Текст книги "Bypass (СИ)"

Автор книги: Meri-David

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Боль с затылка распространялась по всей голове, и что-то влажное стекало по шее. И Питер мучительно надеялся, что это не его мозг, ведь удар был столь сильным, что ему казалось, что не только его голова раскололась, но и стекло.

Питер глядел в безумные, полные ярости глаза титана. Воздуха катастрофически не хватало, он бы дышал ртом, если б тот был, сознание стремительно ускользало. А более или менее здравых мыслей всё ещё не было.

Но через мгновение подросток ощутил болезненную свободу, Танос отпустил его. Дико кашляя и глубоко дыша, Питер восстанавливал дыхание, и с облегчением провёл языком по пересохшим губам, теперь он понимал, что ощущал Нео в Матрице – Да уж, отстойное ощущение.

Паркер болезненно морщился, горло страшно саднило, будто он кричал двадцать часов к ряду, хотя ему ещё повезло, ведь титан запросто мог сломать не только его шею, но и его самого.

Чутьё, в своей излюбленной привычке, Питер проигнорировал, и с трудом просипел, обращаясь к отступившему титану: – Почему? – и тут же схватился за горло, но через силу зло прохрипел, – Почему вы прислали Гамору, что б найти меня?

Ослабленный из-за переохлаждения, тогда почти мёртвый, он провёл в постели несколько дней, его дико лихорадило, и снилось ему всякое. И когда он пришёл в себя, подросток долго думал, но ни к какому выводу не пришёл. И этот вопрос мучил его до сих пор.

Питер знал, что Таносу нет и не будет от него никакого проку. Мальчишку дико мучила эта неясность, ему было страшно и неуютно. Он устал от этой недосказанности, будто всё это время он жил в кредит, и возможно в самое ближайшее время ему предоставят счёт, и если это всё-таки неизбежно, то он предпочёл бы расплатиться сейчас.

Титан обернулся, и смерив его долгим взглядом, заговорил, когда Питер уже не рассчитывал получить ответ:

– Тебе так сложно поверить в собственную исключительность? – усмехнулся Танос.

Паркер хмуро покачал головой, подтверждая слова мужчины. Мальчишка никогда не был самовлюблённым эгоистом, он знал, что есть те, кто лучше его во всём. И он не верил, что Танос мог разглядеть в нём, что-то из ряда вон исключительное – это бред сивой кобылы. А сейчас он мучительно хотел правды.

Танос рассмеялся, всё тем же нечеловеческим смехом, и задумчиво коснувшись перчатки, ответил: – В другое время, если бы мир не близился к своему концу, я хотел бы, чтоб ты был моим сыном.

Паркер застыл, в груди что-то оборвалось.

Какая злая ирония! Мальчишка всегда хотел услышать именно эти слова, но от другого…человека.

И сколько бы Питер ни вглядывался в лицо титана, но не находил там намёка на ложь. Это была правда, та самая причина, что так хотел мальчишка…

Собственно, что хотел он получил, но ответ был столь неожиданным, что Питер попросту не знал, как к нему относиться. С какой-то глубоко эгоистичной стороны юноше было лестно, что сам Танос, гроза всей вселенной, признал его, но с другой, более рациональной, он понимал, что нет ничего хорошего в симпатии межгалактического маньяка-психопата.

– И что теперь? – опираясь о стекло, спросил мальчишка, ведь теперь он действительно не знал, что будет с ним.

Танос долго молчал, вглядываясь в бескрайний космос, а затем спокойно, без издёвки, ответил:

– Ничего, – пожал плечами титан. – Ты сядешь в челнок и отправишься домой.

– И всё так просто?

– Да.

И от такого простого ошеломляющего «Да», Питер отпрянул. Это никак не укладывалось в его голове. Он отказывался в это верить.

Мальчишка растерянно мотал головой: – Это неправда. Я знаю! Это одна из очередных «проверок», – скривился Питер. – Проверок, которую я заведомо провалил! Здесь решаете всё только вы! Я уверен, что после всего того что вы ска…

Танос резко сделал шаг к нему и, склонив голову на один с ним уровень, предложил: – Если хочешь остаться, останься.

