Текст книги "That woman (СИ)"

Автор книги: Miss Alex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Комментарий к 5. His promise

Подробнее с персонажами можете ознакомиться здесь (https://vk.com/new___romantics) по хэштегу #thatwoman.

Сессия закрыта, поэтому, надеюсь, буду радовать вас продолжением почаще :)

Жду ваших отзывов, предложений и пожеланий)

========== 6. Will you marry me? ==========

– Давай, Эд, ты же знаешь. Ещё раз: в каком году затонул «Титаник»?

– Роза, у меня уже голова кругом идёт.

– Вспомни, ты же знаешь.

– Кораблестроение и кораблекрушение – твои любимые темы, а не мои!

– Что там говорила Лиззи о тебе?

– «Ты должен быть разносторонне развит, Эдвард», – повторяет любимую фразу старшей сестры Эдвард и стонет, закрыв лицо ладонями. Розалия поправляет очки и хочет продолжить их урок, как хлопает входная дверь. Беатрис, вытерев руки о полотенце, бежит в коридор.

– Мисс Шеффилд! Вы вернулись так поздно, я уже начала переживать! Всё хорошо?

Эвелин, мурлыча себе под нос незамысловатую мелодию, наклоняется, разувается. Она снимает шляпку и, широко улыбаясь, хватает изумлённую Беатрис за руки.

– Сегодня такой прекрасный вечер, Беатрис! Обязательно сходи прогуляться!

– Где Вы были, мисс Шеффилд?

– Гуляла, – Эва смеётся и, расцеловав служанку в обе щеки, быстро поднимается по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Оказавшись в своей комнате, она смеётся и, скинув легкий шарфик на комод, падает на кровать.

Она никогда не думала, что это так здорово – быть влюблённой. Теперь Эвелин понимает выражения «в животе порхают бабочки», «перехватило дыхание», потому что она сама всё это испытывает, стоит ей увидеть его, этого мальчишку с веснушками, и всё внутри переворачивается, губы растягиваются в глупой улыбке, а глаза начинают блестеть.

Эвелин не понимает, как могла устраивать истерики, когда они решили оставить Америку. Она не понимает, как могла хотеть остаться там и больше никогда не возвращаться домой, туда, где она родилась.

Сейчас об Америке она даже слышать не хочет.

Раздаётся стук, а затем, получив разрешение войти, Лиззи открывает дверь. Она стоил на пороге, держась за ручку и не решаясь сделать шаг вперёд. Эвелин скользит взглядом по тёмно-синему платью сестры и задерживается на светлых волосах: Лиззи стала блондинкой, какой была тогда, когда они приняли решение уехать в Америку. Эва ловит себя на мысли, что Элизабет с тёмными волосами кажется ей роднее, чем та, что сейчас пришла к ней в комнату.

– Беатрис сказала, что ты только что вернулась. Всё хорошо?

– Да. Всё хорошо, Лиззи.

Лиззи кивает и, прикрыв за собой дверь, садится на кровать к сестре. Эвелин тоже садится, не сводя с неё глаз.

– Эвелин, пообещай, что ты выслушаешь всё, что я тебе скажу. Ты не будешь перебивать меня и ни в коем случае не будешь возражать мне.

– Лиззи, ты меня пугаешь.

– Скажи, помнишь недавний приём?

– Когда дядя Арчи напился и полез к Эсмеральде, а та вылила на него графин с водой? Ты об этом приёме?

– Да.

– И что не так?

– Я не буду отвечать уклончиво или пытаться смягчить ситуацию, как это делает Гарри. Я предпочитаю правду, горькую и беспощадную правду, но ты это и без меня знаешь.

– Лиззи!

– Ты понравилась Аластору Беллорду.

– Что?

Это ужасно, потому что Аластору Беллорду – под пятьдесят, он – богатый английский промышленник, мечтающий расширить свои владения и, кажется, ради этого он готов пойти на всё. Эвелин бы поняла, если бы она приглянулась его сыну, – Эндрю Беллорду – который вёл себя достаточно учтиво весь вечер и даже ухаживал за Розалией, которую все считали «гадким утёнком». Но, чёрт возьми, не Аластор же!

– Сегодня, – тем временем продолжает Элизабет, и Эвелин завидует её выдержке – сообщать такие новости с таким спокойным лицом уметь надо, – пока тебя не было дома, он приходил. Разговаривал с дядей Арчи, дождался, когда Гарри придёт на обед. Я пыталась поговорить с ним, но меня он даже не стал слушать. Да ещё и сказал, что я плохо влияю на Гарри – затуманиваю ему разум. Он просил твоей руки, и они отказали ему.

