Текст книги "Сожженное сердце (СИ)"

Автор книги: Надежда Неважно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Эльф представил, как он будет «поздравлять» человека. Всю ночь будет, и в разных позах.

– Нет. Это значит, я не выйду за тебя. Ни через две недели, ни через месяц, ни через год... Никогда.

– Что? Но почему?

Эльф посмотрел на ведьмака глазами, полными недоумения.

– Потому что ты все решил сам. Снова. Потому что ты не изменился. Уходи.

– А как же твои слова о прощении?

– А я и простил.

– А секс?

– А это благодарность.

– Благодарность?

– За глаз.

Эльф смотрел на человека широко раскрытыми глазами и не мог поверить в его слова, а человек провел пальцем по совсем немного видной ниточке шрама, пересекающей глаз, теперь уже видящий глаз.

– Ты сволочь!

– Точно.

– Ты скотина!

– Тоже верно.

– Похотливое животное!

– Ага.

– Да ты меня чести лишил!

– Так же, как и ты меня.

– Ты меня просто растоптал! Урод моральный!

У быстро выбежавшего эльфа началась банальная истерика, а человек почувствовал себя хоть немного отомщенным.

Часть 58

К вечеру следующего дня в главном бальном зале дворца был дан бал по случаю выздоровления его величества и его спасителей. На самом балу было обьявлено о помолвке сына короля и о назначении одного из бывших преподавателей в директора школы вместо бывшей директрисы, которая оказалась в паутине заговора против короля. Потанцевав пару танцев и выпив несколько бокалов хорошего красного вина, новоявленный директор отправился в школу на выделенной ему карете.

***за двенадцать часов до бала***

Барсик нашел эльфа в винном погребе пьяным в хлам (и это если учесть, что эльфу надо три бутылки, чтобы немного захмелеть) у стеллажа с гномьей самогонкой. Слуги из новеньких-то его и нашли и для разбирательства вызвали главного. Оттащив в комнату ушастую пьянь, оборотень пошел на разборки к ведьмаку, а тот мерил шагами комнату и все бубнил себе что-то под нос.

– Что с эльфом?

Оборотень не стал ходить вокруг да около, а сразу решил начать с главного.

– Я с ним ничего не делал.

Возмущение ведьмака прямо плескалось в голосе.

– Он пьян в хлам! Что между вами произошло?

– Он снова все решил за меня.

– Рассказывай.

Барсик сел за стол в кресло и с интересом смотрел на вышагивающего друга.

– Он решил жениться на мне, договорился об обряде и, не спросив меня, назначил дату и время, припер эту кислятину белую и уже смаковал то, как будет мной пользоваться и запирать за семью замками, дабы кто не увидел и чтоб я сам не сбежал. Он снова все решил за меня. А я всего лишь сказал то же самое, что и он.

– Что же?

– Что простил из-за того, что думал, что умру, а трахнул в благодарность за глаз.

– Но ты ведь его любишь?

– Не знаю. Я уже ничего не знаю...

– Как же вы мне все надоели со своими проблемами. Можно подумать, у меня их нет.

Барсик быстро встал и ушел, ему предстояло еще эльфу все растолковать и вправить мозги.

Эльф признаков жизни не подавал. Пришлось звать мага, который его отрезвил, наградив головной болью.

– Ну? Как тебе?

Барсик говорил негромко, но ехидно.

– Херово... ой херово...

Эльф, схватившись за голову, покачивался из стороны в сторону.

– Я тебе не про голову.

– А про что?

– Как тебе быть на его месте?

– На чьем?

– Подумай сам. Он отказал тебе и не парится, а тебе плохо.

– Он растоптал меня.

– Да.

– Опустил ниже паркета.

– Да.

– Он просто уничтожил мою гордость.

– Именно.

– За что?

– А что ты с ним сделал? Вспомни. Ты пользовался им, а когда его рядом не было, другими заменял. Ты решал за него, что он будет есть и что пить. Ты продал его, как раба...

– Я что, поступил с ним хуже?

– А ты сам как думаешь?

– Он меня ненавидит...

– Он тебя простил, но не полюбил.

– А любил?

– Да.

– Значит мне надо сделать так, чтобы смог полюбить вновь.

Вот после этих слов он оставил ушастого и пошел заниматься государственными делами.

*** Первый час бала***

Ведьмак получил грамоту из рук короля вслед за эльфом и уже хотел уйти, как его придержали за локоть.

– Также, указом короля, директором школы магических искусств назначается учитель, ведьмак и маг высокой категории Слен...

