Текст книги "Игра на любовь (СИ)"

Автор книги: Муравьед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Сегодня, нет, уже вчера я принял решение подойти к нему, попросить вернуться. Но, я опять всё испортил.

***

Мы с моим сыном-омегой Николя живём с моими родителями в загородном доме. Вместе с нами живут мой младший брат-омега Клод с супругом и их сыном, семилетним альфой Симоном. Наша семья относится к среднему классу, родители – практикующие врачи.

Моя семья, после смерти Эжена, поддерживала меня. Клод стал для Ники папой, он полностью посвятил себя сыну и племяннику, а Ники, ещё тот сорванец, любому альфе даст фору. Ему уже шесть лет, в этом году пойдёт в школу. Симон постоянно от него получает, не решаясь дать сдачи тому, кто младше, к тому же омеге.

Как только стартовали рождественские распродажи, по мне так просто выброс товаров в большом количестве на прилавки, о снижении цен речи не идёт. Клод потребовал от меня сопровождать его за покупками. Вчера, прихватив детей, мы с братом отправились в ближайший торговый центр. В четверг нет толп покупателей, что обычно атакуют прилавки в выходные, но всё равно было достаточно многолюдно. И вот, в этой толчее, непоседа Николя умудрился потеряться. Мы с братом в панике обегали все отделы с игрушками, уже планируя обратиться к администрации за помощью, когда я услышал заливистый смех сына. Николя сидел на руках у Марка и чему-то громко смеялся, я залюбовался на бету, он так органично смотрелся с моим ребёнком на руках.

– Папа, – закричал сын, протягивая руки ко мне.

Марк поприветствовал нас с Клодом, скользнул по нему взглядом и уже собрался распрощаться, когда брат решил поинтересоваться.

– Майкл, кто этот очаровательный молодой бета?

– Мы играем в одной команде, Марк Лангре, – представился он, не дав мне сказать хоть что-то.

– А известный кутюрье Андрэ Лангре вам случайно не родственник? – не унимался Клод.

– Он – мой старший брат, – обворожительно улыбнулся Марк.

Если, мой брат находит любимую тему для разговора, его трудно удержать, это затянется надолго. Переместившись в ближайший кафетерий, они проболтали о новых направлениях в моде за чашечкой кофе, около получаса. А потом, Марк, извинившись, стал прощаться, поцеловав зардевшемуся Клоду кончики пальцев.

– Майкл, у вас очаровательный супруг и дети, – бросил он мне, выходя из кафетерия.

Клод рассмеялся, не замечая моего замешательства, а я был в шоке. Марк, так и не понял, а я сам виноват, не объяснил, кем мне приходится омега. Я никогда не рассказывал ему о себе, а он не спрашивал, боясь разрушить то немногое, что было между нами. Мы закрывали двери номера, прощались и наше «Мы» исчезало, оставляя нас в одиночестве.

Я напился, встретив ребят из команды, и как теперь всё исправить?

***

Домой я пришёл уже под утро, прошёл на кухню, чтобы сварить себе кофе и застал там брата. Он, отвесив мне лёгкий подзатыльник, за мой помятый вид, у нас в семье все омеги боевые, сварил нам замечательный кофе.

– Скажи, этот обворожительный молодой бета, нашедший Ника, это он?

– Да, – семья давно хотела познакомиться с тем, кто «заставил светиться мои глаза», как выразился мой папа.

– И что ты ждёшь? Почему, ты сейчас не с ним, не пытаешься ему всё объяснить, помириться наконец? Ой, вот не надо на меня так смотреть, откуда я знаю, что вы поругались? Нам всем уже надоело наблюдать, как ты всю неделю едва таскаешь по дому свой унылый зад, – рассмеялся он. – Сейчас, ты идёшь спать, потом приводишь себя в порядок, покупаешь кольцо и топаешь делать предложение Марку. Да, забыл сказать, завтра папа устраивает семейный ужин, ты понял меня, семейный, это значит, что семья Лангре тоже приглашена!

Я был в шоке от собственного брата.

– Скажи мне, Клод, – обратился я к омеге, – тебе действительно понравился Марк, или тебя подкупило то, что его брат Андрэ Лангре?

