Текст книги "На пороге мира"

Автор книги: Миха Французов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Глава 11

Отбыть на орбитальную базу только вдвоем с Жестянкиным Анастасии Константиновне не удалось. Нет, поначалу все шло нормально: бывший Начальник Курса ответил на звонок бывшей курсантки Валаньевой и легко согласился «поучить летать ее непутевого ученичка». При этом улаживание вопросов с командованием базы взял на себя.

Сложность возникла, когда Анастасия Константиновна отправилась к Начальнику Училища отпрашивать кадета Жестянкина в командировку для обучения пилотированию на базу подготовки пилотов.

Там выяснилось, что у Сомова есть дочка, на полгода младше Жестянкина, страстно желающая стать пилотом. И, что она уже отцу плешь проела своим желанием.

А заодно и то, что либо лейтенант Валаньева берет с собой двух учеников, либо не берет никого и сама никуда не летит.

Дочку Сомова звали Сашей. Была она на полголовы выше Жестянкина и совсем не похожа на отца. Тот был блондин с голубыми глазами и с легкой горбинкой на носу. Она же шатенка с карими глазами и прямым слегка курносым носиком. На этом различия не заканчивались: Сомов-старший напоминал грозовую тучу, часто хмурился и редко улыбался. Сомова-младшая много двигалась, много улыбалась, хлопала длинными ресницами, и от улыбки ее на щеках играли озорные ямочки.

Леонид неожиданной попутчицы стеснялся. Непривычен он был к обществу девчонок. Что в детдоме, что в Училище, круг его общения состоял из лиц одного с ним пола. Единственное исключение как раз и составляла Анастасия Константиновна. Так что, как себя вести, что говорить и что делать, он не знал совершенно. Часто краснел, путался в словах и прятал за спину чехол со скрипкой.

Валаньева смотрела на все это и только подсмеивалась. Ей не терпелось уже попасть в свою Альма Матер, в Училище, в котором прошли пять лет ее жизни, с которым связано столько воспоминаний, забавных случаев и веселых историй.

Встретил на станции их лично Феофанов Василий Геннадьевич. Майор Феофанов, занимающий должность Начальника Курса у нынешнего состава обучающихся на станции пилотов. Тот самый человек, что в свое время, учил летать саму Валаньеву. И, что примечательно, научил!

Им троим выделили каюты, дали время разложить вещи и начались занятия. Именно так, с ходу: теория, тренажеры, тренажеры, снова теория и опять тренажеры. Полетать на настоящих, пусть и учебных, истребителях им разрешили на третий день. К концу недели, они уже проводили в них по восемь-десять часов кряду, отрабатывая летные упражнения, фигуры и задачи. Сомова блистала, Жестянкин в своем непередаваемом стиле тупил, повергая в предынфарктное состояние, работающих с ним инструкторов.

А по вечерам они втроем собирались в каюте Валаньевой и Жестянкин играл на скрипке, перекидывались в картишки, рассказывали страшные истории и травили пилотские байки…

Вот только к середине второй недели стало вдруг не до смеха. Очередной транспорт, долженствующий доставить на станцию запас воды, продуктов, прочих расходных материалов для поддержания функционирования систем и аппаратов, принес на своем борту совершенно другой груз. В просторных трюмах его прятались шесть с половиной десятков вооруженных людей, имеющих некое подобие организации и дисциплины.

Курсантов вместе с Преподавателями и обслуживающим персоналом станции насчитывалось около восьмидесяти душ. Казалось бы – перевес численный на их стороне. Но! Дерзость нападения, внезапность, время нападения (за два часа до подъема), слаженность, проработанный план действий, превосходное знание плана станции и, опять же, превосходство в оружии свое дело сделали.

Итог: станция захвачена. Дежурный по станции и помощник дежурного по станции убиты при оказании сопротивления. Эти два офицера, капитан и старший лейтенант, из табельных пистолетов успели убить пятерых террористов и троих ранить. Также послать сигнал на планету и объявить тревогу по станции… Выполнили свой долг и обязанности до конца. Вот только помогло это мало, так как курсантов и Преподавателей уже, в это же самое время, брали сонными в собственных каютах и кубриках. Восемь из них (опять же в основном дежурная смена) были убиты при попытке оказать сопротивление: с табельным штыком против автоматов много не навоюешь.

