Текст книги "That woman (СИ)"

Автор книги: Miss Alex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Гарри! – кричит она, когда они останавливаются перед одним из бараков. – Стой!

Шеффилд оборачивается и хватает Розу за плечи, больно стискивая их пальцами. Ей неприятно, но она молчит, вглядываясь в смертельно-бледное лицо Гарри.

– Останься здесь, Роза. Не входи, – тихо произносит он, разжимая пальцы. Их догоняет Эми, и они вдвоём заходят в барак, оставляя изумлённую Розалию на улицу. Она вздрагивает, когда позади неё раздаётся скрипучий старушечий голос:

– Жалко девочку, помрёт она. И доктора тоже жалко. Так носится с ней…

О личной жизни Гарри никогда не распространялся, поэтому Розалия и понятия и не имела, что у него может кто-то быть. Они были в курсе любовных дел Эвелин, разбивающей парням сердца; о изматывающих отношениях Томми и Лиззи в семье можно было создавать легенды. Эдвард был маленьким, а Розу в жизни интересовало всё, кроме отношений.

Гарри с застывшим сердцем прошёл в дальнюю часть помещения, где на отгороженной простынями, подвешенными к потолку, кровати лежала исхудавшая Энн. Она больше походила на скелет, обтянутый кожей, чем на привлекательную тёмноволосую девушку. Он наклонился и поцеловал её в лоб. Вокруг лежали окровавленные платки.

– Лекарства… Почему ты отказалась их принимать? Столько времени было упущено…

Сухие губы Энн изогнулись в улыбке.

– А смысл принимать их, если ты не будешь со мной, Гарри? Лучше уж так, чем выжить и…

Она начинает кашлять, а Гарри – душить комок в горле. Энн осталось недолго, это подмечает врачебный глаз, и Шеффилд ненавидит себя за это знание. Ему невыносимо смотреть на любимую, умирающую на его руках. Он прикусывает нижнюю губу, прижимая к своей груди голову Энн.

– Энн, я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю… Не жалей меня, Гарри. Жалей живых…

Она уходит с тёплой улыбкой на губах, адресованной Гарри. Он не помнит, как оказался на улице, где его в объятия заключила Роза. Как они вместе опустились на колени, и он разрыдался, как мальчишка, утыкаясь лицом ей в плечо.

– Все эти годы я любил её. Не переставал думать о ней даже в Америке, – глухо выдаёт Гарри, поднося к губам стакан с виски. Сидящая рядом с ним на пристани Розалия делает глоток, – но какое будущее может быть у шлюхи и врача?

– Профессия не определяет человека и его качества. Кто так мог о ней гово…

– Наши родители. Мама была категорически против того, чтобы я даже с ней общался. А папа… В его планы такая невестка, видимо, тоже не вписывалась. Все эти годы я посылал ей деньги, просил, чтобы она ушла с улицы, но, как видишь, всё тщетно. Ей был нужен я, а не мои деньги или лекарства, поэтому она от всего этого отказывалась.

Роза ставит стакан на деревянные доски и склоняет голову на плечо брата, переплетая пальцы. Они не были особо близки, для своих переживаний и секретов Гарри всегда выбирал Лиззи, но раз её здесь сейчас нет, то она сделает всё, чтобы ему стало легче. Хотя бы немного.

Он, видимо, читает её мысли, поскольку поворачивается и целует её в макушку.

– Спасибо, что ты со мной, Роза. Без тебя… Я бы не знаю, что с собой сегодня сделал. Мне сейчас так плохо, кажется, что сердце вырвали из груди, что я больше ничего не смогу чувствовать в жизни: ни улыбаться, ни смеяться. И тем более, влюбляться.

– Но я здесь, – Розалия трётся щекой о плечо, обтянутое тканью пальто, – и буду. Теперь буду.

Гарри крепче сжимает её пальцы.

***

Лиззи ложится под одеяло и подпирает щёку рукой. Гарри снимает халат и разувается, забираясь к ней. У них есть традиция, которая появилась, когда они были ещё детьми: лежать на кровати и делиться новостями за день. Любыми, даже самыми незначительными, будь это порванное платье или хорошая оценка в школе.

– Готов? Тогда насчёт три. Раз, два, три…

– Энн сегодня умерла.

– Я беременна.

Сначала Гарри думает, что ослышался. Но сестра не сводит с него глаз и смотрит взволнованно, ожидая, что он скажет.

