Текст книги "Роза для короля! (СИ)"

Автор книги: Надежда Сомерсет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 3 Королева с десятком мужей…

– Мне бы переодеться,  – открывая двери огромного шкафа и пытаясь там найти вчерашний день, где она оставила свои джинсы и любимую маечку, Мэл перебирала мужскую одежду, стоя, в чем мать родила.

– Родная, все уже принесли, не расстраивайся так, – дверь с шумом открылась и вошли двое слуг, мужского пола, между прочим, и у них в руках были: платье, туфли и даже женское белье. Мэл повернулась и хотела уже закричать, что необходимо стучаться, что входить в комнату где может быть раздетая женщина нельзя и дальше все по списку, но взглянув на лежащего на кровати такого же голенького Аарина, остановилась, увидев у него на лице спокойствие, даже рот прикрыла ладошкой. Слуги – черноволосые широкоплечие молодые мужчины, одетые в одинаковые белоснежные рубашки, черные брюки, повесили на кресло ее платья, поставили на пол под ее ножки туфли и собрались удалиться.

– Стоять, – крикнула она, даже не ожидала, что так может, – туфли унесли и принесли другую обувь, а лучше проводите меня в костюмерную, сама выберу.

Оу, что ту началось, слуги упали на пол и взмолись, что они не хотели обидеть госпожу, что сейчас же принесут ей другую обувь, только пусть ее величество скажет, в чем проблема, ведь они принесли ее любимые туфли. Мэл подхватив платье, первое, что смогла схватить с кресла, прикрылась им и испуганно посмотрела на своего любовника.

– Прости их любовь моя, они действительно не хотели тебя обидеть, – попытался он скрасить данную ситуацию, продолжая лежать на кровати и ведь понимал какое впечатление производит на нее, руки убрал за голову, открывая сильные грудные мышцы, отличные кубики пресса.

– Хорошо, надену я эти, можете идти. О господи, что ж такое-то, – еще находясь в шоке от увиденного раболепия и прижимая платье к себе, Мэл наблюдала, как двое мужчин выползли из комнаты, пятясь задом к двери. – И как в дверной проем прошли только?

Аарин вскочил с кровати и улыбаясь закрыл за ними дверь, сверкая белозубой улыбкой перед Мэл: – Все хорошо?

– Отлично. Сейчас привыкну ко всему и пойду узнавать, куда меня занесло нелегкая в виде черноволосого бога, чтоб ему в адовом котле икалось, – отворачиваясь от него, прошептала Мэл.

Аарин так и остался стоять перед дверью, наблюдая за ней, пытаясь определить исход сегодняшнего утра для него. Он и так ничего не понимал, в поведении его королевы было за этот день столько непонятного, что он путался в мыслях. Уже одно, что она провела ночь у отверженного, практически изгнанного из королевского гарема, должно было его насторожить. Потом ее слова, которые он не понимал, а ее приказ о кастрации мужчин и слова об остриге женщин – это было для него необычно, и главное эту новую королеву, он не знал. Еще вчера он знал, что за любое неповиновение грозит казнь, любое проявление неуважения к ней и тебя сошлют на каторгу, на гладиаторские бои или обезглавят, ведь мужчины мусор, которого слишком много в этом мире. Если бы два дня назад королеве принесли не ту обувь, слуг бы лишили головы уже за этот проступок, но сегодня она никого не убила, не высекла на площади и даже ни на кого не накричала…

