Текст книги "Роза и виолончель (СИ)"

Автор книги: Мурзель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Какого хера ты вытворяешь!!! Сука!!!

Мощная оплеуха отшвырнула ее к стене. Сквозь упавшие на лицо пряди она увидела Тео. Он был в одних штанах, расстегнутый ремень болтался вокруг талии, глаза полыхали от бешенства. Он подлетел к ней и размахнулся, чтобы снова дать ей пощечину.

– Скотина! – взвизгнула Мия.

Колено врезалось ему в пах. Тео взвыл, рефлекторно прикрывая ладонями ушибленное место. В следующий момент он набросился на нее, схватил за плечи и подсечкой повалил на пол. Мия отчаянно забила руками и ногами, пытаясь ударить его по яйцам или выцарапать глаза, но Тео сгреб в кулак ее волосы и впечатал носом в ковер. Оседлав ее, словно кобылу, он стащил с себя ремень и быстро намотал на ее запястья.

– Идиотка, – процедил он, крепко затягивая петлю у нее за спиной. – Что ты натворила, дура набитая?

– Так тебе и надо, козел, – всхлипнула Мия, ощущая, как на зубах поскрипывают пыльные ворсинки. – Надо было разбить ее о твою башку!

– Сука, это была виолончель моего отца! – прорычал он. – Ты за это ответишь!

– И что ты сделаешь, урод? – с ненавистью бросила она. – Убьешь меня?

Тео придавил ее к полу своим весом.

– Я тебя так выебу, что ты неделю сидеть не сможешь, – яростно прошипел он ей на ухо.

– Размечтался! – Мия попыталась скинуть его с себя. – Я не буду с тобой трахаться после той бляди.

– А кто тебя будет спрашивать? – Он перекатился на бок и рванул ее за плечо, поворачивая к себе задом.

Мия ощутила, как на ней задирают юбку и спускают панталоны.

– Раздвинь ноги, сучка, – его пальцы скользнули в промежность.

– Убери лапы! – огрызнулась она.

Черт! Какого хрена стало так мокро между ног?

Тео обнажил член и потер его о вход во влагалище. Истосковавшаяся плоть отозвалась на это сладкой пульсацией.

– Проклятый ублюдок! – застонала Мия, против воли выгибаясь ему навстречу.

Головка раздвинула набухшие складки и нырнула внутрь. Мия, дрожа от предвкушения, подалась назад, но Тео, собрав членом обильную смазку, направился выше и плавно провел им между ягодицами.

– Что ты делаешь, сволочь? – томно поинтересовалась Мия.

– Наказываю тебя, – хрипло сказал он. – Лучше не дергайся, иначе будет больно.

– Не смей! – она не верила, что он это всерьез.

Тео не отвечал. Его пальцы виртуозно заскользили по клитору, а головка члена уткнулась в анус, дразняще напирая на вход. По телу пробежала сладостная дрожь. Мию не на шутку возбудила такая игра, она извивалась и поскуливала от нетерпения, ненасытно подставляясь под его ласки.

– Молодец. Хорошая девочка, – жаркий шепот опалил ее шею. – А теперь расслабься.

С этими словами он обхватил ее под животом и плавно подался вперед, постепенно преодолевая сопротивление. Ощущение было острым, почти болезненным. Мия перепугалась: даже в гареме не рассказывали о таком виде утех.

– Нет, – взмолилась она. – Пожалуйста.

Поздно. Он был уже в ней. Пальцы по-прежнему ласкали чувствительные места, а член туго вошел на всю глубину. Внутри все сжалось. Мия вытянулась в струну, боясь пошевелиться. Из глаз потекли слезы.

– Не надо, – пролепетала она.

Тео еще крепче притиснул ее к себе и начал совершать осторожные движения. Стало довольно неприятно. Мия напряглась всем телом, всхлипывая от страха и беспомощности.

– Доверься мне, – одними губами сказал он ей на ухо.

Один палец скользнул во влагалище, остальные продолжали ласкать снаружи. Мышцы постепенно расслабились, и когда Мия отдалась Тео без остатка, ее накрыло ярким, мучительно-сладким ощущением на грани боли и удовольствия. Плач превратился в блаженный стон, а бедра бешено заходили ходуном, жадно насаживаясь на член.

