Текст книги "Уйти, чтобы вернуться (СИ)"

Автор книги: Муравьед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Я молю: хотя бы подожди

Исчезать из снов моих до срока.

А рассвет стучится, как шальной,

Замков своды призрачные руша.

Обмани меня, мой ангел злой,

Обмани, раз я тебе не нужен.

Обмани меня, мой ангел злой,

Обмани, раз я тебе не нужен.

Я живу в тревогах и грехах,

В смехе флейты, в тихом плаче скрипок.

Я везде ищу в чужих чертах

Тени твоих солнечных улыбок.

И судьбы расхлёбывая путь,

Я кричу, забыв всех в мире милых:

Обмани, засмейся и забудь, -

Я уже забыть тебя не в силах.

А рассвет стучится, как шальной,

Замков своды призрачные руша.

Обмани меня, мой ангел злой,

Обмани, раз я тебе не нужен.

Обмани меня, мой ангел злой,

Обмани, раз я тебе не нужен».*

Ну, вот и всё, больше мне не нужна ложь, больше я не опущусь до самообмана. Я отпускаю тебя, Аск.

– Красивая песня, – Алекс подходит ко мне, кладёт свои холодные ладошки на мои плечи, окутывая родным ароматом. – Почему я раньше не слышал её?

Я не буду отвечать на твой вопрос, брат, поэтому интересуюсь у ребят, как они провели время. Алекс, не скрывая своей радости, заявляет о том, что Аскольд летит вместе с нами. Я поворачиваюсь к Лену, хочу услышать объяснения от него.

– Вы же понимаете, что после всей той шумихи, раздутой прессой, настал конец моей спокойной жизни, – в этом Лен действительно прав и если раньше за ним велось наблюдение со стороны, то теперь режим охраны придётся кардинально поменять. И я, кажется, начинаю догадываться, как в этом замешан Аск.

– Я предложил Аскольду стать моим личным телохранителем, родители меня поддержали. Проверку службы безопасности он прошёл, необходимыми навыками владеет, опыт работы в охранных фирмах есть, человек он посторонний, не имеющий связей в нашей стране, а значит независимый от чужого влияния.

– А тебе зачем это нужно? – спрашиваю я альфу, если честно, мне совершенно это не нравится, не хочу его больше видеть.

– Я всегда хотел учиться за границей, но некоторые обстоятельства, до недавнего времени, мешали осуществлению моих планов, – заявляет он совершенно спокойно.

Знаем мы ваши «обстоятельства», Макс, а теперь значит новые планы, в центре которых Алекс, ну-ну, посмотрим, что скажут близнецы. Алекс не в курсе того, кто разгоняет всех его воздыхателей, удачи тебе, Аск.

– Учиться, а как же работа? – продолжаю я свой допрос с пристрастием.

– У меня два высших, второе – экономическое, красный диплом, как объяснил мне Лен, заявление каждого кандидата на обучение в вашем университете рассматривают индивидуально, думаю, у меня есть все шансы попасть в одну с вами группу. Одно другому не помешает.

– А виза?

– Не проблема, папа, в надежде на мою поездку с ними, оформил гостевую. На пару месяцев хватит, а там сделаю национальную с правом на работу.

Ну, что тут скажешь, придётся потерпеть. Вон, как у братишки глаза сияют. И за Лена будет спокойнее, у Марка личная жизнь, свадьба скоро, а Алан, с ним ещё не ясно. К тому же, если Поль и Джо идею одобрили, значит, так тому и быть.

Поздно ночью, подгоняемой бессонницей, я прохожу на кухню, чтобы сделать самый важный звонок в своей жизни. Мне ответили почти сразу.

– Привет!

– Александр, я почему-то ещё с самого утра ждал твоего звонка. У тебя всё хорошо? – в голосе слышна неподдельная тревога.

– Да, всё в порядке, не беспокойся.

– Я рад.

-Ты приедешь ко мне?

– Саша, ты уверен, что хочешь именно этого?

– Да!

– Я счастлив, я действительно счастлив, до встречи, родной!

– Я буду ждать тебя.

