Текст книги "Мотылек-самоубийца (СИ)"
Автор книги: Мина У.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Теперь у нее есть время рассмотреть его и заметить изменения в облике. На нем черный кожаный плащ с ткаными рукавами и капюшоном, под которым ей удается разглядеть такую же черную плотную рубаху с высоким глухим воротом и серый удлиненный жилет, который пересекает его привычный широкий ремень. В его нынешнем виде есть что-то от одежды отца вперемешку с торжественным облачением Люка.
– Ты нашла их так же, как я тебя? – спрашивает Бен, и Рей совершенно точно понимает, о ком идет речь. – Собираешься обучать их?
Она медленно, но уверенно отвечает кивком на оба вопроса.
– И еще я искала тебя.
Бен поднимается и через два шага опускается на колени рядом с ней. Рей сразу же находит его руки, чтобы переплестись с ним пальцами. Он с сомнением и будто даже испуганно смотрит, как она проделывает это и с его механической рукой.
Рей хочет, чтобы он смотрел только на нее. Поэтому она чуть наклоняется, ловя его взгляд своим, пока их глаза не оказываются друг напротив друга.
У нее по телу разливается жар, и ее будто потряхивает. Руки дрожат, а ладони потеют. Может быть, так дает о себе знать ранение, а может, его близость. Но когда в голове делается пусто и прозрачно, Рей понимает, что дело в Бене.
– Поцелуй меня, – шепотом просит она, словно и желает, и боится этого.
Дыхание Бена становится рваным, а глаза непроницаемыми. Он приподнимается, чуть тянет ее на себя и находит ее губы в тот момент, когда Рей прикрывает глаза. Они оба осторожно раскрываются навстречу друг другу, будто ища неспешного торжественного поцелуя, но стоит ей почувствовать влажный жар на своем языке, как глухой стон вырывается из ее груди, и это словно становится последней каплей для него.
И для нее.
Бен резко подается вперед – он непременно прижал бы ее спиной к стене, если бы она точно так же не давила на него. Ее дрожащие руки хватают его за волосы, пока он прижимается к ней все крепче, сминая ее бока в крепких объятиях.
Их обоих бьет дрожь. Рей дразнит его язык своим, чувствуя, в какое исступление это приводит Бена. Ей даже начинает казаться, что они вот-вот задохнутся. В этом безумстве она уже не понимает, где заканчивается она и начинается он.
Чем дольше они целуются, тем больше ее захлестывает возбуждение. Ей хочется стянуть с него плащ и расстегнуть ворот рубахи. Рей вовсе не замечает неудобств, причиняемых ее ноге. Руки Бена мнут тунику на ее спине и на ребрах, и даже на бедрах, нигде не останавливаясь надолго.
Однако, когда она на ощупь находит отвороты его плаща, чтобы потянуть их вниз по плечам, Бен отрывается от нее, перехватывая ее руки. Он чуть отстраняется и несколько мгновений загнанно дышит, глядя им под ноги. Рей будто дали обухом по голове: она ощущает растерянность и головокружение.
Бен стонет, склоняется ниже и утыкается головой ей в живот, руками обвив бедра.
Рей успокаивается, даже через одежду чувствуя на своем теле жар его дыхания, и начинает с нежностью перебирать смоляные пряди, оказавшиеся вдруг в полном ее распоряжении.
Проходит несколько минут, и она осознает, что ей нужно переодеться и привести себя в порядок.
– Мне нужна одежда.
Ей придется вернуться в салон, пусть и в таком виде, и покопаться в своем вещмешке.
Бен поднимает к ней открытый взгляд теплых карих глаз:
– Тогда, думаю, тебе понравится подарок Лэндо.
***
Кайло сидит в кокпите с Чубаккой. Это лучше, чем находиться в салоне с перебежчиком. И он совершенно не знает, куда девать себя при детях.
Те, что помладше, очевидно, боятся его. Он предполагает, что дело может быть в шраме или руке. Или их просто пугает его вид. Они явно чувствуют себя смущенными в его присутствии – не веселятся и не играют, а разговаривают только шепотом. Твилечка, которую он бы тоже назвал еще ребенком, крутит в руках странный механизм-головоломку, стараясь не пялиться.
