Текст книги "Адская академия, или Свадьбе не бывать (СИ)"
Автор книги: Мышь Летучая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Странно, но сложилось такое впечатление, что он ждет, позволяя мне передумать.
Нет, дорогой, не сегодня! Почему-то, такого желания не возникло.
К горлу подкатил душащий ком, вызывая чувство тошноты. Да, черт возьми, дура я! Но ничего с собой поделать не могу.
Стало мучительно стыдно перед парнем, который, в сущности, ни в чем и не виноват. От Лекса я видела только добро и понимание. Даже тот факт, что он Майклу все рассказал, не вызывал во мне отторжения. Есть такие моменты, когда поступаешь во благо, руководствуясь только чувствами, а я…
Сдав первоначальным побуждения, не разговаривать с Лексом, я уже собиралась пересесть к нему, чтоб объясниться, но мне не позволили этого сделать. Чеканной походкой в аудиторию вошел преподаватель и, поприветствовав студентов, сконцентрировал свое внимание на мне.
Черт! Да что же за день такой?
– Видана Нестерова, – начал он, четко выговаривая каждый слог, – вас ожидает директор. Срочно!
Ей-ей, чуть не взвыла! Хотела постучать головой о столешницу, но я сдержалась.
Сгребла вещи в сумку и, гордо расправив плечи, направилась к выходу.
Я понимала причину резкой смены настроения, но ничего поделать не могла.
Вот, зачем Майкл пришел именно сейчас? Расстроил, разбередил раны и оставил в смятении чувств.
Хм, а было же так чудесно. Хотя, и его винить не в чем, но и не на парах же выяснять отношения.
Обида лишь сильнее укоренилась в душе, а причины вызова в кабинет директора были для меня загадкой. Ведь сам же выгнал, а теперь: «Срочно!».
Ладно, Лекс от меня никуда не убежит, еще успею все ему объяснить, он же умный. Не то, что некоторые. Поймет все, и надеюсь, простит.
Толкнув дверь в кабинет директора, я уже не обращала внимания, на изучающий взгляд Настеньки. Ну да, зачастила к ее любимому и это она о перемещении к нему еще не в курсе. И опустив голову, тихо спросила:
– Вы хотели меня видеть?
– Нет! – честно ответил Пирс, а потом насмешливо добавил: – Мне не оставили выбора.
Только после этих слов, я удосужилась оглядеть кабинет. В кресле, чуть в тени у самой стены сидел отец и, улыбаясь, смотрел на свое нерадивое чадо.
– Папа, – взвизгнула я и подлетела к нему. – Как я рада!
Обняв его крепко-крепко, я чмокнула папулю в щеку и шмыгнула носом.
– Я тоже, родная, – протянул он тихо, а в душе разлилось тепло и чувство защищенности. Будто на миг, я снова стала маленькой девочкой, а все проблемы отступили на второй план.
– Соскучилась очень-очень, – прижимаясь к отцу, сказала я, пряча голову у него на груди.
Честно, не собиралась выставлять напоказ наши отношения, но не удержалась, да и отец был не против, усадил меня к себе на колени и обнял, как ребенка в защитном жесте.
– Я тоже, родная! – снова ответил он, погладив по голове. – Что ты успела уже натворить?
Хоть и сказано это было серьезно, но я поняла, что он улыбается, и на душе стало так светло. Не было упреков, как раньше и в приме мне он никого не ставил. Просто, обнимал и молча ждал, когда я начну говорить, а я молчала, наслаждаясь моментом. Как же хорошо, что мы с ним поговорили тогда.
– Папа, – смакуя каждый слог, протянула я доверчиво и почувствовала, как быстро забилось его сердце, – ничего сверхъестественного я не делала.
Тишину в комнате разорвал приступ смеха и восклицание отца:
– Нападение на преподавателя, разрушенный сектор полигона, неведомые создания, которые почему-то липли ко мне, как собачонки в парке, посещение лазарета, переезд в другой корпус, ваши ночные похождения, леди – это все по вашим слова: «Ничего сверхъестественного»? О-о-о-о, даже боюсь представить, что будет дальше.
Да, ехидства папуле не занимать! И потом еще удивляются все, в кого я такая. Стоит только вспомнить, кто мои родители и все станет на свои места.