– Он? Не Эндрю?

– Об Эндрю он даже не упоминал.

Внутри всё холодеет, и Эва чувствует, что дышать становится тяжело. Лиззи кладёт ладонь ей на колено и сжимает пальцы.

– Эвелин, он просил твоей руки несколько раз, и каждый раз твои дядя и брат ему отказывали. Тогда он пообещал, что…

– Что?

– Что превратит нашу жизнь в Ад. Эвелин, послушай…

– Я согласна выйти за него, – перебивает её Эвелин. – Лиззи, я не хочу… Не хочу, чтобы вы страдали из-за меня. Он – богатый и властный, он обязательно это делает. Я выйду за него. Вы не должны страдать из-за меня.

– Нет, Эвелин, ты за него не выйдешь.

– Почему?

– Потому что я обещала тебе, что мы не будем касаться темы твоего замужества. Ты сделаешь выбор сама и только тогда, когда придёт время. А раз я обещала, значит, сдержу слово.

– Лиззи! Ты не понимаешь!

– Нет, я прекрасно понимаю, – Элизабет прикусывает губу, – что просчиталась. Сначала я думала, что приглянулась ему, он не сводил с меня глаз весь вечер, а затем он признался, что ты запала ему в душу своими улыбкой и танцем. И тогда я поняла, что мечтала, чтобы я понравилась ему, а не ты, потому что я не хочу для тебя такой судьбы.

– Он может даже убить нас! Он же жутко богатый и влиятельный!

– Нет гарантий, что он оставит нас в покое после того, как ты станешь его женой, понимаешь? Допустим, чтобы выйдешь за него, но он может обозлиться на то, что мы пытались ему помешать.

– И что нам делать?

– Тебе – ничего, а я с Гарри попытаюсь разрешить эту ситуацию. Завтра я встречаюсь с Эндрю, он позвонил и попросил о встрече. Понятия не имею, что он хочет мне сказать, но я надеюсь, что хуже уже не будет.

Эвелин зажмуривается, когда Элизабет, наклонившись, целует её в лоб. Так делала мама перед сном, и от этого комок в горле становится ещё больше.

– Спокойной ночи, Эвелин, – Лиззи гладит сестру по волосам и, улыбнувшись ей, покидает комнату.

Эве хочется кричать.

***

– А что сказал по этому поводу Эндрю Беллорд?

– А сам как думаешь? Эндрю Беллорда не очень обрадовал факт, что его будущая мачеха годится ему в сёстры.

– Да уж.

– Я пришла к тебе, Томми, потому что не знаю, что мне делать.

– Я знаю, Лиззи.

– Наша семья не такая влиятельная, чтобы дать ему отпор. У нас не так много денег, чтобы мы могли составить выгодную партию. Я это понимаю, как и то, что нам можно только лишь мечтать о взаимной любви. Но если я и Розалия справимся с этим, то не Эвелин. И… Я обещала ей, что мы больше не будем касаться темы её замужества.

– И как далеко ты готова зайти? – Томми струйкой выпускает дым изо рта, не сводя глаз с сидящей напротив него Элизабет. Та выдерживает тяжёлый и пронзительный взгляд голубых глаз, говоря громко и чётко:

– Настолько далеко, чтобы избавиться от него. Томми, я в отчаянии настолько, что готова сама убить его: перерезать горло или подсыпать ему чего-нибудь в чай.

– Ты слишком добрая, Лиззи, чтобы браться за нож, – Шелби усмехается и прищуривается. – Ты даже мышь, попавшую в мышеловку, добить не можешь, а тут человек.

– Томми…

– Я разберусь со всем.

– Спасибо, я очень…

– Но ты будешь мне должна.

– Хорошо, – Лиззи кивает, соглашаясь, потому что знает – Томми Шелби не будет просто просить Аластора Беллорда покинуть город.

Томми Шелби убьёт, потому что в глазах Лиззи Шеффилд – слёзы.

А он терпеть не может женских слёз.

Особенно – её.

***

– А по пятницам Вы свободны?

– Нет.

– А по понедельникам?

– Я занята, – Эмма закатывает глаза. Исайя, однако, не сдаётся.

– Совсем занята?

– Да.

– Может, всё же выкроишь время?