Дальше он просто не слушал перечисление его титулов и вдруг появившейся фамилии. Бумагу с гербом ему протянули тут же и пожелали хорошего управления, а также изменить правила в школе, собственно, именно этим он и решил заняться в первую очередь. А так как он теперь жених завидный, то отклонять приглашения потанцевать он не мог. Три еле знакомых ему танца, и ведьмак почувствовал себя выжатым, как лимон. Осушив бокал-другой красного сладкого вина, он отправился восвояси, задумчивый как никогда. А эльф все это время наблюдал. Он понял свою первую ошибку. Вино должно быть красным и сладким, а не белой кислятиной, а главное, дать человеку свободу и подтолкнуть к «правильному» выбору. Выпросив у короля назначение в заместители директора и оставив в посольстве за себя помощника, эльф отправился на новое место работы.

Часть 59

– Итак, что ты надумал?

Барсик явился в выделенную эльфу комнату на следующий день и сейчас сидел на подоконнике и болтал в воздухе ногами.

– О... Я буду делать так, чтобы ему понравилось все. Чтобы он понял, что я знаю о нем столько, сколько не знает он сам. Слен поймет, что лучше меня не будет и согласится на брак.

– Дурак ты, ушастый!

– Это еще почему?

– Слен не любит тебя, а значит, обряда не будет.

– Как не любит?

Ходивший до этого по комнате эльф сел на пол, устланный толстым эльфийским ковром.

– У него новое сердце на слое эмоций. Оно собралось после падения заклинания и от ТВОЕЙ любви. Но сейчас оно чисто. А полюбит он тебя или нет, я не знаю.

– Но я люблю его.

– А он тебя нет. Ты хочешь сделать счастливым себя через его согласие на брак?

Молчаливый кивок ушастой головы.

– Тогда он будет несчастен с тобой и ваш брак будет напоминать фарс.

– И что мне делать?

– Будь собой, начни ухаживать, но не как за младшим, а как за равным.

– Но... Равный брак эльфа и человека... Это нонсенс.

– А не считаясь с ним ты погубишь вас обоих.

Оборотень оставил эльфа думать, а сам пошел к Слену. Тихий стук в дверь, и она распахивается. Огромный стол кабинета сдвинут в сторону, на его месте стоят небольшой, но удобный письменный стол и кресло. В углу ютятся мягкий диван и два кресла вокруг круглого стола. Под ногами тонкий, скрывающий шаги ковер. За столом сидит сам директор школы и что-то печатает на старой пишущей машинке из другого мира.

– А почему ту жужжащую громадину не притащил?

– А та не работает тут. Она на электричестве, а у нас вместо нее магия.

– Ясно. А эта?

– А эта просто набор железяк. Только я магией буквы подправил и все.

– Ясно. Скажи, а ты его любишь?

– Кого?

– Эльфа.

– Барсик, я его почти что и не знаю. Да и чувства у меня пока к нему нет. Ненависти, впрочем, тоже.

– Ясно. А что ты пишешь?

– Новый свод правил.

– И?

– Получишь для подписи королю завтра.

– Хорошо. А что ты там изменил кардинально?

– Для начала я исправил положение «директор всесилен» на положение «после директора есть власть», ну и по мелочи, касаемо экзаменов, сроков обучения и еще нескольких пунктов.

– Ясно. А кураторов как распределил?

– Не кураторов, а классных руководителей. У каждого учителя свой класс. Как показал эксперимент, очень удобно.

– Ясно. Ну, я пошел.

– Завтра зайдешь?

– Конечно.

Почти неделю согласовывался новый устав школы, но конечным вариантом были довольны все. А эльф за неделю не придумал ничего лучше, как взять две бутылки вина, красного и белого, и отправиться к ведьмаку мириться.

– Ты?

– Я пришел распить бутылку мира.

– Тогда может к озеру? Надоело тут сидеть.

Идея с пикником понравилась эльфу и парочка, недолго думая, собрала на кухне Слена поздний ужин и, захватив вино, порталом перешла к озеру.