На слова отца в это раз я даже не отреагировала, просто перебрала факты в голове, мысленно рассталяя галочки.
Да, вроде, ничего не забыл. Хотя, о ночной прогулке, откуда узнал-то? Не думаю, что директор рассказал – это не его почерк. Майкл…
Гр-р-р, теперь понятно, почему его не было, и куда его вызвали!
– А что тут такого? – изумилась я. – Корпуса целы, все обитатели Академии относительно здоровы, никто не пострадал – так что да! Ничего сверхъявственного.
– Хм, ну если так рассуждать, – задумчиво протянул папа, – тогда, я согласен.
После этих слов, Пирс возмущенно крякнул и перестал изображать, будто нас тут нет, а он один сидит, сосредоточенно изучая документы.
– Что-то не так? – участливо спросил папуля у директора и затрясся от беззвучного смеха, когда Пирс просверлил нас взглядом.
– Я вам не мешаю? – в свою очередь осведомился тот.
– Ни сколько, но мы, пожалуй, прогуляемся, – с улыбкой ответил отец, ставя меня на пол и поднимаясь. – Поговорим о делах семейных.
Вот, последнее заставило грустно вздохнуть. Эх… пора возвращаться в реальность.
– Пойдем, посмотрим на твое новое жилье. Признаться, я рад, что ты переехала.
– Тебя чем-то пятый корпус не устраивает? – спросила у отца, когда он открыл дверь, ведущую в приемную, и пропустил меня вперед.
– Да, – честно ответил он. – Тем, что он мужской!
После его слов, я не смогла оставаться серьезно. Весело рассмеявшись, подхватила папу под руку, и мы быстро зашагали вперед.
– Жутко чесали руки, устроить некоторым не его обитателям хорошую трепку. Еле сдержался!
– С мамой не разговаривал? – задала я каверзный вопрос, переводя тему разговора. Ну, не только же ему меня пытать.
– Нет, – коротко ответил папа, сжав губы так, что они превратились в тонкую нить.
– А видел? – не унималась я.
По хмурому выражению лица поняла – да, видел, только ничем хорошим это не закончилось. Возникло странное желание, закинуть их обоих на необитаемый остров, чтоб они наконец-то поговорили. Я же вижу, что их чувства не охладели даже со временем.
Окинула отца придирчивым взглядом и заключила: сбегут! Как пить дать! И ни к чему это не приведет.
Снова покосилась на папу. А если в камеру их?.. Заманчиво.
Хотя нет, оставим это вариант на потом, как крайнюю меру. Надеюсь, они и сами разберутся, а уж если нет. Тогда…
– Чего ты на меня так сморишь? – подозрительно прищурился папа. – Вот, чувствую, что-то коварное зреет в твоей голове, и боюсь, мне это что-то, ой как не понравится!
– Ты прав, – согласилась я, растягивая губы в загадочной улыбке. – Во всем!
– Дана, – предупреждающе протянул папа, – если надо, я могу и лозину применить!
– Поздно, – хлопнув ресничками, просветила я папулю. – Очень поздно. Такие методы надо было применять в детстве!
Услышав это, отец помрачнел, и тень сожаления отразилась на его лице.
– Родная…
– Па, я все понимаю и ничего не надо говорить. Это я ляпаю не подумав. Судя по всему, это моя беда и проклятие, много проблем возникает именно из-за этого. Я сначала делаю, руководствуясь эмоциями, а потом уже думаю. Вот такая вот у тебя дочь, бестолкова, – с нескрываемым сожалением в голосе проговорила я и виновато опустила голову.
– Не говори так больше никогда! – остановившись, отец развернул меня лицом к себе и ладонями приподнял мою голову, чтоб я смотрела в его глаза. Такие родные и теплые, в которых плескался океан любви. Я в этом ни на секунду теперь не сомневалась.
– Ты – добрая, отзывчивая, умная, – начал он, – пусть и эмоциональная, но это не как не в минус. Прекрати так думать! Если, кто-то осмелится сказать иначе – убью.
Ошарашенно глядя на отца, я поняла, он не шутит. Каждое слово, сказанное им – окончательно и обжалованию не подлежит.
В сознании, мимо воли всплыли воспоминания двухлетней давности.
