Текст книги "Платье в полоску и Черный Мундир (СИ)"

Автор книги: Mr. Spinner

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Боде рассмеялась.

– Я едва знаю, что чувствую, – честно ответила она. Риф был мужчиной, более милым и добрым, чем большинство, но все же таким же тупоголовым, как у любой из них.

– Тогда убедись, что он знает, – просто сказала Морейн, поднимаясь на ноги. – Если он ответит на твои чувства, ты узнаешь, а если нет, что маловероятно, по крайней мере, ты будешь знать. И ваша дружба будет расти, благодаря этому.

Боде обдумала последнее утверждение. Она видела, как мужчины и женщины признавались в своих чувствах, когда росла в Эмондовом Лугу. Когда чувства не были взаимны, между ними оставалась дистанция, неловкость, от которой невозможно было избавиться. Она не была уверена, что сможет справиться с этим вместе с Рифом. Но Морейн была Айз Седай, и они не могли лгать. Они могли ошибаться, могли искажать правду, но не лгать.

Боде поднялась и присела в реверансе с гораздо большей грацией, чем прежде.

– Спасибо за совет, Морейн Седай. – Морейн кивнула в ответ и вышла из сада. Ее Страж Том Меррилин следовал за ней, как тень.

Боде собралась с духом и направилась в свою комнату, ее спокойный вид скрывал вихрь вопросов. Когда спросить? И как?

========== Глава 6 ==========

На рассвете, через три дня после своего открытия возле горы Дракона, Риф стоял на территории Белой башни, вызванный Лордом Галадом в сопровождении половины легиона Белоплащников. Галад стоял, как статуя, спокойный, невозмутимый и собранный. Риф чувствовал себя больным в этот момент, и был благодарен трюку игнорировать температуру. По крайней мере, он знал, что потеет от нервов, а не от жары.

Галад с мягкой улыбкой протянул руку молодому Посвященному. После минутного колебания Риф неловко улыбнулся в ответ и пожал ее.

– Спасибо, Риф, что рассказал мне о моем даре, – сказал Галад. Два года назад подобное откровение вызвало бы переполох у кого угодно, особенно у Белоплащника, и даже после стольких перемен Риф не ожидал благодарности.

– Это нужно было сделать, – честно сказал Риф. Галад слегка улыбнулся в ответ.

– Что мне делать, чтобы научиться этому? – спросил лорд Дамодред. Риф положил руку на подбородок, тщательно обдумывая ответ. Галад уже бывал в черной башне и, по крайней мере, был знаком с Логайном и Теламонами. Риф заметил, что все Белоплащники готовы к отъезду.

– Я могу открыть Врата в Черную башню. Пусть ваши люди проходят быстро, но осторожно; многие Аша’маны не забывают старых обид. Спросите Логайна и расскажите ему, что здесь произошло. Учитывая ваше положение, он, вероятно, назначит Аша’Мана Детям Света. Официально он, вероятно, будет эмиссаром, но он научит тебя тому, что нужно знать, чтобы справиться с собой. – Риф затаил дыхание, ожидая ответа Галада. Лорд Капитан-Командор одобрительно кивнул.

Риф схватил источник и сплел Врата на поле за главными воротами Черной башни, достаточно широкие, чтобы два человека могли пройти бок о бок. Галад махнул рукой своим людям, которые начали проходить, лишь изредка бросая на них озабоченные или презрительные взгляды. Галад молча последовал за последним мужчиной. Он повернулся и отсалютовал Рифу, когда Врата закрылись.

Риф облегченно вздохнул. Поначалу вызов заставил его нервничать. Галад, возможно, хотел наказать его за «ложь» или даже убить. Но с другой стороны, Галад был не таким. Он всегда поступал правильно. Риф почувствовал прилив счастья от того, что у Детей Света наконец-то появился лидер с сильным моральным ориентиром.

Риф посмотрел на горизонт, солнце слабо светило над городским пейзажем. Было раннее утро, но он чувствовал себя измученным. Риф начал поворачиваться к крылу, в котором располагались специальные помещения и комнаты для гостей. Прежде чем его осенила идея. Боде обычно вставала в это время. Вместо этого он повернулся к крылу Принятых.

