Текст книги "Билет в будущее (СИ)"

Автор книги: MsHelena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Глава 1

«Неужели эта громадная стальная коробка способна оторваться от земли?» – вопрос риторический. Конечно же, способна, вот только страх, несмотря на осознание очевидного, всё равно не отпускал. Борис сжимал подлокотники кресла, с тревогой осматриваясь по сторонам. Полностью заполненный пассажирами ТУ-154 взревел моторами, готовясь к взлету, и молодой человек, летевший впервые в жизни, испытывал вполне естественное волнение.

Если бы не конечная цель его путешествия, Боря, возможно, так никогда бы и не решился доверить свою жизнь стальной птице. Целый год он откладывал деньги, чтобы купить билеты туда и обратно, с тех самых пор, как у него появилось желание ввязаться в авантюру под названием «Танцевальный проект». Телевизионное шоу – яркое, стильное, будоражащее душу – захватывало его целиком всякий раз, когда удавалось посмотреть ролики прямых эфиров, выложенные в Интернет. К сожалению, проходило оно в другой стране, и чтобы попасть на кастинг, нужно было преодолеть не одну тысячу километров.

Борис был танцовщиком. Причем, стал им вопреки воле родителей. Мальчик из маленького городка, где все друг друга знали – подумаешь, всего каких-то двадцать тысяч населения – мечтал не о том, что вырастет и станет знаменитым футболистом, боксером или, на худой конец, пожарником, а… танцором.

Когда отец услышал от единственного одиннадцатилетнего сына, что тот хочет заниматься в танцевальной студии в областном центре, тратить на дорогу в одну сторону больше часа в раздолбанной маршрутке, в жару и холод, в будни и на выходных, чтобы дрыгаться и трястись под музыку, у него попросту пропал дар речи. Он работал автомехаником, целый день крутил гайки, чинил электропроводку, заряжал аккумуляторы, менял покрышки на колесах и снисходительно общался с водителями-неумехами, которые купили дорогие и не очень авто и при этом не знали, с какой стороны подойти к домкрату.

«Потрясающая новость» имела еще одну сторону – за занятия нужно было платить. Глава семейства отреагировал так же, как любой среднестатистический отец, чьё дитя решило маяться дурью, – у него невольно вырвалось: «Б…ть…». Но, глядя на вытянутые лица жены и сына, он спохватился и более доходчиво припечатал: «Нет!».

Деньги все же пришлось дать. Отец скрипел зубами, рискуя перемолоть их в крошку, но каждый месяц обреченно отстегивал несколько купюр, оставлял их на кухонном столе для Бориса и, ни слова не говоря, разворачивался и уходил. Надежда на то, что сын одумается, перегорит или переключится на другое занятие, не оставляла, а перекрыть финансовый кислород единственному и долгожданному ребенку не позволяла совесть. Не приняв позиции настойчивого подростка, родитель все дальше и дальше эмоционально отдалялся от сына. Раньше он мечтал, что научит наследника своему ремеслу, даст профессию в руки, чтобы со спокойной совестью считать свою жизненную миссию выполненной. У простого работяги не укладывалось в голове, что кто-то сознательно готов положить свою жизнь на то, чтобы ровно тянуть носок, крутить пируэты и оттачивать мастерство прыжка.

Годы шли, но надеждам отца так и не суждено было сбыться. Борис отдавался занятиям с необычайным упорством и целеустремленностью. Кто бы мог подумать, что в этом щуплом светловолосом парнишке с мечтательными голубыми глазами и простодушным выражением лица может скрываться такая страсть. Его не пугали репетиции, приносившие с собой усталость, судороги в икроножных мышцах и периодически возникающее желание забросить все к чертовой матери, когда приходилось заклеивать пластырями кровоточащие мозоли. Он мог часами оттачивать связки, добиваясь идеального исполнения. Никто не должен был догадаться о том, каких трудов стоила та легкость и невесомость танцора, с которой он двигается на сцене.

