Текст книги "Платье в полоску и Черный Мундир (СИ)"

Автор книги: Mr. Spinner

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Эти мысли, плывущие в голове Рифа, как неспешная река, были разбиты вспышкой страха. Риф нащупал местоположение Боде, она была совсем близко, и побежал, схватив источник и приготовив стрелы Огня. Он нашел комнату, в которой находилась Боде, и пинком распахнул дверь.

Но, войдя, он встретил четыре ледяных взгляда. Такие взгляды, которые могут бросать только Айз Седай; взгляды, которые заставляли тебя заползти в нору, пока они не разрешат уйти. По крайней мере, для всех остальных. Для Рифа или любого другого Аша’Мана это просто останавливало их и заставляло колебаться. Рифу потребовалось всего три секунды, чтобы понять, что он неправильно понял вспышку страха.

Боде посмотрела на Рифа с легкой улыбкой, как на ребенка, который сделал что-то плохое, но в то же время немного забавное. Риф убрал меч обратно в ножны, он не помнил, как вытащил его наполовину, и рассеял свои потоки, отпустив саидин. Риф откашлялся и выпрямился, пытаясь сохранить хоть какое-то достоинство.

– Прошу прощения, дамы. Мне показалось, что Боде… – он попытался подобрать безобидное слово, – что-то угрожает. Кажется, я ошибался. Но если вы не возражаете, я останусь. Риф сел в кресло и постарался не привлекать к себе внимания.

Все четыре ледяных взгляда задержались на нем еще на мгновение, затем продолжили разговор. Как только они это сделали, Риф изучил их всех, лишь немного прислушиваясь к разговору. Бодевин и Илэйн были здесь, но этого следовало ожидать от королевы и его собственной Айз Седай.

Рядом с ними сидела полная женщина с круглым пухлым лицом, обрамленным блестящими черными волосами. Ее платье было обернуто длинным красным поясом, свидетельствующим о том, что она Мудрая из Эбу Дар; по крайней мере, так говорили Алтаранцы, присоединившиеся к Черной башне. Это, должно быть, Сумеко, Старшая из Родни.

Рядом с Илэйн сидела высокая беременная женщина с длинными рыжеватыми волосами, закутанная в шаль. У нее была загорелая кожа и сине-зеленые глаза, и она была одета, как Айильская Мудрая, по крайней мере, так описывали Аильские наставники из Черной башни. Рядом с креслом женщины лежала трость, что казалось странным для такой молодой женщины, всего на несколько лет старше его.

Наконец, рядом с Мудрой сидела пятая женщина, которую он раньше не видел. По крайней мере, после второго взгляда он понял, что это женщина; взгляд, который заставил его поморщиться. Риф всегда старался не обращать внимания на внешность женщин, как учила его мать, но это было трудно для женщины, которая казалась такой неприятной. Она была толстая, с бледными косящими глазами и крючковатым носом; в целом на нее было трудно смотреть. Как ни странно, она не сводила глаз с Мудрой, но не как охранник или сопровождающий. Больше похоже на собаку, ждущую малейшего приказа от своего обожаемого хозяина.

Из ниоткуда, как это часто случалось с ним, в голове Рифа сошлись слухи и отчеты, составив единое целое. Этой Мудрой была Авиенда, которая, как говорили, носила детей Лорда Дракона. Неприятной женщиной была Хессалам, которая, по слухам (и сообщениям Теламона Флинна), была одной из Отрекшихся. Ходили слухи, что она каким-то образом привязалась к Авиенде и служила ей с предельной преданностью или фанатизмом.

Риф оторвался от своих мыслей, когда услышал свое имя. Сумеко и Авиенда выжидающе смотрели на него. Риф почувствовал, как краска прилила к щекам, даже когда он сохранял нейтральное выражение лица.

– Простите, я отвлекся. Что это было? – Женщины смотрели на него с той же улыбкой, что и Боде.

– Мы обсуждали, – сказала Авиенда, – Ваши так называемые арки. Хессалам, ты расскажешь ему то, что сказала мне?

В глазах Хессалам вспыхнул фанатический огонек и отчаянное желание повиноваться госпоже.