Я буду ждать тебя, я уверен в принятом мной решении, ещё четыре года назад мне следовало сделать это, а не мучить себя и не изводить дорогого мне человека, того, кто ждал меня, не упрекая, только надеясь на взаимность с моей стороны. Я действительно буду ждать. Только сейчас я осознал, как мне его не хватает, как сильно я соскучился по его улыбке.

Впервые за четыре года, уснул счастливым, жалея только о потерянном времени. Времени, потраченным впустую в погоне за призраком несуществующей любви.

POV Алана

Вчера должен был вернуться Лен, но, ни его, ни братьев Миллер в университете сегодня не было. За время его отсутствия я чуть было не сошёл с ума. Едва узнав о том, что моя пара улетела в Россию, я помчался в поместье Вернье. Его родители встретили меня вполне радушно, как наследника одного из партнёров по их бизнесу. Выслушав мои признания в любви к их сыну, они посоветовали дождаться возвращения Лена из Сибири. А пока, о каких-либо договорённостях по поводу свадьбы и быть не может, без личного согласия омеги.

Я метался по Парижу все праздники, не находя себе места, без Лена всё было не в радость. Когда только он стал мне необходим, словно воздух? А ещё эти назойливые журналисты лезут с глупыми вопросами. Господи, о каком слиянии бизнеса может идти речь, когда я просто хочу одного – запереть Лена в спальне и не выпускать.

Вчера, я ещё раз решил навестить его папу-омегу. Мне хотелось узнать как можно больше о своём любимом. Узнал…

Омега встретил меня намного радушней, чем в прошлый раз.

– Рад встречи с вами, Алан, – он протянул мне свою изящную ладонь – Чем могу быть вам полезен?

Я рассказал ему о том, что его сын является моим истинным, естественно, умалчивая о пари, только о том, что принимая его за простого официанта, предложил своё содержание.

– Знаете, ему будет трудно простить вас, Алан. Мой сын очень гордый, и никогда не прощает тех, кто посмел обидеть его.

– Я позволю себе не согласиться с вами, – возразил я – поймите, он мой истинный и рано или поздно простит меня.

Омега долго смотрел на меня своими серыми глазами, так похожими на глаза моего Лена, а потом начал свой рассказ.

– Я очень сильно виноват перед своим сыном и уже не надеюсь на его прощение, он не желает встречаться со мной. Поверьте, я вполне заслужил его пренебрежение, только понимание этого пришло слишком поздно. Я родился у престарелых родителей после того, как они потеряли своего единственного наследника. Я рос, не ведая в чём-либо отказа, меня баловали и позволяли практически всё. В восемнадцать лет я встретил Гранда Фишера и влюбился, он не был моим истинным и не любил меня, но, в свои двадцать шесть лет пытался сделать карьеру политика, что без финансовой поддержки практически невозможно. Я был идеальным кандидатом в мужья, влюблённый дурачок с огромным приданным. Он очень красиво ухаживал, буквально соблазнял меня и я сдался. Родители впервые в жизни кричали на меня, узнав о моей беременности, я не понимал, почему Гранд их не устраивает. И тогда отец положил передо мной небольшую папку, в ней был собран весь материал о связях Фишера с криминалом. Я не придал этому значения и настоял на свадьбе. Отец очень долго беседовал с Грандом, но согласие на брак дал. Счастье длилось четыре года. А потом он встретил свою пару и заявил мне, что уходит к нему. Я ползал на коленях, умоляя не делать этого, не стал принимать противозачаточные во время цикла, надеясь удержать его ещё одним ребёнком. Но, он потребовал сделать аборт, я решил рожать, грозя испортить ему карьеру. Всё было напрасно, он подал на развод, и тогда я стал его шантажировать, используя собранные отцом материалы. Я выиграл, он бросил свою пару и остался со мной. Но, Лена он ненавидел всем сердцем, полагая, что именно из-за него я решился на шантаж. Я закрывал глаза на его отношение к сыну, я и сам его не любил, в отличие от Жана, желанного и так похожего на Гранда. Моя жизнь превратилась в ад, после смерти родителей, он не бил меня, просто игнорировал, все побои достались Лену, а тот терпел, не унижаясь до просьб о пощаде, презирал и ненавидел нас. Поэтому я и думаю, что вам будет очень сложно заслужить прощение. Гранд не любил младшего сына, не зная о том, что характером тот пошёл в него, такой же упрямый и несгибаемый. Ради собственной гордости, Лен откажется даже от истинного, предпочтя брак по расчёту, а не по зову сердца. Возможно, именно сейчас он заключает союз с каким-нибудь партнёром Поля по бизнесу.