Разбить стереотип о слабости и никчемности танцовщиков в первую очередь для отца стало для юноши задачей номер один после того, как он невольно подслушал разговор, вернувшись с занятий раньше времени. Приятели отца засели на кухне, провожая Старый год, и раз за разом поднимали рюмки с водкой под селедочку и малосольные огурцы. Они насмехались над его родителем из-за того, что единственный сынок подался в балеруны, будет скакать в обтягивающих колготках по сцене, и на него будут пускать слюни пидоры, потому что: «Нормальные люди в тиатры не ходють, Петрович!». Они хлопали отца по плечу, а тот с каждой выпитой рюмкой мрачнел все больше и больше.

Борис тихонько прошмыгнул в комнату и залез с ногами в свое в любимое кресло. В горле стоял ком, мешая нормально дышать. Было жалко отца, над которым глумились мужики. И все из-за него, единственного сына. И в то же время было страшно. Отец и так считал его пропащим, раз не смог отвратить от танцев, слава Богу, хоть физическую силу не применял – мать бы не допустила. Она единственная всегда была на стороне сына, поддерживала и понимала. Женщина одинаково любила своих мужчин, но примирить две совершенно противоположные точки зрения не могла. Когда пришла пора выбирать ВУЗ для поступления, и сын подал документы в университет культуры и искусств на факультет классической и современной хореографии, отец поставил вопрос ребром и отказался поддерживать его материально. Бориса это не испугало. Никто, кроме, разве что, таких же одержимых танцем, не мог понять, что двигало стремлениями парнишки.

Поступив в университет, оставив за плечами уютный родительский дом, Борис окунулся в среду, изобилующую творческой ревностью и завистью, полную интриг. Его считали везунчиком, баловнем судьбы, думали, что ему все легко дается, и не хотели замечать, каким трудолюбивым, целеустремленным и сосредоточенным он был. Так получалось, что пока другие наслаждались вольной студенческой жизнью, он пахал в репетиционном зале до седьмого пота. Преподаватели хвалили его упорство и поощряли стремление учиться. Классический танец, современный, джаз-модерн, контемпорари – в этом Борис был лучшим. Прыжки, выполняя которые он, казалось, зависал в воздухе на несколько секунд, вступая в борьбу с законами гравитации, вызывали жгучую зависть у мужской половины группы и восхищение у женской.

Он не выставлял напоказ свое честолюбие и амбиции, но поступки говорили сами за себя. Лучший ученик в студии, лучший студент на факультете хореографии, первые места на разных конкурсах и фестивалях. Глубоко запрятав обиду на отца, который так и не смирился с выбором сына, Борис стремился доказать окружающим, и, в первую очередь, самому себе, что не ошибся в выборе.

Еще на первом курсе Борис начал наращивать мышечную массу, немного стыдясь своей щуплой фигуры. Он не мог похвастаться выразительными глазами, мужественными чертами лица, шикарной шевелюрой – его светлые волосы всегда торчали в разные стороны, как солома, поэтому приходилось коротко стричься. Но вот придать рельеф телу ему было под силу. Регулярное посещение тренажерного зала принесло в награду кубики пресса, развитую мускулатуру груди и сильные руки, способные выдержать самые сложные поддержки с партнершами.

При поступлении ему дали место в общежитии, хорошая учеба принесла повышенную стипендию, но на жизнь в губернском большом городе этого явно не хватало. Мать, как могла, отрывала от своей скромной зарплаты педагога и репетитора пару тысяч и втайне от отца посылала ему, но долго сидеть на материнской шее Борис не мог себе позволить и искал приработок, где только возможно. Раздавал флаеры на улицах, помогал коменданту общежития, чтобы снизить оплату за проживание, со второго курса начал участвовать в спектаклях в местных театрах, куда приглашали способных студентов в массовку или в кордебалет. Входил в состав ансамбля современной и классической хореографии при университете и не отказывался от гастролей или выступлений, приносивших не только скудный доход, но и опыт.