Часть 60

Старая добрая поляна встретила их сырой после дождя травой и закатным солнцем. Эльф быстро нашел сухие ветки в только ему известных местах и развел костер, а ведьмак соорудил палатку на двоих. Хоть мужчины и знали заклинание телепортации, но иногда так хотелось почувствовать себя ребенком и вот так выспаться на жесткой, но такой мягкой земле, проснуться с лучами солнца не для того, чтобы быстро приняв душ, уйти совершать новые запланированные на сегодня дела, а для того, чтобы просто встретить рассвет. Прихваченное мясо было замариновано в специях и кефире (еще одно новшество в школе, это кефирный гриб, что принес ведьмак и дал задание поварам раздавать перед сном на выбор, кефир или молоко, но всегда с печенькой) и обработанное заклинанием ускорения времени, было насажено на гибкие, но прочные прутики и зажарено на костре. Овощи были крупно порезаны, а вино открыто. На этот раз эльф действительно удивил человека, ведь он прихватил не только свое любимое белое вино, но и так понравившееся человеку красное, и именно то, от которого он был в восторге.

– Ну что ж. Я не хочу войны между нами и поэтому предлагаю выпить за то, чтобы между нами была...

– Дружба.

– Или что-то большее.

Выпив прямо из горлышка, мужчины впились зубами в мясо, сок стекал по рукам, обжигая пальцы и язык, вкус был таким необычным и вкусным, что с непривычки эльф обьелся и смог лишь лениво наблюдать за небом.

– Смотри, падающая звезда.

Соэлен как мальчишка ткнул пальцем в небо и, закрыв глаза, загадал желание. Он и не заметил, что Слен сделал то же самое. Объевшийся эльф сразу же после полуночи отправился спать, а человек вызвался немного прибрать. За сегодняшний вечер он узнал об эльфе столько, сколько не смог узнать за всю их совместную учебу и встречи. По лёгкой болтовне на темы ни о чем можно было судить о характере эльфа и его качествах. Он весь вечер ненавязчиво ухаживал за Сленом на равных правах, не предлагая, как младшему свою куртку, когда похолодало, и не хорохорился, когда человек отправил его спать. За дни, прожитые в поместье Слена, пока шло выздоровление, он убедился, что эльф может быть заботливым, но и палку не перегибает, не считает его неженкой и слабаком. А их совместный поход к пчелам показал, что на него действительно можно положиться. Может, и стоит к нему приглядеться, все же иногда характеры меняются. Приняв такое судьбоносное решение, ведьмак сложил все съестное в сумку и залез в палатку. А под утро мужчины проснулись в объятиях друг друга, в которых спрятались от предрассветного холода.

Стуча зубами, они быстро умылись, собрали палатку и вещи и телепортировались в теплые кровати, ноющая спина ведьмака давала понять, что ночевка на сырой земле уже не для его костей. В этот же вечер он был приглашен на бал во дворец. На этот раз он пошел вместе с эльфом, который тоже был приглашен официально. Танцевать ни тот ни другой не стали, побродив для вида некоторое время по залу, эльф утянул ведьмака в парк, прихватив по бокалу вина. Со стороны казалось, что по аллеям ходит уже давно влюбленная пара, но на самом деле эльф рьяно спорил с ведьмаком не о выборе наряда на свадьбу, а о бале в честь начала учебного года. Эльф очень хотел устроить ученикам сюрприз, а ведьмак был против, аргументируя это тем, что школа не место для веселья, и порываясь отменить выпускные балы. В итоге, они ушли с мероприятия вместе, достаточно рано, и дали массу материала для сплетен. Половину работы по школе взял на себя эльф, так же как и ведьмак загружаясь по полной, но находя время для того, чтобы вытащить ведьмака для тренировки или силком отправить его в парилку, дабы с продрогшего в пургу ведьмака сошла хворь, которую не брал ни один элексир. Эльф периодически вытаскивал ведьмака то в одно место, то в другое и Слену уже начало казаться, что он иногда скучает по взбалмошному эльфу. Ближе к новому году предстояло написать годовой отчет для правителя, и этим они занимались вместе больше двух суток, не вылезая из-за письменного стола. А когда наконец покинули комнату с готовым отчетом, то все проходящие мимо студенты смотрели на эльфа ... с завистью?

Причина открылась уже вечером. Когда ведьмак возвращался от короля, он проходил мимо этажа учителей и услышал конец разговора.

– Вы выиграли пари, и теперь эти деньги ваши. Мы, если честно, вам завидуем, учитель Соэлен. И разбогатели, и директора получили...

Дальше слушать было нечего, он просто открыл портал и шагнул к себе напрямую. Мотивы Соэлена стали ясны, ему просто нужны были деньги, а сам ведьмак как придаток к ним. Казалось, сердце, восстановленное с таким трудом, снова покрывается льдом. Но Слен не мальчишка теперь, он взрослый мужчина и сможет все пережить. Уставший, он лег спать и уснул довольно быстро, вот только снился ему проклятый грустно улыбающийся эльф.