Два года назад
– Отвези меня в Академию! – я была непреклонна. Остановившись на ступенях в бальном зале имения Нестеровых и скрестив руки на груди, я сверлила хмурым взглядом из-под бровей отца. Мне было безразлично, как, но дико хотелось, покинут это мрачное место. – Видеть больше никого не хочу!
Я лукавила, точнее, была не до конца честна даже сама с собой. Проведя несколько недель в полном одиночестве, мне просто необходимо было общение. Отец все время где-то пропадал, новообретенная родня вообще не спешила со мной знакомиться, слуги и те нос воротили, ограничиваясь односложными фразами. Ну да, чем я лучше? Необразованная полукровка, которая совершенно ничего не смыслит в жизни демонов, а им приходится назвать меня госпожой. Первое время я пыталась с ними подружиться и просила не обращаться ко мне так, но кто же меня будет слушать, если это приказ самого Виктора Нестерова. Все его боялись до дрожи в коленках, а то и до потери сознания, но не я. Вот и сейчас, служанка, спешившая куда-то с чайным сервизом на серебряном подносе в руках, удивленно ахнула, заметив нас на лестнице, а потом вовсе чуть не лишилась чувств, услышав, что я ему сказала.
Отец молчал, и лишь во взгляде сквозила горечь, но мне было плевать. Я не знаю этого чело… хм, демона и плевать мне на его чувства. Сильно он считался с моими, когда от матери забирал. Совет этот еще, будь он трижды проклят. Как же я неистово желала им ощутить все те же чувства, на которые они меня обрекли.
– Дана, ты поступаешь необдуманно, в тебе говорят эмоции! – начал он, стараясь, чтоб голос звучал ровно. – Занятия для первого курса начнутся лишь через полтора месяца. Побудь немного со мной, привыкни к жизни в подземном мире.
– Называй все своими именами! – жестко отрезала я. – В Аду!
– Пусть так, но…
– Я не хочу ничего слышать! Отвези меня в Академию!!! Ты же меня именно для этого сюда притащил, так будь последовательным в своих действиях.
– Дана… – попытался он снова заговорить со мной, но я не слышала его и даже не старалась понять, что им руководит в этот момент, где он был столько лет? Мне плевать и точка!
– Не надо ничего говорить, – перебила я, – зачем тебе такой позор в родовом замке? – обвела себя руками.
– Никогда так больше не говори! – вспылил он, и, наклонившись, сжал мое лицо в ладонях. – Ты – не позор! Никогда им не была и не будешь. Дана, ты добрая, милая, умная и светишься, как солнышко, – чуть тише проговорил отец, – пусть в тебе сейчас говорят эмоции, но я знаю, ты не такая.
Ах, не такая! Ну, подожди… Ты еще узнаешь, какая я! Испортил мне жизнь, будь готов пожинать плоды, а они не заставят себя долго дожидаться.
– Отвези меня в Академию! – чуть ли не по слогам проорала я ему в лицо и, оттолкнув его руки, побежала вниз по лестнице.
Внутри кипели злость, безысходность и обида, которые даже вздохнуть полной грудью не позволяли.
– Вы все увидите, какая я! – прошептала я, смахнув слезу с пылающей огнем щеки. – Все…
Наши дни
Горечь вины, будто наотмашь ударила по моему сознанию. Ком подкатил к горлу, не позволяя вздохнуть. Стало так жалко отца и, не сдерживая порыв, я обняла его и расплакалась, как ребенок.
– Прости меня, папа, – попросила я тихо. – Прости…
Да, я понимаю, этого мало, за все то, что довелось ему пережить из-за меня, но хоть так. Я вдруг осознала, сколько гадостей наговорила ему в порыве отчаяния, обиды и злость, а он меня простил и даже в минус не ставит мою эмоциональность.
– Родная, за что? – взволновано спросил он, пытаясь заглянуть мне в глаза. А лишь сильнее прижалась к отцу, орошая слезами его дорогую рубашку. Втянула носом знакомый запах и шмыгнула.
– За все… – более внятным голосом сказала я. – Я была такой невыносимой последние два года.
– О да, – шуточно согласился он, и я поняла, отец не злится и не сердится на меня, а просто любит, такую, какая я есть, принимая со всеми недостатками и достоинствами.