Я покинул дом Фишеров в смятении. Рассказ его папы не даёт мне покоя, я постоянно накручиваю себя, успокаивает только мысль о скорой встрече.

Прошло три дня после его возвращения, но, ни его, ни двойняшек я так и не видел. Майкл пытался меня успокоить, говоря о небольшой простуде, на этот раз я поверю ему.

А, вдруг Фишер прав, и Лен действительно выходит замуж за другого? От одной только мысли об этом, я готов убивать, не отдам, мой!

Не спал всю ночь, поехал в университет практически невменяемый, если и сегодня его не будет, из-под земли достану!

Не успел зайти в здание, как по рецепторам ударил запах моего Лена, он здесь! Лечу в сторону его аудитории, там омеги нет, одногруппники заявляют, что он с двойняшками и каким-то альфой в деканате. Чёрт, неужели мои кошмары стали реальностью?

Подлетаю к деканату, от запаха Лена с нотками молока сносит крышу, и вижу, как из дверей выходят смеющиеся ребята. Лен замолкает и смотрит на меня широко раскрытыми глазами, крылья его носа трепещут, его немного повело и рука, стоящего рядом с ним альфы, ложися на талию МОЕГО Лена. От увиденного, перед глазами разливается красная пелена: «Шлюха!», кричу я, и рука летит к щеке Лена. Звук пощёчины, а дальше падаю в темноту.

Комментарий к Глава пятая

* А. Малинин "Обмани!

========== Глава шестая ==========

POV Лена

– Ой, Марк, я больше не могу, умру от смеха, – Алекс снова засмеялся, провалив уж третью попытку рассказать бете об утреннем инциденте в университете.

– Выпей кофе,успокойся и начни всё сначала, – это уже Аскольд веселится, ставя перед омегой чашку ароматного напитка.

Мы собрались у меня на кухне, благо, площадь позволяла устраивать посиделки.

– Алекс, из всего сказанного тобой, мы поняли только одно – Алан – шлёп, Лен – хрясть и альфа – бабах, кто-нибудь нам переведёт с омежьего языка на всеобщий? – интересуется у нас Майкл, игнорируя недовольную мордашку омеги.

– В общем, так, – беру процесс в свои руки – вы, естественно, в курсе, что все три дня, пока двойняшки болели, мы с Аскольдом занимались его зачислением к нам в университет, в основном по инстанциям бегал сам альфа, надо отметить, вполне успешно. Сегодня мы выдвинулись на учёбу, выходя из деканата, встретили Алана и немного не сошлись с ним во мнении.

– Ага, совсем чуть-чуть не сошлись, – продолжает оклемавшийся Алекс – у Лена щека распухла, а Алан в нокауте.

– Да мы уже всё знаем, – смеётся Марк – прости, Алекс, но ты так смешно рассказывал, прерывать не хотелось. Весь универ гудит о том, как Лен, вполне заслуженно, Дюпона вырубил. Лен, будь готов к тому, что у тебя появятся дополнительные телохранители, из числа твоих воздыхателей.

На эти слова друга, я только неверяще фыркнул, было бы над чем вздыхать, хотя, сейчас, когда моё причастие к деньгам Вернье больше не секрет, наличие кандидатов на звание «альфа Готье», вполне реально. Как говорится – свято место пусто не бывает.

– Лен, любой теперь сто раз подумает, прежде чем тебя оскорбить, – делает заключение Майкл.

– Если так и дальше пойдёт, мне грозит остаться безработным, – Аскольд присаживается рядом с Алексом, обнимая того за плечи.

– А, если серьёзно, что ты намерен делать, Лен? – Майкл говорит негромко, обращаясь только ко мне, но все притихли и смотрят в ожидании.

– Я буду кушать, принимать витамины, ходить к врачу на консультацию, одним словом – вести здоровый образ жизни в ожидании малыша.