Часть 61

На следущее утро ведьмак не спустился в столовую к завтраку, это не обеспокоило Соэлена, он сам проспал и успел перекусить лишь бутербродами с сыром и выпить что-то вкусное, кажется, еще одно новшество под названием "компот", что ведьмак приказал готовить на кухне. Три урока пролетели быстро, но для невыспавшегося эльфа они были как длинная монотонная дорога, не имеющая конца. И вот, наконец, час обеда, а директора снова нет на его законном месте за столом. Ну, даже если предположить самое нереальное, что Слен проспал завтрак, то к обеду он точно должен спуститься. Но это нереально. Ведьмак просто не мог проспать, за этим следили его биологические часы и поднимали его с кровати даже в полумертвом состоянии. А значит, он специально не спускается вниз. А значит, он там сидит в своем кабинете, пишет всякие бумажки и голодает...

Поняв это, эльф набирает полную тарелку всякой всячины и идет с ней на пятый этаж к резным огромным дверям. Постучав (ногой) в дверь, он не услышал ответа. Тогда он еще раз постучал, настойчивее, и снова тишина. Пришлось разворачиваться спиной и долбить со всей силы каблуком. На это уже дверь распахнулась, довольно неожиданно для эльфа, и он чуть было не упал на пол, его вовремя поймал Слен.

– У вас нет больше уроков?

– На сегодня нет. Я тебе тут поесть принес, а то целый день не ешь.

– Спасибо, у меня есть кухня.

Прошедший в кабинет эльф увидел запертую дверь, что вела в комнату ведьмака, до этого Слен никогда не закрывал ее, задвинутый почти вплотную к стене длинный стол с почти разобранной документацией, новые стелажи с личными делами учеников и новые книги. За письменным столом было одно рабочее кресло директора, а вот сотворенное Соэленом кресло куда-то делось. Неужели директор его растворил в воздухе и заказал наконец для эльфа нормальное?

– Чем занят?

– Разбираю макулатуру. Половину вообще сжечь надо.

– Ага, и ты этим занимаешься прямо у себя в кабинете?

– А где еще? Секретные же были документы. Когда-то.

В большом кабинете в дальнем углу горел растопленный камин, поглощая выделенную щедрой рукой целлюлозу.

– Что с тобой? Ты так холоден ко мне. Мне казалось, мы стали друзьями.

– Вам казалось, господин эльф. Я директор, вы завуч и преподаватель. Это все, что нас связывает.

– Но что случилось?

– У вас больше нет дел, господин завуч?

– Нет.

– Тогда составьте отчет о ваших доходах для ежегодной сдачи и не забудьте заплатить налоги и указать в отчете все ваши выигрыши в спорах и пари.

Ледяным голосом Слена можно было заморозить кого угодно, в том числе и эльфа. В прострации тот вышел из кабинета с той же полной тарелкой еды в руках, с которой и пришел, и дойдя до выделенного ему класса, сел за составление отчетов, и только дойдя до строчки о доходах от игорных заведений и других нерабочих форм, он понял, в чем дело. Он понял, что человек слышал его разговор с теми идиотами студентами, что пришли к нему ночью, разбудили и пытались всучить деньги, попутно спрашивая, как их директор ведет себя в постели. Постучавшись головой о стол, эльф срезал в оранжерее самые красивые из цветущих сейчас цветов, взял букет и отправился к ведьмаку. И снова повторился обеденный ритуал со стуком в дверь, вот только ее никто так и не открыл. Послонявшись по комнате до полуночи, эльф решил брать эту крепость штурмом, причем таким, который поразит человека и выведет из равновесия. Выйдя во двор академии, он отсчитал окна и, наложив на остальных чары, не пропускающие шум, начал петь. Все эльфы славились музыкальностью и красивым голосом. Все, но не наш. Соэлен просто не мог петь нормально, он срывался то на высокой ноте, то на низкой, давал петуха или глотал слова. Заикался. К концу шестой песни он охрип, но петь продолжил. Реакции со стороны Слена не было.

А в то время, пока Соэлен надрывался, Слен спокойно вставил в уши самое гениальное изобретение другого мира – «беруши» – и не стал применять магию, просто уснул.

Утро встретило эльфа больным горлом и легкой простудой от ночного морозного воздуха и бодростью человека. К вечеру эльф слег с ангиной, а человек с головной болью от налоговой отчетности. Через три дня в кабинет директора скромно поскреблись, и ничего не заподозривший человек ее открыл. На пороге стоял эльф. На коленях. С букетом цветов в зубах. Руками он успел вцепиться в ноги Слена и слезать не собирался. Кое-как протащив его внутрь и закрыв дверь, человек задумался, что же ему делать с сумасшедшим ушастым.