Амбиции – дело хорошее, но когда тебя зовут подзаработать в ночной клуб, где тусуется молодежь, чтобы танцевать на платформе, обещая за одну ночь гонорар в половину стипендии, отказываться неразумно. Бориса позвала с собой Нелли, легкомысленная блондинка, студентка четвертого курса, когда узнала, что один из танцоров заболел и не сможет выйти на работу.

Помощник менеджера, отвечающий за персонал, невысокий, шустрый брюнет с выразительными серыми глазами в стильных очках, встретил новичка не очень приветливо. Заболевший танцор был его любимчиком. Объяснил особенности работы: танцевать на возвышенности, как другие парни и девчонки, и не обращать на толпу никакого внимания, не путать это место со стрип-клубом – деньги в штаны никто совать не будет и приват-танцы заказывать тоже. От этих слов Борис совсем смутился, чем довел Артура почти до умиления. Надо же – занесло такого неиспорченного юношу, еще не разучившегося краснеть, в их края. А когда Борис снял футболку, чтобы на его торс нанесли спреем искусственный загар, понял, что рано записал студента в вынужденную, но временную замену. В кожаных брюках, с оголенным торсом, с уложенными назад с помощью геля волосами Борис совершенно преобразился. Перед Артуром стояло живое воплощение греческого бога. Развитая мускулатура, выразительное лицо... Куда только подевалась провинциальная наивность и простота?

Пошептавшись с Нелли, уже готовившейся к выходу, помощник менеджера выяснил, что постоянной девушки у Бори нет, а нравятся ли тому парни, решил выяснить уже самостоятельно. Ответ на этот вопрос не заставил себя ждать. Пока юный студент две недели заменял выбывшего из строя танцора, Артур успел показать Борису весь спектр своих умений и помог осознать, что секс с парнями может быть так же хорош, как и с девушками.

Получив диплом, Борис выбрал для работы местный театр современного искусства и переселился в общежитие для артистов в комнату с двумя соседями-холостяками. Через год, помотавшись по гастролям, устав от безденежья, он задумался о том, что нужно что-то менять в своей жизни, иначе так и застрянет навсегда в провинциальном театре и в этом общежитии, безо всяких перспектив на будущее. Ехать в Москву или Санкт-Петербург обивать пороги именитых театров было страшно – это как прыжок в неизвестность.

Идею принять участие в телевизионном шоу подбросил Артур. Время от времени он предлагал Борису работу в клубе, если была такая возможность. Ну, и себя в качестве бонуса.

– Ну, скажи, что ты теряешь?! – кипятился Артур, пытаясь подбить нерешительного Бориса к активным действиям. – Ответь мне, что? Престижную работу?

Он показал в воздухе двумя согнутыми пальцами обеих рук движение, обозначавшее кавычки.

– Да к черту такую работу, когда на ваши выступления ходят три калеки и влюбленные в местных «звезд» дамы бальзаковского возраста. К тебе с неприличными предложениями такие уже подкатывали? – поинтересовался змей-искуситель, заглядывая Борису в глаза.

– Нет, только ты.

– Это хорошо, – кивнул Артур и притворно вздохнул, – боюсь, что как только твой светлый лик окажется на голубых экранах, от поклонниц у тебя отбоя не будет.

– Как же, – с сарказмом возразил Борис, – ты же прекрасно знаешь, что когда я сильно волнуюсь, начинаю заикаться. Распугаю всех будущих фанаток.

– Тоже мне проблема – танцуй молча. Это танцевальный проект, а не музыкальный. Шоу довольно раскрученное, объявили кастинг уже седьмого сезона. Так что, ноги в руки и вперед – штурмовать танцевальный Олимп. Я смотрел несколько выпусков, многие с тобой даже рядом не стояли. Засветишься, станешь известным, а там уже можно будет помечтать и о более интересной и престижной работе.