– В мое время, – сказала она хриплым голосом, – существовали тер’ангриалы, которые использовались для размещения особых плетений саидар или саидин, которые стимулировались нитями Силы, составляющих эти плетения. Аша’Ман прав. Подобный принцип мог бы создать эти сводчатые арки, которые смогли создавать Врата к предопределенным местам.

Боде с гордостью посмотрела на Рифа.

– Все, что нам нужно, – это человек, который может создать тер’ангриал. Работать с Илэйн и сделать так, чтобы это получилось.

Риф вскинул брови.

– Я спрошу Лорда Логайна. Но… – Риф замолчал и наклонился к Боде. – С тобой все будет в порядке? – спросил он.

Боде улыбнулась и похлопала его по руке, тепло разлилось по узам.

– Со мной все будет в порядке, Риф. Иди, я буду здесь, когда ты вернешься. – Риф встал, отдал честь спутницам Боде и вышел из комнаты.

По пути к выходу, схватив Источник, он услышал, как женщины бормочут о том, как мужчины могут быть так чрезмерно заботливы.

– Что может пойти не так? – Спросила Илэйн.

***

Карл Завьер стоял невидимый в Зеркале Туманов, и ждал, когда начнут распространяться слухи о том, что Ирелла получила Шаль. После шести лет в Послушницах и четырех – в Принятых, девочку вызвали для Испытания на Шаль.

Губы Завьера скривились в жестокой улыбке. Как только она пройдет Испытание, она выберет Красную Айя и свяжет Завьера Узами Стража, что позволит им обоим покинуть Белую башню и продолжить свои планы, его планы. У него была своя цель, относительно того, что произойдет, когда они доберутся до Арасона и Девчонки Коутон.

Завьер выпрямился, услышав шум в коридоре. Появилась Ирелла в сопровождении сестер от каждой Айя. Сердце Завьера упало, когда он почувствовал, что-то не так. Айз Седай были холодны, отстранены, по крайней мере, больше, чем обычно. Они даже не взглянули на Иреллу, которая была одета в простое коричневое платье и несла кожаную сумку через плечо.

Завьер следовал за группой так тихо, как только мог, настороженно прислушиваясь. Сестры остановились у подножия лестницы, ведущей из Белой башни.

– Отправляйся к месту для Перемещений, дитя, и передай Айз Седай это письмо. Оно скажет им, куда тебя отправить. Родня будет добра к тебе. До свидания. – С ледяным чувством сестры повернулись и ушли, даже не оглянувшись.

Ирелла стояла, дрожа от ярости, сжимая письмо в кулаке. Завьер подошел и опустил Маску Зеркал.

– Что случилось? – Ирелла посмотрела на него с ядом во взгляде, затем повернулась и пошла к площадке для Перемещений. Завьер с некоторым усилием подавил раздражение от того, что его игнорируют, и последовал за ней.

– Что случилось? – спросил он более настойчиво. Ирелла остановилась и посмотрела на него с еще большей яростью, чем прежде.

– Я потерпела неудачу. – Ее слова, казалось, отдавались эхом ярости и горя. – Я потеряла самообладание и побежала на восемьдесят седьмом плетении. Я не могу быть снова Испытана, поэтому меня выставили из Башни. – Она подняла руку, чтобы посмотреть на кольцо Великого Змея. – Это все, что я должна помнить о своем доме. – На мгновение ему показалось, что она вот-вот заплачет, но потом выражение ее лица изменилось… на холодную ярость.

– Они заплатят за это, – сказала она вполголоса и двинулась дальше.

Завье замер в шоке на мгновение, а затем улыбнулся и побежал догонять ее.

– Ты права, – сказал он. – Они заслуживают того, чтобы заплатить за это. Заплатить худшим способом.

Ирелла посмотрела на него как на сумасшедшего.

– О чем ты говоришь? – в ужасе спросила она. Завьер почувствовал, как его самодовольная радость начала спадать. Он только бросал пустые угрозы, отгоняя свой гнев. Но он видел истинную ярость в ее глазах, которая просто нуждалась в небольшой поддержке.

