Текст книги "Игра на любовь (СИ)"

Автор книги: Муравьед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Проходи, – Майкл приглашал меня, как я понял, в свою квартиру. – Я не живу здесь со смерти Эжена, ты первый, кого я привёл сюда, – он распахнул передо мной двери гостиной, предлагая войти.

Я был немного растерян, не зная, как вести себя. Майкл прошёл в соседнюю комнату, спальню, с моего места мне было прекрасно видно огромную кровать. Он вышел с небольшой фотографией в руках, вставленной в чёрную фоторамку.

– Марк, я хочу начать с тобой всё сначала. Я очень боюсь потерять тебя, как когда-то потерял Эжена, – он поставил портрет супруга на, расположенный недалеко от большого окна, рояль.

– Я хочу жить с тобой и моим сыном в этой квартире, не бойся, из всех вещей Эжена здесь остался только этот рояль и его портрет, ничто не будет напоминать о нём. Ты согласен, Марк?

– Во-первых, не с твоим, а нашим сыном, – я сделал шаг ему навстречу, – во-вторых, я не хочу, чтобы ты забыл Эжена, – я посмотрел на портрет зелёноглазого омеги, – в третьих я хочу тебя, Майкл, – проговорил я ему в губы, жадно целуя.

– Ты всё ещё настаиваешь на смене позиций? – лукаво улыбаясь, спросил он.

– Я бы не отказался, но позже, я соскучился по тебе, – я потёрся о его пах. Майкл, застонав, стал срывать с меня одежду, совершенно перестав контролировать себя.

– Презервативы, смазка? – поинтересовался я, готовый уже на всё, – как-то не хочется, снова попасть на приём к доктору Мишелю.

– О, чёрт, – простонал альфа, готовый умчаться в аптеку.

– Подожди, – осадил я слишком ретивого возлюбленного. – Куда ты собрался с этим, – я нажал на внушительный бугор, выпирающий из его штанов.

– Марк, – выдохнул альфа.

Я опустился перед ним на колени, расстегнул джинсы, выпуская на свободу его огромноё альфье достоинство. Взяв головку в рот, я так и не научился брать его глубоко в горло, стал с наслаждением ласкать её, играя языком и сжимая рукой то, что не смог принять. Мне нравился его вкус, я настолько возбудился, делая Майклу минет, что готов был кончить, не прикасаясь к себе. Он стонал, и слегка толкался в мой широко открытый рот, прихватив мои волосы.

– Я больше не могу, – проговорил он, изливаясь.

Я постарался проглотить всё, содрогаясь от собственной разрядки. Мы упали на ковёр.

– Спасибо, – Майкл стал очень нежно целовать меня, проникая в мой рот, разделяя вкус своей страсти со мной.

Мы полежали ещё немного, а затем он сорвался в аптеку, пообещав заскочить в магазин за самым необходимым. Я же, отправился принимать ванную, решив заодно подготовить себя.

Майкл вернулся довольно быстро, с полными пакетами, о которых мы вспомнили только спустя пару часов, совершенно обессиленные, но очень счастливые.

– Знаешь, – обратился Майкл ко мне. Мы сидели на кухне, за поздним ужином, – я хочу, как можно скорее оформить наши отношения. Я хочу всему миру заявить, что самый прекрасный бета – Марк Лангре – мой супруг.

Я слушал его, и не мог поверить в своё счастье, ещё сутки назад мне хотелось умереть, только от одной мысли, что больше никогда не смогу прикоснуться к нему. А сейчас, я совершенно счастливый, сижу на его кухне, и буквально таю от каждого его слова, уверенный в нашем будущем.

========== Глава двенадцатая ==========

POV Лен

Весь вечер пытался дозвониться до Марка, отправил ему кучу гневных посланий, но за час, до выхода в клуб, он наконец-то пришёл, причём не один, а вместе с Майклом. Ребята известили о своей скорой свадьбе. Зацелованные и затисканные будущие супруги Тениси, разместившись в моей гостиной, отправили меня одеваться.

Пока собирался в клуб, без конца выбегал из спальни в гостиную, стараясь выяснить все подробности, Майкл пожалел меня, прыгающего на одной ноге и пытающегося натянуть узкие джинсы, усадив на диван, быстро ввёл в курс последних событий. В клуб решили отправиться на автомобиле альфы, потому что мы с Марком хотим хорошенько оторваться. Не каждый день друг детства выходит замуж, так что нам можно.

