Текст книги "Они нашли (СИ)"

Автор книги: Mary Bond

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– В смысле…? – Лили несколько раз моргает, озадаченно озираясь по сторонам, а затем снова кидая мимолётный взгляд на рассеивающийся в воздухе над её головой символ.

– Ты дочь Посейдона, – Мари подаёт голос, делая шаг в сторону. Лили удивлённо смотрит на подругу, снова нервно моргнув и натянуто улыбнувшись.

– Нет, ну не может такого быть в природе, – чуть улыбается, оглядываясь. – Нет, слушай, это вряд ли. Ты же сама знаешь, это какая-то шутка точно, – в надежде хватает ладонь Мари, сжимая. – Это же просто шутка, да?

Вуд качает головой, тяжело вздыхая. Также несколько раз моргает, пытаясь согнать удивление со своего лица. И невольно замечает среди толпы темноволосого парня, которого встретила у домика Аида. Тот с интересом разглядывает её и Лили, оставаясь стоять среди остальных подростков. И Мари тут же резко отворачивается в другую сторону, чтобы Питер не подумал о ней ничего лишнего.

– Похоже, что тебя признал Посейдон. Забавно, – Нико вопреки своей обычной хмурости коротко улыбается, поморщившись из-за лучей солнца.

– Но почему сейчас? – коротко и расчётливо спрашивает Мари, понимая, что сейчас лучше не быть вторым глубоко удивлённым человеком на этом куске земли.

– Боги порой признают своих детей, когда у тех идут большие эмоциональные всплески, или когда с ними случается что-то необычное, – голос Хирона звучит прямо за спинами девушек, заставляя обоих рывком обернуться. – Полубоги, сегодня признали Лили Коулман, дочь Посейдона, – громогласно провозглашает он, тут же вызывая удивлённые вздохи со всех сторон.

– Ладно, посмотрели и хватит, – резко все голоса затыкаются, а Лили и Мари обращают внимание на новую фигуру мужчины с жестяной баночкой Кока-Колы в руке.

– Мистер Ди? – внезапно рядом с ними появляется светловолосая девушка возраста Перси. Тут же Аннабет Чейз становится прямо рядом с сыном Посейдона, коротко улыбнувшись ему, а затем снова повесив маску серьёзности на лицо.

– Да, дорогуша. Боги опять загуляли? – вздыхает, тут же рявкая практически на всех жителей лагеря:

– Вы глухие, или как? Разошлись мигом по всем делам, – практически все зеваки расходятся по своим делам, кидая заинтересованные взгляды в сторону собравшихся. Вот только, как замечает Мари, Питер Стивенс остаётся стоять на месте, а затем подходит к ним, несколько секунд неотрывно глядя на Мари, а затем обращаясь к Дионису:

– Мистер Ди, как там дела на Олимпе? Отец ничего не говорил обо мне? – так беззаботно спрашивает, спокойно дыша. Не хмурится, просто улыбается уголками губ, чтобы казаться приветливым.

Мужчина сначала с сомнением переглядывается с Хироном, а затем небрежно кидает:

– Пити, или как тебя там, иди по своим делам. Ты же вроде здесь не живёшь? – хмурит брови, задумчиво уставившись в пустоту и потянув глоток колы через трубочку.

– Дионис, новое пророчество, как мы поняли, касается его и этих двух девушек. Аннабет и Пайпер сегодня привезли его из Нью-Хейвена, – кентавр вздыхает, зовя подростков за собой. Лили и Мари молча переглядываются, удивлённо шепнув друг другу:

– Ты что-то из этого поняла? – Лили косится на Перси, который что-то тихо обсуждает с Аннабет.

– Не уверена, – Мари вздыхает, шагая вперёд. И тут же слышит интересующийся голос Питера рядом с собой:

– Если она дочь Посейдона, то ты кто? – спокойствие, никаких претензий. Просто заинтересованно смотрит на неё из-за стёкол очков, склонив голову. Лили наблюдает за реакцией подруги, что резко отвечает:

– Я уже сказала, что меня типа не признали, – практически рычит, начиная идти ещё быстрее. Для успокоения сжимает в ладони свой кулон, чувствуя теперь его обжигающий холод.