– Говорить можешь?

Кивок головой.

– Тогда плюй каку и вперед. У тебя пять минут на оправдания.

– Тьфу!

Янебралденьгионимнененужныявсеположилнасчетшколыивообщеидиотскийспор!

– Чего?

– Ко мне ночью приперлись старшекурсники и сказали, что я выиграл пари, хотя в нем и не участвовал, это все из-за фамильного герба, сын-то участвовал, вот и оставил герб, он же у нас одинаковый, вот они и решили, что он это я и что я выиграл, раз от тебя ушел помятый, а ты, помимо помятости, еще и довольным был. Вот они приперлись и давай мне счет банковский пихать, мол ты выиграл, деньги твои. А я что? Школе давно новое крыло надо, вот на счет школы все и перечислил. И никакого пари я в глаза не видел. И уж точно не участвовал.

– И большая сумма?

Эльф назвал, а ведьмак схватился за голову и взвыл.

– Ты чего?

– Мне же теперь весь отчет переделывать...

Комментарий к части

Эльфа зовут Соэлен, а ведьмака Слен.

Часть 62

Отчет переделывали еще три долгих недосыпных дня, после которых эльф снова вышел из запертого кабинета директора весь помятый и с темными кругами под глазами. На провожающие его голодные до сплетен взгляды свидетелей его коленно-обнимательного пленения директора и последующего явления себя народу, он внимания не обращал. Наконец, выспавшись и переодевшись, эльф забрал свои уроки у заменяющего его учителя и жизнь вновь вошла в свою колею. Новогодние праздники прошли спокойно, принеся с собой много нового. Эльф подарил ведьмаку пару ножей, что выковал сам, сам заклинал и балансировал, сам точил и накладывал чары. Их лезвия были длинными и обоюдоострыми, шли чуть волной. На серцевине клинков был рисунок в виде хвостов песка, что бывают от порывов песчаной бури. Рукоятки совсем простые, кость, оплетеная кожей, такие же, как и ножны. Пара ножей, только один серебряный, другой черный. Человек тоже преподнес эльфу сделанный своими руками подарок. Это оказалась шкатулка. Казалось бы, простая деревянная шкатулка, но резьба была выполнена так, что посмотришь под одним углом и кажется, что на крышке изображена лисица, чуть в сторону сдвинешь, и уже кажется, что огромный медведь смотрит на тебя с гастрономическим интересом. Граней было много, углов наблюдения еще больше, а рисунки всегда разные. На пару выходных эльф все же съездил домой, но там его ждало мало хорошего. Пока он самозабвенно налаживал свои отношения и учил молодежь дипломатии, его отец, один из приближенных правителя, отозвал его как посла и официально посадил под арест. Узнав это, а также то, что несмотря на новые правила школы, она все равно оставалась островком неприкосновенности, эльф впервые в жизни закатил отцу скандал, а его сын нервно дергал ушами и пытался набраться опыта такой домашней дипломатии. Вернулся эльф задумчивым и мрачным. Именно с этого момента развивающиеся события жизни эльфа и человека, дошедшие уже до поцелуев, снова начали тормозиться. Но теперь роль тормоза играл эльф.

Уже весенняя капель сменила вьюгу, сосульки, наросшие на башнях, заплакали своими прозрачными слезами, эльф почти превратился в привидение из-за недосыпа и недоедания, а человек почти поймал нервный тик и начал истерить, пока Барсик, приехавший в гости с проверкой, не решил действовать. Его план был прост до безобразия. Наложив на комнату для переговоров заклинание, блокирующее магию, он позвал туда всех для проведения подготовки отчета и, выбрав в самом конце момент, запер двух оставшихся заинтересованных лиц именно там. Я думаю, не стоит говорить, что это оказались именно наши герои?

– Заперто.

Слен констатировал факт, подергав за кольцо массивной двери из мореного дуба.

– И на стенах поглощалка.

Соэлен уже три заклинания использовал, и все впустую.

– И что нам делать?

Эльф уже и уши повесил от того «веселья», что ему предстояло, ведь Барсик явно их закрыл «совершенно случайно».

– Может поговорим? Что случилось? Расскажи мне все и тебе самому же станет легче.