– Они все еще могут заплатить за это. Это было не по плану… поэтому мы изменим план. – Ирелла посмотрела на него как на сумасшедшего, но не отвернулась и не прибавила шаг. – Ирелла, они позволили девочке Коутон стать Айз Седай спустя… сколько, три года? И меньше половины в самой Белой башне. – Лицо женщины помрачнело, и она отвела взгляд.

– Айз Седай должны быть слугами, но кому они служат? – спросил он. – Они служат себе даже после Последней Битвы. Они строят планы, заговоры и манипулируют всем для себя и своей так называемой Белой башни. Они похожи на заросший лес, такой густой, что ничто не может двигаться, ничто не может жить. – Он жестоко улыбнулся. – В природе, если лес зарастает, его нужно очистить. Очищающим огнем.

Ирелла остановилась как вкопанная, ее лицо внезапно побледнело, как простыня. По крайней мере, она слушала.

– О чем ты говоришь? – спросила она.

– Я говорю, что иногда этот огонь нужно немного… подтолкнуть. – Он повернулся к Ирелле. – Я слышал, что после Последней Битвы Родня много сделала для того, чтобы ослабить свои Правила. Некоторые заходят так далеко, что говорят, будто Родня перевернулась с ног на голову, чтобы лучше служить своей новой цели. И все же Айз Седай все еще не замечают их. Если ты пойдешь к ним, это будет большим преимуществом. – Они приближались к месту для Перемещений; он должен был закончить это быстро. – Ты заслуживаешь больше, чем кто-либо другой быть Айз Седай, Ирелла. И когда ты покажешь себя в огне… они примут тебя с распростертыми объятиями.

Ирелла посмотрела на Завьера стальным взглядом, но он увидел что-то еще в ее глазах. Угольки предательства, вспыхнувшие в пламени мести. Пламя, которое сожжет Белую башню до основания. В конце концов, в Бездне судьбы нет такой ярости, как у презираемой женщины.

– Скорее всего, они отправят меня в Кэймлин, где живет Родня. Как только ты закончишь свое пребывание в Белой башне, найди меня. Мы будем двигаться дальше. – Она повернулась и вошла на площадку для Перемещений, как будто его здесь не было.

Карл усмехнулся ей в спину. Белая башня будет гореть хорошо, и останутся только сильные. Те, кто прошел подготовку и действительно сражался в Последней Битве. Теперь он это видел.

Черная башня будет единственной Башней.

Все, что ему сейчас нужно, – это ждать.

***

Ранд ал’Тор посмотрел вниз со своего насеста на одной из крыш Тар Валона, глядя на одного из своих людей, замышляющего что-то против одного из Стражей западных земель. Слушать было просто, и ему не нравилось то, что он услышал. Такие интриги были нормой во время Войны Силы, когда мерзкое влияние Темного повернуло хороших мужчин и женщин на его сторону, играя на их эгоистичных желаниях.

Он вспомнил Мордета, который стал таким же злым, как и Темный в его миссии уничтожить его. Кажется, что даже без присутствия Темного люди все еще сражались за себя так же, как и за других. На каждого хорошего человека найдется тот, кто им не является.

Ранд заставил себя уйти и появился на балконе дворца Андора, глядя вниз на Авиенду, которая шла через двор, неся в себе его детей, а за ней следовала ее тень, Хессалам.

Хессалам была настоящей удачей, или, возможно, это была просто Воля Колеса. Сам Ранд и его воспоминания о Эпохе Легенд были источником озарения, которое привело Черную башню к величию, заставило ее быстрее занять свое место Хранителя Мира. Хессалам была путем к Белой башне и Мудрых. Авиенда часто навещала Илэйн, чтобы Хессалам могла поделиться мудростью ее родной Эпохи, чтобы помочь вновь открыть то, что было утрачено Айз Седай во время Разлома. Авиенда поделилась источником знаний, когда могла оставить для себя и Айил, и он не мог гордиться этим больше.