Его тяготит эта компания. Возможно, Чубакка тоже от него не в восторге, но, по крайней мере, не показывает этого.
Кайло в задумчивости прикасается к панели управления, когда чувствует появление Рей и оборачивается, чтобы увидеть ее фигуру в проеме.
Она умылась и поправила прическу. И, конечно же, переоделась.
Одежда, которую передал ей Лэндо, оказалась настоящим джедайским одеянием, лишь слегка переделанным. Так, будто кто-то решил, что Рей пойдут строгие линии и более сдержанный покрой.
Поверх светлой некрашеной туники, окружающей ее шею полукругом ворота-стойки, спадают до колен полы серого табарда из грубой ткани. А сверху надет коричневый плащ с откинутым капюшоном, но не такой, какие носили джедаи Республики, – он вовсе не просторен, а скорее сидит по фигуре, да и укороченные рукава открывают обмотанные все тем же привычным манером предплечья.
Хотя нет. Кайло присматривается и понимает, что это она их так подмотала, почти до локтей. Из своего на ней остались сапоги, амуниция и, конечно же, рукава – ее память о жизни на Джакку.
Возможно, он слишком долго глядит на нее без слов, так что Рей бесхитростно улыбается, и на ее щеках показываются ямочки.
– Ну как? – спрашивает она его и Чубакку. Тот коротко ревет, качая головой, явно выражая одобрение.
Кайло она кажется повзрослевшей и… он не может найти слово, описывающее ту внутреннюю силу, красоту и крепость духа, что он видит в ней.
Она кажется величественной.
Но он просто кивает в ответ, в подтверждение того, что так она и должна выглядеть, не произнося слов, пришедших ему на ум, словно они сейчас лишние.
– Иди отдохни, – Рей отправляет вуки в салон и занимает место первого пилота.
– Финн хочет вернуться к Роуз, на базу Сопротивления, – она вводит координаты и прокладывает маршрут. – Мы подбросим его до оставленного им транспортника. А потом я вернусь к себе вместе с детьми.
Ее последнее предложение не звучит как вопрос, но все же Кайло чувствует обращенный к себе вопрошающий взгляд.
– Я с тобой, – отвечает он, наблюдая, как теплеют от радости ее ореховые с прозеленью глаза.
Комментарий к 13. Передышка
Не, ну а че. Я подумала, Лэндо такой модный в новом фильме – явно должен поставить им шмот. Кто, если не он?)
п.с. Видели бы вы мое лицо, пока я это писала.
п.п.с. Для тех, кому показалось, что в конце главы у истории появляется логическая завершенность – вам показалось. Мы действительно еще не приблизились к развязке. Она пока что впереди.
========== 14. Жизнь ==========
Голос Финна по комлинку слышен через треск и шипение. Она отходит достаточно далеко от жилища, чтобы ее никто не услышал и чтобы иметь возможность поговорить с ним спокойно.
– Рей, – Финн обращается к ней в своей обычной сбивчивой манере. – Здесь все очень неспокойно…
– Что ты рассказал По?
– Ничего. Только то, что ты нашла чувствительных к Силе и решила их обучать. А мне больше незачем было с тобой оставаться, и поэтому я вернулся.
– Так какие новости?
– Все очень серьезно. В Центральных мирах повсюду восстания, но это дается им большой ценой. Хакс не церемонится: они просто стерли несколько мегаполисов. Вместе с правительствами и всеми жителями. Но внутри Первого Ордена продолжается противостояние. Недавно кто-то подорвал один из звездных разрушителей. Говорят, до этого оттуда ушла половина людей. Они бегут к тем, кто откололся.
У Рей сердце заходится от этих новостей – несмотря на ужас от истребления мирных жителей, она начинает дышать чаще.
– Это конец Первого Ордена…
– Нет, – произносит Финн с горечью. – За Хаксом слишком много офицеров и политиков со связями. Они по-прежнему вербуют достаточно солдат, а в кораблях и оружии у них нет недостатка. На них работает больше половины верфей и корпораций Галактики.
