Текст книги "Кукла 7 (СИ)"

Автор книги: Мир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Но вот если она начнет мстить… даже опуская возможность повторения подобной ситуации и новой потери контроля, что может произойти и в густонаселенном районе города, а не на вокзале на отшибе, да средь составов с щебенкой, на изолированной платформе! Где урон инфраструктуре минимален, и людей было немного, но даже тут, если ей за всех этих людишек придется платить… даже не считая всего этого – где ей взять второй столь хороший шлем⁈ Как тот, что теперь… единое целое с тем убожеством! А без шлема соваться к тем, кто пробивает щиты Леди Сферы – глупо! И пахнет суицидом.

А жить она хочет! Хотя бы для того, чтобы нагадить этим гадким кошкам из верха рейтинга! Этой сладкой парочки… этому гулящему коту, и этой драной похотливой кошкошлюшке! Что увела у неё её любовь! Месть им, куда важнее мести детям! Так что… пусть становятся в очередь!

– Пойдем, нас еще ждут дела. – сказал Зачарователь, видя, что Рыцарь привела в порядок свои бурные мысли, и вернула себе, хоть какое-то хладнокровие,

Хотя какое хладнокровие, с этой бабой? – подумал мужчина, хмуря брови, – У неё перманентное состояние ПМС и недотрах вот уже лет тридцать! С тех самых пор, как в десятке лучших появилась Львица, укравшая у Рыцаря её Тигра.

Впрочем, Тигр Рыцарше никогда и не принадлежал, в отличии от мнения самой бабы в доспехах. И не будь, столь сильной необходимости и отсутствия альтернатив, Зачарователь бы никогда не стал связываться этой полоумной полуистеричкой, что лишь иногда, может быть разумным человеком.

Надеюсь, запала боли после этой трепки хватит хотя бы на пару дней спокойствия! – вздохнул он, даже немного жалея о том, что когда-то учувствовал в создании доспеха этого Рыцаря. Ведь без него, она бы получала по шапке куда чаще чем с ним! И возможно бы, даже была вполне вменяемой женщиной. А не этим… чудовищем, в непробиваемых доспехах.

Глава 8

Бина Ай, сидела в своей камере и думала о своей жизни, судьбе, и вообще обо всем том, что так вот и почему-то вот, так получилось. Все же, делать в одиночной камере больше тупо нечего, поэтому… думы блуждали, просто как способ себя занять.

С одной стороны – все не так уж плохо! Она в кой то веки удовлетворена в сексуальном плане! И даже с точке зрения своих извращенных наклонностей этого постельного плана, что вообще, еще совсем недавно, казалось чем-то невозможным, и простой фантазией и грезами, всё равно, получила сполна и во всех позах.

Её насиловали толпой несколько раз подряд! И она вполне довольна этим! И не прочь повторить хоть сколько раз! Хоть десять, хоть двадцать… ну, как только дырки между ног хоть немного подживут, и перестанут кровоточить.

И в этом плане её волнует лишь то, что она ведь может привыкнуть! У неё может… уже! Уже развились потребности! Да и плоть там, между ног, может огрубеть и утратить былую чувствительность. И она может стать… большой поклонницей ёршика. А не большого и толстого члена.

Да, это печалит, напрягает и вызывает беспокойства! Но пока – все неплохо! И чисто ради этого стоило попадать в тюрьму и совершать преступления!

С другой стороны – её избили. Несколько раз и довольно сильно. И это нефига не вызывает у неё никакого удовольствия! СОВСЕМ! Она, как выяснилась, если и мазохистка, то сугубо узкого профиля! Ей нравится жесткий секс с болью, но не нравится боль от обитых почек, печени, и прочих, синяков по телу.

Не нравится быть с кандалами на руках постоянно, а не только во время секса. Не нравится сидеть одной в холодной и сырой камере – что тут делать, кроме как и без того отбитые органы застужать⁈ Не нравится учувствовать допросах, когда не она ведет допрос. И за допросом не следует правильного наказания для непослушной плохой девочки.

