Текст книги "Если женщина ждёт (СИ)"
Автор книги: Miss Spring
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
22 глава
Пантелеев взял стул и присел рядом с кроватью жены.
– Я тебе не ясно сказала? – повторила Лилия с удивительной, для её состояния, силой в голосе.
– Ясно. Но я не хочу уходить. Слишком давно тебя не видел. – заупрямился мужчина.
– Пантелеев, я и в прежние времена проигрывала Нелли, а теперь так и вовсе на свою будущую жену тебе будет смотреть приятней. – и она повернула голову к окну.
– Я не буду жениться на Нелли.
– Бросишь своего ребёнка?
– Не мой это ребёнок. – вздохнул Глеб. – Так что с мадам Огарёвой меня больше ничего не связывает.
– Любовь. – напомнила девушка.
– Нет. Ничего больше нет и не будет.
– Ты так говорил уже много раз. Свежо придание, да верится с трудом. Хватит, Глеб. Стоит ей только появиться в твоей жизни и ты тут же у её ног. Ты любишь её.
– Да не любовь это была. Зависимость дурацкая, привязанность какая-то, что ли… Не любовь. – замотал головой бизнесмен. – Я только сейчас понимаю, что пол жизни гнался за чем-то пустым, ничего не значащим. Пытался что-то доказать ей или самому себе… Но себя в этой гонке без правил потерял. И тебя. Потому что, дурак.
Воцарилась пауза. Оба молчали, думая о своём. Лиля из последних сил боролась с желанием снова поверить мужу, а Пантелеев снова думал об ушедших безвозвратно днях своей жизни, которые он так нелепо растратил на ерунду.
– Это ничего не меняет, Глеб. – в конце концов произнесла девушка. – Я так долго ждала от тебя подобных слов, того, что ты будешь в них искреннен, что… Разучилась ждать. Да и нечего больше. Не факт, что я буду жить вообще. Конец нашей сложной истории близок, как никогда. – горько усмехнулась она.
– Не вздумай так говорить. Врачи уверены, что лечение поможет и…
– Да ни черта они не уверены, Глеб. Я слышала разговор. Болезнь прогрессирует, хоть от меня это и пытаются скрыть. Но я и сама чувствую, тело не обманешь. Так что, если хочешь развестись, а не остаться вдовцом, рзводись сейчас. Все документы я подпишу.
– Не буду я с тобой разводиться. – упрямо повторил Пантелеев.
– Как хочешь. Мне всё равно в каком статусе, если что, умирать. – пожала худыми плечами Лиля.
– Ты не умрёшь. Я не позволю.
– Спорить с Богом решил?
– Со всеми. Ты будешь жить.
– Иди, Глеб. – грустно улыбнулась она. – Я прошу тебя, иди.
– Хорошо. Не волнуйся главное. Тебе нужны положительные эмоции. – кивнул он и покинул палату жены.
Едва Пантелеев оказался в коридоре, на него «накинулась» Инга.
– Пантелеев, чёрт возьми! Ты что здесь делаешь?
– Пришёл к своей жене. – спокойно ответил он.
– Она не твоя жена! – кипятилась шатенка.
– По документам моя. И моей будет.
– Не вздумай больше к ней приближаться! Ни на шаг! – пригрозила девушка, приблизившись к Глебу.
– Я буду навещать Лилю и буду рядом с ней. Не надо тут угрожать, как муха слону. – сохраняя спокойствие ответил мужчина.
– Ты ей и так жизнь портил, теперь она больна – добить хочешь? Совести у тебя нет!
– И чести. Поэтому мне не грозит быть ещё раз осуждённым за свои действия. И ты мне не сможешь запретить. Хватит! До завтра, если пересечёмся. – бросил он и ушёл.
На следующий день, Пантелеев снова появился в палате жены.
– Глеб? Что ты здесь делаешь? – удивилась она.
– Ты каждый раз будешь это спрашивать? – усмехнулся бизнесмен и стал выклдывать из пакета продукты на стол одни за другими.
– Мы же вчера обо всём поговорили!
– Вчера было вчера. Наступил новый день. Я тут у врачей узнал рекомендации по питанию, надо усилить, побольше витаминов, полезных веществ. Вот, привёз продукты, мама тебе приготовила тут кое-что. Она, кстати, очень переживает. Тоже навестить хочет, но я сказал, что это уже по твоему состоянию – захочешь, тогда привезу её.