Рей обмирает.
– Тогда как Сопротивление я оставила без защиты, – слабым голосом заканчивает она.
Может быть, это имел в виду тот призрак? Она своими руками приблизила конец для них всех: Бен чудом избежал смерти, люди Первого Ордена уже погибают, сражаясь между собой, и убивают мирное население, а скоро придет черед повстанцев. Она сделала только хуже.
Как и Бен. Если бы он остался у руля Первого Ордена, не пытаясь ничего предпринять, Хакс не зверствовал бы сейчас.
Они оба были обмануты видениями. Возможно, лучшее, что они могут сделать, – это не вмешиваться?
– Рей, – с чувством произносит Финн, – ты не должна себя винить… Знаешь, у меня есть одна идея.
Друг понижает голос, который звучит так, будто он прикрывает комлинк рукой, когда говорит следующее:
– Я выяснил, что мой взвод – тот, в котором служил я, – ушел с отколовшимися. Я хочу связаться с ними и, возможно, мне удастся наладить диалог между их офицерами и По.
У Финна всегда есть идеи. Даже если они не всегда срабатывают.
– Хорошо, – Рей пытается скрыть отчаяние в голосе. – Пожалуйста, держи меня в курсе.
– Как у вас дела?
– Все в порядке. Мы в безопасности. Здесь есть чем заняться.
Это правда. Изо дня в день они следуют заведенному распорядку.
Утром, перед завтраком она проводит тренировку. Они бегают, иногда учатся карабкаться по скалам, а иногда оттачивают равновесие – местность здесь как нельзя лучше подходит для всего этого.
После завтрака Рей учит детей грамоте и читает небольшие и самые простые отрывки из текстов. Все, что касается баланса, медитации и дыхания.
До обеда дети играют. Вернее, играют близнецы: они устроили себе что-то наподобие убежища в маленькой пещерке неподалеку от их жилища и снесли туда все свои сокровища, прихваченные с Корусанта.
Твилечка же предпочитает сидеть у костра или прогуливаться среди скал в поисках ягод. Иногда она даже уходит совсем далеко, но Рей никогда не теряет ее в Силе. Девочка слишком замкнута и неразговорчива, даже мрачна, и если в младших детях Сила ощущается ровной и ясной, то в этой ученице есть какое-то внутреннее противление. Рей не знает, как лучше к ней подступиться, а потому дает девочке побыть наедине с собой.
Во второй половине дня они поднимаются к озеру.
Это любимое времяпрепровождение ее учеников. Там она проводит тренировку по фехтованию на обычных деревянных палках. Потом они купаются, а после учатся управлять Силой с помощью незатейливых упражнений, которые Рей выудила из древних текстов. Как, например, то, в котором нужно концентрироваться на медитации, игнорируя все прочее, тогда как остальные вокруг должны тебе всячески мешать.
Ее знания ограничены, и учит она их скорее по наитию, и не только обращению с Силой, но и совершенно простым и обыденным вещам, таким как грамотность, счет и механика. Рей размышляет, заинтересовали бы твилечку основы пилотирования? Возможно, это позволило бы наладить между ними более доверительные отношения.
Она понимает, что скоро ее знаний будет недоставать и что многие годы ей необходимо будет посвятить сбору информации. Возможно, в каких-нибудь древних архивах еще хранятся знания о том, как познавать в себе Силу, и найдутся ответы по поводу света и тьмы. Потому что, хотя Рей имеет представление о добре и зле, она не может дать четкого определения ни той, ни другой стороне.
Иногда ей отчаянно хочется спросить совета у Бена. Уж он-то точно знает гораздо больше и о самом процессе обучения, и о философии. Наверняка, он получил отличное образование и гораздо дольше был учеником Люка. Но она медлит.
Судя по всему, у Бена есть свое видение вопросов, связанных с Силой, и оно расходится с ее. Так стоит ли искать ответа, зная заранее, что он ей не понравится? С другой стороны, сам Бен никоим образом не проявляет интереса к ее ученикам. Он принимает то, что она делает, как должное, но сохраняет вежливую дистанцию, не вмешиваясь.