Толчки стали резкими и глубокими, темп ускорился, и в животе одна за другой начали вспыхивать колкие ледяные искорки. Через несколько секунд нутро пронзило мощным оргазмом. Мия надсадно всхлипнула, задрожала всем телом, а по щекам обильно покатились слезы.

Тео хватило ненадолго, и вот уже через пару мгновений из его горла вырвался хриплый рык, и он бурно кончил, яростно вколачиваясь в ее зад.

Тяжело дыша, он крепко вжал ее в себя, и они несколько минут без сил пролежали на пыльном ковре.

– Развяжи меня! – потребовала Мия, когда сердце, наконец, замедлило бешеный ритм.

Тео отодвинул пряди волос и поцеловал ее в шею.

– А ты будешь драться и все крушить? – вкрадчиво осведомился он.

– Буду, – буркнула она.

– Тогда, пожалуй, оставлю тебя так.

– Ублюдок!

– Обожаю, когда ты меня так называешь, – он плавно очертил ладонью изгиб ее бедра.

– Развяжи, у меня затекли руки! – Мия дернулась, вывернутые плечи противно заныли.

– Что надо сказать?

– Пожалуйста.

– Умница, – Тео чмокнул ее в висок.

Он освободил ее, и она смогла, наконец, подняться. Оправив юбки, Мия осмотрела предплечья – вокруг запястий багровели вдавленные полосы. Тео взглянул на них, затем поднял глаза к ее лицу.

– Ты плакала? – он вытер слезы с ее щек. – Было больно?

– Да, вначале, – сердито бросила она.

Тео взял ее руки и прильнул теплыми губами к следам от ремня.

– Прости, не сдержался. Но это была виолончель моего отца. Память о нем.

Мия скосила взгляд на деревянные фрагменты, разбросанные по ковру, словно обломки кораблекрушения.

– Сам виноват, нехрен было развлекаться со шлюхой, – глаза вновь наполнились слезами.

– Нехрен было вламываться без предупреждения, – проворчал Тео. – Ну все, не реви. Иди, обниму.

Он прижал ее к себе и на несколько секунд задержал в уютных объятиях. Мия всхлипывала и шмыгала носом, слушая, как часто бьется его сердце.

Тео так жадно и тяжело дышал, словно не мог ею надышаться.

– Ты такая вкусная, так бы тебя и съел, – промурлыкал он, наконец, размыкая руки. – Ладно, пойдем вниз, что-то в горле пересохло.

Приведя себя в порядок в ванной комнате, они спустились в столовую.

Тут же, словно из-под земли, появился Гримо.

– Чего изволите? – невозмутимо поклонился он.

– Чай? Кофе? – Тео вопросительно взглянул на Мию.

– М-м-м… – она в нерешительности подняла глаза к потолку.

– Бренди, – сделал вывод Тео, и слуга удалился.

Они уселись на потертый диван у незажженного камина. Задница немного побаливала, но сидеть вполне было можно.

Вскоре Гримо принес начатую бутылку и налил хозяевам спиртное.

Мия покрутила в бокале янтарную жидкость, вдыхая ее резкий аромат, затем немного выпила. Горло обожгло, на глаза навернулись слезы: ей никогда раньше не доводилось пробовать столь крепкого алкоголя.

– Итак, зачем ты пришла? – спросил Тео, пригубив бренди.

– Чтобы увидеть тебя, – в груди разлилось хмельное тепло, а с языка сорвалась унизительная правда.

Тео тяжело вздохнул.

– Зачем?

Мия уставилась на него, размышляя, плеснуть ли ему бренди в рожу прямо сейчас, или чуть погодя. Решив все-таки немного подождать, она сделала еще один глоток.

– Соскучилась, – буркнула она, когда жидкость стекла в желудок, оставив во рту послевкусие ванили и дуба.

– А как же твой жених? – Тео с усмешкой склонил голову набок.

– Что-то ты не особо беспокоился о нем, когда трахал меня на балконе, – съязвила Мия.

– Ты ведь его не любишь? – золотисто-карие глаза пронзили ее насквозь. Их оттенок напоминал цвет бренди в бокале

– Нет, – не стала увиливать Мия.

– Тогда зачем тебе это надо? Ты ведь принцесса – тебе не нужно выходить за деньги. Найди мужа по любви.

– Себя, что ли, предлагаешь, – едко усмехнулась она.