– Мои ножки! Ну не ношу я туфель! Аарин, пошли в гардеробную, хочу сама выбрать обувь! – Мэл надела принесенное ей платье и повернулась к зеркалу, пытаясь оценить его фасон, крой и вообще как оно сидит на ее фигуре. – Ого, шоу продолжается, – из зеркала на нее смотрела молодая девушка. Нет, это была она, только не в свои тридцать, на вид этой Мэл было от силы двадцать лет. Волосы отливали золотом, фиалковые глаза сияли на точеном лице. – Лицом ягодка, фигуркой лебедь. Как там классик говорил: красоту пальцем не размажешь. Но здесь-то и мазать нечего, красива во всех отношениях. А ведь мне и косметика не нужна, губы алые, щеки розовые, глаза подведены. Это что татушки такие или подводка не смываемая? А волосы? Чистый шелк. А длинные какие и кучерявятся на концах и висках. Все, решено, я хочу здесь остаться навсегда. Вот такой хочу остаться. Интересно, а можно загадать желание? Сейчас загадаю и пусть тот черноволосый, только попробует его не выполнить, – она закрыла глаза, сложила руки на груди и даже для убедительности кивнула, потом правда приоткрыла один глаз, чтобы глянуть на свое отражение и увериться, что она осталась такой же, какой была за секунду до этого и улыбнулась. – Ну вот, желание загадано, теперь можно и шоу продолжать.

Аарин наблюдал за королевой, а она была прекрасна, темно-зеленое платье так шло к ее золотым волосам, тонкая талия, открытые плечи, по которым струится чистый шелк в виде ее волос. Королева покрутилась перед зеркалом, рассматривая себя, что никогда не делала, во всяком случае, он не видел этого никогда, потом сложила руки перед грудью и даже голову склонила: «Это она молится?»

Мэл повернулась к стоящему у двери Аарину и улыбнулась, оглядывая его прекрасную рельефную грудь, руки и бедра: – Одеваться не собираешься? Так пойдешь?

Аарин отмер от ее слов: – Завтрак можно и сюда приказать принести.

– Ты меня намерен в этой комнате держать? – приподняв одну бровь, спросила она.

Аарин испугался, вдруг она решит, что он нарушает ее же правила и покачал головой: «Только бы ничего не поняла, и не догадалась. Неужели раскусила мой план? Да, нет, все четко продумано, все рассчитано до секунды»: – Но если ты хочешь завтракать в обществе гарема, то идем.

«Гарема? Так у меня здесь гарем из таких вот красавцев?» – Мэл сглотнула, оглядела еще раз комнату, все-таки выискивая камеру и операторов, этого сумасшедшего шоу и кивнула: – Хочу посмотреть всех. Играть, так играть.

Через пять минут одетый Аарин и Мэл спускались по лестнице огромного замка, который все больше напоминал Мэл древнегреческие гравюры: широкая лестница, ведущая со второго этажа на первый, вазы с цветами в каждом закутке широкого коридора, ковры под ногами и задрапированные стены. Слуги в одинаковых костюмах: белый верх, черный низ, которые при их появление склоняются в три погибели. Мэл даже забыла, что она не носит туфель, она пыталась не упасть, не споткнуться, зазевавшись или просто не оступиться, когда рассматривала очередной гобелен или картину, на которых была она. Да, да – ОНА. В разных позах, в разных нарядах, но Она. Проходя мимо огромных ваз с цветами, Мэл пыталась осторожно ступать возле них, юбка ее платья была мягкой, струящейся, но широкой, нижняя юбка была такой же широкой, длинна юбки удобная, как раз той длинны, чтобы закрыть каблук, но открыть носик изящных туфелек. Но ее приходилось приподнимать, чтобы не упасть и придерживать, чтобы она не развивалась на поворотах. А разбить такие красивые и хрупкие вазы, которые стоили непомерно дорого по мерка ее мира, Мэл боялась. Она не только боялась, она со страхом думала, сколько же ей придется отдать органов, чтобы рассчитать с администрацией этого телешоу за них, если она что-то здесь разобьет.

Аарин привел Мэл к дверям столовой, в которой слышались голоса мужчин.

– Там?

– Все твои мужья. Нас ждут, – открывая двери, сказал Аарин, продолжая наблюдать за «этой королевой», которая удивляла его с каждой минутой все больше и больше.