***

Боде закончила приводить в порядок свою комнату, это одна из немногих физических обязанностей, которые требовались от принятых, и взглянула на себя в выцветшее зеркало. Она выглядела… обычной. Сегодня у нее были занятия по плетению, первые с тех пор, как она поняла, что влюблена в Рифа, и решила погрузиться в них. Забыть про свои тревоги на несколько часов.

Боде вышла из комнаты… и остановилась в изумлении. Он был здесь, словно вызванный ее мыслями. Мужчинам не запрещалось входить в крыло Принятых, но все еще было редкостью увидеть их здесь. Очевидно, Риф не знал или просто не придал этому значения. С этой милой улыбкой и глазами, похожими на небо, он выглядел идеально.

– Доброе утро, – поздоровался он.

Боде одарила его кокетливой улыбкой.

– Доброе утро, – ответила она. Риф почесал затылок.

– Ты была права, – сказал он. Боде пожала плечами.

– Обычно да. Ты должен быть более конкретным. – Риф усмехнулся ее шутке.

– Галад попросил меня придти сегодня на место для Перемещений. Он хочет научиться направлять. Он не злился. Просто… принял. – Риф улыбнулся еще шире. – И он немного благодарен, – добавил он.

На этот раз Боде улыбнулась более искренне, и ткнула пальцем ему в лицо.

– Я же тебе говорила, – пропела она и мягко прижалась к его носу. Лицо рифа покраснело от ее близости, но улыбка осталась.

– Не хотите ли прогуляться со мной по городу? – спросил он. – Просто поговорить?

Боде приподняла бровь и неохотно покачала головой.

– Принятым не позволено покидать территорию Башни без сопровождения, – объяснила она. Ее улыбка вернулась. – Кроме того, я еще не завтракала. Как будто в ответ на ее слова у Рифа заурчало в животе. – И, очевидно, ты тоже, – сказала она. Риф смущенно пожал плечами.

Боде хихикнула, взяла его за руку и повела в столовую.

***

Карл Завьер, Посвященный в Черной башне и наследник знатной семьи Завьер, безуспешно пытался обуздать свой вспыльчивый характер. Этот выскочка Арасон выставил его дураком, обыкновенным дураком! В тот день, когда он увидел, как этот маленький вредитель ведет себя с девчонкой из Двуречья, он пришел прямо к Амерлин, чтобы рассказать об этом зрелище. Она отказалась встретиться с ним, поэтому сообщение было передано ее Хранительнице Летописей, которая еще не передала его.

С тех пор Завьер возвращался каждое утро. Он был дворянином Кайриэна, его нельзя игнорировать! Хранительница, наконец посмотрела на него ледяным взглядом Айз Седай. Она встала, держа в руке пачку бумаг, и вошла в кабинет Амерлин, не сказав ему ни слова. Добрых десять минут спустя она открыла дверь.

– Престол Амерлин будет говорить с тобой, – сказала она таким же холодным тоном, как и ее взгляд.

Завьер сдержал язвительный ответ и прошел мимо нее. Они заставили его ждать несколько дней, а потом впустили, как слугу?! Завьер снова попытался обуздать свой гнев, но с не бОльшим успехом, чем раньше. Он был дворянином Кайриэна и с самого рождения был воспитан, чтобы играть в Игры Домов даже во сне. Он не хотел, чтобы они добрались и до него.

Престол Амерлин, Певара Седай, заканчивала важное письмо, когда он вошел. Не обращая на него внимания, она подписала документ, запечатала его и протянула Хранительнице, пробормотав инструкции. Только тогда она обратилась к нему – еще один акт Даэс Дей’мар.

– Мне… сообщили, что у вас есть жалоба на одного из ваших, – сказала Певара холодным тоном, в котором слышалось неодобрение. Завьер набрал в грудь воздуха, чтобы объяснить, но Амерлин подняла руку, требуя тишины; у него не было выбора, кроме как подчиниться.