Стивенс хмыкает, кидая оценивающий взгляд на Лили. Как девушка, она не в его вкусе. А вот Мари…

Они следуют за кентавром и богом виноделия, больше не разговаривая. Чувствуют что-то странное, но совершенно неописуемое. Лили нервно моргает, кидая непонятливые взгляды в сторону Перси. А Джексон лишь проверяет, идёт ли она всё ещё рядом с ним. Не хочет потерять только найденное.

– Если её признали, значит тебя скоро тоже должны, – Питер упорно не отстаёт от брюнетки, продолжая говорить весьма учтиво. Будто пытается просветить её или же объяснить что-то непонятное.

– Её зовут Лили, если ты всё ещё не понял. И эта шумиха вокруг признаний никак меня не волнует, – отрезает Вуд, шарахаясь от Стивенса, а точнее осторожно отходя на некоторое расстояние. Питер заинтересованно следует по пятам за ней, замечая изучающий и в то же время отчуждённый взгляд Лили на себе.

Он коротко усмехается, передернув плечами. Да, он умеет останавливаться вовремя. Только пока он не видит причин, чтобы отступать.

– Ты ей надоедаешь, – тихо комментирует шёпотом Лили, на секунду подойдя ближе к Стивенсу.

– Понимаю, – он вздыхает, поджимая губы. – Питер Стивенс, сын Гермеса, – любезно представляется.

– Лили Коулман и, как я понимаю, дочь Посейдона, – девушка вздыхает, наблюдая за быстро идущей впереди подругой. Та гордо поднимает подбородок и ускоряет шаг.

– Она такая со всеми, или я просто не приглянулся с первого взгляда? – усмехается Питер, получая в ответ тихий приглушённый смешок Лили, что осторожно прикрывает рот.

– Нет, абсолютно со всеми кроме меня и своих родных. Не поверишь, но порой она такая бука, – смеётся, привлекая внимание Нико и Мари, что оборачивается, хмурясь:

– Любишь же ты меня обсуждать прямо за моей спиной, – поджимает губы, складывая руки на груди. Недовольно смотрит на подругу, которая улыбается.

– Ты же знаешь, что я это делаю из огромной любви к тебе, – обнимает брюнетку за плечи, отсалютовав. Питер скрывает за улыбкой некую печаль и подавленность, ведь у него не было никогда именно такого друга. И всё равно он не говорит ничего, коротко улыбнувшись.

Он следует за Хироном, тихо интересуясь у идущего рядом Нико, что хмурым взглядом буравит Мари и Лили, последняя из которых уже о чём-то радостно щебечет, а её подруга лишь удручённо кивает в ответ, хмурясь:

– Почему Пайпер Маклин и Аннабет Чейз сказали, что я попал в пророчество? Это же невозможно… – ди Анджело выгибает бровь, щуря глаза:

– Похоже, что возможно. Сын Гермеса на севере или как там она сказала. Сам факт того, что Перси сразу рассмотрел твою кандидатуру, меня уже порядком удивляет, – пожимает плечами, без интереса уставившись себе под ноги. Стивенс щёлкает языком, кинув мимолётный взгляд на Аннабет и Перси за спиной.

– Я вообще предлагал ему хоть чуть-чуть навести справки, разобраться со всеми, но он, похоже, решил сделать всё как обычно по-своему, – Нико говорит тихо, практически бубня себе под нос. – Персей Джексон – всегда сам себе на уме.

– Но Перси на самом деле герой. Как и ты, – Питер говорит это едва слышно, последнее уже шепча. Чувствует давящую ауру Нико, который поднимает на него свои тёмные глаза. И тут же Стивенс поникает, склонив голову и уставившись пустым, но в то же время выражающим лёгкую нервозность взглядом.

– Да. Но это не означает, что его решения всегда будут истинными, – угрюмо сужает глаза ди Анджело, прожигая в виске Питера дыру. – Сколько ты знаком с ним?

– Где-то четыре года. Я не помню, когда точно попал в лагерь, но уже знал, что сын Гермеса, – вздыхает, поправляя очки на переносице. Питер кидает короткий взгляд в сторону темноволосой девушки, что, гордо держа спину прямо, идёт перед ними, тихо беседуя со своей лучшей подруги. – А чья дочь Мари?