– Он понравился Николя, который весь вечер расспрашивал о нём. Да, Марк мне понравился, я считаю, что вы – отличная пара, – ответил омега и посмотрел мне в глаза. – Не упусти его. А его брат – это приятный бонус! – Бросил Клод, покидая кухню.

И что со всем этим я должен делать!?

========== Глава девятая ==========

POV Марк

В четверг вечером я пришёл к Лену.

– О! Какие люди, не прошло и полгода. И как дорогу вспомнил, или таксист помог?

Я раздевался в его прихожей, пока тот упражнялся в красноречии.

– Лен, выпить есть?

– Дай-ка подумать, – размышлял омега, – есть ли выпивка у наследника Вернье?

– Лен, я напиться хочу.

Он посмотрел на меня и спросил: «Что, всё так серьёзно?»

– Серьёзней не бывает.

– Тогда пошли, пить будем.

Я прошёл в небольшую, но очень уютную гостиную, у Лена был великолепный вкус, что давно заметил и оценил Андрэ, подошёл к небольшому столику, расположенному между двумя креслами.

– Откроешь? – попросил омега, протягивая мне штопор и бутылку вина. Я рассматривал портрет белокурого омеги, изображённый на этикетке, для вин «Вернье», с их весьма скромным оформлением, это было необычно.

– «Слеза омеги», – прочитал название, обращая внимание на год выпуска, – разве в тот год, град не уничтожил весь урожай винограда? – проявил я свою осведомлённость.

– Не совсем, – Лен взял свой бокал, – больше всего пострадала плантация только с одним сортом винограда. Вино, произведённое из него, очень любил мой дядя-альфа Альфред, он погиб незадолго до этого, попал под лавину, когда катался на горных лыжах. Ему было двадцать лет. Семья Вернье потеряла единственного сына и наследника.

В тот год, июнь выдался самым дождливым, более чем за полвека. Как следствие – мучнистая роса, уничтожившая весь урожай. Но, знаешь, град и роса не затронули южный склон, странно, – сделав небольшой глоток, он продолжил. – Вино, выжатое из винограда, вызревшего вопреки всему, назвали «Слеза омеги». Оно почти бесцветное, как слезы утраты, с лёгкой горечью, как скорбь по ушедшим, или печаль по тому, кто недостижим. Давно хотел выпить, ещё в сентябре, когда… не важно, – не закончив фразу, Лен отпил из бокала.

– Разве, не Поль – старший сын в семье? – спросил я, пробуя вино. Вкус был необычный, но мне понравилось.

– Нет, он двоюродный брат моего папы. Его родители разбились на машине, а мой дед-альфа забрал племянника. Поль – сын его младшего брата-альфы. Дедушки воспитали его, не делая разницы между детьми. А мой папа родился через два года, после гибели дяди, дедушке Паше было почти сорок.

– Интересно имя – Па-ша, – я попробовал на звучание необычное сочетание звуков.

– Простое русское имя, впрочем, как и Владлен. Павел Вернье. Паша, Павлуша, Павлик – это варианты от Павла.

О русских корнях своего друга я знал. Лен рассказывал, что родители его деда эмигрировали в конце гражданской войны, долго переезжали из одной страны в другую, Павел родился уже в эмиграции. Помню, я даже поинтересовался у омеги о наличии благородных предков, на что он мне ответил: «Какая разница, насколько ты благороден, если на чужбине приходится выгребать окурки из пепельниц и мыть клозеты». Больше, к этой теме мы не возвращались.

Лен свободно разговаривал и читал на русском. Мы часто смотрели русское кино. Мне очень нравился фильм, где влюблённый бета-француз отправился в Сибирь, к своему возлюбленному, я даже выучил понравившуюся мне песню. Помимо русского, он свободно владел ещё тремя языками: итальянским, немецким и английским. Те, кто считает его невоспитанным грубияном, не представляют, насколько Лен культурный и образованный омега, способный составить великолепную партию любому альфе. Не каждому позволено, за его колючей шубкой, разглядеть настоящего Лена.

– Марк, – обратился ко мне друг, аккуратно опуская бокал на стол, – скажи, ты поругался с Майклом?