– А Алан, ты что, не собираешься с ним мириться?

– Марк, чтобы помириться – нужно поссориться, а у нас с Аланом не такие отношения, вернее их нет, не было и не будет. Дело в том, что я не могу позволить себе такую роскошь, как альфа, не умеющий себя контролировать. Я не позволю бить себя, или моего ребёнка. Если вы – мои друзья, я прошу не упоминать при мне Алана, пожалуйста! – я смотрю на притихших ребят: немного грустного Алекса, Марка, который стесняется показать мне, насколько он счастлив с Майклом, на задумчивого Аскольда, Майкл смотрит серьёзно, он всё понимает, но не будет меня переубеждать, не сейчас.

В моей жизни больше не будет насилия, хватит! Иногда я просыпаюсь в холодном поту от преследующих меня сцен моего наказания отцом, от равнодушного взгляда папы-омеги. Не буду совершать ошибок многих и многих омег, выбирающих альфу, а не ребёнка. Для нас с братом не было секретом то, что отец едва терпел папу, слишком часто он не ночевал дома, возвращался с работы пропахший чужими омегами. Жан винил меня, заявляя: «Папа не должен был тебя рожать»!

Сегодня утром, увидев обезумевшего от ревности Алана, я испугался. Если честно, не ожидал от себя такой силы, но, в тот момент, я давал отпор не своей паре, а моему отцу – Гранду Фишеру, защищая не себя, а ещё не рождённого малыша.

Семья Вернье тратит много средств на благотворительность, финансируя не какие-то там мифические проекты в стиле – «Спасём тюленей от белых медведей!», а конкретные организации, тщательно отслеживая каждый вложенный евро. К ним относятся и приюты для жертв семейного насилия. Мне слишком хорошо знакомы пустые взгляды омег и глаза их детишек. Глаза стариков на детских лицах, слишком рано потерявших свет беспечности, свойственный детям.

Поэтому, прощай, Алан, ты не воспользовался предоставленной тебе возможностью всё исправить. Возможно, раньше я бы постарался тебя понять и простить, но сейчас я не имею права на ошибку, я больше не один.

– Земля, приём, – возвращает меня к реальности Алекс – о чём задумался?

– О переезде в новую, более безопасную и комфортную квартиру. Поможешь оформить детскую? – подкидываю другу идею, которая будет занимать его примерно ближайшие полгода, и он не будет приставать ко мне с расспросами о Дюпоне. Судя по загоревшимся глазам друга, моя хитрость удалась, альфы и Марк смотрят на меня с понимающими улыбками. Какие же всё-таки у меня замечательные друзья!

POV Алекса

Наивный Лен решил, что я повёлся на его идею и не буду доставать с Дюпоном, он прав – не буду. Потому что сам на него неимоверно зол. Мой друг достоин лучшего, чем самовлюблённый, избалованный папенькин сынок, не способный разглядеть какое чудо ему досталось. ГРРР, как же хочется самому побить этого безмозглого барана, ну, нельзя же быть настолько идиотом! Этот сын осла испортил всё, что только мог, облажался по всем пунктам. Как же, мы ведь золотой мальчик, омеги сами прыгают к нам в постель по первому зову. Какие же всё-таки эти альфы сволочи! Ну, почти все, Аскольд, так вполне симпатичная сволочь.

Аскольд… Я никогда не верил в любовь с первого взгляда и со второго, и с третьего, я вообще не верил в любовь, полагая, что всеми чувствами правят феромоны. Но, именно его я хотел одновременно дразнить и целовать, меня тянуло к нему. Каждая минута, проведённая с ним, была для меня счастьем, с ним легко было быть самим собой. А его ласковое – синичка, именно так в детстве меня называли домашние за мой непоседливый нрав. Я очень сильно переживал наше скорое расставание, но Лен решил мне помочь, и уговорил Аскольда принять его идею с работой и обучением во Франции. Я не знаю, выльется ли наша взаимная симпатия в нечто большее, чем просто краткосрочный роман, но именно с этим альфой мне впервые захотелось встретить старость в окружении наших детей и внуков. Знать бы ещё, чего хочет сам Аскольд.

