Текст книги "Кролик на счастье (СИ)"

Автор книги: N о я б р ь.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Игривый тон принца вызвал у Луи странное облегчение. И он, глядя вслед своему избраннику, непроизвольно прижал ладонь к груди, успокаивая бешено бьющееся сердце. Теперь Луи был уверен, что его любимый вернётся целым и невредимым. Ведь дома его ждёт он – оборотень-кролик, который приносит удачу.

История третья: Черный кролик

Джереми и Николас были лёгкими на подъём, весёлыми и находчивыми ребятами. Их постоянно видели вместе. Они были настолько неразлучны, что в самый раз было бы назвать их сиамскими близнецами. Если бы не их внешность. Тут они были совершенно разными. Джереми был светловолосым и голубоглазым, с удивительно милым открытым лицом, которое у любого, кто его видел, вызывало восторженное восхищение – буквально до замирания сердца. А Николас был самым обычным кареглазым брюнетом. Парень как парень – один из толпы.

С самого детства все тянулись к Джереми, в то время как Николас всегда оставался в его тени. Обладая самыми обычными чертами лица, Никки не вызывал особого интереса ни у людей из их деревни, ни у представителей других рас. Никто не искал с ним дружбы – он всегда оставался лишь приложением к брату. Никки предпочитал носить неброские балахоны, потому что долгая работа в поле научила его защищать свою нежную кожу от обжигающего солнца, а их тёмный цвет представлялся ему практичным. Длинные волосы он не стриг в память о покойной матери, которая любила по вечерам расчёсывать его густые тёмные локоны. А ещё у Николаса была, как он считал, ужасная черта – когда он волновался, он становился чрезмерно болтлив, при этом не выказывая ни должного остроумия, ни ума, в общем-то, свойственных ему. И всё-таки нужно заметить, что Никки любил себя и мир вокруг, просто люди видели в нём лишь не слишком красивого и странноватого парня.

Да, братья были всегда и во всём преданны друг другу, но даже они не могли не признавать того, что выглядели как день и ночь.

***

В то время, когда семейство кроликов гостило во дворце, туда приехали кузены короля – два брата с княжескими титулами. Заслышав об их приезде, Джереми и Николас осторожно пробрались в цокольный зал и, притаившись за колоннами, с любопытством стали наблюдать за ними с балкона. Они разглядывали высоких князей в красивых фамильных мундирах, делились впечатлениями и подшучивали, заканчивая фразы друг за другом.

– Посмотри на того слугу, – шептал Джереми, – у него скоро…

– …лицо треснет от лживой улыбки, – подхватил Николас. – Но до чего ж красив его господин…

– Нет, его брат красивее, – возразил Джерри. – Посмотри на эти светлые кудри!

– Да вы просто созданы друг для друга, – насмешливо фыркнул тот, лохматя блондинистые вихры брата.

Сам же Николас никак не мог оторвать взгляда от высокого рыжего вампира с пронзительными зелёными глазами. Он был красив и уверен в себе. В конце концов братья удалились в свои комнаты, чтобы посплетничать. Конечно же, они не остались незамеченными – кузены короля почувствовали их запах почти сразу, но решили не пугать любопытных крольчат. Как только за новой роднёй закрылись двери, Георг, пригладив свои светлые волосы, лукаво посмотрел на брата.

– Что думаешь, Генри? – спросил он, слегка оскалившись.

– Тут даже выбирать не нужно, – ответил тот, усмехаясь.

– Мы раньше никогда не спорили из-за любовников, брат, – деланно нахмурился блондин.

– И теперь не будем. Кого он сам выберет, тот и победил, – равнодушно пожал плечами Генри.

***

Николас украдкой наблюдал за Генри, тот казался ему совершенным существом. Король своих кузенов встретил очень тепло, словно они были самыми близкими на свете. Немного позже Луи рассказал братьям о том, что в дни их молодости, когда ещё был жив предыдущий король, Его Величество Ричард и князья Георг и Генри были вместе на войне. К тому же почти всё детство Ричард провёл с кузенами и был с ними близок даже больше чем с Кайлом и Сильвией.