Капитанский мостик и рубка управления были взяты столь же быстро и эффективно. Хоть и потеряли захватчики при ее штурме еще семь человек убитыми и двух ранеными.

Валаньева, Сомова и Жестянкин вместе с еще десятью курсантами были отконвоированы в рубку управления, совмещающую в себе еще и функции комнаты видеосвязи с планетой для демонстрации серьезности намерений террористов.

– Мы – Черное Солнце! Мы – Восход Нового Миропорядка! Ваше общество прогнило! Коррупция во всех эшелонах власти! Богатеи и дворяне эксплуатируют труд простых рабочих, притесняют и считают людьми второго сорта! Полиция продажна, власть преступна, но мы не хотим мириться с этим! Мы – Черное Солнце! И мы – Сила! Мы требуем свержения Императора! И мы готовы пожертвовать ради этого своими жизнями! Но нас много! Погибнем мы – на смену придут другие! – вещал в экран высокий мужчина одетый в гражданскую версию армейского комуфляжа с автоматом на груди и черной балаклавой на голове. – Надеюсь вы записали это обращение, господа безопасники? – продолжил он уже без прежнего пафоса, уже вполне нормальным голосом. – Через два часа оно должно крутиться на всех центральных каналах телевидения Империи. И еще вот эти два ролика, которые вам сейчас пересылаются. Иначе мы начнем убивать заложников. По одному каждые полчаса промедления. Для демонстрации серьезности наших намерений… – он сделал жест своим подчиненным, и из десятка курсантов вывели одного. Подвели к камере, поставили на колени и прострелили затылок.

– Мы поняли вас, – пришел ответ от человека с экрана монитора связи. – Как к вам обращаться?

– Сначала представьтесь, – потребовал мужчина в болоклаве.

– Полковник Службы Имперской Безопасности Васин. Уполномочен вести с вами переговоры. Так как к вам обращаться?

– Обращайтесь: Кондор. Я лидер группы, захватившей станцию. Это мой официальный позывной для вас.

– Итак, Кондор. Мы записали ваше сообщение. Руководство рассматривает возможность выполнения ваших требований. Но учитывайте – все, кто находится на захваченной вами станции – военные. Они все давали присягу. И являются сейчас не заложниками, а военнопленными. И по Женевской Конвенции от 2354-го года, исправленной и дополненной, требуют соответствующего содержания и обращения. В случае нарушения этих условий, вас будут судить не только как террориста по законам Российской Империи, но и как военного преступника в Международном Трибунале, если каким-то чудом вам удасться покинуть живым эту станцию! И я говорю вам: «Кашим, фас!», что означает – «Кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет»!

Валаньева смотрела на экран из-за спин террористов, только что хладнокровно казнивших перед камерой курсанта, и не понимала, что говорит этот человек: он угрожает террористу-смертнику Международным Трибуналом. Террористу у которого в руках целая орбитальная станция!

– Вы угрожаете мне, полковник?! – выразил ее мнение представившийся Кондором. – Я полностью контролирую ОРБИТАЛЬНУЮ станцию! В случае штурма, я просто дам команду на маршевые ускорители и грохну ее прямиком тебе на голову, петух СИБовский! Где ты там сейчас сидишь? В Новопитере? В Новоспасске?!!

– Ну-ну, не стоит так кипятиться, Кондор, – мягко ответил человек с монитора. – Я не угрожаю тебе. Я информирую. Просто, чтобы ты не делал глупостей и начинал думать о последствиях своих действий сейчас, пока еще что-то можно исправить, или скорее недопустить… – мягкий голос, говорящий убедительные слова уверенным тоном, лился из динамиков, успокаивая, убаюкивая, сглаживая резкость предыдущих речей.

Валаньева оглянулась на своих подопечных, чтобы подбодрить их, успокоить, сказать, что все будет хорошо… Вот только ни Сомовой, ни Жестянкина рядом уже не было. Когда, как и куда они успели исчезнуть, девушка так и не поняла.

* * *

Саша Сомова, СС, как ее дразнили в школе, кралась за своим товарищем по этому приключению, Леней Жестянкиным, веселым стеснительным мальчиком-скрипачом, с которым их познакомила Анастасия Константиновна – Инструктор по пилотированию с работы отца. И с которым они вместе прилетели на эту станцию.