– Исайя, ты хороший, вроде бы, парень, поэтому не заставляй меня хвататься за стакан и разбивать его тебе об голову. Я знаю, что ты из «Острых козырьков», но мне не нравится, когда парни себя так ведут.

– А как я должен себя вести, чтобы тебе понравится?

– Я…

– Эмма, привет, не знаешь, где Финн? – влетевшая в «Дерзкие мечты» Эвелин спасает Эмму от ответа, а голову Исайи – от стакана. – Я заходила в «Гарнизон», была в конторе у Шелби, но его нигде нет.

– Он здесь, – подаёт голос Исайя, – вместе с Майклом в кабинете наверху, просматривает бумаги. Пойдёшь его звать – поторопи Майкла, третий час здесь сижу и жду его.

Эвелин кивает и чуть ли не бегом направляется к лестнице. Сердце бешено стучит, когда она сталкивается в дверях кабинета с Майклом.

– Привет, Эвелин. С бумагами всё в порядке, можешь передать своей сестре.

– Спасибо, Майкл.

– Идём, Финн, нам ещё к Джону ехать.

– Финн, мы можем поговорить? – вмешивается Эва, не сводя с Шелби глаз. Грей понимающе кивает.

– Я с Исайей в машине.

– Хорошо.

Едва за Майклом закрывается дверь, как Эвелин срывается с места и бросается к Финну в объятия. Тот подхватывает её и осторожно, словно боясь навредить, прижимает к себе, устраивая ладони на талии девушки.

– Эвелин, всё в порядке?

– Ты знаешь, что случилось?

– Нет. Что…

– Лорд Беллорд хочет сделать мне предложение. Причём не младший, а старший.

– Эв…

– Я не знаю, что делать. Лиззи говорит, что всё разрешится, но я так боюсь, что нет, – она вздыхает. – Это, видимо, наказание мне за то, что я трепала вам нервы.

– Эвелин…

– Не перебивай меня, Финн, дай сказать. И если я должна выйти за Беллорда, чтобы искупить свои грехи, то я выйду.

– А как же моё предложение?

– Мне кажется безумным просить тебя о таком.

– Но я тебе нравлюсь.

– Да, нравишься, в этом и проблема.

– И ты мне нравишься.

– Финн, это не так просто, – Эвелин отстраняется, поджимая губы. – Допустим, что мы поженимся. А вдруг ты встретишь кого-то, кто будет нравиться тебе больше меня, кого ты полюбишь?

– Почему ты так говоришь? – он хватает её за руку.

– Потому что мы слишком молоды, Финн. Не всегда первая влюбленность перерастает в первую любовь. И не всегда первые отношения заканчиваются чём-то серьёзным.

– Зачем ты тогда пришла ко мне? Ты же знаешь, что я сдерживаю обещания, которые даю. И знаешь, что отношения с тобой для меня очень важны. Тогда зачем, объясни, ты пришла? Чтобы броситься в объятия, а затем сказать, что «всё не так просто»? Чего ты хочешь, Эва?

– Мои родители полюбили друг друга с первого взгляда в нашем возрасте, и я хотела для себя такой же истории. Но я не думала, что такая любовь случается редко.

– Ты боишься, что у нас так не получится?

– Да.

Финн вздыхает и переводит взгляд на их с Эвелин сцепленные пальцы. Подняв голову, он видит, что она не сводит с него взгляда.

– Я боюсь, что у нас не получится, и не хочу, чтобы ты пожалел о своём решении, чтобы тебе жизнь со мной была в тягость.

– Эвелин, принимать решение и жалеть мне. Так что… – Шелби рывком притягивает её к себе, и Эва вцепляется пальцами ему в плечи. – Ты выйдешь за меня?

Она широко улыбается, когда видит кольцо, которое Финн достаёт из кармана пиджака и надевает ей на палец. Приподнявшись на носках, она впервые за всё время целует его в губы.

– Да, я выйду за тебя.

***

Для встречи с Лиззи Томми выбирает отель. Если незамужняя женщина позовёт его к себе, то это скомпрометирует её. Позовёт он её к себе – слухи, опять же, пойдут про неё. Поэтому лучшим вариантом оказывается отель, в котором ты можешь заплатить и никому не будет дела, с кем ты пришёл и зачем.

– Я разобрался с твоей проблемой.

– Ты что, убил его?