– Расскажите мне только о том, что вы видели. Не пытайтесь преувеличивать. Я узнаю, если ты это сделаешь. – Она впилась в него ледяным, стальным взглядом, который он видел только от нее, и он не сомневался, что она узнает.

Завьер объяснил, что видел: «Арасон сразился на дуэли с Лордом Капитан-Командором Галадедридом, а затем испытал его. Принятая Бодевин Коутон проводила его обратно в Башню и утешала его. Оба держали друг друга за руки очень тепло, даже любовно.» Он подавил злую усмешку, когда закончил, ожидая, что Певара Седай тут же назначит знаменитое наказание Айз Седай.

Певара Седай одарила Завьера спокойным взглядом, совершенно не изменившимся после его доклада.

– Увлекательный рассказ, – сказала она с сарказмом в голосе, – и не для Престола Амерлин. Если вы хотите сообщить о Принятой, вы должны были пойти к Наставнице Послушниц. А что касается Посвященного, я полагаю, это тоже ее дело, пока вы здесь. А теперь, – она встала со своего места, – если вы не возражаете, у меня есть другие дела.

Певара Седай вышла из комнаты с грациозной элегантностью, оставив Завьера с разинутым ртом.

***

Несмотря на прекрасное утро, проведенное за завтраком с Рифом, день Боде быстро испортился. Ее занятия становились все более напряженными, у нее не было времени наблюдать за Рифом на площадке для фехтования (времяпрепровождение, которым она наслаждалась), когда ее вызвали к Наставнице Послушниц Тиане Нозель.

Судя по всему, до Тианы дошли слухи о ней и Рифе, и она была недовольна ситуацией. Принятые должны держаться в стороне от мужчин и сосредоточиться на учебе, тем более, что они переживут любых друзей, которые не будут Айз Седай.

Боде привела довод, что дружба с Рифом (и это было все, что она могла признать) была тогда идеальной, поскольку он, скорее всего, проживет столько же, сколько и она. Это заставило Тиану задуматься, но она все равно наказала Боде за то, что она нарушила обычай Башни, заставив ее мыть кастрюли на кухне, – работа, которая продолжалась и после наступления темноты. И что еще хуже, она подслушала, что Рифу приказали уничтожить остатки недостроенного Дворца Элайды в одиночку, наказание, которое должно было длиться несколько дней.

Другими словами, Боде устала, ее руки покрылись волдырями и болели, и она откровенно говоря, находилась на грани своего привычного хладнокровия.

Боде, спотыкаясь, поднялась в свою комнату и во второй раз за день была удивлена появлением Рифа у ее двери, не только его присутствием, но и самим его состоянием. Мундир Рифа, обычно безупречный, был помят и покрыт пылью. Его лицо было грязным, с потеками пота на пыльном лице. Его глаза потускнели от усталости. И все же, несмотря на все это, он все еще улыбался ей.

Боде поправила прядь волос большим и указательным пальцами. Вероятно, она выглядела немногим лучше него. С этой случайной мыслью напряжение наконец достигло своего пика, самого предела того, с чем она могла справиться. Боде чуть не заплакала, и это, должно быть, отразилось на ее лице. Риф бросился к ней и заключил в крепкие объятия, на которые она с радостью ответила. Он гладил ее по волосам и шептал слова утешения, точно так же, как какая-то маленькая часть ее помнила, как это делали возлюбленные в Эмондовом Лугу.

Через несколько мгновений Боде успокоилась и выругала себя. Она была Принятой в Белой башне, а не какой-то влюбленной деревенской девушкой, которую нужно спасать! Она отстранилась, собираясь отчитать Рифа за то, что он решил утешить ее, но один взгляд в эти красивые, усталые глаза заставил ее прикусить язык.

Выражение лица Рифа стало печальным, когда она посмотрела на него.

– Прости, Боде, – только и сказал он. Боде побледнела, думая, что каким-то образом он прочитал ее мысли. – Я хотел, чтобы у тебя был хороший день, но все, что я сделал, это все испортил.

Боде задумалась на мгновение.

– Как? – спросила она. Лицо Рифа исказилось, словно ему было больно.