Я ждал этого вопроса, собственно и пришёл к нему, потому что больше не мог держать всё в себе. Мне было необходимо разделить свою боль с тем, кто не даст мне сорваться, удержит, поделится со мной своим теплом, кто был мне больше чем друг, тот, кому я доверял безраздельно.

– Уже неделю, завтра будет неделя, как я бросил его.

– Ты сам бросил Майкла? – удивился Лен. – Почему? У вас всё же хорошо было? Ты последний месяц светился весь, у тебя улыбка с лица не сходила. Ты же был счастлив. Марк? – Он подался вперёд, накрывая мою ладонь своей маленькой ладошкой. – А помириться не пробовал? – Лен откинулся на спинку кресла, приготовившись внимательно меня слушать.

– Ты не понимаешь, там всё не так просто, – я поставил свой бокал с вином рядом с его, – я не могу, не имею больше права вмешиваться в чужую жизнь. Я был счастлив, не замечая того, что я вор. Я украл своё счастье, украл у его семьи, – я встал с кресла и отошёл к окну. Повернувшись к Лену спиной, я смотрел на его отражение в оконном стекле. – Знаешь, краденая любовь горька, она, как яд дурман-травы, лишает разума, от неё нет противоядия. Ты наслаждаешься ею, считаешь, что целый мир в твоих руках, а когда спадает наваждение, вдруг замечаешь, что это всего лишь мыльный пузырь. Пшик, и нет твоего счастья – ты снова один. Finita la kommedia!

– Ты и раньше знал, что он не свободен! Он первый к тебе подошёл, ему, в тот момент кольцо на руке не жало! Значит, с мужем не всё радужно, раз он на тебя накинулся! – прокричал Лен.

– Я тоже так думал, когда отдавался ему, мне было безразлично, кто и где его ждёт. Здесь, сейчас, он – мой. Я метил его, я ревновал к неизвестному мне омеге. А потом, я стал замечать, как он смотрел на меня. Он словно пытался сказать мне «прощай», только решиться никак не мог. И я решил первым разорвать отношения, я больше не мог видеть его глаза. Понимаешь, Лен, в его глазах был страх, страх, что меня становится слишком много в его жизни, страх, стать зависимым от меня. Я испугался, что если он уйдёт, я буду ползать перед ним на коленях и умолять вернуться ко мне, звонить ему, преследовать его. И когда я это осознал, до меня дошло, что мои чувства не любовь – это худшее, что может случиться – это одержимость! Мне нужно было спасать себя, пока я мог контролировать свою жизнь. Я порвал с ним неделю назад. – Лен слушал меня, не перебивая, я стоял к нему спиной, не решаясь повернуться, мне было проще рассказывать его отражению. – Я оказался прав, – продолжил свою исповедь, – я не жил эту неделю, я улыбался, отвечал на вопросы, ел, ходил на тренировки, на эти чёртовы тренировки, где был он, ставший мне чужим, по моей же прихоти, но я не жил. И сегодня утром я решил вернуть его, попросить ещё немного, ещё чуть-чуть побыть со мной.

– Он не захотел? – обнимая меня за плечи и прижимаясь щекой к спине, спросил Лен, а я и не заметил, как он подошёл.

– Я не стал просить его вернуться, не смог.

– Почему?

– Потому что познакомился с его семьёй, – я отошёл от окна и сел в кресло. Поднял бокал, делая маленький глоток, терпкая жидкость с небольшой ноткой горечи, согрела пересохшее горло. И я продолжил. – Сегодня мне позвонил Андрэ. Он попросил завезти документы на его продукцию в один из бутиков в торговом центре округа Дефон. Когда я, уже выполнив поручение, решил позвонить Майклу и попросить его о встрече, возле витрины зоомагазина я увидел маленького омегу. Он был совсем один, мимо спешили люди, не обращая на него внимания. Малыш стоял у витрины, где за стеклом, в вольере копошились щенята, он водил пальчиком по стеклу, рассматривая их. Я подошёл к нему, удивляясь людскому безразличию, тому, что можно не заметить одинокого ребёнка. Чтобы не испугать его, я спросил: «Нравится?»

– Ага, – он поднял на меня свои зелёные глаза, – очень!

– Попроси у Санты, если ты был хорошим мальчиком, он обязательно исполнит твоё желание, – я решил разговорить его.