И Гарри говорит, на время забывая об Энн.

– Чего?

Комментарий к 8. Message of the day

Подробнее с персонажами можете ознакомиться здесь (https://vk.com/new___romantics) по хэштегу #thatwoman.

Жду ваших отзывов (особенно) и предложений)

========== 9. There is only one ticket ==========

Комментарий к 9. There is only one ticket

Прошу прощения за такую задержку, но я всё свалю на универ :(

В который раз говорю, что постараюсь так надолго не пропадать.

И, прошу вас, умоляю, пожалуйста, оставляйте отзывы, хотя бы два словечка, но мне важно, о чём вы думаете, мне важно понимать, в каком направлении двигаться.

И ещё большое спасибо Елизавете за денежку :) Мне очень приятно :) Вы стали первой, кто так поддержал меня❤

Целую и обнимаю :)

I wish you would come back

Wish I never hung up the phone like I did

I wish you knew that

I will never forget you as long as I live

I wish you were right here, right now

It’s all good

I wish you would

Taylor Swift – I wish you would.

Полли смотрит на Майкла и в который раз проклинает их семейную черту: упрямость.

– Я один в Америку не поеду, – чуть ли не по слогам произносит Майкл, в упор смотря на мать. – Сколько раз мне это повторять?

– А я тебе говорю, что поедешь, – Полли поправляет сползающую с плеч шаль и не отводит взгляд. – Ты в этом городе с итальянцами не будешь находиться.

– Я не могу оставить вас, как же ты не понимаешь?!

– Майкл! – не выдерживает она, срываясь на крик. – Если ты нас не оставишь, то тебе не к кому будет возвращаться! Мёртвым никто не нужен!

– И что ты мне предлагаешь?

– Уезжай, – Полли хватает его за руки. – Уезжай, занимайся бизнесом в Америке. Как всё уляжется с Лукой – вернёшься. Майкл, – в её голосе начинают звучать умоляющие нотки, – я не могу потерять тебя ещё раз.

– Когда рейс? – Грей старается не смотреть на неё.

– Завтра утром.

– Тогда у меня ещё есть время, – он целует ей руки и, схватив пальто, хлопает дверью. Полли с дрожащей нижней губой садится на стул и запускает пальцы в волосы, приводя причёску в ещё больший беспорядок.

Быть мамой нелегко. Это она прекрасно поняла на примере своих племянников и племянницы, воспитывая их и помогая им разбираться с проблемами. Ох, немало же они ей нервов потрепали…

Она почему-то думала, что с собственными детьми будет проще. И когда спустя столько лет она наконец-то нашла Майкла, то с удивлением обнаружила, что всё не так-то просто. Когда он привыкает к ним и раскрывается, она понимает: Майкл оказывается ещё хлеще всех Шелби вместе взятых. Здорово, конечно, что он так похож на своего кузена Томми, но Томми его принципы и черты характера ни к чему хорошему не привели.

Глупо, наверное, было ожидать, что Майкл будет во всём беспрекословно её слушаться и держаться за юбку. Может, расти она его, так бы и было. Но приходится иметь дело с тем, что есть, и не всегда ей это нравится, но тут ничего не поделаешь.

– Видимо, вовремя я заскочила со своим целебным зельем.

Полли поднимает глаза. На пороге гостиной стоит Эсмеральда с тёмно-зелёной бутылкой в руке. Майкл не до конца закрыл дверь, и она вошла, решив скоротать этот вечер в её компании.

– Это кошмар.

– Понимаю, – женщина ставит бутылку на стол и подходит к шкафчику, доставая из него два бокала. Затем ставит их на стол и принимается открывать бутылку. – Эйдан и Эмма тоже любители устраивать мне фейерверки. Каждый год что-то новое придумывают.

– И как ты с этим борешься?

– Некоторые пытаюсь мешать запустить, какие-то тушу в самый последний момент. Иногда Эмма и Эйдан отказываются от них сами в последний момент.

– Я не справляюсь с Майклом, – признаётся Полли.

– Вообще-то, Полли, я пришла для того, чтобы поблагодарить тебя за спасение своей дочки, выпить с тобой вино и уйти, а не стать твоим психологом, но так уж и быть, – Эсмеральда пододвигает к ней бокал с вином. – Никогда не думала, что скажу это, но Майкл – хороший парень. Пусть и таскается за Томми, перенимая его манеры и пытаясь быть крутым гангстером. Просто позволь ему поступать так, как велит сердце.