– Люди видели нас после того, как я проверил Галада. Они восприняли это как романтику и действовали соответственно. Я поставил тебя в такое положение, что тебя наказали, – сказал он, держа ее покрасневшие руки в своих, – и прошу прощения. – Он отпустил ее и склонил голову. – Пожалуйста, прости меня, – прошептал он.

Боде почувствовала, как в ней нарастает желание защитить его, смешанное с легким гневом. Она не позволит ему взять всю вину на себя.

– Риф, это я с тобой так поступила, – сказала она, демонстрируя выносливость, о которой даже не подозревала. – Это не только твоя вина, но и моя тоже.

Риф недоверчиво посмотрел на нее и благодарно улыбнулся. Он положил руку ей на щеку, и его глаза… загорелись. Он притянул ее к себе, очень нежно… и поцеловал! Боде была потрясена. Несколько мгновений они стояли так и наслаждались блаженством. Затем Риф напрягся и отстранился, его лицо посерело от страха.

– О, Свет! Боде, прости, я… я… я не знаю, зачем я это сделал, я… -Боде прервала его еще одним поцелуем, таким же успокаивающим, как и предыдущий. Она отстранилась и захихикала, увидев ошеломленное выражение лица Рифа. – Т-ты не… злишься? – нерешительно спросил он.

Боде усмехнулась.

– Я уже давно хотела, чтобы ты это сделал, – честно ответила она. – Или еще лучше-сделать это с тобой. Боде поняла, что они крепко держатся друг за друга прямо посередине крыла Принятых.

Боде отстранилась и поцеловал Рифа в щеку.

– Увидимся завтра, – прошептала она ему на ухо. Когда она вошла в свою комнату, то оглянулась. – Не забудь принять душ, – она быстро закрыла дверь и прислонилась к ней. Риф тоже заботился о ней! Если бы она не так устала, то завизжала бы от радости.

***

Риф бесшумно пробежал через Белую башню и заперся в своей комнате. Боде тоже заботилась о нем! Он быстро сплел стража от подслушивания и закричал от радости во всю силу своих легких, затем позволил потокам рассеяться. Потом он почувствовал какой-то неприятный запах. Он снова принюхался и понял, что потом пахнет от него самого.

Может, ванна – неплохая идея.

***

Элле Финли сидела на кровати, из ее глаз текли слезы. Почти не задумываясь, она провела пальцами по своим светлым волосам, что было странным для девушки из Двуречья. Ее заменили! При этой мысли ее сердце пронзила боль.

Элле из Двуречья, с одной из отдаленных ферм, и входила в число четырнадцати, завербованных Верин Седай и Алланой Седай. Во время раскола в башне они с Боде были вместе Послушницами и быстро подружились. Потом, после воссоединения в Башне, они вместе прошли испытание на Принятых, и вместе учились, их дружба стала крепче, чем когда-либо.

Потом пришел он … Арасон. На занятиях они пытались установить связь в круге, а потом, как вспышка, проводили все свое время вместе. Боде теперь редко проводила время с Элле. Как будто ее вообще не существовало. Эта шерстяная голова в черном мундире, размахивающая мечом заняла ее место в сердце Боде.

Когда им в наказание поручили работу по дому, предназначенную для того, чтобы разлучить их, Элле снова обрела надежду. Боде будет измучена и одинока, ей понадобится плечо, чтобы поплакать.

Но Элле пришла слишком поздно. Арасон был уже там, обнимая ее. Они разговаривали, и он… поцеловал ее! Она поцеловала его! Элле почувствовала, как гнев затопил ее вены, сжигая печаль. Это несправедливо! Боде была ее первым другом!

Элле попробовала упражнения для Послушниц, пытаясь успокоиться. Обычай Башни – об этом надо было доложить. Элле забралась в постель и плотнее закуталась в одеяло. Утром она отправится к Тиане.

========== Глава 7 ==========

Пот струился по лицу Рифа, когда он сосредоточил плетения Земли и Огня на окружающих его каменных стенах. «Кирпич за кирпичом», – приказала Айз Седай. В наказание за «вмешательство в учебу Принятых» он должен был разорвать этот проклятый, незавершенный Дворец кирпич за кровавымкирпичом.

