Текст книги "Билет в будущее (СИ)"

Автор книги: MsHelena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Костя давал джаз-фанк, такой манерный, мягкий, одно удовольствие его исполнять.

– Танцевали в паре?

– Нет, в одиночку.

– А та рыжая, с которой ты ушел?

– Рыжая?.. Наташа?

Олег вернулся в номер и встал на расстоянии вытянутой руки от Бориса.

– Почему ты спрашиваешь?

«Кретин! Не мог промолчать?!» – кричало сознание Бориса.

Олег сделал еще один шаг навстречу, не разрывая зрительного контакта. Борис смотрел на него снизу вверх и не мог отвести взгляд. Воздух вокруг них завибрировал от напряжения. Борису казалось, что громкий стук его сердца слышен даже далеко за пределами их комнаты.

– Так почему? – голос у Олега тоже стал хриплым. Глаза прищурились, словно он хотел разгадать, что скрывается за вопросом о девушке. Казалось, еще секунда и он наклонится к Борису, чтобы...

Входная дверь стукнула, и парни отпрянули друг от друга, будто обожглись. В комнату вошел Дима.

– Душ свободен? – спросил он.

– Нет! Сейчас моя очередь, – выпалил Борис и, быстро схватив полотенце, рванул к санузлу.

– Ладно, я следующий? – донеслось в спину.

«Похоже, сбегать от Олега становится традицией», – подумал Борис. Он может вылететь из проекта прямо сегодня, если не соберет всю свою волю в кулак и не перестанет реагировать на это ходячее искушение.

Глава 7

Танцоры расположились в холле, репетируя перед выступлением. Три группы с разной хореографией. Серьезные, сосредоточенные после мастер-класса с Татьяной Денисовой; легкие, заводные, учившие самбу вместе с Владом Ямой, и остальные… откровенно валявшие дурака с Томильченко.

Борис постарался абстрагироваться от суеты в этом вавилонском столпотворении и отрабатывал поддержки вместе с Мартой. Партнерша ему попалась ответственная, сосредоточенная, постоянно повторяла, как ей повезло с Борисом.

– Многие ребята из тех, что приходят на проект, совершенно не умеют делать поддержки. Особенно хопперы и те, кто танцует брейк-данс. Бывает, что танцоры и головами своих партнерш о сцену ударяют, и травмы получают нешуточные с вывихнутыми суставами, разрывами связок, бывают даже переломы.

Борису было приятно, что девушка так хорошо о нем отзывается, он настаивал, что у них все получится потому, что Марта сможет правильно сгруппироваться в нужный момент, а не повиснет на нем мертвым грузом, как другие девушки на своих партнерах.

Сильно мешали репетициям телевизионщики, бегающие с камерами по холлу и берущие блиц-интервью у ребят: какое впечатление на них сегодня произвели хореографы своими постановками, готовы ли они к выступлению и подобную чепуху. Но это нужно было для шоу. Борис старался не отвлекаться и сосредоточился на эмоциональной окраске номера. Мало было показать только хорошую технику, нужно было донести до судей всю глубину переживаний их героев.

Тема сложная, эмоционально переигрывать нельзя, нужно было пройти по тонкой грани между обреченностью и фатализмом. И какая разница, что он скажет сейчас на камеру, если плохо станцует и вылетит из проекта. Отрабатывать номер было тяжело, потому что делать это приходилось без музыки, полагаясь на внутренне чутье. Борис понимал, что ария из оперы мало подходит для танца. В ней не было четкого ритма, и расставлять акценты в номере им придется уже на сцене.

Редактор, руководившая съемочной группой, объявила, что судьи уже на местах и у танцоров есть несколько минут перед выходом на сцену. Выходить нужно по двое, сначала танец, после – подойти к микрофону и выслушать вердикт. Те, кто не пройдет дальше, поедут сегодня назад в Киев. Стала понятно, почему их попросили взять сумки и личные вещи с собой в театр. Те, кого судьи посчитают слабее остальных, не вернутся ночевать в пансионат.