– Нельзя, у папы Клода и братика Симона аллергия на шерсть, – печально вздохнул он.

– А тебя как зовут?

– Николя, я здесь с родителями.

– Ты потерялся?

– Нет, я отвлёкся, я большой, я дорогу запомнил, хочешь, покажу?

– Ну, раз отвлёкся, тогда показывай! – Я потрепал за смешной помпон, на его полосатой шапочке, из-под которой торчали чёрные кудряшки.

– А ты меня на руки подними, чтобы я лучше видел, – предложил маленький хитрец. Мы шли, а он рассказывал о своей семье, о том, что скоро у них с Симоном будет братик, но он совсем не слушается папу, и поэтому папе плохо, тот даже в больнице лежал долго-долго. А потом я увидел Майкла.

– Это был его ребёнок? – спросил Лен, опускаясь в кресло напротив.

– Да, – я допил оставшееся вино. – Легко принимать решения, когда не видишь соперника, не понимаешь, куда ты лезешь и что разрушаешь своими грязными помыслами. Но я благодарен Майклу за то, что позволил быть с ним. За то, что он был в моей жизни. Теперь я знаю, что значит любить.

– И как ТЫ!?

– Буду жить.

– Знаешь, – Лен снова плеснул немного вина в бокалы, – а меня мой истинный не признаёт, – очень тихо, на грани слышимости прошептал он.

Я едва вином не подавился. Настолько сказанное им, казалось мне не реальным. Но омега, спокойно, без эмоций рассказал об Алане.

– Слушай, Лен, – попытался я разобраться, – может всё не так, как кажется на первый взгляд.

– А как, Марк?

– Понимаешь, от истинного невозможно отказаться, подожди, – прервал я, попытавшегося возразить мне омегу, – если встречаешь свою половинку, то больше ничего не имеет значения: ни внешность, ни возраст, ни социальный статус, ничего.

– Значит, для него имеет.

– Я думаю, ты не прав. Возможно, он пытается решить свои проблемы с женихом, мы же не знаем, что там у них за деловые отношения, поэтому и не подходит, боится обнадёжить. Может, стоит подождать и не делать поспешных выводов, – попытался я приободрить Лена, если честно я сам не верил в тот сумбур, что придумал в оправдание Дюпона.

А на следующий день, Алан поздоровался с Леном и я подумал, что, возможно, был прав, и друг ещё будет счастлив.

Комментарий к Глава девятая

Всем, кто меня читает, сегодня последний день моего отпуска, с завтрашнего дня и на шесть недель мой рабочий график будет с 7.30-19.30. Обещаю не пропадать и обязательно выкладывать 1-2 главы в неделю. Спасибо.

========== Глава десятая ==========

POV Лен

Я лежал, рядом с посапывающим в моей постели Марком, и размышлял над его словами. Оправдывать Алана мне почему-то не хотелось. Я уже привык к тому, что он не будет со мной, избегал его, как только мог, если чувствовал его где-то рядом – старался задержать дыхание и уйти в противоположную сторону. Может, кто-то и испытывает удовольствие от неразделённой любви, любя само состояние влюблённости, а не сам объект. Но я к ним не отношусь, мне нужна определённость, либо да, либо нет. Однако, теория беты, какой бы нелепой она не казалась, пробила крошечную щель в моей обороне, оставляя возможность для сомнения.

Утро пришло, как всегда рано, только одно радовало, примиряя с печальной действительностью, сегодня пятница, а это значит, что впереди два дня выходных. В субботу, после обеда, мне нужно заскочить в «Ваниль», пообщаться с управляющим ресторана и я свободен до понедельника.

Приняв душ и переодевшись, я направился в сторону кухни, где Марк, с утра пораньше сбегавший за моими любимыми круассанами с кусочками шоколада, уже колдовал у плиты, карауля готовый убежать вместе с туркой, кофе. Я, усевшись за стол, принялся отщипывать небольшие кусочки от сдобы, стараясь не отвлекать бету от столь увлекательного занятия. На этот раз, победа осталась за Марком, и он торжественно водрузил на стол божественный напиток.

– Какие планы на сегодняшний вечер? – поинтересовался я.