То, что я привлекаю его в сексуальном плане, я догадываюсь, но готов ли я? Все мои отношения с альфами заканчивались сразу же после первого секса, что говорит о том, что в постели я полный ноль. Все мои бывшие предпочитают общаться со мной, как с другом, делая этим мне только больней. Уж лучше бы высказали свои претензии, чем фальшиво улыбались при встрече. Поэтому, я не буду спешить, но, как же хочется перейти от поцелуев к чувственным ласкам!

– Алекс, ты с нами? Мы с Майклом можем подбросить тебя.

– Спасибо, Марк, но за мной брат заедет.

– Мне кажется, или действительно у Александра появилась личная жизнь? – интересуется Лен.

– Хотелось бы, чтобы брат наконец-то нашёл себе альфу, – я тяжело вздыхаю.

– Кого нашёл? – Аскольд смотрит на меня растерянно – ты не ошибся, синичка, не омегу или бету, а альфу?

– А, что, у тебя с этим проблемы? – Марк поворачивается в сторону Аска, прожигая того злым взглядом. Эта тема немного болезненная для нашего беты, он достаточно наслушался насмешек, как от омег, так и от альф, когда их отношения с Майклом стали всеобщим достоянием. Вот любят же некоторые проникнуть в чужую спальню, ещё и под одеяло заглянуть!

– Нет, это его право, выбирать себе партнёров, – Аскольд отворачивается к окну, поэтому нам не видно выражение его лица.

Но, я вздохнул с облегчением, если встанет вопрос выбора между альфой и братом, не задумываясь, выберу Александра, он самый родной для меня человек. Наш папа всегда говорил нам, что в каждом из нас только половинка от отцов, а с братом почти сто процентное совпадение генов, больше только у близнецов. Предать брата – значит предать самого себя.

– Он слишком долго был один, – я смотрю в сторону Аскольда и продолжаю. – мне кажется, что он мучается от безответной любви. Я даже знаю, когда это началось и не могу простить себя, что тогда, четыре года назад, не поехал с Лексом в этот проклятый Лондон!

– Лекс? – Аскольд резко разворачивается в мою сторону – скажи мне, Алекс, …

Я так и не понял, что именно хотел спросить у меня альфа, потому что отвлёкся на звонок от брата, ждущего меня в машине. Быстро распрощавшись, мы с ребятами отправились по домам, было уже достаточно поздно, а с утра в университет.

POV Марка

– Знаешь, мне кажется, нам следует пригласить на свадьбу Дюпона, – заявил Майкл, едва мы попали домой.

– Решил испортить мне праздник, дорогой? – прижимаю его к стене, давая понять, насколько сейчас я не в состоянии продолжать любую беседу, если речь не идёт о немедленном сексе. Я слишком соскучился, а Николя только сегодня отправился в гости к дедушкам. Он замечательный малыш, мы с ним великолепно ладим, но заниматься при ребёнке бурным сексом, когда орёшь от избытка чувств, я не могу. Вот и приходится выбирать моменты, когда мы дома одни.

– Нет, просто хочу помочь Лену, – Майкл впивается в мои губы поцелуем-укосом, всё как я люблю, опускается вниз, оставляя дорожку ярких отметин, снимает куртку и толкает меня по направлению к спальне, ему тоже не терпится.

– Решил вступить в клуб «Помоги тупицам»? – я кусаю его за шею, запускаю руки ему под свитер и выкручиваю сосок, он стонет от желанной боли.

– Ты не понимаешь, им нужно по…, – альфа задыхается, замолкая на полуслове, когда я, опустившись на колени, тяну зубами язычок замка на джинсах вниз, прикусывая его возбуждение через ткань.

– Ах! – кричит он, – а я вбираю его в рот, помогая руками, уж слишком мой, почти супруг, в этом месте альфа.

Дальше по квартире разносятся только неприлично-хлюпающие звуки и тихие стоны, мне далеко до Майкла, но доставлять удовольствие любимому! -это так приятно, я полностью отдаюсь процессу, импровизируя, и ему это нравится!

– Кто-то сейчас получит, – стиснув зубы, шипит альфа, на мое нежелание дать ему проникнуть глубже. Не стоит, родной, упоминать между нами третьего, продолжаю его дразнить.