– Нет, но мне очень хотелось, – честно признаётся ей Томас, наполняя стаканы виски. Элизабет садится напротив и вцепляется пальцами в ткань своего нежно-розового платья. – Я вместе с Артуром убедил его, что в Бирмингеме никто с ним сотрудничать не станет и настойчиво порекомендовал поискать себе партнеров для бизнеса в другом месте и в другой стране.

– Куда ты отправил…

– Во Францию. А если захочет предпринять попытки испортить вам жизнь, то отправится куда-нибудь подальше.

– А его сын?

– А у них интересные отношения, – сообщает Томми, протягивая Лиззи бокал. – Оказывается, что Эндрю не очень-то любит своего отца, поэтому и подсказал, куда ему можно предложить уехать.

– И в чем причина?

– Аластор пытается сделать из сына свою копию, но Эндрю отчаянно сопротивляется. Насколько я слышал от Джона, он решил остаться в Бирмингеме. Так что, как видишь, всё закончилось благополучно.

– Спасибо, Томми. Я не знаю, чтобы без тебя делала.

– Без меня ты бы уже покупала Эвелин свадебное платье, – он усмехается, делая ещё один глоток и ставя стакан на столик. – Лиззи, помнишь, я спрашивал, насколько далеко ты готова зайти? И сказал, что ты будешь мне должна?

– Помню. Что я должна сделать?

– Проведи со мной ночь.

Лиззи давится виски и с грохотом ставит стакан. В её глазах нет гнева или раздражения, всего лишь удивление. И пока Шеффилд пытается придумать, что ему сказать, Томми, оперевшись руками о столик, сокращает расстояние между ними и накрывает губы Лиззи своими. Она приоткрывает рот, отвечая на поцелуй. Если это – одна ночь – шанс быть с ним, то она согласна. Завтра ей будет стыдно и невероятно больно, но сегодня она хочет почувствовать себя любимой.

Он скользит пальцами по её обнаженной спине, когда она прижимается к нему грудью; затем – по шее и, запустив пальцы в светлые вьющие волосы Лиззи, заставляет её откинуть голову назад, чтобы прижаться губами к шее. Лиззи пахнёт цветами, прямо как раньше, когда они были в возрасте Финна и Эвелин.

– Не смей больше плакать, Лиззи, – шепчет Томас, когда они меняются местами: теперь он сверху.

– Это приказ?

– Да, – он наклоняется, впиваясь в её губы поцелуем. Лиззи хрипло смеётся, отвечая на него. И пусть она теперь стала блондинкой, но в ней Томми не видел Грейс. Перед ним была всё та же Лиззи, которая всегда его поддерживала.

Они засыпают лишь с рассветом.

Комментарий к 6. Will you marry me?

Подробнее с персонажами можете ознакомиться здесь (https://vk.com/new___romantics) по хэштегу #thatwoman.

У меня вопрос: как вы смотрите на то, что отношения Томми с Лиззи Старк будут развиваться иначе?

Жду ваших отзывов, предложений и пожеланий)

========== 7. From Italy with love ==========

Бирмингем уже который день терзает ненастная погода, и вечно мёрзнущей Эмме это поперёк горла. Она кутается в шерстяное пальто, руками поднимает ворот, надеясь не дать теплу исчезнуть, и перескакивает через лужи, морщась, когда вода попадает в ботинки.

Эмма с нескрываемым удовольствием открывает дверь дома и шагает в тёмную прихожую. Расстегнув пальто, она проходит дальше, направляясь к лестнице, как женский голос из комнаты, из которой доносится свет, произносит:

– Ты припозднилась, – Эсмеральда сидит за столом и пытается открыть бутылку белого вина, – и нет, ты не проскользнёшь мимо меня, я хочу поговорить с тобой.

– О чём?

– Я целый день тебя не видела, неужели тебе нечем со мной поделиться? Знаешь, мама с дочкой обычно откровенны…

– «Обычно» не для нас, ты же знаешь, – Алдерсон подходит к маме и, взяв бутылку и штопор из её рук, открывает зелёный сосуд. – Вот так. По какому поводу пьёшь?

– Ещё один удачный день для салона предсказаний.

– Где Эйдан?

– Уехал в какой-то город по соседству…

– Название которого ты не запомнила.

– Да, это же Эйдан, – Эсмеральда пожимает плечами, закутанными в чёрную шаль и наливает вино в бокал. – Сегодня здесь, завтра там, смысл запоминать.

– С чего такая беспечность?

– Я теперь больше переживаю за тебя, чем за него.

– Почему?

– Не он работает с Элизабет Шеффилд.