– Я постараюсь, стать лучше, – улыбаясь сквозь слезы, пообещала папе. – Я стану достойной своих родителей.
– Не надо, родная, – попросил отец, крепко сжав в объятиях. – Боюсь в таком случае, я не смогу тебя никому отдать, не сочтя их равными. Так и знай!
– Ну и что, – снова улыбнулась я, стирая влажные дорожки слез с лица. – Буду всегда рядом с тобой, – и чуть-чуть помедлив, добавила: – и с мамой.
– Малышка, а теперь ответь мне на один вопрос, – вкрадчиво проговорил папуля, продолжая сжимать в объятиях. – Ты зачем ходила на поверхность?
– А кто тебе сказал, что я там была?
– Не важно. Ответь, пожалуйста, – попросил он, – мне важно это знать.
– Ну, если уж Майкл доложил о нашей прогулке, так почему не рассказал, зачем мы ее совершили? – задала я провокационный вопрос.
– Дана, – возмущенно начал отец, но я не дала ему высказаться.
– Папуль, если ты хочешь, чтоб разговор был честным, сам начни мне доверять и все говорить прямо. Как я научусь понимать, что я делаю верно, а что нет? Только на собственных ошибках. Почему ты не хочешь мне помочь?
Ничего не ответив, отец отпустил меня, и мы снова зашагали по парковой аллее. Хоть внешне он был абсолютно спокоен, я знала – внутри кипит сражение. Да, его можно понять. Кто по доброй воле втянет самое родное существо в такое болото? Только вот, не он меня в него втянул. Я там уже по самые уши, а барахтаясь в панике и незнании увязну с головой. Он это понимал, не хуже меня, но все же не мог подвергать опасности.
Ну что ж, папуля! Тяжела родительская ноша, часто приходится переступать через себя во благо чада.
– Папа… – позвала я тихо, когда пауза затянулась.
– Тебе Пирс говорил, что территория Академии вся просматривается и прослушивается? – невпопад и очень тихо спросил отец.
– Да, – отрывисто кивнув, ответила я едва слышным шепотом.
– Будь осторожна, – предупредил отец. – У меня есть подозрения на счет Самюэля.
– Знаю…
– Кто тебе сказал? – перебил он меня вопросом.
– Майкл, – честно ответила я и, понимая, что его за это по голове не поглядят, быстро добавила: – Точнее, большую часть я сама додумывала, он лишь намекал, но так я хоть в курсе происходящего.
– Даже так, – задумчиво кивнул отец и улыбнулся. – Хорошо, тогда мне будет проще.
– Именно для этого мы и ходили на поверхность, – едва слышно сказала я и замолчала. Мы как-то быстро подошли к преподавательскому корпусу, и наши перешептывания затихли.
Черт! А как же мы в комнате будем разговаривать?
От осознания это факта, у меня мимо воли руки сжались в кулаки. Тайное проникновение в мое личное пространство меня отнюдь не радовало. Наверное, уловив ход моих мыслей, отец ободряюще улыбнулся и подмигнул.
– Все будет хорошо!
– Да, папуль, я на это надеюсь…
Не успели мы открыть дверь в мое новое пристанище, как ноздри пощекотал запах чего-то съестного. Судя по всему, жареного мяса и какой-то сдобы.
– Странно, – протянула я задумчиво, а отец нахмурился, окидывая взглядом просторную гостиную-прихожую.
Вкусный аромат доносился с кухни, и там же, шумела вода.
– Кто это у тебя тут хозяйничает? – задал закономерный вопрос мой родитель, а я, не раздумывая, сняла балетки и потопала на разборки.
Кто бы это ни был, пахло очень вкусно, и урчание желудка стало тому подтверждением.
– Жак? – изумлению не было предела. Мой питомец, умело орудовал большой ложкой, помешивая что-то булькающее в большой жаровне. Рядом, на варочной плите стояла сковородка, в которой скворчало мясо, а в духовом шкафу пелись… Что-что? Нет, я оказываюсь в это верить! Булочки, самые натуральные булочки с корицей.
– Эмм-м, а кого ты намеревалась здесь увидеть? – осведомился таракан, не отводя взгляда от своих кулинарных изысков. Он весь с головой и лапками был поглощен процессом.