Это плетение для разрушения камня было одним из самых простых в арсенале Черной башни, ему обучали каждого солдата для тренировки и очистки камней с территории Башни. Ему просто не повезло, что плетение состояло из его самых слабых сил. Его грубая сила в саидин компенсировала разницу, но это все еще приводило в замешательство. Это было похоже на то, что Айз Седай точно знали, как сделать его наказание трудным. С другой стороны, они, вероятно, так и сделали.

Риф тяжело дыша, отпустил источник, упершись руками в колени, чтобы восстановить дыхание, и разочарование бурлило внутри обычно приятного бывшего охотника. То, что он рассказал Боде о своем начале в Черной башне, было правдой. Сослуживцы издевались над ним в течение нескольких недель после того, как он начал направлять силу за то, что был слаб в силах, в которых были сильны все остальные мужчины, его сила вместо этого была в Воде и Воздухе. Иногда его действительно называли «девчушкой». По иронии судьбы, это привело к его дружбе с Андролом, которого раньше называли «пажом».

Поначалу оскорбления его не слишком беспокоили, но в конце концов он устал от них. Он бросил вызов Посвященным, которые вели борьбу за булавку с Драконом, неофициальный воздушный бой, чтобы уладить споры между людьми низкого ранга. Мазрим Таим закрывал глаза на эту практику, вероятно надеясь, что она отсеет слабых, и Логайн все еще позволял это.

Риф усмехнулся при воспоминании о драке. Таим запретил экспериментировать с силой, если только ты не был одним из его маленьких приятелей, но многие все равно решили это сделать. Риф был одним из них и разработал несколько собственных плетений, которые использовали почти исключительно Воду и Воздух. Естественно, во время такого боя его противник использовал в основном Землю и Огонь, плетения, которые Риф запомнил как часть обучения солдата. Плетения Рифа были неожиданными, неортодоксальными и часто довольно мощными. Риф с легкостью одолел своего противника благодаря пруду возле площадки для поединков.

После боя никто не смеялся над ним или над кем-либо еще, кто отдавал предпочтение «женским» силам. Эта мысль заставила Рифа удовлетворенно вздохнуть, его разочарование утонуло в реках памяти. Он поморщился и снова посмотрел на стены. Внутренний покой не делал это наказание менее неприятным. Особенно когда толпа Красных сестер следит за каждым его движением.

Риф искал пустоту, трюк, которому его научили дяди на охоте—они называли это «тишиной”—и почувствовал источник. Он схватился за него, как будто боролся с разъяренным кабаном (это случилось; долгая история), и упивался конфликтом; чистая грубая ярость саидин легко затмевала остатки его разочарования. Он применил плетение разрушающее камень и обрушил половину стены. С половиной дворца он покончил чуть больше чем за целый день работы. Не слишком потрепанный.

Риф двинулся дальше, мысли о Боде поднимали ему настроение. Он был вне себя от радости из-за событий прошлой ночи. Боде ответила на его чувства! Восторг пронесся по краю пустоты, почти разрушая равновесие и его вместе с ним. Он отпустил источник и подавил радостный крик. Не хорошо, если его «кураторы» станут еще более подозрительными.

Риф ухватил источник и продолжил свою работу. Чем скорее он достигнет своего нормы, тем скорее увидит Боде.

***

Ирелла решительно зашагала через двор к бывшему дворцу, и слабый гул эхом отдавался от места наказания Посвященного. Принятые удивлялись, почему это пятно на территории Белой башни осталось после нападения Шончан, но это больше не имело значения. Айз Седай прекрасно использовали его.

Ирелла подошла к Красным сестрам, чтобы присмотреть за Посвященными и присела в реверансе.

– Говори, дитя, – сказала одна из Красных, заставив Иреллу подавить улыбку.