– А как он?
Вопрос Финна застает ее врасплох: она не знает, что именно можно сказать о Бене. Он кажется ей слишком спокойным, и она боится, что под этим спокойствием он прячет боль, растерянность или надломленность. Она ничего не спрашивает у него: возможно, он что-то для себя должен решить, и ему нужно время.
С момента их возвращения к ее убежищу прошло две недели. Она и дети делят хижину на четверых; им вполне хватает места. Бен не живет с ними – он обосновался на «Соколе».
Наверное, можно сказать, что они живут как соседи. Она даже видит его не каждый день.
Иногда Бен с Чуи совершают вылеты, разбираясь с одному вуки известными делами, о которых ни тот, ни другой не распространяются.
В первый же свой вылет они пригнали корабль Бена, который дал ему Лэндо. Это было верное решение: у них должен быть запасной транспорт. Рей не против того, что Бен распоряжается кораблем Хана. В конце концов, у него больше прав на «Сокол», чем у кого-либо.
С тех пор как они вернулись сюда, Рей так и не оставалась с Беном наедине.
Видятся они, когда изредка ужинают все вместе у ее костра или когда она приходит навестить их на стоянке. Пару раз Бен появлялся у ее жилища поздно вечером, очевидно, желая застать ее одну у костра, когда дети уже улягутся спать. Но, завидев издалека, что она не одна, он разворачивался и уходил прочь, не желая присоединяться.
Возможно, здесь слишком много всего: те мысли, которыми он не хочет делиться, ее ученики, повседневный быт.
Иногда Рей ловит на себе его пристальный, будто просящий взгляд. Иногда он останавливается вблизи от нее в сомнении, поводит пальцами совсем рядом с ее рукой, или талией, или бедром, – когда думает, что она не замечает. Но все, что между ними сейчас есть, – это простое, незамысловатое общение двух взрослых, живущих по соседству.
– С ним все в порядке, – отвечает она уклончиво.
Неизвестно, что удается расслышать в ее голосе Финну, но он некоторое время молчит на том конце связи.
– Я свяжусь, как будут новости, – заверяет он и заканчивает разговор.
***
Этим вечером она чувствует себя ужасно вымотанной. Она не видела Бена уже два дня. Оставив учеников сидеть у костра под ответственность старшей ученицы, Рей отправляется спать.
Просыпается она ближе к полуночи. Снаружи раздается чей-то приглушенный голос. Спросонья она оглядывает хижину: лежанки до сих пор пусты. Сквозь дверные щели виднеется по-прежнему яркий свет пламени, будто там, у костра, не только не собираются спать, но и подбросили побольше топливных блоков, чтобы сидеть еще очень долго.
Она встает, неслышно ступает к двери и приотворяет ее.
Это Бен.
Бен сидит у костра и рассказывает ученикам… —Рей прислушивается к его низкому мягкому голосу, разбирая слова, – больше всего это напоминает притчу или сказку.
Да, наверное, так и есть.
Он в своем черном плаще с откинутым капюшоном, с шрамом, куда более отчетливым и зловещим в свете пламени, с отражающей теплые блики механической рукой, с бесстрастным и застывшим выражением лица, сидит с ними вместе на земле, обхватив руками колени.
По одну сторону от него на некотором расстоянии замерли близнецы, заглядывая ему в лицо с изумлением и даже некоторым восхищением. По другую – твилечка. Она грустит, глядя на пламя, в ее глазах даже видны слезы. История, очевидно, не из веселых.
Рей не хочет разрушать то, что происходит сейчас в свете пламени у ее хижины, – она так же неслышно прикрывает дверь и снова ложится на лежанку, но еще долго не может закрыть глаза.
С тех пор Бен появляется в их лагере куда чаще. Иногда он завтракает или обедает с ними, иногда присоединяется к прогулке на озеро.
И больше не разворачивается, завидев, что вечером у костра она не одна.
========== 15. Игра ==========
Она греет руки у костра. Сегодня сон не идет, и Рей пьет терпкий травяной чай, чтобы прогнать холод.