– Да ну, – отмахнулся Тео, – какой из меня муж? Ты бы пришибла меня в первый же день семейной жизни.

– Это уж точно, – как ни странно, ее забавлял этот бессмысленный разговор. – Прибила бы тебя сковородкой после первого же загула.

– Сковородкой? – черные брови насмешливо приподнялись. – Откуда принцессе знать, что такое сковородка?

– Ради тебя я бы заказала специальную сковородку. Из чистого золота – чтобы потяжелее.

– Да уж, – хмыкнул Тео. – Думаю, мне пришлось бы тщательнее скрывать свои похождения.

– До сих пор тебе это удавалось крайне плохо, – Мия болезненно поморщилась, вспоминая все его прегрешения.

Чтобы подсластить горькие мысли, она раскусила шоколадный трюфель, и рот приятно обволокло миндальной начинкой.

– Ладно, пошутили, и хватит, – Тео неожиданно стал серьезным. Он отставил бокал и резко подался вперед. – Отмени свадьбу и уезжай отсюда как можно скорее. Не спрашивай, почему, я не смогу тебе объяснить. Просто уезжай!

В его голосе слышалось отчаяние и какой-то надрыв. Мия ощутила беспокойное покалывание в ладонях.

– Но почему? – недоуменно спросила она.

– Я не могу сказать.

– Ты же понимаешь, что это бред? Ты пытаешься отговорить меня от брака с будущим князем… А что предлагаешь взамен?

«Себя», – надеялась услышать она.

Тео молчал. Губы были крепко сжаты, хмурый взгляд цепко впился в ее лицо. Мия боялась сделать вдох и напряженно застыла в ожидании ответа.

– Чего ты от меня хочешь? – наконец спросил он, и сердце ухнуло в пустоту. – Чтобы я на тебе женился?

– Да! – с отчаянием выпалила она.

Он с усталым выдохом откинулся на спинку дивана.

– Я не могу.

– Почему?

– Я гол как сокол. Мне нечего тебе предложить…

– Это не важно, – с жаром перебила Мия, – мой отец…

– Я не могу, блядь, на тебе жениться! – рявкнул Тео. – Как до тебя это не дойдет?

– Ах так! – Остатки бренди плеснулись ему в лицо. – Ну и пошел ты!

Мия вскочила с дивана и опрометью выбежала за дверь. По щекам ручьями текли слезы. «Ублюдок! Мерзавец! Козел! – в груди все горело от обиды и унижения. – Какой позор! Предлагаю себя, как последняя дура, а ему это нахрен не нужно! И поделом идиотке! Ненавижу! Хватит! Не могу больше видеть его самодовольную рожу!»

– Постой! – сзади раздался его голос. – Давай я хотя бы отвезу тебя во дворец!

– Пошел нахер! – истерично выкрикнула Мия, выбегая на бульвар.

Она с такой силой грохнула калиткой, что вся ограда затряслась и жалобно задребезжала. Тео не стал преследовать ее на улице, и Мия, кое-как утерев заплаканные глаза, остановила наемный экипаж.

Сидя в карете, она потеряно прислонилась лбом к стеклу. Сердце было разбито. «Мало того, что этот ублюдок, не таясь, трахает других баб, так он еще и послал меня ко всем чертям. Только такая овца, как я, могла вообразить, что он испытывает ко мне что-то кроме похоти. Как я умудрилась в него влюбиться, конченая дура? И что же мне теперь делать? Остается только выйти замуж за Константина и забыть этого мудака, как страшный сон».

====== Глава 15 ======

Мия шла по красной ковровой дорожке под руку с королем Зигурдом. С каждым шагом белоснежный подол ее платья приподнимался, открывая атласные туфельки цвета слоновой кости. На залитой солнцем площади бурлила разномастная толпа. Люди кричали, свистели, размахивали флажками, а с величественной башни собора доносился торжественный перезвон колоколов.

Мия взглянула на отца. Он ободряюще улыбнулся, и его светло-серые глаза затеплились гордостью и любовью.

Легкий ветерок ласково развевал фату, подданные радостно приветствовали будущую княгиню, у алтаря ее ждал прекрасный принц…

Мия была несчастна.

«Зачем я здесь? Это ошибка. Я не люблю Константина, – билось в ее голове в унисон колокольному звону. – Все это неправильно. Я будто украла чужое… словно пытаюсь влезть не в свою шкуру… Это не мое, оно мне не нужно… Но разве у меня есть выбор? Ведь тот, кого я люблю, недостоин моей любви».