– Кто это? – вопрос заставил меня нахмуриться, а Жака обернуться.
– Ой, простите, не заметил, – смущенно протянул мой питомец, вытирая лапки о поварской фартук. – Жак. Очень приятно снова вас видеть. Вы же Виктор Нестеров? – не знаю, зачем он спрашивал, если прекрасно знал, кто перед ним.
– А ты заметно раздобрел с последней нашей встречи! – удивленно выдал отец. – Никогда бы не подумал. Как тебе удалось покинуть тот корпус?
Таракан заметно смутился и, помедлив, ответил:
– Это все заслуга вашей дочери.
Пытливые взгляды скрестились на мне, а я пребывала в прострации. Мой Жак умеет готовить и папа с ним хорошо знаком. Ах, ну да, второе объяснимо. Таракан давно обитает в Академии и отец, так или иначе тут учился. Соответственно, жил в том корпусе целый год, но вот первое стало для меня открытием!
– Ты где продукты взял? – попыталась перевести тему разговора в мирное русло.
– Сходил к Доре. Страшно было – ты себе не представляешь. Крался, как вор какой-то. Хорошо, хоть у студентов занятия шли. Дана, она меня чуть поварешкой не убила. Визжала так, что голова до сих пор звенит, как колокол. Еле успокоил! – зачастил Жак, сетуя на судьбу-злодейку. – Она, кстати, сказала, что тебе трепку задаст.
– За что? – изумилась я.
– За то, что ее не предупредила и ничего не сказала о переезде, и пропала, незнамо где! – дирижируя себе все той же ложкой, вспоминал он, даже интонацию сумел скопировать. – В общем, на глаза доброй и милой Доре не советую попадаться, пару дней, как минимум. Надеюсь, она хоть немного охладит свой пыл, иначе… – и многозначительно так окинул меня взглядом, что подумалось, будто она обещала заняться членовредительством.
Хотя, зная Дору, она именно это и обещала. В гневе эта женщина страшна!
– Так как ты смогла Жака освободить из заключения? – снова напомнил отец, а я наивная подумала, что он уже и забыл об этом. Ага, сразу же!
– Интересно, – протянула я задумчиво, – а ведь верно – заключение! Ты же был там как в тюрьме.
– Дана, ближе к теме! – напомнил отец, а я лишь тяжело вздохнула. Не вышел финт, хотя, это была слабая попытка снова перевести тему разговора.
– Ну… Если честно, само как-то получилось. Просто, привязку убрала и все, – смущенно выдала я и покосилась на плиту. – Мясо подгорает.
– Ой, батюшки! – взвыл Жак, бросаясь к сковородке. – Чуть весь вкус не испортил.
– Просто, говоришь… – елейным голосом, проникновенно так сказал папуля и присел на стул. – Помниться мне, даже сильнейшие демоны не могли увидеть вязь заклинания, а ты просто убрала все.
– Пап, – жалобно протянула я. – Ну, не знаю я, как так получилось. Увидела нить, разорвала ее и привязала к куполу.
В комнате зависла немая пауза, нарушаемая бульканьем, потому как мясо Жак успел уже снять с плиты. Ой, нет, ложка зазвенела об пол, выпав из лапы таракана. И чего они так замерли?
– Дочка, родная, – начал отец, слегка осипшим голосом. – Ты хоть понимаешь, что ты сделала?
– Нет… – помотала я головой, подошла к контуженому таракану, подняла ложку и положила ее в мойку. Взяла поварешку со стола и, зачерпнув немного овощного рагу, которое булькало в жаровне, подула и попробовала.
– Мм-м-м, как вкусно, – протянула, блаженно щурясь. – Только соли маловато, по-моему, – поправила я себя, опомнившись. Сейчас как обидеться скрытый талант и больше не будет, мне готовит такую вкуснятину.
– Ты что, действительно ничего не осознаешь?
– Нет, – снова помотала я головой, зачерпнув новую порцию рагу. Интересно, а мясо такое же вкусное? Покосилась на сковородку и стащила кусочек.
О да! Жак, ты полностью пленил мое сердце.
Естественно, вслух говорить ничего не стала, а то еще зазнается. Потом, может быть, когда-нибудь, признаюсь.
– Создатели, за что мне такая награда? – взмолился папуля, вынуждая посмотреть на него.