– Не имею ни малейшего понятия, – рявкает как-то слишком резко Нико, заставляя Питера замолкнуть и вздрогнуть. А сам ди Анджело поджимает губы, чувствуя из-за этой ситуации одно лишь раздражение. В одно время ощущает что-то знакомое, а затем будто упускает связующую нить между ним и чем-то знакомым.

И вновь всё сводиться во ощущениям именно к Мари Вуд, которая бросает один короткий и изучающий взгляд в сторону парней. Сохраняет на лице серьёзно-хмурое выражение, за которым врывается ожесточённая работа мысли. Лили тем временем лишь с неким интересом разглядывает идущего рядом Перси, интересуясь:

– Так это как… Типа я твоя сестра? – ни капли тактичности или стеснительности. Такая молодёжная уверенность, что полностью показывает её лёгкий характер.

– Да, отец, видимо, решил сделать мне очередной подарок, – хмыкает, улыбнувшись.

– Это забавно? – Лили тоже улыбается, сверкнув глазами цвета морских пучин. Перси переглядывается с Аннабет, продолжая:

– Не совсем, но в каком-то роде это даже хорошо. Знаешь, как-никак, а приятно узнать, что у тебя есть сестра, особенно спустя практически десять лет после того, как сам узнаёшь о своём божественном родителе, – кидает взгляд на Нико и поникшего Питера, мысленно для себя вынося лишь один весьма конкретный вывод – кое-кто, а именно ди Анджело, вновь очень толерантно потолковал с сыном Гермеса.

– Ты здесь прямо герой, как и Нико? – тихо изумляется Лили, решив поднять услышанную ранее тему. Сохраняет улыбку на лице.

– Да, два раза мир вместе с ним спас. Ну и ещё парочкой людей, – усмехается по-своему Перси, снова переглянувшись с Аннабет. Лили хмыкает:

– Классно, – тянет гласные, всё ещё чувствуя удивление. Надо же, получается, её родной брат ещё и мир спас два раза. Это же просто…

– Вот мы и здесь, – но её мысли нагло прерывает Перси, указывая на Большой Дом, что возвышается практически буквально прямо над ними. Лили и Мари поднимают изучающие взгляд вверх, разглядывая фасад здания. А затем неуверенно переплетают руки, двинувшись внутрь.

– В этот раз оно правда относиться именно ко мне? – спрашивает Питер, останавливаясь рядом с Перси и лишь потирая затылок.

– Вероятнее всего, – отвечает ему Джексон, только взглянув буквально на несколько секунд. Они уже не дети, как был он когда-то. Но всё равно кто знает, что их ждёт впереди.

========== Глава 3 ==========

Порой наши эмоции выходят наружу, не так ли?

Сказать честно, Мари попросту предпочла молчать, ведь большая часть людей, окружающих её в данный момент, бесила. Да, в этом она была профессионалом, как бы сказала Лили, – быть молчаливой букой, которая всегда сама себе на уме.

Сам факт того, что её лучшая подруга оказалась дочерью Посейдона, ввёл девушку в довольно-таки глубокое удивление. Тут тебе и мифы Древней Греции оказались реальны, а вдобавок ты – тоже их часть.

Она встряхивает волосами, кидая прищуренный взгляд в сторону Лили, что весело болтает со своим новоиспечённым братом и его девушкой. О чём-то заинтересованно расспрашивает Перси Джексона, будто ничего удивительного не случилось за этот день.

Факт того, что Вуд – обычный подросток, был полностью нарушен сегодня. Второе обстоятельство, а именно то, что она всегда была никем, тенью – также можно смело перечеркнуть. Ну и кто теперь сам творец своей судьбы? Боги что-ли?

Их просят подождать несколько минут до так называемого «сбора» главных лиц в лагере. Хирон слегка нервно постукивает пальцами по подлокотникам кресла, Нико ди Анджело со всем присущим ему мистицизмом пристроился в тени. Пайпер Маклин поспешно распрощалась со своими друзьями и уехала в аэропорт – навстречу своему возлюбленному Джейсону. Перси и Аннабет, как и ранее заметила Мари, мирно разговаривают с Лили, улыбаясь друг другу, а еще одна фигура в этой комнате – в данный момент сохраняющий молчание Питер Стивенс – просто присел на край дивана и спокойно уставился в окно, будто происходящее – для него лишь обычная рутина.