Майкл, не выдержав издевательств, с громким рыком отстраняется от меня, разворачивает к стене и, сдёрнув джинсы вместе с бельём, проникает сразу двумя пальцами. Чёрт, без смазки больно, я не в силах сдержать болезненный стон.

– Прости, – он нежно целует меня в шею – прости, я так соскучился, пошли в спальню.

Вот так всегда, даже, если едва контролирует себя, он всегда помнит обо мне. Мой ласковый и нежный зверь! Когда мы успели избавиться от одежды? Майкл не спеша растягивает меня.

– Хватит, хочу тебя, – шепчу я, пытаясь соскользнуть с пальцев.

– Взаимно, – он входит резко, сразу на всю длину, я ору. Мне хорошо, до ярких звёзд в глазах, до звона в ушах. Всё!как я люблю, как нравится ему и пусть весь мир подождёт, пока мы едины!

Пытаюсь восстановить сбившееся дыхание, рядом Майкл в позе морской звезды с лукавой улыбкой смотрит на меня.

– Ну, так, как, зовём? – вот же миротворец.

– Ага, зовём, – мне сейчас так хорошо, что я соглашусь на всё, пусть хоть английскую королеву приглашает. – Но, – я приподнимаюсь и нависаю над ним – за то, что ты сегодня посмел в нашей постели говорить о постороннем альфе, – выдерживаю паузу, наслаждаясь его предвкушением, продолжаю:

– В первую брачную ночь я буду сверху! – смотрю на его хитрую моську и уточняю:

– И, даже не думай, что я имел в виду позу наездника!

Майкл смеётся, а мне становится обидно, от души бью его в плечо и пытаюсь с гордым видом, сверкая голым задом уйти в ванную. Но, Майкл меня перехватывает, роняет на раскуроченное ложе и, нежно целуя, выговаривает:

– Глупый, я давно уже весь твой, зачем ждать брачной ночи! Давай, я так сильно тебя люблю, – он смотрит призывно, облизывая свои губы. Боже, хочу его, но боюсь сделать что-то не так.

– Пусть всё случится после свадьбы, – я, всё-таки сбегая в ванную, слышу смех и ласковое:

– Трусишка!

========== Глава седьмая ==========

POV Алана

Он снова был здесь, в моей постели, в моих объятьях, такой недоступный, такой желанный – мой Лен. Его кожа, как и в первую нашу ночь, была покрыта стыдливым румянцем, его губы, словно раскрывшийся бутон, влажно блестели, маня своим жаром. Я провожу указательным пальцем по нижней губе, он стонет и слегка прикусывает его, вызывая у меня ответный стон. Сладкий, нежный, страстный, мой омега. Я нежно целую его, постепенно углубляя наш поцелуй, он отвечает мне немного неумело, боже, он такой неопытный! Когда Лен нетерпеливо начинает приподнимать свои бёдра и со стоном пытается потереться об меня, я начинаю опускаться ниже, выцеловывая шейку, лаская упругие комочки тёмных сосков, на моих губах остаётся легкий вкус ванили с нотками клубники.

Я ловлю каждый его стон, увлекая в страстный поцелуй, не позволяя зациклиться на боли первого проникновения, а потом и стоны страсти, и первые, ещё такие неловкие движения навстречу мне. Он отдаётся мне искренне, и от его неискушённости, его непорочности у меня сносит крышу, и вот, последним, мощнейшим толчком я проникаю за пределы девственной преграды, удерживая, бьющегося в моих руках омегу. А потом, лежа в сцепке, шепчу ему на ухо нежный глупости, только для него вся моя нежность, ни один из моих многочисленных любовников не был этого достоин. Я всегда брал, не отдавая взамен и толики нежности, и уже на самой границе сна и яви я понимаю, что так и не сказал ему о самом важном, о том, как сильно его люблю. Осознавая, что проснусь через пару мгновений, я хочу, хотя бы во сне, удержать его, убедить, насколько он важен для меня, но Лен открывает пустые глаза, и я опять слышу эти проклятые слова: «Ты для меня ничего не значишь».