«Мужья? Отличное шоу. Двоих я уже опробовала, а остальных мне придется пробовать на вкус следующие несколько дней? Ой, мамочка. Я не управлюсь за несколько дней! Столько секса за несколько дней у меня даже с мужем не было».

ГЛАВА 4 Так не бывает…

Когда открыли дверь в столовую, первое что увидела Мэл, были мужчины, много мужчин. Ну не много, да, рябило в глазах от ярких нарядов, от широких плеч и улыбок. Приглядевшись, Мэл смогла пересчитать своих «мужей»: «Девять, а если взять отверженного то десять. Десять!»

Перед ней сразу замельтешили широкими плечами, чьи-то руки повели ее к столу, чьи-то легко обняли за плечи, от чего она поежилась, кто-то отодвигал стул перед ней, призывая ее сесть за стол, кто-то уже накладывал ей на тарелку мягкую булочку политую шоколадом и наливал в чашку молоко.

«Я не ем булочки и не пью молоко. Ну и что мне сейчас делать? Почему никому и в голову не пришло поинтересоваться моими желаниями? Или хотя бы ввести меня в курс дела, рассказать так, сказать сценарий этого шоу?»

Мэл сидела во главе стола, рядом по правую руку от нее сел Аарин, по левую руку незнакомый ей мужчина, который рассказывал о чудной погоде в королевстве, о том, как он скучал и не хочет ли королева, его любовь, прогуляться в парке после завтрака.

«А у меня какая роль в этом шоу? Я тут злодейка или добрячка с кучей проблем? Если я сейчас попрошу вот тот вишневый десерт, мне его дадут или на это не рассчитан бюджет? Но эти красавцы едят все, что им хочется… Отлично, если меня сейчас не остановят, значит, я делаю все правильно».

– Отличное предложение, а теперь будь добр, подай мне вон тот десерт с вишенкой, – она даже пальчиком показала, что она хочет, отодвигая тарелку и заодно хрустальный стакан с молоком, – и налей мне сока, – а потом наблюдала как вытянулись лица у всех мужчин за столом, как к ней с другого  конца стола передали миниатюрную тарелочку с десертом и как в ее новый граненый стакан полился малиновый сок. Уж запах малины она могла определить.

Аарин тронул ее за руку: – Милая, с тобой все в порядке?

– Да, все отлично. А что, этот десерт какой-то особенный? Или может мне его нельзя? Так на вид очень даже диетический, и между прочим он намного лучше сладкой булочки, политой шоколадом, – осмотрев стол, показала рукой на огромный пирог с золотыми фруктами наверху и отметила, – диетологи между прочим не рекомендуют утром питаться сладкими блюдами, а сок намного полезнее молока. Рекомендую!

Аарин опешил, переглянулся с одним из ее мужей, сидевшим рядом с королевой по ее левую руку и кивнул, соглашаясь с женой. Их план рухнул, булочка с медом, в которой был яд и молоко, которое она пила всегда утром, в котором утопили слезу русалки, убила бы ее за секунду. А теперь придется претворить в действие второй план.

А Мэл пыталась запомнить имена сидящих за столом мужчин. Ела она медленно, слушая и запоминая, все что слушала.

«Хенол – отверженный, Аарин – мой фаворит, слева сидит Элиот, потом Розрин, дальше – Иви. Справа от Аарина – скромник какой-то, но симпатичный Джос, потом Киих, потом Аларт, и потом видно те, кто еще не отвергнут, но и не приближен ко мне – Стинан и Элиа. Отлично, пора приблизить тех, кто сидит далеко и оттолкнуть тех кто слишком близок со мной. Перемешаем колоду, будем искать того кто руководит этим шоу».

Она повернулась к Элиоту: – Знаешь, дорогой я передумала, хочу покататься на лошадях.

– Отлично, запряжем твоего красавца Зеха и прокатимся до озера.

