужных слов, чтобы утешить. «Так вот почему она здесь, – подумала про себя Репнина. – ей просто необходимо побыть с кем-то в такой день. С кем-то, кто поддержит и при этом не будет задавать лишних вопросов».

– Я знаю, что нужно жить дальше – мне все об этом твердят, но… – Ни с того, ни с сего начала Вера Васильевна. Вдруг она посмотрела на Наташу и неожиданно перевела разговор на другую тему. – А ведь ты чуть было не вышла замуж, Натали. Милая тётушка упомянула как-то вскользь о твоей свадьбе – почему передумала?

Репнина почувствовала себя неуютно. До сих пор она ни с кем, кроме самой себя, не говорила об Андрее Петровиче.

– Я поняла, что этот брак будет ошибкой. – сказала она, подбирая слова.

– Значит, ты его не любила. – Совсем даже не вопросительно, а с уверенной прямотой констатировала Вера Васильевна. – Возможно, был кто-то ещё, третий? У тебя или у него… О, прости меня, Наташа, я не хотела тебя обидеть! – воскликнула княгиня, заметив, что Репнина вот-вот расплачется. – Если тебе неприятна эта тема, давай забудем. Я, наверно, ужасная эгоистка, раз пытаюсь заглушить свою боль таким способом. Мне не следовало приходить сюда в такой день.

Княгиня встала, собираясь уйти. Наташа удержала её за руку.

– Всё в порядке, я нисколько не обижена. Просто мне тяжело говорить об Андрее. Понимаешь, он погиб вечером, в день нашего несостоявшегося венчания. Несчастный случай. А меня до сих пор мучает чувство вины, что я тоже причастна к этой смерти. – На одном дыхании выпалила Репнина. И, вдруг, почувствовала облегчение от того, что, наконец, произнесла вслух то, что так давно её терзало.

Вера Васильевна посмотрела на Наташу и вновь опустилась на стул. Какое-то время они молчали, а затем Натали не выдержала:

– Ты любила своего супруга и я даже представить не могу, как тебе, должно быть, больно! Наверно, просто невыносимо. Но я не любила Андрея по-настоящему. Я была влюблена, идеализировала его… А потом он предал меня, изменив с другой женщиной, и я не смогла простить. То есть нет, я простила, но… Всё изменилось! Я понимала, что всё теперь будет по-другому. Мы отдалялись друг от друга. И тут в моей жизни появился Он! – Наташа вспомнила Александра и улыбнулась. – Такой добрый, нежный, заботливый. Поначалу он был мне просто друг, но чем больше я узнавала его, тем сильнее привязывалась. А потом я полюбила. Однажды утром проснулась и поняла, что не могу без него. Что хочу, чтобы он был рядом. Но было нельзя. И я решила выйти за Андрея, не смотря ни на что. Но я не любила его! – почти прокричала она. – И слава Богу, что всё-таки нашла в себе силы убежать из церкви. Но я поступила нехорошо, я виновата – и вот это чувство вины гложет меня!