От всех этих рассказов у Николаса сладко ныло сердце, он впервые чувствовал к кому-то такую сильную симпатию. Была ли это первая любовь или просто странное притяжение – он пока не знал. Николас немного побаивался больших приёмов, но отважно терпел их ради хотя бы минутки рядом с так понравившимся ему вампиром. Он каждый раз, сменяя свои балахоны на наряды Луи и заплетая длинные волосы в косы, говорил себе, что ничего не боится и готов изменить свою жизнь… И, каждый же раз разочаровываясь в результате, вновь надевал свои любимые туники и расплетал волосы, оставляя их распущенными.

Генри цинично разглядывал «замухрышку», при этом, разумеется, замечая все эти потуги понравиться ему. Вампир лишь снисходительно улыбался, когда вскользь улавливал сбивчивый трёп кролика-оборотня. Генри не верил в любовь, не верил в чувства. Он был из тех вампиров, что живут, наблюдая и обучаясь на чужих ошибках. За свою жизнь он видел много влюблённых, много предательств, много прекрасных юношей и девушек. Вампир с уверенностью мог сказать, что Николас даже не «середнячок», а болтливых он вообще на дух не переносил. Когда кролик, волнуясь, говорил что-то, Генри это скорее напоминало надоедающее жужжание мухи – не больше. Но, поскольку это был дражайший подопечный его любимого кузена, вампир отодвигал Николасу стулья, открывал перед ним двери и вежливо улыбался. Ричард ещё в первый день предупредил его, что следует сдерживать свой жестокий нрав перед его дорогими кроликами.

– Сегодня Георг пригласил меня прогуляться в городе, – воодушевлённо сообщил Джереми, возбуждённо сжимая руку брата.

На секунду сердце Николаса пронзила тоненькая игла зависти, но он не показал этого на своём лице. Мягко улыбнувшись, Николас обнял брата.

– Пусть твои мечты о счастье сбудутся, Джерри, – сказал он.

Джереми не стал говорить брату о том, что старший из князей тоже приглашал его на прогулку. Он знал, насколько больно будет Николасу, узнай тот, что его не выбрали… в который раз. И было совсем неясно, почему добрый и открытый Никки никому не нравился. Тот ведь был милашкой, как ни посмотри. Правда, одевался он странно – во всё чёрное, волосы отрастил почти до ягодиц. Порой в форме сердечка они тёмными волнами обрамляли его лицо. Джереми покачал головой – ещё ни одно живое существо не признало в его брате само совершенство. «Глупый вампирский князь, он ещё сто раз пожалеет, что не выбрал Николаса!» – с досадой подумал Джереми и поспешил на свидание с любимым.

Во дворце начались приготовления по случаю заключения союзнического договора с оборотнями. Николас помогал Лукасу в саду, думая о том, что Джереми проводит всё больше и больше времени с Георгом. Возможно, и ему стоило подойти к Генри?.. Но он никак не решался. Тот ему казался принцем из сказки, рядом с этим вампиром чувство робости и нерешительности не желало покидать кролика. Николас вздохнул, прикасаясь к белоснежным бутонам роз.

– Осторожнее, Никки, – предупредил его младший брат, – у этого сорта роз очень острые шипы.

– Вот скажи мне, Лукас, – нерешительно заговорил Николас, – если тот, кто тебе нравится… ну, оказывает тебе знаки внимания, но никак не решается сделать следующий шаг…

Лукас отложил садовые ножницы и внимательно посмотрел на старшего брата. Он в последнее время сам на себя не был похож: Лукас готов был поклясться, что никогда не видел Николаса таким тихим и неуверенным в себе. С тех пор как Джереми стал больше проводить время с Георгом, Николас заскучал и даже перестал шутить, а ведь он был самым болтливым и жизнерадостным из всех.

– Никки… – Лукас выдержал паузу, пытаясь правильно подобрать слова. – Иногда некоторые вещи… Они не такие, какими их видим мы, поэтому тебе лучше напрямую поговорить об этом с Генри.

– Как ты догадался, что я говорю о нём? – удивился Никки.