– Он хочет остаться здесь.

– Как окажется в Америке – пусть делает всё, что душе угодно. Здесь главная ты – ты мама, ты хочешь его защитить.

Элизабет поднимает на неё глаза и выпрямляет спину.

– Предлагаю тост: за мам.

– За мам, – соглашается с ней Алдерсон. Они чокаются и делают глоток.

– Я не поблагодарила тебя, Эсмеральда. Спасибо за травы. Они очень помогли Майклу.

– А я что говорила, – предсказательница довольно улыбается. – Ещё моя прабабка ими лечилась. Мёртвых из могилы не поднимают, конечно, но нам и этого достаточно.

– Эсмеральда…

– И есть ещё кое-что, что я должна тебе сказать. Полли, я никогда не заглядывалась на твоего мужа. И никогда не хотела увести его у тебя, мне моего идиота хватало и хватило на всю оставшуюся жизнь. Так что, – она вновь поднимает бокал, – я предлагаю зарыть этот тупой топор.

– Я согласна, – Полли берётся за бокал. – Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на обиды. Тем более, я знала же, какой он… Прости, что не верила тебе.

– За окончание войны!

– За окончание войны!

***

Эмма сидит в своей комнате, склонившись над книгой. От чтения её отвлекает стук в окно. Подняв голову, она видит машущего ей Майкла.

– Ты когда-нибудь войдёшь сюда через дверь? – интересуется она, поднимая окно.

Он качает головой, влезая в комнату.

– Войти и столкнуться с твоей мамой? Ну уж нет.

– Она не так плохо о тебе думает, – Эмма возвращается к книге: кладёт закладку и закрывает её, откладывая на угол стола. – Теперь, – добавляет она.

Майкл усмехается. Он снимает пальто, кидает его на стул и садится на кровать. Эмма занимает место справа.

– Я не видел тебя целую вечность.

– Всего несколько дней.

– Но они так медленно тянулись. Я скучал по тебе, Эмма.

– Я – нет.

– Какая же ты лгунья, мисс Алдерсон, – Майкл хватает её за талию и валит на кровать, начиная щекотать. Эмма безуспешно пытается отбиваться, смеётся и взвизгивает.

– Неправда! У меня было, чем заняться, чтобы по тебе не скучать.

Он склоняется над Эммой. Она часто-часто дышит, раскрасневшаяся от их шутливой борьбы. Грудь, обтянутая тканью тёмно-синего платья, приподнимается, и он, наклонившись ещё ниже, оставляет поцелуй на ключице.

Эмма, кажется, перестаёт дышать.

– На самом деле, я пришёл поговорить.

– О чём же?

– Мне нужно уезжать в Америку по работе. Семейный бизнес… И я хотел, чтобы ты поехала со мной. Эмма, ты поедешь со мной?

Алдерсон приподнимается, оперевшись на локти.

– Семейный бизнес? Или едешь потому, что Томми приказал?

– Ты прямо как моя мама.

– Одно дело, если ты сам хочешь в Америку, а другое дело – если тебя туда посылают. Ты не обязан делать всё, что тебе прикажет…

– Я хочу поехать, – Майкл смотрит ей в глаза. – Ты поедешь со мной?

– Я… Не знаю. Я не могу оставить маму и Эйдана в такое время. Здесь я родилась, здесь я выросла. Такой шаг… Нужно подумать и тщательно взвесить все плюсы и минусы… Так что… Я не могу.

– Эмма…

– Когда отъезд?

– Я ещё не знаю, – врёт ей Майкл. – Ладно, я тебя понял.

– Майкл… Всё в жизни не так просто. Нельзя собраться и сорваться в неизвестность. Тебя, допустим, семья обеспечит и не бросит, а у меня в семье не такая уж и хорошая финансовая ситуация.

– Я тебя не брошу.

– Все вы, мужчины, так говорите, – она грустно усмехается. – Папа тоже обещал маме много чего. А что в итоге?

– Я не такой, как твой отец.

– Откуда мне знать?

Майкл прикусывает нижнюю губу. Его ранят слова Эммы, ранит её недоверие, но он ничего не может с этим поделать. Если она что-то решила, то не отступится. Он, впрочем, такой же.

– Иди ко мне, – он притягивает её к себе и целует. – Вот так.

Майкл скользит пальцем по её губам и обводит их контур. Эмма прижимает его ладонь к своему лицу и смотрит в глаза. Она непредсказуема и в постели: иногда бывает покладиста и подчиняется, иногда сама берёт контроль над ситуацией.

Их движения отработанные за несколько месяцев, Майкл и Эмма неторопливо раздеваются, любуясь друг другом. Можно не торопиться, ведь Эсмеральда вернётся домой с работы только завтра, когда насидится со своей подругой. Майкл прижимает к себе Эмму, скользит ладонями по её спине, по линии позвоночника и обхватывает её талию одной рукой, вторую запуская в тёмные волосы Алдерсон.

Она – тёплая, податливая и дорогая, и он не хочет думать, что впереди у них разлука на несколько месяцев, лет или десятилетия. С каждым толчком и вздохом Эммы на ухо он понимает, что это – невыносимо.

Она обхватывает его шею, прижимаясь щекой к его щеке. Его пальцы поглаживают её по волосам, губы покрывают поцелуями шею и ключицы. Эмма зажмуривается и рвано выдыхает, ещё сильнее прижимаясь и впиваясь ногтями в лопатки Майкла.

***

Утром Эмма просыпается от бьющего по глазам солнца. Майкла рядом не обнаруживается, как и его одежды. Она садится в кровати, прижимая к груди простыню. Её взгляд зацепляет белый листок бумаги на соседней подушке.

Эмма!

Прости, я соврал тебе, ведь я знаю дату, когда мне нужно уезжать в Америку. Когда ты будешь читать это письмо, меня уже не будет в Англии. Я бы очень хотел, чтобы ты поехала со мной. И пусть я не принимаю твой выбор, но я уважаю его.

Мне было хорошо с тобой. Ты – интересная, умная и красивая девушка, приятная собеседница и хорошая певица. Спасибо за все песни, что ты мне пела.

Ты разбила мне сердце, Эмма Алдерсон, и я этого никогда не забуду.

Твой Майкл Грей.

P.S. Это, наверное, глупо, но мне кажется, что я люблю тебя.

Эмма дочитывает письмо и чувствует, что ей нечем дышать. Глаза жгут слёзы.

И вовсе это не глупо.

***

Эмма бредёт на работу в неизменных брюках, рубашке, пальто и ботинках. Она меланхолично рассматривает редких прохожих и думает об отъезде Майкла. С одной стороны, она сама сказала, что не заинтересована в поездке в Америку, но с другой стороны… Ей так хотелось, чтобы он остался!

– Эмма?

Алдерсон поднимает голову. Возле дверей клуба стоит Эвелин с корзинкой в руках.

– Привет, Эва. Что ты здесь делаешь в такую рань?

– Испекла печенье, решила угостить Лиззи, – Эвелин трясёт корзинкой. – Ты какая-то грустная, – замечает она. – Что-то случилось?

– Майкл уехал в Америку.

– О, Эмма, мне так жаль.

Она ставит корзину на землю и заключает Эмму в объятия. Эмма утыкается лицом ей в плечо, вдыхая запах выпечки и цветочный духов.

– Всё образуется, вот увидишь, – Эва отстраняется и, наклонившись, достаёт из корзинки печенье. – Печенье?

– Чтобы подсластить жизнь? – Эмма слабо улыбается.

– Если можно подсластить жизнь, то почему бы это не сделать?

Эмма забирает печенье. Младшая сестра Лиззи подмигивает ей и, прихватив корзинку, входит в клуб. Алдерсон кусает печенье и идёт за ней.

Дайте билет в один конец для их отношений.

========== 10. Everything has changed ==========

Комментарий к 10. Everything has changed

Поощряю себя за сданный на “отлично” экзамен и радую вас продолжением :)

Постараюсь надолго не пропадать, но у меня впереди экзамен и многострадальный зачёт :(

И, прошу вас, пожалуйста, оставляйте отзывы, хотя бы два словечка, но мне важно, о чём вы думаете, мне важно понимать, в каком направлении двигаться.

Думаю, остаётся 2-3 части, и мы попрощаемся с этим сборником. Скажу, что я очень давно написала план к частям, и в растягивании «That woman» я не вижу смысла. Надеюсь, поймёте. И простите.

Целую и обнимаю :)

We are coming home,

We are coming home,

We are coming home,

We are coming home!

The sound of the wind is whispering in your head.

Can you feel it coming back?

Through the warmth, through the cold,

Keep running till we’re there.

We’re coming home now,

We’re coming home now.

Dotan – Home.

– Да, видимо тебя совсем прижало, раз ты решился обратиться ко мне за помощью. Что такое, Томми? Итальянцы слишком сильно взяли тебя за зад?

– Они пытались утопить младшего брата Лиззи.

– Лиззи… – произносит Алфи, смакуя имя Шеффилд.

– Не смей соваться к ней, Алфи.

– А, ты про свою англичанку-американку Лиззи? О’кей. Я даже и не думал.

– Я не хочу, чтобы она страдала, – продолжает Томми, игнорируя слова Соломонса. – Я хочу, чтобы она больше не страдала.

– Как говорит моя дражайшая младшая сестра: «Прежде, чем что-то просить, ты должен что-то дать». Что ты дашь мне, чтобы я защитил её и её семью?

– Что тебе нужно?

Томми понимает – он не в том положении, чтобы торговаться или выдвигать свои условия. Мог бы, но тогда Алфи может отказаться, а сил Шелби не хватит, чтобы уберечь Шеффилдов. Поэтому приходится терпеть и надеяться на благоразумие Алфи.

– Хочу поближе познакомиться с Элизабет Шеффилд, – Алфи больше заинтересован сигарой в своей руке, чем сидящим напротив него Томми. – Понять, что в ней такого, что ты так отчаянно хочешь её защитить. Что такого в этой женщине, что ты потерял от неё голову.

– Алфи…

– Я не буду трогать её, если она сама этого не захочет, я, всё-таки, джентльмен, – он хрипло смеётся. – Так что, мой дорогой друг, она – цена нашей сделки. Я проведу с ней время и помогу её семье, если того потребуют обстоятельства. И тебе помогу. Видишь, какой я добрый? Ну что, ты согласен?

Томми поднимается со своего места, протягивая Алфи руку. Тот усмехается.

Соглашаясь на сделку, Томми не подозревает, что многое изменилось.

***

– Лиззи, мне всегда в тебе нравилось спокойствие и умение не поддаваться истериками. Что за цирк ты устраиваешь сейчас?

Лиззи, стоящая напротив него, замолкает, гневно сверкая глазами. Кажется, ещё немного, ещё одна такая фраза Томми, и она бросится прямо на стол, вцепится ему в шею и не успокоится, пока не задушит.

– Мне хватило итальянцев в своём доме! Зачем там евреи?

– Имеешь что-то против евреев?

– Имею что-то против тех, кто решает, что его рады видеть в моём доме, – Шеффилд решает немного успокоиться и садится в кресло.

– И что ты сделала?

– Я приняла гостей, Беатрис принесла чай, и я любезно поболтала с Алфи Соломонсом.

– Любезно? Ты ему что, яд в чай подсыпала?

Лиззи закатывает глаза.

– Он меня не настолько раздражал, чтобы я это сделала. Но было кое-что, что меня озадачило, – она чуть наклоняется вперёд и упирается ладонями в стол. – Алфи сказал, что он заключил с тобой сделку. Что за сделка?

И вот тут наступает то, что Томми так не хочет затрагивать. Лиззи, к счастью (к несчастью для него), умная и сообразительная, выпытает у Алфи или у него.

– Я не могу сказать, Лиззи.

– О, не утруждайся, скажу я: в обмен на его помощь ты пообещал ему кое-что важное. Он сказал мне правду?

Уже выпытала.

– Да.

– И что же это?

– Тебе не понравится ответ.

– Но я хочу его услышать.

Томми встаёт с кресла и жестом просит Лиззи подняться. Она приподнимает брови.

– Я заключил сделку, пообещав ему тебя.

– Вот как.

Шелби ждёт. Ждёт её истерики, ждёт удара, ждёт книгу в голову, она как раз лежит подле Шеффилд, бери и бросай. Но она смотрит, всего лишь смотрит, и он ощущает в её взгляде весь спектр эмоций: удивление, недоверие, осознание, грусть, злоба и ярость.

– Какой же ты… Ублюдок, Томми Шелби!

– Я сделал это, чтобы защитить тебя и твою семью.

– Ты сделал это, чтобы чувствовать контроль! Тебе же нравится, когда люди от тебя зависят! Поверить не могу! – Лиззи неверяще качает головой. – Поверить не могу, что ты пошёл на такое!

– Лиззи, сядь и выслушай меня.

– Я тебя даже видеть не желаю. Оставь слова для кого-нибудь другого, – она разворачивается на каблуках и покидает кабинет, чуть не сшибая с ног горничную с подносом.

Томми изо всех сил бьёт ладонями по столу.

***

– Ваш племянник – самый ужасный мужчина!

– Какой именно? – интересуется тётя Полли, зажимая сигарету зубами. – Артур? Томми? Покойный Джон? Финн?

– Томми!

– И что он натворил на этот раз?

– Он заключил сделку с Алфи Соломонсом, пообещав ему меня! Как Вам такое, Полли?! После всего, что между нами было, он делает из меня разменную монету! А ведь я…

Она не заканчивает предложение. Шум в ушах усиливается, и Лиззи опускается в кресло, опуская голову и делая глубокие вдохи и выдохи. Перед глазами мелькает розовая юбка, и Полли склоняется к ней, держа стакан с чем-то, судя по запаху, алкогольным.

– Выпей.

Она мотает головой.

– Не нужно.

– Станет легче.

– Только не алкоголь.

Полли закатывает глаза и берёт другой стакан, в который наливает из графина воду. Лиззи делает несколько глотков и запрокидывает голову, прикрывая глаза.

– Этот день становится всё интереснее и интереснее, – тянет Полли, садясь на подлокотник кресла. – Даже и не знаю, какие ещё секреты вскроются до захода солнца.

– Секреты?

– Лиззи, дорогая, я далеко не глупая женщина. Я родила двоих детей, так что про пониженное давление можешь не рассказывать мне сказки.

– Но у меня и правда пониженное…

– Я тебе верю, – перебивает её мама Майкла, – но не в этот раз. Ты говорила об этом Томми?

– Нет. И не собираюсь. И Вас, Полли, прошу об этом же.

– Почему?

– Потому что я устала, – Лиззи открывает глаза. – Устала быть «девочкой на побегушках», устала быть «девочкой по вызову». Стоит ему лишь пошевелить пальцем, как я у его ног. Пора уже набраться смелости и взглянуть правде в глаза: Томми Шелби никогда не полюбит меня, никогда не взглянет на меня так, как он смотрел на Грейс. Даже как на Лиззи Старк. Я не нужна ему, зачем ему ребёнок от меня?

– Ты уверена, что поступаешь правильно? Уверена, что не пожалеешь о своём решении?

– Когда малыш подрастёт, то я всё ему расскажу.

– Не ему, – Полли качает головой, прижав ладонь к животу Лиззи. – Это девочка. Чудесная девочка.

Лиззи хочется плакать.

***

– Это странно.

– Чертовски странно.

– Вы, девочки, прямо как ваша мама, – усмехается дядя Арчи, глядя на закрыв лица Эвелин и Розалии. – Она тоже никогда не любила семейные советы.

– А разве есть в них что-то хорошее? – интересуется Эва.

– Да. Можете спросить у Колина.

– А, тот самый дядя Колин, которого во время одного из таких советов ударили головой об стол? – уточняет Роза. – Вы об этом дяде, дядя Арчи?

– Ну, там до конца не ясно, кто кого…

– Спасибо, что все собрались, – перебивает его Лиззи. Она встаёт, разгладив складки розового платья. – Столько всего произошло за последнее время. И столько всего мне нужно вам рассказать.

«Гарри не выглядит удивлённым, – замечает Эвелин, слушая речь сестры и смотря на появляющееся удивление на лицах своей семьи. – Такое ощущение, что он знает, что Лиззи скажет».

– Хочу сказать, что это решение далось мне нелегко. И, думаю, таким они будет и для вас. Но хочу предупредить, что на его принятие меня подтолкнуло несколько событий. Во-первых, неудавшееся покушение на Эдварда. Чудо, что тогда Эмма и Исайя были неподалёку и помогли ему. Во-вторых, появление итальянцев, да и не только итальянцев в городе, из-за чего нужно было лишний раз не высовываться на улицы. И, в-третьих, пожалуй, самая важная причина, о которой я должна была сказать вам сразу же, – она делает глубокий вдох. – Я жду ребёнка. И ребёнок последней каплей. Я считаю, что мы должны уехать.

– У-уехать? – у писательницы Розалии не находятся слова. Весь её словарный запас рассеивается словно дым по ветру. – К-куда?

– В Америку.

– Но итальянцев больше в городе нет! – восклицает Эдвард. – Здесь стало безопасно!

– А надолго ли? – грустно вопрошает Шеффилд-старшая. – Эдвард, после того, что произошло, я не могу думать, что всё будет хорошо. Неизвестно, кто сюда ещё заявится.

– Но у нас здесь всё! – Эвелин с потрясением смотрит на сестру. – И я не преувеличиваю! Здесь познакомились наши родители, здесь мы родились! Выросли! У нас тут клуб! И наши любимые!

– Ну, думаю, что Финн переживёт, если вы не поженитесь. Он же Шелби, он может выбрать любую.

Раздаётся грохот. Эвелин встаёт из-за стола и опрокидывает стул. Розалия и Эдвард думают, что она похожа на дьявола.

– Мы любим друг друга! А ты, – она указывает пальцем на Лиззи, – не переноси свои любовные неудачи с Томми на других!

– Что?!

– Что слышала! То ты говоришь, что рада за меня и Финна, а сейчас выясняется, что ты не уверена в серьёзности наших намерений и чувств! Ты хотя бы поинтересовалась, что у нас происходит! Я не говорю про себя или Финна! Посмотри на нас! Розалия несколько месяцев переписывается с сыном Беллорда, а Гарри увлечён Эйдой!

– Это правда, Гарри? – Лиззи подворачивается к брату.

– Какая теперь разница, если всё уже решено, – бурчит Эд.

– Он благодаря ей начал отходить от смерти Энн! Какая ты эгоистка, Лиззи!

– Ну, хватит, юная леди, – вмешивается Гарри, стуча ладонью по столу. Эвелин замолкает, но видно, что это действие даётся ей с невероятным трудом. – Ты наговорила своей беременной сестре достаточно всего.

– А ты её и защищаешь! – она давится воздухом. – Господи, Гарри, она помыкает тобой, решает за тебя, лишает тебя счастья, а ты за неё ещё и заступаешься!

– Потому что я – мужчина. В этом и заключается моя обязанность: быть порой и поддержкой для вас, даже если я чего-то лишаюсь.

– Для неё, – горько улыбаясь, поправляет его Эва.

– Достаточно…

– Ты прав – достаточно. Слушать невыносимо этот бред.

Эвелин разворачивается и покидает дом, громко хлопая дверью. Гарри и Лиззи вздрагивают, Розалия и Эдвард молчат, а дядя Арчи достаёт из кармана пиджака пачку сигарет.

– Вся в мать. Ничего, Лиззи, скоро она остынет, проанализирует ситуацию и вернётся, согласившись с решением.

– Дядя Арчи, Эва не такая, – Лиззи со вздохом опускается на стул. – Если уж ей что взбрело в голову, то она не остановится.

– Но ты находишь к ней подход.

– В этот раз, кажется, не получится.

– Дядя Арчи, я и Лиззи хотели бы поговорить с Вами об Америке, – Гарри берёт сестру за руку. – Если не хотите с нами уезжать, то можете этого не делать. Здесь Вы не останетесь, но другую страну мы Вам можем предложить.

– О чём разговор, Гарри, – Арчибальд хлопает его по плечу. – Я всегда с вами. Был и буду. Пусть я и не самый лучший дядя, но я очень вас люблю. И ни за что с вами не расстанусь.

– О, дядя Арчи…

– И что теперь? – шепчет, склонившись к Розе, Эдвард, пока Лиззи, Гарри и дядя Арчи заняты разговором о клубе.

– Ад пуст, всё бесы здесь.

Занавес.

========== 11. I do ==========

Комментарий к 11. I do

Осталась ещё одна глава. И мне не верится. Ещё скажу, что я об этом думаю, а пока предлагаю вам насладиться одиннадцатой главой, в которой Эвелин Шеффилд берёт ситуацию в свои руки.

Не умею заканчивать, как мне кажется, но надеюсь, вам понравится, что получилось.

И, прошу вас, пожалуйста, оставляйте отзывы, хотя бы два словечка, но мне важно, о чём вы думаете, мне важно понимать, в каком направлении двигаться.

Целую и обнимаю :)

P.S. Уже готовлю кое-что по “Острым козырькам”, так что вам будет, что читать ;)

This love is good, this love is bad,

This love is alive back from the dead.

These hands had to let it go free

And this love came back to me.

This love left a permanent mark,

This love is glowing in the dark.

These hands had to let it go free

And this love came back to me.