Они поднялись по ступеням и остановились у темного проема дверей, где их встретил священник в золотом облачении. Вся родня, должно быть, уже внутри – по традиции таинство венчания проводится в узком семейном кругу, а невесте полагается прибывать последней.

С вымученной улыбкой Мия кивала в такт скучным наставлениям пастора, а в мозгу мельтешили лихорадочные обрывки мыслей:

«Отказаться… Уйти… Сослаться на недомогание… Я заболела, сломала ногу, умерла… Ведь если я переступлю этот порог – пути назад больше не будет…»

Священник закончил нудное бормотание, развернулся и неспешно вошел внутрь, приглашая следовать за собой. Мия напряглась, ноги окаменели, улыбка сползла с лица. Еще секунда – и она бы кинулась прочь, но Зигурд крепко сжал ее руку и ступил в разверстое нутро собора. Ничего не оставалось делать, как шагнуть вместе с ним.

Прохладный горьковатый запах ладана смешивался со сладким ароматом цветов. Лучи, проникающие сквозь высокие витражи, освещали стройные резные колонны и зыбко поблескивали в богатой позолоте алтаря.

По обе стороны от прохода выстроились члены монарших семей и приближенные дворяне – всего около двадцати человек. Мама, Бьянка, Амрен… лица расплывались перед глазами, грохот колоколов сливался в оглушительное гудение. Господи, скорее бы все это закончилось!

У Мии даже не было сил держать улыбку, а букетик белых роз вдруг показался непомерно тяжелым. Хорошо, хоть лицо прикрывала фата, иначе ее кислая мина крепко озадачила бы гостей.

Константин в парадном алом мундире вместе со свидетелем стоял возле алтаря. Перезвон, наконец, утих, и после секундной тишины откуда-то сверху, словно с небес, заструились величественные звуки органа.

Отец подвел Мию к алтарю. Константин приветливо улыбнулся.

 – Я люблю тебя, – одними губами шепнул он.

Мия криво усмехнулась: «Высокий, подтянутый, ласковый – чего еще можно желать? Ну и что, что я его не хочу. Ведь это не главное?..»

Сзади донесся тяжелый стук. Мия вздрогнула и нервно оглянулась. Ничего особого, просто служители запахнули створки – по обычаю церемония проводилась при закрытых дверях. Почему же тогда показалось, что это захлопнулась ловушка? Клетка, в которой ей суждено провести всю оставшуюся жизнь… Ноги дернулись, чтобы сорваться в бег, но Мия усилием воли заставила себя остаться на месте.

Музыка завершилась на торжественной ноте, и по храму разнесся зычный голос священника.

– Возлюбленные братья и сестры! Мы собрались здесь сегодня перед лицом нашего небесного господина и всех присутствующих, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака. – Он сделал паузу. В глубокой тишине Мия болезненно ощущала каждый удар своего сердца. Пастор продолжил: – Брак – это досточтимый институт, учрежденный самим Господом, поэтому не следует вступать в брак бездумно, неосмотрительно, ради удовлетворения плотских страстей…

Его слова мучительной пульсацией отдавались в висках. Спина задеревенела, ноги в узких туфлях затекли, от удушливого дыма свечей раскалывалась голова.

К чему весь этот фарс? Белое платье, фата – символы чистоты и невинности. Какой к черту невинности? Мия утратила свою невинность в тот самый миг, когда позволила сестре отправиться вместо себя на заклание к пиратам. Когда пыталась соблазнить ее жениха. Когда разлучила Константина и Аннабель. Когда отдала свое тело и душу этому дьяволу Тео…

«Если бы ваш бог и вправду существовал, он бы сейчас долбанул меня молнией…» – подумала Мия.

И в ту же секунду: – Бабах!!! – что-то оглушительно взорвалось, гулким эхом прокатившись под сводами.

Все вокруг затянулось едким дымом. От неожиданности подкосились ноги, Мия судорожно вцепилась в локоть отца.

– Ложись! – крикнул он и с силой отшвырнул ее в сторону, туда, где стояли ряды скамеек.