Когда все началось, их всех троих вытащили из кают странные вооруженные люди. Вытащили и погнали в рубку управление, на самый Капитанский Мостик. Жестянкин тогда выглядел таким же растерянным, напуганным и ничего не понимающим, как и она сама, как и окружавшие их полуголые курсанты, как Анастасия Константиновна.

Саша инстинктивно в этой ситуации старалась держаться поближе к «своим», к знакомым лицам, к Жестянкину и Валаньевой, которые успели за это время стать своими. Потому и оказалась рядом, когда назвавшийся Кондором террорист в черной маске застрелил в затылок курсанта перед камерой.

От страха и шока, после выстрела, она отвернулась и зажмурилась. Но дети не могут долго пугаться, и она открыла глаза. Открыла и увидела спокойное лицо Жестянкина, внимательно слушающего человека с экрана монитора. Еще раз – СПОКОЙНОЕ! Тринадцатилетний мальчик спокойно смотрит, как перед ним убивают человека! Как такое возможно? Что же это за мальчик такой?

И тут Жестянкин вздрогнул, когда прозвучала странная фраза человека с монитора. Из которой Саша поняла только вторую часть – знаменитые слова древнего полководца Александра Невского. А вот Жестянкин, похоже, понял и первую часть фразы, потому что не успели эти слова отзвучать, а он уже тихонечко пополз к двери.

Причем, делал это настолько осторожно и незаметно, что на него никто не обращал внимания. Все смотрели на экран, где продолжал что-то говорить СИБовский полковник.

Саша выждала чуть-чуть и тоже поползла за товарищем. Самое удивительное, что это у нее получилось. До самой двери. И за саму дверь тоже.

И там девочка застыла в полном непонимании происходящего: стеснительный мальчик-скрипач Леня Жестянкин в три быстрых, точных движения, совершенно бесшумно убил перочинным ножом двух здоровенных бугаев с оружием.

Убил и аккуратно уложил на пол, совершенно не пугаясь пачкающей его пижаму крови из ран на телах бандитов.

После этого мальчик снял с одного из тел автоматическую лазерную винтовку АШК-17 (автомат штурмовой Козырева образец 2417-го года), быстро осмотрел ее, привычными движениями проверяя энергозапас в обоймах и переводя оружие в боевое положение. Затем снял и надел на себя ремень с десантным ножом и запасными обоймами к винтовке.

Саша, видя все это, замерла и боялась дышать. Почему-то быть замеченной в этот момент мальчиком, ей казалось страшнее, чем бандитами. Как только он отвернулся, девочка отползла в уголок и забилась там.

Мальчик, тем временем, вернулся к двери, встал так, чтобы иметь хороший обзор, но при этом не быть заметным самому, после чего хладнокровно, спокойно, как в тире, расстрелял всех террористов в помещении, начиная с Кондора. Девять секунд: двенадцать выстрелов – двенадцать целей. Затем также спокойно нажал на панели кнопку закрытия переборки и раскурочил пульт прикладом АШК так, чтобы ее нельзя было разблокировать ни изнутри, ни снаружи.

И тут мальчик заметил девочку. Он посмотрел прямо ей в глаза. И глаза его были пусты, прозрачны и безмятежны, словно у ангела, сошедшего с небес на землю. Маленький ангел в белой пижамке, заляпанный кровью и с тяжелой штурмовой винтовкой в руках.

– Леня, не убивай меня… пожалуйста, – жалобно попросила девочка мальчика, сжавшись в комочек, словно ожидая удара. Мальчик опустил винтовку, и так до этого ненацеленную на девочку, и улыбнулся, слегка стесняясь.

– Не буду, – сказал он и пожал плечами. – Мы же друзья!

От этих слов у Саши буквально гора с души рухнула. Почему-то ей было страшно не умереть, а быть убитой именно им, мальчиком-скрипачом, с которым они подружились на этой станции.

Девочка не смело улыбнулась мальчику. Тот протянул ей руку, помогая встать. Девочка с благодарностью помощью воспользовалась, поскольку после потрясений крайних минут, ее и правда, не слишком держали ноги.

– Только держись сзади и не отходи далеко от меня. На станции еще полно террористов, – девочка согласно кивнула.