Мари поджимает губы, невольно укусив внутреннюю часть щеки. Отводит тёмные пряди волос за ухо, теперь делая свой обзор комнаты ещё шире. Вдоль стен – стеллажи книг, пол выложен тёмной паркетной доской, которая всё же скрипит при некоторых движениях присутствующих, будь то шаги или же просто переминания с ноги на ногу. Слабое приглушенное освещение от двух торшеров по углам и трёх настольных ламп на длинном дубовом столе ровно посередине комнаты. Стульев здесь ровно двадцать, хотя Мари и уверенна, что в большей части случаев занимаются только десять или двенадцать.

По краям комнаты два небольших дивана, один остаётся незанятым. Два выхода, справа и сзади от Мари. Задние двери сейчас закрыты, через главные постепенно заходят некоторые личности, что, возможно, принимают основные решения в этом лагере.

Разум аналитика для Мари представлялся не чем-то сокровенным, а скорее необходимым. Вечные сосредоточенность и точность – её жизненные спутники. Настороженность на самом деле порой помогает избежать проблем, даже не ввязавшись в них. Удобно, даже ничего не скажешь.

– Лу, кто ещё отсутствует? – Хирон поднимает глаза, заинтересованно нахмурив брови. Темноволосая староста домика Гекаты кивает, обводя своим внимательным взглядом всю комнату.

– Джейсон Грейс, Пайпер Маклин, Батч Уокер и Нисса в отъезде, – на удивление громко произносит девушка, чуть привстав со своего места. Вытягивает шею, будто игнорируя присутствие посторонних. Да, в начале дочь Гекаты лишь с неким мнимым удивлением посмотрела на Мари, Лили и Питера, а так же так внезапно появившегося Нико ди Анджело, которого так редко можно лицезреть в лагере. – Так что пока опаздывают лишь Уилл Солас и Миранда Гардинер.

– Уже здесь! – раздаётся звонкий и низкий голос дочери Деметры, которая встряхивает руки, проходя к своему месту и аккуратно присаживаясь. Кидает заинтересованные взгляды сначала в сторону Мари, затем уже Лили и Питера, который поднимает голову, кивком приветствуя старосту домика Деметры.

– Я схожу за Уиллом, – как всегда небрежно бросает Нико, в тот же момент исчезая в тени одного из стеллажей. Мари лишь хмыкает у себя в мыслях, тут же слыша тихую реплику Лили, сказанную шепотом:

– Чего мы вообще ждём?

– Начала конца, – произносит Мари в шутку, усмехнувшись одними лишь уголками губ. Замечает пристальный взгляд Питера, который поднимается на ноги и медленно подходит к Коннору Стоуллу, протягивая ладонь для рукопожатия. Советник домика Гермеса усмехается своему сводному брату, приветствуя того и о чём-то спрашивая, на что Стивенс лишь пожимает плечами, спиной прижавшись к полкам с множеством книг.

– Не думал, что ты вернёшься так скоро, – Мари рывком поворачивает голову, тут же замечая внезапно появившихся рядом со стеллажом Нико и какого-то светловолосого парня, что внезапно просто чуть наклоняется вперёд, целуя сына Аида.

Мари не меняется в лице, тихо хмыкая самой себе под нос. Перекидывает несколько прядей себе за спину, облизнув губы. Кидает настороженный и хмурый взгляд на лучшую подругу, что радостно щебечет о чём-то в другом конце комнаты, лучезарно улыбаясь. Ей самой бы пригодился бы порой такой по жизни оптимистичный настрой, вот только собственные гордость и предубеждение не позволяют. Мистер Дарси из произведения Джейн Остин может даже позавидовать такой холодности, а тем более горделивости. Мари – идеал резкого, умеющего составить себе цену, стервозного начальника. К такому характеру людям обычно привыкать приходиться долго – слишком уж силён выходит в результате конфликт сторон.