Артур ободряюще похлопал Бориса по плечу и отправился на обход клуба перед открытием, напевая на ходу что-то из репертуара «Би-2»:

– Большие города, пустые поезда, ни берега, ни дна – всё начинать сначала…

Глава 2

Утреннее приземление в Днепропетровске прошло гладко. Неприятные ощущения от взлета и посадки, когда закладывало уши, а тело центробежной силой вдавливало в кресло, не шло ни в какое сравнение с впечатлениями от полета. Борису досталось место у иллюминатора, и, глядя с невероятной высоты на землю, поделенную на аккуратные квадраты и прямоугольники, местами перерезанные лентами рек, он испытывал ни с чем не сравнимый восторг. Но самым красивым и удивительным было небо. Когда самолет взмывал над облаками, оно казалось бескрайним морем, перевернутым вверх ногами.

Кастинг должен был состояться в клубе «Dan Dance Complex» на улице Лермонтова. До начала оставалось еще больше шести часов, и у Бориса было в запасе время, чтобы успеть добраться до города, разыскать клуб и даже пообедать до кастинга. Но самое главное – кофе. Была у Бориса такая зависимость – каждое утро и иногда после обеда принимать в качестве допинга необходимую организму дозу кофеина.

Автобусом от аэропорта до центра города он добрался без проблем, зашел поменять деньги, а дальше, чтобы не заблудиться в паутине улиц мегаполиса, поймал такси. Подъехав к клубу, Борис заметил на фасаде баннер о старте танцевального проекта, отозвавшийся в нём предвкушением и адреналиновой встряской. Он вошел в вестибюль и направился к группе молодых людей, регистрировавшихся для участия в кастинге. Получил анкету, где нужно было заполнить графы с личными данными, отказ от претензий в случае получения травмы, а также – разрешение на использование фото и видеоматериалов. Этот пункт был обязательным.

И вот тут выяснилось самое главное: в этот день проводился всего лишь предкастинг. То есть, съемка велась одной камерой в репетиционном зале, а вместо судей, которых он привык видеть в телевизионных роликах, – продюсер и редакторы проекта. Настоящий кастинг, тот, что будут показывать в эфире, состоится только через два месяца и при условии, что его кандидатуру сегодня посчитают достойной дальнейшего участия. И всем было наплевать на то, как долго и со сколькими пересадками он добирался сюда из сибирской глубинки.

Эта новость оглушила его и стала настоящим шоком. Борис смотрел на девушку-редактора, что-то толковавшую ему о правилах проекта, но думал только о том, каким нужно было быть идиотом, чтобы решится на подобную авантюру. Он нашел для себя свободное кресло в холле, чтобы успокоиться и перестать выдавать самому себе мысленные трехэтажные эпитеты за необдуманный поступок.

– Ты чего сидишь как истукан? Разминайся, а то потянешь связки, – раздался рядом мужской голос.

Борис повернул голову, чтобы рассмотреть того, кто растолковывал ему прописные истины. Высокий темноволосый парень с ассиметричной челкой, закрывавшей ему правый глаз, расположился на соседнем кресле и доставал из сумки одежду для выступления. Он улыбался, демонстрируя кривые верхние зубы; немного скошенный нос с горбинкой, выдавал в нем любителя кулачных боев.

– Санек, – протянул он руку опешившему Борису.

Так они и познакомились. Санек оказался старожилом проекта. Приходил на отборочные туры шестой год подряд. Первые два раза его просто отправляли домой, советуя подучиться и набраться опыта. На третий год он смог пробиться в Сотню лучших и попал в тренировочный лагерь, где отбирали Двадцатку для прямых телевизионных эфиров. Но эта заветная мечта пока оставалась для парня не осуществимой. То говорили, что у него не хватает упорства для достижения цели, то ругали за излишнюю эмоциональность, а в последний раз сказали, что не хватает артистизма.