И главное – она не понимает, за что она вообще подвергается всему этому, нехорошему! За что её бьют, допрашивают… что она совершила и кому перешла дорогу⁈ Что дело доходит до регулярных побоев.

Конечно, статьи обвинения ей выдвинули сразу. И причина ареста была сразу ясна, и она понимает, что сама виновата в том, что вот все так получилась. И приговор, и обвинение, всё было логичным! Как и заслуженная награ… наказание! В виде работы игрушкой для толпы зеков-мужчин – устраивает! Я согласная!

Но потом что-то пошло не так. И из теплой милой общей камеры, где она прописалась на добрую и славную неделю секса, её выдернули… сюда вот, и начались бесконечные допросы с побоями, разбавляемые голодным до девок общаком только по случаю, где она, можно сказать, отдыхала душой и телом. А заодно отогревала озябшие кости, в том числе и за счет работы мальчиков и их проникновений.

При допросах, исходя из задаваемых вопросов, у неё возникает чувство, будто во всем виноваты те дети! Будто она чем-то насолила паре пятёрок и… вот только Бина довольна опытна в деле выпутывания информации, и тоже умеет задавать вопросы, как и считывать реакции на них, даже если за это будет следовать боль и отбитые органы с последующим недержанием.

– О… опять закапало…

Если дети в чем-то и виновны, то только в том, что это они кому-то перешли дорогу, а её потянули прицепом, и теперь пытают, чтобы выпытать все, что она о них знает. Но что она о них может знать⁈ Все то немногое, что было у неё она уже рассказала! Но… этого явно мало для любителей побоксировать грушу, что из-за силы охотника, сможет выдержать множество ударов, не умирая и отделываясь легкими повреждениями тела.

Да и кому могли перейти дорогу пятерки? Они же… почти божества! Они же…

Мысли о том, что столь могущественные охотники недосягаемы для простых смертных, прервал звук открывающейся двери. Молчаливый конвоир, что тоже был охотником где-то с двумя звездами как и она, и что и был причиной её отбитых почек, отстегнул её наручники от стены, и можно сказать волоком, потащил девушку на выход из камеры.

Он всегда был груб, жесток, и никогда не смотрел на неё как на женщину, не видел в ней сексуального интереса, даже когда она представала пред ним в полностью обнаженном виде, и в то время, когда у неё еще было на что смотреть, и это все, и красота и грация, и прочее, не скрылось за синяками и обоями.

Даже когда она отчаянно пыталась соблазнить этого увальня, изгибаясь пред ним и так и эдак, крутясь, вертясь, выгибаясь, воркуя… в нем, ничего не шевелилось, и он, словно бы смотрел сквозь неё, и на попытки соблазнения, если и была хоть какая-то реакция, то лишь привычное действие этого молчуна, на непослушание пленницы – грубость, граничащая с побоями.

Конвоир никогда не видел в ней ни женщины, ни самки! Совсем! И вообще, по действиям и пустому взгляду, смотрящему на людей словно бы сквозь них, напоминает что-то неживое, некую машину без чувств и эмоций. Живую машину, что только и может выполнять приказы. Бездумно, бессмысленно… сказано – бей! Ударе без колебаний. Скажут убей… Бина старалась об этом не думать.

Комната для допросов, где её наручники из магического металла приковывают к столу из такого же сплава. В случае с ней, эти меры бессмысленны – она слабачка! Хоть и имеет две звезды в ранге. Ей бы хватила и простой усиленной стали, чтобы она даже не стала и пытаться – ей стальные усиленные браслету точно не порвать.

Когда-то, она достала для игрищ обычные полицейские, и… и её кинул тот, кто должен был её связанную трахать. Просто приковал к кровати, и свалил в закат, бросив напоследок обиженным тоном слово «Извращенка!».

Тогда, пусть и с большим трудом и содранной кожей, она смогла выбраться, и натравить на того слабака другого придурка, но женского пола, что увела у неё другого козла, расстроив наклевывающеюся партию, чтобы им всем было пусто! Но с усиленной сталью такое бы уже не проканало. Что уж там говорить об магическом металле?