Мэл увидела опущенные взгляды сидящих дальше всех мужчин и вздохнув сказала, вставая из-за стола: – А давайте все погуляем, так сказать огромной семьей. Я бы хотела видеть в нашем конном походе еще и Хенола, – и она так проникновенно взглянула на Аарина, что тот подавился, пытаясь прожевать булочку, она со знанием дела легонько постучала по его спине, – ну вот и отлично. Сидите, кушайте, у меня есть дела, –  и вышла из столовой, даже не оглянувшись на мужчин, оставшихся сидеть за столом, которые провожали ее удивленными взглядами, сама открыла двери, толкнув их вперед.

– Аарин, что это было? Кто эта женщина? – Элиот озвучил то, что было у всех на языке.

– Я не знаю. Рано утром я нашел ее в постели с Хенолом,  потом провел с ней несколько часов и привел к вам. Но мне кажется это не королева Эмпириана. Она другая, как в постели, так и в жизни. Да, она похожа на Мэлисенту, но она не она. Другая речь, другая походка, даже движения рук, головы. Все другое. И она никого не убила за это утро, даже когда ей принесли туфли, не те туфли.

– В постели с Хенолом? – Иви, сидел до этого, отрешенно глядя безразличным взглядом куда-то поверх голов своих собратьев, но тут и он отмер.

– А знаете, что она предложила за измену? Кастрацию.

– Что? – послышалось со всех сторон.

– А женщин стричь на лысо, за измену мужу.

Теперь послышался смех. Мужчины смеялись уже представляя, что будет с их миром, после такого указа.

– Или она хорошо притворяется, и решила после последнего на нее покушения проверить нас, или же это действительно сработало, – сказал Элиа, поглядывая на друзей.

– Что? Хочешь сказать боги смилостивились и заменили умершую Мэлисенту, на новую Мэлисенту? Так сказать мозги ей промыли? – вспыхнул Аларт.

– Нет, здесь что-то не так. Наш план все еще в силе, но теперь мы должны не действовать в спешке, нужно присмотреться к ней и сделать все правильно. Больше ошибок быть не должно, – Аарин покачал головой, – едем на прогулку и берем с собой Хенола. Если с королевой что-то и случится, все свалим на него, ему все равно умирать, так пусть послужит родине.

Все кивнули, соглашаясь с ним и встали из-за стола. Каждому была уготована новая роль, которую они обсудят по дороге, и которой будут придерживаться.

ГЛАВА 5 Это не шоу, это реальный мир…

Выходя из столовой Мэл не задумывалась куда пойдет, она просто шла. Шла по широкому коридору первого этажа, окидывая взглядом окружающее пространство, отмечая мелкие детали интерьера и косясь на кланяющихся слуг.

«Одни мужчины, а где женщины? И вообще где хоть что-то напоминающее современный мир? Где те, кто контролирует это шоу?»

И вот она стоит перед дверью, у которой перед ней склонились двое мужчин в странной форме средневековых рыцарей.

– Госпожа, хочет выйти?

– Очень хочет, – сказала Мэл и дернулась от их взгляда.

«Что же они меня так пугаются? Я же не уродина, почему на меня так косятся? Может я по сценарию коварная и злая? Тогда меня нужно было предупредить об этом. И вообще что это за сценарий такой? Не помню, чтобы такое шоу устраивали?»

Когда перед Мэл открыли дверь солнце ударило ей в глаза и она сразу не смогла оценить то, что происходило сейчас на огромной хорошо утоптанной площадке перед ней. Сделав один шаг вперед и прикрыв глаза от слепящего солнца, она остановилась сразу за дверями и осмотрелась, все так же держа руку над глазами.

– Вот же… Это что турнир за мою руку и сердце? Нет ребят, так же можно и сердечный приступ получить. Нельзя так издеваться над женщиной, устраивая бои прямо у ее ног, да еще в таких количествах! А меня предупредить забыли, да? – перед ней раскинулось огромное поле, а на нем действительно проходил бой между двумя отрядами хорошо вооруженных мужчин. Дрались в полную силу, мечи взлетали над головами, пики, щиты… Мэл замерла, стоя на ступеньках и пыталась понять что происходит: – На нас напали? Здесь проходят военные действия? – она повернулась к стоящим позади нее стражам.