Борис удивлялся подобной настойчивости или… глупости. Зачем стучать в закрытые двери? Если у тебя что-то получается плохо, нужно переключиться на то, что может получаться хорошо. Но этот безбашенный парень заразил его своим оптимизмом, разжег в нем огонек азарта, и Боря стал переодеваться, чтобы приступить к растяжке. Понаблюдав за тем, как Санек повторяет свой номер, нацепив наушники, Борис понял, что у парня совершенно нет базового классического образования и он, скорее всего, самоучка.

– Слушай, – не удержался от расспросов Борис, – если тебя так хорошо здесь знают, почему ты проходишь весь путь с самого начала?

– Вот ты непонятливый, – начал горячиться Санек. – Правила одни для всех. Без исключения. А вдруг кто-то за год стал хуже танцевать, а хочет выехать на прошлых заслугах? Это тебе не компьютерная игра, где можно сохраниться и выйти. Нет. Весь квест с самого начала. По-другому никак. Слушай, да не переживай ты из-за того, что сегодня не телевизионная съемка. Понимаю, тебе пришлось долго сюда добираться, но пятый сезон, прикинь, выиграл парень вообще из Йошкар-Олы. Так что давай, не парься, все будет пучком.

Борис послушал своего новоприобретенного приятеля и потратил время с пользой для себя, изучая конкурентов. Своей очереди пришлось ждать долгих три часа. Из дверей репетиционного зала появлялись то радостные, то расстроенные участники. Уже по тому, как ребята готовились к своим выступлениям в холле, Борис с профессиональной точки зрения пытался предугадать, кто пройдет дальше, а кто нет. И для него стало полной неожиданностью, когда участница, весом около ста килограммов, в откровенно вульгарном наряде Красной шапочки, малоподходящим для танцев, «выпорхнула» из дверей с оглушительной новостью: ее пригласили на основной кастинг.

– Не удивляйся, – предупредил Санёк офонаревшего Бориса, – таких фриков специально берут, чтобы было не скучно смотреть телевизор. Тут в первую очередь шоу, и только потом – танцевальное. Зато картинка в телевизоре веселая. В конце-то концов, нас не в балетное училище отбирают. Мы все здесь в погоне за популярностью. Многие ребята из тех, что получили свою минуту славы, открыли школы, проводят занятия, дают мастер-классы в других городах, зарабатывают, как могут.

Парень озвучил практически те же самые желания, что двигали Борисом, когда он принял решение участвовать в проекте. Творческие люди, несомненно, стремятся к успеху и поклонению. Все делается для зрителя, чтобы тебя заметили, выделили, оценили по достоинству. Стать востребованным, признанным, популярным – естественное желание для каждого, кто решается связать свою судьбу со сценой.

Участников кастинга в холле становилось все больше. Они общались, разминались, готовились к выступлению, повторяя свои номера, фотографировались и обменивались номерами телефонов. Мелькали не только славянские лица, здесь были и казахи, и грузины, и прибалты, попадались даже мулаты. Один такой, Мишель, прилетел из самой Бразилии. В этот момент Борис перестал сожалеть о тех километрах, которые ему пришлось преодолеть, чтобы добраться сюда. Порадовала парочка: отец–кубинец, женившийся на украинке и переехавший на родину супруги, и его восемнадцатилетняя дочь, зажигательно танцующие сальсу. Причем, у отца это выходило намного естественнее, что и неудивительно, у креолов это умение было в крови. Во время сиесты прямо на улице всего лишь под аккомпанемент гитары и маракасов кубинцы могли организовать целое шоу.

Брейкеры, хоперы, бальники, классические танцоры, любители джаз-фанка и крампа… Все смешалось в этом вавилонском танцевальном столпотворении. Некоторые девушки готовились одним только внешним видом сразить наповал: откровенные наряды, макияж, прическа – все должно было быть на высшем уровне. Парни «играли мускулами», устраивая баттлы на небольшом пятачке из ламината в холле, уложенном специально для таких вот любителей покрасоваться.