– Кариандре Седай вызвала Посвященного, Айз Седай, – сообщила она как можно спокойнее. Из-за их положения в Черной башне было решено, что Посвященные будут находиться под присмотром Наставницы Послушниц, как это делали Принятые. Тем не менее, другим Айз Седай было разрешено вызывать их, чтобы проверить свои знания и заполнить пробелы, которые были найдены. Красные остались холодны и кивнули, указывая ей на мужчину (она отказывалась называть его по имени! Мужчина, направляющий саидин не заслужил такого!)

Ирелла направилась к нему и позволила себе слегка улыбнуться. Когда она приблизилась ко дворцу, который вскоре превратится в руины, приглушенный гул работы Посвященного стал резче. Ирелла подавила в себе тревогу, что оказалась так близко от мужчины, направляющего саидин. Пока она размышляла над тем, что скажет, стараясь вложить в слова как можно больше яда, рядом с ней рухнула стена. Ирелла взвизгнула и упала.

– О Свет, прости меня! – крикнул кто-то. Ирелла открыла глаза и увидела стоявшего над ней Посвященного. Потребовалось целых три секунды, чтобы заметить ее руку, вывернутую под странным углом, и боль пронзила ее. Ирелла подавила крик, слезы хлынули по ее щекам, но она лишь издала мучительный стон.

И как только он подошел, боль исчезла, сменившись лихорадочным теплом. Она почувствовала чью-то руку на лбу. Это было исцеление, и оно пришло от… от него?! Посвященный улыбнулся ей очаровательной, тошнотворно искренней улыбкой.

– Вот так, Ирелла. Чувствуешь себя лучше? – Он знал ее имя?

Ирелла отпрянула назад и встала, сердито нахмурившись.

– Тебя вызвала Кариандре Седай из Красной Айя, – ядовито выплюнула она. – Иди за мной! С этими словами она повернулась и пошла обратно, не заботясь о том, что он может не последовать за ней. Она замедлила шаг рядом с Красными сестрами, которые смотрели на нее критическим взглядом. Она поняла, что утратила достоинство, которое все Принятые должны были сохранять. Ирелла прикусила губу и продолжила идти, отчаянно пытаясь спасти хоть что-то.

***

Морейн скользнула вниз по лестнице, ведущей в покои Айя, за ней последовал Том. Многие считали, что менестрель – странный выбор для Стража, особенно после Лана, но Морейн прекрасно понимала, насколько он искусен и надежен. Кроме того, она никогда не оставит мужа без присмотра.

Любопытство промелькнуло в их узах, и Морейн повернула голову. Одного из Посвященных вели в Башню, в комнаты Красной Айя. Морейн заметила, что слухи о нем и юной Бодевин ходили только о самом Посвященном. Он казался спокойным, но выражение его лица было нервным, как будто он не был уверен в себе.

Морейн продолжила путь после того, как Принятая, провожавшая его в комнаты Красных сестер, сделала реверанс. Она немного подождала, потом повернулась и пошла за ними. У Морейн были хорошие инстинкты, но страх, который она чувствовала, был чем-то другим, чем-то большим. На ум пришло путешествие через тер’ангриал в Руидине, возможность того, что произойдет. И ее инстинкты кричали, что все это может закончиться очень плохо.

***

Риф нервно сглотнул, когда Ирелла (он был уверен, что так ее звали) повела его через помещения Красной Айя. Он должен был признать, что они гордились своей идентичностью. Плитки пола были покрыты алой глазурью с редкими белыми пятнами, почти как кровь, а на дверях красовалась алая отделка, украшенная пламенем Тар Валона. Почему-то даже факелы горели красным.

Ирелла наконец остановилась у какой-то двери, повернулась и вышла. Внезапный уход женщины и тревожная улыбка, с которой она уходила, не успокоили его нервов, и он ухватился за Источник, спокойствие пустоты немного помогло, а бушующий шторм саидинуменьшил его страх. Он постучал три раза, и ему ответили. Он вошел, чтобы найти ту, которую принял за Кариандре Седай.

Она была хороша собой, если не красавицей, с коротко остриженными темными волосами, темными глазами и бледной кожей. Он был почти уверен, что она Гэалданка, но не наверняка. Национальности всегда доставляли ему неприятности, люди, по его мнению, были просто людьми. Женщина сохраняла холодное выражение лица, и у него возникло ощущение, что она сдерживает хмурый взгляд. Или, возможно, отвращение.