– Это тренировочный бой, моя королева. Вы же сами распорядились устроить его сегодня, на второй день от дня Дои. Сегодня как раз этот день.

– Так это тренировка? Понятно, сначала значит покалечим друг друга, а потом лечить отправим. А конечности срастутся, у тех у кого их отрубят? – она возмущенно показала рукой на сражающихся.

Стражник опустил голову и отступил назад: – Вы же сами приказали, чтобы раненых не было. Все умрут, кто не сможет встать после тренировочного боя.

– Я приказала? – выдохнула Мэл и сжала зубы. Все становилось слишком реально. – Ну, если я приказала, значит, я и остановлю, – и сделала шаг вперед.

– Моя королева! Нет, туда нельзя. В пылу битвы вас могут убить, ранить, – попытался остановить ее стражник, но Мэл уже спустилась со ступенек и шла вперед, поднимая голову вверх к небу.

– Если это реальность, то я не хочу здесь жить. Беру свои слова обратно. Если мне суждено быть злой, эгоистичной, то лучше мне умереть и может быть я тогда смогу вернуться в свой мир. Нельзя чтобы ради того, чтобы удовлетворить мое желание умирали здоровые сильные мужчины, только потому что я приказала. Даже если это была не я, все равно я не могу и не хочу этого. Что же ты за маг такой черноголовый, что бросил меня сюда? Ради развлечения? Чьего – моего? Своего? Тогда я переверну этот мир с ног на голову, и посмотрю, как ты меня остановишь. Или верни меня домой, или смотри что будет через месяц с этим миром. И уж если я королева, то буду ей до конца, – Мэл шла вперед, не обращая внимание на мелькавшие рядом с ней мечи, которые останавливались около ее головы, плеча, ноги, спины. А она шла вперед, туда куда смотрели ее глаза, и видела там лишь солнце, которое освещало эту землю. В своем темно-зеленом платье она была нереальной в этом мире крови и слез. Вокруг нее мужчины не понимая, что они должны делать и что теперь хочет королева, отправившая их на смерть. А девушка шла вперед, подняв высоко голову и придерживая руками ткань юбки. Она видела и кровь текущую из ран стоящих вокруг нее мужчин и мертвые тела, разрубленные и еще кровоточащие и плакала. Она шла вперед и даже не замечала что плачет. Так плачет мать над убитым сыном, так плачет любимая над телом суженого, без криков и воплей, слезы текут по щекам, а она их не замечает, просто констатирует сам факт смерти любимого. К ней бросился капитан, но был остановлен ее невидящим взглядом и ее слезами, опустил меч и отошел в сторону, пропуская ее вперед.

– Что происходит? – спросил его помощник.

– Я не знаю. Она плачет.

– Плачет? И что нам делать сейчас?

– Думаю отступить.

– А куда она идет?

– Там калитка в город, – капитан испуганно посмотрел на помощника, который снимал шлем с головы. – Ее там убьют!

– И у нас будет новая королева, – развел руками молодой человек.

– У нас будет гражданская война, дурак.

– Тогда ее нужно остановить!

– За ней. Обеспечим охрану, но я не полезу к ней с вопросами, что она делает и куда идет. Еще пожить хочется.

Помощник кивнул и взмахнул руками, его приказ поняли, все опустили мечи и начали убирать тела раненых и убитых с площади, унося в неизвестном для Мэл направлении. А она шла дальше, туда к калитке утопающей в зелени высоких кустов. Только подойдя к ней она смахнула с лица слезы и сняла небольшой засов с петли.

– Моя королева, вы хотите прогуляться по городу? – позади нее раздался осторожный голос капитана ее стражи. Мэл чуть повернула голову и кивнула, толкая калитку вперед и делая шаг навстречу судьбе. Она хотела увидеть этот мир, в котором ей предстоит теперь жить.