Борис отрешенно наблюдал за остальными, выполняя разминку, чтобы согреть мышцы. На нем были удобные спортивные штаны и черная любимая майка, в которых он собирался выступать. Включив в плеере на телефоне любимую музыку, он последовательно выполнял комплекс упражнений, сосредоточившись на растяжке. Зная свои сильные стороны, Борис вставил в свое выступление эффектный гран батман жете, диагональный проход с элементами акробатики и несколько пируэтов, чтобы подать себя с выгодной стороны.

Это не был чисто классический танец, скорее, симбиоз из контемпорари, джаза и силовых элементов. Музыкальное сопровождение было выбрано в последний момент – посмотрел блокбастер «Need For Speed». Трек в исполнении «Linkin Park» неожиданно зацепил его. А сюжет фильма воплотился в идее танца: герой борется с непростыми обстоятельствами.

И вот пришла его очередь. Волнение, каждый раз охватывающее перед выступлением, приятной дрожью отозвалось в кончиках пальцев. Как говорил кто-то из великих: «Когда перестанешь волноваться перед выходом на сцену, считай, что как артист ты умер».

Борис зашел в зал, представился. Женщина постарше за столом – продюсер, двое молодых людей, парень и девушка, – редакторы. Парень включил камеру, стоявшую на штативе, и запустил на компьютере музыкальный трек Бориса с флэшки. Музыка полилась, пронизывая подготовленное тело танцора стрелами нот, вызывая его на поединок. И Борис постарался танцем рассказывать свою историю одиночества, препятствий и отчаяния, отдавшись мелодии и дуэту фронтменов группы…

Музыка закончилась. Борис переводил дыхание, ожидая вердикта. Его пригласили присесть перед столом. Женщины смотрели на него с восхищением, что можно было принять за добрый знак. Это, конечно, не то, чего он ожидал, когда смотрел, с какими эмоциями настоящие судьи комментировали номера участников кастинга, но и намного лучше постных физиономий метров танцевального искусства на экзаменах в университете или на хореографических конкурсах.

– Борис… – заглянув в анкету, обратилась к нему продюсер, – у вас хорошая классическая подготовка, скажите, чего вы ожидаете он нашего проекта?

– Хочу попробовать свои силы в телевизионном шоу, понять, чего я стою, чего могу достигнуть, – он немного волновался и старался понравиться людям, от которых зависела его судьба на проекте.

– Вы готовы к сражениям, стрессовым ситуациям, к быстрому обучению незнакомым для вас стилям танцев? – продолжала допытываться женщина, – В тренировочном лагере такие нагрузки, что не каждый выдерживает. Это, скорее, лагерь для новобранцев, многие ломаются.

– Если бы я не был в себе уверен, то не приехал бы из такой дали. Я представляю, что меня ждет, смотрел два последних сезона шоу на YouTube.

– Тогда, – улыбнулась продюсер, – ждем вас в Киеве через два месяца на записи телевизионного отбора, на котором составляют Сотню лучших танцоров. С нашими звездными судьями, публикой, ведущими. И будет лучше, если вы укажете в своей анкете не только номер мобильного, но и все номера стационарных телефонов, по которым вас можно будет найти, электронную почту и аккаунт в социальных сетях. Это в ваших же интересах. Ждем вас в следующем туре. Удачи!

«Артур, я прошел» – писал сообщение Борис «Вконтакте», выйдя из зала и получив дружеский тычёк в плечо от Санька, который поджидал его под дверями, чтобы порадоваться за сибиряка.

«Ну вот, а я что говорил! Поздравляю!» – прилетело в ответ. «И что там дальше по плану?» – интересовался неугомонный Артур.

«Беру обратный билет и еду домой, зарабатывать деньги на билеты для второго кастинга через два месяца».

«Ах ты ж, черт. Так там не все так просто?»

«Да. Все намного сложнее, но главное, что меня пропустили в следующий тур. Так что, если есть подработка – я первый в очереди!»

«Бросим все силы на алтарь твоей будущей популярности», – привычно съязвил Артур, поднимая настроение Борису перед вторым за день перелетом на огромное расстояние.