И снова утро, какое за этот месяц? Сколько ещё ночей мне будет сниться один и тот же сон, где мы с ним в наш первый и единственный раз? Мне начинает казаться, что я постепенно схожу с ума без Лена, но и подойти к нему я больше не решаюсь, а он, проходя мимо меня, либо делает вид, что не замечает, либо смотрит равнодушно.

Я сам во всём виноват, если бы только можно было обвинить хоть кого-то в сложившейся ситуации, хоть что-то исправить, вернуться назад в золотой сентябрь и начать всё с чистого листа. Но, даже сейчас, зная, к чему привела моя заносчивость, я не уверен, что не совершил бы всех этих безумств, приведших меня к одиночеству и всё поглощающей тоске. Время ушло, вернее – растаяло, как снег в тёплой ладошке моего омеги, именно моего, даже если он отрицает столь очевидный факт. И сколько бы я себя не корил за безумную ревность, за то, что посмел, зная о его детстве, поднять на него руку, прошлого не вернуть, сделанного не исправить. Сегодня ровно месяц, как я потерял его. Анализируя и вспоминая, я так и не могу понять, что именно вывело меня из себя в тот злополучный день, но я догадываюсь, чьи слова послужили катализатором моей ревности. И снова я пошёл на поводу своих взбесившихся гормонов и чувства собственника, возможно, Лен прав и я опасен для него и нашего будущего ребёнка, и мне действительно стоит держаться от них как можно дальше, но я больше так не могу! Видеть его практически каждый день, чувствовать его изменившейся и ставшим таким притягательным аромат, не имея возможности подойти к нему, припасть к животу, где растёт наш малыш.

Я попытался забыть о нём, начать жить как прежде, только я и мои интересы, созвонился с бывшими пассиями и не смог, просто не смог находиться с ними рядом, меня буквально выворачивало от запаха их похоти. Я только сейчас осознал, почему, после потери своего истинного, Майкл выбрал бету. Я вижу, что между ними любовь, они любят друг друга всем сердцем и душой, без влияния гормонов. Майкл сумел удержаться благодаря своему сыну и теперь у него есть Марк, а что осталось мне, где найти тот якорь, что удержит меня от сумасшествия? Майкл был тысячу раз прав, остерегая меня, а я – себялюбивый болван, до последнего не верил ему, наивно полагая, что беременный и влюблённый Лен никуда от меня не денется. Вот только, Лен не любит и никогда не любил меня, а значит не нуждается во мне.

На часах пять утра, впрочем, как всегда, мне не стоит на них смотреть, встаю, в одно и то же время, после одного и того же сна. Уже сидя в гостиной с чашкой кофе, снова вспоминаю события месячной давности.

Когда я пришёл в себя после удара Лена, я не сразу понял, что ударил именно он. Но, меня очень быстро просветили, что золотого мальчика уложил виноградный король. Именно это дурацкое прозвище прицепилось к Готье, с чей-то глупой подачи.

Молчаливый укор в глазах Майкла, в гневе сжатые кулаки Марка, смех и подколки студентов, всё слилось для меня в какофонию звуков и шелест голосов. И среди этого калейдоскопа эмоций, как ледяной душ – слова: «Ещё раз к нему подойдёшь, убью!». Я кинулся на звук голоса, почти слепой от алого марева гнева перед глазами, действуя на древних инстинктах, убить и забрать своё! И тут же был прижат мощным захватом к груди этого русского медведя и буквально внесён в пустую аудиторию. Я не помню точно, что именно я кричал в гневе, пока стакан холодной воды, выплеснутый мне в лицо, не развеял красные всполохи перед глазами. Я рвано дышал, хватая воздух открытым ртом, и с усилием проталкивал его по гортани, трое парней смотрели на меня с каким-то непонятным мне сочувствием, так смотрят родители на вышедшего из истерики ребёнка.

– Он – мой! – прорычал я в сторону чёрноволосого альфы.

– Кто бы спорил, – хмыкнули мне в ответ с небольшим акцентом.

– Алан, – Майкл подошёл ко мне, протянул руку к плечу, но так и не дотронулся до меня – Аскольд – телохранитель Лена, это его обязанность – защищать вверенного ему омегу.

– Вот и пусть держится на расстоянии от моего омеги!

– Он – не твоя собственность, на нём нет твоей метки.