«Это не мой мир. Я не дома. Я здесь одна, совершенно одна. Кто я здесь? Почему?»

Столько вопросов в голове и ни одного ответа. Позади нее кто-то кашлянул: – Моя королева, пропустите меня вперед. Я должен обеспечить вашу безопасность. Вам нельзя выходить.

Мэл стояла в проеме, перекрывая доступ стоящим позади нее мужчинам, и не двигалась: – Идите отдыхать, я сама погуляю.

– Но моя королева?

– Уходите! – крикнула она. – Я хочу побыть одна. Если хотите, следуйте за мной, но так чтобы я вас видела как можно меньше, – и сделала шаг вперед, выходя из тени кустов. Перед ней была широкая дорога по которой шли мужчины всех возрастов, кто-то катил телегу, кто-то вел в поводу лошадь, слышались ругань и крики. Когда она сделала еще один шаг вперед, вокруг нее установилась тишина, все замерло. Теперь все взгляды были прикованы к ней, каждый стоящий перед ней рассматривал ее, оценивал ее платье, украшения, которых между прочим на ней не было, не считая ее маленьких золотых сережек, в виде капелек. Оценивали ее красоту и посадку головы, и каждый из мужчин решал кто же она,  и что здесь делает.

«Мужчины? Одни мужчины? Может в этом мире женщин берегут и охраняют за высокими заборами, например как у нас в мусульманском мире?»

Она осмотрелась, двухэтажные дома, убранные улицы, нигде нет мусора, видно коммунальные службы следят за чистотой, мужчины стоящие вокруг нее чистые, бритые, стриженные. Посмотрев по сторонам, двинулась направо, увидев, что там высится башня, из стекла и зеркал, и решив, что если уж увидеть достопримечательности этого города то начать надо с самого интересного. А где еще можно увидеть башни из стекла и зеркал как не в центре города…

ГЛАВА 6 Мир, в котором мне придется жить…

Аарин смотрел на стражника, который сообщил, что королева вышла через двор для тренировок бойцов и отправилась в город, притом без сопровождения: – Ее убьют, как только поймут, кто она, – выдохнул он.

Киих улыбнулся: – А она оказывается сама решила наши проблемы.

Аларт зарычал: – И что нам делать? Кто следующий на трон из этих дамочек?

Стинал расслабленно сидел в кресле и наблюдал за друзьями: – А зачем нам ее спасать? Ну убьют ее и точка. Нам меньше проблем. Будем свободны.

Элиа хмыкнул: – Свободны? Где ты видел свободу в нашем мире? В мире, где женщин одна на тысячу мужчин, свободы нет, и не будет. Законы защищают их, но не нас.

Аарин вдруг хмыкнул: – А знаете, я передумал, пусть лучше будет она нашей королевой. Да, она эгоистична и зла, привередлива и настырна, но мы знаем ее, знаем ее требования и знаем чего от нее ждать. А главное мы живем здесь и сейчас,  а не влачим жалкое существование среди каторжников,  ведь ими мы и станем если к власти придет кто-то из ее окружения.

Джос встал: – Тогда зачем мы все это начинали? Это ведь Аарин была твоя идея – смена власти, правда ты тогда говорил совсем другие слова: о свободе, о том, что править будем мы, а не они.

Аарин поднял руку вверх: – Да, была моя идея, но я хотя бы что-то делал, а не сидел и не ждал, когда мне бросят подачку в виде женской ласки!

Джос, попытался остановить этот поток претензий: – Тогда господа предлагаю вернуть нашу блудную королеву домой. Уж лучше так жить, чем бояться, что тебя сошлют на галеры, где из еды только пустая баланда, а из мягкой постели кнут надсмотрщика.

Девять мужчин кивнули, соглашаясь с его выбором их действий.