Первой предстояло выступать группе, танцующей контемп. Юноши оголили торсы, как и просила Денисова. Помощник редактора выдала им два небольших холщовых мешка, которые танцоры должны будут надеть на голову. Ребята начали спорить, кто из них пойдет первыми.

– Идите вы с Мартой, – просили девушки.

– А почему это мы должны быть первыми? – удивился Борис.

– Таня тебя хвалила, отрабатывала с тобой поддержки, нам в пример ставила, значит, у вас все получится. Вы настроите судей на хороший лад, они и к нам лучше отнесутся.

Так, общими усилиями, Марту и Бориса отправили на затравку к мэтрам танцевального искусства. Ребята вышли на сцену, натянули мешка на голову и стали ждать музыку. При первых аккордах сделали шаг вперед и подняли руки. Все, отступать некуда.

Борис очень старался передать весь ужас, охвативший его героя, обреченного на казнь. Казалось, за две минуты танца он успел прожить на этой сцене половину своей жизни. Не все поддержки удалось сделать чисто, этому помешало небольшое волнение – страх подвести своего хореографа – ведь они выступают первыми и должны донести до судей всю глубину эмоций человека, осужденного на казнь.

Музыка закончилась, танцоры, пытаясь унять волнение, подошли к микрофону на авансцене. Первым взял слово Раду. По его лицу нельзя было понять, понравилось ему выступление или нет. Судьи тихонько переговаривались между собой, но ничего нельзя было расслышать.

– Ребята, ну, повезло вам невероятно, родной стиль, все близко.

Борис несмело улыбнулся, соглашаясь с Маэстро.

– Казалось бы – карты в руки. Вам надо было сделать только одну вещь, – он взял небольшую паузу, как настоящий театрал, – надо было добавить эмоций! И что мы в итоге увидели?!

От холодного и назидательного тона, которым были произнесены эти слова, в душе у Бориса все застыло. Он чувствовал, как пол под ногами проваливается. Борис опустил голову – ему стыдно было смотреть в глаза Денисовой. «Не справился! – ругал он сам себя. – Сосредоточился на технике и мало внимания уделил эмоциям. Зря только приехал, не дорос ещё – участвовать в таком шоу. Подвел Татьяну. Сейчас скажут, что нужно еще подучиться, и отправят домой».

– Я знаю, что мы увидели, Раду, – послышался оптимистический голос Влада. – Очень тонко, очень глубоко, очень по-настоящему и… Вы остаетесь. Так держать!

Не веря своим ушам, Борис поднял голову. Судьи улыбались! Значит, это была фирменная страшилка от Маэстро? Они справились! Борис улыбался, чувствуя, как тает лед, успевший сковать душу, пока он ожидал вердикта. Марта тоже была вне себя от счастья.

Танцоры выскочили в холл, возбужденные, переполненные эмоциями. Такими их и запечатлела камера, когда они взахлеб рассказывали о том, как счастливы, как у них все получилось. Ребята их поздравляли, первое испытание было пройдено, можно было свободно вздохнуть до следующего раза. Борис понял, как удобно и выгодно выступать первыми. Не нужно ждать и накручивать себя. Пусть теперь переживают другие.

Парень переоделся в спортивный костюм и оглядел холл, чтобы найти свободное место, где можно было бы посидеть, успокоиться. Такого здесь не оказалось. Галдеж стоял страшный. Сто танцоров, собранных вместе, – не лучшая компания, чтобы побыть в одиночестве. Борис тихо прокрался в зрительный зал, чтобы понаблюдать за другими выступлениями. Ребята из их группы справлялись неплохо. Некоторые даже отлично. Дима со своей партнершей показали очень хороший уровень. Аня была невысокой, но далеко не худенькой танцовщицей, но, несмотря на это, поддержки у них получались так здорово, будто девушка весила не больше пушинки. Дима из-за своего роста в метр девяносто казался рядом с ней великаном.