Питер нахмурился, он силился возразить, или хоть как-нибудь резко ответить, но не мог. Вечный титан видел его насквозь.

Губы дрожали, а язык будто не слушался, единственное за что Питер был горд перед собой, так за то, что не отвёл взгляда. Так он и играл в гляделки с Безумным титаном, пытаясь обыграть того в его замысловатой игре.

А затем Питер покачал головой, и хмуро уставился в свои ноги. Он не мог допустить мысли, чтоб остаться здесь, он ещё не столь болен на голову.

Танос кивнул и, сжимая кулак с перчаткой, вернулся к созерцанию Вселенной.

Питер осознал тогда на развилке, что не может уйти просто так. Он слишком многое пережил здесь, и действительно многое понял. Но сейчас Паркер просто стоял. В голове была каша, мучительно хотелось ляпнуть какую-то дурость, что б всё не заканчивалось именно так…

Сглотнув горький ком, и прочистив горло, юноша с издёвкой протянул: – И вы позволите мне уйти в ряды армии Старка? Мальчишке, что вдоль и поперёк излазил ваш корабль? Видел то, что не позволено видеть врагу?

Титан растянул губы в зловещей улыбке, и после короткого молчания выдохнул: – Да.

***

Отступать было не в его стиле, да и возможная гибель не пугала, он уже всё для себя решил.

– Пора домой, – выдохнул мальчишка и легкая, неуверенная улыбка коснулась его губ.

Питер не верил, что это происходит на самом деле. Он стоял и глядел на челнок, и всё никак не мог решиться, но чутьё молчало. Как и обещал Танос, его никто не останавливал.

И Паркер уже всерьёз опасался, что его челнок подобьют, как только он отойдёт на необходимое расстояние для атаки. По крайней мере, это было бы весьма по-злодейски.

Питер сделал пару решительных шагов в сторону челнока, и на удивление ничего не произошло. Уже спокойнее он открыл отсек и заглянул внутрь, проверяя наличие засады, но всё было чисто. Затем закинул внутрь потрёпанную армейскую сумку, и уже собирался забраться в челнок, когда волосы на затылке неприятно зашевелились. А чутьё вяло опалило, но так привычно, что Питер лишь слегка сдвинул шею, и в то место где секунду назад была его сонная артерия, вонзился его собственный клинок.

– Ты кое-что забыл, сопляк, – хрипловато протянул пришелец позади него.

– Корвус, – обернувшись, вместо приветствия настороженно проговорил Питер.

Воин стоял в расслабленной позе, и не предпринимал попыток напасть, а чутьё подозрительно молчало. Неужели действительно пришёл попрощаться? – недоумевал юноша.

– Надеюсь, Проксима не выпрыгнет из-за угла… – слегка нервничая, отшутился подросток, вся эта ситуация представлялась ему крайне нелепой, не то чтобы он был благодарен Корвусу хоть за что-то, но ни ненависти, ни презрения к воину он не испытывал, а вот иррациональный стыд за то, что и не вспомнил о нём, затопил его с головой.

– Нет, она пошла за аутредами, всё мечтает отомстить, – усмехнулся в ответ Корвус.

Питер натянуто улыбнулся, мучительно необходимо было сказать что-то ещё, ведь как-то неправильно будет уйти вот так – оканчивая знакомство кривой шуткой.

Глейв кивком указал на клинок: – Возьми его, пригодится.

Питер, сглотнув неприятный ком в горле, решительно покачал головой: – Нет, Глейв, холодное оружие не для меня. Ты ведь сам говорил, что из Мо, и то мечник был лучше, – улыбнулся мальчишка, слегка разворачиваясь, вытягивая клинок, как Король Артур меч из камня.

Рукоятка привычно легла в руку, но желания оставить его себе у Питера не было, ни тогда, ни сейчас. Бегло взглянув на острие, он протянул его воину, тот молча подошёл и перехватил рукоять, странным образом превращая это в рукопожатие, и скривив губы, прокаркал: – Что ж, тогда прими от меня этот прощальный подарок.

Питер нахмурился: – Какой подарок?

