Текст книги "Кома: Оружейники (СИ)"

Автор книги: Metallum7

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 17. Странный Алан

Натан стоял в немом испуге и удивлении, не веря в то, что он только что услышал. Неужели Мика его, наконец-то, узнала и больше не видит Камиля?

Мика без стыда и совести в растерянности рассматривала Натана, словно она видела перед собой призрака. Она не боялась, но явно с трудом верила той информации, которую мозгу передали глаза.

– Мика... ты меня узнала? – аккуратно поинтересовался Натан готовый, если вдруг что, бросить мачете и убежать куда-нибудь в укромное место.

– Что ты здесь делаешь? – игнорируя вопрос Натана, спросила Мика, чье лицо вырожало все негодование.

– Я... Я пытаюсь выяснить, как погиб Камиль. Мне в письме обещал Алан, – Натан еле собирал в кучку свой вихрь из мыслей.

"Стоп. Если письма писал Алан, то почему он там называл меня по имени? То есть, в реальном мире он видит разницу между мной и братом, а в Коме – нет".

– Тебя здесь быть не должно. – Мика вытянула руку и коснулась плеча Натана.

Юноша даже возмутиться не успел, тут же все пропало.

Натан очнулся в своей комнате и он уже думал подняться, но его спугнула Мика, которая сидела в ногах на краю кровати.

– Мика? – дрожащим голосом спросил Натан, видя девушку наяву в своей комнате.

– Ты свободен. Я отпускаю тебя, – Мика чуть ему улыбнулась, пряча в этой улыбке печаль.

Натан вновь очнулся в своей комнате, но уже утром. Запахи, после использования тазика, оставляли желать лучшего, но юношу интересовало другое: Мика исчезла с концами, да и комната была светлая, не как до этого.

– Что за двойное пробуждение!? – воскликнул Натан, делая попытку встать с кровати.

В голову ударила боль, а в тело вьелось едкое похмелье и юноша упал обратно на матрас.

"Ты свободен. Я отпускаю тебя" – крутилась снова и снова в голове одна и та же фраза.

"Мика меня вернула в реальный мир одним касанием и, судя по ее фразе, вернула с концами. В Кому я больше не попаду... А что если Джаспер тогда, когда о ногу мою потерся, тоже вернул меня обратно? Но раньше же я сам просыпался как-то, но я и в Кому возвращался, а после Джаспера у меня это не получалось. Тогда все сходится. Зато сейчас я вообще не могу сам проснутся, только если меня кто-то "отпустит"... А ведь Страх меня предупреждала, что не следует туда идти. Кто-то из прочих, кого я встречал по дороге в особняк, вообще говорил, что оттуда нет пути назад... Но даже после того, как Джаспер меня отпустил, я же вернулся. А что если Джаспер меня сам и вернул, увидев, как я хочу в Кому? Не кот, а ангел-хранитель, честное слово. Он, возможно, почувствовал, что я не все закончил в Коме и вернул меня. Джаспер, я тебя люблю. Зря Камиль о тебе плохо говорил. Джаспер, ты – лучший! Но что мне теперь делать? Мика меня вернет в Кому? Или Джаспер? Камиль, я ведь не все узнал... За все время, проведенное там, я выяснил только то, что ты был там..."

Натан потер руками глаза, затем взял в руки телефон, чтобы посмотреть время.

– Девять утра... Да я прямо жаворонок, – Натан только улыбнулся, но сразу же поменялся в лице, как увидел смс от матери.

«Натан, я не знаю, что происходит, почему ты напиваешься алкоголем в слюни. Вечером будет серьезный разговор».

Натану стало страшно. Он буквально на днях сидел перед мамой, смотрел ей в глаза и чуть ли не клялся, что все хорошо. А тут он пришел, напился, чтобы попасть в Кому и совсем не подумал о своей маме. Он ее не встретил, как обычно, она испугалась, бегала по дому его искала, чтобы найти пьяного с тазиком того, что уже не влезло в желудок и решило выйти обратно.

Натан заставил себя ближе к 11 встать и вынести тазик, после чего он отправился позавтракать хотя бы чем-то, чтобы запить таблетку от головной боли. Юноша сам от себя такого не ожидал, но он залпом выпил два стакана воды, но так и не напился.