Из тех, кто работал с Денисовой, судьи не пропустили в следующий тур пятерых танцоров. Дальше на сцене стали появляться ребята, танцующие самбу. Первыми вышли Виталик и Катя. Бальные танцоры, чемпионы различных конкурсов, они чувствовали себя, как рыба в воде. Танцевали превосходно, зажигательно, было видно, что они ловят кайф на сцене от собственного выступления. Борис видел, как в холле они руководили своей группой, показывая им движения и обучая тех, кому требовалась помощь. Виталик уверенно вел партнершу, был для нее настоящей опорой. Катя – красивая, с превосходной фигурой девушка уверенно чувствовала себя на сцене. Они великолепно смотрелись вместе. Ну что им могли сказать судьи? Только похвалить и отправить отдыхать.

После выступали ребята, для которых бальная хореография была в новинку. Это было видно сразу, по первым же движениям. Где не хватало техники, они брали харизмой и драйвом, очевидно, решив: погибать, так с музыкой.

Судьи веселились, наблюдая за их потугами, но только шестерым танцорам, откровенно не справившимся с хореографией и пытавшимся изобразить пародию на самбу, предстояло сегодня вернуться домой. Борис, глядя на танцоров, пытался представить себя на их месте, и ему стало не по себе от этой картинки. Если бы ему чуть-чуть не повезло, и Марта бы выбрала другой конверт… то это он сейчас двигался бы по сцене, активно работая бедрами, веселя судей до судорожных колик.

После самбы объявили перерыв в съемке, судьям принесли кофе. Пока Татьяне поправляли макияж и прическу, Костя решил продемонстрировать свой номер, который разучивал сегодня с ребятами. Так сказать, представить образец, на который нужно равняться при оценке конкурсантов. В зрительный зал понемногу просачивались ребята, уже отработавшие свое выступление и решившие посмотреть на других танцоров.

Борису очень понравился танец в исполнении Кости. Манерный джаз-фанк Томильченко танцевал с нарочитой небрежностью, так, будто бы ему было лень двигаться. В то же время, в танце было множество мелких деталей, которые было сложно запомнить. Борис придвинулся к краю кресла, ожидая выхода следующей группы с нетерпением. Ему хотелось посмотреть, как справится с такой хореографией последняя группа.

Олег вышел на сцену во второй двойке. Танцевал неплохо, но вот мягкости и той кошачьей грации, которую показывал Костя, у него не было. Движения были резковаты, чувствовалось, что много усилий Олег потратил на то, чтобы не забыть последовательность движений. Судьи сочли его выступление сносным и поздравили с выходом в следующий тур.

А дальше начался форменный кошмар. Сложилось впечатление, что у танцоров кто-то стер память. Они забывали движения, шли не в ту сторону или танцевали что-то свое, даже отдаленно не похожее на ту хореографию, что давал Томильченко. Отказы судей в дальнейшем участии в шоу шли один за другим. Костя дергался в кресле, переживал за своих подопечных, но ничем не мог им помочь. Даже те, в ком он был стопроцентно уверен, подвели его, откровенно не справившись. В конце концов, Томильченко психанул и громко заявил, что больше никогда не будет давать хореографию в тренировочном лагере, встал из-за стола и вышел из зала. Съемку пришлось остановить.

Кто-то хлопнул Бориса сзади по плечу. Это был Олег. Он тоже пришел в зал, чтобы посмотреть на остальных ребят из своей группы. Положив руки на кресло Бориса, он наклонился к нему и стал рассказывать, как они разучивали хореографию с Костей. Это было весело, непринужденно, вот только многие посчитали танец Томильченко слишком простым, чтобы репетировать в холле, за что и поплатились. Борис откинулся на спинку кресла, слушая рассказ. Пульс предательски участился от горячего шепота Олега. Мурашки пробежали по телу от шеи вниз и остановились в районе паха. Хотелось закрыть глаза и не думать, подчиняясь желаниям тела.

В зал вернулся рассерженный и расстроенный Костя, съемку возобновили. Олег отстранился, чтобы досмотреть выступление последних танцоров. Борис прикинул, что из тех, кто танцевал джаз-фанк, уже около двадцати человек покинули проект.