Она догадывается, почему в последнее время спит так плохо. Ей не дают покоя мысли о Сопротивлении, о друзьях: Финне, Роуз, По и товарищах-повстанцах. Ее снедает непроходящее беспокойство и предчувствие надвигающейся катастрофы.
Ее место здесь. Теперь Рей понимает это отчетливее, чем когда-либо. Быть вместе со своими падаванами – оберегать их и наставлять. Никто никогда не заботился о ней, и забота о ком-то дарит ей ощущение правильности происходящего. Она создает что-то новое, что-то свое.
Внезапное появление Бена в свете огня заставляет её вздрогнуть. Он весел в своей привычной мрачной манере – у него пристальный смеющийся взгляд и кривая, едва заметная ухмылка. Рей понимает, что это дело рук Силы: она не могла бы не почувствовать его приближения издалека.
– Опасаешься спускаться пешком?
Они давно не общались толком один на один, и, несмотря на то, что Рей не чувствует себя здесь одинокой, она соскучилась по простому дружескому общению и безобидным шуткам. Конечно, он не контролирует связь, так же как и она. Но тем не менее ей хочется его беззлобно поддеть.
– Я уже неплохо ориентируюсь здесь, – отвечает он заносчивым тоном, по-прежнему ухмыляясь. Бен принял игру. Возможно, ему тоже бывает здесь скучно. Сейчас он больше похож на себя, каким он был год назад.
– Почему ты не спишь? – спрашивает он.
– А почему не спишь ты? – отвечает она вопросом на вопрос.
– Чубакка храпит.
Он садится напротив и глядит на нее через костер.
Упоминание вуки будит в Рей те мысли, которым она никогда не давала волю по-настоящему. Кроме того, что Бен убил собственного отца, он убил еще и лучшего друга Чуи. И хотя тот и подстрелил Бена на «Старкиллере», все же он, как никто другой, безоговорочно принимает Бена сейчас.
– Не надо, – прерывает он ее размышления предостерегающим голосом.
– О чем ты?
– О моем отце.
– Ты… – Рей в замешательстве. Он ведь не мог залезть ей в голову.
– Мне не нужно. У тебя на лице все написано.
– Это всего лишь мысли. Я ничего не спрашиваю, – произносит она извиняющимся тоном, смущенная его проницательностью.
Разлитое в воздухе чувство сожаления о том, что разговор ушел в сторону от первоначального шутливого настроя, кажется, их общее.
Она вспоминает, откуда они начали.
– Не думала, что ты быстро обвыкнешься. Здесь непросто передвигаться даже днем.
Бен чуть приподнимает брови.
– Не веришь? – он веселится уже гораздо откровеннее. – Могу пройти с закрытыми глазами.
Рей старается не попадаться на эту уловку. Она бросает на него взгляд, но потом отводит глаза к костру и пожимает плечами.
– Я прожила здесь почти год, и то не сказала бы, что смогу без проблем пройти по местным тропинкам в темноте.
– Давай посмотрим. Как насчет игры? – Может, это всего лишь тени от пляшущего пламени, но Рей кажется, что черты его лица заостряются, выдавая возбуждение и предвкушение.
Это настроение передается и ей. Сила гудит, предвещая его скорое исчезновение, но Рей успевает произнести: «Идет» – прежде, чем Бен пропадает из поля зрения.
Когда она подскакивает с места, адреналин бурлит в ней, грудь часто вздымается, а в голове становится ясно, будто сейчас совсем не за полночь и ей не нужно наконец-то прилечь и выспаться.
Рей скидывает у костра свою старую плащ-накидку, которую носит здесь зябкими вечерами, и остается в тунике. Новое облачение, подаренное ей Лэндо, она старается не занашивать и по возможности надевает старую одежду. Потратив несколько секунд на раздумье, она неслышно проскальзывает в хижину, чтобы захватить посох, а затем спешит во тьму.
Рей легко перескакивает с камня на камень, прибегая не только к своей ловкости и чувству равновесия, но и к Силе. Она направляется к стоянке «Сокола», зная, что где-то впереди точно так же ей навстречу движется Бен.