Слен подошел к Соэлену со спины и, нежно обняв, нашептал на остренькое ушко последние слова. Нехватка эльфа в жизни человека с каждым днем чувствовалась все сильнее. Казалось, вернулась прошлая, слепая любовь еще не ведьмака, но уже не человека как такового.

Вздохнув, эльф через плечо посмотрел в глаза ведьмака и, зажмурившись, поцеловал. Ведьмак ответил. Их поцелуй был нежен, он не переходил в страстный или резкий. Нет. Это был не поцелуй, а скорее слияние двух в одно, единое. Успокоительное для обоих... Эльф первым прервал его, доверчиво положив голову на плечо любимого. Не открывая глаз, он сжал руки Слена и тихо, так чтобы слышал только он, сказал:

– Отец заключил помолвку от моего имени.

– Что?

Слен выдохнул тихо.

– ЧТО???

Ворвавшийся оборотень просто прокричал. Двери, распахнутые им при входе, хлопнули о стены и... Закрылись за спиной пораженного оборотня.

– Мы влипли.

Глаза Барсика стали просто квадратные.

– Да. Помолвку не отменить.

Эльф повесил теперь не только уши, но и голову.

– Да нет. Это как раз поправимо. Я дверь закрыл. Нечаянно. С той стороны. На заклинание.

Теперь уже у эльфа и ведьмака были глаза с монету огров.

– Так, дверь это ладно, снесем, а вот что нам со свадьбой делать? И почему он вообще решил тебя женить?

Слен не разжал рук и не оттолкнул теперь уже не его любимого, а чьего-то жениха.

– Он сказал, что не положено по этикету эльфу в мои годы хранить так долго верность умершему супругу, и что подобрал мне хорошую партию для магической свадьбы. Возражения не принимаются.

Еще примерно три часа просидели взаперти наши герои, пока один из уборщиков их не открыл, придя убирать помещение. Помня о ритуале чистоты перед свадьбой (ритуал обязывал воздержаться от постельной близости с кем либо на протяжении восьми месяцев перед магической свадьбой, если же воздержания не будет то и спецэффекта в виде цветка, распускающегося над головами супругов, не будет, что недопустимо при большой и пышной свадьбе в высшем обществе, но допускается, если свадьба для двоих без свидетелей) ни эльф ни ведьмак не провоцировали друг друга, но от поцелуев, таких редких, сладких от нежности и горьких от понимания скорого расставания они не смогли отказаться. В таком болезненном состоянии оба как-то преодолели рубеж приема экзаменов и выпускных у старших классов и расстались у телепорта, предварительно посидев напротив воронки почти три часа, за которые не было сказано ни слова, но нежное касание рук говорило само за себя.

В тот же вечер, как эльф ушел домой, все же решение отец не отменил, а слово старшего это закон, к ведьмаку «в гости» пришел Барсик и потащил его куда-то в неизвестном направлении, оставив пустую школу на своего зама.

Часть 63

Глупые эльфийские традиции! Если заключается магический брак для двоих, без свидетелей и праздника, то можно прийти в храм и, договорившись со служителем, пройти его чуть ли не в тот же день, смотря какой служитель попадется. А если ты аристократ, да еще и ко двору представлен и твой родственник король, то тут все сложно. Начнем с нарядов. Эти балахоны были созданы мастерами больше ста лет назад и каждая семья хранила их в своей сокровищнице. Название им было "бархиманит", а выглядели они как обычные балахоны. В случае эльфа это были нежно-фиолетовые цвета и серебряные нити рисунка. Расшиты они были от капюшона до подола камнями и монетами на счастье, удачу и богатство молодым. На лица всем присутствующим должны быть надеты золотые маски, а на лица брачующихся белые. На руках белые же перчатки и белые сапоги на ногах. Одежда под балахоном выбиралась самими брачующимися под их вкус. Без маски оставался только служитель, согласившийся провести обряд. Он проходил в храме, все приглашенные стояли по бокам от трех дорожек. Одна посередине толпы, две по бокам. Вначале по боковым дорожкам, выстланным коврами, брачующиеся проходили к служителю. После нескольких пассов руками и заклинаний, связывающих судьбы, над их головами распускался цветок их общего дома и исчезал. Дальше молодые переплетали руки и шли по центральной дорожке, а уже за ними, начиная с последнего от служителя ряда, выходили гости. Так ряд, наблюдавший ритуал в первых рядах, выходил последним. А дальше должен быть бал, который открывают молодые, так и не снявшие масок, и после первого их танца все провожают молодоженов до выделенной им комнаты и уходят праздновать. В комнате же начинает действовать цветок. Он проявляется в эфемерном виде во всех пустых вазах, стоящих в комнате, и пускает свою пыльцу. Молодые, вдохнувшие ее, не могут сопротивляться силе притяжения друг к другу и по традиции, сняв с друг друга перчатки и маски (сами снять с себя именно эти атрибуты одежды они не могут из-за хитрого заклинания), они поздравляют друг друга. В горизонтальной позе. Или вертикальной. Или сидя. Или еще как. На кровати. Или на диване. Или на столе. Ну, или в душе, приперев к стенке. Ну, или еще где-то и как-то. В общем, поздравляют. Ну, трахаются, короче, для закрепления союза. У первого варианта все так же, но не помпезно и цветка не видно. Наутро у любого, кто прошел такой обряд, не важно, помпезно или нет, на груди между ключиц возникает цветок, как напоминание и предостережение для других. Ведь некоторые цветы и говном воняют. Вот трахнешь такого и благоухаешь, пока муж не поймет, что рога чешутся.