Последняя пара. Можно было уже и не смотреть, но неожиданно внимание Бориса привлёк невысокий парень с длинной челкой, падающей ему на один глаз, с волнистыми пепельными прядями и коротко остриженными затылком и висками. Когда заиграла музыка, он стал двигаться именно так, как показывал до этого Костя. Все фишки, все вкусные детали он воспроизвел один в один, не сфальшивив ни в одном движении. Отличительна манерность этого исполнения была именно такой, как хотел Томильченко. Это было потрясающе. От него невозможно было отвести глаз. Закончив танцевать, он подошел к микрофону. Костя обратился к танцору по-английски. Борис не разобрал и половины из сказанного, но и этого хватило, чтобы понять, Даниель – так звали танцора, для которого родным стилем был контемп – безмерно порадовал своего хореографа и хоть немного примирил с действительностью.

– Кто он? – спросил Борис, развернувшись к Олегу.

– Итальянец, из Неаполя, – пояснил парень.

Значит, не только он преодолел большое расстояние, чтобы попасть на этот проект, даже из Европы люди приезжают. Это говорило о высоком уровне шоу.

Выступления закончились, на сцене стали гаснуть прожекторы, рампа потухла, судьи покидали свои места. Танцоры тоже потянулись на выход. Выйдя на улицу, они увидели, как на одном из автобусов появилась надпись «Киев», и туда садились те, кто сегодня покинул проект. Счастливчики, прошедшие в следующий тур, провожали их взглядами, обнимались с выбывшими из проекта, прощаясь. Всем было грустно. Конкурсанты понимали, что уже на следующий день могут оказаться на их месте. Только двадцать лучших танцоров останутся в проекте, остальные отсеются, как ненужная шелуха.

Глава 8

Второй день отбора начался ранним утром на восходе солнца. Конкурсантов разбудили сиреной в начале пятого. Сонные, взъерошенные и дезориентированные танцоры собрались перед главным корпусом, кутаясь в теплые кофты и толстовки, позевывая и пытаясь проснуться.

На крыльце появились ведущие шоу. В отличие от не выспавшихся ребят они были бодры и находились в приподнятом настроении.

Лилия Ребрик, высокая блондинка с шикарной фигурой и пышной грудью, была бессменной ведущей танцевального проекта со дня его запуска на телевидении. Бывшая гимнастка, сегодня она была одной из ведущих актрис киевского театра. За семь лет с начала проекта, кроме основной работы, Ребрик успела принять участие в шоу «Танцы со звездами» в качестве приглашенной знаменитости, а также выйти замуж за своего партнера по этому шоу и родить от него очаровательную дочурку.

Дима Танкович присоединился к проекту в третьем сезоне. Бывший КВНщик популярной некогда белорусской команды «ЧП», он переехал в Киев и нашел себе работу на телевизионном канале, выступая в качестве ведущего и сценариста сразу в нескольких проектах. Димины шутки и дружеские «разводы» стали неотъемлемой частью шоу. Однажды он подбил Лилю загримироваться и выйти на сцену в роли конкурсантки, чтобы получить из рук жюри заветный билет в Сотню. А его танец в прямом эфире в костюме зайчика под ёлкой накануне Нового года произвел фурор и бил рекорды просмотров на YouTube.

– Доброе утро! – звонкий голос Лили в предрассветной тишине звучал громко, заставляя проснуться и взбодриться. Ребята загалдели, отвечая на приветствие. Дима с сочувствием смотрел на нахохлившихся танцоров, поднятых в такую рань, и продолжил за своей партнершей:

– Сегодня у вас будет очень интересный день, скучать вам точно не придется, но для этого нам нужно будет вас разделить.

Танцоры притихли, внимательно слушая, кто из них в какую группу попадет.

– Мальчики поедут с Лилей, а девочки – со мной.

Это предложение было встречено с неподдельным энтузиазмом. Оно означало: никаких танцев с поддержками, никакой бальной хореографии, которую танцуют в паре, у них сегодня не будет. Пока ребята рассаживались по автобусам, Борис методом исключения пытался угадать, какому стилю их сегодня будут учить. Хип-хоп, брейк-данс, модерн?.. Если в первый день мастер-класс давали трое из четырех судей, то можно было предположить, что их ждет встреча с Раду Поклитару и модерном, который он преподавал. Но тогда зачем их разделили на две группы, если стиль танца один?