"Его Величество Сушняк".

Юноша, умываясь, несколько раз поглядывал в зеркало, убеждаясь, что в отражении видит себя самого.

Натан с досадой вспомнил, что так и не посмотрел тайны синяка на руке девушки, а еще сильнее Натан расстроился, когда так и не увидел никаких весточек от Эмили. Вряд ли она теперь продолжит общение.

"Я не могу тебя осуждать. Я бы тоже на твоем месте испугался и начал бы избегать себя. Но у меня себя избегать не получится... как было бы все проще. Надо подумать, что я скажу маме при встрече..."

Натан полдня занимался ерундой и не мог найти себе места, пока, проходя мимо входной двери, он не увидел краем глаза что-то на ковре перед входной дверью.

Юноша на пару секунд замер, думая, есть ли смысл оборачиваться, вдруг там письмо? Но Натану терять нечего, ведь вечером предстоит разговор с мамой, поэтому юноша уже схватил письмо руками и внимательно вчитывался в текст.

«Привет, Натан... или Камиль. Какая разница? Мне все равно, кто из вас кто. Я заставлю страдать обоих. Я ненавижу Камиля и никогда его не отпущу. Мика вдруг прониклась тобой и вернула в реальный мир. Я никогда не пойму ее решения, но я точно знаю, что у нас разное мнение на этот счет. Увидемся в Коме вновь, когда ты заснешь. Спокойной ночи, Натан».

Если ранее Алан говорил в письмах о том, что Натан доберется до особняка и найдет ответы на все вопросы, то сейчас это какие-то угрозы с издевательским «спокойной ночи» в конце. Предыдушие письма были лишь попыткой Алана заманить Натана в свои лапы.

Юноша смял дрожащими руками письмо, после чего швырнул его в мусорное ведро. Натан чувствовал еще с утра легкое покалывание на руке и стоило опустить взгляд и повернуть руку ладонью вверх, можно было увидеть красное воспаление с застывшими маленькими капельками крови.

– Вот это я рассчесал, – с ужасом Натан коснулся кожи и только увидев рану, он начал чувствовать жжение и боль.

Вскоре юноша нанес на поврежденную, расчесанную до крови кожу заживляющую мазь. Разгоряченную поверхность приятно охладило, даже болеть стало меньше. Натан положил чудо-мазь обратно в холодильник и теперь всерьез задумывался над тем, что ему теперь делать.

"Моя жизнь буквально катится ко дну и катится очень быстро. Я гублю свою жизнь и ради чего? За все время в Коме я потерял Эмили, разочаровал маму, заставил за себя переживать... и у меня явно едет крыша. А в замен я получил одно воспоминание с Камилем, Джаспера, который пытался мне помочь и пару ласковых от Мики... Мика. Алан в письме указал на то, что Мика меня отпустила, значит, моя теория о том, что Джаспер и она может управлять Комой, подтвердилась. Этого все равно мало, по сравнению с тем, что я поставил на весы. Но я явно не могу выбраться. Как бы меня не отпускали Мика и Джаспер, меня будет возращать Алан. Это какой-то кошмар. Во мне хорошо раньше жилось: сам попадал в Кому, сам просыпался. Почему я это не ценил".

– Я просто схожу с ума. Это уже не расследование того, что случилось с Камилем, а просто издевательство над самим собой... – Натан прошелся по первому этажу, почесывая виски.

Юноша чувствовал, как ломило все тело: в Коме он не высыпался, а только ходил, получал лещей от Алана, Страха, снежной бури и прочей гадости. Просто сил уже у бедолаги не было.

Натан был по характеру человек крайне спокойный, но сейчас он психовал, чесался, как обезьяна с блохами и существовал, а не жил. Раньше он мог спокойно спрятаться дома от любой непонятной ситуации, при конфликтах он надеялся куда-то уйти, лишь бы не продолжать ругаться, но это не означало то, что Натан не готов себя защищать. Нет, он себя защитит в любой ситуации.