Затем он направился в другой двор, где Илэйн стояла, наблюдая за группой каменщиков и ремесленников, вырезавших большую арку из мрамора, черную, как полночь, и которую нужно обработать с обеих сторон Единой Силой для прочности и устойчивости. Аша’Ман наблюдал за резьбой арки из белоснежного мрамора в сопровождении Айз Седай, связанных в Круг. Ранду показалось, что Аша’Ман выглядит знакомым, и он присмотрелся. Он понял, что это Джоннет Даутри из Эмондова Луга. Ранд улыбнулся одному из своих друзей детства, который учился делать тер’ангриал.

Ранд выпрямился, увидев, как Рифтен и Бодевин вошли во двор с двумя детьми – его детьми. Рифтен нес Суан, напевая ей колыбельную. Ранд изначально хотел назвать ее в честь Эгвейн, но Илэйн заметила, что это слишком распространенное имя после Последней Битвы. Принцесса должна иметь что-то более уникальное. Поэтому они назвали ее в честь невоспетого Героя Света. Ее брата, в свою очередь, назвали Гарет, и сейчас его несла Боде.

Рифтен заговорил с Илэйн, которая кивнула и указала в другом направлении. Должно быть, она посылает их к этой ужасной няньке Лини. Ранд улыбнулся. В этой женщине был огонь, который заставил бы Амерлин дрожать от страха.

Ранд заставил себя вернуться в свою хижину на Драконовой Горе и начал писать в одном из дневников, которые он тайно отправит в Черную башню. Последняя Битва была выиграна, но противоречия были частью человеческой природы. Он поможет, где сможет. Но Рифтену и Боде предстояло принять вызов.

Ранд усмехнулся. У него было чувство, что они готовы к этому.

========== Глава 15 ==========

Боде сохраняла безмятежное выражение лица. Снаружи она была идеалом Айз Седай, а внутри – совсем другая. Боде почувствовала беспокойство, от того, что ее и Рифа попросили сделать. Риф заметил ее смущение и взял за руку. Она в свою очередь переплела их пальцы. Он нервничал еще больше, чем она, он видел такие создания раньше.

Боде и Риф стояли в шеренге из шести Аша’Манов и шести айз Седай, а также Аливии перед линией валунов, отмечавших край Стеддинга Шолун. Боде взглянула налево и увидела, что Аша’Ман Андрол смотрит вперед, сцепив руки за спиной, и в его глазах читалась печаль.

Перед шеренгой Айз Седай и Аша’Манов стояла величественная Айз Седай в Желтой шали. Это было ее делом, и она попросила о помощи. Королева Илэйн услышала о ее просьбе и сказала Боде, которая согласилась с Рифом, что это заслуживает их внимания. Кроме того, даже после стольких лет, проведенных вдали от Эмондова Луга и всех произошедших перемен, Найнив трудно было отказать.

Еще через несколько минут группа Огир привела две фигуры за веревки, связывавшие им руки и шеи. Боде почувствовала печаль через Узы, печаль ее возлюбленного по своим братьям, которые были вынуждены измениться, измениться в худшую сторону. Напряженная поза Андрола показала, что он чувствует то же самое. Он сказал, что эти люди – его ответственность.

Найнив подняла руку и жестом показала вперед. Когда они подошли поближе, Боде разглядела седеющего пожилого мужчину с бородой, и гранатом в левом ухе. «Тайренец», – подумала Боде. Это был Донало Сандомир, один из «обращенных» Тенью Аша’Манов.

Рядом с ним стояла невысокая женщина с черными волосами до пояса, которые гармонировали с ее темными глазами и цветом лица. Это создавало странный контраст с ее Белой Айя. Аяко Норсони была связана Узами с Сандомиром во время плохо спланированного вторжения Элайды в Черную башню. Она тоже была «обращена».

Сопровождающие Огир остановились перед камнями. Некоторые удерживали Аяко на месте, в то время как остальные держали Сандомира. Перед этим он принял большую дозу чая с корнем вилочника, что сделало его относительно неопасным. Хотя Темный был теперь навсегда запечатан, эти двое и такие же, как они все еще могли причинить большой вред, если бы сбежали.

Боде приготовилась к соединению в круг, который формировала Габрелле Коричневая сестра, решившая присоединиться к ним вместо Логайна. Когда все, кроме Найнив, соединились, она передала контроль над кругом Андролу, который укрепил свою скудную силу с помощью ангриала в мешочке на поясе. Андрол, ловкость которого компенсировала силу, сплел Щит и установил его на Сандомире, если действие корня вилочника закончится.