Конвоир, закончив приковывать её ноги к стулу, чтобы уж точно никак и никуда не рыпнулась, все так же не проронив и слова, ушел, оставив её в камере одну. Очередной прессинг, с давлением на нервы. Ничего нового, но и он воспринимается Биной как отдых – тут тепло! Сухо! И хоть и пахнет разным, ведь на допросе всякое случается, но куда комфортнее, чем в той сырой каморке, куда её поместили откисать! Так что тут, сидя и прикованной к столу и застолом, даже можно поспать! Жаль, что прессинг ожиданием обычно не длится долго.

Не продлился долго он и в этот раз – дверь открылась и внутрь вошел… некто новенький. Не привычны следователь, и не очередной палач-пытатель. А кто-то иной, но от кого тоже нестерпимо пахло кровью, в том числе и совсем свежей. Словно бы он там, за дверью, уже кого-то убил, и сейчас вот небрежно вытирает руки платочком. Но он все же чем-то отличался от прочих людей, входящих сюда для допроса до него! Чем-то… интуитивно, на глубинном уровне… был другим! Отличным от тех!

Его взгляд, который он даже и не поднимает на неё, а словно бы осматривает всю комнату разом. Его движения, словно бы он матерый убийца, готовый убивать здесь и сейчас, любого, кто посчитает врагом, но при этом и сам готовый как умереть, так и отступить. Никакого холодного призрения как к мусору и ничтожеству! Никакой расслабленности и действию «Да покую, эта шалава еще живая⁈». Чистая расчётливость, прагматизм, и движения человека, что… на вражеской территории⁈ А еще… он действительно утирает платочком свежею кровь с пальцев своей правой руки!!!

Глаза Бингы расширились, глядя на это действие, а человек, закончив протирать руку от красной субстанции, убрал платочек куда-то во внутренний карман, и, окинув комнату внимательным взглядом, уже не скрывая этого действия. И словно бы найдя, что искал, сам себе кивнул, но не Бине за столом.

Сам себе кивнул, и почти не глядя ни на девушку, ни на стул для следователя, проследовал к нему, продолжая смотреть словно бы куда-то в пустоту. Сел напротив Бины, пододвинулся ближе, положил руки на стол локтями, наконец обратив внимание на побитую девушку. внимательно глядя ей в глаза парой льдинок вместо своих зрачков. И начал задавать такие знакомые, но в тоже время и такие другие вопросы:

– Скажите. Бина… что вас связывает с близнецами охотниками из Сиэля? Ну теми, что дети с копьями.

Бина вздрогнула, понимая, что придется вновь все рассказать, с подробностями и деталями. А еще она поняла, что скорее всего, после этой беседы, из этой комнаты живой уже не выйдет. Что это… её последний допрос! Но терпеть пытки и побои вновь… она всё равно уже не в состоянии.

– Все началось с…-начала она свой рассказ, излагая все, без утайки, не скрывая даже тех мелочей, за которые ей было бы стыдно.

Ей уже нечего терять. Мертвым не свойственен стыд.

Глава 9

– Господин Павел, она опять капризничает! – побеспокоил Павла один из его подчинённых, не поясняя ни кто это там капризничает, ни почему, но председатель все и так понял без лишних слов и протяжно вздохнул.

Вот же… дали дитю разума! Да не дали разумения. А точнее – девка взрослая, а мозгов… как у пятилетки! – и тут Павел поймал себя на масле, насколько противоположными могут быть люди! Одни, в семь вести себя как умудрённые годами взрослые, что лишь по собственной прихоти и для развлечения, иногда дурачатся и ведут себя как дети. Другая же… другой дылде уж тридцать будет через полгода! У некоторых дам к этому моменту уже свои дети в школу идут! А она сама… ведет себя даже не как семилетка, а как пятилетка! Это её «Не хочу, не буду!» уж больно похоже на поведение столь юных малышей.

Пришлось Павлу отвлечься от своих дел, и идти в комнату Леди Сферы. В номер, где уже была толпа! Врачи, охотники, самую капельку зевак. Все они, так или иначе пытались уговорить пятизвездочную охотницу сделать положенные ей упражнения.