Клуб «Рио», выбранный друзьями, открылся совсем недавно и считается довольно модным. Созвонившись с двойняшками, встретились недалеко от входа. К братьям присоединились Ганс и Генрих, мы, в свою очередь, удивили их тем, что с нами пришёл Майкл. После того, как все немного отошли от новости, озвученной Марком. А сами альфа и бета от горячих объятий и восторженного писка Алекса, решили переместиться в клуб. Алекс, принимавший участие в оформлении интерьера «Рио», имел свободный доступ, поэтому внутрь мы попали, минуя длинную очередь.

Владелец клуба решил устроить небольшую художественную галерею, где были представлены полотна молодых художников, в числе которых были работы и Алекса Миллера. На первом этаже находились бар и танцпол. На втором, под чил-ауты были оборудованы отдельные комнаты, обставленные удобной мебелью и лежаками. Из динамиков лилась спокойная музыка, располагающая к неторопливой беседе, а горшки с живыми цветами создавали дополнительный уют. Мне очень понравилось, не люблю, когда во время разговора, приходится буквально орать, почти в самое ухо собеседнику.

Для начала, немного выпив в баре, мы с Алексом отправляемся на танцпол. Танцую я не очень хорошо, чувствую себя скованно, стесняюсь своего тела, но сегодня, радость за друга и если честно, то и за себя, меня окрыляет. Я сливаюсь с рокочущей музыкой, заставляющей сердце биться чаще, а пол и зеркала – вибрировать, меня захватывает будоражащая чувства, атмосфера всеобщего веселья.

Иногда, бывает состояние предчувствия чего-то хорошего, что должно вот-вот, совсем скоро, произойти в твоей жизни. У меня – это предчувствие любви, словно наркоман, я парю в своей собственной эйфории, щедро делюсь своим счастьем с окружающим. К нам присоединились остальные, мы с Алексом задаём темп, двигаемся в едином ритме, сегодня нет оков, обычно сковывающих меня, сегодня я свободен.

Уставшие, мы отдыхаем в чил-ауте, Александр с восхищением спрашивает, где я так великолепно научился танцевать.

– Любовь окрыляет, – отвечает за меня Алекс.

– Так у нас здесь, не только Марк и Майкл влюбленные, но и Лен? – интересуется Генрих.

Я, всё-таки научился различать близнецов. Всё просто, у Ганса, правый глаз – голубой, а левый – зелёный, у Генриха – наоборот.

– Лен, скажи, это случайно не Алан Дюпон, с которым ты сегодня так мило беседовал? – спрашивает Александр, протягивая мне бокал вина.

– Вы говорите о наследнике Франсуа Дюпона? – включается в разбор моих личных отношении Ганс.

Но я решил не мешать ему, вспомнив совет Марка, подробно разузнать о планах альфы, относительно его замужества.

– Именно о нём, – «закидываю удочку». – Скажи, Ганс, его свадьба – дело решённое?

– Нет, несостоявшийся супруг Дюпона, ещё осенью обвенчался со своим истинным, так что Алан, если можно так сказать, пока «условно» свободен, – дарит Ганс мне надежду.

– А почему «условно»? – Марк перенимает мою инициативу.

– Понимаешь, Марк, – продолжает альфа, – его отец не успокоится, пока не найдёт для своего сыночка не просто омегу из «золотой сотни». Обязательным условием для брака, является наличие у кандидата в супруги, благородного происхождения. Если, только, «железный Дюпон» не узнал, кем, на самом деле, является простой студент – Лен Готье, – добавляет Генрих.

– А кем является «простой студент» Лен Готье? – Майкл обращается не столько к нам, сколько к Марку.

Я не считаю нужным, скрывать что-либо от будущего супруга моего лучшего друга, поэтому рассказываю о себе.

– Если я тебя правильно понял, то вино, которое мы сейчас пьём, произведено на одном из твоих виноградников, – Майкл поднимает бокал, наполненный янтарным вином.

– Ну, да.

– Лен, ты не хочешь пройтись освежиться? – отвлекает меня Алекс.