По кивку Андрола Найнив подошла к Тайренцу Аша’Ману, который смотрел на нее с тупым безразличием. Боде почувствовала, как в ней промелькнула надежда. Найнив была величайшей Целительницей в Белой башне, ее умениям соответствовал только Дамер Флинн. Она сделала то, что считалось невозможным, вылечила усмирение. Она излечила безумие от порчи. Все, кроме смерти, может быть исцелено, сказала она. Если это правда, то и это тоже она сможет исцелить.

***

Найнив изучала стоящего перед ней мужчину. Один из Аша’Манов, видевший таких людей, описал выражение их глаз: как будто их души были взяты и заменены чем-то… злым. Глядя на Сандомира, она поняла, что он имел в виду, и думала, что никогда в этом не признается, но ее сердце потянулось к ним. Вот почему она решила участвовать в этой попытке Исцеления.

Эти мужчины и женщины не захотели присоединиться к Тени; их насильно «обратили». Самые личные решения были украдены у них. Подобно безумию от порчи, они не имели права голоса в этом злодеянии против них. Найнив это изменит.

Найнив взяла голову Сандомира в руки и принялась что-то искать в нем, как делала это для Неффа почти год назад. Она искала что-то подобное, как сеть Зла, которая поразила их умы. Или, возможно, это было похоже на разрыв, как его называла Хессалам; разрыв или разрез внутри разума.

Погружаясь глубже, она почувствовала причину этого; Найнив чуть не подскочила от страха. Какая-то форма… присутствия пронизывала его разум, не так, как порча. Это напоминало шипы или колючки, вонзившиеся в сознание жертвы, сеть или переплетение имела сходство с заражением. Но, по крайней мере, она была неподвижна. Эта сеть казалась… каким-то образом живой.

Найнив слышала о морском существе с восемью длинными мясистыми отростками, исходящими из центральной части тела. Осьминог, вспомнила она. Это переплетение было похоже на него. Пульсирующее, осознанное, паразитическое присутствие, которое удерживало разум во власти Тьмы.

Найнив сплела воедино нити пяти Стихий и принялась прощупывать их… это. Она ударила по одному из его отростков, который, казалось… сгорел от прикосновения. И на краю сознания она почти почувствовала визг, и один из них оторвался от сети и дернулся ей навстречу.

Найнив прервала контакт прежде, чем он успел коснуться ее, и отступила, грудь ее вздымалась, на лбу выступил пот. Это было что-то новое, проблема, с которой она никогда раньше не сталкивалась. Как удалить что-то, что сопротивляется? Она посмотрела на Андрола, который кивнул; круг был в порядке. У нее было время.

Найнив снова углубилась, теперь уже быстрее, когда знала, что искать, и осмотрела сеть. Казалось, все уладилось. Она сплела и настроила плетение, которое фокусировалось на Духе, и попыталась ухватиться за одно из щупалец. Придаток сгорел, но она смогла связать его по всей длине и удержать. Еще один придаток оторвался, чтобы напасть, но она поймала его и тоже связала.

За этим последовали другие, одни пытались отогнать ее, другие пытались освободиться от нее. Но Найнив научилась ловкости со времени Последней Битвы, и она была такой же упрямой, как все в Двуречье, если не больше. Она сплела веревки, чтобы сдержать атакующие щупальца, затем заставила их двигаться к остальным, связав два или более вместе. Переплетение Зла, казалось, завыло в панике, когда она вырвала еще несколько придатков из разума Сандомира.

Наконец, все придатки были удалены, и она оторвала центр. Она открыла себя как можно большему количеству саидар и затянула путы, сжигая сеть Зла. Она сплела копье из пяти Стихий и вогнала его в самую сердцевину, выжигая, как мертвое дерево. Раздался гулкий вопль, потом наступила тишина.

Найнив опять углубилась в разум Сандомира и вздохнула. Последствия ее Исцеления были похожи на ссадины, синяки или струпья. Она сплела еще одно исцеляющее плетение и начала работать над ними, облегчая вред, который нанесла сеть Зла. В конце концов, она устала. Больше она ничего не могла для него сделать, только он сам мог прийти в себя. Она прервала контакт и отпустила источник.