И тут острая боль пронзила Паркеру бок, он запоздало вскрикнул. Попытался вывернуться из ловушки, в которую сам себя из-за излишней беспечности загнал, но воин тут же навалился на юношу, всаживая нож ещё глубже, по самую рукоять.

Корвус намеренно метил в зазор между металлическими пластинами, и при такой дистанции чутьё Питера было бесполезно. Да и подросток слишком сильно доверял пришельцу, собственно за что и поплатился.

Паучок судорожно хватал ртом воздух, и мёртвой хваткой вцепился воину в руку, мешая провернуть нож. Борьба заведомо бесполезная, но Питер не мог не бороться.

– Верно, мусор, держи крепче, – зло оскалился воин.

А нож погружался ещё глубже, Питер предпринял отчаянную попытку оттолкнуть Глейва, но тот навалился на мальчишку всем телом. И теперь Паркер был обездвижен, боль распространялась, сознание угасало, а воин прижимал его тело к челноку, и с удвоенным энтузиазмом считывал с лица мальчишки, как заправский садист, каждую эмоцию, каждый стон и яростный рык, будто пытаясь запомнить его таким.

И уже на грани реальности Питер услышал: – Не сдохни раньше времени, Питти, а то будет…

А что будет, подросток не расслышал, тьма поглотила его.

***

Пробуждение было не из приятных, во рту пересохло и казалось всё ниже челюсти до ключиц превратилась в одну сплошную гематому, затылок нещадно ныл, а нож в боку был «приятным» дополнением ко всему. Дышал мальчишка с трудом, но его радовал тот факт, что он может это делать. Ведь побег с Космического голландца мог закончиться куда печальнее.

Даже в таком плачевном состоянии Питер ощущал, что он не на корабле, и это давало ему толику спокойствия. А затем, вяло приоткрыв глаза, он в этом убедился.

Сдавленный стон сорвался с губ мальчишки, возможно, из-за ранения, или просто он спятил уже давно, но Питер ощущал иррациональную лёгкость, так сказать душевный подъём. Насколько ему позволяли повреждённые мышцы, он скрутился и, внимательно изучив рану, расхохотался, во всю понося Корвуса.

Смеяться было до жути больно, но ведь нож, как выразился воин и был прощальным подарком, своеобразным, в стиле Чёрного ордена, но подарком. Глупо было ожидать что-то иное от психопата убийцы, будто Паркер фильмов не смотрел.

Это однозначно любимый нож Глейва: витиеватая рукоять, что украшают тонкие инопланетные символы, и изогнутое острие, что сейчас видно не было, но Питер знал, что это оно.

Питер аккуратно перехватил рукоять и на пробу потянул.

– Дерьмо, – процедил сквозь зубы мальчишка. Судя по ране, в отключке он провёл порядка семи-восьми часов, регенерация уже началась, и нож медленно врастал в него, ещё час и Паркер сам вытащить его уже не сможет.

И внезапно, мальчишку неприятно, как покрывалом, накрыло чутьё. Обозрев взглядом челнок, он ничего не заметил, разве, что на панели управления мигал индикатор. Вяло, с трудом превозмогая боль, шипя проклятия в сторону воина, Питер наклонился над панелью.

Подросток задумчиво покачал головой, двигался он в нужном направлении, заботливой рукой Корвуса уже были введены координаты Земли, но тогда почему с его челнока отправлен сигнал бедствия?

Питер был уверен, что не отправлял его, но тогда это сделал Корвус, но зачем? Или это проявление гиперопеки? Неужели воин боялся, что Паркер истечёт кровью?

Паучок снова покачал головой. Это какое-то невразумительное объяснение, ведь Глейв всегда знал куда и с какой силой бить. И этот раз не отличался от других, жизненно важные органы не были задеты, воин, так сказать, повредил обшивку.

И чем дольше Питер об этом думал, тем мысли яростнее разгонялись в его голове, тем болезненней отдавалось чутьё на периферии. Его страшно беспокоило что-то, но как всякий человек испытывающий боль, он не мог никак сосредоточиться ни на чём. Его подташнивало, казалось, что он вот-вот вновь потеряет сознание.