Мы спускаемся на первый этаж, после негромкой музыки чил-аута, звук бешеного ритма оглушает. Поднимаюсь уже один. Алекс, как это часто бывает, встретил очередного знакомого. Из чил-аута, слышны громкие голоса, альфы о чём-то горячо спорят. Подхожу к приоткрытой двери и замираю, услышав своё имя.

– Майкл, ты не понимаешь, но Лен имеет право знать про это гнусное пари! – кричит, обычно сдержанный Александр.

О каком пари я должен знать?

– Да, поймите вы наконец-то, Алан – его истинный и даже, если он на него поспорил, то всё равно не сможет от него отказаться. А рассказав Лену, мы можем разрушить их отношения, – настаивает на своём Майкл.

Алан поспорил на меня? Я, рывком распахивая дверь, вхожу в чил-аут. В полной тишине, прохожу на своё место.

Из динамиков льётся приятная музыка, альфы и Марк молчат, они уже поняли, что я слышал их разговор.

– Майкл, – поворачиваюсь к альфе, – расскажи мне, пожалуйста, всё.

И он рассказывает: о споре, о моей цене, вот здесь-то, они как раз и не прогадали о мотивах Алана. Значит, ты решил узнать, «что значит – быть с истинным» – узнаешь, Алан. Не зря, я не доверял тебе, Алан Дюпон. Но есть игры, в которые можно играть вдвоём. Поиграем?

– Лен, я прошу тебя, не делай поспешных выводов, ты не понимаешь, что значит для альфы – его истинный, от них не отказываются, – Майкл пытается оправдать Алана. Я знаю его историю, и, в отличие от остальных альф, находящихся в этой комнате, прекрасно осознаю, что он даёт советы, исходя из личного опыта.

– Что значит истинный? Это всего лишь, отобранный самой природой, лучший брачный партнёр, встретив своего истинного, мы действуем под воздействием гормонов, не в силах сопротивляться влечению. Я не хочу так. Я хочу быть просто любимым, не потому, что природа так распорядилась, не за наследство, и даже не из-за своего титула. Я слишком много прошу?

– Послушай, Лен, – Ганс вынимает из моих, крепко сжатых пальцев, бокал с вином, я не заметил того момента, когда успел взять его.

– Это всё эмоции и обида, не надо действовать необдуманно. Ты идеальный кандидат в супруги Дюпона, баснословно богат, образован, у тебя прекрасная родословная, этого уже достаточно, чтобы войти в семью Алана. Вы истинные, ваш союз благословлён самой природой, ты будешь с ним счастлив. Подумай о том, насколько это выгодный брак для тебя, наследника Вернье. – как поверенный нашей семьи, Ганс, под молчаливое одобрение Генриха, пытается вразумить меня.

– Ты забыл добавить, «здоровье, как у коня». Ганс, я не породистый жеребец. Всё, о чём я вас хочу попросить, это – забыть то, что услышали сегодня и не вмешиваться, в МОИ отношения с Дюпоном. Для всех я по-прежнему Лен Готье – сын простого фермера.

– Лен, пошли танцевать, – влетевший в комнату Алекс, тянет меня за собой, – ты не поверишь, я там с такими альфами познакомился, ну пошли…

– Прости, Алекс, но мне достаточно танцев. Завтра с утра нужно в «Варден» заскочить, так что я, пожалуй, пойду.

– Лен, мы подбросим тебя, – поднимаются одновременно со мной Майкл и Марк.

Всю дорогу мы молчим, всё, что можно сказать – было сказано. Я не просто морально истощён, а пребываю в состоянии нервной анестезии. Меня не отпускает чувство дежавю, всё это со мной уже было.

Промозглым сентябрьским днём, я решил для себя, что придумал тебя. Но, тогда, мне не так было больно. Я тебя отпустил, не искал с тобой встреч, я не знал ещё цену себе. Я смирился с твоим равнодушием, но твою ложь и предательство я не прощу. Ты решил поиграть в любовь с простым официантом, но прежде, чем вступать в игру, следует хорошо изучить своего противника. Я знаю о тебе достаточно, а что знаешь ты? Сколько осталось времени, до озвученного тобой срока, кажется, это следующая пятница?

– Лен, может мне сегодня остаться у тебя? – Марк поворачивается ко мне.