Глава 3

Всего несколько шагов отделяло Бориса от сцены, когда справа от него раздался шорох из боковой кулисы, и оттуда появился темноволосый широкоплечий парень в черной майке и шортах. Мазнув по танцору равнодушным взглядом светло-зеленых глаз, незнакомец перешел ему дорогу, направляясь по своим делам.

Это было чертовски обидно, потому что у Бориса была одна примета, в которую он свято верил: нужно сделать последние шаги к сцене так, чтобы никто не стоял на пути. Пусть и нелепо было бояться, что так у него забирают удачу, но Борис верил и ничего не мог с собой поделать. Стиснув зубы, танцор стоял на одном месте как вкопанный и не мог решиться на следующий шаг. Нужно было идти, да, вот прямо сейчас. Его же не будут ждать ни зрители, ни камеры, ни, тем более, жюри.

Он прилетел в Киев за сутки до кастинга, переночевал в гостинице и уже в восемь утра регистрировался для участия в шоу в театре, где проходил кастинг. Сегодня просматривали номера ребят, которых отобрали в Днепропетровске, завтра – Одесса, послезавтра – Львов. Получив свой порядковый номер, Борис прикрепил его к майке и сел читать предложенный ему стандартный контракт.

Условия, конечно, были кабальными: два года отдавать по двадцать пять процентов от своего заработка каналу, не разглашать подробностей участия в шоу, молчать о том, что с ним случится за время, проведенное на проекте, участвовать только в тех интервью, которые одобрят продюсеры, разрешить использовать видео и фотоматериалы так, как сочтет нужным руководство проекта. Далее шел перечень штрафных санкций. Настоящее рабство без права голоса. Борис подошел к редакторам, чтобы уточнить некоторые пункты, и ему популярно разъяснили, что без подписанного контракта у него нет ни единого шанса продвинуться дальше сегодняшнего кастинга. Как бы виртуозно он не выступил, будь он хоть вторым Михаилом Барышниковым. Деваться было некуда. Либо так, либо обратный билет – и назад, в свой провинциальный театр. И вот теперь он стоял истуканом за кулисами и не мог заставить себя сдвинуться с места.

– Выходи на сцену, – шипел ему техник, услышав в наушниках о задержке в съемках. – Подойдешь к стойке с микрофоном, туда, где на полу нарисован белый крестик, представишься. Тебя спросят, кто ты, откуда. После разговора с судьями начнешь танцевать. Все понял?!

Борис закивал, показывая, что отлично все понял и готов идти, и вдруг положил руку на плечо собиравшемуся уже уходить мужчине.

– Ну что еще? – скривился тот, как от зубной боли, разворачиваясь к парню.

– А можно я сначала покажу номер, а уже потом буду говорить о себе

– Ладно, – раздраженно протянул мужчина, по-видимому, уже привыкший к таким капризам.

Он заговорил в микрофон, обращаясь к звукооператору:

– Максим, сейчас выйдет участник… – он продиктовал номер Бориса, – включишь ему сразу трек. Общаться он будет после номера.

Услышав ответ, добавил:– Отлично.

Борис, обрадовавшись, что волноваться ему предстоит уже после танца, стянул через голову майку, оставшись только в свободных бежевых штанах, босым, и шагнул на сцену.

Постановка и музыкальное сопровождение были теми же, что и на предкастинге. Борис встал лицом к зрительному залу, зрители притихли в предвкушении интересного зрелища. Переливчатый перезвон колокольчиков разбил напряженную тишину, а когда зазвучал проникновенный вокал солиста «Linkin Park», Борис начал двигаться, работая на камеру, летавшую вокруг него на подвесном кране. Поворачиваясь в танце так, чтобы чувствительная техника могла запечатлеть его эмоции, он проживал на сцене яркую историю отчаяния и возрождения, провалов и стремительного взлета.