Найнив опустила Сандомира на траву. Он был без сознания, холодный от напряжения. Она чувствовала его страдания во время исцеления. Это определенно был трудный процесс, как для него, так и для нее. Найнив встала, дрожа всем телом, и обратилась к Огир: – Возьмите его. Я не уверена, каким будет результат. Придется подождать, пока он проснется, и все выяснить. – Огир кивнули и подняли Сандомира, прежде чем вернуться в стеддинг.

***

Боде расслабилась, когда Огир вошли в стеддинг, а Андрол распустил круг. Найнив подошла к Габрелле и объяснила результаты своего исцеления, чтобы доложить Логайну. Боде посмотрела на Рифа и увидела, что тот смотрит туда, где Огир скрылись за деревьями. Его эмоции были спутаны, хаотичная смесь печали, надежды и трепета. Боде поцеловала его в щеку, чтобы вернуть к реальности. Риф покачал головой и робко улыбнулся, прежде чем притянуть ее к себе.

Они нашли Аливию и уже собирались уходить, когда подошла Найнив. Она посмотрела на Аливию с таким выражением, словно у них было незаконченное дело и улыбнулась Боде.

– Как дела, Бодевин? – спросила она.

Боде улыбнулась и тепло обняла бывшую Мудрую.

– Я в порядке, спасибо, Найнив, – честно ответила она. Добрых полчаса они говорили о своей жизни после Последней Битвы. Хотя, пока они продолжали говорить, Найнив, казалось, все более и более рассеянной, бросая взгляды по сторонам и потирая кольцо на пальце. Боде заметила, что Риф был таким же, его взгляд метался вокруг быстрее, чем обычно.

Найнив обняла источник, словно ожидая нападения. Боде почувствовала, как эмоции Рифа стали, словно заточенный клинок, и бросился вперед. Боде увидела, как в их сторону полетел вихрь воздуха, и тот разлетелся на части, когда достиг Рифа. Ему все еще нужно было защищаться от порыва ветра, но плетение развалилось, когда коснулось его.

Риф светился оранжевым, по крайней мере, для нее, и запустил плетение, которое она раньше не видела. Что-то маленькое мелькнуло на кончиках его пальцев и полыхнуло в воздухе на некотором расстоянии. Кто-то использовал маску зеркал, и в это как-то вмешались. «Паралис-сеть Рифа», – поняла Боде.

К тому времени несколько других направляющих обеих Башен заметили, что произошло, и начали выпускать свои собственные сети. Маска распалась на части, открыв взору Аша’Мана в рваном пальто и Айз Седай, платье которой было порвано и в пятнах. Повелители Ужасов, оставшиеся после Последней Битвы.

Аша’Ман, бывший Посвященный с булавкой меча на воротнике, выхватил меч и побежал навстречу Найнив, которая отбросила его в сторону и отсекла щитом. Бывшая Айз Седай долго не продержалась. Быстрый осмотр показал, что они были «обращены». «Это объясняет отсутствие планирования», – подумала Боде. Было сказано, что «обращение» ослабляет инициативу и творчество. Должно быть, они винили Найнив в том, что она помогла запечатать Темного. Один из Аша’Манов доложил Огир, и менее чем через час они забрали новых пленников.

После того как все было улажено, Найнив подошла к Боде и Рифу. Она удивленно взглянула на молодого человека.

– Откуда у тебя этот тер’ангриал? Тот, что распустил плетения. – Спросила она. Риф напрягся, покраснел и вздохнул.

– Точно не знаю. Я нашел его на своей кровати во время моего пребывания в Белой башне. В записке говорилось, что это для меня. – Он снял сюртук и поднял рукав рубашки, чтобы показать кожаный наруч, украшенный монетами. Найнив прищурилась и кивнула, хотя Боде заметила странное выражение в ее глазах; казалось, она пытается разгадать загадку. Она вздохнула и посмотрела ему в глаза.

– Спасибо за попытку защитить меня, – сказала она, хотя и без энтузиазма.