– Глеб, мне твоя жалость не нужна. – твёрдо и уверенно произнесла Лилия.
– Это не жалость. И вообще, если тебе так неприятно моё нахождение здесь, принимай меня за предмет мебели. Стул, допустим. – пожал плечами Пантелеев.
– Для стула ты слишком разговорчив.
– Это плохо? Обещаю молчать! – он приложил руку к груди в шуточном жесте.
– А бизнес забросить решил? – полюбопытствовала девушка.
– Нет. Бизнесом успеваю занматься до и после посещения. – Глеб обвел взглядом палату. – Да и, счастье, я тебе скажу, иметь друга, который всегда готов заменить, помочь, поддержать и взять на себя часть обязанностей.
– То есть, ты намереваешься и дальше продолжать сюда ходить? Не боишься, что прогоню?
– Гони, не гони… Ты же видишь, я неуправляемый совершенно стал.
– Шутник. – усмехнулась она.
– Зато ты улыбаешься. Это хорошо.
– Не плакать же мне.
– Плакать точно не нужно. Тебе сейчас показаны исключительно положительные эмоции.
Прошло две недели.
Терапия мало помогала Лиле, болезнь прогрессировала дальше. Врачи прикладывали все возможные усилия, и были раздосадованы тем, что ход болезни лишь набирает обороты, вместо того, чтобы затормозить.
Лиля становилась слабее и слабее с каждым днём, что пугало Акима с Глебом и Ингу. Она продолжала терять вес, температура ежедневно держалась на отметке 39С, почти не могла вставать, а нестерпимые боли не купировались ни одним препаратом.
В тот день, Инга с Глебом столкнулись возле лилиной палаты, придя одновременно.
– Пантелеев, надо что-то делать! – поставила вопрос ребром девушка.
– Я и сам это понимаю, не смотри, что дурак. Врачи, однако, с операцией не торопятся, говорят, что у неё особо осложнённое течение болезни и Лиля может не перенести её.
– Знаю я, что они говорят! Нам нужен другой врач, со стороны.
– Не абы кого же с улицы брать. – удивился её идее Пантелеев.
– Вот именно! – прошептала шатенка. – Подумай над этим! Ты у нас муж вообще, или как?
– Послушай, Инга, это так не делается… Проблема в том, что у нас нет знакомых в медицине… Вот если бы в их кругах… А так – это тыкать пальцем в небо.
– Хм, а это мысль! Мне надо встретиться с Ипатовым. – приняла, быстрее молнии, решение Инга.
– Может лучше я? Вы там не особо дружественно расстались, вроде. – предложил Глеб.
– Благородно, но нет. Тебя он может не послушать. – и она тут же полезла в сумку, достав телефон.
– Так, ладно. Поговори тогда с Марком, если сможет посоветовать врача, я сам с ним встречусь и договорюсь о лечении Лили. И раз уж мы тут столкнулись, ты тогда иди к ней, я позже подъеду.
– Спасибо. – кивнула Стриженова и вошла в палату к подруге.
Лиля лежала на кровати и, казалось, еле дышала. Инга поставила рядом стул и, тихонько присев, осторожно взяла её за руку.
– Гуся… Как я рада тебя видеть. – в пол голоса произнесла Пантелеева.
– Лилюш, как ты? – спросила шатенка, зная, что вопрос абсурдный, но всё же желая проявить заботу.
– Всё нормально. – выдавила из себя девушка, хотя видно было, что в этот момент, начался новый приступ боли.
– Лилька, всё будет хорошо. Мы найдём врача и тебе станет лучше.
– Гусь, – Лиля с грустью улыбнулась. – помнишь слова Ядвиги? Про попасть… Она тогда сказала, что я могу упасть и не спастись. Я только сейчас понимаю, что она имела в виду.
– Глупости это всё! – возмутилась Инга. – Ты что!
– Нет. – замотала головой Пантелеева. – Даже насчёт тебя она оказалась права. Первого твоего мужа и впрямь звали как римского императора – Марком. Ну, Марк Аврелий, помнишь? А Сократ, кажется, выделял три «божьих» профессии: судья, учитель и врач. Марк был врачом. И у вас не сложился брак – это она тоже предсказала. А ещё говорила, что счастье своё ты обретёшь с тем, кого не заметишь поначалу, что с ним будет по-настоящему. Это же Аким, понимаешь? Ты не обращала никогда на него внимания, как на мужчину, а теперь говоришь, что не веришь, что может быть вот так, прекрасно… Всё сбылось. И со мной Ядвига правильно сказала. Вот бы сейчас её встретить и спросить…
– Искала я Ядвигу. Мы ездили с Кимом к отцу в Питер и… Чёртова «Чёрная речка»! Нет там её больше и никто не знает, куда делась. Была и за одну ночь исчезла. Ведьма старая! – выругалась Стриженова.