А дальше было все, словно в каком-то триллере или, скорее шутере. Жестянкин, неспеша, шел вперед, держа АШК-17 в положении изготовки для стрельбы стоя, плотно зажав приклад щекой и намотав для упора ремень автомата на локоть левой руки. А из-за угла коридора выскакивали люди с оружием. Точнее группы людей с оружием. Выскакивали, чтобы тут же падать замертво, сраженными убийственно-точной стрельбой мальчика.

Жестянкин стрелял только одиночными, но очень быстро и очень метко, в лучших традициях «Малька-Ваншота».

Так продолжалось уже третий коридор. За спиной осталось уже больше тридцати трупов, если считать и тех, что были на капитанском мостике.

Внезапно все изменилось. Жестянкин выстрелил, но на том конце труп не упал. Тень, что, было, высунулась в коридор, резко отпрянула обратно, за долю мгновения до выстрела.

Леонид, не оборачиваясь, тут же подал знак Саше остановиться. После чего знак отступать. И сам же начал быстро отходить от угла, не отпуская его взглядом. И не зря! Оттуда не выпрыгнул человек, нет. Оттуда вылетела граната, которую Жестянкин и прострелил в воздухе.

Грянул плазменный взрыв, но дети были более, чем в сорока метрах от его эпицентра и не пострадали. Вслед за первой гранатой вылетели еще две. И тоже были сбиты, а Жестянкин отходил все быстрее и быстрее. Вылетели три гранаты: две были сбиты, а третья отскочила от стены и прокатилась по коридору дальше, почти до его середины и только там взорвалась. Да еще и оказалась осколочной, а не плазменной, а у нее радиус поражения до двух сотен метров. Грохнуло так, что аж звон в ушах. Повезло, что Жестянкин с Сомовой в последний момент успели нырнуть в коридор-ответвление, и взрывом их не задело, также как и осколками.

Жестянкин жестом скомандовал Сомовой: «уходим». И они побежали.

– Что там? – на бегу спросила Саша Леню.

– Кто-то, кто ничуть не хуже меня. Плюс – у него преимущество в людях и вооружении. Бой продолжать опасно. Надо перегруппироваться и поменять тактику, – также на бегу ответил Жестянкин. Затем остановился и быстро, с заметным в каждом движении опытом, поставил растяжку посреди коридора (видимо с тех двух тел мальчик прихватил не только винтовку с магазинами, просто девочка была недостаточно внимательна).

– Боишься?

– Нет. Оцениваю риски.

– Тогда бежим.

– Ну побежали, – улыбнулся Жестянкин, и они действительно побежали.

Глава 12

– Да, что ты мне зубы заговариваешь, полковник! – вскипел Кондор. – Выполняй, что тебе сказано, не то я начну убивать заложников прямо сейчас! Запомни, я контролирую эту станцию!

– Ты ничего не контролируешь, дурачок, – вздохнул человек на экране, бросив взгляд куда-то за спину Кондора. – Ты вообще уже мертв… – произнес он. И одновременно с окончанием этих слов, прозвучало специфическое тихое шипение-свист лазерных выстрелов. Первым луч прямо в затылок получил Кондор. Следом за ним стали падать, начавшие разворачиваться и поднимать оружие, его люди. Один за другим, все одиннадцать.

Происходило это так стремительно, что никто даже сообразить ничего не успел, а на месте декоративной деревянной двери захлопнулась герметичная бронированная переборка.

– Без паники, господа офицеры! – раздался голос человека с экрана. – Все под контролем! Спецоперация по очистке станции от захватчиков началась. Не покидайте помещение. Капитан Тарасик!

– Я! – отозвался один из присутствовавших в рубке офицеров, пригнанных сюда вместе с остальными заложниками.

– Принимаете командование станцией по праву старшинства и штатной очередности, так как полковник Артурян, подполковник Чернов и майор Остроухов, – перечислял СИБовский полковник фамилии и воинские звания высших офицеров, лежащих на полу рубки, погибших при ее штурме террористами. – Выполнив свой Долг до конца, не могут этого сделать.

– Есть, принять командование, – ответил новоявленный ВрИО Начальника Станции.