Мия больно шмякнулась о сиденье и скатилась на твердый пол. Сердце выпрыгивало из груди. В горле запершило, она закашлялась, из глаз потекли слезы. Вокруг забегали, закричали, послышался лязг оружия. Пронзительно заверещали женщины. Грянул выстрел. Мия в панике закрыла голову руками.

– За Монтерру! – раздались свирепые выкрики. – Смерть проклятым хейдам! Смерть их подстилкам!

Шум усиливался. Через какое-то время Мия нашла в себе мужество выглянуть между лавок. Откинув с лица сбившуюся фату, она увидела, что вокруг кипит битва – неизвестные напали на членов ее семьи.

«О господи, ведь из-за дурацкой традиции в храм нельзя проносить оружие! – при этой мысли в жилах застыла кровь. – Они перережут нас, как котят!»

Мимо прогрохотали тяжеленные сапоги. Мия подняла взгляд и сквозь клубы дыма увидела, как на дядюшку Себастьяна стремглав несется громила, размахивая огромным мечом.

«Боже, он его убьет!» – она в страхе зажмурилась.

Но вместо чавканья разрубаемой плоти послышался металлический звон. Мия с опаской открыла глаза. Себастьян, схватив высокий напольный канделябр, словно посохом ловко отбивал им удары. Вражеский клинок со свистом мельтешил в воздухе, так стремительно, что почти невозможно было уследить за его движениями, но, тем не менее, князю каким-то чудом удавалось парировать атаки.

В конце концов, противник прижал дядюшку к колонне. Меч описал в воздухе сверкающую дугу и с гулким лязгом обрушился на канделябр, рассекая его пополам. Себастьян отшатнулся. Великан сделал новый замах, но тут сзади подскочил Зигурд, выхватил из-за голенища кинжал и несколько раз резко всадил его в спину врага.

Неподалеку сражался Константин. Схватив с алтаря огромный фолиант в серебряном переплете, он словно щитом отбивал им удары сразу двоих противников. Амрен и Бьянка, тоже с кинжалами в руках – вот тебе и запрет на оружие! – расправились с наседавшими на них убийцами и поспешили на помощь к жениху.

Инго и Свен схватили с двух концов длинную лавку, оторвали ее от пола, и помчались с ней на врагов, сбивая их по дороге, словно тараном. Им удалось повалить нескольких негодяев, но тут Свен споткнулся и рухнул на пол, а лавка, вырвавшись из рук, по инерции понеслась дальше, сшибая все и вся на своем пути.

Поодаль дрались еще несколько мужчин, а остальные – женщины и священники – куда-то запропастились, видимо, как и Мия попрятались между скамей.

Шум стоял невообразимый – лязг, грохот, яростные вопли. Кованые сапоги безжалостно крошили мраморную плитку. Прогремел выстрел, и осколки стекла звенящим ливнем посыпались на пол. До смерти перепуганная Мия заткнула уши руками.

«Это наказание за мои грехи! – дробно выстукивали ее зубы. – Они пришли за мной! Нас всех убьют из-за меня!»

Она свернулась в комок и принялась неистово молить всех богов о пощаде.

Между тем, гвалт понемногу стихал. Что случилось? Кто победил? Мия отважилась снова поднять голову, и вдруг услышала знакомый голос:

– Все назад!!!

Что?! Не может быть! Какого черта ОН тут делает?!

Она опасливо выглянула наружу. На полу валялось несколько тел, а Себастьян, Константин и остальные сгрудились возле алтаря. Посреди центрального прохода стоял Тео. В обеих руках он держал по пистолету – одним из них целился в Зигурда, второй был направлен на толпу.

– Опусти пушку, дружок, – бросил ему отец. – Вы проиграли.

Он протянул к Тео руку, но тот угрожающе дернул стволом.

– Стой, мразь! – рявкнул он. – Я тебе не дружок. Ни шагу дальше!

– Всех не перестреляешь, – спокойно сказал Зигурд.

– Две… – хрипло прорычал Тео, – у меня две пули. Тебе-то я точно успею прострелить башку… а заодно еще кому-нибудь из твоей семейки.

Все замерли на своих местах, не решаясь ничего предпринять.

– Что ты творишь, шакал? – раздался голос Амрена. – Тебе конец.

– Да, мне конец, – злобно выплюнул Тео. – Я сдох еще двадцать два года назад. В ту ночь, когда проклятые хейды вырезали мою семью.