Вернее, половина пыталась уговорить, а вторая как бы защищала беднягу, что устала, и у которой, хех, ножки болят! И всех этих людей, уговаривающих за больные ножки, Павлу надо было сейчас «срисовать» и запомнить, чтобы потом проработать на вопрос работы на врага. Как ни крути, а что они вообще тут забыли? И почему, вдруг, стали жалеть пятерку, отговаривая её от столь малой, для пятерки, физической нагрузке⁈

Леди сфера заметила Павла в толпе, и с призрением отвернулась надув губи, лежа на своей не по размеру девушки огромной кровати.

– Я не пойду больше сегодня бегать! – заявила девушка, словно бы обращаясь к стенке кровати, – Я устала! У меня болят ноги и спина! Не пойду! Не заставите! – продолжала она, но Павел, выйдя в первый ряд толпы, продолжал выразительно молчать, – Кто вообще взял это дуратское правило⁈ Да кто они такие⁈ – распылялась все больше и больше девица. – Да я… да как… не пойду!

– Правильно, – поддакнула какая-то девица, и даже хотела присесть на кровать к пятерке, чтобы начать беднягу утишать, но стушевалась под суровым взглядом могучего председателя, успев положить на кровать разве что верхнею часть своего тела.

Павел, быстро срисовал лицо уползающей обратно в толпу неловко улыбающейся девушки. Тут же вспомнил кто она вообще такая – участница боевой группы Леди Сферы! Довольно талантливая охотница, но… но вполне ясно, что она – не его человек! А скорее напротив – вражий агент. И так было, можно сказать, всегда. Как ни крути, группа Леди Сфера призвана не только помогать ей, но и контролировать свою карманную пятерку.

Там, можно сказать все такие! – и Павел быстро нашел еще троих из группы в толпе, той её части, что «утешали» бедную несчастную девушку. И они, словно бы в упор не видя изменений внешности девушки со сферами, ни разу не обмолвились ни о чем подобном хотя бы вскользь, напротив, уводя Леди Сферу от любых возможных тем, так или иначе «ведущих к зеркалу».

Ни разу не заикнулись о том, что «От пота ты вся в прыщах!», или что «От диеты, совсем похудела!». Не сказали ничего об усталости с синяками под глазами, зато, пусть и не прямым текстом, но регулярно давили в разговоре, до прихода Павла, на то, что что Леди утратила свои силы сферы, и в этом во всем, явно бег виноват! И как ей, бедолаге Сфере, теперь вообще жить без своих сил⁈

– Правильно, – покивал головой лидер их боевой группы, тоже выходя вперед из толпы, рядом с Павлом, словно бы его оппонент в споре. – из-за этого дурацкого бега ты скоро совсем всех своих сил лишишься! – обратился он к Леди Сфере напрямую, нарочно игнорируя всех остальных вокруг, словно бы они тут с ней вдвоём, и словно бы Леди Сфера не потеряла силы до конца, но они слабеют с каждым часом, и таят, буквально на глазах.

Слова, что называется, попали в яблочко. Губки Мираны обиженно оттопырились, нижняя губа за тряслась, глаза погрустнели и повлажнели, плечи поникли… парень явно добился чего хотел! Уколол в самое больное. Но при этом, как бы и не раскрыл всем страшную тайную несчастной Леди Сферы о её бессилии, хотя все вокруг всё поняли, да и так знают о ситуации не хуже прочих, посвящённых.

Как ни крути, а утечки информации были неизбежны! Слишком много людей крутилась вокруг всей этой ситуации, и даже если бы Павел всех зажал в кулак, и перерыл все каналы, по которым информация могла б попасть не в те руки – есть ведь и сама Леди Сфера! Что не умеет держать язык за зубами в такой ситуации.

И можно сказать, первым делом, как дети ушли, а она немного отошла от стресса и нагрузок, она потребовала встречи со своей группой и все ей рассказала, растрепав словно сорока на базаре всю тайну до последнего факта или слуха, что сама лишь краем суха слышала от врачей.