Танцоры пытались урвать еще несколько драгоценных минут сна, пока автобус ехал к месту, где они будут тренироваться. Они не успели толком отдохнуть за ночь, не выспались и могли бы уснуть даже стоя, что уж говорить о комфортабельных креслах большого туристического автобуса.

Олег спал, откинув голову на специальную подушку в форме калача, которую надевают на шею. Это выдавало в нем опытного путешественника. Борис не отказался бы сейчас от такой же удобной вещи для сна в положении сидя.

***

Накануне, после возращения танцоров в пансионат, возле небольшого озера собралась приличная компания, чтобы поделиться впечатлениями после пройденного испытания, познакомиться ближе и просто отдохнуть.

Борис заметил, как оживленно общаются братья-близнецы Адлет и Даулет, приехавшие из Казахстана, с итальянцем.

– Вы что, раньше были знакомы? – не сдержав любопытства, поинтересовался Борис.

– Даниель приезжал в прошлом году в Астану, давал мастер-классы по контемпу в танцевальной школе, где мы преподаем брейк-данс. Там и познакомились. Классный чувак!

Адлет приобнял Даниеля за плечи, возвышаясь над ним на целую голову. Итальянец тепло улыбался, глядя на Бориса серыми выразительными глазами, и эта улыбка была такой искренней, такой доброжелательной, что ему очень захотелось с ним пообщаться. Он мог бы расспросить Даниеля об известных ему труппах, узнать о требованиях, предъявляемых к танцорам, об условиях работы. Борису очень хотелось танцевать на европейских сценах у известных хореографов. Попасть в труппу всемирно известного Мориса Бежара было пределом его мечтаний. К сожалению, его английский был далек от совершенства – уж точно не для таких разговоров.

Решив лечь пораньше, Борис готовился ко сну, когда в дверь их комнаты постучали. Увидев на пороге рыжую Наташу, он чуть не заскрипел зубами от досады. Девица пришла к Олегу, чтобы позвать его на вечернюю прогулку «под звездами». Борис с трудом сдержал смех, услышав подобную формулировку. Как бы нехотя, показывая всем своим видом, что делает девушке огромное одолжение, Олег взял с собой спортивную кофту и вышел вместе с Наташей.

Этим вечером Борис снова представлял в ду́ше Олега – это выходило уже как-то само по себе. Но как только образ перед глазами стал четким, его вдруг заслонило самодовольное лицо Наташи. Это неимоверно разозлило Бориса, и наступивший оргазм не принес никакого облегчения, только глухую досаду.

Дима быстро уснул, а Борис все ворочался на своей кровати с одного бока на другой, представляя себе картины с участием гулявшей парочки. Ему хотелось дождаться возращения Олега, чтобы увидеть по его лицу, как прошло свидание, но усталость оказалась сильнее, и Борис провалился в сон.

***

Автобус существенно тряхнуло, когда водитель повернул с основной трассы в сторону, и те, кто уже успел задремать, проснулись от толчка. Танцоры смотрели в окна, гадая, куда же их везут. Проехав еще около четырехсот метров, водитель остановился возле недостроенного моста. Юноши вышли из автобуса и, создав живой коридор, элегантно подавали руки Лиле, как галантные кавалеры.

– Мы здесь были вчера, – поделились те, кто накануне прошел проверку хореографией Томильченко.

Стройка, похоже, была заброшенной, хотя металлический корпус моста был практически достроен. Всюду лежал строительный мусор, бетонные сваи, куски арматуры. Телевизионная группа настраивала аппаратуру и устанавливала камеры. Одну поставили на рельсы, чтобы она могла двигаться и снимать с разных ракурсов, вторую таскал на плече оператор. Стилист поправляла макияж и прическу ведущей, редактор крепила на нее микрофон. Незнакомый мужчина стоял в стороне так, чтобы не попадать в прицелы объективов. В отличие от всех остальных на площадке, он не был занят никакой работой.