Все это пролетело в голове Соэлена за то время, пока его мыли, произносили заклинание внутренней чистоты, склонившись к заднице (вот интересно, этот маг действительно думает, что у задницы есть уши и она, его услышав, сразу же все из себя выплюнет вдруг появившимися губами и еще и матерка скажет? А нет, магию направил.) и натирали всякой мазюкой, ему неинтересной. В итоге, он благоухал, как клумба, и светился, как бриллиант. Закончив с волосами цвета пшеницы, служанки взялись за кисти и хотели украсить лицо, на что эльф зашипел. Отец так и не сказал, кто будет его супругом, проговорившись, что это будет именно супруг. Сатаниэль выгнал всех лишних и помог отцу облачиться в мягкие бархатные штаны цвета топленого молока и белую рубашку, не имеющую завязок. Она была разрезана спереди и запахивалась, прижимаясь к телу поясом брюк. Сапоги также были надеты на безэмоционального эльфа сыном. Уже подавая маску, он сказал.

– Я говорил с дедушкой. Он отказался поменять тебя со мной местами. А еще я узнал, что твоим мужем будет человек.

С благодарностью посмотрев на сына, эльф надел балахон и, закрепив маску, накинул капюшон. С человеком можно договориться, это не огромный огр или упертый, как и он, эльф.

Войдя в боковую дверь, эльф увидел такой же балахон, как и на нем, только цвет был песочный, цвет «рабочей лошадки».

Хоть не высокородный ублюдок. Глядишь, и в школу на работу отпустит. Интересно, а он пришел? Он переживает? Конечно, переживает. Главное, чтобы с собой ничего не сделал. А этот наверняка лыбится. Нет, я с него маску не сниму. Пусть ходит в маске, потеет. Хотя учитывая, что он из рабочих, ему не привыкать. И будет он приходить ко мне в спальню, настояв на совместной постели каждый день. И будет тыкаться своим немытым телом в меня. Ненавижу. Нет, не буду снимать маску. Пусть мучается теперь, как Динарий. Хотя там история была хуже. Там после брака Насаминель не снял маску, ограничив еще и возможность говорить, и когда его муж умер от магического воздействия, Насминель выжил после трех дней пребывания между небом и землей. И на похоронах снял маску, за которой скрывался его любимый Динарий, за которого ему не дали выйти замуж и над которым он издевался всю их шестилетнюю совместную жизнь, не интересуясь, кто же за маской спрятан. Позже он с собой покончил, на могиле любимого, не вынеся своего скотского поведения. Значит, надо снять маску. Я же не такой как он, я буду с ним на равных. Никто не будет никем помыкать. Но и мою любовь к Слену он не сможет убить...

Слезы катились под маской эльфа ручьями, и вот уже распустился цветок муссаенда эризроптилла и, засияв как солнце, на миг ослепил всех присутствующих и исчез. Песочный взял за руку фиолетового и, ободряюще сжав ее, осторожно повел в коридоре из опускавших маски гостей. И нигде в этой толпе не было белоснежно-белых волос его ведьмака.

Зал был украшен празднично, вокруг были цветы и праздничные ленты и банты. По старой эльфийской традиции вокруг были растения, а пол устилал тонкий ковер сочной зеленой травы. Зазвучали первые аккорды медленного танца и песочный, взяв эльфа за талию, сам повел в танце, нежно прижимая эльфа к себе. Эльф был в смятении. Ему хотелось найти защиту в этом человеке, но одновременно он ненавидел его.