– Что ж, думаю, мы можем уже начать, – произносит Хирон, привлекая внимание абсолютно всех в комнате, включая также и брюнетку, что лишь с безразличным выражением лица выгибает одну бровь вверх, будто бы беззвучно произнося: «Что, так быстро? Удивлена вашей скорости.» – Как вы знаете, сравнительно недавно наш Дельфийский оракул Рейчел поведала нам пророчество, что впоследствии стало неким предупреждением для нас относительно прямо сейчас происходящих событий на Олимпе, – часть полубогов слушает руководителя внимательно, пристально наблюдая за его каждым малейшим движением, остальные же просто выслушивают информацию, попутно думая о чём-то своём.

Мари смотрит на это исподлобья, сохраняя молчание, как пока делают и все остальные.

– Может, вы нам всё же поведаете его содержание, м? – интересуется вроде бы учтиво, но, как затем оказывается, резко и надменно, Кларисса Ла Ру. Мари переводит взгляд на брюнетку в камуфляжной куртке, что сложила руки в воинственной позе на груди. Такой человек чаще всего обычно сразу же отталкивает при встрече, но, судя по её присутствию сейчас и здесь, девушка является почётным жителем лагеря.

Мари уже в мыслях шутливо ставит ставки: является ли крепкая Ла Ру дочерью Ареса или же Зевса? Наверное, первый вариант подходит намного больше.

– Минутку, – говорит учтиво Хирон, откладывая в сторону одну из книг, что лежат на столе. Он аккуратно открывает другую, доставая свёрнутый вдвое листок чуть пожелтевшей бумаги, что, видимо, только и оказалась в нужный момент в нужном месте. – Итак… – он так же осторожно разворачивает его полностью, и, прочистив горло, начинает читать:

Олимп весь спорит впервые за века.

Пять полукровок решат его судьбу,

Хоть та давно уже предрешена.

Раздор и хаос поглотят богов,

Но пятерым на время всё же

Суждено восстановить покой.

Сын Гермеса на севере,

Две девушки к западу,

Два полубога в дороге,

Но всё как в бреду.

Беречься зеркал и сна им необходимо,

Хоть без второго и мыслить невообразимо.

Но соберётся небо вновь

И падёт повсюду кровь.

Враг восстанет из земли

И задует все огни.

Волчица завладеет тёмной душой

И погубит всё силой иной.

А спасти лишь смогут те,

Кто неподвластен темноте.

Мари сжимает губы в тонкую полоску, тут же почему-то начиная сосредоточенно рассуждать вслух, даже не замечая этого:

– Спор Олимпа может означать что угодно, но больше всего это похоже на намёк на то самое Яблоко Раздора Эриды, – невольно загибает один палец, чуть склоняя голову набок. Сосредоточенно смотрит в пустоту, будто бы разговаривая сама с собой. – Пятеро полукровок очевидно означают пятерых детей богов, а так же указывается, где они объявятся. Решать судьбу – дело сложное и странное, но очевидно означает, что огни связаны с этим нитями судьбы, как сказали бы древние греки. Беречься зеркал и сна – очевидно, Эриды и самого отражения раздора и также Морфея, ведь порой сон может втянуть нас туда, откуда не выйти…

Она внезапно обрывается, поднимая слегка испуганный взгляд на всех, что с удивлением смотрят прямо на неё. Одна лишь Лили улыбается, беззвучно хлопая в ладоши.

– Спасибо, – коротко благодарит Хирон, – за полное толкование первой половины пророчества, что, собственно, нам сейчас только и нужна, – оглядывается на остальных, что сохраняет молчание, из-за которого Мари лишь вжимается в спинку кресла. Тихо переводит дыхание, в мыслях уже называя себя дурой. – Есть какие-то возражения относительно значения первой половины пророчества?

– Мне кажется, Хирон, эта девушка сказала всё предельно ясно, – подаёт голос Уилл Солас, подмигнув Мари, что слегка изумлённо поворачивается в его сторону, в тот же момент резко отворачиваясь и вновь поджимая губы. Прежде всего – привычное спокойствие, никаких эмоций. Так проще и убедительнее.

– В таком случае, думаю, мы можем наконец приступить к обсуждению поиска, – подводит итог Перси, выйдя из тени. Кларисса громко фыркает, но ничего не говорит. – Я думаю, что могу отправиться в поиск вместе с Лили, Питером и Мари, ведь они являются именно частью тех пяти, что должны спасти Олимп в этот раз.