– Это неважно, – улыбнувшись, покачал головой Лукас. – Важно то, что я не узнаю своего болтливого брата. Поскорее приходи в себя и утомляй всех подряд своими рассказами.

Николас тоже улыбнулся. И столько лучистой искренности было в его взгляде, что Лукасу сразу стало теплей на сердце. Старший брат обнял его, со всей силы прижимая к себе, а затем решительно поднялся с земли, перепугав Персика – любимого щенка Артура.

– Я прямо сейчас пойду и поговорю с ним!

– С кем? – удивлённо спросил Сэмми, смотря вслед убегающему брату.

Он ловко схватил, решившего удрать, Персика и тяжело вздохнул. Артур научился ходить и теперь доводил весь дворец до нервных колик. А ещё будущий король научился требовательно кричать: «Сэмми!» – и все сразу понимали, что маленькому владыке срочно нужен его кролик. Лукас покачал головой и попытался вновь занялся садом, но из гостиной веранды прозвучал как раз тот самый недовольный, но властный детский зов.

А Николас в это время спешил в сиреневый зал, где обедал Генри. Его вело туда сердце – словно магнитом тянуло. Он безумно боялся, но твёрдо решил, что больше убегать не станет. В сиреневом зале Генри был один, слуги стояли за дверью, ожидая приказов господина. Николас решительно вошёл, плотно прикрыв за собой дверь. Конечно же, вампир не был удивлён столь порывистому визиту, поэтому с независимым видом продолжил свою трапезу.

– Князь, извините мне мою дерзость – я прервал ваш обед… Но нам нужно поговорить! – выпалил кролик, слегка запнувшись. Нервно откинув волосы за спину, он теребил край своего балахона, но при этом отважно не отводил взгляда от князя, хотя сейчас это было очень сложно.

– Прежде чем ты что-то скажешь, я предупреждаю: не принимай банальную вежливость за проявление чувств, – ровным и спокойным голосом ответил вампир, отпивая чай из фарфоровой чашки.

– Что?.. – опешил Николас, ему казалось, что кто-то ударил его в грудь.

– Мне чуть меньше лет, чем Ричарду, крольчонок, – усмехнулся Генри, посмотрев кролику прямо в глаза, – и я с первых мгновений понимаю, когда кто-то влюблён в меня.

Николас еле стоял на ногах, глаза вампира были такими холодными и надменными, что хотелось расплакаться и убежать, но он оставался на месте, пойманный этим взглядом, словно зверь в капкан. Генри вновь отпил чай, а затем невозмутимо сказал:

– Через три дня во дворец прибудет делегация оборотней для заключения перемирия. Я, как и близкие родственники короля с высоким титулом, не могу не присутствовать на этой встрече. Как только она закончится, я сразу же отправлюсь домой, поэтому мы с тобой вряд ли ещё встретимся, так что вот тебе мой совет: поскорее забудь меня.

– Вам нравится Джереми… – догадался крольчонок, сглатывая горький ком в горле.

– Именно, – не стал юлить вампир.

– А чем я хуже него? – Как же ему не хотелось унижаться, но влюблённое сердце сделает кого угодно жалким глупцом. Попроси его вампир, он бы даже на коленях стал умолять Генри, чтобы тот полюбил его…

– Ты правда хочешь знать? – безжалостно произнёс вампир.

Никки будто получил хлёсткую пощёчину. Этим вопросом Генри ясно дал понять, что разговор окончен. Он поднялся со своего места, а затем неспешно вышел из обеденного зала. Николас ещё долго стоял, глотая слёзы, пока Сэмми и маленький Артур, отыскав его, не обняли и не отвели в его комнату.

***

Оливер вернулся с фронта на следующий день, после этого ужасного в жизни Николаса события. Война с людьми подходила к концу. Оливер всё-таки был принцем и будущим королём, поэтому обязательно должен был присутствовать на церемонии заключения договора. Луи встречал любимого со слезами счастья на глазах, а Артур пробирался к отцу, так и не отпуская руки Сэмми. Все были веселы и радостны, и Николас не хотел портить атмосферу своим больным и печальным видом, поэтому, после краткого приветствия родственника, вернувшегося с войны живым и невредимым, он весь день провёл в саду. Никки читал в небольшой беседке, обложив себя подушками и укутавшись в тёплый плед. Он не спал всю ночь, поэтому под его глазами залегли тени, а сам взгляд потух. Глен весь вечер хлопотал вокруг сына, пытаясь разузнать, что с ним произошло, но тот лишь сказал, что, видимо, простудился.