– Передайте приказ по Станции: своих мест не покидать, сопротивления террористам не оказывать. Идет спецоперация по очистке объекта от захватчиков. Лишние жертвы никому не нужны. Все, кто находится в этом помещении, разбираете оружие, барикадируете вход и занимаете места согласно штатному расписанию работы рубки. Занимайте места погибших товарищей, но управление станцией должно работать!!! – прозвучало с экрана, и в помещении началась деловая суета. Немного бестолковая, но уже вполне рабочая. Опустевшие пульты постепенно занимались новыми операторами, запускались, пошли первые данные и доклады…

– Товарищ Капитан! Проблема с маршевыми двигателями! Они не отвечают на пинг! Мы не можем ими управлять! – прозвучал первый пугающий доклад. В следующий момент, словно по заказу или закону подлости, все почувствовали рывок запуска тех самых, с которыми потеряна связь, будь они трижды неладны, маршевых двигателей.

– Глушите реактор! – тут же поступила команда ВрИО Начальника Станции. – Немедленно!

– Пытаемся! Не выходит! Нет ответа от систем управления реактором! Сигнал не проходит! – пришел следующий неприятный доклад.

– Товарищ полковник! – обратился Тарасик к человеку на экране связи. – Маршевые двигатели запущены! Заглушить их или реактор возможно только вручную! Разрешите отправить группу на выполнение!

– Не разрешаю! Куда летит станция? Прогноз траектории?

– Летит к планете. Прогноз – Новопитер!

– Включите общий канал громкой связи и оповещения по станции! – поступил приказ человека с экрана.

– Канал включен!

– Внимание…

* * *

Саша с Леней бежали по коридору. Саша всегда считала себя спортивной девочкой и даже занимала призовые места на легкоатлетических соревнованиях в городе. Но тут она выкладывалась чуть ли не на полную, а получалось лишь не отстать от друга. А если еще учесть, что на том еще был пояс с ножом, запасными обоймами и двумя осколочными гранатами, а в руках он тащил АШК со снаряженной обоймой и прицельным приспособлением общим весом в четыре с половиной килограмма, то… Крепкий такой скрипач получается.

За поворотом, который они оставили позади, грянул взрыв и раздались крики боли.

Леня тут же остановился и резко рванул обратно к углу. Там он с разбегу принял положение для стрельбы лежа, выкатился в коридор и открыл огонь. Крики быстро оборвались. Бросил гранату. Снова начал стрелять. Прозвучал плазменный взрыв, за ним еще один. Затем грохнула осколочная. Снова несколько выстрелов. Мальчик прекратил огонь и откатился обратно за угол. Кувырком принял вертикальное положение и снова побежал в прежнем направлении.

– Минус десять, – тихо сообщил Леня Саше. Та лишь кивнула на бегу.

Тут по коридорам разнесся голос из динамиков, знакомый обоим еще по рубке управления, голос СИБовского полковника с монитора связи.

– Внимание! Агенты, Кондор был подставой, обманкой. Цель террористов сбросить станцию на Новопитер. Маршевые двигатели запущены. Заглушить реактор можно только вручную. Время до точки невозврата: девяносто восемь минут. Даю отсчет. По истечении отведенного времени, станция будет сбита планетарными силами ПКО. Девяносто семь минут… – мальчик остановился у ближайшего плана эвакуации, висящего на стене.

– Итак, что мы имеем, – спокойно начал он. – Неизвестное количество «мяса» с плохой подготовкой, но хорошим оружием и промытыми мозгами. Один или несколько серьезных дядей с серьезной подготовкой и хорошим планом. И задача – сбросить станцию на планету.

– А те от кого мы бежим? Нам не стоит поторопиться? – уточнила Саша, судорожно отдышиваясь.

– Подумать время есть, – отозвался мальчик. – И подумать надо.

– Хорошо, давай думать.

– Как бы я решил эту задачу? – задал сам себе вопрос Леня. – Первый этап – захват. Время и способ доставки мяса я бы выбрал примерно такой же. Если курсантов примерно пятьдесят, Преподавателей десять, обслуги и командования еще двадцать, получаем восемь десятков экипажа. Из них вооружены меньше десятка. Для захвата и удержания в повиновении требуется примерно пять-шесть десятков «мяса» с оружием…

– Девяносто шесть минут, – разнесся по станции механический голос компьютерного таймера, запущенного человеком с экрана.