Помотав головой, паучок решил, что сейчас самое время избавиться от ножа, ведь подарок Корвуса его в прямом смысле задел за живое. Вяло хватаясь за борт челнока, Паркер двинулся в сторону, где, как он помнил, бросил своё барахло, жаль в челноках нет медотсеков.

Шипя проклятия, мальчишка доковылял до своего вещевого мешка, армейский и небольшой, ничего особенного он в себе не содержал, только то, что Паркер решил забрать с Космического голландца. К смеху сказать, то, чем Питер разжился за весь период своего пребывания в плену было немерено, но взял он только то, что посчитал нужным, или более-менее значимым для себя. В конце концов, должны же у него быть хоть какие-то трофеи?

Но предусмотрительности Паркера можно не завидовать, её попросту не было. Как-то он был больше уверен, что его убьют до подхода к ангару, поэтому к ножевым ранениям готов не был, в связи с чем никаких средств первой помощи, даже банальной тряпки, чтоб остановить кровотечение, у него не было.

Пока нож надёжно сдерживал потоки крови, но, когда Питер его вытащит, зажать рану просто рукой будет недостаточно. Но юноша надеялся, что у него в сумке есть что-то получше тряпки. Помнится, он долго сомневался стоит ли брать барахливший стазис-луч, такой маленький бластер, что Ретч, будучи навеселе, всучил ему с ещё парочкой гравитационных мин. Хотя, тогда ещё бандит пытался ему всучить кусок кожи какого-то пришельца, но от него Питер брезгливо отказался.

Стазис-луч позволял обездвиживать противника. Но фокус в том, что время и степень заморозки зависят от количества кристаллов, что, как утверждал Опустошитель, добывали в Йотунхейме, мире ледяных великанов. И если Питер сумеет изъять пару кристаллов, то сможет заморозить рану. Для регенерации это плохо, но хотя бы кровью не истечёт.

Даже после всего пережитого пугала мысль о боли. И Питер бы с радостью отказался от идеи вытаскивать нож, но с каждым часом становилось хуже, да и гиперскачок невозможно свершить с ножом в теле, ведь от перегрузки, тот может или войти глубже или напротив выскочить как болт под давлением, и тогда вся его кровь фонтаном зальёт челнок и он умрёт.

И как бы не была заманчива идея обезболить себя, Питер понимал, что так он лишь вморозит оружие в тело.

Тяжело повалившись на стену, опираясь спиной для поддержки, он трясущимися руками вынул кристаллы и посчитал необходимое количество. Чёрт! Как же у него мозги плохо работали в этот момент.

Неловким движением руки, Питер задел рукоятку, и тут же вскрикнул, а в добавок чутьё опалило его уж совсем сильно. – Да понял я! – сам себе прошипел мальчишка, стараясь не касаться раненого бока.

Вытащив все кристаллы, юноша взял один и механической рукой расколол тот на несколько частей, здесь главное знать меру, иначе так и убить себя можно. Рука тут же покрылась изморозью, и если б она не была механической, то двигать он бы ею уже не смог, да и пальцев бы тут же лишился.

Зарядив стазис-луч, Питер откинулся назад и прикрыл глаза, судорожно втягивая воздух и собираясь с мыслями. Сейчас ему предстояло самое сложное – вытащить нож.

Ухватив рукоять, мальчишка поморщился, и насчёт три собирался вытянуть. Но всё слегка затянулось. Данную ситуацию усугубляла ускоренная регенерация. Что б вытащить оружие, Питеру пришлось его слегка расшатать, что привело к новой порции боли. От напряжения паук закусил губу столь сильно, что почувствовал привкус собственной крови.

– Давай же, Паркер! Осталось чуть-чуть, – сдавленно уговаривал себя юноша, но обманывать самого себя выходило крайне плохо.

Острие болезненно ощущалось в теле, да и усталость в купе с чутьём давили на мозг. Ему казалось, чем больнее он себе делал, тем сильнее чутьё срабатывало, это была крайне нелогично и раздражающе. Он же себя спасал, а не гробил! И причин для паники не было, но чутьё не переставало его кусать, а когда ему удалось вытащить острие наполовину, чутьё в его голове взорвалось. Из-за чего, когда он его совсем вытащил, рука соскользнула и он резанул себя сильнее прежнего, кровь хлынула, но облегчение было всё-таки ощутимее.