Солнце поднималось все выше, прогревая воздух. Ребята поснимали кофты и стали понемногу разминаться в ожидании хореографа. Хотелось определенности, какой-то конкретики, чтобы не мучиться в угадывании стиля танца.

Лиля подошла к юношам, и тут же на нее посыпался град вопросов со всех сторон.

– Успокойтесь, – попросила она, – я понимаю, что вы волнуетесь и переживаете, но приберегите эмоции для съемки. Начинаем? – спросила Лиля у редакторов. Получив утвердительный ответ, она отступила на несколько шагов назад и поприветствовала танцоров, уже работая на камеру.

– Вы ломаете головы над тем, какой стиль сегодня будете учить и почему вас разделили с девочками? Не волнуйтесь, сегодня у вас будет возможность продемонстрировать всю мощь мужской харизмы, и сделать это вы сможете танцем в стиле…

– Крамп… крамп… – послышалось сразу несколько голосов тех, кто уже догадался.

– Да, в стиле крамп! Верно! Встречайте, ваш хореограф – победитель шестого сезона американского шоу «Ты думаешь, что умеешь танцевать?», один из лучших крамперов мира – Рассел Фергюсон.

Лилия развернулась назад, приветствуя появившегося из-за бетонной конструкции темнокожего парня с дредами, одетого в широкие джинсы, толстовку и бейсик. Конкурсанты приветствовали его овациями, особенно радовались те, кто танцевал брейк-данс и хип-хоп, этот стиль был им близок. Единственный крампер в их группе – Саша, крепкий парень с окладистой бородой, был вообще на седьмом небе от счастья. Предсказуемо погрустнели бальники и танцоры академического танца, понимая, что сегодня точно не их день.

Рассел пробежал вдоль группы ребят, «давая пять», и начал говорить. В этот момент стало понятным присутствие незнакомого мужчины на съемочной площадке. Он оказался переводчиком.

– Привет, мужики. Я когда-то был на вашем месте и знаю, что на этом этапе еще никогда не было крампа. Вы счастливчики. Поэтому сегодня мы покажем ваш мужской характер. Ну что, вперед?

Рассел кивнул редактору после того, как переводчик передал танцорам его речь, и включилась музыка.

Борис никогда еще не танцевал крамп, этот стиль был ему совершенно незнаком. Поэтому он впитывал движения Рассела, как губка, внимательно следя за ним. Этот стиль был полной противоположностью классического танца. Спину нужно было округлять, руки держать полусогнутыми. Движения были рваными, можно даже сказать – хаотическими. Больше всего поражало, как Фергюсон, минутой ранее показавшийся им очень дружелюбным и открытым парнем, совершенно преобразился, излучая нешуточную опасность и запредельную агрессию. Этот танец можно было назвать боем, где соперником была собственная тень. Война с самим собой. Это каждому из мужчин было близко.

Парни были в восторге от увиденного зрелища, они хотели тут же приступить к мастер-классу. Крампер Саша даже начал повторять движения Рассела, сразу же проникнувшись духом танца.

Музыка закончилась. Ребята аплодисментами и эмоциональными выкриками показывали свой восторг и восхищение хореографу.

– Поехали, – скомандовал Рассел.

Танцоры стали повторять движения за Фергюсоном, это было несложно. Труднее было ломать себя, подстраиваясь и включая ту группу мышц, которая до сих пор не была активно задействована.

– Добавьте драйва, еще больше, – командовал Рассел. – Мужественные, разозленные, вспотевшие и грязные – вот он, настоящий мужской крамп.

И ребята старались, добавляя эмоций. Оператор с переносной камерой мелькал то там, то тут. Редактор выдергивала ребят по одному из общей группы, чтобы они поделились на камеру своими впечатлениями.

– Круто, очень классная хореография.

– Это по моему характеру, именно вот так – агрессора включить.

– Для танцора академического плана это сложно, очень сложно, все тело ломает. Стиль, который никогда в жизни не пробовал танцевать. Движения очень быстрые. Руки, ноги… Мало времени, чтобы выучить движения.