– Значит так нужно. – грустно прошептала Лиля. – Что сказал Родион Сергеевич, насчёт Акима?
– Аким мне предложение сделал. – смущаясь, призналась Инга. – Папа одобрил. – по её щекам покатились слёзы.
– Как же я рада за вас, Гусенька. – тоже со слезами проговорила девушка. – Вы заслуживаете этого счастья. Давно заслуживаете. Когда поженитесь?
– Пока у нас задача тебя вылечить. – пытаясь не плакать, сказала шатенка.
– Значит… После. – обречённо заметила Лиля.
Закончив говорить с Пантелеевой, Инга поехала на встречу с бывшим мужем, прихватив, на всякий случай, снимки подруги и результаты анализов.
– Надо же, – выслушав её, произнёс Марк. – не думал, что когда-то ещё будет суждено увидеться и уж тем более, что ты придёшь просить о чём-то.
– Если бы не Лилька, я бы никогда не пришла, поверь. Так что, ты можешь помочь? – холодно поинтересовалась Стриженова.
– Лильку жалко. Хорошая девочка. Только ты понимаешь, что вот здесь, – мужчина потряс снимками. – нужен не врач.
Инга непонимающе взглянула на него.
– Здесь волшебник нужен, Стриженова.
– У тебя есть такой на примете?
– Есть несколько даже. Надо выяснять и договариваться. Помогу я, Лиля то мне ничего плохого не сделала.
– Отлично. Вот контакты Пантелеева, дальнейшее общение с ним. А я пойду. Удачи тебе, Ипатов. – и Инга покинула ресторан.
Прошло несколько дней.
Глеб встретился с Марком и они вместе посетили нескольких врачей, с которыми пластический хирург был хотя бы поверхностно знаком. Трое из них отказались лечить Лилю по разным причинам: у кого-то не было времени, кто-то не хотел вмешиваться в дело коллег, кто-то по причине тяжести случая. С каждым разом, Пантелеев всё больше терял надежду, что им вообще удастся найти врача.
Спустя ещё несколько дней, Ипатов позвонил Глебу и сообщил, что в Москву вернулся один хороший врач, которого он знал давно и можно попробовать поговорить с ним.
Александр Мирославович Угольников оказался мужчиной лет сорока, плотного телосложения, высоким, с бородой и удивительно добрыми зелёными глазами. Выслушав Марка и Глеба, а так же внимательно ознакомившись с историей болезни, он попросил увидеть пациентку.
Пантелеев, с замиранием сердца отвёз врача к Лиле и терпеливо ждал конца осмотра в коридоре.
– Пантелеев! – в больничную тишину ворвался бойкий ингин голос и, обернувшись, мужчна увидел, как она бежит по коридору в наспех наброшенном халате, стуча шпильками по кафелю.
– Привет! – усмехнулся он её спешке, когда шатенка затормозила рядом с ним.
– Что сказал врач? Почему ты раньше меня не оповестил? Я чуть было в аварию не попала, пока ехала сюда!
– Зря. Это не требовало такой спешки. Врач ещё там.
– Что ж так долго то… – Стриженова нервно поправила волосы.
В этот момент дверь открылась и Александр Мирославович вышел из палаты.
– Доктор, что там? – девушка настолько неожиданно и резко это спросила, что испугала его.
– Простите, Александр Мирославович, это лилина подруга, она очень за неё переживает. – посчитал нужным вмешаться Глеб.
– Я понимаю. – улыбнулся Угольников. – Ситуация, к сожалению, оставляет желать лучшего, ребята.
– В смысле? – насторожился бизнесмен.
– Мои коллеги упустили развитие туберкулёзного мененгита на фоне болезни.
– Насколько это опасно? – тут же поинтересовалась Инга.