– Ну, раз вчера у нас не получилось напиться, как ты смотришь на то, чтобы, прихватив двойняшек, вечерком отправиться в клуб и порвать танцпол?

– Мне нравится твой настрой, – пробуя кофе, одобрил я его идею, – давно я не развлекался, Марк, ты варишь фантастический кофе!

В отличном настроении, мы выдвинулись ломать свои зубы о гранит научных знаний, короче учиться. Оставив пальто в гардеробе, направились на первые лекции. Вот, не люблю я ходить по этому переходу, но приходится. Как всегда, парочка озабоченных студентов стоит и пялится на «шедевр» кисти Алекса Миллера.

Так, и когда я успел решить, что утро может быть добрым? А он-то что здесь забыл? Я даже остановился, прикидывая, куда бы удрать, напротив «Искушения», собственной персоной стоял Алан и рассматривал меня. Но, локомотив по имени Марк Лангре, вцепившийся в меня, неумолимо тащил за собой, не давая возможности улизнуть.

– Привет, – услышал я, поравнявшись с ним.

– Здравствуйте, мы разве знакомы? – вежливо интересуюсь у альфы, нет, ну действительно, нас друг другу не представляли.

– Разрешите представиться, – демонстрируя безупречные светские манеры, обратился ко мне Алан, – Алан Дюпон.

Ага, ещё каблуками прищёлкни и головой кивни, и получится настоящий Андрей Болконский, по моему представлению, только я не Натан Ростов, – размышляю я, совсем забыв, что альфа ждёт ответа.

– Очень приятно, но прошу прощения, мы с другом опаздываем, – проявив невежливость и давая понять о своём нежелании дальнейшего общения, пытаюсь пресечь его попытку познакомиться.

– Так что разрешите откланяться, – и, подхватив, совсем не удивлённого моим поведением Марка, быстро поволок его прочь. А что, друзья давно привыкли к моим попыткам избежать общения с альфами.

Вот, как прикажите это понимать? То игнорирует, убивает своим равнодушием, то вдруг решает познакомиться, да вы переменчивы, Алан Дюпон, как осенний прогноз погоды. Хотите познакомиться, как там в басне, не помню, ну, в общем, поплясать придётся. Я гордый омега! Или стану им, с сегодняшнего дня, ведь никогда не поздно меняться к лучшему, и проявлять стойкость перед какими-то там альфами.

Если его интерес ко мне искренний, то пусть воспринимает меня таким, какой я есть, я не буду стараться выглядеть лучше, чем есть на самом деле.

Примерно так размышлял я, направляясь в аудиторию, а на сердце было отчего-то радостно, пели птички и цветочки зацветали.

– Привет, я только на минутку заскочил, – расцеловал меня Алекс.

– Ой, а что случилось, Лен, ты весь светишься от счастья, – заглядывая мне в глаза, поинтересовался этот, не в меру любопытный, омежка.

– Марк, рассказывай, чем вы ночью у Готье дома занимались? – Алекс наступал на друга.

– И не увиливай от ответа, я тебе, примерно, около полуночи звонил, – привлекая внимание одногруппников, вопил синеволосый монстр.

Ну, вот же гад, и дёрнуло вчера Марка ответить на его звонок, да ещё и озвучить место нашей дислокации.

– Алекс, ты разве не опаздываешь? – попытался отвлечь Александр своего братца.

– О, никак наш Ленчик решил на бет переключиться, – вмешался, неизвестно как, затесавшийся к нам в аудиторию, Девид.

Вот терпеть его не могу, да ещё его прыщавого дружка Бреди, две пародии на альф. Нет, Девид, он конечно симпатяшка – баскетболист, но, как альфа – полное дерьмо. Готов тебя, только за то, что ты омега, с грязью сравнять. Для таких альф, как он и его дружок, омега – это синоним шлюхи. Самое интересное, что все они прекрасно знают о его таком отношении и всё равно липнут к нему, как мухи.

– Журналистам-недоучкам, здесь не подают, иди куда шёл, – огрызаюсь я. Моё настроение катится к отметке «полная жопа». А утро так хорошо начиналось.

– Так, я к тебе и шёл, – решил он окончательно похоронить остатки моего благодушия.

– Говори, что надо и топай дальше.