Дернули в сторону и Бориса, старательно повторявшего за хореографом особо сложную связку. Сильная половина Сотни еще и дыхание не переводила с начала репетиции. От их мужского духа и сумасшедшего драйва, казалось, просто вздрагивал мост.

– Сильнее, еще сильнее, еще. Так, будто собрались кому-то морду набить. Ей, пацаны, руки не свисают, все должно быть сильным.

И только сейчас танцоры поняли, что им никогда еще не приходилось показывать на сцене свой мужской характер и внутреннюю агрессию. Поэтому и полезли у некоторых из них бальные и классические привычки. Просто со всех сторон.

– Не тяните носок. Нет и еще раз нет. Даже когда прыгаете. Можете добавить что-то от себя в танце, но вы должны выглядеть, как крамперы.

Танцор балета, пойманный на том, что, делая выброс ногой в сторону, по глубоко укоренившейся привычке, тянет носок, рассмеялся и, решив выпендриться, продемонстрировал пируэт, подпрыгнув высоко в воздухе и сделав два оборота вокруг своей оси.

– Ну, можно и так, – улыбаясь, согласился Рассел, и вдруг, подпрыгнув, сделал точно такой же пируэт.

Танцоры взорвались аплодисментами, понимая, что титул победителя танцевального шоу достался Фергюсону не просто так. Тренировка длилась около трех часов. Все устали, вымотались, пот градом стекал с их разгорячённых тел, но они продолжали упорно трудиться. У многих начали ныть мышцы.

Борис чувствовал, что его мозг был готов взорваться от напряжения, поэтому очень обрадовался небольшому перерыву. Он оглянулся по сторонам, чтобы найти глазами Олега. Во время репетиции они находились далеко друг от друга, и невозможно было рассмотреть в общей танцующей массе, как у того получается справляться с крампом. Олег переводил дыхание и выглядел замученным. Наверное, спал этой ночью не более трёх часов. Борис в душе позлорадствовал, ведь эта усталость была расплатой за прогулку под луной.

Он сел под деревом с бутылкой воды, чтобы отдохнуть. Рядом с ним присел Илья. Остальные ребята попадали кто куда. Кто-то лег в траву возле дороги, несколько человек спустились к реке.

– Ты с какого возраста танцуешь? – спросил Борис у Ильи, с которым они познакомились, когда ехали из Киева.

– С одиннадцати. Пришел в студию бального танца, потому что мою соседку по парте туда не брали, у нее не было партнера. Через полгода она бросила, а я остался. Вот так до сих пор и танцую. Даже есть своя группа, которую обучаю. Никогда не думал, что это станет моей профессией. У меня семья – все военные. Папа, старший брат, даже мама.

– И они были не против твоего выбора? – удивился Борис, вспоминая свои разногласия с отцом.

– Скажем так, теперь они меня поддерживают. Говорят, что мне лучше тратить свою энергию в танцах, чем влипать в разные неприятности.

– Понятно. Пошли, перерыв закончился.

В конце хореографии Рассел похвалил танцоров за хорошую работу и сказал им в напутствие:

– Я очень хочу, чтобы этот мастер-класс открыл в вас настоящую силу, показал настоящими мужчинами. Выражайте себя, боритесь, как на поле боя, но, несмотря на то, что вы все тут соперники, в этом танце вы боретесь не друг с другом, а сами с собою. Ну все, будьте мужиками!

Дальше события развивались по вчерашнему сценарию: возвращение в пансионат, душ, обед и сбор личных вещей, чтобы поехать в театр. Борис очень боялся, что ему не хватит умения исполнить нехарактерный для него стиль танца. А главное: где найти краски, чтобы показать внутреннюю агрессию?

В холле театра парни попросили Сашу, для которого этот стиль был родным, чтобы он еще раз вместе с ними прошел всю хореографию от начала и до конца. Саша был рад оказаться полезным и все время до начала съемок посвятил обучению своих подопечных. Он так увлекся, что очнулся, только когда редактор позвала его на сцену, сказав, что он будет выступать первым. Оставшись без своего предводителя, ребята поумерили пыл, ожидая своей очереди. Борис должен был выступать во второй десятке. Он как раз готовился идти за кулисы, когда в холл хлынул стремительный, пестрый поток, состоящий из прекрасной половины лучших танцоров страны.