Перед уходом Найнив посмотрела на Боде с легкой улыбкой.

– Ты нашла хорошего Стража, Бодевин. Позаботься о нем и не говори ему, что я это сказала. – С этими словами сияние саидар окружило ее, и Врата открылись. Она ушла, не сказав больше ни слова.

Боде посмотрела на Рифа, который разговаривал с Андролом и широко улыбнулась. Она нашла хорошего Стража.

***

Риф напевал колыбельную, которую пел ему отец, когда он был маленьким. Дом, который ему дали, когда он стал Аша’Маном, был маленьким и уютным, с двумя спальнями и кухней, кабинетом и подвалом. Комната была обставлена просто, так, как ему нравилось.

Боде спорила, когда Риф соизволил занять диван, Аливия – свободную комнату, а ей досталась – спальня хозяина. Она сказала, что Аша’Ман не может отказаться от собственной постели. Риф, однако, отказался заставить даму спать где-либо еще. Риф почувствовал, как краска прилила к щекам, когда он вспомнил ее предложение «поделиться». Он отбросил эту мысль и продолжил спор.

Риф застыл, когда ему кто-то закрыл глаза, из-за спины донесся смешок. Риф усмехнулся и попытался убрать руки Боде, но она держала его крепко. Риф стоял, все еще ничего не видя, и Боде повела его на куда-то, пока не понял, в какой части дома они находятся. Наконец она остановилась, и он услышал, как закрылась дверь и Боде открыла ему глаза.

Они находились в главной спальне, о чем Риф действительно должен был догадаться. Он повернулся и, покраснев, увидел, что Боде уже в нижнем белье, готовая ко сну. Она легонько толкнула его в грудь, опрокинула на кровать и расшнуровала рубашку, все время слегка ухмыляясь.

Покончив с его рубашкой, она забралась под простыни и посмотрела на него, словно ожидая чего-то. Риф тяжело вздохнул и тоже лег в постель. Он застыл, когда Боде прижалась к нему, устраиваясь спиной к его груди и обнял ее за талию, их пальцы переплелись.

Риф почувствовал, как она обняла источник, и лампы погасли.

– Спокойной ночи, Риф, – сказал Боде.

Риф улыбнулся в темноте.

– Спокойной ночи, Боде.

========== Глава 16 ==========

Когда Врата открылись и Риф шагнул внутрь, он нахмурился, глаза смотрели с металлическим блеском и постоянно двигались в поисках малейшей угрозы. Они пробыли в Черной башне три дня, но он предпочел бы, чтобы они остались там навсегда. Он схватился за рукоять меча, благодарный за обостренное восприятие бушевавшему внутри него саидин.

Боде последовала за ним и посмотрела на него, приподняв бровь, выражение ее лица было смесью раздражения и нежности. Она сказала, что может постоять за себя, кокетничала и просила, но Риф был непреклонен. Не в этом месте. По его мнению, это было опасно для любой женщины, способной направлять, даже для Айз Седай.

Через несколько мгновений прошла и Аливия. Она выглядела почти зеленой, как будто ее тошнило. Понятно, учитывая, где они были. Среди кого они находились. Боде улыбнулась ей, и Риф тоже попытался улыбнуться; это, казалось, не смогло успокоить нервы женщины.

Боде вышла вперед и зашагала по улицам. Риф продолжал смотреть по сторонам, оценивая все и вся. Это место было опасно для Боде, и сожги его Свет, если она пострадает, потому что он ослабил бдительность. По крайней мере, Аливия разделяла его опасения; в конце концов, именно она боролась против прихода в это место.

Риф вздохнул и продолжил наблюдать, как они продвигаются в Эбу Дар.

***

Аливии пришлось заставить себя дышать ровно, чтобы побороть подступающую тошноту. Неудивительно, что Лорд Дракон держал ее подальше от этих людей во время своих походов перед Последней Битвой. Она чувствовала себя разбитой! Она искренне надеялась, что человек, с которым Бодевин хотела встретиться, того стоит.