– Раз уж ты собираешься ехать, я с тобой, – кладёт руку ему на плечё Аннабет, заставляя Мари сильнее пригляделся к этой парочке. Холодный взгляд серых глаз блондинки заставляет её невольно вспомнить про Афину, что всегда вызывала у неё тихий восторг своим хладнокровием, мудростью и разумностью.

– Прости, Перси, но в пророчестве явен намёк, что пятеро героев должны действовать в одиночку, ведь именно их судьбы тесно переплетены с этим конфликтом на Олимпе, о котором вы уже прекрасно наслышаны, – говорит Хирон мягко, но в то же время отметая слабую надежду Лили на то, что хоть кто-то поможет им в этом поиске. – Яблоко было украдено неизвестно кем из сада Гесперид, а главные трое богов сейчас находятся в погоне за ним, хоть и не открыто. Ситуация слишком опасна для мирового равновесия, ведь их конфликт в очередной раз может погубить всех нас, да и обычных людей тоже, – учитель вздыхает, поджимая губы. И тогда Мари интересуется громко:

– Раз уж ситуация настолько ужасна, почему же не попытаться её решить всем полубогам? – весьма рациональный вопрос девушки тут же получает ответ Миранды Гардинер:

– Пророчества всегда сбываются, без исключений. Если пятерым полубогам суждено или спасти, или погубить Олимп, это случится. Всё полностью зависит от них самих, именно поэтому остальные никак не могут вмешаться в это, – говорит, будто это очевидно. Хотя так оно и есть для всех жителей лагеря. Мари хмурится, уточняя:

– То есть, по всей этой вашей логике мы с Лили, а так же этот парень, – указывает рукой в сторону Питера, – должны отправиться неизвестно куда, по дороге встретить каких-то таких же потерянных детей богов, что вряд ли согласятся нам помочь, и попытаться своими собственными силами спасти Олимп и мир, рискуя жизнью и возможно имея риск умереть? – Мари сохраняет спокойствие, но нотки злости и ехидности уже звучат в её голосе.

– Именно так, – отвечает ей Коннор Стоулл. – Знаешь, таких миленьких ситуаций было полным-полно в Древней Греции, да и в последние лет десять они лишь участились, – сын Гермеса с усмешкой на губах переглядывается с Джексоном, что сжимает губы в тонкую полоску. – И, похоже, к твоему великому сожалению, выбора у вас с подружкой и Питером вообще нет.

– Коннор прав, – кивает спокойно Хирон. – Ваша судьба давно уже предрешена и вам суждено спасти Олимп. Сегодня же вы выезжаете на ближайшем поезде в Чикаго, ведь именно там, похоже, была замечена в последний раз Эрида, ведь происшествие в торговом центре никак иначе назвать нельзя, – Мари невольно сжимает одну ладонь в кулак, прикусывая губу. Держать в себе, не говорить. Чёрт, похоже, она срывается. – Мы выделим вам деньги, будем связываться через Ириду и поможем, чем сможем. Но вы должны сейчас же собираться, даже не заезжая домой, – Хирон сначала внимательно смотрит на Лили, которая заинтересованно кивает, затем на Питера, что спокойно моргает в подтверждение, а затем переводит взгляд на Мари, что наконец срывается.

Резко вскакивает с места. Презрительно щурит глаза, раздраженно и с ядом бросая:

– Раз уж вы все так уверены, что я сразу же соглашусь и поеду, значит и мой уход не посчитаете большой проблемой, – сжимает губы, не забывая при этом в своей фирменной манере закатить глаза. Гордо выпрямляет спину, обводя слишком уж твёрдым взглядом всех присутствующих.

– Мари… – только и вырывается совсем тихий шёпот Лили, когда Вуд резко отрезает в тот же момент, кинув слишком уж грозный взгляд в сторону подруги:

– Сегодня я могу самостоятельно принять решение. И я отказываюсь от этой поездки, что бы вы там уже не распланировали, – она тяжело выдыхает, фыркая. Быстрым шагом направляется к выходу, игнорируя возгласы за своей спиной.

Она – выскочка. Она та самая слишком уж наглая и резкая отличница.

Её доброе сердце никогда никого не волновало.

И поэтому она перестала навсегда в первую очередь видеть что-то хорошее в людях.

Она практически выбегает из комнаты, затем чуть сбавляя темп. Быстро сбегает по лестнице, хватая свой рюкзак.