– Мама…

– Элизабет Шеффилд связана с Томми Шелби, это все знают, это как дважды два четыре. Ты работаешь на Элизабет, и в её офисе постоянно находится Майкл Грей, как будто она сама не в состоянии разобраться со своей бухгалтерией. Майкл Грей же вертелся вокруг тебя в баре на празднике Финна.

– С каких это пор «вертеться» противозаконно?

– Не огрызайся мне, Эмма!

– Мам, я наконец-то занимаюсь тем, что мне нравится. Я работаю в клубе, мне нравится там работать. Мне нравится, как ко мне относится Элизабет Шеффилд, потому что она видит во мне человека, который имеет право выбирать, как жить. А ты не даёшь мне этого права, мечтая о том, чтобы я сидела в этом здании и вешала людям лапшу на уши. У меня никогда не было таланта к работе предсказательницей…

– Эмма…

–…И я в сотый раз говорю тебе, что ни за что не буду заниматься шарлатан…

– Да послушай же ты меня! – Эсмеральда вскакивает на ноги и шикает на дочь. Эмма возмущённо замолкает, и недоверчиво прищуривается, когда слышит скрежет, словно кто-то копается в замке.

– Мама…

– Слушай меня внимательно, Эмма, – женщина кладёт ладони на плечи к дочери и сжимает пальцы. – За дверью – вооруженные до зубов итальянцы, которые охотятся на тебя из-за твоей связи с Шеффилд, полагая, что ты можешь быть в курсе дел Шелби. Так что ты сейчас исчезаешь через окно в своей спальне, потому что, как я думаю, они караулят и дверь на кухне.

– Но…

– Делай, как я тебе говорю. Я отвлеку их, – она подталкивает дочь в сторону проёма. – Давай же, Эмма! Нельзя медлить!

Эмма срывается с места, взбегает по лестнице и как можно тише закрывает за собой дверь в спальне. Она радуется, что на ней штаны и рубашка – удирать удобнее, поэтому, не мешкая, бросается к окну. Мама права – окно не сторожат, полагая, что она предпочтёт покинуть дом через дверь.

Повиснув на трубе, Алдерсон разжимает пальцы и, согнув ноги, оказывается на земле. Выстрелов из дома не слышно – и на том спасибо, поэтому она бросается в ближайший переулок, решив срезать, чтобы быстрее добраться до клуба. Но, к её несчастью, путь ей преграждают двое. То, как они одеты, и то, как двигаются, наводит девушку на мысль, что перед ней – итальянцы.

Она не знает, в какую авантюру влез Шелби (один конкретный), но ей не хочется из-за неё умирать.

– Куда ты так спешишь, малышка? – на ломаном английском произносит тот, что справа, и Эмма испуганно пятится назад. Она вздрагивает, когда понимает, что позади неё – красная кирпичная стена.

Сократила себе не путь, а жизнь.

– Я…

– Какие дела у Шеффилд с Шелби? – перекрикивает его второй, наставляя на неё пистолет. У Эммы расширяются глаза, она не сводит глаз с пистолета и думает о том, что совсем не хочет умирать.

– Отве…

Заминка итальянцам, не решающимся в неё выстрелить, стоит им жизни. Раздаётся два выстрела, Эмма зажимает уши ладонями и съезжает по стене вниз, зажмуриваясь. Приходит в себя от пальцев, что вцепляются в плечи, и от громкого женского голоса:

– Вставай же! Хватит рассиживаться!

– Полли…

Взгляд Полли смягчается, и она уже не так грубо пытается поставить Эмму на ноги. Когда ей это удаётся, она хватает её под руку и тащит куда-то за собой, держа пистолет в свободной руке.

– Быстрее, пока они не хватились, что у них потери.

– Полли, Вы убили их…

– Не ради тебя, – обрывает её Грей, толкая куда-то в подворотню. – Даже не думай, что из-за тебя я бы стала марать руки. Я сделала это ради Майкла. Только из-за него. Ты мне до сих пор не нравишься, и я считаю, что ты ему не пара.

– Моя мама…

– Она в порядке. Артур с ребятами позаботится о ней, она переночует подальше от города. Завтра увидитесь.

– Куда Вы меня ведёте?

– Убивать буду.

– Ну, лучше от Вашей руки, чем от итальянской, – невесело усмехается Алдерсон. Полли хмыкает, стуча в дверь. Ей открывает Финн и отступает, позволяя им пройти.