– Не стоит, Марк, я в порядке, – заявляю, как можно уверенней. Мне действительно стоит побыть сегодня одному.

Мы стоим на светофоре, пропуская редких пешеходов, куда-то спешащих по своим ночным делам. Так и я сейчас стою на перекрёстке своей судьбы, решаясь сделать следующий шаг. Шагнуть на зелёный, как все, следуя принятым в обществе нормам, или рискнув, проскочить на красный свет. Такие решения лучше принимать в одиночестве, чтобы потом не было повода обвинить других. За свои промахи я буду платить сам, и учиться буду на своих ошибках.

Майкл, проводив меня до парадного, спросил: «Ты уверен в принятом решении, может действительно, Марку стоит остаться»?

– Спасибо, но сегодня мне лучше побыть одному.

– Лен, ты прости меня, я не должен был рассказывать об Алане, было бы лучше, если бы ты не знал.

– Кому лучше, Майкл? Я узнал бы всё, но гораздо позднее и не уверен, что смог бы пережить. А так, не обожгло, лишь опалило. Ты правильно поступил. Спасибо.

Попрощавшись с ребятами, я поднялся к себе. Сегодня, в ночной тишине, мне предстоит многое обдумать. Достав, так и недопитую бутылку «Слезы омеги», я устроился в кресле с бокалом вина. Я пью одно из «Вин скорби» семьи Вернье, я не плачу, мои глаза сухие. Для слёз ещё будет время, когда одинокими зимними ночами, я буду до крови кусать запястье, «чтобы криком своим, разорвав тишину, раненым волком не взвыть на луну».

Я действительно благодарен Майклу, что узнал о пари именно сейчас. Я всё ещё хочу, чтобы моим первым альфой был мой истинный. В конце следующей недели начнётся мой цикл, это поможет мне расслабиться и, отдавшись инстинктам, закончить задуманное. Ганс, ты просил меня отнестись к данной ситуации, как наследник Вернье, именно так я и поступлю. Нашей семье нужно продолжать свой род, если мне повезёт, в следующую пятницу я стану папой. Следует проконсультироваться у семейного доктора, чтобы наверняка. Так же требуется консультация Курта Миллера, о правах на ребёнка, нужно предусмотреть все варианты развития событий. Я не сломаюсь, я буду сильным.

«Ну, не сложилось…

Что же мне теперь?

Какого бога клясть?

За что хвататься?

Я не закрою перед миром дверь,

Не стану бесконечно убиваться.

Всплакну в подушку,

Погрущу не раз,

Боль пережив, себя переиначу,

Но не утрачу веру в нежность глаз.

В мою, ещё грядущую удачу.

И жизнь не остановится.

А ты,

Поняв однажды главное, вернёшься,

И протянув мне белые цветы,

Руки моей нечаянно коснёшься.

Возьму цветы, «спасибо» прошепчу

И, посмотрев сквозь мокрые ресницы,

Уйду, умчусь, уеду, улечу,

Чтоб встрече и судьбе не повториться»*

Ты назначил мне цену, Алан. Ошибаешься, это я покупаю тебя, за свои покупки я привык платить сполна. Ты решил, мне цена – бутылка вина марки «Вернье». Что ты знаешь, о цене наших вин? Что известно тебе о «Винах скорби»?

Комментарий к Глава двенадцатая

*( И Яворовская)

Сайт Ростовского отделения Союза российских писателей.

========== Глава тринадцатая ==========

POV Лен

В субботу я постарался загрузить себя работой, чтобы не думать о споре и не сметь жалеть себя. Утром мне позвонил Алекс, передал приглашение Клауса, провести воскресение за городом, я с радостью согласился. Звонил Марк, беспокоился обо мне, но узнав о моих планах на выходные, пожелал: «Отдохни, как следует у Миллеров». За что я ценю Марка – это за его ненавязчивость, он умеет вовремя остановиться, оставляя за мной право – самому наделать ошибок, «чтобы было на чём учиться».

Собираясь в «Варден», я думал о том, насколько сильно изменилась моя жизнь за последнее время, у меня появились замечательные друзья, чью искреннюю поддержку я чувствую постоянно. Я стал замечать, что больше не сжимаюсь от страха в присутствие альф, может быть потому, что кроме Александра, стал часто общаться с близнецами но, как ни странно, Майкл тоже не вызывает у меня желания убежать или нахамить. Возможно, я воспринимаю всех близких мне альф, как братьев, поэтому с лёгкостью нахожу с ними общие темы для общения. Скорее всего, так и есть.