Вначале музыка текла неспешно, но постепенно ритм становился все более динамичным, увлекая танцора за собой в вихрь эмоций. Гранд батман сменялся эффектным прыжком, практически идеальная диагональная связка из нескольких силовых элементов, когда из стойки на руках он делал шикарный взмах ногами, ножницы, и легко и непринужденно приземлялся на ноги, заставила зрителей замереть от восторга. Такое мастерство, когда танец казался гениальной импровизацией, никого не оставило равнодушным. После вереницы молодых людей, вообразивших, что они что-то из себя представляют в танцевальном искусстве, смотреть на выступление Бориса было сплошным удовольствием.

Скульптурной лепки, как у статуи Давида Микеланджело, торс юноши покрылся едва заметной испариной, притягивая к себе нескромные взгляды. Сильные руки, гордая посадка головы – все это было ярким воплощением того, каким должно быть тело у танцора, призванного царить на сцене.

Яркий свет софитов и выполнение сложных элементов не давали Борису возможности увидеть реакцию судей на свое выступление. Но трое мужчин и женщина, сидевшие за столом на возвышении в центре партера, очень внимательно, не отрывая глаз, следили за его номером. Когда закончилась музыка, и танцор смог перевести дыхание, огни рампы потухли, в зале зажегся приглушенный свет, и Борис увидел, как со своих мест поднялись зрители и вместе с оглушительными аплодисментами начали скандировать: «Сотня, сотня!..»

Это было очень волнительно. Борис, еще разгоряченный после танца, растерялся. Стоял на авансцене и улыбался, пытаясь привести в порядок дыхание. Сегодня этот гром аплодисментов принадлежал только ему. Именно его соло заставило несколько сотен зрителей в едином порыве подняться и стоя рукоплескать. В такие минуты хотелось верить, что он не ошибся с выбором жизненного пути, и противостояние с отцом все же не было напрасным. В этот момент он был просто счастлив и наслаждался каждым мгновением.

Борису вынесли из-за кулис стойку с микрофоном, и он подошел, чтобы отвечать на вопросы.

– Борис… – начала красивая женщина (в прошлом балерина, а теперь – хореограф и руководитель балета, работающего в Германии), – так вот какие парни водятся в Сибири?

При этом она лукаво улыбнулась, чем окончательно смутила самокритичного парня. Борис хотел ответить что-то умное, но так растерялся, что, не пряча счастливой улыбки, смог выдавить из себя только одно:

– Спасибо.

– Мы все, – женщина обвела взглядом сидящих около нее мужчин, снисходительно отдавших пальму первенства в разговоре даме, – приглашаем тебя в Сотню. Вот твой билет.

Татьяна взяла со стола синий прямоугольник с логотипом танцевального шоу и протянула его Борису. Зал разразился овациями, полностью поддерживая решение жюри.

Примечание к части

В отзыве ссылка на музыкальный трек. Те, кто захочет посмотреть танец Бориса – обращайтесь, дам ссылку на видео.

Глава 4

– Нет, не так! – Выкрикнул режиссер, останавливая съемку. – Все с начала. Ты что, не можешь изобразить искренний восторг?

Борис нахмурился, стараясь сдержаться, чтобы не ответить резкостью. Уже четвертый дубль подряд он изображал неземную радость, но, видимо, этого было недостаточно. Его поймали сразу после выхода из-за кулис и сказали, что нужно запечатлеть эмоции счастливого участника, отхватившего заветный билет.

– Еще раз объясняю: выходишь в коридор, мчишься по нему, как угорелый, и восторженно вопишь, что тебя взяли в Сотню. Можешь прыгать, делать сальто, да что угодно, только радость… радость на лице мне изобрази!

Какой идиотизм. Конечно же, он рад тому, что прошел дальше и поедет в тренировочный лагерь, еще как рад, но концепция телевизионного шоу требовала, чтобы все эмоции участников были гипертрофированы до предела. Наконец, более или менее приемлемый дубль был отснят, и Борисом занялась женщина-редактор. Она села за один из столов в холле, посадила танцора рядом с собой и принялась что-то строчить в блокноте.