– Понимаете, в 90 % случаев туберкулезный менингит имеет вторичный характер и развивается на фоне активного тубпроцесса в других органах, что мы и наблюдаем в данном случае. Из-за туберкулёза костей, микобактерии туберкулёза попали в оболочки спинного мозга и далее вызвали воспаление мозговых оболочек. Хотя как коллеги могли не заметить этого – вопрос… Сейчас я попрошу сделать несколько анализов и снимков, но предварительно могу сказать, что у Лилии Владимировны вторая стадия, которая скоро перерастёт в третью.
– Подождите! – замотала головой шатенка. – Насколько это опасно?
– Третья стадия длится не больше недели, пациент находится в бессознательном состоянии и дальше – смертельный исход. Если сейчас мы успеем прихватить развитие, остановить и вылечить вашу… жену, – врач посмотрел на Глеба. – то это будет чудом. Но она может не выжить, слишком запущенный случай.
– Александр… Мирославович, – Инга, казалось, почти не дышала и с трудом подбирала слова. – что нужно сделать? Лекарства какие-то?
– Вам – ничего. Разве только попробовать перевезти Лилию ко мне в клиннику. Так будет лучше и ей, и мне. А я назначу специальное лечение. Только вы должны понимать, что оно будет длиться не менее трех месяцев. Параллельно будем пытаться, всё же, затормозить процесс развития туберкулёза костей, хотя это будет ещё более непросто. И, лишь после того, как мы вылечим мененгит, можно будет по результатам обследования на тот момент говорить о необходимости проведения операции на позвоночнике. Приготовтесь к тому, что если в ближайшие десять дней, Лилия Владимировна выживет, то история её лечения будет долгой. В общей сложности ещё минимум год, а с реабилитацией – полтора. – огорошил Угольников.
– Я понял. – упавшим голосом произнёс Глеб. – Я сейчас займусь организацией транспортировки Лили в Вашу клинику.
– Я сам позвоню в клинику, мы перевезём. Подготовьте Лилию Владимировну. Для неё в таком состоянии это будет непросто. – и врач отправился к своим коллегам, чтобы поставить их в известность о происходящем.
– Глеб… – Инга еле прошептала его имя, а по щекам катились слёзы. – А если это всё?
Пантелеев молча обнял её, а потом сказал:
– Надо бороться. Пока есть шансы. Я верю, что Лильку удастся вытянуть.
Прошло ещё несколько дней.
Лиля лежала в клинике Угольникова, который бросил все силы на то, чтобы вылечить туберкулёзный мененгит, усугубивший её состояние. Температура всё так же непрерывно держалась на отметке 39С. У Лили, кроме спины, сильно болела голова, она почти не могла воспринимать включённый в палате свет, болезненно реагировала на громкие звуки, ещё более ослабела и почти всё время спала, изредка просыпаясь от невыносимых приступов боли.
Как-то вечером, Глеб очередной раз приехал в клинику к жене. Он сидел и в пол голоса рассказывал ей всё подряд, стараясь отвлечь, а она иногда задавала вопросы, но как всегда с интересом слушала мужа. В какой-то момент, Пантелеев, внимательно посмотрев на совсем изменившееся лилино лицо, спросил:
– Златовласка, а чего бы тебе больше всего хотелось, кроме выздоровления?
Лиля прикрыла глаза, минуту молчала, а потом, открыв их, посмотрела на него.
– Нового года. Ты же знаешь, как я его люблю… Сейчас только середина ноября и снега совсем нет… Я сегодня подумала, вдруг я не доживу? И мне так грустно стало. – тихо объяснила она.
– Доживёшь, Лилька, обязательно доживёшь и ещё не один раз встретишь. – подмигнул ей мужчина, осторожно поцеловав кисть, ставшей, совсем тоненькой, руки.
На следующий день, Аким был в кабинете у друга и они обсуждали нюансы переговоров с новыми партнёрами. В какой-то момент, в кабинет заглянула секретарь, принеся кофе.
– Глеб Егорович, я не нашла компаний, которые могут организовать искуственный снег. – поставив чашки, сказала девушка.
– Галина, мне вас учить? Значит узнавайте, где можно его достать. Киношники же как-то снимают зиму летом. Узнавайте! – ответил Пантелеев.
Секретарь кивнула и вышла.
– Ты сбрендил? Зачем тебе искусственный снег? – спросил Аким.
– Для Лильки. Она Нового года хочет, но боится, что не доживёт. Я решил ей устроить его. А снег ну… за окном пойдёт, сюрпризом. Как чудо, которого она ждёт.
– А врач в курсе?