«Варден» – один из четырёх ресторанов, принадлежащих нашей семье, именно здесь я провожу практически всё свободное от учёбы время, постигая искусство сомелье. Как говорит Поль: « Жизнь вина можно сравнить с жизнью человека, оно также, как и человек рождается, у него есть своя юность, зрелость, старость… Вино – напиток изысканный и требует с собой деликатного обращения». А ещё, я изучаю рынок вина под руководством опытного наставника, который является управляющим всех столичных ресторанов Вернье. Почему «Варден»? Именно здесь расположен винный погреб, обеспечивающий отличные условия для хранения вина, которым снабжаются остальные рестораны.

«Варден» – это элитный ресторан, работающий только по вечерам, специализирующейся на французской кухне, приходить сюда принято в вечерних нарядах.

«Ваниль» – мой любимый ресторан, шеф-повар в «Ванили» – омега, что довольно необычно. Одно время Адам жил в Корее, где и встретил своего супруга, он умело сочетает блюда азиатской и нашей национальной кухни, мне очень нравится его десерт, приготовленный из имбирного мороженного с авокадо и маракуйей.

В память о русских корнях дедушки-омеги – Павле Вернье, Поль открыл ресторан, специализирующейся на русской кухне, но назвал его «Владлен».

Четвёртый ресторан – «Вендом», находится недалеко от картинной галереи, его пространство наполнено работами молодых художников, сюда приходят насладиться блюдами современной европейской кухни. Все наши рестораны входят в десятку лучших ресторанов города. Для своих служащих, я – владелец сети ресторанов – месье Владлен, единицы знают меня как Лена Готье.

Если честно, я боялся приближающегося вечера, грозящего перерасти в ночь наполненную сомнениями и страхами, а просить Марка побыть со мной, я не мог, у него сегодня семейный ужин. Мне действительно было страшно, от собственного решения довести пари Алана до его победного финала, я боялся насмешек от альф, когда-то высмеянных мной, и осуждения омег, считающих меня неровней, такому, как Алан. Но, ради ребёнка я готов пойти на это, да и когда меня интересовало мнение окружающих! Что-то мне не нравится, неконтролируемые всплески эмоций, возникающие последние пару дней, до течки ещё есть время или уже нет? Но мои терзания были прерваны двойняшками, заявившимися в «Варден» перед самым открытием. Прихватив необходимые вещи, я отправился с дальнейшей ночёвкой, на ужин к Миллерам.

Как всегда, в этом доме было тепло и уютно, атмосфера семейного счастья растопила лёд моих сомнений, давая уверенность в принятом мною решении. Мне, как никогда, захотелось создать собственный мирок, где буду я, мой малыш и близкие нам люди, там не будет место двуличию и лживым обещаниям, только бы всё получилось. А цена, цена не имеет значения!

В воскресение, после обеда, у меня состоялся непростой разговор с Куртом Миллером. Адвокат, внимательно выслушав меня, сказал: «Я не вправе давить на тебя, заставляя менять принятое тобой решение. Но, по законодательству, отец-альфа имеет равные права на ребёнка с папой-омегой, независимо от того был ли их союз, на момент зачатия, официально зарегистрирован. Ни один суд не откажет Алану, в его участии в процессе воспитания сына. Все жизненно важные решения, принятые тобой в отношении вашего наследника, ты должен будешь согласовывать с ним. Подумай, хорошо подумай, Лен, каково будет твоему малышу жить на два дома, деля свою любовь между вами. Что станет с тобой, когда, став взрослым, он выберет своего отца-альфу? Сейчас ты обижен и зол на Алана, в тебе говорит юношеский максимализм, но со временем всё изменится, стоит ли приводить в этот мир ребёнка, который станет заложником ваших отношений? А по поводу слов Ганса о том, что Алан Дюпон прекрасная для тебя партия, скажу одно – мой сын не прав. Ещё каких-то сто лет назад, такой союз назвали бы – мезальянсом. Во-первых, ты, по линии папы-омеги, отпрыск старинного русского рода князей Ча***ких и наследник Франсуа Дюпона, чей дед был простым старателем, тебе не ровня. Во-вторых, семья Вернье, по своему финансовому положению, стоит намного выше Дюпонов в рейтинге самых богатых людей страны. В-третьих, ваш брак выгоден, прежде всего, семье Алана, а твои дивиденды минимальны. Но, он – твой истинный, а этим, малыш, не разбрасываются. Всё остальное, такие мелочи, не стоящие ни твоего внимания, ни твоих нервов, тем более, твоих слёз. Мой совет, поговори с ним, расскажи о себе правду, не надо играть с любовью, больно будет – обоим».

