Текст книги "Призрак ума (СИ)"

Автор книги: Моник Ти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

– Это его сдерживало, но мы так ругались…я пытался убедить его в том, что он должен отпустить нас. Это было глупо, я понимал, но я всё равно пытался… и по-доброму, и оскорбительными словами. Он сказал, что любит тебя, но я не верил ему. Я обвинил его в том, что он никого не умеет любить, ведь ты была его четвёртой женой…

– Ужас!

– Я пенял ему на то, что у него всё равно много жён и ничего страшного, если одна исчезнет, но зато все будут живы и счастливы. Он на это ответил следующее: “я предпочту видеть её мёртвой, но только не с тобой”. Эти слова взбесили меня, ведь говорил он их при тебе… я напомнил ему об этом, и он велел тебе немедленно покинуть эту комнату.

– И я ушла?

– Нет, я запретил тебе уходить. Я не хотел, чтобы ты была свидетельницей этих разборок, но я боялся, что ты выйдешь из этой комнаты, и я больше никогда тебя не увижу…да, я чувствовал, что так оно и будет…а чутьё моё редко подводило меня.

– И что было потом?

– Ты осталась, ты слушалась только меня, – объяснил Адорис, говоря об этом с гордостью, – это было так приятно, я почувствовал себя главным и любимым. Саломей понял, что опоздал – он появился в твоей жизни слишком поздно, твоё сердце было уже занятым. Но ты закричала, что никогда не полюбила бы его, даже если б не было меня, требовала оставить нас в покое.

– Он ведь не сделал этого?

– Он сказал, что добьётся твоей любви и не отпустит со мной. Он велел тебе уговорить меня уйти тихо, или он позовёт стражу, и тогда мне не жить. Ты сказала, что ненавидишь его и заплакала, пригрозила самоубийством. И я не вынес этого… я знал, что ты не шутишь, но Саломей был убеждён, что ты некоторое время будешь скорбеть по мне, и забудешь. Он пошёл звать стражу…

– Надеюсь, ты не позволил ему сделать это? – спросила Ия.

– В том-то и дело…я совершил нечто страшное… но я был растерян, я не знал, что делать. Ты плакала, просила спасти тебя от него.

– Что ты сделал?

– Я заколол его…заколол своим крестом, ударил прямо в висок…И последние его слова были обращением к тебе: “за что ты так поступила со мной, я же ведь любил тебя…” Но ты была жестока и безразлична, вместо того, чтобы ужаснуться и пожалеть его, ты закричала: “да сдохни ты, тварь, проклятая”. Твои слова до конца моих дней звенели у меня в ушах. Я не мог забыть их и свой ужасный поступок…

– …такое не забывается…

– Это было ужасно… с этими словами, ты подбежала к нему и вынула крест из его виска. Пол залило кровью, но тебе каким-то образом удалось остаться незапачканной. Я стоял в шоке, как замороженный, и ничего не мог делать…мой разум, словно отключился, я погрузился в раздумья и заплакал…ты вытерла крест о шёлковые простыни и засунула мне в карман, и мы ушли через окно. Ты повела меня вглубь леса, я не знал, куда мы идём, но шёл за тобой…я вновь и вновь вспоминал тот момент, когда я заколол его, я каялся…я сильно каялся. Я убил ни в чём не повинного человека, и плакал…я хотел стать священником, и убил человека церковным крестом. И я осознавал это…было так тяжко и больно на душе, словно я не Саломея убил, а себя убил, веру свою убил.

Глава 79. Печальная судьба

Ия внимательно слушала Адориса и старалась не перебивать. Ей показалось, что он до сих пор сожалеет о том, что убил Саломея. Хотела услышать историю до конца, ведь она ещё не узнала, были ли они вместе с Адорисом…

– Мы выбрались из леса? – спросила Ия.

– Да, конечно, ты знала, куда идёшь… ты вывела нас в город.

– И никто не проследил за нами?

– Нет, это было тихое и жестокое убийство…

– Всякое убийство жестокое, оно обычное… – с безразличием возразила Ия.

– О, нет, ты ошибаешься, это не обычное убийство… даже тогда, когда я общался с Саломеем, я чувствовал, что происходит нечто странное, решающее в моей жизни…и я говорил такие слова…я чувствовал, что даже произнося их, я совершаю тяжкий грех.

– Наверное, ты просто чувствовал, что совершишь этот грех, поэтому тебе так казалось, – предположила Ия.

– Не знаю, может, ты и права… мне казалось, словно некое чёрное облако окутало мои мысли и тело… и это были тёмные силы, они торжествовали, ведь победили… я не прошёл испытание, ты была моим испытанием, я должен был отказаться от тебя, понимаешь? Должен был…

– Ты сожалеешь, что забрал меня? – поинтересовалась Ия.

– Я не знаю, что ответить тебе, – признался Адорис, – я и сейчас растерян…и я не знаю, как поступил бы, возвратись в то время… но я знаю одно, – мне не позволили бы любить и быть счастливым.

– Почему?

– Я уже говорил, я нарушил цикл…я должен был стать священником и снова посвятить свою жизнь Богу, и так семь раз или же я имел право умереть и не перерождаться. Но я захотел жить и любить…

– Это естественное желание, – сказала Ия.

– Да, но я не должен был убивать только потому, что мне не позволяют быть с тобой.

– Но я же не расстроилась тогда! – напомнила Ия.

– Ты так говоришь, словно и сейчас поддерживаешь меня…словно рада, что я его убил.

– Я не рада! конечно же, плохо, что ты его убил. Но я не особо расстраиваюсь…и вообще, это произошло давно, чего ради вспоминать?!

– Я так хорошо помню это время,

– Лучше расскажи, что было потом? – попросила Ия. – Узнали, кто убил Саломея?

– Нет.

– Тем более, зачем тебе сожалеть…

– Почему ты так жестока? – спросил Адорис, – мне казалось, что в этой жизни ты другая… я думал, ты начнёшь осуждать меня…

–Я не жестокая, – возразила Ия, – просто ты так рассказываешь, что мне жаль тебя, а не его.

– Саломей был хорошим человеком, и он, действительно, любил тебя.

– Я не верю в это! Ты же сам говорил, что я была у него четвертой женой – ещё одним прибавлением в его коллекцию!

– Он любил тебя не меньше, чем я, но я узнал об этом только после смерти…

– Я бы и сейчас предпочла тебя, а не его! Если бы вы оба были живые.

– Я знаю…

– Ты так сказал, словно не рад этому, – упрекнула она его.

– Я рад, но мне жаль Саломея…он ни в чём не был виноват.

– Он был виноват в том, что женился на мне против моей воли, что имел меня, против моей воли.

– Нет, нет, ты ошибаешься! – возразил Адорис.

– Чего нет-то? Наверняка изнасиловал меня в первую же брачную ночь! – со злобой предположила Ия. – У них же так принято: если жена – значит, можно!

– Нет, – протянул Адорис, – он был другой… ты не давалась ему, а он смиренно ждал и ждал. Он по-настоящему любил тебя.

– Ты не можешь так уверенно это утверждать только потому, что у него не хватило смелости изнасиловать меня, наверняка, так и было!

– Ты не знаешь его…

– Но тогда же знала и не любила, значит, было за что!

– Ты не любила его потому, что я мешался, я не давал…

Адорис замолчал, Ия задумалась. Потом спросила:

– Неужели, я жила с ним почти месяц, и между нами ничего не было?

– Он ждал твоего согласия…

– Вот идиот! – насмешливо сказала Ия.

– Он надеялся, что ты полюбишь его. Саломей всегда был добр к тебе, внимателен, и с пониманием относился к нашим чувствам, поэтому, он не торопил тебя. Он ждал бы ещё месяц и два, может даже и больше, если бы не я…

– Он бы всё равно не дождался!

– Я думаю, ты бы всё равно отдалась ему, если бы я исчез из твоей жизни, – предположил Адорис.

– Скорее, прикончила б и его и себя!

– Он не заслужил твоей ненависти…почему ты так говоришь?

– Просто я не люблю браки по принуждению и таких вот людей, как Саломей… я считаю, что за это нужно казнить, – объяснила Ия.

–Когда я умер, я долго-долго смотрел на его прошлое. Я пытался понять его мысли, его чувства.

– И что ты увидел? – поинтересовалась Ия.

– Он страдал и был глубоко ранимым с самого детства. Его мать умерла при родах, рос он в окружении многочисленных мачех, сводных братьев и сестёр, число которых с каждым годом росло. Он не чувствовал ни любви отца, ни его скорби по погибшей жене. Ни разу Саломей не видел, как отец плачет, вспоминая его мать, и даже поминки казались торжеством…а проводились они ежегодно. Саломей всегда отлучался к себе, чтобы не видеть их довольные, наглые лица, поедающие сладости со стола… да, поминки он всегда видел в мрачном свете. Он уходил к себе, чтобы поплакать, пообщаться с матерью. Почти каждую ночь он смотрел на фотографию матери и делился всем, что с ним произошло в течение дня. Обделённый вниманием и любовью единственного родителя, маленький Саломей решил, что никогда не будет иметь детей от нелюбимой женщины. Он был убеждён, что отец его не любит и содержит только потому, что не может убить…Так и произошло, он не сделал матерью ни одну из своих жён, а тебя хотел…

– С чего ты это решил?

– Он говорил это своей матери, рассказывал, как сильно влюбился. Закрываю глаза и снова, и снова вижу эту мрачную картину: Саломей сидит в полумраке, держится за чёрный перстень на среднем пальце правой руки, смотрит на фотографию матери и плачет. Плачет и спрашивает, почему же жизнь так несправедлива? Почему его не любят люди, которых любит он?

– Давай сменим тему, – попросила Ия, – не могу это больше слушать…

– Я хочу, чтобы ты знала…

– Забудь об этой старикашке!

– С чего ты решила, что он был старым? – поинтересовался Адорис.

– Ну, как же, раз у него было четыре жены, наверняка был старым!

– Нет, он умер в двадцать шестом году своей жизни.

– Всё равно он был стар для меня!

– Он не выглядел старым, был красив и так любил тебя…

– Но ты же убил его! Зачем тогда не отдал меня ему?! – тут же спросила Ия.

– Я не смог, Ия…но если бы я раньше мог понять, как он тебя любит, я бы ушёл…

– Я бы прокляла тебя!

– Не говори так…

– А ты не произноси этих предательских слов, – потребовала Ия.

– Я ошибся и был сильно наказан за это…я убил ни в чём неповинного человека – человека, который страдал всю жизнь и погиб, так и не познав настоящего счастья, и всё из-за меня… мне нет и не будет прощения.

– Как тебя наказали за это?

– Ты заболела…

– Чем? – взволнованно спросила Ия.

– Тогда этого не могли понять, но думаю, это был рак. Ты уже была больна, когда мы познакомились, только никто не знал об этом. Я должен был отказаться от тебя. Ты плакала бы по мне и прожила бы остаток своих недолгих четырёх месяцев рядом с Саломеем. Ты осчастливила бы его…

– Я прожила всего четыре месяца после того, как мы сбежали вместе?

– Три…

– Ужас…надеюсь, в этой жизни у меня всё будет иначе… – с грустью сказала Ия.

– Я тоже на это надеюсь.

– А как ты потом жил без меня? – спросила Ия.

– Я не жил…

– То есть?

– Я повесился после похорон, – ответил Адорис.

– Грустно….

–Я не смог пережить утраты…но теперь понял, что зря так поступил.

– А как бы ты поступил, возвратись в то время? – поинтересовалась Ия.

– Жил бы, предаваясь земным наслаждениям, трахался бы с кем придётся…

– Ты отвратителен! – сказала Ия, сморщив брови. – Раньше ты был лучше…

– Ты не понимаешь, Ия! Это заговор…это несправедливое наказание. Они решили, что раз уж я не стал священником, то должен вечно страдать и быть лишен всех удовольствий…я докажу им, что этому не бывать! Уже доказываю…и тогда надо было идти против них, предаваться похоти им во зло…

– Но так нельзя…ты бы всё равно не любил и не был бы счастливым.

– Да, возможно, но хотя бы позлил бы их… – предположил Адорис.

– Неужели Бог такой жестокий?

– Силы добра также беспощадны, как и силы зла, если речь идёт о нарушении соглашения.

– Какого соглашения? Разве ты заключал какое-либо соглашение?

– Да, это было в первом рождении, я решил, что буду служить Господу… – объяснил Адорис.

– Но ведь ты служил до самой смерти, разве новая жизнь – не новое предназначение и судьба?

– Только не в моём случае…решения и сделки новой души преследуют и в последующих жизнях. И если нарушаешь их, то за это тебя карают. Я не смог выполнить эту сделку с добром и не смогу…я хочу отказаться, и этого тоже не могу…они знают, что я отказался и почти переметнулся на сторону зла…

– А какой смысл им продолжать тебя наказывать?

– Это кара, месть… – ответил Адорис.

– А что ты получил бы взамен, если бы следовал предназначению, которое выбрал?

– Славу, деньги, почёт, уважение, любовь всего мира.

– Аж мира… – с ехидством заметила Ия.

– Да, всего мира, но только если выполнил бы все условия, это почти нереально…

– Но разве плохо получить всё то, что ты перечислил? Разве не об этом мечтает каждый живущий?

– Об этом, но это не сделало бы меня счастливым…это не доставило бы мне удовольствие. Я жил бы, как слуга, как зомби, ничего не чувствуя, никого не любя, ничего не желая для себя, но я так не могу и не хочу. Я человек, у меня есть чувства и желания, я хочу жить настоящей жизнью, хочу быть счастливым.

– Я понимаю… – с грустью сказала Ия.

– Я докажу им всем, что буду счастливым им назло, и буду заниматься сексом с любимой женщиной, пусть даже если они не позволят создать нам жизнь…

– Ты хочешь ребёнка?

– Конечно же, хочу и всегда хотел. Но они не позволят, нужно обойти их кару, обмануть…я ищу способ и обязательно найду. Я же ведь уже нашёл способ любить тебя вопреки их воле.

– Но ты заключил сделку с дьяволом, только поэтому смог, разве нет? – поинтересовалась Ия.

– Да, типа того…но я ещё не перешёл на их сторону. Они помогают мне получить то, чего я хочу.

– А может дело не в том, что они помогают…может просто ты заключил сделку и с добром и злом и поэтому образовался некий баланс и кара добра не так сильна? – предположила Ия.

– Нет, я так не думаю… они реально помогают, защищают от кары добра. Но у них свои наказания, если идти против них…

– А какие? – с любопытством спросила Ия.

– Ну, если по существу, то у Добра и Зла свой Ад и Рай. Божеский Ад – это тупая боль, огонь, а Дьявольский Ад более совершенный и сложный. В своём аду Зло воплощает в реальность страхи, причём все по очереди… многие из них связаны с болезнью, болью и страданиями. Они мучительно живут или умирают в этом аду и снова рождаются…и так бесконечно, пока не искупят грехи перед злом.

– А грехи злых, это совершённое добро?

– Да, конечно же… Дьявольский Ад не всегда боль или смерть, в первую очередь – это страдание души и рассудка. В буквальном смысле – это придуманный Ад самим человеком. Сначала человек погружается в бездну, тёмную и пустую, и уже рез несколько минут она начинает заполняться разными объектами и всем, чего человек боится. Эго страхи вычисляются через мысли. Человек думает, и чем больше это делает, тем больше информации о себе передаёт бездне страхов. От этого не убежать…

– А там тоже чувствуешь боль? – спросила Ия.

– Да, и многое другое…

– Это ужасно, я представляю этот Ад.

– Но радует то, что это не всегда боль! – сказал Адорис, – хотя, если ты больше всего боишься именно божеской кары, то бездна страхов поместит тебя в классический Ад.

– Классическим вы называете божеский Ад, о нём все знают, почему же нет информации о Дьявольском Аде?

– Может, где-то и есть, кто-то думает об этом…вспоминает… придумывает… или хотя бы упоминает в своей жизни. Иногда, когда жизнь тяжела, люди говорят: ” я живу в аду”. И это не просто так, скорее всего, они побывали в дьявольском аду, вспоминают его или просто знают о нём. Так что он не забыт, о нём знают на Земле.

Глава 80. Ожидание

Ия утомилась лежать и общаться с Адорисом несмотря на то, что тема разговора была невероятно увлекательной. Она хотела бы ещё долго слушать об устройстве небес и жизни после смерти, но очень хотела есть…

– Думаю, мне пора вставать! – сказала Ия, лениво вытягиваясь на своей кроватке.

– Да, ты права, но не думаешь ли ты, что кое-то позабыла?

– Нет, а что я забыла? – с удивлением поинтересовалась Ия.

– Я же собирался дотронуться до твоей души, когда ты не спишь и не хочешь спать, то есть, сейчас, – напомнил Адорис. Он уже настроился сделать это, и не хотел откладывать на потом…

– Ах, да, точно! Совсем забыла…но в любом случае, после еды! А-то я так проголодалась! Не представляешь…

– Ты долго будешь кушать, – ворчал Адорис.

– И что! А ты долго будешь трогать, так что всё, я ушла! – сказала Ия и резко вскочила с постели. – Не собираюсь сидеть голодной только потому, что тебе приспичило трогать меня сейчас. Мог бы и раньше сделать это!

– Я собирался, но ты хотела разговаривать…

– Я хотела?! – с возмущением спросила Ия. – Вы ничего не путаете, мистер?

– Ну, хватит…ты же хотела, чтобы я отвечал на твои вопросы, вот я и отвечал!

– Возможно, но в любом случае, время ушло, и я хочу есть. И не нужно злить меня возмущением. Я имею право спокойно поесть, я итак трачу на тебя слишком много времени.

– Да, извини… – виновато согласился Адорис и замолчал.

– Ничего себе! Уже третий час! – сказала Ия, взглянув на часы.

– Да, ты долго спала.

– Ну, пару часиков мы болтали, но всё равно, долго…

– Ты рада? – поинтересовался Адорис.

– Да, конечно! Теперь я могу спать и мне гораздо лучше. Сейчас я чувствую себя не такой сумасшедшей, как вчера или позавчера. Хотя я разговариваю с тобой…

– Я рад, что так.

Ия улыбнулась и принялась одеваться. Пообедав, она вернулась в комнату и снова легла, но уже не спать, она хотела пообщаться с Адорисом. Во время еды или в любом другом месте на людях Ия решила не общаться с Адорисом. Конечно, ей было сложно сдерживаться, ведь мысли постоянно тревожили её голову всё новыми и новыми вопросами, на которые Адорис знает ответ. Хотя, не всегда отвечает!

– Ну, вот, я и вернулась! – сказала Ия, радостно вздохнув. Она знала, что Адорис ждёт её и непременно отзовётся. Так и произошло.

– Будем пробовать?

– Да, я бы хотела, но потрогай только руку, а то мало ли…вдруг, произойдёт что-то. Я не доверяю душе.

– Да, хорошо, – согласился Адорис, – только ты расслабься и попытайся представить меня.

Ия сделала, как он велел, и уже через несколько минут она почувствовала странное ощущение на руке, очень похожее на судороги. А ещё эти ощущения очень напоминали ей те, которые иногда снятся ей…а именно, во сне она чувствует такое только тогда, когда к ней прикасаются потусторонние силы. И это всегда связано со страхами и тайнами.

– Ну что, всё нормально? – спросил Адорис, держа её за руку.

– Да, да! – радостно сообщила Ия. – Только эти прикосновения так знакомы мне…

– Когда ты засыпаешь или перед тем, как проснёшься, я иногда удерживаю твою душу, не позволяю войти в тело, наверное, это такие же ощущения.

– Точно такие же… только, почему-то, во сне я боюсь, а сейчас нет.

– Ты боишься потому, что ты тогда не спишь, просыпаешься или засыпаешь, но чувствуешь угрозу, – объяснил Адорис.

– Но, думаю, в этом нет ничего страшного.

– Если твоя душа будет вести себя смирно и не попытается затолкнуть меня в твоё тело, тогда это неопасно.

– Но она же попытается!

– Думаю, да, но я не допущу этого, не бойся: я сильнее.

– Надеюсь на это.

– Верь мне, – важно сказал Адорис.

– Я верю, и поэтому позволяю делать это.

– Сейчас ты спокойна, значит, доверяешь мне, а я верю тебе.

– А заняться сексом мы сможем? – поинтересовалась Ия.

– Я думаю, что сейчас не стоит пытаться, это слишком опасно.

– Я понимаю… – с грустью согласилась Ия.

– Не расстраивайся! Мы обязательно займёмся сексом, – уверенно обнадёжил Адорис.

– Да, но ведь для этого мне опять придётся не спать несколько суток.

– Зато ты будешь чувствовать меня, словно я живой.

– Как бы хотела чувствовать тебя на выспавшуюся голову! – со вздохом сказала Ия. – И почему же моя душа такая злобная вредная эгоистка…

– Это не душа твоя злобная, это устройство мира жестокое. Приходится приспосабливаться…ты привыкнешь. Я же ведь не прошу тебя не спать. Я просто сделаю так, что ты сама не захочешь уснуть, я это умею!

– Я знаю…

– Не грусти, – попросил Адорис, – а то я тоже сейчас расстроюсь.

Сутки спустя.

– Боже, я так устала! – со вздохом сказала Ия, лениво садясь за письменный стол.

– Тогда почему сидишь? Ложись! – посоветовал Адорис.

– Я же все равно не усну! Ты же не позволишь…

– Неужели хочешь, чтобы позволил?

– Нет…хотя, не знаю…так тяжело терпеть, – неуверенно отвечала Ия.

– Не терпи, я же уже говорил, что тебе не придётся терпеть.

– Я знаю…

– Ты сама не захочешь уснуть! Разве хочешь? – поинтересовался он.

– Не хочу, но ведь мне не легче от этого, я устала, мне тяжело не спать.

– Ты можешь лечь отдохнуть.

– Я хочу, только мне неспокойно…мне сложно объяснить это чувство, сердце прыгает, тяжесть в груди, голова бесится, мысли спутанные. Я общаюсь с тобой, но временами кажется – сама с собой. Это так ужасно…хочется плакать.

– Прости, это всё оттого, что я не хочу утруждать тебя и заставлять слушать свои сложные ответы…да и сам заленился, я стал часто брать предложения из твоих мыслей. Понимаю, так нечестно, так нельзя, это запутывает и пугает тебя, но так проще. И ты чувствуешь мои ответы ещё до того, как я выскажусь. Поэтому, мне бывает сложно придумать оригинальный ответ. Надеюсь, ты понимаешь меня.

– Я понимаю, но мне страшно…я не хочу сходить с ума.

– Всё будет хорошо, просто верь, что я существую и, действительно, общаюсь с тобой. Уже недолго осталось, и я смогу прикасаться к тебе.

Ия тяжело вздохнула, облокотилась на стол и закрыла глаза ладонью.

– Не мучай себя, прошу тебя, Ия, – попросил Адорис, – ложись, отдохни, ты сама почувствуешь, когда придёт время.

– А если я не хочу, чтобы это время приходило?

– Ты боишься боли? – тут же спросил Адорис.

– Да, я не хочу, чтобы опять было больно…а будет больно и ты это не можешь изменить.

– Представь, что мы в первый раз и так должно быть. Ты же хотела в первый раз, хотя знала, что будет больно, разве нет?

– Да, но тогда ещё я не знала, насколько мне будет больно.

– Сейчас не будет слишком больно, и ты знаешь, почему.

– Я понимаю, но ведь во второй раз будет…

– Не забегай вперёд, пожалуйста.

Приблизительно четыре часа они общались непрерывно. Ия сидела и сидела за столом, внимательно глядя перед собой. И, если не обращать внимания на то, что перед ней ничего не лежит, можно было бы подумать, что она внимательно изучает что-то важное. Во всяком случае, так выглядело со стороны. Впрочем, на неё никто не смотрел, кроме самого Адориса. А Ия и вовсе перестала следить за своим поведением, она словно забыла, что сидит… она сидела, как околдованная, не понимая, зачем, и сколько времени прошло…

– Я ночью не стану к тебе прикасаться, – предупредил Адорис, – не бойся, но и не проси меня об этом.

– Почему? Я бы хотела поскорее почувствовать тебя.

– Знаю, но нужно потерпеть. Хочу дождаться, когда твои родители уйдут из дома. Ведь лучше же, если мы будем одни в этот момент. Ты согласна со мной?

– Да, но так хочется поскорее…

– Я понимаю, но и ты пойми, нам ни к чему рисковать, вдруг, ты захочешь кричать.

– Не пугай меня, ты же не задумал ничего плохого? – с некоторым испугом спросила Ия. Дурные воспоминания о последней их ночи настораживали её. Теперь она с подозрением относилась к предложениям Адориса, да и вообще, побаивалась его.

– Нет, что ты, я буду хорошим!

– Это звучит по-детски! – с восторгом сказала Ия, – но, надеюсь, правду говоришь.

– Хочу казаться милым.

Ия засмеялась. И только в этот момент она осознала, что до сих пор сидит! Она тут же встала и направилась к кровати. Но и это она делала так, словно ею кто-то управлял, машинально, как будет бы должна… она легла, не укрываясь одеялом, и с открытыми глазами продолжила общаться с Адорисом. Общение их длилось почти всю ночь, лишь изредка Ия закрывала глаза и пыталась уснуть. И, конечно же, бесполезно: она нисколечко не хотела спать.

Десять часов утра. Родители Ии ушли.

– Ты думаешь, уже можно? – спросила Ия, почувствовав лёгкие прикосновения Адориса к её лицу, шеи и рукам.

– Да, они уже ушли!

–Да, кажется…– неуверенно согласилась Ия. Она слышала, как захлопнулась входная дверь, и поэтому могла согласиться с Адорисом.

– И твоя душа готова уже, она вышла.

Последние слова Адориса вызвали в ней страх. Несмотря на то, что Адорис убедил её в том, что когда человек засыпает, его душа покидает тело, Ия связывала это с чем-то плохим. Ей было страшно слышать, что сейчас она без души.

– Ты что, боишься? – с удивлением спросил Адорис, заметив её волнение.

– Я просто отвыкла, – объяснила Ия, – не обращай внимания.

– Это вредно для сердца.

– Если уж так, то не спать тоже вредно для сердца! – с недовольством упрекнула его Ия.

– Ну, да… – согласился Адорис, – ладно, не буду занудой, сказал Адорис и продолжил медленно прикасаться к разным частям её тела.

Десять минут спустя.

– Спасибо, что позволила так войти, – сказал Адорис, довольный безотказностью Ии.

– Как так?

– Ну, так, ты понимаешь…я же знаю, ты любишь, когда я уменьшаю его.

– Да, но ты же сказал, что в первый раз будет не так больно. И я поверила.

– Я же ведь не соврал.

– Да! – с улыбкой согласилась Ия.

– Хочешь сказать, что во второй раз придётся уменьшать? – спросил Адорис.

– Ну, думаю, так будет лучше…

– Эх!

– Давай, не будем о плохом? – предложила Ия.

– Ладно, только ответь мне: тебе сейчас хоть немного хорошо?

– Да, мне лучше, чем было тогда…

– Значит, сможем подольше.

– Но только не слишком, – попросила она, – не хочу, как в последний раз.

– Ты тогда почти спала.

– Мне было очень больно, и я плохо соображала, что со мной происходит, словно рассудок помешался…мне неприятно об этом вспоминать.

– Я понимаю, – с грустью сказал Адорис, – так долго не будем сегодня…

“Недолго” продлилось приблизительно три часа, Ия согласилась бы ещё продолжать, но Адорис решил, что не стоит. Сегодня он хотел казаться хорошим и понимающим, чтобы завтра Ия позволила ему ещё…

На следующий день Ия почувствовала знакомую сильную боль, когда они занялись сексом.

– Нет, это невозможно всегда терпеть! – сказала она с ужасом, когда поняла, что боль не прекратится.

– Но ведь не всегда же так, в первый раз несильно больно же…

– А сейчас очень больно, я больше не хочу…

– Я знаю… – сказал Адорис.

– Дождись, когда всё заживёт.

– На это уйдёт три дня, слишком долго.

– Зато мне будет не так больно, и потом, я уже три сутки не спала, мне плохо.

– Потерпи ещё, – попросил Адорис.

– Опять и опять слышу одно и то же! – возмущалась Ия. – Говоришь, что любишь меня, а сам мучаешь…

– Ты же и сама хочешь, чтобы у нас было почаще…

– Я хочу, чтобы ты делал это на выспавшуюся голову, а не так, когда я еле в сознании,– объяснила Ия.

– Ты завтра уснёшь, я не стану мучить тебя, как тогда.

Глава 81. Я не зло

На следующий день в момент продолжительного и болезненного секса Ия сказала:

– А тебе же ведь нравится меня мучить…

– Я не стану это делать слишком долго.

– Как ты можешь так говорить, когда уже делаешь это слишком долго?! – с возмущением спросила Ия.

– Знаю, знаю, тебе это кажется долго, но у нас время движется быстрее… – оправдался Адорис, – прости.

– Ты раньше не говорил этого, – удивилась Ия.

– Знаю, не хотел пугать тебя или расстраивать.

– Чем же это могло напугать меня?

– Ты бы испугалась, что я захочу делать это долго.

– Да, это пугает меня, очень пугает. Но я думала, что ты такой сам, что просто любишь долго, а оказывается…

– Да, – с печалью в голосе подтвердил Адорис.

– И насколько же быстрее движется ваше время?

– Приблизительно в семь раз.

– Ужас…

– Но на самом деле, оно движется не быстрее, просто мы так чувствуем… – объяснил он.

– А почему так?

– Наверное, потому, что души бессмертны. И если душа не перерождается, она может наблюдать за жизнью людей…

– Это понятно, но причём тут время…какое отношение это может иметь к тому, что у вас время воспринимается иначе?