– Мари! Стой же, Мари! – крики Лили за спиной не производят на неё ни малейшего впечатления, поэтому Вуд лишь бросает:

– Увидимся в школе. Или ты собираешься ехать с ними? – невольно хищно усмехается сама себе, внезапно останавливаясь на месте, прямо посередине большой поляны, но не оборачиваясь к подруге. Затылком чувствует, что рядом с Лили на крыльцо выходят ещё пара-тройка людей, включая Хирона.

– Да, я поеду. Мне здесь нечего… – начинает скорый ответ дочь Посейдона, не отрывая взгляда от подруги, когда та резко обрывает её:

– Что ж, звякнешь мне, если вернёшься. Потому что мне есть, что терять, – поднимает голову, под нос считая до трёх и делая глубокие вдохи.

Спокойствие, только спокойствие. Хочешь избежания проблем, Мари? Не реагируй, выпуская пар в нужное время.

Чёрт, а временная выставка, похоже, уже закончилась… И всё из-за них.

– Мари, ты можешь узнать, кто твой настоящий божественный родитель, – спокойный голос Хирона наоборот раздражает её, заставляя вытянуться и повернуть голову чуть вбок:

– Мои родители мертвы, – чётко проговаривает каждое слово, поднимая глаза и глядя боковым зрением на Хирона, Перси, Лили и Питера, что замерли на крыльце дома. – Это прошлое лично я хочу оставить в прошлом, пусть оно и моё собственное. Вас оно также никак не касается.

Мари моргает, пустым взглядом обводя лес вокруг. Полукровки ходят тут и там, но происходящее пока не привлекает их внимания.

Ключевое слово – «пока».

– Один твой родитель точно не мёртв, разве ты не хочешь узнать, кто он? – голос, заставляющий Мари неприятно вздрогнуть, а затем всё же повернуться к ним.

Питер Стивенс, сын Гермеса, как представился этот кудрявый темноволосый парень с серо-голубыми глазами, что сейчас с крайним интересом рассматривают её.

– Нет, раз уж он за все эти почти семнадцать лет не соизволил хотя бы дать мне понять, что существует, – с ядом в голосе цедит Мари, гордо выпячивая подбородок. Сжимает рукой лямку рюкзака на одном плече, сверля взглядом теперь уже Лили:

– Ты как хочешь, но я ухожу. И никто из вас этого не изменит, – она резко разворачивается и начинает идти быстрым шагом, наугад пытаясь найти выход из этого чёртового места, затерянного где-то в лесу.

– Мари! – раздаётся где-то уже близко за ней. Чувствует, как тёплая рука хватает её локоть, который брюнетка спешит вырвать из хватки Лили. Продолжает идти, чувствуя, как злоба в душе всё нарастает и нарастает.

Достали. Чёрт, они всё испортили. А ведь она планировала пойти на эту выставку ещё месяц назад.

– Мари, ты не понимаешь, какой это шанс, – и снова этот учтивый, чуть спокойный голос Питера. Она невольно раздраженно произносит:

– А, как же вы меня достали! – ускоряет шаг, теперь практически бежит.

Сжимает правую ладонь в кулак, тяжело дыша.

Контроль.

Просто контролировать свою злость, и ничего более.

Это же легко, ведь так, Мари?

Контролировать себя?

– Мари, – умоляющий голос и прикосновение вконец заставляют её злостно вскрикнуть и сделать неясное резкое движение рукой в сторону Стивенса, которого хочется в этот момент просто убить за то, что парень лезет не в своё дело.

Вуд остаётся настолько поглощённой своей злобой, что не замечает происходящего в следующие секунды.

Земля вокруг девушки раскалывается, покрывается глубокими трещинами. Непонятный поток воздуха резко отбрасывает Питера назад, заставляя пролететь несколько метров и упасть на спину, больно ударившись. Лили замирает на месте, широко распахивая глаза, в то время как Перси и Хирон удивлённо переглядываются.

Мари хмурит брови, насупившись. Правая рука всё ещё сжата в кулак, левая – выброшена вперёд, дрожит.

А тело всё почему-то будто ликует, чувствуя немыслимую свободу действий.

Будто вся сила в её руках.