Спустя какое-то время она переходит на шаг, стараясь ступать аккуратнее и бесшумнее. Она даже усмиряет разгоряченное дыхание.
Очутившись ночью – в темноте и белизне, куда не проникает ясный свет многочисленных звезд, что сияют сейчас на небе, в окружении камня и неизвестности, – Рей поневоле пугается. Не потому что на это есть разумные причины, а потому что в ней будто живет древняя животная память о том, каково это – быть чьей-то добычей и в ужасе ждать нападения, пугаясь каждого шороха и каждой тени.
Рей закрывает глаза и прислушивается к Силе. Так она сможет вычислить его и не будет чувствовать себя беззащитной перед лицом противника, скрывающегося во тьме. Это не помогает: она осознает, что он бродит где-то в этом густом тумане, но и только. И что он еще не приблизился к ней вплотную.
Возможно… возможно, в этом месте действительно есть что-то, связанное с Силой. Может, оно рассеивает концентрацию? Или просто дело в ней, и это она не может сосредоточиться?
Рей озирается и начинает красться, бесшумно, подобно тени перескакивая с камня на камень, помогая себе балансировать посохом.
Бен соврал. Нельзя научиться ориентироваться здесь наугад, проживи тут хоть сотню лет. Столпы прячутся в белесой тьме, все как один похожие друг на друга, как и камни, поросшие мхом.
Она слышит едва различимый звук – удар подошвы тяжелого сапога об оголенную поверхность камня. Рей замирает и затаивает дыхание. Она не зажигает посох, который выдаст ее, а изо всех сил прислушивается. Они ни о чем не сговаривались, но поняли друг друга без слов: победа за тем, кто вычислит другого и нападет первым. Она не сомневается, что сейчас Кайло сжимает в одной руке свой меч.
Рей сама словно обращается в каменное изваяние, стараясь не шевелиться и ничем не выдать своего присутствия. Даже без Силы она понимает, что он совсем рядом. Где-то тут, в темноте. Но до ее слуха не доносится больше ни звука. Присутствие Кайло в Силе не ослабевает, но и не усиливается. Она позволяет себе судорожный вздох, потому что некоторое время почти не дышала.
Она делает один шаг, потом второй. Кровь у нее в венах просто кипит, и каждая мышца в напряжении. Рей надеется, что, когда он отойдет от нее на достаточное расстояние, она сможет сконцентрироваться и определить, в какую сторону ей двигаться, чтобы застать его врасплох.
Красный луч вырастает перед ее глазами словно из ниоткуда. Он так внезапно и так близко появляется, что Рей вскрикивает, всплескивает руками и удерживает равновесие только благодаря посоху. Она отпрыгивает назад и активирует свое оружие. За красными отсветами меча, в клубах вихрящегося от движений тумана, Рей едва различает очертания фигуры и уж точно не может разобрать выражение лица. Это делает Кайло совершенно безликим и далеким, будто она встретила морок.
Возможно, такой же он видит и ее.
В темноте, среди каменных возвышений, где-то редких, где-то частых, смертельно опасно размахивать световыми клинками. Поэтому, как бы ей ни хотелось превратить их игру в тренировочное сражение, здесь и сейчас это была бы самоубийственная идея.
Бен первым гасит меч.
– Вот видишь, – раздаются в темноте слова, сказанные все тем же снисходительным тоном. Несколько увесистых шагов приближают его к ней.
Рей деактивирует посох.
Это была хорошая встряска, и ее тело до сих пор готово к погоне и сражению.
Секунду помедлив, но все же не давая себе возможности передумать, она тоже делает два шага навстречу, пока они не оказываются лицом к лицу. Камень, на котором стоит она, достаточно высокий, чтобы оказаться с ним почти наравне. Находясь близко, она, наконец, может хорошо видеть его и слышит его тяжелое, но сдерживаемое дыхание. Она чувствует, как он замирает при ее приближении, как останавливает взгляд на ее лице, как тянется к ней рукой…
Сейчас.
Она делает выпад вперед, цепляется рукой за плащ и порывисто целует его наугад, попадая губами в уголок рта, и в тот момент, когда его рука уже готова схватить ее, так же резко отталкивается, разворачивается и бежит.
Если Бен и оцепенел на какое-то время, то это точно длилось недолго, потому что она практически сразу ловит краем глаза движение за спиной.
Они больше не прячутся и не следят за тем, сколько шума производят.
Поначалу Рей позволяет себе позлорадствовать: теперь-то они выяснят, насколько Бен хорош в том, чтобы не переломать себе ноги на этих камнях. Но потом она почти на грани паники осознает, что он ее догоняет. Его шаги совсем близко.
Рей не успевает вновь изумиться тому, каким проворством и ловкостью обладает его внушительная фигура – рука в перчатке хватает ее за локоть. Она делает прыжок в сторону, не давая захватить себя крепче.
Ей и страшно, и весело, поэтому, когда его рука все же соскальзывает, Рей заливается смехом, что только мешает ей продолжать бег. До ее слуха доносится его смешок. Бен веселится не меньше нее. Это успокаивает и напоминает о том, что они просто играют, что на самом деле никто никого не загоняет.
Камни перестают попадаться под ногами, вместо них начинает пружинить ковер из плотного, густого мха. Вероятно, они добрались до той поляны, где Бен когда-то посадил свой шаттл. Но приглядеться и решить, так ли это, ей не удается, – он догоняет ее и перехватывает уже всем предплечьем поперек живота.
Рей, задыхаясь от смеха, брыкается и без умысла пинает его по ноге, – и они вместе валятся прямо на мягкую мшистую землю. Она откидывает посох в сторону, чтобы не удариться об него при падении.
Бен тяжелый, как мешок камней, да и Рей так смеется, что вырывается лишь шутя, и в конце концов оказывается на лопатках, а Бен сидит сверху, сжимая ее бедра своими и удерживая руки по обе стороны от лица.
– Не дергайся.
Он наклоняется и ловит ее лицо, но, поскольку Рей так и не перестает крутиться, его поцелуй приходится в щеку.
Она хохочет – прикосновение щекочет кожу. Бен улыбается и целует кончик носа. Теперь Рей перестает мотать головой – она жмурится от удовольствия, когда один за другим поцелуи приходятся на ее лоб, переносицу, скулы, закрытые глаза, щеки, подбородок, уголок рта и, в конце концов, губы.
Они больше не смеются.
***
Ее губы теплые и мягкие. Когда он впервые по-настоящему целовал ее на «Соколе», все было слишком стремительно. Но сейчас Кайло не хочет спешить, чтобы почувствовать, каково это. Он неспешно отвечает движениями языка на ее.
Он уже не удерживает ее руки, и теперь Рей обнимает его за шею и притягивает к себе ближе. Кайло не хочет наваливаться на нее всем весом, но она так тянет, что он теряет равновесие и падает на нее полностью. Он не уверен, что так будет удобно, – теперь она целиком под ним, но Рей, не прерывая поцелуя, высвобождает из-под него одну за другой свои ноги, так, что теперь он оказывает между ними.
Это приводит его в замешательство, и он отрывается от ее губ, чтобы посмотреть ей в глаза. Увы, но в темноте он совершенно не может прочесть ее взгляд.
Ему нужно какое-то подтверждение, что здесь действительно происходит то, о чем он думает, а не просто часть игры. Кайло поднимается на колени и садится на пятки. Рей делает то же самое, прямо напротив него. Их колени соприкасаются; они не произносят ни слова, но в тишине между ними будто решается что-то.
А затем она с волнением сглатывает и отстегивает ремень с кобурой. Тот бесшумно падает, отброшенный ею в сторону.
Продолжая смотреть прямо, Рей берется за нижние края туники и тянет ее вверх. Ее движения решительны, даже порывисты, и Кайло без труда улавливает дрожь в ее теле. Она остается обнаженной по пояс, и это слишком красноречиво, чтобы о чем-то раздумывать.