– …Для основной задачи требуется наличие плана станции и тех. специалист с охраной и координатором. Охрана должна быть из серьезных дядей три-пять человек. Программировать реактор и маршевые я бы стал непосредственно вблизи реактора. Перерубаются дистанционные линии управления, переводится на ручное, ставится небольшой управляющий компьютер… И блокируются переборками подходы. Намертво. Далее план отхода. Он полюбому должен быть: координатор не смертник, да и тех. спец не за идею трудится. А серьезные дяди из охраны координатора вообще без плана отхода не работают. На то они и серьезные дяди, а не шпана…

– Девяносто пять минут.

– …Итак план отхода. Палуба учебных истребителей!

– И куда теперь? – спросила, отдышавшаяся, наконец девочка.

– На палубу учебных истребителей. Реактор полюбому сейчас заблокирован. Вскрывать слишком долго. Надо перехватить координатора. У него может быть дистанционная связь с управляющим компьютером.

– А преследователи?

– Нет там больше никого. Переиграл я серьезного дядю. Теперь их на одного меньше. Вперед! – скомандовал Леня, разобравшийся, наконец в кратчайшем маршруте.

– Девяносто четыре минуты.

И маршрут пролегал через тот же коридор, что они уже пробегали. Но теперь в нем валялись трупы. От их вида и запаха Сашу начало мутить, но пробежали участок быстро. Правда, Леня ненадолго остановился у одного из тел и снял с него наушник портативного приемо-передатчика и пистолет с запасом обойм к нему.

Дальше бежали уже не останавливаясь до самой палубы.

У крайнего поворота, мальчик жестом призвал девочку к тишине и велел ей оставаться на месте, вручив для храбрости пистолет.

Сам же вдохнул-выдохнул и выскочил из-за угла.

Снова послышалось специфичное шипение-свист выстрелов и крики.

– Семьдесят девять минут, – бесстрасно проинформировал пространство таймер.

Крики, выстрелы и взрывы продолжались.

– Семьдесят восемь минут.

Бой все еще длился.

– Семьдесят семь минут.

– Семьдесят шесть минут.

Повисла оглушительная тишина, нарушаемая лишь звуком горения чего-то.

– Семьдесят пять минут.

Терпение девочки кончилось и она осторожно выглянула за угол. И тут же была схвачена крепкой и грубой мужской рукой за волосы.

К виску ей оказался приставлен ствол пистолета.

– А кто это у нас тут?! – раздался самодовольный громкий голос. – Разве тебе не говорили, что не стоит маленьким девочкам гулять в одиночку по захваченной террористами станции? – ехидство из этого голоса так и сочилось. – Выходи, давай «герой»! А то я твоей соплюшке шею сверну! Вылезай давай, Крутой Парень! Эй! – тишина была ему ответом. – Ты думаешь, я шу… – прозвучало шипение-свист, и голос за спиной оборвался неприятным бульканьем. Вот только шипение было чуть длиннее, чем обычно. Примерно вдвое.

Девочка обернулась назад и увидела бьющееся в предсмертных конвульсиях тело, со сквозной дыркой от лазерного выстрела прямо между глаз, впрочем, быстро затихшее. А прямо под ногами валялся дымящийся и слегка оплавленный в районе напрочь отсутствующего спускового крючка пистолет. Пересиливая тошноту и отвращение, девочка присмотрелась: на правой руке затихшего уже окончательно мужчины нехватало двух пальцев – указательного и безымянного. На их месте был свежий лазерный ожог.

– Семьдесят четыре минуты, – бесстрасно прозвучал над палубой голос таймера.

Саша не выдержала, и ее все же стошнило.

Неслышно подошел Жестянкин и устало сел на покрашенный в красный цвет ящик с белой трафаретной надписью «песок» на верхней крышке и поставил рядом с собой на пол стволом вверх все ту же, верой и правдой отслужившую сегодня ему АШК-17.

– Ушел, гад, – спокойно и немного устало, сообщил Леня. – Десять минут назад убыл на двухместном учебном Универсале. Эти, – кивнул он на множество тел, в беспорядке валяющихся по всей палубе. – Должны были вторым заходом лететь. Вон на том транспортнике, – показал он пальцем на массивный корабль в дальнем конце палубы.

– Семьдесят три минуты, – разнеслось очередное сообщение таймера из динамиков оповещения по всей станции.