Этим он отличался от Камиля. Камиль не мог за себя постоять, он был настоящим трусом, хотя и отлично умел создавать иллюзию того, что у него все под контролем. Камиль сначала ругался, а потом выпендривался. Его девиз по жизни был "слабоумие и отвага" и Натан за это его осуждал, хотя, если быть честным перед самим собой, Натан осуждал его почти за все. А теперь Камиля не стало и Натан чувствовал себя виноватым. Виноватым за то, что часто говорил ему "пошел к черту из моей комнаты". Виноватым за то, что не говорил с ним по-братски, почти не общался, только осуждал.

Натан и от этой ситуации умудрялся прятаться, но не от трусости, а от желания отстраниться. Ему просто сил не хватало сознаться себе в том, что он потерял брата, так и не поговорив с ним.

Юноша думал об этом всем, сидя на диване с кружкой уже остывшего нетронутого чая в руках. Мыслей было все больше, они захватывали разум так, что теперь Натан все реже бывал в реальности. Он сидит, смотит в одну точку и рассуждает.

"Я был виноват перед Эмили – я с ней поговорил. Я виноват перед мамой в том, что напугал ее своим пьянством – я с ней... попробую поговорить. А вот с тобой, Камиль, я уже никогда не поговорю. Стоп... если в Коме мертвые люди, может, Мика организует мне встречу с ним? Я же все равно вернусь в Кому... надо будет с Микой поговорить. Может, она знает, как меня отпустить из Комы с концами. Но я не могу уйти, ничего не узнав. Решено! Значит, ночью, как только попадаю в Кому, я нахожу Мику, прошу устроить мне встречу с Камилем. Я говорю с Камилем, извиняюсь и он мне рассказывает обо всем, что случилось. А потом Мика меня отпускает и... и вновь в Кому меня возвращает Алан. Ну какая язва, как ему объяснить, что я медленно умираю в реальном мире, пока я в Коме!? Да никак. Он больной на всю голову. Не знаю, что с ним случилось в Коме, но он был таким хорошим человеком... Алан, что с тобой?"

Натан опустил взгляд в кружку, а затем залпом выпил остывший чай. Юноша не мог найти себе дела до прихода мамы, поэтому уставшая душа интроверта отправилась драить ванну. Натан уже не мог смотреть на засохшие отпечатки капель воды. А пока он надраивал поверхность тряпкой и нюхал химию моющего средства, он не переставал думать.

"С Аланом в Коме что-то не так... он при жизни никогда таким не был, как в Коме. Это какой-то неправильный Алан... и ведь он еще надо мной издеваеться. Это дурацое "спокойной ночи, Натан" в конце каждого письма... Я Алана уже начинаю ненавидеть. И ведь на диалог с ним не выйти: клинит его знатно. В начале был ничего со своим чаем, а потом швырнул в меня мачете. Ну не больной ли"?

Натан отмыл в доме, казалось, уже все. Юноша так успокаивался перед серьезной беседой с матерью. Натан нервно разгуливал по квартире, делая какие-то дела, а иногда, хватаясь за телефон и перечитывая мамино сообщение, он останавливался и снова задумывался.

Натану случайно попался на глаза контакт Эмили. Девушка была много раз онлайн, но при этом так и не продолжила общение, а самому писать Натану было банально стыдно.

"Я теряю свою жизнь. Я буквально меняю реальность на Кому".

Натан не все сделал, что планировал и уже наступил вечер, а за ужином уже сидела вернувшаяся с работы мама.

Юноша боялся ее так, словно она пришла с родительского собрания, где учительница рассказала всю правду про успеваемость любимого сыночки.

"Лучше бы ты была со школьного собрания, правда. Так было бы всем проще" – печально думал Натан, усаживаячь за стол напротив матери с тарелкой ужина.

Юноша сразу же словил на себя секундный взгляд матери.

– Приятного аппетита, – сглотнув, проговорил сын.

Мать лишь кивнула, не отрывая взгляда от тарелки, словно Натан был ей совсем неинтересен.

Ужин, наконец, был закончен и настало время этого ужасного и страшного диалога с матерью. Натан уже ей соврал на таком разговоре, теперь доверие потеряно.

Сын и мать сидели за столом напротив друг друга и оба думали о том, как начать диалог. Натан чувствовал то, как напрягается от страха каждая мышца и не выдержал первый немой тишины.

– Мам, прости меня за то, что я делал вид, что все нормально... – Натану мама не дала договорить.