– О чем ты? – спросил Зигурд.

– О вашей ебаной революции. Когда полгорода полегло от рук твоих прихлебателей. Когда ты убил моего брата.

– Твоего брата?

– Анджело Мариотти.

– Ах да, учитель музыки, – прищурился Зигурд. – Если тебя это утешит – я его не убивал.

– Не ври, ублюдок, я сам видел!.. Впрочем, это не важно. Это ведь ты устроил переворот?

– Ну, допустим, я, – кивнул отец.

На скулах Тео ходуном заходили желваки.

– Столько лет я мечтал о том, как прикончу тебя. Как вырву душу из твоего тела. Как буду смотреть в твои глаза, пока ты будешь подыхать в муках… Наконец этот миг настал. – Пистолет в руке дрогнул. – Жаль только, что тебя похоронят с почестями, а у моих родных нет даже могил. Их сожгли, как собак… Молись, падаль, сейчас ты за все ответишь.

Отец заложив руки за спину, прямо и без страха глядел в дуло пистолета.

– Ну что ж… я готов, – сказал он. – Только не трогай остальных, они ни в чем не виноваты.

Ноздри Тео раздулись от ненависти, губы искривились в презрительном оскале. Он медленно поднял оружие, целясь Зигурду в лицо.

Сердце Мии оборвалось. Она вдруг услышала свой собственный пронзительный вопль:

– Нет!!!

Очертя голову, она бросилась в проход и, раскинув руки, встала между отцом и любовником.

– Какого дьявола! – брови Тео поползли на лоб. – Свали нахрен!

– Нет! Ты не убьешь его! – истерически выкрикнула она. – Я тебе не позволю!

– Мия, уйди! – рявкнул Зигурд.

– Пошла вон, дура, я же попаду в тебя! – яростно взревел Тео. – Убирайся!

– Нет! – всхлипнула Мия.

Широко распахнутые карие глаза суматошно заметались по сторонам.

– Я убью тебя!

– Убивай!

– Идиотка!

– Мудак!

Мия отчаянно вцепилась взглядом в лицо бывшего любовника. Тяжелое дыхание, оскаленный рот, блеск пота на лбу – он выглядел как загнанный зверь. Пистолеты подрагивали в его руках, черные дула смотрели на нее мертвыми пустыми глазницами.

Удары пульса болезненными толчками отдавались в ее голове. Все вокруг оцепенели в мучительном ожидании. Воздух стал густым и липким от напряжения.

Время замерло, словно застывшая канифоль…

– Да ну на хуй! – в сердцах выпалил Тео и швырнул пистолеты на пол.

====== Глава 16 ======

Солнце до краев заливало гостиную, яркими бликами отражаясь в каминном зеркале. Изабелла и Константин играли в карты, а Мия свернулась в кресле с книгой в руках. Она понятия не имела, о чем эта книга, потому что до сих пор не прочитала ни строчки. На глазах дрожали слезы, и буквы расползались по странице как муравьи. Вот бы убежать в свою комнату, накрыться одеялом с головой и горько рыдать в подушку, а не сидеть здесь, делая вид, что все в порядке. Нет, черт возьми! Все совсем не в порядке!

После неудавшегося переворота уцелевших заговорщиков схватили и бросили за решетку, родители уехали в Хейдерон, а свадьбу отложили на неопределенное время. Но Мие было вовсе не до свадьбы – ее ни на секунду не отпускали мучительные раздумья. Почему Тео хотел убить отца? Что именно произошло двадцать два года назад? И какова роль в его плане была отведена ей?

Все эти дни Мия практически не спала и почти ничего не ела. Под глазами обозначились темные круги, губы были искусаны в кровь. Она терзалась муками совести, корила себя за глупость и распущенность. За то, что спала с предателем. За то, что бегала за ним, как паршивая собачонка… А хуже всего было то, что она по-прежнему продолжала его любить, сходя с ума от тревоги за его судьбу.

Мия попыталась выведать у Константина о дальнейшей участи мятежников, но тот посоветовал ей не забивать свою хорошенькую головку такими малоприятными вещами. Тогда она отправилась в библиотеку и, покопавшись в своде законов, выяснила, какое наказание полагается за государственную измену.