– Договорился я и с врачом, и с медсёстрами. Пока Лилька будет спать, тихонько украшу палату дождиком, снежинками там всякими… Ёлку поставлю. Настоящей не нашёл, но есть искусственные. Знаешь, ничуть не хуже. Очень пушистые, от настоящей не отличишь. Вот, нарядим вместе.
– Да как она нарядит? С постели ведь нельзя вставать.
– Нормально всё. Будет говорить мне куда что вешать, а я наряжать. Шампанское будет детское, Угольников одобрил. Мандарины я заказал. Ну как-то так. Вот, снег осталось организовать. Запись Курантов тоже нашёл, там телевизор же есть, запущу. – рассказал о задумке Глеб.
– Хорошо, хоть на грани жизни и смерти Лилька увидит твою заботу о ней и внимание.
– Ким, не начинай. Самому тошно.
– Вот лучше бы тебе раньше тошно было. – грустно усмехнулся Краснов.
В тот вечер Лиля открыла глаза, проснувшись, и не поверила тому, что видит: вся палата была украшена новгодним декором, а напротив кровати стояла небольшая ёлка.
– Проснулась, Златовласка? – раздался рядом голос Глеба.
Она повернула голову и посмотрела на мужа.
– Я уж думал проспишь Новый год. – усмехнулся он. – Сейчас будем ёлку наряжать.
– Ты никогда не наряжал со мной ёлку… – опешила Лиля.
– Надо же начинать. Вот ты мне будешь говорить, куда какую игрушку вешать и нарядим.
Она заплакала.
– Так, ну что это такое? Не надо плакать, Лилька. С чего начнём?
– С макушки. – улыбнулась сквозь слёзы Пантелеева.
Этот вечер был для неё волшебным. На время забыв о боли и ужасном самочувствии она улыбалась и проживала каждую секунду праздника, организованного Глебом, как будто впервые. Они ели мандарины, смотрели «Иронию судьбы», много говорили, пили детское шампанское, как настоящее, а потом… за окном пошёл снег. Лиля смотрела на него и думала, что впервые за долгое время она счастлива, хоть и не знает, доживёт ли до завтра. Потом заиграли Куранты, мужчина протянул ей новый бокал, наполненный шампанским и в этот момент, девушка потеряла сознание.
23 глава
Прошёл год.
– Привет! – Инга вошла в палату подруги.
– Гусенька! Ну, наконец то! Я так соскучилась! – Лиля улыбнулась.
Стриженова поставила на столик сумки и положила букет цветов, а сама подошла и обняла подругу сидящую на кровати.
– Как съездили? Как себя чувствует Родион Сергеевич? – побеспокоилась Пантелеева, зная, что недавно у ингиного отца был сердечный приступ.
– Всё в порядке с папой, он уже совсем здоров. Говорит, что когда мы с Акимом приезжаем, всё встаёт на свои места. – усмехнулась девушка. – Ты то как себя чувствуешь?
– Всё в порядке. Спину ещё тянет, но Александр Мирославович говорит, что это нормально. Уж точно лучше, чем год назад.
– Не вспоминай! – махнула рукой шатенка. – Те дни пока ты была без сознания… Я думала, просто с ума сойду! И потом… Пять месяцев борьбы с менингитом. Угольников, конечно, гений. Никто из врачей не верил, что в твоём случае возможно выздоровление, да ещё и такое, что ты на ноги встанешь. Прав был Марк, Александр Мирославович – волшебник. И операцию успешно провёл, и, теперь, реабилитация началась.
– Так домой хочется. Больше года из больницы не выхожу. – грустно вздохнула Лиля.
– Потерпи. – Инга ласково погладила её по плечу. – Осталось не так много, но нужно подождать.
– Глеб тоже так говорит. «Подожди Лилька, скоро будешь свободна».
– Приходил сегодня? – осведомилась подруга и, встав, начала раскладывать продукты, а букет хризантем поставила в вазу.
– Приходил. – Пантелеева кивнула на большой букет роз, уже стоящий на столе.
Букеты цветов в её палате появлялись регулярно, муж постоянно приносил свежие.
– Ты, когда лечение закончится, к нему вернёшься? – спросила Стриженова.
– Нет. – мотнула головой Лиля. – К тебе, если позволишь.
– Ты ещё спрашиваешь. Квартира свободна то. Я как к Акиму переехала, даже забываю туда заезжать цветы поливать.
– Ну вот. Я и буду поливать, пока не сниму себе другую.