– Нет, я не хочу ничего слышать, а то опять тебе поверю, – мама выставила чуть вперед руку, показывая жестом сыну, что пора остановиться. – Я устала.

Натан чувствовал угрызения совести и в последнее время слишком часто: вина перед Камилем, мамой и Эмили... порой и перед самим собой.

"Вот был бы я простой, как Камиль, может, жилось бы проще. Защита была права, встречу с Совестью я не переживу. Каждый раз в этом убеждаюсь".

Натан смотрел в уставшие глаза своей мамы. За какие грехи этой прекрасной женщине дан такой сын?

– Я записала тебя на диагностику к психотерапевту. Во вторник прием в 13:00. Напомню, сегодня среда, то есть прием через семь дней. Только попробуй пропустить, – мама не сводила взгляда с непутевого и отныне единственного сына.

– Ну это же дорого... – еле слышно возмутился Натан.

Мать и так рабоет на износ, пока сын в отпуске отсыпался и сходил с ума, а Натан еще и возмущаться будет. Это просто неуважение к ней.

"Возможно, мне и правда нужен врач, но что если от препаратов и прочего мне перестанет снится Кома? Получается, я потерял все просто так и ничего не узнал? Надо успеть до вторника, чтобы у врача быть уже здоровым и чтобы дальше не лечиться и не тротить мамины деньги. Медицина нынче недешевая".

– ... Натан, ты меня слушаешь!? – мама шелкнула пальцами прямо перед носом задумчивого сына.

Натан даже испугался, вынурнув из потока своим мыслей от неожиданности.

– А, да! – мгновенно среагировал юноша, после чего он помедлил пару секунд и затем добавил. – Нет.

От собственного ответа хотелось провалиться под землю от стыда.

– Хорошо. Жди вторника, потом поговорим, – мама одарила сына тяжелым взглядом и вскоре удалилась в свою комнату, оставив Натана одного.

Юноша закрыл лицо руками, стараясь не выйти на эмоции и заплакать. Ему было неописуемо стыдно и душевно больно. Мама ему тут, возможно, душу изливала, а он ее не слушал, конечно, женщина обиделась.

Натан продолжал так сидеть какое-то время в полумраке, освещенный лишь белой световой панелью над плитой.

– Боже, как же сложно... – тихо проговорил он, пытаясь думать о чем-то хорошем.

Хорошее, как на зло, не приходило на ум, поэтому Натан помазал свое исчесанную руку, проверил почти ушедший синяк на коленке и отправился в свою комнату. Юноша чувствовал себя половой тряпкой, их которой выжили все, что в ней было.

"Хотелось бы уснуть и не проснуться, пока я не закончу с Комой".

Натан поднялся по лестнице и медленно прошел мимо комнаты Камиля, стараясь туда не смотреть и не думать ниочем лишнем. Юноша зашел в свое маленькое убежище, закрыв за собой дверь. Почему-то тяжело было теперь не только на душе, но и где-то под грудной клеткой.

Натан аккуратно сел на кровать, чувствуя явно что-то не то в районе сердца: по мышцам, расположенные рядом, при движении разбегалось неприятное покалывание, начинающие с каждой секундой переходить уже в боль.

– Что это... – прохрипел Натан, кладя руку на сердце и обрывая свою речь от боли в грудной клетке.

"51 удар в минуту... если каждую ночь так пульс падает, то неудивительно, что сердцу все хуже и хуже. Я ведь так скоро помру... нет, сейчас это пройдет. Я не брошу тебя, Камиль. Я найду тебя. Ты там точно был, раз Алан и Мика тебя помнят".

Натан дождался момента, когда этот непонятный сердечный спазм ушел. Пора с Комой заканчивать, иначе скоро придется не за психотерапевта платить, а за кардиолога и кардиохирурга. Только вот как закончить, если в Натане Алан видит Камиля и возращает обратно?

Натан устал уже от Комы, но его радует прогресс: Джаспер первый узнал Натана, а второй уже Мика, а это значит, что остался только неуравновешенный Алан.

Натан чувствовал, что у него уже не хватает сил обстрагироваться от этой ситуации, теперь он непосредственно участник всех этих событий. Не получается зажаться в углу так, чтобы никто не замечал. Натан посмотрел на свое разбитое колено, на расчесанную руку, которой до этого держался за сердце.