Когда она узнала, ЧТО именно сделают с Тео, у нее волосы встали дыбом. Его, как и остальных заговорщиков, подвергнут жестоким пыткам на потеху зевакам. Сперва повесят, а затем, еще живого снимут, выпотрошат и разрубят на куски, как свиную тушу*. При одной только мысли об этом спина покрывалась холодным потом, а в животе сворачивался вязкий ком, который поднимался к горлу и разбухал, не давая дышать.

С тех пор Мия окончательно утратила покой. Она хотела только одного – во что бы то ни стало спасти Тео. Но как? Упасть в ноги князю и Константину, просить о помиловании? Но что им сказать? Признаться в любви к предателю? В измене жениху? Этим она сделает только хуже… хотя, куда еще хуже-то?

Молить о помощи Изабеллу? Пускай она даже забирает Тео себе – лишь бы только он остался жив. Но тетка вела себя как ни в чем не бывало: каталась по театрам, веселилась на приемах, мило улыбалась гостям. Похоже, на участь бывшего любовника ей было глубоко наплевать.

Мия часами крутилась у входа в дворцовую темницу, строя безумные планы освобождения. Если бы только удалось вывести Тео наружу… Здесь рядом конюшня – можно было бы украсть лошадь… сбить замок на калитке в западной стене… Но могучие казематы незыблемой твердыней возвышались перед глазами, отнимая всякую надежду на спасение.

Время шло, а она так ничего и не придумала. А сегодня после обеда кто-то из челяди обмолвился о том, что завтра на рыночной площади намечается большая потеха, и Мия тотчас же догадалась, о какой именно «потехе» идет речь…

Она еще ниже склонилась над книгой, чтобы спрятать заплаканные глаза. Мертвую тишину нарушали только короткие реплики тетки и жениха, да тиканье часов на каминной полке. «Завтра его казнят! Завтра его больше не будет!» – ржавой пилой скрежетало в ее голове. Было трудно дышать: грудь словно сдавило тисками. С каждой секундой, с каждым ударом сердца неотвратимо приближался тот миг, когда человек, которого она любит больше всего на свете, предстанет перед палачом.

Мия с тяжелым вздохом перевернула непрочитанную страницу, как вдруг распахнулась дверь, и в комнату ворвался князь Себастьян. Она подняла голову – дядюшка выглядел весьма взбудораженным.

– Нет, подумать только, каков наглец! – возмущенно выпалил он, и все озадаченно уставились на него. – И что мне теперь прикажете делать?

– Что случилось, папа? – полюбопытствовал Константин, выкладывая на стол игральную карту.

– Представляете, что учудил этот мерзавец Мариотти?

Мия как ужаленная подскочила в кресле и тут же целиком обратилась в слух.

– Я даже не знаю, как сказать это при племяннице… – князь бросил на нее смущенный взгляд.

Грудь запылала от жгучего нетерпения.

– Ничего страшного, говори, дядюшка, – сбивчиво пролепетала она.

– Ну что ж… – князь прочистил горло. – Чтобы тебе было понятно, дорогая Мия, я должен кое-что пояснить. У нас в Ангалонии, если человека благородного происхождения приговаривают к смерти, то он имеет право на последнее желание. По традиции мы должны его исполнить… в разумных пределах…

– Само собой, иначе каждый бы просил отменить приговор, – уточнил Константин.

– Ну да. – Себастьян суетливо прошелся до камина и обратно. – Ну так вот, знаете, что пожелал этот ублюдок Мариотти?.. Да простят мне дамы такие выражения.

– И что же? – полюбопытствовала Изабелла.

Мия напряженно вцепилась в подлокотники кресла.

– Кхм, – князь на секунду смутился. – Ну… даже не знаю, как и сказать…

– Говори уже, не томи! – гаркнула тетка.

– В-общем, он потребовал, чтобы сегодня ночью к нему в камеру пришла… – он с виноватым видом повернулся к Мие, – ты, моя дорогая племянница.

– Что?! – хором воскликнули Константин с Изабеллой.

Мию бросило в жар, спина взмокла от пота.

– Я, конечно же, сказал этому подлецу, чтобы он и не мечтал, – продолжил дядюшка. – Предложил ему выбрать вкусный ужин или… кхм… девицу из борделя – ну, что там обычно просят приговоренные…

– А он? – ядовито прищурилась Изабелла.

– Представляете, отказался, – всплеснул руками Себастьян. – Подавай ему принцессу, и все тут. Хочет, мол, ей исповедоваться перед смертью.