– Лен, а пошли сегодня в клуб.

Так, я не понял, это что-то новенькое. А где же извечное его, «ах, какая попа и дай мне, детка». У нас, что какая-то клиника провела благотворительную акцию: «всем дебилам пересадка мозга бесплатно, приведи друга – получишь скидку».

– В клуб, сегодня, отличная идея! – смотрю на его рожу с идиотской улыбкой.

– Алекс, вы как, не против потусить? – интересуюсь у братьев.

– Когда мы были против того, чтобы хорошенько затусить в пятницу вечером.

– Ну, вот и договорились, до встречи, – поворачиваюсь к Девиду.

– Тогда, я побежал, до вечера, – уносится какой-то слишком довольный альфа.

А я считаю про себя: один, два……сто двадцать. Да, он неизлечимо туп. И когда моё терпенье закончилось на счёте триста, вот тут-то и влетел в аудиторию запыхавшийся Девид.

– Лен, я забыл спросить, мы в какой клуб пойдём, и во сколько встречаемся? – проговорил альфа.

– Мы? – удивляюсь я.

– Ну да, мы с тобой, – он пытается убедить меня.

– Разве, мы с тобой, куда-то идём? – делаю акцент на слове «с тобой».

– Ты, я и твои друзья, – уже, как-то не слишком уверенно добавляет Девид.

– Заметь, ключевое слово здесь – МОИ ДРУЗЬЯ, – о тебе речи не было.

– Да, но я думал, что мы, ты и я, – как-то даже жалко его стало.

– Некоторым думать противопоказано, – добиваю его.

– Так ты издеваешься, ты шшл…

– Здравствуйте! – вошёл наш преподаватель, молодой и очень симпатичный альфа, не давая Девиду закончить фразу.

– Вы ко мне? – обратился он к Девиду.

– Понимаете, ему мячом мозги стрясли, вот он и перепутал медпункт и аудиторию, – серьёзно заявляю я, показывая кулак всечестной компании и одногруппникам, готовым заржать.

– Молодой человек, вам плохо? Нужно, чтобы кто-то помог, с травмами не шутят!

Господи, вот святая наивность.

– Я помогу, – заявляет Алекс, выталкивая, готового закипеть альфу. Ну – ну, поможет он…

Всё-таки, встреча с Аланом не прошла для меня даром. Всю лекцию не могу сосредоточиться, витаю в облаках. Не заметил, как на листе написал по-русски четверостишье моего любимого поэта.

« Как велит простая учтивость,

Подошёл ко мне, улыбнулся,

Полуласково, полулениво

Поцелуем руки коснулся –

И загадочных, древних ликов

На меня посмотрели очи….»*

Зачем, Алан, зачем тебе это нужно. Не надо, не подходи ко мне, не нужно зарождать в моей душе смятение. Я же не выдержу, не смогу устоять перед соблазном познать своего истинного. Хамить тебе, у меня нет сил, я не смогу огрызаться и ёрничать, потому что моё сердце бьётся с перебоями, едва стоит мне уловить твоё присутствие. Пожалей меня, Алан!

***

В обед, в кафетерии очередь, стоим, терпеливо ждём. Слушаю обличительную речь Александра, в стиле «ну, сколько можно бегать от альф и хамить им, не подросток уже». Сейчас, я вспомню былое и, кому-то достанется от меня, если этот кто-то не угомонится, медленно закипаю я. Но, Марк замечает моё состояние и отвлекает альфу от его опасной затеи вразумить глупого меня. Спасибо, друг, Миллера я ценю, но боюсь, что при моём теперешнем состоянии я не смог бы сдержаться и нагрубил ему, о чём потом сильно жалел.

Запасясь долгожданным кофе и булочкой, отправляемся обедать на свежий воздух. Прохладный ветер обдувает лицо, прогоняя сомнения, если не в состоянии что-либо изменить, зачем изводить себя. Впереди два выходных, которые я решил провести с друзьями. Сегодня оторвёмся в клубе, правда я не слишком люблю там бывать, слишком шумно, но иногда можно и потерпеть. Если честно, то я даже в некотором предвкушении, чего раньше за собой не замечал. Прислонившись спиной к колонне, грея озябшие пальцы о стаканчик с кофе и, слушая перепалку друзей о выборе клуба, я расслабился, прогнав прочь из души смятение.

Я был настолько погружён в свои мысли, что не почувствовал приближения своего альфы. И, когда его горячие губы коснулись моего уха, едва не пролил на себя кофе, испугавшись его неожиданного появления. А он, скрытый колонной, прошептал.

– Я всё о тебе знаю, Лен Готье.

Комментарий к Глава десятая

* Анна Ахматова «Смятение» (1913)

========== Глава одиннадцатая ==========

POV Лен

– Я всё о тебе знаю, Лен Готье, – прошептал Алан.

От его слов мне стало как-то не по себе. Дело не в том, что я так уж усердно скрываю своё происхождение, но особо и не афиширую. Просто, не хочу, чтобы ко мне относились, как к денежному мешку, не замечая во мне личность. Конечно, в определённых кругах, я известен, как племянник Поля Вернье и его единственный наследник. Но, лишний раз стараюсь не попадаться на глаза ушлым фоторепортёрам, да и откровенно говоря, в отличие от моего папы и брата, семья Вернье крайне редко бывает на официальных мероприятиях или светских раутах. В основном, все посещаемые ими приёмы, так или иначе, носят чисто деловой характер. Я же засветился только один единственный раз, во время посещения России этим летом, но не стоит сбрасывать со счетов шпионаж, процветающий в среде бизнесменов, тем более, не просто входящих в сотню самых богатых людей страны, но и в первую десятку. Так что иллюзорных планов, в отношении самого себя любимого, я не строю, прекрасно понимая, что очень скоро мне предстоит выйти из тени и занять место рядом с Полем, перенимая бразды правления его предприятиями. И вот тогда-то, начнётся настоящая охота на богатого наследника. А может, уже началась? Наследнику Дюпона ничего не стоит, узнать, кто на самом деле неприметный студент Лен Готье. От этой мысли стало гадко на душе, значит, когда перед ним был простой студент, но при этом его истинный, то извините, топайте мимо. Но стоило узнать настоящую стоимость невзрачного омежки, как начались подкаты. Неужели, для тебя, Алан Дюпон, социальный статус превыше всего? Как же не хочется в тебе разочаровываться, поэтому поворачиваюсь и спрашиваю.

– Извините, но я так и не представился – Лен Готье, – произношу я, стараясь поймать его взгляд. Оказывается, у моего наваждения глаза цвета весеннего неба.

– Очень приятно, можно я буду звать тебя Лен? – интересуется Алан.

– А у нас намечаются частые встречи? – пытаюсь выяснить степень его заинтересованности во мне. Замечаю любопытные взгляды, что бросают в нашу с Дюпоном сторону мои друзья, стоящие немного в отдалении и не мешающие нашему тет-а-тет.

– Мне бы очень хотелось встречаться с тобой как можно чаще, – он произнёс это таким проникновенным голосом, что у меня замерло сердце, в предвкушении чуда.

– Зачем нам встречаться, ты же всё обо мне знаешь? – я всё ещё не доверяю тебе, Алан.

– Не так уж и много, только, то немногое, что и все остальные, но главное я знаю, что ты – мой омега, а я – твой альфа, и для меня всё остальное не имеет абсолютно никакого значения!

От этих его слов, на душе становится радостно. Но, тогда, почему он раньше не подошёл, меня всё ещё гложет сомнение.

– А если я что-то ещё не знаю о самом желанном для меня омеге, я надеюсь, что ты дашь мне шанс узнать тебя лучше, – продолжает Алан, разрушая своими словами все возведённые мной баррикады. Я почти готов выбросить белый флаг и подписать собственную капитуляцию, не в силах устоять перед обаянием своего истинного.

– Ты дашь мне шанс узнать тебя, Лен?

– Я не знаю, всё слишком как-то быстро, – произношу с трудом, неожиданно пересохшим горлом.

– Я не буду спешить, у нас вся жизнь впереди, – дарит Алан надежду, не понимая, насколько это бесценный дар для меня. Надежда на счастье, когда уже отказал себе в праве на него, но я всё ещё не готов полностью ему довериться, мне очень трудно доверять людям.

– Мы не будем спешить, – повторяю я слова альфы.