Девушки увидели, что все пространство занято танцующими, агрессивно настроенными парнями и стали заниматься своим внешним видом, оккупировав для этого все имеющиеся зеркала. Если парням сегодня предстояло танцевать чисто мужской танец, то девушки должны были продемонстрировать на сцене всю глубину хрупкости, женственности и сексуальности.

Очередь Бориса должна была скоро подойти. Он стоял за боковой декорацией, слушая музыку, доносившуюся со сцены, и вполсилы еще раз прогонял танец. Услышав какой-то шум, он повернул голову и увидел во второй кулисе Олега и Наташу. Девушка обвила руками его шею и что-то говорила, заглядывая ему в глаза. Борис сбился с ритма и вынужден был остановиться. Он не видел со своего места выражение лица Олега, так как он стоял к нему спиной.

– Пошли, – кто-то хлопнул Бориса по плечу, – наш выход.

Это был напарник, с которым ему предстояло показывать крамп. Танцоры вышли на сцену, зазвучала музыка. И вдруг произошло то, чего Борис ждал целый день. Злость, замешанная на беспочвенной обиде на себя, на Олега, на Наташу… Агрессия завладела всеми мыслями. Тело помнило заученные движения, двигаясь под музыку, а душившая его злоба довершала все остальное. Он не помнил того, как станцевал, он был сплошным комком эмоций, выплескивающим негативную энергию на сцене.

– Ты знаешь, – задумчиво сказал Раду, когда Борис подошел к микрофону, – это точно было интересно.

Поклитару видел, что танец Бориса был выражением его эмоционального состояния. Чего от танцора классического танца никто не ожидал.

– Мне и самому было интересно, – признался Борис.

Эти двое, похоже, поняли друг друга.

– Вполне достаточно, чтобы пройти дальше, – резюмировал Маэстро.

Борис вышел в коридор, где наткнулся на Лилю с микрофоном. Рядом с ней топтался оператор с камерой на плече. Пришлось сказать на камеру несколько слов, иначе бы его не отпустили.

– Я станцевал… вроде бы ничего, нормально, – парень чувствовал себя выжатым, как лимон, опустошённым и вывернутым наизнанку. – Не знаю, может, это только эмоции были?.. Я что-то одно сделал, а что, не помню.

Глава 9

Олег влетел в комнату и хлопнул дверью за собою так, что ребята подскочили от неожиданности.

– Что с тобой? – спросил его Дима.

Он как раз собирался лечь спать, расстелил постель, и теперь стоял с покрывалом в руке, недоуменно глядя, как злой сосед мечется по комнате, словно тигр в клетке.

– Да, пошла она…

– Кто?!

Борис в это время проходил очередной уровень игры на смартфоне. Он тоже оторвался от экрана и вопросительно посмотрел на Олега.

– Наташа эта… Придумала себе, что у нас с ней отношения.

Дима понимающе усмехнулся и прокомментировал с сарказмом:

– Так ты и дальше с ней гуляй и вообще забей на то, зачем сюда приехал.

– Спасибо, – с едкой иронией поблагодарил Олег. – А то я как-то про это забыл!

– Парни, не ссорьтесь, – попросил Борис.

– Ладно, – согласился Олег, успокаиваясь. Он с силой растер лицо ладонями и громко выдохнул. – Я спать, устал сегодня.

Они все сегодня устали и вымотались, но были рады, что прошли в третий тур. Из их группы троих парней сразу же отправили домой. Еще десяти дали шанс станцевать соло за жизнь. Девчонкам повезло меньше. Чуть ли не половина из них не смогла в выступлении показать природную грацию и женственность, и тоже вынуждена была бороться за жизнь на проекте с помощью сольных танцев. Сколько в итоге из них покинут шоу, они узнают завтра, так как уехали в пансионат раньше остальных.