Группа тогда встретила информацию сдержанно, утешала девушку, сказав, что все временно, все наладится… а сами потом побежали докладывать своим хозяевам, чтобы получить информацию и инструкцию «А чо делать то⁈», ведь сами то они, люди маленькие! Да подневольные!

Ну вот, получили, пакет установок. Теперь, значит, долбят. И можно было бы их не допускать до тела, и тогда не допустить, когда Леди изъявила каприз видеть своих, не дать им встречи, но… у Павла есть свой план! План, завязанный в том числе и на то, что этот вот парень, лидер, красавчик Яд, та морковка, что удерживает Леди Сферу вместе с этими людьми, делая её их слугами, заставляя служить их хозяевам, словно собачка.

Этот вот… Яд… большая Морковка, на которую Леди Сфера так ни разу и не присела, её тайная одностороння любовь, и источник многих бед.

– Яд, я… я… – зарыдала Мирана, и потянулась к парню, желая получить обнимашки.

Тот потянулся в ответ, но тут Павел подал голос, разрушая их романтическую идиллию.

– Пойдем. – коротко сказал он, хмуря брови.

– Я не пойду бегать! – возмутилась Леди, вновь забиваясь в угол кровати, подальше и от распахнутых объятий парня в том числе.

– Не бегать, – мотнул головой Иф, – просто пойдем, кое-что покажу. И можешь себе и дальше отдыхать.

Девушка надула губки, но против такого предложения, сказать что-то против не смогла. Как ни крути, а прогулка в обмен на отмену занятий – стоит того! И даже возмущение толпы не смогло что-то изменить в этом обмене – все же Павла она действительно любила, и он ей был как отец или горячо любимый дядюшка. Он был тем, кому всегда можно было прибежать поплакаться. И… она не хотела бы портить с ним отношения! Несмотря на появившеюся некую неприязнь и даже ревность из-за тех детей.

– Постой. – остановил начавшею собираться в путь девушку Яд, хватая её за руку. – Может лучше тут посидим, поговорим… – лучезарно улыбнулся он, и девушка, что называется, потекла.

Взгляд её затуманился, фигурка обмякла, что стало непонятно, как она вообще стоит на ногах. Яд, сообразив, что сейчас все может выйти из-под контроля, да при присутствии народа, ручку быстренько убрал, во избежание.

Все же, в Залихе не принято совсем уж динамить партнеров, вне зависимости от пола. И даже в случаях, когда с одной стороны супермодель, а с другой рядовой никому ненужный клерк, и они, уединившись в обнимку под пледиком и печёнками, пошли смотреть любовные сериалы. Граничащие с порнухой, и так не дошли до постели – всем ясно, что кто-то прокрутил динамо и будут это осуждать.

Да, есть разность статусов! Она мешает, это очевидно – но тогда не надо и соглашаться сидеть в обнимку за чайком! И тем боле – самой предлагать, дабы пожрать нахаляву. А уже если пошла или пошел, то никаких «Ой, голова болит! И вообще – я не это имела в виду, предлагая просто посидеть пред ТВ!», или «Ну, у меня сегодня что-то не стоит, понимаешь?» быть как-то и не может.

В Залихе, принято держать дистанцию меж чужими людьми! А если же не чужие, то разграничивать любовный и дружеский интерес. А при намеках, и принятии их – не динамить. И Яд, сейчас, дал вполне себе ясный намек на продолжение-перехождение в горизонт, предлагая девушке «Посидеть в номере» и беря её за руку. И девчонка сейчас близка к напеванию на всё и вся, и жаждет скорому переходу к горизонтальной плоскости. И это – очевидно для всех, тут присутствующих.

Мирана, чью руку отпустили, очнулась, осознавая, что Яд никогда её вот так за руку не хватал, от чего по телу пролилась приятная истома. И ей захотелось то, отчего Яд сделал едва заметные полшажочка назад – он не такой! Он не продажный шлюх! Он не спит за деньги с кем попало! Даже если эта кто попала пятизвездочная охотница!