Он дочитывал уже третью книгу по садоводству и почве, хотя раньше его больше волновали любовные романы. Самым обидным было то, что рядом не было Джереми. Тот, услышав, что брат болен, пожелал поскорее поправляться и умчался на очередное свидание с Георгом. Николас пообещал себе, что больше никогда не заговорит о любви. Никогда не будет раскрывать то, что у него на сердце. Любовь либо есть, либо её нет. И если суждено остаться одному – быть посему. Иногда и кролики умирают от одиночества, поэтому он будет растить цветы, кропотливо ухаживая за ними, и просто подождёт этого дня.

Генри наблюдал за ним из окна своей гостевой спальни с каким-то садистским наслаждением. Ему так нравилась печальная мордашка Николаса, что он даже подумал приласкать его, тем самым… бросить кость «питомцу». Но тут же отбросил эту мысль – он не был бы собой, если бы не посчитал себя выше. Пусть мальчишка умоляет его, и, может быть, вампир снизойдёт до него. Увидев свою кузину Сильвию, идущую к беседке, где уединился кролик, Генри насмешливо фыркнул и отошёл от окна.

– Солнце моё, – услышал Николас. – Я принесла тебе чая и печений.

– Спасибо большое, – попытался улыбнуться Николас, но вышло у него плохо.

– Что с тобой, Никки? – спросила вампирша, откладывая поднос на деревянный столик. – Кто-то обидел тебя?

– Я могу задать Вам вопрос? – ушёл от ответа Никки, сжимая края пледа.

– Конечно.

– Неужели… Неужели я?.. Почему всегда не я?..

Никки, не сумев внятно высказать свою мысль, не договорил, предательский ком опять подступил к горлу. Но Сильвия всё поняла и сама – Николас так отчаянно хотел стать всеми любимым, как Джереми. По непонятным причинам, он терялся в лучах прекрасного брата и в сравнении с ним выглядел как бледная тень. Его всегда считали назойливым и чересчур болтливым, но ведь Николас был красивым и самым добрым мальчиком, которого встречала Сильвия. Вампирша обняла Никки и погладила по густым тёмным волосам.

– Придёт время, и ты даже не вспомнишь того, по кому сейчас плачешь, мой маленький, – прошептала она. – И все твои слёзы обратятся в любовь и радость. Ты ещё будешь самым счастливым на свете крольчонком. Обязательно…

– Никто не станет счастливее принца Оливера и Луи, – буркнул Николас, заметно успокоившись.

– У каждого своё счастье, – улыбнулась Сильвия. – И ты своё тоже найдёшь – просто двигайся дальше и смотри только вперёд.

Николас кивнул, стирая со щёк слёзы. Никто, конечно же, не заметил Глена за кустом сирени, который уже второй день не мог найти себе места из-за самочувствия сына. Он всё никак не мог подобрать нужные слова, оттого и переживал ещё сильнее. Сейчас же Глена переполняла благодарность Сильвии – её доброй и понимающей душе.

***

В день прибытия делегации оборотней дворец с рассветом наполнился суматохой и предвкушением. Готовился большой праздник по этому случаю, и Николасу даже удалось ненадолго забыть о своём разбитом сердце. Он целое утро хлопотал в переднике и косынке на кухне, помогая главному дворцовому повару. Обычно Его Величество Ричард строго отчитывал неугомонного крольчонка, если тот занимался делами прислуги, но сегодня был необычный случай. Рук еле хватало, а сам король был сильно занят для того, чтобы следить за своими подопечными.

Николас очень волновался. Он всегда немного побаивался оборотней, особенно волков, ведь у тех даже женщины были сильными и крепкими, поэтому, пока есть возможность, пусть даже на время, избавиться от накатывающего беспокойства, он предпочёл найти себе применение на кухне – отсиживаться в своей комнате он просто не мог, к тому же сейчас ему было просто необходимо загрузить себя хоть каким-нибудь делом, чтобы отвлечься ещё и от мыслей о Генри и его жестоких словах. Да и помощь в приготовлениях, конечно же, была совершенно нелишней.

– Прибыли! – ворвался на кухню Сэмми с Артуром на руках. – Никки, беги переодеваться!

– Секунду! – прокричал Николас, но покидать кухню не торопился.

От известия о приезде гостей суматоха на кухне усилилась вдвое. И Николас подумал, что у него получится увильнуть от приёма под благовидным предлогом – лишняя пара рабочих рук тут явно не помешает. Придумав себе оправдание, он довольно улыбнулся и принялся интенсивно помешивать соус к мясу, внимательно наблюдая за тем, чтобы тот не подгорел. И когда королевский повар всё-таки насильно выставил Николаса за двери, прошло уже довольно много времени. Приготовления были почти завершены, но Никки всё равно надулся на старого брюзгу Джона. Ну, подумаешь, ему ведь вообще необязательно было появляться на официальном приёме: он не вампир, не член королевской семьи…

Никки быстрыми шагами шёл к своей комнате, он срезал путь через сад и с заднего двора проскочил к тому крылу дворца, где находилась его спальня. Быстро поднявшись по лестнице на третий этаж, Никки завернул за угол и врезался в чью-то очень высокую и мощную фигуру. Серебряная пуговица на мундире незнакомца больно ударила кролика в нос, из-за чего глаза его стремительно наполнились слезами. Никки всхлипнул, зажимая пострадавший нос и смотря на красивую серебряную розу с упрёком. Он даже не сразу понял, что его обнимают сильные руки, нежно касаясь поясницы.

– Вот угораздило же! Прямо носом ушибся! – не поднимая глаз, пожаловался Никки пуговичной розе, опять невольно всхлипнув.

– Очень больно? – глубоким и очень властным голосом прозвучало над головой крольчонка.

Он ойкнул и наконец-то поднял взгляд на незнакомца. Тот был высоким. И сразу видно – сильным. Черты лица у него были хищные, а голубые глаза смотрели с арктическим холодом. Неожиданно Никки икнул. Потом ещё раз. Незнакомец обнажил свои белоснежные зубы, показывая острые волчьи клыки, а затем раскатисто рассмеялся. Николаса он всё так же держал в своих объятиях, явно не желая отпускать. От него веяло таким умопомрачительным ароматом, что у крольчонка даже слюнки во рту собирались.

– Что смешного? – обиженно надулся Николас.

Он чувствовал, как сила вибрирует вокруг незнакомца и что тот тщательно скрывает своё происхождение. Никки догадывался, что перед ним, скорее всего, оборотень из прибывшей делегации. Кролики всегда очень боялись этого народа: те на раз два могли их поймать с помощью своих чутких носов. Но почему-то страха именно перед этим хищником у него не было.

– При мне обычно заикаются, но чтобы икать… – с улыбкой сознался тот. – Как тебя зовут, чудо?

– Оборотням, любящим посмеяться, ничего не скажу! – буркнул Никки, выпутавшись из объятий. – Ничегошеньки не скажу, так и знай!

– Вообще ничего? – иронично выгнул бровь оборотень. – Даже где главный зал?

Кролик надуто посмотрел на оборотня снизу вверх, а затем показал пальчиком дальше по коридору:

– Если спустишься по той лестнице, то зал будет прямо по коридору.

– Милашка, – клыкасто улыбнулся тот, погладив большим пальцем ранее ушибленный нос.

От такой фамильярности Никки возмущённо открыл рот, но ничего не успел сказать – оборотень стремительно направился к лестнице, которая находилась чуть дальше по коридору.

– И внимательнее – не заблудись опять, – ехидно припечатал Никки, а затем побежал в свою комнату переодеваться.