– Па, с тобой все в порядке? – на всякий случай уточнила я. – Что не так?
– Родная, купол над Академией, вопреки распространенной байке, создавали не демоны!
– А кто? – удивилась я, чуть не упустив очередной сворованный кусочек мяса.
– Ты хоть руки-то помой, а? – шепнул мне Жак, брезгливо косясь на то, как я хватаю все грязными пальцами.
– Ой, – смутилась искренне, заливаясь краской. – Надо же, таракан манерам учит.
– Тебе совсем не интересно? – хмыкнув, уточнил отец. – Я могу не продолжать.
– Нет-нет, па, очень интересно! – еще сильнее смутилась я, щеки прямо-таки огнем запылали.
– Создатели, – односложно сказал папуля и замолчал, наслаждаясь эффектом.
– Но как же?
– А вот так. Когда был создан подземный мир, некоторое время, наш создатель жил среди своих творений и это было его жильем. Потом почиталось, словно Храм, а со временем стало Академией, так как тут был собран самый большой багаж знаний во всем подземном мире, а Храм перестал пользоваться былой популярностью. В общем, стояла бесполезная махина, окруженная невероятным куполом, а стало учебное заведение для всех желающих получать знания. И вот теперь вопрос: как ты смогла с ним взаимодействовать, если величайшие умы Ада бились над этой загадкой много тысячелетий подряд? Ты думаешь, полигон просто так создали? Да-да, а как же! Там была лаборатория по изучению проявлений и воздействия к демонической расе. После колоссального выброса энергии ценою жизни профессора удалось его сделать. Только тот купол по сравнению с эти, как капля в море. Уже потом был создан полигон, под тем, что образовалось. Как ты думаешь, для чего было его вообще создавать?
Я замерла, не зная, что и сказать. Бред какой-то! Снова Создатель наследил, а я даже не знала. Зачем создали полигон?
– Маскировали лабораторию, – высказала я сове предположение. – И скорее всего, решили доказать свою могущественность, подтвердив байку, будто бы демоны всесильны и купол над Академией их рук дело.
Говорила я механически, точнее, рассуждала вслух, обдумывая сказанное отцом.
– Молодец! – похвалил отец, а я смущенно улыбнулась. Все же приятно, когда тебя хвалят родители. Очень приятно!
– Ты же была на полигоне и тяжело не заметить разницу, – продолжил отец. – Там четкие сектора, потому как не удалось совместить программы. А тут смена сезонов года, мягкий климат. Старожилы говорили, что была одна легенда, будто давным-давно здесь обитала разная живность, пели птицы, трава и деревья были живыми, цвели и плодоносили. Купол был намного больше и захватывал горы на севере, а через юг текла большая река, которая впадала в озеро с разноцветными рыбками, шли дожди и дули ветра. Это был маленький мирок, который представлялся как нечто возвышенное. Потому здесь и был Храм. Демоны со всего мира прилетали под этот купол, чтоб отдохнуть душой и восполнить энергию. Что-то вроде награды за тяжелую жизнь в подземном мире.
– Что же произошло потом? – потрясенно открыв рот, спросила я.
– Ты историю наших миров знаешь?
– Хм, только что посетило стойкое чувство повтора, – ответила я отцу. – Майкл кое-то рассказала.
– Надо же, какой быстрый! – не без иронии протянул он. – Так вот, было время, когда существование всего живого в наших мирах стаяло под большим вопросом.
– Нарушение равновесия? – нахмурившись, уточнила я.
– Да, – кивнул отец. – И для этого была необходима сила, очень большой источник, содержащий в себе начало от самих Создателей…
– Купол! – ошарашенно выдохнула я.
– Он самый, – горько усмехнувшись, подтвердил отец. – Силу, скорее всего, черпали из него, а когда пришлось пожинать плоды своей деятельности… Я это говорю, опираясь на факты, которые удалось найти в старых фолиантах. Сама понимаешь, прямых упоминаний нет. Эта страница в нашей истории больше всего пестрит пробелами. Да и кому захочется писать такое? В общем, я думаю, вот это, все что осталось от былого величия и подарка творцов, который в свое время, воспринимали, как должное.
– Странно, что хоть это оставили! – зло выпалила я. Будь на месте Создателя – камня на камне не осталось бы.