И дело тут даже не в ёё не самой привлекательной кривоногой внешности! А банально в том, что она не в его в кусе! Ни по характеру, ни по поведению, ни по внешности, не почему бы то ни было еще! И вообще! Он как бы женатый человек! И верен супруги до гроба! Пусть и вынужден скрывать свое состояние ото всех, во избежание.

Вынужден скрывать свои чувства и… вечно отыгрывать эту роль, лихого и симпатичного романтика. Играть этот спектакль, быть этим самым соблазнительным и недоступным красавчиком. Вот уже десять лет разыгрывать этот акт! И ему это все уже давно достало! Но…

Мирана развернулась к Яду, сияя глазками, игнорируя его испуганный вид. Игнорируя то, сколь много тут народу. Она уже ВСЁ! Она уже на все готова и согласна! Лишь бы наконец, скорее бы… даже если средь толпы! Даже если прозовут извращенкой и нимфоманкой! Даже если…

– Пойдем. – вывел её из состояния граничащего с безумием и экстазом сухой и холодный голос Павла.

Ей словно бы ушат ледяной воды за шиворот вылили! И плетью та мелкая девка по спине стегнула, в миг возвращая и разум, и логику, и даже желание жить. Яд, облегченно выдохнул – было близко! Как бы он потом себя чувствовал, глядя в глаза в супруги? Она, кстати, тоже тут, но не высовывается и не отсвечивает, и он встретился с ней взглядом. Ей тоже тяжело! Она все осознает, но… всё равно ревнует, что, впрочем, не так уж и плохо – из-за прожигающей её тело ревности, в постели она особенно хороша! При том, что без ней – немного бревно подобна.

И Яд даже порой думает, что для сохранения их отношений в нормальном виде, ему придется регулярно флиртовать с девушками, даже если его работа над Леди Сферой будет окончена, станет не нужна, или этой Ослице найдут иную Морковь.

Ему придется делать это, этот мерзкий флирт с чужими бабами. Улыбаться, смеяться, заигрывать… как бы это не было мерзко и отвратительно для его души и сознания! Иначе… их семейные узы, могут ослабнуть, а отношения, заглохнуть и зайти в тупик. А он любит свою жену, и не хотел бы такого исхода.

Мирана, очнувшись от наваждения, вздрогнула и посмотрела на сурового Павла.

– Да, пойдем. – сказала она, плюнув на всякие сборы, и решив пойти с ним в том, в чем была – в домашних легких шортиках, топие и босиком.

В конце концов, кто там что у неё еще не видел⁈ До показа голого тела не дошло, но в трусах то она уже бегала! В трусах на голове тело! На голую кожу! Без… всего того, что там, под трусами, меж ног, раньше её прикрывало помимо белья.

Как дети вообще могли додуматься, взять и её обрить⁈ Как… вообще женщины ходят ТАК⁈ Ей конечно говорили… намекали, что стоило бы навести порядок между ног, чтобы там не завелись вши-тараканы, но…. Как⁈ Сама? Она не умеет! Еще что порежет-срежет что-то не то! Другим позволить? Стыдно! Она даже к гинекологу не ходит! А тут… брить… да и стыдно малость, сверкать своими интересностями – вдруг кто что углядит через трусы? Вдруг… что будет видно через тонкую ткань! Рельеф…

Однако сейчас, из-за детей, из-за их… действий и их… воспитания, она стало чуть проще к этому относится. До «Ну увидит и уведёт, что бухтеть?» дело как бы не дошло, но вот пройтись в шортах и босиком вместе с Павлом, не тратя время на долгие сборы – вполне можно! К тому же Павел – скала и надежность! Он не допустит даже косых взглядов в сторону неё! Что уж там говорить, о каком-то разглядывании! И того ужаса, что было с этими детками – на неё все пялились в открытую и не скрываясь!

Девушка, вся заливаясь краской до кончиков ушей, семенила ножками за широкой спиной неторопливо идущего гигантского мужчины. За ним она чувствовала себя по-настоящему защищенной! И ради этого простого чувства, меленькой девочки за крепкой спиной отца, была готова простить мистеру Иф все то, что он натворил.