Рука сама потянулась к телефону. Был уже поздний вечер, Эмили вряд ли спит. Юноша очень хотел умлышать хоть кого-то, кто может его понять и простить, тем более Натан уже рассказывал ей про Кому.

Звонок шел долго и, наконец, девушка взяла трубку.

– Привет, – поздоровался первым Натан.

– Привет. Ты обещал дать мне время подумать, ведь так? – голос Эмили звучал холодно и до невозможности спокойно.

– Да. Прости, я... просто хотел услышать твой голос, – Натан не стал ей врать.

– Прости, но не звони сюда пока что. Я ничего не решила, – в безразличном тоне промелькнуло сожаление, что говорило о том, что еще не все потеряно.

– Эмили, я записался к психотерапевту. Точнее меня записали... не важно. Короче не бойся меня, я буду лечиться... – Натан сам оборвал свою речь.

"Говорят, что молчание – золото. Лучше бы молчал, а так я теперь официально подтвердил свой статус шизика".

– Извини.

На этом разговор был окончен. Натан понимал Эмили, не мог осуждать, но и был расстроен, что его такого хорошего никто не может поддержать. Все его бросили и теперь он остался наедине с Комой. Конечно, это все неприятно и хочется на всех обидется, обвинив их в своих бедах и Натан бы так сделал, но, к сожалению, он прекрасно знал, что виноват во всем сам. Он мог не врать маме и сказать про кошмары, он мог не напиваться, ведь, судя по письму, Алан бы все равноо его вернул в Кому, он мог не вываливать всю правду на Эмили. Последнее спорно, так как лгать тоже не хотелось.

"Я должен быть, в первую очередь, честным с самим собой".

Натан посмотрел на черный экран телефона, где ранее горел вызов.

– Кома погубно влияет на мое сердце, а в нее я попадаю только во сне. Я так скоро скопытюсь от остановки сердца. Что ж, Алан. Время моего сна я буду контролировать сам, – Натан поставил будильник на 9:00.

"Я буду управлять своим сном сам. Как уверено звучит. Еще бы в это самому верить и будет вообще конфетка. Ладно, мне все равно в настоящем мире уже нечего терять. Глупо. Безрассудно. Безобразие. Ну а что мне еще делать? Я понимаю, что вряд ли будильник меня разбудит и проснусь только тогда, когда меня отпустит кто-то, но попробовать стоит. Попытка – не пытка. Попытка – не пытка, если это не Кома".

Натан накрылся одеялом, лег поудобнее на бок, потушил свет на тумбочке и достаточно быстро погрузился в глубокий и долгий сон.

Глава 18. Вся правда об агрессоре

Натан очнулся в коридоре в том же месте, где последний раз видел Мику, точнее, где она его «отпустила».

Натан по быстрому осмотрелся и не сразу понял, что у него нет в руках мачете.

– Я по тебе скучал, – послышался до ужаса знакомый голос за который Натан готов отдать миллионы, лишь бы больше не слышать его.

Натан резко обернулся и отскочил, уварачиваясь от удара мачете. Юноша бросился бежать, по дороге чуть не споткнувшись. Он не разглядел особо, кого там видел, но судя по черной одежде и измазанной копатью коже это был Алан.

Натан бежал и слышал, как бегут за ним.

"Надо спрятаться. Он же меня убьет... он сейчас меня чуть не убил, если бы я не увернулся... а что если кое что пропробовать".

Натан резко обернулся, чуть не столкнувшись с Аланом лицом к лицу.

– Алан, я не Камиль! Я его брат, Натан. Прошу тебя, успокойся, я не сделал тебе ничего плохого! – Натан смотрел на грозный взгляд Алана, в котором не читалось ничего, кроме чистой ненависти, и понимал, что все его речи бесполезны.

Натан дернулся вместе с Аланом, хватая мачете за тупую часть и надеясь, что он так сможет хотя бы задержать Алана.

– Я убью тебя. Ты будешь страдать, сволочь, – после такой красноречивой фразы Алан свободной рукой, которая не обременена оружием и не сдерживалась Натаном, с кулака ударил неприятеля прямо в лицо.