– А Глеб знает, что ты не собираешься возвращаться?
– Пока мы об этом не разговаривали. Он просто приходит, как приходил, каждый день, мы много говорим обо всём подряд, но этой темы не касаемся.
– Ты же понимаешь, что неизбежно она всплывёт?
– Понимаю. Тогда и скажу ему, что не собираюсь возвращаться. – спокойно ответила Пантелеева.
– Не делай вид, что тебе всё равно. Такая любовь не проходит. – заметила Инга.
– Она и не прошла. Просто веры нет. А без веры жить невозможно. Я очень устала, Гусь. И больше не могу верить.
Глеб оказался в осеннем парке, после деловой встречи, проходившей в кафе неподалёку. Свежесть ноябрьского дня бодрила. Природные краски затухали, уступая место зимнему унынию мегаполиса. Проходя по аллее, мимо женщины с коляской, он, вдруг, остановился, обернувшись. Нелли. Совсем другая. Такая же красивая, статная, но другая.
– Мадемуазель Огарёва! – мужчина подошёл ближе.
– Не кричи, Пантелеев! – шикнула на него она. – И вообще я уже больше полугода как не мадемуазель, и не Огарёва. – Нелли продемонстрировала правую руку, на утончённом безымянном пальце которой красовалось кольцо.
– Поздравляю! – усмехнулся Пантелеев. – И с наследником. Мальчик же, верно? – глянув в коляску уточнил он.
– Мальчик. – с нежностью улыбнувшись, подтвердила брюнетка.
Такой Глеб её не видел никогда.
– Как назвала героя?
– Глебом. – ответила Нелли.
Бизнесмен в удивлении вскинул брови.
– На память. – пожала плечами она.
– Польщён. – улыбнулся Пантелеев. – Я очень рад, что ты нашла своё счастье.
– Там, где никогда не искала. Оказывается, я обожаю детей и готовить. А ждать мужа с работы – отдельный вид счастья.
– Просто раньше было не с теми.
– А ты, счастлив? Как твоя девочка-ангел поживает?
– Собираемся разводиться. – отведя взгляд в сторону, ответил он.
– Идиотом будешь, если отпустишь её. Тебя, ведь, так, по-настоящему, никто не полюбит. Не дури, Глеб. – серьёзно произнесла Нелли.
– А ты изменилась…
– Изменилась. Наконец то, стала собой, благодаря нужному человеку. Все дарили мне себя, а он подарил мне меня. Прости, я во многом была не права. – дотронувшись до его плеча, произнесла девушка. – Ну а мы пойдём! Гномику ещё кушать надо, а мне ужин готовить. Прощайте, товарищ Пантелеев. – и Нелли зашагала прочь, осторожно везя коляску вперёд.
Прошло четыре месяца.
За это время реабилитация Лили благополучно завершилась, благодаря стараниям Угольникова. Она начала снова ходить, боль практически не беспокоила её и возвращалась крайне редко.
В тот весенний, мартовский день, когда начал таять снег, сквозь пасмурные тучи Москву, наконец, озарило солнце и защебетали птицы, Лилю выписали из центра, а она перешагнула порог надоевшей больницы.
В сознание девушки ворвались запахи природы, весны и голова слегка закружилась от этого.
– Господи, как же хорошо… – прошептала она, остановившись в больничном парке и прикрыв глаза.
– Лилька, дождь собирается! Пойдём! – усмехнулась Инга, потянув её за руку, пока Аким с Глебом молча наблюдали.
– Ты не понимаешь, какое это счастье. – заметила Пантелеева.
– Не тащи её так, Инга. – вмешался Глеб и взяв из руки Стриженовой, руку жены, осторожно приобнял Лилю за талию и повёл к машине.
Она ещё была слаба и мужчина стремился оградить её от всего.
– Даже так… – остановившись и вскинув брови, тихо произнесла шатенка.
– Думаешь, они будут вместе? – так же тихо спросил Аким, стоящий рядом и смотрящий на друзей, оторвавшихся вперёд.
– Не знаю. Лилька не хочет верить.
– В ней этой веры столько, что не сможет, мне кажется, не поверить.
– Посмотрим. Пошли.
Когда они все дошли до машин, Инга сказала:
– Ребят, мы тут с Акимом никак не сообщим вам, так и забудем. На следующих выходных у нас свадьба. – девушка улыбнулась.
– Да, и мы надеемся увидеть вас обоих. В Питере. – добавил Краснов.