Сознание плыло, он почти отключился, но только благодаря адреналину всё-таки сумел направить стазис-луч на рану.

Руки дрожали нещадно, и первый выстрел был неудачным, он промахнулся, и часть бока затвердела, но кровь не остановилась. Сжав челюсти и волю в кулак, он попробовал снова, приговаривая: – Давай же, Паркер.

Второй раз был удачнее, но всё так же мимо. Питеру было уже не так больно, ведь часть нервных окончаний уже пребывала в заморозке, кровь сочилась, но не столь сильно, как прежде.

Тяжело дыша он откинулся назад, облегчение было приятным, но чутьё продолжало давать о себе знать.

Питер ничего не понимал, ведь нож он вытащил, так почему оно всё ещё предупреждает об опасности? И тут Паркер, слегка оглушённый болью, нахмурился: свод челнока расчерчивали глубокие борозды, и не только свод, но и часть стен. Некоторое мгновение мальчишка вглядывался ничего не понимая, а затем расширенными от ужаса глазами перевёл взгляд на сигнал о помощи.

Сердце пропустило удар, Паркер тут же вскочил, совершенно забыв о недолеченной ране.

Какой он дурак! Как он мог забыть, Корвус не умеет шутить! Каждая шутка – это извращённое обещание, и в голове раздался хриплый голос воина: «… пошла за аутредами, всё мечтает отомстить…».

Паучок силился успокоиться, но паника затопила его, и доводы рассудка были бесполезны. Раненый бок отозвался болью и с его губ сорвался стон. И как раз в этот момент, как по чьему-то злому замыслу, он услышал, слева от себя, сдавленное утробное клокотание.

И как только он обернулся, монстр ринулся на него, но Питер вовремя отклонился и кинулся в сторону панели управления.

Челнок хоть и не был крошечным, но никак не располагал к соседству с таким монстром. Паркер бросил быстрый взгляд на нож, но тот был далеко и весь в его крови. Не самое практичное оружие в борьбе с прожорливым монстром, который реагирует на запах крови и на страх.

Питер приказал себе успокоиться, хотя толку от этого было мало, тварь вяло, но уверенно пыталась добраться до него. Аутред явно был не в себе, он медленно щёлкал своими челюстями, качаясь из стороны в сторону.

– Бедняга, неуютно ему без сородичей, – хмыкнул Паркер, уклоняясь от очередного выпада.

Единственное, что спасало мальчишку пока он пребывал в отключке, природный изъян этих тварей. Ведь аутреды по природе своей слепы, и слух развит у них слабо. Они реагирует лишь на эмоции, так как обладают сильной эмпатией или телепатией, он точно не помнит, надо было слушать Корвуса внимательнее.

И вышло так, что Питер сам разбудил зверя, когда вытаскивал нож. Эта прожорливая зверюга ощутила его боль и загорелась идеей разорвать источник таких манящих страданий.

Хоть аутреды и слепы, чуят страх они отменно. Но их чутьё и является их слабым местом, так Чёрный орден и контролирует их, подавляя и направляя в нужное им место.

Но здесь в замкнутом пространстве весь в собственной крови, паникующий Питер сам же провоцировал монстра.

– Чёртов Корвус, – прошипел Паркер, и решил для себя, если выживет, то скучать по этому ублюдку уж точно не станет!

Первым делом нужно избавиться от паники – легко сказать!

И отняв руку от раны, медленно отступая к панели управления, мальчишка судорожно размышлял. Провернуть план офицера Рипли он не мог, даже если бы и захотел. Выкинуть аутреда, как ксеноморфа за борт он физически не способен, а если и получилось бы, то нехилая дыра в боку в вакууме убьёт его быстрее, чем недостаток кислорода.

Сейчас главным было спокойно дышать и ни о чём особом не переживать, ведь любой эмоциональный всплеск спровоцирует вялого, но тем не менее смертельно опасного аутреда.