Всю ночь проворочался, обдумывая слова Курта, выходило, что он прав по всем пунктам. Но, немецкий прагматизм адвоката, не нашёл поддержки в моём лице. Его не разыгрывали, назначая, как они считают, минимальную цену, не убивали своим равнодушием, не возносили на небо, чтобы сбросить назад, не забирали душу, без права на возврат. Я сделаю всё возможное, чтобы Алан не узнал о ребёнке, уеду за границу, оформлю фиктивный брак, я буду играть на опережение. Я предупреждён значит, вооружён. Завтра с утра меня ждёт семейный доктор. Я очень надеюсь, что смогу забеременеть с первого раза, считается, что со своим истинным – это вполне реально.

Мне все твердят: «Не играй с любовью!», ну что вы, господа, мои игры закончились в семь лет, до семнадцати я выживал, как мог, в доме моих «родителей». Сейчас у меня есть любящая семья, которая никогда не оставит меня без поддержки. А что есть у тебя, Алан, амбиции твоего отца, так подавись ими!

* * *

Всё утро понедельника я провёл в клинике доктора Гаспара, сдал все необходимые анализы, получил консультацию по беременности. Оказалось, что мой цикл нарушился, начавшись раньше на два дня, как пояснил доктор: « Такое случается очень часто, тем более, если омега встретил свою пару». Сегодня первый день, значит, в четверг наступит оптимальный срок для зачатия, точнее в ночь с четверга на пятницу. Анализы были отличные, гарантирующие почти стопроцентный результат. Врач, поддавшись на уговоры и моё страстное желание посетить в четверг премьеру оперы Энгельберта Хумпердинка «Гензель и Гретель», выписал чудесные пилюли. Только истинный меломан может понять желание омеги, отправиться на столь долгожданную премьеру, во время начавшегося цикла. Я нашел родственную душу в лице доктора Гаспара. А замечательный препарат, выписанный им, поможет мне избежать не нужных последствий во время свидания с Аланом, приглушив симптомы, а также, обеспечив стопроцентную беременность, вот такой вот «побочный» эффект.

В понедельник идти в университет смысла не было, поэтому, с чистой совестью прогуляв лекции, оправился в мастерскую к Андрэ. Там меня ждал, давно готовый вечерний наряд, для грядущего посещения Гранд-Опера. Даже, если Дюпон не сможет достать билеты на премьеру, в чём я просто уверен, у меня они давно на руках, хотел сходить с Марком, я не собираюсь отказывать себе в удовольствии. Андрэ встретил меня с распростёртыми объятьями, впрочем, как всегда, рассказал о состоявшемся ужине с семьёй Тениси. Поделился своими впечатлениями об «омеге» Марка, кстати, Майкл ему очень понравился, а непоседа Николя привёл в полный восторг всю семью Лангре. Омега рассказал о своих переживаниях по поводу того, что единственный бета в их семье, мог остаться без пары. Теперь они счастливы за младшего брата. Вечером долго болтал по телефону с Марком, затем с Алексом, завалился спать возбуждённым и неудовлетворённым. И это только первый день цикла, ты мне за всё ответишь, Алан, дай только добраться до тебя!

Сегодня вторник, приняв прописанные Гаспаром таблетки, поехал в университет. Чувствую себя легендарным омегой из племени амазонов, отправившимся на охоту за альфой. Ради такого случая я даже приоделся, изменив своему обычному стилю. Надел зауженные джинсы, заправив их в светло-серые сапоги на шнуровке, поверх футболки натянул облегающий белый свитер тонкой вязки с высоким воротом, отделанный кожаными вставками, дополнив гардероб курткой из натуральной замши под цвет сапог, свои длинные волосы забрал в высокий хвост. Утром, Майкл с Марком, увидев меня на университетской парковке, даже присвистнули. Альфа, обращаясь шёпотом к Марку, сказал: «П***ц Дюпону», но я услышал и полностью с ним солидарен. Готье вышел на тропу войны, он страшно зол и возбуждён.