Даже то, что он допустил издевательства этих детей над ней самой! В конце концов, пусть она и злилась на Павла из-за этого, и даже чуточку призирала, но понимала – а что может сделать охотник третьего ранга с парой охотников пятого? С теми, кто её саму, Леди Сферу! В бараний рог скручивают и которым до её сфер, как до фонаря.

Да, конечно, чувства «Ну он же мог что-нибудь придумать! Он же может!» не покидало её ни на миг и постоянно скреблось в душе. Но – он ведь и сделал это! Отослал этих мерзких детей! Да, поздно, долго – и за это хотелось кинутся к нему и начать стучать кулачками в грудь «Почем так долго⁈ Почему! Почему⁈», но здесь как ни странно возникал конфликт с тем, что Павел сам был за занятие Мираны с этими детьми – да как он может⁈

Леди раздирали сложные чувства по этому всему. И легкая ненависть, и лень, и желание сделать все поперек, и даже то, что в зеркале она почему-то перестала себя узнавать. Вернее, её отражение, почему-то стала все больше походить на то, что она хотела бы там видеть. Её реальный вид, и её фантазии, начали движения куда-то к общей точке.

На голове начали расти более пышные и густые волосы, чем были там раньше, и хоть они еще только-только вылезли из кожи, но она уже не выглядит как полу лысая, где сквозь причёску можно видеть кожу. Острые торчащие кости стали куда-то исчезать, появился здоровый румянец на щеках, и без всякой там косметики. Губы, стали больше походить на губы, а не пару гусениц. И это все всего за два дня!

Мысли на этот счет у неё были самыми разными. Но главной из них все же была простая лень, сдобренная отчаяньем – меня лишили сил! Я теперь никто! Стоила ли внешность того⁈ И болтовней друзей – И ты им веришь⁈ Ты ж не дурочка, Леди Сфера! Это же смешно!

Однако за Павлом она все же шла, как ребенок бы пошел за родителем, даже если бы был на него сильно обиженным. И думала она в процессе ходьбы, вовсе не о том, какой он плохой и злыдень, а о том, что она совсем не чувствует холода от асфальта дорожки, по которой они неторопливо шли. Да и камешки, торчащие из покрытия, как-то больше не стремились впиться в её нежные ножки, а скорее массировались стопы, давая приятное чувство легкости, и желание… бежать?

– Бежать, да? – проговорила она вслух, остановившись и немножко отстав от продолжающего идти человека с широкой спиной.

Захотелось попрыгать на месте, что она и сделала – легкость, свобода, бег! И она перешла на бег, в миг догнав впереди идущего, что на шлепанье ног по асфальту не обратил никакого внимания. А вернее – сделал вид.

Бежать дальше, как ей хотелось бы, Мирана не стала – что подумают люди⁈ И вообще – я же сказала, что не буду сегодня бегать! А значит не буду! – взяло верх упрямство, и она подавила столь назойливое желание побегать вокруг большого дяди, словно бы маленькая девочка-пятилеточка вокруг родного отца на прогулке.

Туда, сюда, вперед, назад, вокруг Павла… бегать, прыгать! Скорее бы они пришли! Тело уже просто изнывает от желания действовать! Привыкнув за эти два дня к конским нагрузкам и не желая теперь столь резко сбрасывать на ноль весь набранный темп!

Их шествие окончилось внутри тренировочной арены. На её площадке никто не занимался, хоть и внутри обнаружилось большое количество народу. Это были строители, что ремонтировали площадку, устраняя очередные повреждения покрытия. Заливали дыры в стенах, полу, выравнивали все в ровные линии, не особо, впрочем, стараясь делать идеал при ремонте – зачем? Это же всё равно будет все в рытвинах, после первой же хорошей драки! Главное, чтобы толщина слоя была везде примерно одинакова! Ну и кочек с ямами тоже, не наблюдалось.

– Кто тут дрался? – полюбопытствовала Мирана, не осознано прячась от людей за спину мужчины, и глядя оттуда на еще неотремонтированный кусок арены, зияющий рытвинами, как поле после бомбёжки.

Люди при этом, на саму Леди внимания обращали равное значению ноль – ну пришла какая-то пугливая и немного уродливая деваха поглазеть, что дальше⁈ Работать надо! И даже председатель их особо не интересовал – они давно работают на него, и знают, что тот не станет стоять над душей, и вмешиваться в их труд. И если он пришел – у него свои заботы. А не для надзора – качество он проверит и после, и тумаков надет тоже тогда, если они будут столь тупы и неосмотрительны, чтобы умудрится накосачить в столь простом деле, как заливка пенобетона.

– Ты знаешь охотника четвертого ранга Голиаф? – поинтересовался Павел, место ответа, тоже глядя на еще неотремонтированную часть зала.

– Ну… – задумалась леди Сфера, переведя взор на бетон под ногами, – это тот, что может становится супер большим? – подняла она взгляд на затылок Павла, и тот кивнул головой, не оборачиваясь, – Ну знаю, да.

– Так вот, это был он и Торнадо Смерти. – ответил мужчина и наконец повернулся к девушке лицом.

Мирана сморщилась как от кислой капусты с сельдереем, что были для неё хуже зубной боли, что она испытывала лишь в детве. Торнадо она тоже знала, и… они с ним были на ножах. Вернее, Торнадо Леди просто призирал, считая её инфантильной дурочкой, и раздолбайкой, что, в свою очередь, вызывало лютую жгучею ненависть к этому человеку со стороны самой Мираны.

А еще… она его боялась! Очень сильно! Ведь для Торнада её Сферы… их для него фактически нет! И он был первым из пятерок, кто… «поставил её на место», отметелив, даже не двинув рукой.

– Вот только есть нюанс, – сказал Павел, смотря на неё сверху вниз, – Голиаф, не становился большим, и не использовал свою силу, – мотнул он головой, для усиления слов, – а просто дрался почти как человек. Ну а Торнадо – не применял свою магию воздуха. Тут была просто драка, – обернулся он обратно к разрушениям, – драка двух охотников, что не использовали свои силы, а просто валяли друг друга по земле.

Мирана захлопала глазами, не понимая, к чему клонит собеседник.

– А теперь скажи мне, – продолжил он, не оборачиваясь, и начав ковырять носком ботинка бетон пола под собой. – смогла бы ты, Леди Сфера, охотница пятого ранга! Одна из сильнейших в мире! Хотя бы поцарапать бетон под собой своим кулачком⁈

И словно бы показывая, как это должно быть, Павел топнул ногой, той, что ковырял бетон, оставив рядом с проковыренным местом, хорошую выбоену, и подняв в воздух облачко цементной пыли.

Часть работников, занятых заливкой, отвлеклись от работы, посмотрели в сторону председателя. Помотали головой «Опять работки добавляют!», но тут же потеряли интерес, и продолжили творить магию стройки.

Мирана, увидев выбоину, усмехнулась и тоже топнула ножкой – пятка тут же отозвалась дикой болью, что почему-то отразилась в затылке, словно бы именно туда прилетел удар.

– Ай, яй! Яй! Яй! – запрыгала она на одной ноге из стороны в сторону, жмурясь, хмурясь, и пуская обидную слезу

А Павел, вместо утешения несчастной, отошел от неё на несколько шагов, развернулся к ней лицом, привлекая внимание и заставляя отвлечься от раненой ноги, сел на корточки, и процарапал пальцем линию на материале пола, кроша и скалывая покрытие, словно бы вел стальным прутом.

Сфера тоже села на корточки на против него, и тоже повела пальцем по бетону, что был гладким, ровным, твердым… и никак не хотел царапаться! Она усилила нажим и цепанулась ногтем за покрытие – ноготь подумал «Отрываемся!» и прострелил палец жуткой болью.

Теперь девушка уже даже взвыла! И заткнула сама себя, сунув палец в рот, начав его обсасывать, чувствуя привкус цемента во рту.

Ну а мистер Иф, словно продолжая издеваться, да призывая к действию, внимательно глядя на «соперницу», тихонько стукнул в бетон своим огромным пудовым кулаком – бедное покрытие искрошилось в приличном радиусе вокруг и кулак ушел ниже отметки пола сантиметра на три-четыре.