– Ну, наконец то! – улыбнулась Лиля.
– Без тебя никто бы не женился. – засмеялась Стриженова.
– Конечно мы приедем. – улыбнулся, как и жена, Глеб. – Вы то на нашей свадьбе оба были, свидетели. – мужчина посмотрел на Лилю.
Она слегка погрустнела и осторожно отстранилась от руки супруга, обнимающей её за плечи.
– Лиль, поехали домой? – с надеждой на полжительный ответ, спросил Пантелеев.
– Нет, Глеб, спасибо. Отвези меня к Инге. – она глянула на подругу.
– Да, точно! Забыла! Вот ключи. – сообразила шатенка и отдала их в руки девушки. – Ну, мы с Кимом поедем? Ещё надо за платьем заехать.
– Конечно. Спасибо вам оргромное, ребята, за всё. – слеза скатилась по щеке Пантелеевой и она обняла по очереди Акима и Ингу.
Пантелеевы вошли в квартиру Инги. Лиля посмотрела и тут же вспомнила всё отчаяние, которое пережила в этих стенах полтора года назад, всё, что случилось с ней. Верила и не верила воспоминаниям.
– Лиль, скажи, почему ты не захотела вернуться домой? – спросил Глеб.
– У меня пока нет дома. – пожала плечами она.
– У тебя, у нас, есть дом. Это наш дом.
– Глеб, я благодарна тебе за всё, что ты сделал для меня, но… ничего не изменилось. Я не вернусь. Сейчас я очень устала и не хочу говорить на эту тему. Спасибо, что довёз меня, но я хочу побыть одна. – ответила Пантелеева.
– Хорошо. Отдыхай. – помрачнев, муж ушёл.
Прошло несколько дней.
Лиля обустроилась в квартире подруги, привыкла к той мысли, что всё закончилось, она живет дальше и будет жить. Глеб звонил, хотел приехать, встретиться, но каждый раз девушка придумывала новые отговорки и отказывалась.
Однако, наступила пятница и они вместе поехали в Питер на машине, чтобы побывать на свадьбе друзей. В пути, Пантелеев вновь хотел поговорить, но обнаружил, что жена заснула и не стал тревожить её покой. А потом Лиля отправилась в отель, где Инга проводила ночь перед свадьбой и разговор опять был невозможен.
На свадебном банкете они сидели рядом. Глеб любовался женой: нежная, как первый подснежник, хрупкая, Лиля постепенно оправлялась после страшной болезни и была, кажется, ещё прекраснее, чем в день их знакомства. Ей очень шло длинное платье, красивого лазуревого цвета, золотые локоны снова сияли, переливаясь, девушка улыбалась невесте и жениху, смеялась и шутила вместе со всеми гостями.
Наконец, выдался момент, когда многие из гостей были на танцполе, включая Ингу и Акима.
– Надо же, а ведь эта песня играла и у нас на свадьбе. – произнёс Глеб, когда из колонок раздались первые аккорды французского хита «Tombe la neige».
– Я помню. – отпив глоток морса, ответила Лиля.
– Пойдём потанцуем?
– Мне врачи запрещают пока нагрузки.
– Всего один медленный танец. И если тебе станет плохо, то сразу прекратим. Ну, пожалуйста, Златовласка. – попросил Пантелеев.
Лиля пожала плечами и вложила свою руку в его, протянутую.
Бархатный голос Адамо, поющего об отчаянии, потому, что любимая девушка не придёт, и о том, как за окном неумолимо падает снег, танцующие рядом и безумно счастливые Аким и Инга, воспоминания – всё это опутывало Пантелеевых невидимыми нитями.
Лиля чувствовала, что от этой близости нахождения рядом всё ещё любимого мужчины, от его настойчивости, неотступности, от взгляда, от аромата его одеколона, кружится голова и, казалось, ещё секунда, она сама не выдержит и поцелует его. Но тут же, девушка отрезвляла себя теми моментами из прошлого, когда верила мужу, но её доверие не оправдывалось.
Это помогало не сойти с ума, утихомирить биение сердца и срывающееся дыхание от того, как его большая рука скользила по её спине, как будто стараясь этой нежностью залечить раны и окончательно убрать оттуда боль.
Когда музыка стихла, Лиля очень быстро высвободилась из рук Глеба, будто её кипятком ошпарили, и спешно выбежала из зала на балкон ресторана подышать недостающим воздухом.