* * *

Сижу на широком подоконнике, напротив аудитории Алекса, жду друга, сегодня он ночует у меня, с ответным визитом. Перечитываю «Демона» М. Ю. Лермонтова, увлёкся настолько, что снова пропустил появление Алана.

– Привет! – он трогает меня за руку. От неожиданности роняю сборник любимого поэта на пол. Альфа поднимает его, усаживается напротив меня.

– Здравствуй, Алан. – Протягиваю руку за своей собственностью.

Ходят тут всякие французы, потом поэты пропадают. Он не спешит отдавать книгу, листает, пытается что-то прочитать. Ну-ну, удиви меня знанием русского, полиглот.

– Это на русском? – спрашивает он.

Киваю в ответ.

– Ты знаешь язык Пушкина?

– Мой дедушка-омега был из семьи русских эмигрантов, – отвечаю, решив не скрывать от Алана информацию о себе, но только ту, о которой он сам меня спросит, – и это не Пушкин, но тоже замечательный поэт – Михаил Лермонтов.

– Прочтёшь? – просит альфа, протягивая мне сборник.

Открыв книгу на первой попавшейся странице, смотрю на стихотворение, символично, однако. Начинаю читать:

«В простосердечии невежды

Короче знать я вас желал,

Но эти сладкие надежды

Теперь я вовсе потерял.

Без вас хочу сказать вам много,

При вас я слушать вас хочу,

Но молча вы глядите строго,

И я в смущении молчу

Что ж делать?...Речью неискусной

Занять ваш ум мне не дано…

Всё это было бы смешно,

Когда бы не было так грустно…»

– О чём хотел сказать поэт? – спрашивает он.

Пытаюсь перевести самую суть. Интересный у нас с ним получается разговор.

– Знаешь, – обращается Алан ко мне – я тоже хочу узнать тебя.

– Ты же всё обо мне знаешь.

– Я знаю о Лене Готье. Но мне хочется узнать своего омегу. – он смотрит в мои глаза. Что ты пытаешься в них разглядеть, Алан?

– Зачем тебе это нужно? – моя очередь спрашивать. От его ответа зависит многое, догадывается ли он? Навряд ли.

– Ты – моя пара, разве этого недостаточно?

Вот так вот, Лен, не будет тебе клятв в любви до гроба, не будет предложения руки и сердца, ну что ж, по крайней мере, честно. Если бы мог, наверное, я зауважал бы тебя, Дюпон, но извини, не в моих правилах, уважать тех, кто не видит разницу между живым человеком и предметом для спора.

– Хорошо, я готов ответить на все твои вопросы, спрашивай! – даю своё разрешение на интервью, устраиваясь с комфортом на подоконнике.

– Мне кажется, здесь не совсем удобно, – альфа заметно нервничает, ещё бы, тупой омежка не понимает его намёков на более тесное сближение.

– А где?

– Куда бы ты хотел пойти?

– Дай-ка подумать, – пытаюсь изобразить лихорадочную работу мысли, – в этот четверг в театре Гранд-Опера состоится премьера «Гензель и Гретель», вот туда и пойдём.

– Тебе нравится опера?

– Очень! Ну, так как, сумеешь достать билеты?

– Думаю, с этим проблем не будет, но тогда ресторан выбираю я!

– Хорошо, – соглашаюсь с Аланом. – И в каком чудесном месте мы будем ужинать?

– Раз у нас свидание в Гранд-Опера, то для ужина я выбираю «Варден».

– Отличный выбор!

– Раз мы обо всё договорились, тогда созвонимся в четверг, – беру номер телефона Алана и, не прощаясь, спрыгиваю с подоконника, навстречу Алексу.

Я не буду сегодня думать и анализировать, меня ждёт чудесный вечер с Алексом и замечательный вишнёвый пирог его папы-омеги Клауса. Будь, что будет и пусть весь мир подождёт!