Кариандре жестом подозвала его, и он неохотно подчинился. Она начала кружить вокруг него, как горный кот вокруг раненого оленя. На краю пустоты промелькнул страх. Красная Айя охотилась на мужчин, которые могли направлять, таких, как он, но очищение саидин, также, как и пакт Ал’Вир, сделало эту основную цель бесполезной. Что ей от него нужно?

– Я слышала, что вы сблизились с одной из Принятых в Башне, – холодно сказала она. Она имела в виду только Боде. Риф мысленно проклял склонность сплетников преувеличивать. По некоторым слухам, они сами выставляли напоказ свою любовь. Риф сосредоточился на саидин и ничего не сказал; лучше ничего не говорить ни о себе, ни о Боде.

– Не важно, ответишь ты или нет, – холодно сказала она, словно прочитав его мысли. – я знаю правду. Один из ваших рассказал мне все.

«Завьер», – с горечью подумал Риф. Может быть, не стоило унижать бывшего дворянина.

– Наши Принятые должны быть сосредоточены на учебе, – продолжала она, – и у них нет времени на легкомысленные романы. Ты перестанешь встречаться с этой девушкой, Арасон. – Взгляд Кариандре показал, что это не просьба.

– Нет, – без колебаний ответил Риф. Глаза Кариандре расширились, словно это было последнее, что она ожидала услышать.

– Ты смеешь… – начала она, но Риф оборвал ее.

– Да, смею, – сказал он холодным от пустоты голосом. – – Меня прислали сюда учиться, но моя личная жизнь не касается ни одной Айз Седай, кроме Наставницы Послушниц или Престола Амерлин. Боде отлично учится, и каждый предмет она изучает с таким рвением, которое меня поражает. Честно говоря, я не понимаю, почему она еще не получила шаль.

Риф внутренне содрогнулся от этого последнего замечания; было неразумно раздражать эту женщину, но потом он понял, что на самом деле ему все равно. Он говорил правду.

– Не вызывай меня снова, – предупредил он, – и не вымещай свою злобу на Боде. – Он расправил плечи, на добрых три дюйма выше Кариандре, и посмотрел ей прямо в глаза со всей возможной угрозой. – Или тебе не понравятся последствия.

Риф хотел обойти Кариандре, но внезапное покалывание кожи остановило его. Кариандре обняла источник. Она посмотрела на него с гораздо большей злобой, чем он на нее, и положила ладонь ему на лоб. Риф задохнулся, когда ощущение саидар обвилось вокруг него, через него и внутри него, как паук, обвивающий муху в своей паутине. На задворках его сознания возник тугой клубок эмоций, наполненный презрением, яростью и едва заметным оттенком гордости.

Риф побледнел, когда ужас почти разрушил пустоту.

– Ты связала меня… – прошептал он. Кариандре самодовольно улыбнулась. Риф почувствовал, как мощная сила пронзила связь, заставляя его повиноваться.

– Ты сделаешь, как тебе говорят, – строго сказала она. – Разбей девушке сердце и больше никогда с ней не разговаривай. – Риф с отвращением сжал руки; даже в пустоте, из глаз его скатилась одинокая слеза.

***

Морейн слышала все. Ее трюк с подслушиванием действительно пригодился в такие моменты. Она потянулась к двери, но Том удержал ее. Хорошо, что он это сделал, потому что дверь взорвалась. Кариандре вылетела и врезалась в противоположную стену. Рифтен шагал между кусками дерева, разбросанными по коридору, холодная ярость была в каждой линии его тела. Как метель в «снежном шаре».

– Отпусти меня, – потребовал он. – Сейчас же! – Тот факт, что он кричал, направляя крик, означал насколько он был в ярости. Кариандре сплюнула кровь и встала, ее самодовольное выражение лица противоречило страху в глазах. Мальчик, должно быть, поставил щит между Источником и женщиной. В коридор хлынули Красные сестры, все сияло светом саидар. Морейн обняла источник и потянулась к своему ангриалу, она использовала плетение усиливающее голос.

– Оставь его, – приказала она. – Послушай, что он скажет! – Рифтен, казалось, ничего не слышал, но никто из Красных не атаковал. Морейн, возможно, и была слабее с тех пор, как вернулась от Элфиннов, но ее репутация и положение, были выше, чем у этих женщин.

Кариандре ухмыльнулась еще шире.

– Что ты будешь делать, мальчик? Если ты убьешь меня, Красная Айя уничтожит тебя. – Она сказала это с такой уверенностью, но Морейн чувствовала, что она пытается убедить в этом себя. Поза Рифтена стала еще более напряженной, резко контрастируя с обычным добродушием мальчика.

– Ты связала меня Узами без разрешения, – сказал он, заставив ахнуть Красных сестер. – Ты отрицаешь это? – спросил он. Молчание Кариандре было достаточным ответом. Красная сестра оторвалась от земли, застыв в потоке воздуха. – В детстве я научился разделывать животных. Отпусти меня, Кариандре, или я сдеру с тебя шкуру, как с зайца!

Морейн почувствовала страх. Он не шутил!

– Отпусти мальчика, – сказала еще одна Красная сестра, с лицом, лишенным возраста. – То, что он сделал, не заслуживает этого.

– Кариандре повернулась к ней, глаза ее горели яростью и… смущением.

– Он вмешался в дела Принятых. Он не может выйти из-под контроля, – возразила она.

– Это, – спокойно ответила Морейн, – решать Наставнице Послушниц или Престолу Амерлин. Не тебе, Кариандре. – Многие Красные кивнули, хотя и неохотно. Морейн терпеть не могла, когда Айя поворачивается против своих, даже Красная, но действия Кариандре были непростительны.

– Отпусти Узы, Кариандре, – приказала она, шагнув вперед. Часть ее заметила, что многие Красные слегка напряглись, что у Айз Седай было равносильно крику поддержки. – Тот, кто обладает властью, все уладит.

Морейн посмотрела в холодные глаза Рифтена.

– Отпусти ее, – приказала она. – Клянусь тебе, она предстанет перед судом за то, что сделала. – Айз Седай не могла лгать и была связана клятвой; он знал это. Том шагнул вперед.

– Парень, я провел большую часть последних десяти лет, не доверяя ни одной Айз Седай. Но если кому-то можно доверять, так это Морейн Седай. Клянусь.

Рифтен подозрительно прищурился, но, видимо, ее имя привлекло его внимание. Кариандре упала на землю, и ярость покинула Рифтена, оставив только усталость и… может быть печаль? Он прислонился к стене и с тяжелым вздохом опустил голову. Морейн показалось, что она увидела, упавшую слезу.

Морейн подошла к Кариандре.

– Отпусти мальчика, – снова приказала она, на этот раз более настойчиво. – Сейчас.

Кариандре выпрямилась, ее рост давал ей некоторое преимущество. Но когда она посмотрела на свою Айя, то не увидела поддержки. Совсем. Она нахмурилась от отвращения, и сияние саидар окружило ее. Узы на мгновение появились и растворились, как чернила в реке. Рифтен облегченно вздохнул. Морейн демонстративно ушла, не поблагодарив и не сказав ни слова.

Том взял Рифтена за плечо и повел за собой. Красные охраняли и сопровождали Кариандре. Морейн скользнула вниз по лестнице, как будто ничего не случилось. У нее было дело, требующее ухода.

***

Боде сидела в одном из общих помещений Белой башни и формировала семьдесят второе тестовое плетение, несмотря на мурашки по всей коже. Лиане Седай научила ее плетениям, и Грегор, другой Посвященный, который ей действительно нравился, согласился помочь ей в обучении. Салдеец оставался бесстрастным, но он действительно умел отвлекать ее, не причиняя боли. Несмотря на все усилия Грегора, она дважды закончила плетение и была довольна своим успехом.

Как только она закончила плетение, в стенах Башни послышалось объявление, усиленное саидар.