– Чтобы торопить нас…заставить поскорее переродиться. Мы здесь смотрим, как ваше время бежит, так быстро и неумолимо. Вы рождаетесь и умираете, весь цикл вашей жизни на земле приблизительно равен 12 годам у нас – 84 года у вас. За это время человек родится, вырастит и умрет. Кто-то и раньше умирает или чуть позже. И мы смотрим на это…мы тоже хотим переродиться, так как чувствуем, что теряем время…

– Да уж, это грустно… – протянула Ия.

– Очень грустно…это похоже на расплату за свободу, вещную жизнь и знания. Мы смотрим, на вашу жизнь…как же она быстро пробегает…

– Значит, пожив в раю всего лишь 50 лет, ты сможешь увидеть 2363 год у нас? – спросила Ия, сделав несложный математический расчёт в уме.

– Да.

– Круто! Я бы тоже так хотела! – с восторгом сказала Ия.

– Это не круто, это тяжело… – возразил Адорис, – тяжело видеть, как перерождаются и живут, а потом умирают когда-то близкие тебе люди… тяжко смотреть на их страдания и болезни и не иметь возможности помощь, поговорить хотя бы.

– Разве у душ есть близкие люди? – удивилась Ия. – Я думала, что души одиночки, что у них нет родных, как мама или папа, брат или сестра.

– Для душ близки те души, которые когда-то являлись родителями, братьями, сестрами или просто любимыми в их жизни на земле.

– Но ведь когда душа переродится, у неё будут уже другие родители, братья и сестры в их новой жизни.

– Да, возникнет новая связь, новая привязанность и новые страдания… – объяснил Адорис, – души не хотят привязываться, так как больно потом умереть и смотреть, как люди, которые тебе дороги, живут…а живут они, болея, страдая…жизнь в большей части – страдание и борьба. Тяжко видеть, как они умирают… И чтобы не привязываться, многие души предпочитают родиться в семье врагов…

– А души сами выбирают, в чьей семье родиться?

– Да, я же, вроде, рассказывал. Но душа не должна следовать чьему-либо совету, иначе она может попасть в зависимость от потустороннего, и быть связанным с ним…

– И душа может захотеть стать сыном или дочерью человека, которого ненавидит и хочет убить?

– Да, и такие случаи в последнее время зачастили…это плохо, потому что исчезает любовь, доверие и привязанность между родителями и их детьми. Почему происходит так, что порою дети ненавидят своих родителей или наоборот, родители своих детей?

– Ну, разные обстоятельства могут быть…

– Не обстоятельства виноваты, на самом деле души… человек чувствует ненавистную душу. Мать не сможет любить чадо, в чьём теле душа, которая в прошлой жизни причиняло ей страдания, например, если убило близкого человека.

– Но зачем же хотеть родиться в той семье, в которой тебя не будут любить? Ведь это быть заранее обречённым страдать… я не понимаю логики.

– Если душа принимает решение стать дочерью или сыном, ненавидя мать или отца, это значит, что душа хочет отомстить…или боится снова любить и привязываться, – объяснил Адорис.

– А как душа может отомстить?

– Ненавидя родителей…знаешь, наверное, истории о плохих детях. Родители их любят, а взамен получают только ненависть и презрение, упреки или даже побои. В некоторых случая доходят до убийства собственных родителей.

– Ужасно…видимо, душа заставляет их совершать эти преступления.

– Да, бывает такое… Но если душа приняла решение родиться в семье, родителей которых ненавидит, только затем, чтобы не возникла привязанность или любовь, то она не станет мстить. Но и любить родителей не сможет, будет безразличным, возможно, бросит их в старости лет…это плохо, родители и дети должны любить друг друга. Так устроено природой, но мы стараемся жить иначе, идём против создателя, творим зло…мы боимся любить потому, что не хотим страдать, а, не любя, – черствеем и подпитываем свою ненависть. Кто-то рождается, чтобы любить и быть счастливым, – рождается в семье незнакомых душ, – а кто-то, чтобы мстить или искупить грехи, убегая от любви и привязанности. Но чаще всего, живя на земле, почти любая душа начинает искать любовь и тосковать… но душе найти уже любовь, если она родилась вдали от любимой души, поставив на первое место месть или искупление грехов. За все нужно платить, и за место в раю и за любовь или месть… Любовь чаще всего приносят в жертву во и имя веры и добродетели. Это делают души, которые боятся божеского Ада, которые побывали в нём.