Натан вздрогнул, слушая хруст, разбегающийся от носа куда-то под черепную коробку. От силы удара юноша покачнулся, но смог устоять на ногах и закрыть руками лицо.

Алан хотел еще и мачете полоснуть Натана, но жестокую расправу прекратил Джаспер, который очень во время кинулся под ноги Алана и тот просто упал, не ожидая такой подлости от собственного кота.

Алан как-то на одной из общих встреч, куда Камиль чудом затащил Натана, рассказывал смешную историю, как шел с чаем к себе в комнату, но Джаспер хотел пробежать перед хозяином, но чуть-чуть не успел. В итоге Алан навернулся и упал на кота, облив себя и его чаем.

Натан, пока Алан лежал, бросился бежать. Юноша путался в коридорах, пытаясь найти укромное место, где можно спрятаться, паралельно почесывая разбитый нос. Вскоре юноша добежал до тройной развилки.

"Направо пойдешь – коня потеряешь... Как-то так там было же".

Юноша вновь почесал нос, а затем глянул на свою руку. В ладоне осталось пару красных лепестков.

– Что это? – в панике спросил Натан, оглядываясь и понимая, что такая дорожка из лепестков длится за ним весь коридор.

Из носа вновь вывалилось пару лепестков, падая на пол.

– Нет, так я не скроюсь... – подумал Натан.

Юношу прервал бег сзади, который говорил о том, что Алан несется по его душу.

Натан быстро собрал все, что успело с него натечь и выкинул все в центральный коридор, а сам побежал на право и рванул во вторую дверь, которую встретил, прячась.

Юноша сразу заметил щуколду быстро задвинул ее, паралельно с этим сморкаясь лепестками в руку.

Натан сел на пол у двери, чувствая облегчение от окончания погони. Лепестки сыпались из носа на футболку, но Натану было уже все равно. Его трясло, чесалась рука, которую уже нельзя чесать, иначе кожа начнет слезать.

"За что ты такой злой, Алан... Ты не похож на настоящего. Настоящий и мухи не обидет, а этот... просто ударил меня и пытался убить. Это вообще нормально? Понятно, что нет, но если вспомнить, что это был Алан, то выглядит, как фантастика. Спасибо Джасперу, он спас меня".

Пару минут Натан сидел без движения, пытаясь осознать происходящее, а уже потом он обратил внимание на то, что вместо крови из носа сыпались красные лепестки.

"Это кровь или что это? Наверное, все-таки кровь. Класс. А почему в Коме нет крови? Интересно даже. Хотя какая разница!? Я пришел искать брата, в итоге я просто теряю тут время!"

Натан рывком встал, отрыхиваясь от красных лепестков и решил осмотреться. Он находился в пустом помещении, не считая тумбочки с большой шкатулкой в углу. Интерьер был очень мрачный, на полу ковер болотисто-зеленого цвета, а потолок и вовсе затянут какими-то тряпками.

– Может, здесь хотя бы есть золотые предметы? Что здесь можно потрогать? – Натан сразу же посмотрел на шкатулку.

Юноша поднялся на ноги и прошелся к тумбочке, стараясь не издавать лишних звуков, ведь Алан все еще где-то неподалеку. Натан без стыда и совести открыл шкатулку не смотря на то, что хорошо был воспитан и прекрасно знал, что нельзя трогать чужие вещи. Внутри оказался пистолет, причем очень похожий на тот, что был у Алана.

"Стоп... Если у Алана все это время был пистолет, тогда почему за мной с палкой гоняется? Дурак что ли"

Натан без раздумий взял в руки оружие и как только рука подняла массиное изделие, на потолке тряпичное полотно порвалось на две части, рассыпая просто тонну этих красных лепестков. Натан стоял в этих листьях почти по колено, сжимая в руке пистолет.

– Это же... кровь, – вспомнил Натан свой разбитый нос, после чего он испытал настоящий ужас.

Лепестки лежали под потолком и их держали тряпки, а когда это все лопунло, красная масса выссыпалась в комнату кровавым дождем. Какие-то остатки все еще сыпались по одному с крыши, пока мозг Натана отказывался представлять вместо цветов истину.

Юноша опустил взгляд на пистолет в своих руках и Натана тут же задушило неописуемое чувство страха. В итоге пистолет дрожащая рука без лишних вопросов положила обратно в шкатулку, еще и крышкой закрыла.

– Что же все-таки здесь происходит? – Натан принялся пробираться через массу красных лепестков, стараясь не думать о пистолете.

Натану показалось, что это был ненастоящий пистолет, хоть и в оружии юноша ничего не понимал.

Юноша подошел к двери, хотя судя по количеству лепестков, скорее доплыл. Натан, прежде чем выйти, приложил ухо к двери, вслушиваюсь в происходящее в коридорах. Тишина говорила о том, что Алан оттуда уже ушел. Натан вывалился из команты, а за ним и масса красных лепестков.

Натан тут же оглянулся и, не увидев ничего подозрительного, тихо пошел по коридору вперед, пытаясь найти путь к месту, где была лестница на первый этаж или хотя бы свою комнату, где можно укрыться.

"Хотя нет, прятаться мне сейчас нельзя. Мне надо срочно найти Мику. Она меня узнала, она-то мне все и расскажет".

Натан бы до самого утра блуждал по этим коридорам, но добрый Джаспер нашел юношу и позвал мяуканьем за собой. Натан коту доверял больше, чем себе и не зря, ведь Джаспер привел юношу к Мике.

Это был первый этаж, комната справа от лестницы и там в библиотеке за столом сидела девушка. Мика что-то увлеченно читала, а увидев Натана, который ввалился в библиотеку, нарушая покой и тишину, сразу оживилась.

Девушка красиво улыбнулась, а ее величественный взгляд был прикован к юноше.

– Натан, я рада тебя видеть! – Мика встала со стула, подходя чуть ближе.

Натан испугался такой реакции, уж слишком не привычно, отчего он и отпрянул. Девушка чуть сбавила свой темп и радость и вскоре села обратно, чтобы не смущать гостя.

– Мика, у меня очень много вопросов. Прошу, не надо отправлять меня домой, я хочу узнать, что случилось с Камилем и у меня мало времени, – Натан пытался ее торопить, чтобы быстрее узнать хотя бы что-то.

– Я тебе все рассажу, Натан. Все, что в моих силах. Что случилось с Камилем ты узнаешь сам, если захочешь. Я не возьму на себя эту ответственность, но я могу помочь. Как ты уже понял, ты в Коме. Про этот мир тебе уже рассказал Алан. Мы с Аланом и Джаспером мертвы, но живы здесь. Камиль был здесь, мы его позвали сюда и он пришел. Точнее не совсем позвали... – Мика оборвала зрительный контакт с Натаном, словно ей за что-то было стыдно.

– Мика, я тебя слушаю. Продолжай, – подбодрил ее Натан, показывая, что ни за что ее не будет осуждать и в конце добавил отчаянное: "пожалуйста".

– Твой брат уехал, спрятался за границей, но мы очень хотели его видеть и мы дали ему выбор: попадать в Кому или нет. Справедливости ради, мы ставили ему препядствия, дали всего пару дней на приезд... но он добрался. А терерь тут ты и мы сделали все тоже самое, только в Кому ты попадаешь во время сна. У тебя более лояльная форма нахождения здесь, но, как ты уже понял, это погубно влияет на твое сердце. 51... а дальше пульс ты не мерил? – Мика подняла на него уставший взгляд.

Натан отрицательно мотнул головой, не смея ее останавливать или перебивать.

– Так вот, с каждой ночью он падает все ниже. Я могу тебя всегда отпускать из Комы и все будет хорошо. Алан, конечно, будет тебя вечно возращать. Натан, Кома сделана для Камиля и давай без вопросов по этому поводу. Напомню, я не беру ответственность за правду и мне стыдно за это, но я не могу ничего с собой поделать. Тебя здесь вообще не должно быть, но Алан тебя не отпускает, так как видет в тебе Камиля. Я тоже видела до определееного момента. Мы дали Камилю и тебе возможность видеть порошлое через предметы для того, чтобы вы оба видели полную картину, даже ту, где вас не было или вы не помните. Это дано для осознания, если можно так выразиться, – Мика после этой длиноой речи замолчала, значит, настало время вопросов.