Вариантов было не особо много, либо тихо мирно сидеть и ждать, когда аутред очнётся в полной мере, или же попробовать его убить и быть убитым в процессе. Из оружия у него был только нож, и ещё гравитационные мины, но их использовать в движущемся на полной скорости челноке, так же глупо, как и прыгать в порталы, спасая магов – Да уж…

Питер подпевал себе под нос песенку, дурацкую и раздражающую, что так его бесила в школе, а сейчас выступала отличным средством борьбы с инопланетным монстром-эмпатом. Быстро нажав пару клавиш, настраивая челнок для гиперпрыжка, он чуть было не подорвал корабль, ведь из-за резкого рыка монстра Питер практически ошибся последовательностью, но тут же взял себя в руки.

Но судьба оказалась на стороне голодного аутреда, сердце Паркера сжалось от ужаса, когда передатчик, что до сих пор сообщал об его бедственном положении, запищал и в следующее мгновение раздались голоса, требовавшие его индефицировать себя…

Паркер испугался и это запустило необратимый процесс, и хищник, ведомый инстинктами напал.

Аутред был крайне неповоротливым, в связи с чем, вместо того, чтобы вцепиться пастью в тело юноши, боднул его своей головой. Паркер, ударившись о противоположную стену, со сдавленным воплем рухнул. И моля заткнуться горе-спасителей, Питер отполз, но не успел схватить нож, как его ногу принизили зубы, но челюсти аутреда работали вяло, но паника Паркера настраивала монстра на нужный лад.

А передатчик не затыкался: Это корабль Милано… Стражи галактики, – мужской голос скучающе выдавал: – по протоколу тысяча триста пятидесятой поправке вы должны идентифицировать себя… – Говоривший, как заводной повторял это по кругу, – Это корабль Милано… капитан корабля, всем известный Звёздный Лорд, требует, чтоб вы индефицировали себя…

Но для Паркера это представлялось лишь неясной какофонией. Ни о чего, кроме зверюги, мальчишка не замечал.

Питер, что есть сил пнул монстра, тот оскалился и с ещё большим запалом принялся грызть ногу, костюм справлялся с нагрузкой, но это было не надолго. Если дальше так пойдёт, то монстр сломает ему ногу.

Вывернувшись, подросток упал на пол и вскрикнул от боли, но без раздумий кинулся к ножу. Это было дело скорости, он с открытой раной в боку или вялый аутред. И в этой нечестной гонке, чудом победил Паркер.

Схватив нож в последний момент, он всадил его в пасть чудища. То омерзительно заверещало и яростно боднуло мальчишку головой.

Этого было недостаточно, чтоб убить аутреда, но что б задержать вполне.

Быстро по стене Питер добрался до панели управления, перед глазами всё плыло, а передатчик не замолкал, и Паркер, чтобы тот не мешал, вырубил его, всё равно бы никто не мог помочь, ведь не перекидывать на бедолаг аутреда.

Питер ввёл пару значений, нажал необходимое, но система высветила отказ.

– Чёрт! – резко стукнул Паркер по панели, и та затрещала, но выдержала, – Чёрт! Чёрт! Это нечестно! – отчаянно шипел юноша, хватаясь за рану, из которой во всю хлестала кровь. Монстр сзади завозился, но всё ещё дезориентировано бился мордой о стены, пачкая их кровью, запах которой неприятно бил в ноздри мальчишки.

Питер рухнул на колени. Мысли текли вяло, он смертельно хотел спать.

Перемещаясь в космосе с помощью гиперскачков, можно было столкнуться с рядом патовых ситуаций. И одна из них, если ты слишком далеко от конечной цели прибытия, и тебе необходимо свершить больше скачков, нежели приписывает норма, и больше чем ты можешь выдержать. А Питер столкнулся с другой, но не менее плачевной ситуацией, он был слишком близко к Земле в связи с чем гиперскачок был невозможен.

Питер судорожно соображал. Что же делать? Даже с раненым аутредом он долго не протянет.

Был один единственный вариант.

И уже плевавший на всё Паркер вскочил и судорожно принялся вводить цифры. Но система продолжала писать отказ, но он не сдавался, вбивал значение практически наугад, и если он ошибётся хотя бы в одном, его в процессе перемещения напросто расплющит.