В зал Николас спустился одетым в светло-салатовую одежду, напоминающую любимые одеяния Луи. Конечно, тот подсуетился над внешним видом старшего брата и, взяв в напарники Сэмми с Артуром, заказал у портного наряд наподобие халата с нежно-персикового цвета широким поясом. Никки долго упирался – особенно ему не хотелось собирать волосы в высокий хвост, который будто всё лицо стягивал. Он облегчённо вздохнул, когда младшие братья, наконец-то, от него отстали.

– Великолепно выглядишь, – раздался за спиной знакомый голос, когда Николас подошёл к столикам с закусками.

Основная трапеза должна была начаться только после небольшого бала, официальная часть была закончена ещё тогда, когда Николас возился на кухне. Никки обернулся и узнал в говорившем оборотня, чья пуговица ещё совсем недавно покушалась на кроличий нос.

– Мои соотечественники никак от тебя глаз не отведут, – лукаво улыбаясь, пояснил «обидчик».

Николас смущённо покраснел, оглядывая зал и с удивлением замечая действительно заинтересованные взгляды. Он даже обрадовался, что его недавний знакомый подошёл первым.

Никки было немного не по себе рядом с таким количеством оборотней – а их прибыло не меньше двадцати! Он сразу почувствовал, что все оборотни из делегации – хищники: ни одного представителя травоядных здесь не было. Даже женщина, что была среди них, скорее всего, была воином и явным представителем семейства кошачьих. У Никки каждый раз испуганно расширялись глаза, когда очередной ягуар, медведь или волк приближались, чтобы поговорить с ним. Но чувство опасности – пусть и совершенно неоправданное – сделало из Николаса молчуна и скромнягу, поэтому он, хоть и вежливо отвечал каждому, рассказывать что-то о себе не торопился.

Генри тоже присутствовал на балу, но лишь мельком скользнул взглядом по нему, будто кролик случайно попал в поле его зрения. Стало горько: ни что не сделает его желанным – ни одна из роскошных тряпок Луи или причудливых причёсок Сэмми.

– Может, не стоило сюда приходить? – тихо произнёс Никки, но оборотень всё равно его услышал.

Он проследил за взглядом крольчонка и презрительно фыркнул, наблюдая за вампирским князем.

– Потанцуешь со мной? – внезапно спросил оборотень, отставляя бокал с шампанским.

– Что? – не понял крольчонок.

– Я приглашаю Вас на танец, Николас, – чопорно произнёс тот и галантно склонился, протягивая руку в белоснежной перчатке.

Никки растерялся, но всё-таки вложил свою маленькую ладонь в руку оборотня. За всем этим наблюдали Луи и Сэмми, широко улыбаясь и давая друг другу пять. Сильвия с лёгкой улыбкой покачала головой, радуясь за крольчонка, и лишь князь Генри, высокомерно скривившись, отвернулся. Внутри него заскреблось что-то ранее ему неизвестное, но он упрятал поглубже эти эмоции и полностью влился в беседу с братом и Джереми.

– Откуда Вы знаете моё имя? – спросил Никки, медленно ведомый оборотнем в танце.

– Это было несложно, – улыбнулся тот. – И вроде как мы уже перешли на «ты».

– Я не очень разбираюсь в этикете, вдруг моё «ты» оскорбит оборотней – и мирный договор разорвут? А вдруг меня потом казнят – и всё из-за одного глупого «ты»? – Никки будто вновь стал прежним собой, посмеиваясь и тараторя.

– Какие мы плохие, – покачал головой оборотень, – но не переживай, я никому не позволю тебя казнить.

– М-м-м? Да? – лукаво спросил Никки. – Так как же Вас зовут, о благородный оборотень?

– Моё имя Декстер Блейк, – со смешком представился тот.

– Мне это имя кажется смутно знакомым, – нахмурился Никки. – Вы случаем не королевских кровей?

– Я ношу графский титул, но это не столь важно, – и Декстер засмеялся, покачав головой: до чего же забавный ему попался малыш.

– Тогда, возможно, твоё имя прославлено? – продолжал допытываться Николас. Как же Декстера умиляла нахмуренная мордашка крольчонка. И эта открытая шея в широком вороте…

– Пусть это станет твоим домашним заданием, – сглотнув вдруг набежавшею слюну, шутливо предложил Блейк.