– Ну про Камиля я не буду спрашивать, тогда спрошу про Алана. Что с ним случилось? Почему он такой разный и такой то добрый, то злой, то странный? – Натан начал нервничать, вспоминая такого разностороннего неприятного знакомого.

Джаспер на этой части разговора совсем заскучал, поэтому запрыгнул на руки к Мике. Девушка его уложила к себе на колени, аккуратно почесывая руками его белоснежные щеки.

– Аланов здесь четверо. Они – части его личности. Со светлыми волосами – добродушие. Таким я его и полюбила, это его основная часть. Он – добрый человек, не способный на кого-то сердится. Седой – его страх. Алан не самый смелый в мире человек и он до ужаса боится пауков. Не до такой степени, чтобы это стало частью него, но некоторые события в жизни повлияли на усиление его страха. Третий Алан, мне кажется, ты его еще не видел, мелонхоличный. Эту часть личности сформировала смерть Дженни Хоуп и в принципе череда неудач в жизни. Разделился Алан для того, чтобы узнать, какая именно его часть является другом Камиля, – Мика сделала паузу, когда Джаспер неожиданно куснул ее за палец, что означало то, что она кота где-то не там почесала.

Строгое "на полу спать будешь" заставило кота убрать свои клыки подальше.

– А злой такой Алан... это кто? – робко спросил Натан, стараясь смириться с мыслью, что Аланов теперь четверо.

Ответ Мики был особенно неожиданным.

– Я не знаю. Я люблю Алана, люблю любым и знаю его отлично, но кто этот Алан... я понятия не имею. Нет, он меня любит и уважает, как и все остальные. Чем-то мы с ним даже похожи. Этот Алан – ненависть, гнев. Я сама злая и много кого ненавижу, но это точно не про Алана. Я столько лет его знаю, столько лет люблю его всем сердцем и я не знаю, кто этот четвертый Алан и когда он появился. Есть у меня догадки, но это именно он и я выдернули тебя и Камиля из нормальной жизни. Прости меня за это, если сможешь. Я осознала свои ошибки, я с удовольствием верну тебя в реальный мир навсегда, но во-первых ты не особо хочешь, во-вторых этот злой Алан все равно вернет тебя. Он ничего не осознал. Он стабильно ненавидит Камиля до такой степени, что ему достично хотя бы небольшого внешнего сходства для гнева. Именно он тебя не отпускает. Помнишь, Джаспер тебя отпустил и в Кому ты попал только тогда, когда Джаспер понял, что ты хочешь назад? Так вот, тогда Алан решил, что просто не встретил тебя в особняке. А в этот раз я пыталась с ним говорить на эту тему и призналась, что отпустила его. Думала, может, это что-то поменяет, но нет. Он просто вернул тебя, – Мика замолчала совсем, опустив взгляд и почти не моргая, словно девушка о чем-то задумалась.

– А Алан не может все свои личности склеить обратно в одно целое? – аккуратно поинтересовался Натан.

– Не получается, что-то мешает. Или кто-то. Скорее всего, это его незнакомая мне личность не хочет, так как остальные тоже ненавидят Камиля, но они не хотят его убивать. И если все это склеить, в общем получится старый добрый Алан. Злу это невыгодно. По крайней мере я так думаю.

– Мика, а я могу остаться в коме часов до шести вечера? У меня время ограниченно, мне до вторника надо с Комой разобраться, а завтра уже четверг. У меня просто в семь вечера мама с работы приходит, – Натан глупо улыбнулся, пытаясь сгладить как-то ситуацию.

– Ты совсем придурок? У тебя сердце остановится по столько в Коме находиться. Я не понимаю, у тебя настолько неинтересный реальный мир, что ты решил в Коме жить? – Мика нахмурилась.

"Ладно, я рассажу тебе правду".

– В реальном мире я потерял все: доверие матери, мою подругу Эмили, которую я люблю. Маме я просто врал, а Эмили рассказал про Кому. Наверное, это было неправильно и она приняла меня за ненормального. Так что я намерен разобраться во всем окончательно, я уже слишком много потерял, чтобы медлить или остановиться, – Натан старался говорить четко, но его голос пару раз дрогнул.