И вот на последнем значении система дала добро. И Питер выдохнул, хотя облегчения он не испытывал. Аутред в подтверждение его эмоционального состояния неоднозначно щёлкал челюстью, возможно воображал, как лакомиться Паркером.

Питер зажмурился, восстанавливая дыхание.

В ситуации, когда ты не можешь преодолеть расстояние по прямой, необходимо двигаться в обход. Да, это не самый лучший вариант, но единственный.

Слегка трясущуюся руку мальчишка положил на рычаг, сделал ещё один глубокий вздох и улыбнулся. Если он ни в чём не ошибся, если он переживёт пять гиперскачков, если система не даст сбой, если на пути не будет никакого астеройда или космического мусора, если… Если хорошее слово…

Рычаг был тёплым, даже горячим, и как бы это странно не прозвучало, успокаивающим. Всё верно, он должен вернуться домой, и глупо было бы сдастся в конце, даже не попытавшись.

Питер втянул в грудь побольше воздуха, увереннее сжал руку, и прокричал: – «Allons-y!» – и резко дёрнул рычаг на себя. Пространство сжалось и выбило весь воздух из лёгких, но Паркер уже ничего не ощущал, он молился, что б ничего не дало сбой…

Яркие пятна плясали перед глазами, мозг взрывался фейерверками, и он надеялся что это не его жизнь мелькает перед глазами.

Но после череды выворачиваний наизнанку, давление резко ушло, и мальчишка согнулся пополам, кровь из раны хлынула сильнее прежнего, чутьё взорвалось очередной волной тревоги, но Питер не понимал, в чём опасность, ведь явных сообщений о повреждениях челнока не было.

Он быстро обернулся на то, что осталось от монстра, тот разрозненной кучей лежал поодаль, нож, как металлический предмет остался зафиксированным на месте, а вот биологическая составляющая, то есть тело аутреда, из-за гиперскачков мотало по всему челноку. Питер с трудом подавил рвотный позыв, но всё-таки сумел это сделать из сострадания к пришельцу. Ведь это могло произойти и с ним, если б он не догадался вытащить нож.

Данные на панели показывали странную ерунду, да и вид за окном был странный, плотное белое марево, будто туман или облака. Не уж то он проскочил поворот? И до Земли он так и не добрался.

Корабль должен был в штатном режиме двигаться вперёд, но он двигался вниз, а точнее падал.

Питер судорожно сверял значения, но цифры были невразумительные и не сходились со значениями, которые он рассчитывал получить. А затем подросток с ужасом осознал, что того эпичного голубого шара он не видит, а значит он ошибся.

Ещё одного взгляда на данные хватило, чтобы понять, что при подсчётах мальчишка потерял ноль, и получалось, что он не в сорока километрах от Земли, а в четырёх. И здесь двигатели бесполезны. И в этой металлической коробке он несётся к земле, с каждой секундой набирая скорость.

Включив резервные двигатели, он пытался уменьшить тягу, но бороться с чем-то глобальным, сидя в консервной банке, было сложно, но Питер не сдавался.

Земля приближалась, а он падал.

Чутьё сработало внезапно, и он, повинуясь, ринулся к телу аутреда, и быстро нырнув под его тушу, вытянул сумку. Гравитационные мины.

Если раскидать их, то может гравитация Земли не убьёт его сразу, но это смахивало на дурость. Но вариантов, впрочем, как и всегда, не было. В последнее мгновение до удара, он активировал мины, и ни о чём особенном подумать мальчишка так и не успел.

Питер не мог сказать насколько сильным был удар, потому что в ушах адски звенело, а мозг кипел, что сообразить хоть что-то он не мог. Но видимо сильный…

Подчиняясь неизвестно чему, парнишка выполз из-под горящих обломков, затем встал, сделал пару шагов и тут же упал. Но вопреки боли Питер вставал, делал пару шагов, а затем снова падал, и так продолжалось до тех пор, пока чутьё не прекратило болезненно давить на него. Ему было так плохо, будто по нему пробежалось стадо носорогов или стадо аутредов.