– Знаешь, я ненадолго забылся, где нахожусь, – признался Никки. – С тобой очень легко общаться.

– Это благодаря тебе – уверяю тебя, немногие могут заявить то же самое.

– Не знаю… – растроганно опустил глаза крольчонок и тут же открыто посмотрел на Декстера: – Думаю, хороший собеседник – это слушатель, который умеет понимать и не навязывает своё мнение. Лично я считаю, что плохих собеседников не бывает, бывают неинтересные люди, с которыми не о чем поговорить.

Музыка подходила к концу, Декстер под неспешную болтовню Никки отвёл его в соседний зал к длинному богато обставленному столу. Кролик даже не заметил, как бережно оборотень отодвинул ему стул, а затем новый знакомый занял место рядом, внимательно слушая Николаса и иногда отвечая на его вопросы. Когда все расселись по своим местам, Ричард и Оливер удивлённо посмотрели друг на друга, отмечая про себя, что Николас сел со стороны гостей, рядом с одним из почётных их представителей.

– Давай я положу тебе курочку, – предложил Никки, хватая тарелку оборотня. – А потом попробуй запечённое мясо под соусом. Я не ем мясо, но готов поспорить, что лучшего ты никогда не ел! Я сам готовил рагу и соус к нему – это тоже попробуй.

– Как скажешь, – без боя сдался Декстер, мягко улыбаясь.

– У нашего повара лучшее блюдо – булочки с мясом, – не замечая ничего вокруг, увлечённо продолжал кулинарную «экскурсию» Николас. – Шикарная вещь, их позже подадут с бульоном. Ты обязан их отведать, потому что они восхитительны. Декстер, ты меня слушаешь?

Только теперь Николас обратил внимание на то, что оборотень на что-то отвлёкся и напрягся как натянутая струна. Он проследил, на кого смотрит Декстер, и невольно вздрогнул от нечитаемого взгляда Генри, обращённого на него самого. Раны, ещё свежие от прошлого разговора с ним, заболели с новой силой, но Никки уже пообещал себе, что будет двигаться дальше. Да и что он может ещё сделать, если его не любят? Он может просто перетерпеть и надеяться на новую и более удачную любовь. А пока он нашёл отличного собеседника и, возможно, друга…

– Николас, – вернул его из задумчивости Декстер. – Что ты там говорил о булочках?

Никки тут же посмотрел на оборотня и улыбнулся, откидывая мысли о Генри. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем он забудет об этой обиде, но он постарается.

Декстер же, заметив этот обмен странными, явно неравными в своих эмоциях, взглядами, понял всё и сделал себе в голове пометку: любым путём вытравить из сердца крольчонка рыжего вампирского князя – да так, чтобы и следа его там не осталось. Декстер не проиграл ни одного сражения – и эту битву за сердце этого удивительного мальчика он тоже не проиграет!

***

С этого дня Декстер старался найти любой предлог, лишь бы как можно чаще общаться с Николасом. И находил для себя это общение волнующим, открывая новые черты его характера и всё больше попадая под его очарование. Оборотень с интересом слушал рассказы кролика о растениях и жизни в людской деревне. Они несколько раз выезжали в город на рынок, также Декстер успел побывать дегустатором кулинарных экспериментов Николаса. Им было удивительно хорошо вдвоём. Декстера подкупала простота и искренность Николаса, его живой и неугомонный нрав. К тому же он считал его удивительно красивым и обаятельным… Нет – самым красивым и обаятельным.

Кролику же нравилось внимание, которое, вне всяких сомнений, наконец, принадлежало только ему. Хотя ему всё-таки с трудом верилось, что этот сильный и видный воин мог заинтересоваться именно им.

Время от времени Никки ловил на себе недовольные взгляды Генри, но решил не придавать этому значения. Должна же его рана когда-нибудь затянуться, поэтому он сам делал первые шаги на пути к её исцелению.