Она вынуждена была признать, что Шончане хорошо ладили с местными жителями. Архитектура и одежда по-прежнему были в стиле Эбу Дар, по крайней мере, насколько она помнила со времен «возвращения». Но ее опытный глаз мог заметить часто едва заметные изменения, распространившиеся в городе. Она лениво размышляла, прекратятся ли когда-нибудь эти изменения или Эбу Дар в конце концов станет еще одним маленьким Шончан.

В конце концов, они подошли к Большому дворцу, который был их пунктом назначения. Бывшая Дамани собралась с духом и двинулась следом за Бодевин. После столь длительной свободы от проклятого Айдама, она была готова проверить, выступив против них, показать им, что она больше, чем дамани, как они думали, что она стала больше, чем они считали возможным.

Охранники у ворот, слишком знакомые светловолосой женщине по насекомообразным шлемам, спросили, зачем они здесь. Получив ответ от Бодевин, она почувствовала, что они рассмеялись бы, если бы могли. Они просто смотрели на Бодевин, которая пристально рассматривала их в безымянном состязании воли. Соревнование, которое было прервано внезапным окриком.

– О, ради Создателя, ребята! Она не угроза, она моя сестра! Отойди, сожги тебя Свет, или я надеру тебе задницу так сильно, что из носа пойдет кровь! – Стража Последнего Часа никак не отреагировала на тираду, только отошла в сторону и пропустила крикуна. Видимо, они к этому уже привыкли.

С другой стороны двора шел высокий, долговязый, но мускулистый мужчина, одетый в длинный зеленый камзол, прикрывавший минимум придворных нарядов. Темная широкополая шляпа, кожаная повязка на глазу и перстень с печаткой на пальце выделяли его. Копье с наконечником в виде меча, которое он нес на плече, несомненно подтверждало, кем он был. Это был легендарный Принц Воронов, муж Императрицы. Единственный стратег и полководец Последней Битвы, старший брат Бодевин, Мэтрим Коутон.

***

При виде своего брата Боде широко улыбнулась. Она не нуждалась в нецензурной брани, в этих оскорблениях, чтобы узнать его; она будет помнить этот голос до самой смерти. Мэт шагнул вперед и передал свой Ашандарей, как назвала его Илэйн, одному из охранников, прежде чем обнять Боде. Она с радостью приняла их.

– Рад тебя видеть, Боде! – сказал он. – Наконец-то кто-то из родных избавит меня от скуки этих чопорных Шончан. – Он отпустил ее со своей плутовской ухмылкой. – И Айз Седай тоже; лучше бы они не превратили тебя в требовательное ледяное чудовище, которое не принимает «нет» за ответ, как они.

Боде рассмеялась над описанием, которое, как она должна была признать, было довольно точным.

– Расслабься, Мэт. Я все еще я. – Мэт усмехнулся и повернулся к Рифу.

– Так это твой парень, о котором говорилось в мамином письме? – Боде кивнула и отошла в сторону. Риф кивнул, отдав честь Аша’Мана, не сводя глаз со Стражи Последнего Часа. Мэт улыбнулся еще шире и указал на охранников.

– Расслабься, друг. Эти парни похожи на дрессированных собак; они не кусаются, пока не прикажет член королевской семьи.

Риф посмотрел на Мэта, прежде чем ответить.

– Я беспокоюсь не о них, – сказал он, провожая взглядом Сул’дам и Дамани, когда они проходили мимо. Аливия выглядела хуже, чем Риф, как будто ее сейчас стошнит, ей хотелось сжечь внутренний двор до основания.

Мэт вдохнул через нос и похлопал Рифа по плечу, глядя ему прямо в глаза.

– Рифтен, верно? – Риф кивнул. – Ты действительно думаешь, что если бы Боде угрожала хоть малейшая опасность, я бы пригласил ее сюда? Неужели? – Риф опустил глаза, подумал и покачал головой. Мэт снова улыбнулся.

– Можешь расслабиться. Ничего с вами не случится. – Он вырвал у стражника ашандарей и отошел назад. – И не думай, что ты сорвался с крючка, Аша’Ман, – сказал он с притворной строгостью. – Я все еще старший брат Боде, и у меня есть свой способ проверить тебя. А до тех пор я за тобой присматриваю.