Он стягивает перчатки. Сверху на нем одна рубаха, поэтому, не отрывая от нее взгляда, будто боясь, что она сейчас испарится, Кайло расстегивает свой ремень и снимает ее. Теперь на них остались только штаны и обувь. Влажное дыхание тумана тут же оставляет свой холодный след на голой коже. Воздух пахнет свежестью с древесным оттенком.
Рей ждет чего-то от него.
Еще никогда Кайло так не жалел о потерянной руке. Ему страшно и неловко касаться ее обнаженной кожи металлическим сплавом. С другой стороны, перчатка кажется не менее неуместной.
Он медленно, как во сне, протягивает правую руку к ее шее и легко проводит вниз до ключиц тыльной стороной пальцев, завороженно глядя, как ее голова откидывается в противоположную от его прикосновения сторону, словно подставляя всю себя под его ласки. Этот жест такой доверительный и соблазняющий, что осторожность в нем начинает стремительно таять.
Она берет и его левую руку и тянет к себе. Кайло обнимает ее обеими руками за лопатки, наклоняется и прижимается губами к шее. Рей ахает, вцепляется руками в его плечи и прижимается ближе, переплетая его ноги со своими.
Все его нутро скручивает в предвкушении, когда он чувствует под своими губами мягкую солоноватую кожу, чувствует ее голую грудь, прижатую к его, чувствует ее колено, упирающееся ему в пах, чувствует, как она сжимает бедрами его ногу.
Может быть, это ночная прохлада влажного воздуха, или это дрожь Рей, отзывающаяся в его теле, или он сам слишком нервничает и возбужден, но его руки на ее спине мелко трясутся.
Он снова находит ее губы.
Рей будто теряет рассудок. Она толкает его на спину и оказывается лежащей на нем. Ее мягкие волосы щекочут ему лицо. Кайло стискивает руками ее бедра, прижимая крепче к своим. Рей стонет и делает то, чего он никак от нее не ожидал: она слегка закусывает и оттягивает его нижнюю губу.
Его лихорадит снаружи и внутри; Кайло одним рывком перекатывается со спины, так что снизу оказывается Рей. Он прикасается к застежке на ее штанах и, не встречая возражений, садится и стягивает с нее сапоги, а затем и штаны вместе с нижним бельем. Рей поднимается на колени.
Света здесь совсем мало, но, тем не менее, он видит ее наготу. Наверное, он бы накинулся на нее, забыв о том, что сам еще наполовину одет, но она тянется к его штанам, и он вспоминает о себе. Кайло садится и скидывает с ног сапоги, а затем и штаны.
Рей на мгновение замирает, когда он оказывается обнаженным перед ней. Она боится? Но затем пододвигается совсем близко, поднимает руки в нерешительности и прикасается к его плечам.
Кайло прикрывает глаза, пока она гладит его по рукам, шее, груди, бокам, особенно нежно и осторожно проводя пальцами по шрамам. В нем все смешалось и перепуталось: желание, радость, ярость, восторг и страх. Он стонет от этих простых, но таких желанных прикосновений.
Его руки тоже находят ее тело. Он больше не сдерживает себя, он хочет касаться ее везде: от выступающих ключиц и такой мягкой на ощупь груди до гладкой упругой кожи бедер.
Кайло снова целует ее и, не прекращая поцелуя, заваливает на спину. У них на двоих одно волнение, различимое в частом биении сердец и в глухих прерывающихся стонах.
Он входит медленно, больше слушая ее чувства, чем свои. Рей одной рукой обнимает его за плечи, другой гладит по щеке, будто успокаивая.
Первые завершаемые им движения плавные и неспешные. Несмотря на холод, у него на спине выступает испарина. Рей мягкая, нежная и податливая, но ее руки мнут его плечи и мышцы спины с невероятной силой, а бедра крепко сжимают бока. Быть внутри нее – это самое приятное, что он когда-либо чувствовал.
Вскоре она сама начинает двигаться ему навстречу, и Кайло с яростной страстью отвечает ей сильными частыми толчками. Рей дышит все громче, а в ее стонах прорезается голос. Она снова тянет его за плечи и шею к своим губам, но Кайло противится этому: ему нужно видеть ее с расстояния выпрямленных рук.