– Ты права. В «награду» за самоуправство, купол теперь необходимо постоянно подпитывать, иначе он рассыплется на осколки. А в древних легендах ничего подобного не было. Наоборот, купол восстанавливал всех, кто нуждался в помощи.
– Теперь-то хоть понятно, почему именно так, – задумчиво протянула я. – Хотя, как же тогда я с такой легкостью вытянула нить из него?
Я не ждала ответа. Как отец может объяснить то, что невозможно объяснить. Да даже я, после того, как сделала нечто невообразимое, не могла понять, почему это возможно.
– Давайте поедим и позже все обсудим, – предложил Жак, чему я искренне обрадовалась.
Найти ответы на интересующие нас вопросы, бесспорно, хотелось, но кушать хотелось намного больше. И поэтому, я, не мешкая, расставила подготовленную Жаком посуду и присела на стул, в ожидании трапезы.
– Па, а ты что, не будешь? – нахмурилась я, пронаблюдав, как он отставил свою тарелку.
– Я не голоден.
Жак застыл с жаровней в лапах, так и не донеся ее до стола
– Но почему? – обижено спросила я, поджав губы.
Если бы это не был мой отец, я бы даже слова не сказал, но… Почему он отказался?
– Хорошо, – сдался он, глядя на мою обиженную мордашку. – Только, чуть-чуть, я уже пообедал.
– Фу-х-х, – выдохнула я. – Ты не подумай, но я решила, что это из-за Жака.
– Что? – изумились они в один голов.
Черт! А взгляды, какие пылкие кидают. Того и гляди, запылаю как костер, солнечную погоду.
– Ну, а где моя булочку? – заныла я, когда закончив уплетать рагу с мясом, дело дошло до чая, но сдобу для меня Жак зажал.
Уу-у-у-у, злыдень! Сам сидит и жует, блаженно щурясь, а я?
– Ты наказана! – коротко ответил Жак, откусывая новый кусочек. – Нечего болтать глупости, когда тебя не просят.
– Ах так… – насупилась и обиделась на весь мир, – я тебе это еще припомню!
Нет, вы только посмотрите! Наказал, значит? Ну, ладно, еще посмотрим, чья возьмет.
– Родная, перестань дуться, и сама возьми, – подсказал отец.
– Не буду!
– Назло кондуктору… Вся в мать!
– О чем ты хотел со мной поговорить? – перевела я тему разговора. Было неприятно слышать это от отца, но получалось, что он прав, но гордость все равно не позволила взять пахучую булочку.
– Ты не рассказала, что вы на поверхности делали. Да и о празднике хотелось бы поговорить.
Черт! Как я могла забыть? Маскарад!!! И, всего лишь, через день.
– Мы ходили к Таре – это дух хранитель. Тебе Майкл ничего не рассказал?
– Написал рапорт, но я еще его не читал. Хотел тебя послушать, – улыбнулся отец.
Ну, раз хотел… Слушай!
Я рассказала ему все, что с нами произошло, и со мной, в том числе. Только не стала говорить о нашем разговоре с незнакомцем и описать его не смогла. Не знаю, что со мной произошло, но язык перестал повиноваться нерадивой хозяйке. А я просто замерла, сдержано улыбаясь отцу.
Успокаивая себя мыслями, что так надо, я отодвинула образ самодовольного иномирца и попыталась успокоиться. Тем более, отец смотрел на меня с явным одобрением и тенью волнения на лице. Да, дочечка не подарок, но уже ничего не поделаешь. Хотя, у папы куда больше прав, чем у Майкла выдвигать мне претензии по поводу неоправданного риска, но он принимает мой выбор. Почему тогда… нет, потом подумаю об этом. Когда останусь одна, тогда и буду грустить.
– Что с праздником? – уточнила я, когда зависшая пауза начала давить на уши. Да и эта тема меня тоже немало интересовала, в особенности, после того, как Майкл высказал свое предположение.
– Все будет проходить, как обычно, только перед открытием ворот с артефактами, мы все проверим. Самым тщательным образом. Ты пойдешь на площадь? – спросил отец, пытливо взглянув на меня.
Вот, не знаю, что ему ответить? Сама у себя спросила, а хочу ли я участвовать в маскараде и отрицательно качнула головой.