– Аск, – Марк влез между нами – не начинай всё заново, просто уйди.

Как не странно, но альфа беспрекословно подчинился требованию беты и ушёл, одарив меня на прощание убийственным взглядом. Мы остались втроём в гулком лекционном зале, где каждое слово становилось эхом, я очень тихо спросил у альфы.

– Майкл, я снова всё испортил?

– А когда ты не портил! – Марк решил высказать своё веское фе в мой адрес.

– Не знаю, Алан, я уже не в силах что-либо понять между вами, дай ему время.

Весь вечер и всю бессонную ночь я настраивал и уговаривал себя не давить на Лена, дать ему время остыть. Но, на следующий день, он сам подошёл ко мне, такой красивый, немного осунувшийся, пригласил меня на обед в «Ваниль». Я не помню мишуру интерьера и вкус еды, только его аромат с нотками молока, его жесты и лёгкую улыбку, тихий голос. Мы долго не решались начать разговор, но я проявил инициативу, попросив у него за всё прощение.

– Знаешь, Алан, а мне нечего тебе прощать, – Лен улыбнулся мне немного грустной улыбкой и продолжил.

– Ты не виноват передо мной, только перед самим собой в ответе.

– Подожди! – он остановил мою попытку возразить – выслушай меня.

– Я не виню тебя в глупом споре, если бы не он, ты так и не подошёл бы ко мне, не пытайся мне возражать, я знаю, что не идеал омеги. Мне было очень больно, когда я осознал, что не интересен тебе, как твоя пара, и ты не признал меня осенью. У меня всегда были проблемы с альфами и твоя шутка давала надежду на возможность забеременеть от своей пары. Я бесконечно благодарен тебе за бесценный для любого омеги дар. Ты не представляешь, насколько сильно я люблю наше дитя, – омега ласково погладил животик, где спал наш малыш.

– Лен, я уверен в том, что ты будешь прекрасным папой для нашего малыша и замечательным супругом для меня, – я взял его ладошку и прижал к своим губам, наслаждаясь его ароматом.

Омега освободил руку от моего захвата и продолжил.

– В одном ты действительно прав, я буду самым любящим папой, но никогда не стану тебе супругом, прости.

– Как не станешь супругом? – я не мог поверить в его слова.

– Ты не нужен мне, тем более моему ребёнку, тебе лучше держаться от нас как можно дальше. Ты опасен для нас со своими неконтролируемыми вспышками агрессии. Прости, но будущим своего ребёнка я рисковать не могу. И, полагаю, нам пора прощаться, я надеюсь на остатки твоего благоразумия, – Лен попытался встать, но я удержал его.

– Скажи, – я смотрел в его серые глаза – что я для тебя значу?

– Ты?

– Я!

-Ты для меня ничего не значишь!

Он ушёл, а я ещё долго сидел за опустевшим столиком и смотрел на скомканную им салфетку. Так и потянутся мои дни и ночи, я не приближаюсь к нему, он обходит меня стороной. И каждую ночь его слова убивают меня, погребая заживо: «Ты для меня ничего не значишь».

***

Во время обеденного перерыва, впрочем, как и всегда, я, отстояв в кафетерии очередь и став счастливым обладателем кофе и булки, отправился в свой любимый уголок. Если честно, то я, выросший в Англии, не понимаю тягу своих соотечественников к ланчу на свежем воздухе, тем более, зимой. Вот и сейчас, удобно устроившись на широком подоконнике, в одном из переходов, я любуюсь прекрасным видом на центральный вход в нашу Альма-матер. Там, прислонившись к огромной колонне, Лен неторопливо пьёт кофе, о чём-то оживлённо споря с Алексом, иногда обращаясь к его брату за поддержкой. Я часто наблюдаю за ним с этого места, если его не бывает в университете, а последнее время такое иногда происходит, то смотрю на его портрет. Всё-таки Алекс талантлив, так передал красоту омеги, не приукрашая его, просто открыв всем глаза на очевидное. Я снова смотрю на омегу, он смеётся, ему хорошо в мире без меня, что ж, так тому и быть, наверное, давно следовало поговорить с отцом о моём возвращении в Лондон. Кстати, где его извечный цербер, кажется Аскольд?