В это утро Николас и Декстер решили вновь сходить на рынок за тканью для новых нарядов и прогуляться по оживлённым рядам. Конечно же, Никки замечал, насколько Декстер напряжён в толпе, словно готовился в любой момент наброситься на врага, поэтому кролик нет-нет да и касался его плеча и шутил о хмурых оборотнях, которые чересчур опекают.

– Декстер! – воскликнул Никки, хватая за руку Блейка. – Ты только посмотри, какая прелесть! Добрый день, Френсис!

– Здравствуй, Никки, – улыбнулся в ответ колдун.

От его лавки сильно пахло травами, чем-то тёмным и… волчьим аконитом. Декстер непроизвольно оскалился и чуть не зарычал, но быстро взял себя в руки. Оборотни ненавидели колдунов – на их землях их не было, а всё потому, что те часто использовали в своём колдовстве травы, которые оказывали губительный эффект на оборотней. Будь Декстер в волчьей форме, у него шерсть бы встала дыбом, он хотел было увести кролика от неприятной лавки, но, после того как неестественно синие глаза колдуна посмотрели на него, зверь внутри успокоился.

Николас заинтересованно разглядывал браслеты и камни-обереги в лавке, в то время как Декстер недовольно косился на пучок высушенного борца, который был прибит к деревянной раме. Оборотень не мог чётко разглядеть лицо чародея даже зрением оборотня: оно словно расплывалось, то рисуя ему морщины, то разглаживая кожу, делая её словно у младенца. Он не слышал биения сердца и даже того, как колдун дышал. Был ли он вообще человеком?

– Я вижу, сегодня ты привёл с собой друга, – спокойно выдержав оценивающий и неприязненный взгляд Декстера, доброжелательно спросил хозяин лавки.

– Да, это Декстер, – охотно представил оборотня Никки, – он прибыл для подписания мирного договора. А это Френсис – самый сильный колдун нашего королевства, который… – тут Николас широко улыбнулся, – …как видишь, любит ещё и приторговывать.

Френсис заливисто рассмеялся, смахивая длинными пальцами набежавшие слёзы. Ему нравился этот непосредственный крольчонок – никто так легко и непринуждённо не разговаривал с ним. Иногда, общаясь с Никки, Френсис забывал о бремени знаний и ответственности и ему казалось, что он самый обычный человек. Колдун поднялся со своего стула и перегнулся через прилавок, показывая на янтарный браслет.

– Вот этот я заговорил наудачу, – с улыбкой сообщил он. – Правда тебе он ни к чему: ты сам – большая удача.

– А есть что-нибудь… – Никки не договорил, печально поджимая губы.

– Я знаю, чего ты хочешь, – произнёс колдун и достал из ближайшей полки маленький льняной мешочек.

Он лёгким движением развязал кожаный шнурок и высыпал на ладонь содержимое. Декстер хотел прикрыть собой кролика, но успел лишь обнять его – Френсис лёгким дуновением направил непонятную пыль светлого цвета на лицо крольчонка, а затем произнёс:

– Невозможно забыть любовь – можно лишь понять, где она настоящая, а где надуманная.

Никки несколько раз моргнул в объятиях Декстера (тот утробно рычал, предупреждая) и робко коснулся руки, что крепко сжимала его поперёк груди. Френсис же спокойно спрятал мешочек под прилавок, а затем протянул ему маленький горшок с карликовой красной розой.

– Это мой тебе подарок, Никки, – улыбнулся Френсис. – Ты приносишь удачу в дом, порог которого переступаешь, пора хоть раз поймать удачу и для себя – не так ли?

Под настороженный взгляд Декстера, Никки взял маленький горшок и благодарно просиял:

– Спасибо тебе, Френсис!

Колдун кивнул и вновь сел на свой деревянный стул, наблюдая за удаляющейся парочкой. Он был очень силён, но ни одному магу или чернокнижнику не под силу стереть или заменить человеческие чувства. Можно лишь наколдовать приворот или же просто открыть глаза на мир, где точно есть хотя бы одно существо, которое по-настоящему любит тебя. Френсис посмотрел на мешочек под витриной и снова улыбнулся: пыль, позволяющая всплывать самым тёплым воспоминаниям, быстро вытравит рыжего вампира из мыслей этого удивительного крольчонка.