– Лилька, тебе плохо стало? – муж тут же догнал её.
– Нет. Душно там. – стараясь взять эмоции под контроль и выкинуть из головы этот их танец, ответила она.
– Я поговорить хотел. О нас. – он подошёл и стал рядом.
– Нет больше нас, Глеб. Уже давно. – твёрдо произнесла Пантелеева.
– Лиль, я не прошу тебя, чтобы всё было как раньше, но дай мне хоть один шанс.
– Уже давала. Сто один.
– Ещё один. Ты не пожалеешь.
– Глеб, я возвращаюсь в Москву и выхожу на работу. Остаюсь жить в квартире Инги. К тебе я вернуться не могу. И да, давай разведёмся. – огласила своё решение Лиля.
– Хорошо, я ни на чём не настаиваю, пусть будет так. Просто разреши мне быть рядом. И с разводом давай повременим, прошу. Подумай об этом, Лилька. – продолжал упрашивать Глеб.
– Как хочешь. – пожала плечами она. – Всё равно это мало, что меняет. Мы не будем вместе.
Прошло два месяца.
Инга предложила подруге встретиться, так как девушки не виделись с её свадьбы, утонув каждая в своих хлопотах.
– Я смотрю, ты так уже неплохо наладила быт. – усмехнулась шатенка, взявшая фамилию второго мужа и теперь ставшая Красновой.
– Ну а как иначе. Конечно. – улыбнулась Лиля и поставила на стол тарелку с пирожными.
– Ой, это же твои фирменные, с вишней. – расплылась в блаженной улыбке подруга.
– Угощайся. Как там Аким?
– Неплохо. Сегодня у него важный разговор с Глебом.
– Это какой же? – девушка налила чай.
– Лиль, мы с Акимом решили переехать в Питер. Навсегда.
– Вот это новости… – Пантелеева поставила на стол чайник и сидела ошеломлённая.
– Ты же знаешь, мне хоть и пришлось привыкать к Москве из-за Ипатова, но моё сердце всегда там, в родном городе. И я всегда хотела жить там, а не здесь. Аким знал о том, что я тоскую и предложил переехать. Говорит, что очень хочет, чтобы мне было хорошо. А ему будет хорошо везде, где я буду рядом. – улыбнулась Краснова.
– Узнаю Акима… А как же твой Миляев? Отпустит тебя?
– Я уволилась уже. Знаешь, устала от этих богемных тусовок, от торгов и оценок. Ты была права, это не настоящее искусство. Хочу работать в музее. Хоть Эрмитаж меня больше не позовёт, они такие предложения дважды не делают, но в Питере полно других музеев. Куда то, да примут. С Кимом, знаешь, и жизни другой хочется. Так с ним хорошо, спокойно.
– Надо же, подруга, как ты изменилась. – улыбнулась Лиля.
– Любовь меня изменила. – подтвердила Инга.
– А Аким? Решил уйти из компании?
– Нет. Есть у него идея, открыть филиал в Питере. Вот, будут обсуждать. Не думаю, что Глеб готов терять так много и делить компанию. Да и зачем, выход то есть.
– Я тоже думаю, что он согласится создать филиал.
– А как ваши отношения? – осторожно осведомилась шатенка.
– Никак. Он встречает меня с работы, отвозит на работу, регулярно зовёт на прогулки и ужины, пытается чем-то помогать… Я уже не раз говорила ему, что не стоит этого делать, но он будто оглох. Прет как танк.
– Лиль, может передумаешь? Ну ты столько лет ему верила, спасала этот брак, давала шансы, вы столько пережили и теперь ты отказываешься от возможности счастья.
– Я боюсь, Гуся. Очень боюсь, что сейчас соглашусь, он потухнет, добившись своего и всё будет как прежде. Не хочу снова обжечься. Я этого не перенесу. И вообще, мне бы побыть одной, разобраться в себе.
– Сложно всё у вас… Но я на твоей стороне. Как тебе лучше, пусть так и будет.
Прошло ещё четыре месяца.
Стояла осень. В начале лета Глеб улетел в длительную командировку, откуда часто звонил Лиле и присылал сообщения. Не так давно он вернулся и вновь, как на боевом дежурстве, встречал её с работы и отвозил туда почти всегда. За редким исключением, девушке удавалось выбраться пораньше из дома или из музея и уехать самой. Мужчина не заговаривал об их отношениях, но неизменно был рядом.