Но сердце, вопреки агонии, радостно билось, и мальчишка никак не мог понять отчего. Но пока в голове шла перезагрузка, он на автомате перевернулся на спину и только благодаря страшному усилию воли, наконец стянул с себя маску, дышать стало в разы легче, хотя и больнее.

Питер распахнул глаза, но тут же зажмурился, а затем распахнул их вновь. Мальчишка утонул в тёмной лазури, звёзды были далеко и казались недосягаемыми, под ним была засохшая грязь, от которой веяло спасительной прохладой, и ни одного дерева вокруг Питер не заметил, но Паркер знал, что это дом.

Его Земля.

Его маленький кусок космической грязи, покрытый семьюдесятью процентами воды, и малым количеством зелени. И густонаселённый семью миллиардами душ.

Его родная планета – Земля.

========== X/0 ==========

Вместо эпилога

Самюэль возвращался с фермы Гарри, этот чертяга перебрал сильно, вот и пришлось там задержаться.

Да, бедный Гарри, после смерти жены, совсем расклеился. И теперь два раза в неделю Сэмюэль навещает его. Они пропускают стаканчик другой, совсем немного. Но вот вчера, они совсем уж много выпили. Что ж поделать, у Гарри отличное пиво.

Голова привычно гудела, но с каждым годом справиться с похмельем становилось всё тяжелее и тяжелее. Но Сэмюэль Фишер был не столь стар, чтоб беспокоиться о таких мелочах.

Пребывая в мыслях, мужчина не заметил, что ему уже как пару минут сигналят, требуя уйти в сторону.

Мужчина скосил глаза, сзади было с десяток тонированных машин, первая, самая ближайшая к нему, мигала. Старина Сэм был из простых, поэтому сам себе кивнул, и свернул на обочину. Да и вдобавок покурить хотелось дико, так что факт вынужденной остановки не сильно его расстроил. А вот Гарри уже во всю поносил бы сраных федералов.

Выйдя из машины, Сэм прикрыл глаза от солнца, достал мятую пачку сигарет и, выудив одну, зажав её между зубами, закурил. Привычная пустошь обдувалась слабым ветром, а на горизонте, туда куда направились машины, маячил столб чёрного дыма.

– Неужто спутник рухнул? – вяло размышлял мужчина. В последнее время постоянно что-то падает с неба.

Утреннее солнце мягко освещало долину, тишина была приятной, вот такие тихие минуты Сэмюэль и любил.

Докурив сигарету, бычок, смазанным движением ноги, он размазал по земле. Уже ухватившись за дверь, его что-то смутило. Мужчина прищурился, в далеке маячила чёрная точка, двигалась она вяло, и спустя пару минут, вышла на шоссе, и двинулась в сторону машины Сэма. Фигура двигалась странно, медленно, тяжело переваливаясь из стороны в сторону.

– Человек что ли? – нахмурился Сэм. Мужчина по природе своей любопытным не был, ему всегда хватало того, что рассказывали по новостям, да и сплетен он не любил. А сейчас, он завороженно наблюдал, и как-то у него неспокойно на сердце стало.

Сев за руль, он завёл двигатель своей старенькой машины, и проехал триста метров. Поравнявшись с фигурой, мужчина ошарашенно раскрыл рот, а затем присвистнул, точнее попытался, но после курения, крайне редко выходило у него свистеть по-божески. Скорее он рвано выдохнул и чуть не зашёлся в приступе кашля.

Спустив стекло, он высунулся из машины:

– Эй, малой, ты в порядке? – его голос, даже для него самого был непривычно резок.

Парень, совсем мальчишка, затормозил, и перевёл вялый взгляд на Сэмюэля, и как будто соображая, в порядке ли он, кивнул. Выглядел юноша плохо, и это мягко говоря. На лице запёкшаяся кровь, одна нога явно повреждена, это сразу ясно из того, как парнишка болезненно морщится, опираясь на неё. Да и костюм у мальца был странный.

– Ты мотоциклист? – спросил Сэм, а затем поняв что-то, уже уверение спросил: – Ты что, в аварию попал?