– Лен! – Марк показывает на время, нам нужно бежать на пары.

– Встретимся? – произносим одновременно с Аланом, прощаемся, в надежде на скорую встречу.

Я несусь на лекцию, выбрасывая в урну, так и не допитый кофе. У меня отличное настроение, пасмурное декабрьское утро превратилось в летний солнечный день, даря мне веру в сказку со счастливым концом.

POV Марк

Мне очень хотелось верить в то, что Лен, наконец-то обретёт своё долгожданное счастье. Найти своего истинного, дано далеко не каждому, шанс выпадает один на миллион, моему другу невероятно повезло встретить свою половинку. Остаётся надеяться на то, что Дюпон сделает всё, что от него зависит, и сумеет растопить стену недоверия, выстроенную другом. Природа позаботилась о том, что если альфа находит предназначенного ему омегу, он уже не в силах отказаться от него. В истории были случаи, когда ради своего истинного, альфы развязывали кровопролитные войны, ибо ничто, и никто, не в силах заставить его отказаться от своего омеги.

Когда закончилась последняя пара, мы отправились по домам, предварительно договорившись встретиться в клубе «Рио». Прощаясь с друзьями, я услышал.

– Марк! – Майкл приближался ко мне со стороны парковки. Первым моим порывом было желание развернуться, и отправиться в противоположную от него сторону. Я не был готов к этой встрече. Но, не в моих правилах сбегать от проблем, и думаю, настало время всё окончательно прояснить и постараться больше не пересекаться, кроме как на тренировках. Попрощавшись с друзьями, пообещав Лену созвониться, я повернулся к Майклу.

– Добрый день, Майкл, – приветствую его, как любого знакомого.

– Марк, нам нужно поговорить, но не здесь, – Майкл обращается ко мне с просьбой, и я не вижу смысла отказывать ему. Мы отправляемся в небольшое уютное кафе, расположенное недалеко от университета. Устроившись за столиком в глубине зала, я жду. Майкл пытается дотронуться до моей руки, я убираю её.

– Марк, – голос альфы немного хриплый, – я хочу, чтобы ты всё обо мне узнал, и не спешил делать неправильные выводы.

– Майкл, мы всё решили неделю назад, думаю нам не о чем говорить. Иди туда, где тебя ждут и любят. – Мне с трудом удаётся сохранить спокойный тон, не сорвавшись в банальную истерику.

– Ты всё неправильно понял, Клод – мой обожаемый младший брат, заменивший Николя папу. Эжен был моим истинным, он погиб почти пять лет назад.

Я сидел ошарашенный этой новостью. Оказалось, я совершенно ничего не знал об альфе, да он и не рассказывал мне. Тогда зачем сейчас решил раскрыться. Неужели я хоть немного нужен ему?

– Марк, мне двадцать пять лет, и я считал, что уже ничто не изменится в моей жизни, что кроме покойного супруга мне никто не нужен. Я ошибался, Марк. Мне нужен ты. Я люблю тебя, Марк. Скажи, что я для тебя значу?

– Я одержим тобой, Майкл. Я не могу жить без тебя, я боюсь своих чувств, это не любовь – это болезнь. – я говорил, а сам боялся того, что сейчас он встанет и навсегда уйдёт из моей жизни.

– Твоя болезнь, Марк, она одна на двоих, я болею тобой. Я так боялся впустить тебя в свою жизнь, боялся забыть Эжена. Но, ты давно уже здесь, – он прижал мою ладонь к своей груди. – Я решил отпустить Эжена, ты примешь меня и моего сына, согласишься стать одной с нами семьёй?

Я слушал альфу и не мог поверить в то, что слышал, это было предложение?

– Майкл, ты предлагаешь мне стать твоим мужем? – не очень уверенно спросил я.

– Я предлагаю тебе свою жизнь, – он посмотрел мне в глаза и добавил – ты возьмёшь её.

– Я всегда был готов принять всё, чем ты пожелал бы поделиться со мной, – оказалось, что, когда Майкл счастлив, у него просто обворожительная улыбка.

– Поехали! – он решительно поднялся, увлекая меня за собой.

Он привёз меня в центр, к дому, расположенному почти напротив того, где жил Лен.