Хм, вокруг и так сплошное лицемерие, так зачем усугублять? Не хочу я идти туда, куда душа не тянет. Да и веселиться в данной обстановке не хотелось.
Отдохну, высплюсь… Порой, меня посещает дикое желание, просто закрыться от всех и побыть в одиночестве.
– Не пойдешь? – вскинув бровь, уточнил отец. – А как же это? – и взгляд упал на глубокое декольте.
Мои глаза от удивления расширились, и челюсть не совсем эстетично отвисла вниз.
Как он понял? Ведь по поводу личных взаимоотношений со своим демонюгой я даже полусловом не обмолвилась.
Черт! Кожу под искрящимся камнем, будто огнем, обожгло, а руки сами потянулись снять подвеску.
– Пап… – страдальчески прошептала я и опустила взгляд в пол. Не смогла!
Что мне ему отвечать? О том, что надела эту подвеску я не жалела, но стало не по себе. Будто, я в чем-то виновата или…
Нет! Повторись прямо сейчас та ситуация, все равно, я бы сделала именно так, как поступила тогда. Я ни о чем не жалею!
– Дан, ну что, глупенькая! – мягко протянула отец. – Только, сомневаюсь, что этот парень отступит и оставит тебя в Академии. Хотя, может быть, это правильное решение.
– Это мы уже сами разберемся.
– Хорошо, – кивнул отец и одним гибким движением поднялся. – Оставим все, как есть, а потом решим. Я рад, что ты у меня именно такая.
Склонившись над замершей мной, он поцеловал в лоб, а я пыталась справиться со смущением, сковавшим все мои движения. Не привыкла я к таким словам, да и вообще! На душе стало тепло, и я совсем по-детски улыбнулась. Наивной и радостной улыбкой, будто мне снова пять или шесть лет, а мир вокруг полон сказочных и необъяснимых чудес.
– Спасибо… – шепнула дрогнувшим голосом. – Я тебя люблю, папа!
Еле сдерживаюсь, чтоб снова не расплакаться, я резко бросилась к отцу и обняла его. Доверчиво прижимаясь к папиной груди, все никак не могла поверить, что злилась на него когда-то и пытались больнее ужалить словом.
Сколько всего он сделал для меня… для нас!
– Я тебя тоже люблю и всегда любил, родная!
У-у-у-у, все! Не выдержав бури эмоций, я всхлипнула, и слезинка покатилась по щеке.
– Ну, и чего ты снова сырость развела? – мягко спросил отец.
– Рада… – тихо ответила и спрятала лицо, чтоб банально не разрыдаться. Совсем расклеилась, рыдаю как восторженная юная девчонка, не в силах сдерживать эмоции.
– Все, я, пожалуй, пойду, – как-то странно ответил отец. – У меня еще много работы!
– Да-да, – кивнула я и отпустила руки.
– Может, ты на каникулы все же ко мне переедешь? – спросил он, а глаза блеснули влагой. – Мы все будем очень рады! Родная, не торопись с ответом, – понятливо кивнул отец. – Подумай, хорошо?
– Хорошо! – согласилась я и опустила голову, а когда снова подняла, кухня опустела, и только тихий шелест закрывшейся входной двери возвестил об уходе отца.
Странно, хоть в груди и поселилась легкая грусть от его ухода, но мне было тепло и радостно. Редко сочетаются такие чувства, но сегодня был именно такой день.
Перебравшись в гостиную, я забралась в кресло с ногами и решила обдумать все случившееся. На пары спешить не имело смысла. Сейчас, как раз, заканчивалась последняя, а объяснять, почему меня не было, не хотелось. Да и к тому же, преподавателю, скорее все, уже сказали, что меня вызвали к Пирсу.
Мысли путались и неизменно приводили к незнакомцу, который не покидал сознание. Да еще и странное чувство, вызванное невозможностью рассказать, кому-либо об увиденном мною. Интересно, это ограничение душ? Хотя, нет! Я же спокойно поведала отцу обо всем, что со мной произошло, кроме незнакомца. Точнее, вначале я смогла сказать, что увидела мужскую фигуру, которую не получилось опознать и все. Тогда, получается, что это его ограничение. Из этого следует вопроса: кто он?