Your kiss, my cheek, I watched you leave.

Your smile, my ghost, I fell to my knees.

When you’re young you just run,

But you come back to what you need.

Taylor Swift – This love.

– Кто это, говоришь, Эва?

– Эндрю Беллорд.

Эвелин и Эдвард сидят на вершине лестницы, тщательно прислушиваясь к словам, доносящимся из гостиной.

– Знаешь, я до последнего думал, что Розалия придумала всю эту историю с перепиской. Но когда он сегодня утром приехал к нам, то я…

– Такими вещами она бы шутить не стала, – качает головой Эва. – Кажется, он действительно хочет быть с ней…

Дверь, ведущая в гостиную, распахивается, и из неё выскакивает счастливая Розалия. Эва и Эдвард синхронно поднимаются на ноги.

– Я выхожу замуж!

– Сегодня не первое апреля.

– И Эндрю заберёт меня в Париж!

– Сегодня же точно не первое апреля? Эд, ущипни меня.

– Это правда, – подтверждает слова сестры Гарри, выходя с Лиззи под руку следом. – Я, Лиззи и дядя Арчи благословили Эндрю и Розу.

Эдвард улыбается и спускается, чтобы заключить Розалию в объятия. Эвелин приподнимает брови и не может поверить в происходящее. От Розы не укрывается хмурость младшей сестры. Она спрашивает, когда Лиззи и Гарри возвращаются в гостиную:

– А ты разве не рада, что я уезжаю, Эва?

– Почему я должна быть рада?

– Как же не радоваться. Белая ворона улетит из гнезда.

– Как ты можешь такое говорить?

Розалия пожимает плечами, а Эва думает, что их дом с каждым днём всё больше и больше превращается в дурдом, другого названия она подобрать не может. Ей кажется, что всё пошло наперекосяк с того момента, как они решили вернуться в Америку. Изменились не только отношения между членами семьи, но и сама атмосфера.

Такого угнетения не было даже при итальянцах в городе.

Положение дел категорически не устраивает Эвелин Шеффилд. Она привыкла к тому, что ситуация подчиняется ей, а не она ситуации. Что-то нужно предпринять, что-то нужно сделать, пока не стало слишком поздно, пока их маленькая семья окончательно не развалилась.

Что ж, старшие брат и сестра сами развязали ей руки своими действиями.

Эва разворачивается и направляется к себе в комнату. Она достаёт самое лучшее парадное платье, красится и забирает волосы в сложную причёску, следя за тем, чтобы каждый волосок прилегал друг к другу. Затем вертит кольцо, подаренное Финном, и брызгается самыми любимыми духами.

– На удачу, – шепчет, показывая язык своему отражению.

***

– Ты уверена, что это – хорошая идея? – осторожно интересуется Эмма. Эвелин ведёт плечом и делает глоток ананасового сока.

– Знаешь, как говорят в нашей семье? «Если можешь что-нибудь улучшить – улучшай».

– Что ты задумала, Эвелин? – рядом со стойкой оказывается Финн, с беспокойством заглядывая ей в глаза. Она усмехается и, вытянув руку, ласково треплет его по щеке.

– Сегодня вечером здесь, дорогой, мы поженимся. Доставай свой самый лучший костюм и братьям передай, чтобы выглядели достойно и не напивались раньше времени.

– Но мы же хотели пожениться…

– Попозже, знаю, но позже или раньше – какая, к чёрту, разница?

– Вижу, что ты настроена решительно, – смеётся Эмма.

– И мне это нравится, – Финн заражается её настроем.

– Что будешь делать дальше?

– Финн, Томми сегодня приедет к вам на ужин?

– Да, должен, вроде бы, а что?

– Я должна ему кое-что сообщить. Нельзя уезжать, если мы всё-таки уедем, оставляя его в неведении.

– Может, Лиззи сама ему всё скажет? – Алдерсон подпирает щёку рукой.

– Лиззи унесёт эту тайну с собой в могилу. Я пыталась надавить на Гарри, чтобы он помог мне, но он наотрез отказался. Этот, кстати, тоже в могилу полезет, но ни за что не предаст свою «драгоценную» Лиззи.

– А если всё само…

Эвелин не выдерживает.

– Господи! И почему никто из вас не может сказать об этом Томми? Как донести правду – все разбежались по кустам, а как кого-нибудь убить – пожалуйста, не очень и сложно.