– Но почему именно ей? – недоуменно нахмурился Константин.

– Действительно, – тетка с подозрением покосилась на Мию.

Князь пожал плечами.

– Сказал, мол, ее героический поступок в церкви произвел на него неизгладимое впечатление. Но я думаю, дело тут в другом.

– И в чем же?

– Скорей всего, мерзавец просто тянет время. Он знает, что его желание невыполнимо, но чтобы доказать это, нужно созвать юридический консилиум. Казнь назначена на завтра, а теперь придется ее отложить.

– Много чести – плясать под дудку этого предателя! – презрительно фыркнул Константин. – Давайте, казним его – и дело с концом!

– Мы, конечно, можем так поступить, но все же мне не хотелось бы нарушать традицию. Это ляжет пятном на репутацию нашей семьи, – возразил князь.

– Ну и дьявол с ним, – буркнул жених. – Значит, созовем этот чертов консилиум.

Мия сидела сама не своя. Во рту пересохло, руки сводило нервной судорогой. Она с жадностью вслушивалась в разговор, а в мозгу вихрем проносились суматошные обрывки мыслей.

– Постойте! – неожиданно для себя выпалила она. – Я ведь могу с ним увидеться, и вам не придется… – она с усилием проглотила ком в горле, – откладывать казнь.

Три пары глаз потрясенно уставились на нее.

«Дура! Что ты творишь? – вякнул противный голос у нее в голове. – Ты только ускоришь его смерть!»

Мия уже пожалела о своей инициативе, и лишь какая-то безумная надежда не дала ей взять свои слова обратно.

– Но, дорогая… Нет! Я не позволю, – Константин решительно замотал головой. – Вдруг он причинит тебе вред.

Себастьян в задумчивости потер подбородок.

– Чисто теоретически, никакой опасности в этом нет. Мариотти прикуют к стене, и там, разумеется, будет стража… Да тебе даже в камеру заходить не придется, поговоришь с ним через решетку, и все – формально последнее желание будет исполнено, и завтра мы спокойно его казним.

– И все же я не согласен! Где это видано, чтобы принцесса навещала преступника! Мы не можем требовать от нее таких жертв, – заявил Константин.

Мия с пафосом вскинула голову.

– Я готова на любые жертвы ради чести семьи Фьораванти. Ведь я сама скоро стану одной из вас! – высокопарно изрекла она.

– Я восхищен тобой, моя дорогая! – благоговейно выдохнул Константин, а Изабелла презрительно поджала губы.

Мия боялась, что жених увяжется за ней в тюрьму, но сегодня в театре давали долгожданную премьеру, которую он бы не пропустил, даже если бы небо обрушилось на землю.

– Миледи, вы точно уверены, что хотите войти в камеру? – Капитан Рикардо огладил свой выдающийся живот. – Мерзавец, конечно, и пальцем вас не коснется, но все же это вовсе не обязательно.

– Уверена. – Мия поправила капюшон бархатного плаща. – Велите вашим людям впустить меня внутрь.

Она огляделась по сторонам. Грубый деревянный стол, пара ободранных стульев, в углу – продавленный диван, а над ним – пейзаж в потемневшей рамке. За спиной капитана – ряды ключей на вбитых в стену гвоздях. Интересно, какой из них от камеры Тео?

– Как вам будет угодно. Бруно! – позвал Рикардо. Двери тотчас распахнулись, и в кабинет вошел стражник с вислыми усами на туповатом лице. – Возьми Джованни, и отведите госпожу к Мариотти. Впустите ее в камеру и внимательно следите за тем, чтобы он не причинил ей вреда. Отвечаете головой, понятно?

– Слушаюсь, капитан! – гаркнул Бруно.

– Одну минуту, – Рикардо протянул руку. – Позвольте вашу корзину, миледи, я должен произвести обыск.

Мия недовольно цокнула языком.

– Это еще зачем?

– Простите, но таковы правила.

Пришлось выполнить его просьбу. Капитан достал из корзины бутылку вина и свертки с сыром и колбасой. Когда он отогнул устилавшую дно вощеную бумагу, Мия невольно вжала голову в плечи.

– А это что? – Рикардо продемонстрировал длинный нож с деревянной рукоятью.

– Нож, – буркнула она. – Колбасу резать.