***

Мэл шла вперед, туда, где сверкала лучами солнца, которые отражались от ее зеркальной поверхности башня и запоминала все что видела, анализируя, и пытаясь понять как устроен этот мир.

Через полчаса она вышла на огромную площадь, в центре которой стояла башня, сверкая своими зеркальными стенами, она привлекала ее внимание, она звала ее. Высокий шпиль, окна в стиле окна розы, она хорошо помнила фильм «Ван Хельсинг» и помнила, как главный герой разбивал то несчастное окно. Так вот здесь витражи ее так же завораживали, как и в фильме. Она пыталась определить, что на них изображено, но глаза ее подводили, размывая картинку. Вокруг нее установилась тишина, сейчас она привлекала взгляды всех мужчин, недавно ходивших перед ней, они замерли и ждали, наблюдая за ней. А Мэл шла вперед, туда к открытой двери зеркальной башни. Она хотела посмотреть изнутри и понять что же изображают фрески на окнах.  Почему-то это здание напомнило ее прошлую жизнь, которую захотелось вернуть, вспомнить и никогда не забывать, даже если там было много слез.

Открыв дверь она столкнулась со взглядом мужчины стоящего у алтаря. Высокий широкоплечий, он удивленно наблюдал за ней, а она шла вперед, пока не остановилась в центре огромного зала и подняла голову вверх. Мэл обвела взглядом стены, и выдохнула, понимая, что на фресках изображена казнь. Казнь женщины, длинные черные волосы спускаются по ее плечам, широкая струящаяся юбка, и тонкие руки, которые она протягивает к своему палачу.

– Вам нравится?

– Нет. Везде ее казнь. Почему? – она развернулась к мужчине так и стоящему перед алтарем.

– Разве вы не помните моя королева? Это вашу прародительницу казнили много тысяч лет назад.

– И что нужно было это возвести в культ? Почему на всех окнах ее казнь? – спросила Мэл и двинулась к витражам.

– Чтобы мы помнили, что мы потеряли в тот миг, – мужчина сказал эти слова таким тоном, и в нем слышалась такая боль, что Мэл резко развернулась всматриваясь в его лицо.

– А этот алтарь? В честь кого?

– В честь богини Дои. Но вы конечно же не помните, ведь вы приказали не отмечать ее праздник, а несогласных казнили.

Мэл кивнула, останавливаясь перед черноволосым мужчиной в черной рясе: – Запамятовала кажется. Что я еще забыла, не подскажете?

– А разве ваши мужья вам не рассказывали?

– Нет, они молчаливы последнее время.

Стоящий перед ней мужчина сморщился, его лицо подернулось дымкой, но взяв себя в руки, сказал: – Например, гладиаторские бои.

– Как интересно. Я и забыла, что хотела их отменить, – ее взгляд столкнулся со взглядом черных глаз, в которых промелькнуло удивление и настороженность, но потом все это сменилось лютой ненавистью. – Спасибо за помощь с моей памятью. Надеюсь, еще встретимся, – Мэл развернулась и сделала два шага к выходу из этого здания. Она сюда шла, чтобы вспомнить свою прошлую жизнь, а нашла лишь сожаление.

– Будьте осторожны моя королева, в этом городе много тех, кто хочет вам помочь с памятью, – мужчина говорил тихо, но в тишине зала Мэл расслышала каждое слово.

Она кивнула, даже не повернувшись: – Буду осторожно выбирать собеседника.

– Где ваша охрана моя королева?

Мэл уже дошла до двери и взялась за ручку, но повернув голову к незнакомцу, ответила: – Осталась в замке.

Мужчина протянул руку вперед и крикнул: – Не открывайте дверь.

Но было уже поздно, Мэл открыла дверь, и сделала шаг вперед, выходя под солнце, осмотрелась и кивнула своим же мыслям, потом спустилась с нескольких ступенек и двинулась в обход башни, вся в своих мыслях. Вот она подхватила юбку и перешагнула ручеек, бегущий по камешкам площади от колонки, стоящей у лавки булочника, вот улыбнулась и помахала рукой, стоящему в дверях своей лавки кузнецу, который сжимал в руках лук с натянутой стрелой и тот проводил ее удивленным взглядом, опустив при этом стрелу. Вот двинулась на запах, который плыл над площадью от лавки пекаря и села за небольшой столик прямо у его дверей, расправила ткань платья и поставив локти на стол, обхватила свои щеки ладошками и улыбнулась своим мыслям.

– Моя королева может вам принести что ни будь? – пекарь выскочил из лавки, вытирая руки об передник, и испуганно оглядываясь вокруг, не зная что ему делать, как себя вести в этой ситуации.

– А можно мне самое лучшее ваше пирожное и чашечку чая, – девушка взглянула в глаза пекаря и поняла, что он от страха не понимает, что она хочет. – Все хорошо, не бойтесь. Я просто хочу пирожное и чай, и не важно какое оно будет, главное чтобы было сладко.

Пекарь кивнул, наконец, понимая, что от него хотят, бросился исполнять ее поручение, а Мэл опустила взгляд на стол, рассматривая узор на его отшлифованной поверхности. Встречаться взглядом с мужчинами стоящими у стен лавок ей не хотелось, она и так чувствовала все взгляды спиной и другими частями тела и пыталась отстраниться от них, чтобы не чувствовать себя рыбой выброшенной на берег. Она думала, как дальше жить, ибо жить во дворце она не хотела, не могла и не должна была. Это не ее место, не ее жизнь. Тогда что ей делать дальше? На этот вопрос никто кроме нее не мог дать ответ, а у нее ответа не было. Она не понимала ничего в этом чуждом для ее понимания мире, не понимала, что делать. Подняв глаза и оглядевшись, заметила, как стоящие у лавок мужчины резко опускали глаза вниз, пытаясь не встречаться с ней взглядами.

«Что же это за мир такой? Мне нельзя показать, что ничего не знаю о том, что здесь происходит, нужно узнавать маленькими шагами, а для этого нужно вернуться в замок. Нет нельзя. Там столько мужчин, и мне совсем не нравится как они на меня смотрят. Я так не могу. Отверженный, Хенон, кажется, может с ним я смогла бы найти общий язык… Так, Мэлисента, взяла себя в руки, раскисать будешь потом, сейчас не время и не место, чтобы ныть и жалеть себя. Что сделано уже не воротишь, иди вперед. Но придется все-таки вернуться в замок, иначе меня действительно убьют раньше чем я всем смогу объяснить, кто я».

Когда перед ней поставили пирожное покрытое шоколадом и с маленьким розовым сердечком наверху, она поблагодарила и спросила: – Скажите, не помню, где у нас проходят гладиаторские бои. Нужно решить некоторые вопросы с проживанием, а я без охраны потерялась.

То, каким взглядом на нее посмотрели, заставило ее вздрогнуть, но нужно отдать должное мужчине в белом чепчике, он быстро взял себя в руки и показал направление, правда его тон в этот миг был похож на скрежет металла, но Мэл в ответ даже улыбнулась мужчине, игнорируя его тон, и поблагодарила за направление. Страшно до дрожи, в этих косых взглядах,  переглядках, сдвинутых бровях так много ненависти, что дрожат руки. Но она дочь своего отца, так что собралась и вперед, на поиски ответов. Ее учили драться, даже когда не видишь пути, учили стрелять, даже тогда когда не видишь цели и учили не плакать, даже когда слезы рвутся наружу.

Через десять минут она отодвинула от себя миниатюрную чашечку и блюдце и задумалась над оплатой. А так как денег у нее не было, сняла сережку с правого уха и положила в центр блюдечка. Встала, улыбнулась и кивнув головой своим мыслям, двинулась в направлении указанном пекарем, не обращая внимание на удивленный взгляд пекаря ей вслед.