"Всё это было бы смешно,

Когда бы не было так грустно…»

========== Глава четырнадцатая ==========

POV Алана

Лен стоял немного в стороне от своих друзей, прислонившись спиной к колонне, и пил кофе. Я подошёл к нему совсем близко, погружённый в собственные мысли, он снова не почувствовал моего приближения. О чём ты всё время думаешь, чертёнок, что тебя волнует? Сегодня он увернулся от моей попытки с ним познакомиться, убежал, сославшись на срочные дела, так и не назвав своего имени. Я склоняюсь к покрасневшему от декабрьской прохлады аккуратному ушку, так хочется слегка прикусить его, рот наполняется слюной, словно это мой любимый ванильно-клубничный десерт, сглатываю и шепчу: « Я всё о тебе знаю, Лен Готье». Мне показалось, или он действительно немного опешил от моих слов? Неужели, моей паре есть, что скрывать? Глупости! Просто я испугал его своим неожиданным появлением. Через несколько ударов сердца, он поворачивается ко мне, обворожительно улыбаясь, его лучистые серые глаза смотрят на меня без тени того страха, что я увидел в них осенью.

– Извините, но я так и не представился – Лен Готье. – произносит он, не отрывая взгляда от моих глаз.

– Можно я буду звать тебя Лен? – получилось немного глупо, я так и не знаю его полного имени, нужно обязательно спросить при следующей встрече.

– А у нас намечаются частые встречи? – спрашивает он заинтересовано. Чертёнок, ты читаешь мои мысли? Такой соблазнительный, чарующий голос, я хочу слышать его каждый день!

– Мне бы очень хотелось встречаться с тобой как можно чаще! – отвечаю ему, едва сдерживая желание поцеловать эти замечательные пухлые губки, поиграть с его язычком, которым он так соблазнитель слизывает капельку кофе, не замечая того, насколько возбуждающе действует на меня.

– Зачем нам встречаться, ты же всё обо мне знаешь? – немного грустно интересуется Лен. Между его бровей залегла небольшая складочка, он размышляет о чём-то печальном, хочу прогнать его тоску.

– Не так уж и много, только, то немногое, что и все остальные, – и в этот самый момент до меня доходит, что я действительно не знаю о его жизни ничего. – Но главное, я знаю, что ты – мой омега, а я – твой альфа, и для меня всё остальное не имеет никакого значения! – я действительно верю в это, он мой, созданный для меня.

На его лице расцветает несмелая улыбка, едва намечая очаровательные ямочки.

– А если я что-то ещё не знаю о самом желанном для меня омеге, я надеюсь, ты дашь мне шанс узнать тебя лучше? – я искал ответ на свой вопрос в его широко распахнутых глазах, в его неверящем взгляде. – Ты дашь мне шанс узнать тебя, Лен? – повторил я свой вопрос.

– Я не знаю, всё слишком как-то быстро, – произносит омега, немного осипшим голосом. Он волнуется? Моя маленькая колючка неуверен в себе?

– Я не буду спешить, у нас вся жизнь впереди, – слова вырываются, прежде, чем я успел осознать их смысл.

Он повторяет за мной: «Мы не будем спешить», Лен, ты по-прежнему не доверяешь мне. Его окликает друг.

– Встретимся? – произносим одновременно.

Он убегает на лекции. А я остаюсь с чувством потери, что-то очень важное, жизненно необходимое, покинуло меня. Неужели начинает действовать природный магнетизм истинного? Если это правда, то, как же сложно мне будет отказаться от тебя, отдать кому-то. От одной этой мысли в горле зарождается рык, возникает первобытное желание догнать и поставить метку, показать всем, что Лен Готье – мой!

* * *

Все выходные думал только о Лене, возможно, Майкл был прав, предостерегая. Мне и впрямь будет трудно покинуть свою пару. Но, кто сказал, что нам нужно расстаться? Готье, кажется довольно рассудительным и неглупым омегой, я смогу дать своему истинному другую жизнь. Ему не придётся больше убирать грязную посуду, работать и учиться одновременно, я сниму для него квартиру, буду обеспечивать всем необходимым. Супругом моим он стать не сможет, но я думаю, что реально оценив свои шансы, Лен согласится быть моим любовником. Я никогда не брошу его, обеспечу наших детей, они не будут ни в чём нуждаться. Я никому не позволю приблизиться к нему!