Ведьмак всю церемонию стоял ни жив ни мертв, и только когда цветок исчез, он выдохнул с облегчением, но нахмурился, заметив в щели маски, скрывающей лицо, что из уголков глаз эльфа катятся слезы. Но все же ведьмак был счастлив. Счастлив за своего любимого...

Часть 64

Песочный пропускает вперед, в высокие резные двери, Фиолетового, и проходит сам. При помощи магии тяжелые двери, инкрустированные золотой лепниной, закрываются и магия фамильного замка эльфа ограждает молодых от всех и всего. От шума, от любопытных глаз и комментариев молодежи. Пройдя вперед, эльф не видит ничего, ни вина с фруктами на столе, ни цветов в вазах, расставленных повсюду, ни того, что цветы наполовину прозрачны. Его взгляд приковала огромная и даже на вид мягкая кровать с тонким сетчатым балдахином цвета грозового неба с серебристыми узорами и вкраплениями капель бриллиантов. Когда к нему подошел теперь уже муж и положил руки на плечи, эльф вздрогнул и, собравшись с духом, повернулся к супругу. Подняв голову, посмотрел сквозь прорези маски в глаза маски песочного, но увидеть ничего не смог, так как маска казалась как будто чужой, сделанной для другого человека. Песочный провел пальцами по кромке маски и капюшона, откидывая последний за спину, и аккуратно снял маску. После так же осторожно он снял с аккуратных рук перчатки и, подтолкнув эльфа к одному из незамеченных кресел, усадил его в глубину мебели. Аккуратно налив вино в бокал, он передал его эльфу и присел рядом, стягивая неудобные белые сапоги. Цветы постепенно начали источать тонкий пряный аромат и голова эльфа, выпившего немного своего любимого белого вина, начала не просто кружиться, но и замутняться желанием и страстью. Руки песочного уже не вызывали страха или отвращения, а пускали толпы мурашек желания по телу. Три камушка-пуговки расстегиваются на плече сами собой и тяжелое одеяние остается на кресле, а эльф же вспархивает из него в объятия незнакомого мужа. Песочный одет и нет ни шанса коснуться кожи. Дабы изменить это, Соэлен хватает мужа за руки и с остервенением сдергивает белые перчатки, украшенные серебряным узором. Руки. Такие большие, что руки самого эльфа тонут в них, но такие теплые и мозолистые, грубые от тяжелой работы. Скорее всего, от рукояти меча. И одновременно с этим такие нежные, что хочется порхать и не отпускать. Три пуговки на плече, и скинутый балахон открывает подтянутое тело мужа в кожаных черных штанах и такой же черной кожаной безрукавке на голое тело. Взгляд эльфа, впрочем, приковали руки. Такие огромные, и в тоже время нежные. Песочный провел пальцами по контуру личика мужа, обвел губы и спустился к точеной шее. Если бы мог, он и поцелуями провел бы такой же путь, но увы, его лицо закрывала маска. Резкий рывок руками, и рубашка вытащена из брюк и снята. Скомканой она отправляется на ковер, а эльфа на руках переносят на кровать. Руки путешествуют по телу полуобнаженного эльфа, ласково прикасаются к темным горошинкам сосков, чуть сжимают и продолжают свое путешествие вниз. Голову эльфа вело, в глазах мутилось, а тело реагировало на прикосновения как на прикосновения любимого. Хотелось застонать, но эльф прикусил губу. Чуть холодит кожу воздух и Соэлен понимает, что остался без белья... и без мужа. Тот куда-то отошел, но вернулся достаточно быстро. В его руках была маленькая вазочка с горсткой ягод темно-синего цвета, величиной с детский кулачок. Проведя ягодой "капули" по животу снизу вверх до губ, он дал эльфу откусить немного. Потом снова провел дорожку, но теперь по груди, и вновь скормил лакомство мужу. Еще немного помучил дорожками по ногам, и вновь дал сладкое как поощрение за легкий нежный стон, наконец сорвавшийся с губ эльфа. Последней ягодкой проведено по вставшему члену эльфа и стон уже не тихий и нежный, а громкий, сильный и вызывающий ответное желание, которое окончательно сносит крышу. Человек быстро раздевается и маска принимает очертания его лица, начинает сливаться и становится подвижной под действием специального заклинания. Жаркие сухие губы накрывают твердый сосок эльфа и тот выгибается под человеком, понимая, что проиграл битву, так и не вступив в нее, и в их браке главным будет человек... Легкое касание члена и новый стон оглашает комнату. Мысли эльфа явно нерадостные и его ровный лоб пересекает горестная морщинка.