– Принеси плед, – командует Полли, ведя Эмму в гостиную. Финн кивает и устремляется наверх. Эмма садится в кресло, начиная дрожать. Тётя Полли куда-то исчезает, оставляя её одну в комнате. На плечи опускается клетчатый плед, и Эмма прикрывает глаза.

– Спасибо, Финн.

– Не за что, – произносит Майкл, занимая место в кресле напротив неё. – Выпей, – на журнальном столике стоит бокал с янтарной жидкостью.

– Я не хочу.

– Пей, – повторяет он, – а то начнётся истерика. А нам ведь не нужна истерика, верно?

– Верно.

– Умница, – Грей удовлетворённо кивает, когда Эмма делает глоток.

– Что происходит?

– Скажем, в Бирмингеме сейчас не самое лучшее время.

– А оно когда-нибудь для него бывает?

– Томми говорит, что нужно держаться вместе. Это ненадолго, пока в городе не станет спокойно. Оставаться одной – опасно, ты и сама в этом сегодня убедилась. Если бы не мама, то мы бы сейчас не разговаривали.

– Знаю. Передай ей от меня спасибо.

– На ночь останешься здесь, а завтра что-нибудь придумаем. Ты боишься? – неожиданно спрашивает он. Эмма приподнимает бровь.

– Остаться здесь больше, чем на день? Или проснуться рядом с тобой?

– Эмма…

– Готово, – в гостиной появляется Финн. – Пойдём, я провожу тебя в комнату. Что-нибудь нужно?

– Пижама. И тёплые носки.

Майклу порой хочется прибить Финна гвоздями к стулу.

***

– Не так, – Розалия со злостью комкает листок и швыряет его на пол. Поправляет сползшие с переносицы очки и вновь приступает к написанию главы книги. – Я сделал это… Я сделал это потому, что… А почему? Чёрт!

Раздаётся грохот, и она вздрагивает.

– Чёрт возьми, Эд, хватит шарахаться по ночам, химик-самоучка! Марш в постель, иначе всё Лиззи расскажу!

Из всей их большой и многогранной семьи, Эдвард всегда отличался извинениями. Он извинялся в любой ситуации, даже если проступок был и не таким уж и значительным. Извинялся за то, что взял последнюю свечу; за то, что переложил книгу брата из столовой в гостиную. Вот и сейчас, по «законам жанра», он должен был появиться на пороге её комнаты и, виновато глядя, принести извинения.

Эдвард не появляется.

Розалия хмурится, начиная прислушиваться. Спустя несколько мгновений раздаётся какой-то шум внизу. Она сглатывает: если бы это был кто-то из домашних, то он бы поднялся поздороваться. Но домашних нет: дядя Арчи пропивает деньги (и печень) в «Гарнизоне», Эвелин отправилась вместе с Гарри в ночную смену в больницу, чтобы помочь ему с заполнением карточек пациентов. Лиззи говорила, что останется в клубе, поможет с клиентами. Шеффилд запоздало вспоминает, что Эдвард решил составить брату и сестре компанию. Даже Беатрис сегодня не было дома, отпросилась на несколько дней, чтобы поухаживать за больной мамой.

Ей становится страшно, ведь в доме – посторонние. «Нужно спуститься и убедиться, – думает она, надевая халат и выходя в коридор. – Вдруг это игра воображения?»

Взгляд цепляется за осколки дорогой вазы, стоявшей раньше возле камина. Розалия помнит – за этой вазой бегали очень долго, потому что Эва вдруг прониклась китайской культурой и решила, что в доме обязательно должны быть атрибуты из Китая.

Шеффилд резко оборачивается, чувствуя, что на неё кто-то смотрит. В грудь ей смотрит дуло пистолета.

– Ваза стоила кучу денег. Моей сестре это не понравится.

– Заткнись, – рука у итальянца дрожит. – Где твоя сестра? – на ломаном английском вопрошает он.

– Я не знаю.

– Ложь!

– Я правда не знаю!

– Говори, иначе выстрелю!

– Я не знаю! – Роза пятится назад, вжимаясь спиной в каминную полку. Рука с пистолетом начинает дрожать ещё сильнее. – Пожалуйста!

Хлопает входная дверь, и он отворачивается. Розалия пользуется этим и бросается под стол. Она замечает жёлтое платье Лиззи и хочет закричать, как раздаётся выстрел.

И ещё.

И ещё.

Лиззи Шеффилд стреляет три раза, а Розе кажется, что триста. Тело падает на пол, пальцы разжимаются и пистолет с грохотом оказывается рядом с мужчиной.

– Роза, ты в порядке? – Элизабет плюхается на колени и обхватывает лицо младшей сестры ладонями. – Роза!

– Ты убила его, – произносит она, смотря ей прямо в глаза и убирая её ладони со своего лица. – Он умер в нашей гостиной. Ты всадила в него три пули. У него пошла кровь.

– У меня не было выбора.

– Ты убила человека!

– Который хотел убить тебя! – повышает голос Лиззи. – И он бы убил, даже не сомневайся. Я спасла тебе жизнь. Три пули спасли тебе жизнь. Тебе повезло, Розалия, что он замешкался, увидев тебя. В противном случае пришлось бы соскребать твои мозги со стены.

– Лиззи…

– Никто больше из нашей семьи не умрёт, – от её слов по коже Розы бегут мурашки. Она даже выползает из-под стола, но на ноги не спешит подниматься, в отличие от Лиззи, что поднимается и направляется к телефону. – Я не позволю. Помоги мне перенести его.

Позвонив Шелби (кому-то из них), Лиззи и Роза оттаскивают тело к входной двери. Затем, набрав воды в ведро и прихватив губку, Элизабет опускается на колени, чтобы убрать кровь с пола. Пряди свисают, обрамляя её лицо, рукава жёлтого платья (Розалия на всю жизнь запомнит, что платье было жёлтым) закатаны до локтей. Помедлив, Роза берёт ещё одну губку и занимает место рядом с сестрой.

Пол они отмывают в звенящей тишине.

Комментарий к 7. From Italy with love

Подробнее с персонажами можете ознакомиться здесь (https://vk.com/new___romantics) по хэштегу #thatwoman. Можете заглянуть и сюда: https://weheartit.com/Miss_Alyyya/collections/159698988-

У меня вопрос: как вы смотрите на то, что отношения Томми с Лиззи Старк будут развиваться иначе?

Жду ваших отзывов (особенно), предложений и пожеланий)

И да, поздравляю нас с пятым сезоном) Дождались)

========== 8. Message of the day ==========

I dress to kill my time, I take the long way home

I ask the traffic lights if it’ll be alright

They say, «I don’t know»

Taylor Swift – Death by a thousand cuts.

– Давай я помогу тебе, Беатрис.

– Мисс Шеффилд, что Вы, не стоит…

– Беатрис, что я тебе говорила? – с укором смотрит на неё Лиззи, забирая чайничек из рук. Беатрис вздыхает.

– Не называть Вас «мисс Шеффилд».

– Правильно. И даже не думай отказываться от помощи – мне неудобно, что ты одна накрываешь на стол. Хочу быть к этому причастной.

Беатрис украдкой улыбается, наблюдая за Элизабет. Та ловко расставляет тарелки и раскладывает ножи и вилки, периодически называя имена братьев, сестёр и дяди, что уже полчаса не могут спуститься к столу.

Она до безумия напоминала ей миссис Шеффилд, только не была такой легкомысленной и не видела смысл жизни в том, чтобы успешно выдать дочек замуж. Но внешне… Смотря на то, как Лиззи смеётся, запрокинув голову или ласково треплет Эдварда по волосам, обнимая, Беатрис видела свою покойную хозяйку. Порой было жутко, но характер Лиззи и тяжёлый взгляд карих глаз напоминали ей о том, что перед ней – не Марианна Шеффилд.

Спустя десять минут к столу спустились практически все (местонахождение дяди Арчи в очередной раз было неизвестно, Роза предположила, что он опустошает запасы в пабе Артура, так как в клубе Лиззи наливать ему было категорически запрещено). Последним, когда они уже резали блины, за него сел Гарри.

– Гарри, ты пойдёшь сегодня на работу? – интересуется Эвелин, делая глоток кофе и ставя чашку на кружевную бежевую скатерть. Гарри кивает.

– Да, но ненадолго, у нас в последнее время не так много пациентов, что меня радует.

– Раз уж мы сегодня завтракаем вместе, предлагаю обсудить несколько вопросов, – начинает Лиззи. – Например, предстоящий день рождения дяди Арчи. Что будем ему дарить?

Эвелин прыскает.

– Пожизненное проживание в «Гарнизоне». Он этому очень обрадуется.

– Эвелин! – сверкает глазами на неё Лиззи. Эва пожимает плечами.

– А что ещё?