Мари тяжело дышит. Пристально смотрит на Питера, словно хищник, готовящийся к нападению.

Или скорее испугавшийся загнанный в тупик зверь.

– Не может быть… – шёпот Питера заставляет её перевести взгляд на свою левую руку, что дрожит. Она медленно опускает её, разглядывая. Затем изумлённо оглядывается вокруг, путаясь. Вертится вокруг себя, тяжело дыша.

– Что за чёрт… – вырывается у неё тихое, когда она обнаруживает паутину трещин, дна которых не видно.

Мари замирает, чувствуя, как её колени трясутся. И тогда поднимает обе руки, растопыривая пальцы и направляя их на одну из самых широких трещин.

Не чувствует ничего кроме холода.

Только лишь видит, как постепенно расселина закрывается, тем самым возвращая земле изначальный вид. Земля становиться практически такой же, как и раньше – свежей и покрытой густой зеленью.

Мари растерянно опускает руки, не преминув возможности внимательно изучить их, хоть те ничем не отличаются от своего обычного вида. Она просто чувствует покалывание пальцев, что наоборот кажется родным, а затем поднимает глаза на всё ещё лежащего на земле Питера, что тяжело дышит:

– У вас есть ответ на этот вопрос? Кто я, чёрт возьми? – парень поправляет очки на переносице, только приоткрывая рот, чтобы заговорить, когда внезапно из глубины дома раздаётся крик:

– Перси! С Аннабет что-то не так! – Джексон срывается с места, тут же забегая внутрь. За ним поспешно бежит Лили, а Хирон разворачивается и медленно заезжает на своём кресле внутрь.

Неловкая пауза между Мари и Питером, нарушается вмиг ставшим вновь серьёзным, лишь с толикой страха, голос Мари:

– Что-то не так. Зеркала… В коридоре же было зеркало, – она сильно сжимает пальцами лямку рюкзака, начиная быстро идти. Чувствует спиной, как Питер тоже поднимается на ноги, идя за ней и говоря вслед:

– Ты… Ты точно его дочь… Ты должна, других вариантов…

– Не сейчас! – резко обрывает она, хватаясь за дверной косяк. Замечает лежащую на полу бесчувственную блондинку, с которой отчаянно говорит сын Посейдона:

– Ну же, Аннабет, очнись! Всё же было отлично… Всё наладилось, нет же, – Джексон переходит на шёпот, тяжело дыша. Испуганно смотрит на возлюбленную, чувствуя, как его руку нежно поглаживает Лили.

– Что случилось? – настороженно спрашивает Мари, поднимая глаза на Хирона, а затем слыша голос впереди:

– Магия. И, похоже, сильная, раз уж бог смог наслать это проклятие через обычное зеркало, – Лу Эллен с интересом разглядывает зеркало, а затем внезапно замахивается рукой и разбивает зеркало на множество осколков, что осыпаются на пол. – Это ещё более сильная мотивация для вас, чтобы уже отправиться в поиск, – переводит взгляд на Лили, а затем уже на Мари и выглядывающего из-за её плеча Питера. – Немедленно.

– Но как же…? – растерянно спрашивает Лили, слабо поднимаясь на ноги, когда староста домика Аполлона Уилл оказывается прямо перед ней с протянутой рукой, в которой он держит конверт:

– Здесь ровно три тысячи. Денег много, если считать относительно нашего месячного бюджета, так что распоряжайтесь правильно. Три билета до Чикаго мы только что купили и распечатали, они также здесь. Поезд отправляется через два с половиной часа с Пенсильванского вокзала на Манхэттене. Вас отвезёт Аргус, водитель лагеря. Он уже готов вас забрать, поэтому торопимся, – она резко выталкивает всех троих за двери, тут же зыркая на Перси:

– Поднимайся, сын Посейдона, и проводи сестрёнку. А о твоей возлюбленной мы позаботимся, – Лу за плечи поднимает Перси на ноги. Джексон опустошён, это видно со стороны, но Мари предпочитает выхватить конверт из руки сына Аполлона.

– А вещи? Если уж мы едем, нам с Лили нужно съездить домой в Куинс взять вещей и предупредить родителей. И мобильные телефоны зарядить. И… – Мари перебивает Уилл, беря её под локоть и выводя из дома: