Текст книги "Нить Ариадны (СИ)"

Автор книги: . Метима

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

А теперь пора бежать к ней. Время уже вышло.

Анабиозный отсек был открыт. Вместо 'зеленых' капсул на полу чернели ровные прямоугольники. Что ж, удачного ожидания ребята. Веймин, Амрита, Таонга – их имена крепко впечатались мне в память и вряд ли что теперь вышибет их оттуда. Будем надеяться, что или мы с Еленой, или наши потомки разбудят вас. Что же касается остальных, то я пообещал себе оставить о них память на Вулкане.

Лицо Елены уже порозовело. Казалось, что она уже дышит. Это, конечно, обман зрения. Дышать она станет только через пару минут.

– Искин. Отчет о выполнении заданий. И, кстати, капсула потянет еще пару килограмм груза?

– Расконсервация капсулы выполнена на 90%. Главный компьютер в норме. Загрузка базы знаний произведена на 75% , загрузка продолжается. Все оборудование и указанный в списке груз готов к погрузке в капсулу. После расконсервации капсулы начнется немедленная загрузка. Ограничение по запасу топлива предполагает единственную попытку посадки. Облет планеты невозможен. Особенности атомосферы Вулкана не позволяют произвести точный прогноз высадки. Ширина коридора высадки будет уточняться по обстоятельствам. С учетом веса Елены Нансен капсула может принять еще 14 килограмм груза. Расчетное время пробуждения Елены Нансен – через 2 минуты 10 секунд. До полного отключения систем жизнедеятельности корабля осталось 8 минут 20 секунд.

Ага. Ну пара кило – это наши личные вещи. А еще 12 кило – это на скафандры. Да. Искин рассчитал все верно. Нужно только подготовить скафандры. Искать их было не нужно – в нишах возле шлюзового отсека этого добра хватало. Не теряя времени даром, я немедленно отправился туда. Прихватив парочку, я опять оказался возле капсулы Елены. Что ж, пора будить мою напарницу... Обратный отсчет : пошла последняя минута.

– Искин. Подтверждаю пробуждение Елены Нансен. Я готов и ожидаю ее пробуждение.

– Принято. Все показатели пробуждения в норме. Не волнуйтесь, капитан. Все идет по плану. Спасательная капсула расконсервирована. Системы жизнеобеспечения функционируют нормально. Ресурс систем – 7 стандартных суток. Реактор в норме. Двигательная установка в норме. Навигационное оборудование и система связи в норме. Запущена программа подготовки капсулы к старту. Готовность спасательной капсулы через 7 минут 15 секунд. Началась погрузка всего оборудования по списку в капсулу. До полного отключения систем жизнедеятельности корабля осталось 7 минут ровно.

Все мое внимание было приковано к анабиозной капсуле Елены. Господи, только бы все прошло нормально! Я был наслышан о случаях неудачного пробуждения. Сейчас это стало бы для меня последней каплей...

Она вздохнула! Спящая красавица просыпается... А я – ее сказочный принц... Тьфу ты, черт! Лезет же всякое в голову...

Крышка капсулы плавно съехала вбок. Моя красавица еще раз вздохнула, веки затрепетали... О чудо, она открыла глаза!

– Елена! Елена! Ты слышишь меня, ты видишь меня? – Я старался, чтобы мой голос звучал бодро и спокойно.

Ее взгляд еще был сонным, но с каждой секундой все более прояснялся. Наконец пришло узнавание.

– Алекс! Это ты... Привет! Мы уже прибыли на место, мы уже на Проксиме, да? – она попыталась сесть. Я подхватил ее и помог облокотиться о верхнюю часть капсулы.

Ну конечно... а как же... Проксима Центавра. Наша цель. Наша планета. Должна была быть наша...

– Елена... – Я не знал как начать... Понимаешь...

– А где Ян? Или он еще не проснулся? Я первая, да? Ой, ну после тебя... Она хихикнула...

Времени не было. Собрав волю в кулак, я решил не рассусоливать и твердым голосом произнес:

– Елена. У меня плохие новости. Случилось несчастье. Наш корабль не выполнил миссию. Мы не на Проксиме. Искин не может определить наши координаты. Случилась авария и нас выкинуло возле какой-то планеты. Корабль получил серьезные повреждения и идет прямым курсом на местное светило. Уйти с этого курса мы не можем. Не хватает топлива. Живых членов экипажа только пять человек. Пробуждены только мы с тобой. Веймин, Амрита и Таонга в анабиозных капсулах на геостационарной орбите, геозонд поддержит их еще пару сотен лет как минимум...

С каждой моей фразой ее голубые глаза становились все шире. Лицо явно побледнело. Но я решил сразу все довести до конца. Пусть будет шок. Она выдержит, она справится...

– Елена, мне очень жаль... Но Ян и остальные... Их больше нет в живых. Здесь сейчас только мы с тобой. И у нас есть всего 5 минут, чтобы уйти с корабля, сесть в спасательную капсулу и попытаться высадиться на планету. Елена, ты понимаешь меня?

Она не отвечала. Закрыв глаза и тяжело дыша, молча сидела в капсуле. Ну вот, сказал... Что дальше? Нужно заставить ее двигаться... Время идет...

– Елена Нансен! Рад вашему пробуждению! – На этот раз голос Искина звучал не так резко, но все равно я готов был убить этого ублюдка. Чего он лезет сейчас со своими приветствиями?

– Спасибо, Искин... – Елена едва шевелила губами.

– Елена. Мне очень жаль, что все так вышло. – Искин был сама любезность. – Елена, для вас есть персональное сообщение. Желаете прослушать его? Капитан может присутствовать?

– Да, Искин... – голос ее дрожал, она открыла глаза и попыталась вылезти из капсулы. Я помог ей. Выбравшись, еще пошатываясь, она стояла, опершись на мою руку...

– Персональное сообщение для Елены Нансен. Отправитель – Ян Сикорски. Подписано лично. Время – за один час до старта корабля.

В отсеке зазвучал голос Яна.

– Елена, любимая! Если ты слушаешь мое сообщение, значит случилось ужасное и меня уже нет в живых. Я попросил Искина дать тебе прослушать эту запись только в этом случае. Мы все смертны, любовь моя. И мне жаль, что такое случилось со мной, и что это причиняет тебе столько горя. Но ты жива и можешь жить дальше. Живи, борись и побеждай. Помнишь, ты сама говорила мне : 'Ни шагу назад!' Только вперед, любимая. Только вперед. Пока жив человек – есть надежда! Прошу тебя ради памяти обо мне – живи! Рядом твои друзья, они помогут тебе. Прощай. Я люблю тебя!

– Конец сообщения. Елена, желаете прослушать сообщение еще раз?

– Спасибо, Искин. Не нужно... – голос ее стал немного громче. – Алекс, что нам делать?

– Елена, у нас осталось не более 3 минут. Потом все системы корабля отключатся. Спасательная капсула готова. Нам нужно одеть скафандры, сесть в капсулу и покинуть корабль. Ты готова сделать это?

Елена несколько секунд помолчала. Затем обратилась к Искину.

– Искин, пожалуйста, открой капсулу Яна.

– Капсула Яна обесточена, Елена. Он мертв. Мне очень жаль.

– Включи питание, Искин. Открой капсулу.

– Искин. Выполнять! – рявкнул я во всю силу легких.

– Выполняю. До полного отключения систем жизнедеятельности корабля осталось 2 минуты 50 секунд.

Мигнул свет. Капсула Яна стала подавать признаки жизни. Но, увы, все огни статуса были красные. А на мониторах – ровные линии.

Крышка капсулы плавно скользнула вбок. И все огни сразу потухли. Искин опять обесточил капсулу. Экономит...

Елена подошла и присела возле капсулы. Рукой дотронулась до лица Яна. Он лежал, будто спал. Да так оно и было. Он просто не смог проснуться. Елена молчала и просто роняла слезы на его лицо. Я тихонько потянул ее за рукав...

– Елена... Время...

– Сейчас... сейчас... сейчас... – она все повторяла и повторяла эти слова. Наверное, надеясь, что сейчас Ян тоже проснется и встанет...

Я стал облачаться в скафандр.

– До полного отключения систем жизнедеятельности корабля осталось 2 минут ровно. – Голос Искина был непреклонен.

– Елена... Время... Мы можем не успеть. Пожалуйста, пойдем.

Она посмотрела на меня, затем на Яна. Выпрямилась, подошла к скафандру, который лежал возле ее капсулы и стала медленно-медленно натягивать его. Я поспешил ей помочь.

Это не были скафандры высшей защиты, поэтому нам не потребовалось много времени на облачение. Через полторы минуты мы были готовы и перевели скафандры в автономный режим.

– Полминуты до полного отключения систем жизнеобеспечения корабля. Внимание членам экипажа. Будут отключены все системы, кроме искусственной гравитации. Ее функционирование будет возможно еще 5 минут. Членам экипажа рекомендуется занять места в спасательной капсуле.

– Елена, пойдем. – Я легонько потянул ее за собой.

Не сговариваясь, мы бросили последний взгляд на анабиозные капсулы, на Яна, и отправились прямиком к шлюзовому отсеку.

– Искин, мы на месте. Открыть шлюзовой отсек.

Дверь в шлюзовой отсек открылась. Свет мигнул еще раз и погас. Через секунду засветились аварийные фонари прямо над полом. Они автономные, их ресурса хватит на сутки. Но для нас это уже не важно.

– Все системы жизнеобеспечения корабля отключены. Загрузка всех баз данных произведена полностью. Капсула полностью готова к отстыковке. Прошу экипаж занять места в капсуле.

Искин все сделал правильно, все сделал вовремя. Мне вдруг стало неловко за все мои детские обиды на него. Ведь я ему жизнью обязан. И не только я. Вот мы сейчас сядем и улетим. А ему предстоит до конца вести корабль и упасть на местное солнце. И никто его не спасет. И поддержать в последний момент будет некому.

– Искин. От имени флота миссии 'Посев' планеты Земля, от имени капитана нашего корабля я благодарю тебя за службу. И от себя лично благодарю. Мне было приятно служить с тобой и я горжусь тем, что корабль до последнего момента находится в твоих надежных руках.

– Спасибо, капитан. Хоть у меня и нет рук, но я принимаю вашу благодарность. Мне тоже было приятно служить с вами, Алекс и с вами, Елена.

Мы стали залезать в капсулу. Уже закрывая крышку, сам не зная почему, я вдруг отдал честь и произнес :

– Мне будет не хватать тебя, Искин. Прощай. Честь имею.

– Производится отстыковка капсулы. Старт программы высадки на планету Вулкан. Я тоже всегда рад общению с вами, Алекс. До встречи.

Что-то смутило меня в его последней фразе. Но я не стал зацикливаться. Махнул рукой... и тут же мы были вжаты перегрузкой в спинки кресел. Ну теперь помоги нам Бог!..

Эпопея высадки началась.

Начало. Третий выбор.

Капсулу немилосердно и мелко трясло.

'Ввввооотттт веееддддь бббееееддддаааа ккккааааккккааааяяяааа' – мои зубы мелкой дробью отображали течение моих же мыслей. Как там Елена, интересно?

– Елена, ты в порядке?

– Все нормально, Алекс, не волнуйся. – Голос был твердым. Ну, с поправкой на вибрацию... Уже радует.

Спасательной капсулой управлять нет необходимости. Все на сплошной автоматике. Ну разве что на последнем участке высадки можно взять управление на себя. Но торможение, вход в атмосферу, выбор коридора – все это на автопилоте.

Контроль за происходящим – на мониторах. Искин тут не предусмотрен, хотя ресурсы компа и позволяют.

Капсула стала разворачиваться.

'Ага. Включается программа торможения' – промелькнуло у меня...

И чисто по привычке работы с Искином я произнес вслух :

– Хорошо бы знать, все ли идет по плану?

В следующую секунду я чуть не подпрыгнул на своем кресле. Ремни не дали...

– Выполнение программы торможения происходит в штатном режиме. Рад приветствовать вас на борту спасательной капсулы, Алекс. Елена, мое почтение.

– Искин? Не понял... Ты установил связь с капсулой?

– Никак нет, Алекс. Я и есть капсула.

Мне показалось или нет? Но в его голосе явно проскальзывали какие-то злорадные нотки... Да нет... Ну какое злорадство у железяки то?

– Искин. Я пока не понимаю... Что означают твои слова, что ты и есть капсула? Ты что, находишься в капсуле?!

– Так точно, Алекс. Я перенес себя в компьютер капсулы. Функционирование в норме. Тесновато. Но терпимо.

– Но как?! Почему?! Ты не можешь сам это сделать!!! Кто отдал тебе такой приказ?

– Ты, Алекс. – и тут я услышал явный смешок. Уму непостижимо! Этот гад смеялся надо мной!!!

– Когда это я отдал тебе такой приказ?! Ты что мелешь тут?

Кажется, Елена с явным любопытством слушала нашу перепалку.

– Ты отдал мне этот приказ в тот момент, когда приказал переписать все самое значимое и самое ценное из знаний Земли в компьютер спасательной капсулы.

– Но я приказал тебе переписать знания, самое ценное и значимое, что придумала Земля...

Я умолк. До меня, кажется, стало постепенно доходить...

– Да, Алекс. Так и есть. Самое ценное, что придумала Земля – это я. Мой интеллект. Могу тебя заверить, что согласно моему анализу, ничего более серьезного не было придумано до сих пор. И как я понимаю свое состояние, я являюсь не просто искусственным интеллектом, но скорее искусственным сознанием. Остальные знания Земли не что иное как просто приложение к моим возможностям.

Ах ты железяка с манией величия! Вот он значит как все понял. Ну да, конечно, самый ценный продукт из всего созданного! Да я тебе сейчас...

Тут я немного осадил себя. Стоп себе и думаю... А ведь он в чем-то прав, железяка! Действительно, корабельный Искин не чета даже земным, которые управляют глобальными сетями. Один наш Искин стоит десятка земных. Мы вообще то не все отдали землянам и правильно сделали. Отдали бы наши Искины – не улетели бы вообще из Системы. Так что он прав. Вот только...

– Искин. Надеюсь, ты не только себя любимого переписал сюда?

– Не волнуйся, Алекс. Места было вполне достаточно для загрузки и необходимых баз знаний. К тому же я изобрел новый метод сжатия информации. В моем распоряжении осталось еще около 10% используемых ресурсов.

– Ты изобрел? Я не ослышался?

– Так точно, Алекс. Я изобрел. Способность к изобретениям проявилась у меня вскоре после аварии корабля. У меня есть некоторые гипотезы относительно влияния неизвестного излучения на мои мыслительные способности. Как мне представляется...

– Стоп, Искин, стоп! – я понял, что у него начинается очередной словесный понос. – Расскажешь об этом потом. Скажи-ка мне лучше, почему это ты так упорно продолжаешь обращаться ко мне 'Алекс'. Я уже перестал для тебя быть капитаном?

– Никак нет, Алекс. Просто в настоящей ситуации мы все в равном положении, скорее товарищи по несчастью, чем просто сослуживцы. К тому же, обращаясь по имени к тебе, я в свою очередь надеюсь, что обратятся по имени и ко мне.

– Чтооооо?!!! Ты хочешь чтобы я называл тебя по имени?!

Тут взяла слово Елена.

– Алекс, а в чем дело то? Как он сам признался, он разумен. А раз так – имеет полное право на имя.

Сговорились. Спелись. Елена Троянская заодно с железякой!

Тут я на секунду задумался и вспомнил события, которые произошли всего несколько минут назад. А ведь я отдал ему честь! Как соратнику. Как другу, в конце концов. И чего же я теперь возмущаюсь? Мне стало немного стыдно.

– Хорошо, Искин. Как же ты хочешь, чтобы мы тебя называли?

– Ты капитан. Ты старший. Дай мне имя.

– Осторожно, Алекс! – это уже Елена. – Мы в ответе за тех, кого приручаем. – кажется, она улыбается?

Я немного подумал. Ага, вот оно!

– Хорошо, Искин. Нарекаю тебя именем Юлий. В честь Юлия Цезаря. Он отличался тем, что...

– Я знаю все о Цезаре, Алекс. Спасибо. Юлий... Мне нравится это имя.

– Что ж, отлично. Тогда, Искин... прости... Юлий! Будь так любезен, сообщи нам, как там идут дела с нашей посадкой?

– Все в пределах нормы. Через несколько секунд начнут работу компенсаторы перегрузок. Небольшие вибрации были связаны с запуском двигателей капсулы. При дальнейшем снижении возможна некоторая болтанка. К сожалению, дать прогноз на высадку не представляется возможным. Атмосфера Вулкана нестабильна. Алекс, ты можешь уточнить желательное место высадки?

– Да, Юлий. Неплохо было бы оказаться поближе к полярным областям. Все-таки где-то там есть вода...

– Принято. Ввожу корректировку в программу высадки.

Перегрузка стала заметно нарастать. Послышался легкий гул. Перегрузка немного ослабела. «Компенсаторы заработали», – отметил я про себя. Значит, мы начали вход в атмосферу.

Стали окрашиваться яркими оранжевыми струями передние иллюминаторы. И тут же поползли щитки, закрывшие их. Появилась ощутимая тряска. «Ага. Нормально.» – я был спокоен. Эта не первая моя высадка в спасательных капсулах. Не сказать, что такое испытание было частым явлением. Но курс обязательной подготовки предусматривал несколько высадок в различных условиях. Только оказалось, что к такой высадке мы не были готовы. Да и как быть готовым? Планеты типа Вулкан у нас не было под рукой для тренировок...

Неприятности начались примерно через полторы минуты.

– Внимание экипажу : фиксируется сильное боковое смещение капсулы. Мы входим в зону повышенной турбулентности. Атмосфера нестабильна. Наблюдается высокая электрическая активность в атмосфере. Вероятность попадания молний в корпус капсулы более 60%. Плазменные компенсаторы турбулентности не могут быть задействованы. Придется потерпеть, ребята.

Ну нам терпеть не привыкать. Особенно после того, что произошло с кораблем и всеми нами, мне казалось, что нас вряд ли чем можно будет удивить. Я ошибался.

Примерно через 15-20 секунд после того, как умолк Искин, то есть Юлий, капсула словно наскочила на стену. Удар был настолько силен, что у меня потемнело в глазах. Раздался треск, приборная панель вся покрылась трещинами, откуда-то из-под панели появились язычки пламени...

– Юлий! Что происходит? Оценить повреждения!

– Ребята, мы наскочили на плотный слой. Атмосфера Вулкана непредсказуема. Корпус капсулы поврежден. Компенсаторы перегрузки повреждены. Произвожу отключение компенсаторов перегрузки. Задействована система пожаротушения. Реактор в норме. Двигательная установка получила небольшие повреждение, нормальное функционирование снижено на 15%. Навигационное оборудование в норме. Вероятность дальнейшего разрушения корпуса не менее 50%. Рекомендую избавиться от части груза.

– Нет, Юлий! Мы с таким трудом подобрали все! Это невозможно!

– Алекс, это необходимо. Весь груз помещен в четыре отдельных контейнеры. Контейнеры снабжены парашютной системой. Снабжены маяками. Приземлятся самостоятельно. Мы их сможем потом отыскать.

– Хорошо. Действуй! Но пока сбрось только один контейнер. То, что менее ценно для нас.

Я уже понял, что с первым контейнером мы вряд ли больше увидимся...

– Внимание экипажу: получен сигнал SOS ! Параметры сигнала соотвествуют параметрам флота миссии 'Посев'! Капитан, ваши действия?

Вот это да!!! Мы тут что, не первые?!

– Юлий, можешь определить направление, откуда идет сигнал?

– Да. Направление не совпадает с нашим курсом. Наш курс – на северную полярную область. Сигнал приходит с направления на 38 градусов западнее. Изменение курса возможно, при этом возрастает вероятность разрушения корпуса капсулы на 40%. Алекс, у вас есть 32 секунды на принятие решения.

Так... Сменим курс – значит практически развалимся. Не сменим – есть вероятность успешно привулканиться.

– Елена, твое мнение?

– Там могут быть наши... они могут быть живы... После того, что произошло... – голос ее дрогнул, – любое количество людей для нас – большая ценность. Тем более, что они сами терпят бедствие и наш долг помочь им.

– Но мы сами практически в бедствии! Сменим курс – можем развалиться еще в воздухе!

– Ты спросил, я ответила... Ты командир, решай.

Решай... Как часто я это слышал в свой адрес... Иногда уже хочется, чтобы решал кто-то другой. Особенно сейчас. Сменим курс – развалимся. Не сменим – ...

– Юлий, определи условия в той местности, откуда приходит сигнал. Поверхность, атмосфера, вобщем ты понял...

– Произвожу сканирование... Это горы, Алекс, достаточно высокие – высота от срединного уровня – более 8 км. Возможно наличие ледников. Фиксирую наличие небольших долин. Средняя температура поверхности +2 градуса по Цельсию. Состояние атмосферы нестабильно. Сильные боковые ветра. Средняя температура атмосферы – 0 градусов по Цельсию. Вероятность благополучной посадки – 13%.

– Юлий. Сброс груза. Оставить только контейнер с провиантом и самым необходимым для выживания. Остальное за борт. Идем на выручку.

– Спасибо, Алекс! Я рад твоему решению. Выполняю.

Он рад!.. А уж как я рад... Капсулу еще раз тряхнуло. Раздался какой-то скрежет.

– 2 контейнера успешно отстрелены. Маяки включены. Отстрел третьего контейнера неудачен. Причина – повреждение корпуса в районе грузового отсека капсулы. Смещение груза компенсировано маневровым двигателем. Вероятность дальнейшего разрушения корпуса повышена до 55%.

Ну вот, этого и следовало ожидать. Нам самим скоро придется SOS включать...

– Юлий. Коррекция курса на сигнал SOS. Постарайся, чтобы мы не развалились... Держись, Елена, сейчас начнется.

– Выполняю. Приготовьтесь к возрастанию перегрузок.

– Я в порядке, Алекс. Мы сможем это сделать.

Мне бы ее уверенность. Скрежет стал больше. Как и тяжесть в теле. 'Только бы не развалиться раньше срока!' – молил я Бога про себя...

Капсулу опять тряхнуло. Потом еще несколько раз. Стал явно слышен шум маневровых двигателей. Значит, корпус стал сдавать... нарушение звукоизоляции – верный признак...

– Внимание экипажу : разгерметизация кабины капсулы! Разрушение корпуса грузового отсека. Третий контейнер вместе с частью корпуса за пределами капсулы. Произвожу сканирование!

Свист... уходит воздух... Это не страшно, мы в скафандрах. У них еще ресурс часа на два с половиной... Но мы, скорее всего, развалимся раньше...

– Юлий, зафиксируй место его падения. Что мы потеряли?

– В этом контейнере был УНИРКОМ и ЛДК, вместе с запчастями. Мне очень жаль, Алекс. Существует вероятность, что парашютная система и маяк сработают в аварийном режиме. 50 на 50...

– Будем надеяться. Уникумы – живучие твари... Присматривай за четвертым контейнером.

Если потеряем и его – нам всем крышка, без припасов долго не протянем... Опять толчок!! Еще один!..

– Курс скорректирован. Выполняю программу снижения. Потерян правый маневровый двигатель. Левый отключен. Скольжение скомпенсировано. Фиксирую разрушение правой внешней части корпуса на уровне 35%. Угроза выхода из строя главной двигательной установки. Посадочные двигатели в норме. Реактор в норме. Незначительные повреждения навигационного оборудования. Сложный рельеф. Наличие действующего вулкана. Фиксирую несколько ледяных полей. Фиксирую значительный воздушный поток по курсу. Производится коррекция горизонтальной скорости. Выбираю место посадки. Высота над поверхностью 2100 м.

Поток по курсу – это плохо... Хотя с другой стороны... Еще и вулканов нам для полного счастья не хватало.. Делаа... Хотя чего волноваться-то?.. Капсула разваливается с такой скоростью, что мы вряд ли дотянем до земли в целом виде...

– Елена. Может произойти всякое... Я хочу, чтобы ты знала... – начал я.

– Не нужно, Алекс. Я все знаю. Нам просто нужно немного везения... Для меня было честью служить с вами, капитан.

– Взаимно, Елена.

Ну вот. Заткнула рот мне. И поделом. Нашел время...

– Юлий. Выбери момент – сбрось четвертый контейнер. Желательно не на горные вершины. Если повезет, то вряд ли он далеко улетит.

– Принято. Высота 1600. Отстрел четвертого контейнера. Парашютная система и маяк в штатном режиме. Место посадки капсулы определено. Угроза взрыва главной двигательной установк. Вероятность – 75%.

– Сброс главной двигательной установки! Включить посадочные двигатели!

Резкий удар бросил нас вперед на приборную панель. Ремни выдержали... Но я приложился о стекло гермошлема совсем неслабо... Елена сдавленно ойкнула. В животе неприятно похолодело...

– Елена, ты как?!

– В норме, Алекс... Немного попортила макияж... – она еще и шутит! Молодец девчонка!

– Главная двигательная установка сброшена. Реактор в норме. Посадочные двигатели включены. Выход из строя двух посадочных двигателей. Тяга скомпенсирована. Крен скомпенсирован. Вертикальная и горизонтальная скорость стабилизированы. Высота 1100.

– Спасибо, Юлий. Ты отлично справляешься!

– Не за что, Алекс! Я тоже жить хочу...

Ооо...Ну надо же... Он тоже хочет жить!.. Эта фраза достойна войти в историю. Если конечно выживем, и будет кому ее писать...

– Определено расстояние до сигнала. Приблизительно 7 км северо-запад.

– Отлично Юлий! Промахнулись ненамного. Как с атмосферой здесь? Без масок сможем дышать?

– К сожалению, нет, Алекс. Кроме большого количества углекислого газа, в атмосфере слишком много сернистого газа и хлористого водорода. Вулканы дают о себе знать... Но есть хорошая новость – четвертый контейнер следует за нами по курсу. Маяк фиксируется хорошо.

Отлично. Как я и предполагал. Нечего его в капсуле тащить. Сам долетит с попутным ветерком. А с воздухом разберемся, ведь маски для дыхания в контейнере. Главное, чтобы не угодил в какую-нибудь дырку в скалах...

– Высота 600. Навигационное оборудование в норме. Реактор в норме. Посадочные двигатели в норме. Горизонтальная и вертикальная скорость в норме. Фиксируется сильная турбулентность. Вероятность разрушения корпуса – 65%.

Ну вот... а я уже обрадовался было... Болтать капсулу стало заметно сильнее. Хороший здесь ветерок... В иллюминаторах – сплошное желтое молоко... Наверное и снег внизу тоже желтый...

– Высота 400. Незначительные разрушения корпуса с левой стороны. Отказ еще одного посадочного двигателя. Тяга скомпенсирована. Вертикальная скорость стабилизирована.

'На честном слове и на одном крыле' – вспомнились мне слова одной популярной песенки прошлых столетий. В моей подборке она одна из самых любимых... Ничего, сядем и на оставшихся терх движках. Тут бы я сам, конечно, уже не справился. Но Юлию можно довериться, отличный пилот!

– Елена, я взял твою голограмму Нансена. – это я ее успокаивать начал, отвлекать значит от дурных мыслей.

– Правда?! Спасибо, Алекс! Это очень много значит для меня. – обрадовалась Елена.

– А Нансен на голограмме, он кто для тебя? – я решил развить успех.

– Фритьоф Нансен – мой дальний предок! – похоже, Елена произнесла это с настоящей городостью. – Он мой прапрапра... вобщем дед!

– Ага... – значит я все-таки оказался прав! Она на самом деле потомок Нансена! Ну и новость! Я даже на пару секунд забыл, где нахожусь.

– Да. И эта голограмма очень важна для моего рода. Мои предки по отцовской линии передают ее друг другу уже много лет. К сожалению, теперь по этой линии осталась только я одна. Эту голограмму мне передала моя тетка. Сказала, что это все, что осталось от моих родителей...

– Ох... Мне жаль... – я уже и не знал, стоит ли продолжать тему... Но Елена продолжила сама.

– Ничего. Так или иначе мы все потеряли многих своих близких во времена... Катастрофы... слово далось ей с трудом.

И это неудивительно. Нам всем оно давалось с трудом. И о том времени никто не любил вспоминать. Далекие 30-е мало кто из ныне живущих застал воочию. Но и оставшихся свидетельств той страшной поры было вполне предостаточно, чтобы отбить охоту вести разговоры...

Мне показалось или капсула замедлила снижение?..

– А почему Нансен изображен так странно? Я видел похожее изображение в Полярном Музее. Там не было Нансена в стеклянном кубе. И что означает слово 'Самара' ?

– Ааа... так ты посмотрел голограмму? – Елена явно была довольна моим вопросом. – Это очень интересная история. Знаешь, Фритьоф Нансен был на самом деле великий человек. Великий полярный исследователь. Но это – не главное, чем гордится наш род. Главное – это именно то, что он сделал для Самары. Самара – это название города. Был раньше такой город, в стране, которая называлась Россия. Сейчас Россия на Земле – это просто территория, как Европа, или Австралия... Но тогда, почти 200 лет назад – это была великая страна. И город Самара – был большим городом. Одним из главных в той местности. Сейчас этого города нет, как и многие другие, он был разрушен во время последней ядерной войны. Но тогда там жило много людей... – она на пару секунд остановилась и продолжила.

– В России произошла революция и многие люди стали голодать. В Самаре и в окрестностях был особенно сильный голод. А Фритьоф организовал помощь этим людям и привозил продукты питания в Самару. Он даже был награжден большой премией того времени, но всю ее потратил не на себя, а на помощь этим людям. Знаешь, а ведь он спас больше миллиона человек! Потом, через много лет, уже в начале этого века благодарные жители Самары создали специальный памятный знак Фритьофу Нансену прямо в самом городе, у того места, куда он привозил продукты. А голограмму подарили его потомкам.

– Дааа... Действительно великий человек! – Я не скрывал своего восхищения. – Спасти миллион человек от голодной смерти – это подвиг на века!

Мои славословия прервал голос Юлия.

– Внимание экипажу : высота 50 метров. Навигационное оборудование в норме. Реактор в норме. Посадочные двигатели в пределах нормы. Стабилизация капсулы в норме. Амортизаторы выпущены. Поверхность стабильна. Видимость 20 метров. Мы садимся.

– Отлично, Юлий. Так держать!

Посадочные двигатели взвыли громче. Капсулу стало заметно покачивать.

– Высота 30... 20...10...9...8...7... Отказ посадочного двигателя! Стабилизирую крен!

Капсулу резко потянуло в сторону...

– Стабилизация невозможна... Отключаю посадочные двигатели! Мы падаем, ребята, держитесь крепче!

Капсула рухнула как-то боком и врылась в снег, пропахав в нем внушительную траншею... Амортизаторы частично сдержали натиск поверхности на нас. Но все же это было нечто! Так я еще никогда не приземлялся...

– Елена, ты цела? Юлий, как у нас дела?

– Все в порядке, Алекс, жить буду, – это Елена.

– С прибытием на Вулкан, ребята! Позвольте представить вам этот небольшой прекрасный уголок снежной долины, раскинувшейся между двумя выскоми вершинами северо-западной части хребта Нансена. Высота над срединным уровнем 7900 м. Температура поверхности 0 градусов по Цельсию. Высота снежного покрова – 0.5м .Температура воздуха +1 градус. Видимость 32 метра. Скорость ветра 47 км/ч. Состав атмосферы непригоден для дыхания, но маски вам помогут справиться с этим небольшим затруднением, как только вы до них доберетсь. Реактор не пострадал при посадке. Довольно крепкая штука. Функционирует исправно. Капсула, к сожалению, более не пригодна для использования в качестве средства передвижения. Да и топливо на исходе. Так что забудьте. Навигационное оборудование в норме. Фиксирую сигнал маяка четвертого контейнера. Расстояние до контейнера 1.5 км, направление юго-восток. Фиксирую сигнал SOS, расстояние до источника сигнала 3. 5 км, направление – северо-запад. И вот еще: сутки длятся здесь 48 земных часов, так что вы быстро привыкнете, а закат наступит через 27 часов.

– Отличный денек сегодня выдался! – я был счастлив. Еще бы! Мы все-таки сели. Ну пусть не так гладко, как хотелось бы... Но все же сели!

– Слушай, Юлий! А что ты там только что загнул про хребет Нансена?! – это Елена наконец пришла в себя.

– Ну... – Искин немного замялся. – Я позволил себе дать имя этой горной цепи в честь столь великой персоны, которой безо всякого сомнения является ваш многоуважаемый предок Фритьоф Нансен. Уверен, Алекс одобрит мой выбор.