– Дядя давно хотел посетить Париж, – предлагает свой вариант Розалия, намазывая на блин апельсиновый джем. – Может, устроить ему недельную поездку?

– Мне нравится, – одобряет Гарри. – Я узнаю о расписании лайнеров, подберём ему рейс.

– Вы хотите отпустить его одного? Человека, который до дома-то дорогу с трудом находит?

– Лиззи, не будь так скептична! – усмехается Эвелин. – Одна из маминых подруг живёт в Париже, можем попросить её присмотреть за ним. Не за бесплатно, конечно, когда дело касается дяди Арчи, ничего бесплатного не бывает.

С явным нежеланием, но Лиззи соглашается. Вполне хороший вариант. Да и что можно подарить взрослому мужчине? Это не ребёнок, которому можно подарить игрушку и он будет самым счастливым на свете, к сожалению.

Позавтракав, поцеловав сестёр и брата, Гарри, надев коричневое шерстяное пальто, направляется в больницу. В коридоре он видит сидящую знакомую темноволосую женщину и зовёт её.

– Эйда?

Эйда оборачивается и чуть улыбается, увидев, кому она понадобилась. Со стула, однако, не встаёт, поэтому Шеффилд подходит к ней.

– Привет, Гарри.

– Привет. Что ты здесь делаешь? Что-нибудь серьёзное?

– Что-нибудь глупое, скорее. Представляешь, Полли подарила мне новые туфли. Я надела их, стала спускаться по лестнице и каким-то образом подвернула ногу.

– Тебя уже осмотрели?

– Доктор Уайт пошёл за моей карточкой. Не волнуйся, Гарри, он сказал, что всё не так страшно. Домой даже могу уйти на своих двух, – она усмехается.

Гарри хочет что-то сказать, как в поле зрения появляется Джинни – невероятно стойкая и выносливая медсестра. На Гарри произвело неизгладимое впечатление то, как она ловко скрутила разбушевавшегося пациента и даже не поморщилась, когда он плюнул ей на рубашку, пачкая её кровью.

– Доктор Шеффилд! Миссис Филлипс грозится выйти в окно, если Вы её сейчас же не осмотрите!

– Мне…

– Иди, – Эйда улыбается, – а то миссис Филлипс действительно может это сделать.

Гарри кивает и, развернувшись, торопливым шагом направляется к Джинни. Она протягивает ему несколько карточек пациентов и идёт рядом, засунув руки в карманы юбки.

– Что у нас кроме миссис Филлипс?

– Билли в очередной раз с кем-то подрался, пострадал не только его несчастный нос, но и рука. Его партнер по драке слышал, как «что-то в руке хрустнуло». Дальше… Мисс Харт, эм, её до сих пор мучает кашель, она ждёт, что мы ей ещё что-нибудь для него пропишем.

– Обязательно пропишем, как только узнаем, почему она не приходила в больницу две недели. Я же говорил ей контролировать ситуацию и посещать врача.

Гарри Шеффилду нравилась его работа, а его пациентам – он сам. Им было приятно, что доктор переживает за них, внимателен, помнит по именам и в курсе того, что происходит у них в жизни. Гарри как раз заканчивал заполнять карточку одного из пациентов и собирался отправиться на обед, когда в его кабинет вошла Розалия.

– Привет. Можно я поработаю в твоём кабинете? Дома невозможно сосредоточиться: дядя Арчи кричит, Лиззи ругается на Эдварда, он опять всё разбросал на столе, за которым она собиралась пообедать.

– Неплохо, – Гарри усмехается. – Располагайся. Если подождёшь две минуты, то мы могли бы пообедать вместе.

– Я успела поесть дома. Но, если хочешь, могу составить тебе компанию.

– Было бы здорово.

Он улыбается, когда Роза занимает место напротив него. Она достаёт из сумочки листы бумаги, вооружается карандашом (вне дома она не пользовалась чернилами), когда в кабинет влетела девушка, которую пытались задержать медсёстры.

Улыбка исчезает с лица Гарри, когда девушка, отдышавшись, произносит лишь одно слово: «Энн». Шеффилду кажется, что в его сердце впиваются когти, от её сочувствующего взгляда становится ещё хуже.

– Эми…

– Она зовёт тебя, Гарри.

Гарри тут же срывается с места, хватая лежащее на диване пальто и выскакивая за дверь. Розалия несколько минут смотрит ему вслед, а затем встаёт со стула. Придерживая подол платья, устремляется за братом, который направляется за больницу, в один из беднейших районов Смолл Хита.