Текст книги "Они нашли (СИ)"

Автор книги: Mary Bond

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Ты сейчас слишком смешной, – озорной огонёк вновь загорается в её глазах. Питер поджимает губы, в лишний раз взъерошивая тёмные волосы.

– Ты ведь никогда не улыбаешься, – припоминает ей сын Гермеса, мысленно прокручивая воспоминания последней недели. Возможно, он ошибается, но всё же большею частью он прав.

– Это разве стало официальным запретом? – их короткий разговор заканчивается этой фразой Мари, ведь Питер уже не слышит его, уходя глубоко в свои мысли.

Неделя, или чуть меньше. Им понадобилась всего неделя, чтобы начать относительно доверять друг другу, чтобы увидеть в друг друге интересных людей, достойных их внимания.

Тэд ушёл, но правдой ли были его мысли о том, что он – пятый лишний в этой компании? Быть может, всё это было глупой ошибкой, а на самом деле они имели некую связь.

Смешно, правда. Но создаётся такое странное впечатление, будто их судьбы в будущем вновь пересекутся. Хреновы пророчества большею частью правдивы, как бы всем не хотелось, чтобы они были таковыми.

Мари и Питер. Дин и Лили. Тэд и они.

Почему он всё никак не может понять, что его волнует? Странное поведение и состояние Мари, или сами слишком быстро происходящие события?

Или хреново яблоко в рюкзаке Перси?

И где твоё спокойствие, Стивенс? В окно улетело вчерашней ночью, да?

А ведь никто так и не узнал, что произошло между ними…

Правда, после хитрой усмешки дочери Посейдона, адресованной именно ему, он уже в этом сомневался.

– Я точно уверен, что нам осталось недолго, – утешающе произносит Перси, в ответ получая лишь общий стон. Сын Посейдона закатывает глаза, делая вид, что не слышал этого.

Казалось, что идти оставалось ещё далеко. Множество деревьев создавали какую-то странную атмосферу спокойствия, в то же время вовсе не представляя собой лес. Просто деревья на горе над самим Сан-Франциско.

Состояние Нико и Мари уже относительно стабилизировалось, ведь из Сакраменто ребята предпочли поехать на обычном транспорте. В принципе, в этом-то и была основная причина их долгого пути на гору – в целях экономии сил детей Аида. Ведь им с таким-то количеством денег предстояло ещё добраться на другой конец страны.

Деревья прекращаются по-странному внезапно, будто что-то постороннее нагло вмешалось в природу горы.

Но их также сменяют эвкалипты. Вершина горы Тамалпаис приветствует их странной тишиной. Солнце начинает печь макушку, указывая на своё неизменное присутствие.

– Там что, дракон?! – тихий писк Лили слышит каждый из них. Мари резко поворачивает в сторону подпруги и тут же ошеломлённо замирает:

– Серьёзно? – это скорее походит на нервный смешок, но в это и вся соль.

И правда, огромная туша мифологического существа спит, клубком свернувшись вокруг красивой, цветущей яблони. На ней блестят в лучах солнца золотые яблоки.

– Говорите потише, это удача, что он спит, – произносит Перси, осторожно тяня сестру за локоть назад, чтобы та отошла от дракона подальше. – Познакомьтесь с Ладоном, грубо говоря, хранителем Сада Гесперид, – то, с какой осторожностью сын Посейдона отступает от дерева и просит того же от остальных, даже не удивляет. Ведь, если их не обманывает зрение, у Ладона по меньшей мере три или четыре головы, а хватило бы и одной, чтобы спалить их к чертям собачьим.

– Давно ты был тут? – навеселе спрашивает Лео, кривя губы в усмешке.

– Мне было тринадцать, – отвечает Перси, в то время как Питер подмечает заметно похмуревшего (ну, по крайней мере выглядящего ещё хмурее) Нико. Вопросительно смотрит на Мари, которая в лёгком удивлении пожимает плечами.

Или же просто делает вид, что не понимает.

Не ей воротить прошлое собственного брата, и не ей без спросу совать свой нос не в своё дело.

Мари искренне уважает определённое личное пространство каждого, ведь ей самой большей частью необходимо держать на расстоянии ото всех. Проще говоря, таким образом и жизнь становится спокойнее, и заодно нету столько гневных комментариев по поводу её собственной жизни. ведь люди по умолчанию существа пытливые и всегда слишком интересующиеся тем, чем не надо.

– Нам туда, – Перси продолжает идти вверх, остальные следуют за ним. Вуд вырывается из омута мыслей, кидая короткий взгляд на спящего дракона.

– Смешно, что ты, Персей Джексон, всё также порой наивен, как был когда-то, – сын Посейдона замирает, медленно оборачиваясь.

Глазам каждого из них предстаёт высокая девушка лет двадцати с угольно-чёрными волосами, тёмными глазами и в греческой тоге.

Рядом с ней стоит девочка выглядящая помладше, но завораживает так же, как и первая. Схожесть обоих едва-едва видна, отчего предположение того, что они – сёстры, становится вполне реальным.

– Геспериды? – чуть недоумённо спрашивает Джексон, хмуря брови. Рука покрепче сжимает лямку рюкзака. Нико тем временем кладёт руку на эфес меча, а Лео тихо щёлкает пальцами, чувствуя мягкое тепло огня.

– Нас удивило, что вы всё же все решились придти сюда, учитывая своего соперника и обстоятельства, – рядом с черноволосой из тени выступает блондинка, складывая руки на груди. Прохладный ветер развевает их волосы, а те блестят в лучах солнца.

Парни невольно засматриваются, вызывая тем самым тихий смешок Лили. Мари поджимает губы, не отвлекаясь на этот вполне обычный феномен.

– А где остальные? – жестко спрашивает она, переводя дыхание. Внимательный взгляд скользит по тонким фигурам девушек, одна из которых недовольно фыркает:

– Не пожелали почтить вас вниманием, не такие вы уж важные персоны. В любом случае, оставьте Яблоко здесь и мы разойдёмся без проблем. Ладон всё равно не проснётся, если кто-нибудь из вас, избранных пророчеством, оставит его прямо под яблоней, – кивает младшая в сторону дерево и посапывающего дракона. – Скажем так, по нашему зову он может взаправду проснуться и спалить кого-то из вас заживо, но в то же время позволит вернуть Яблоко, если только оно не подделка, – её карие глаза сужаются. – Никто не любит трусов и лжецов.

– Простите, но как вы себе это представляете? – с сомнением задаёт вопрос Нико, вновь взглянув на Ладона. – Чтобы кто-то из нас стал его праздничным ужином? Спасибо большое, обойдёмся и без этого, – за ироничной усмешкой ди Анджело скрывается вполне обусловленное присутствием монстра опасение.

– Смешно, сын Аида, – произносит черноволосая, делая несколько шагов к полубогам. Останавливается напротив Мари, что гордо поднимает подбородок выше. – Ты точно выдержишь такое, да и, кажется, не особо страшишься дракона. Или я не права?

Мари прищуривает глаза, не произнося ни слова. Слышит, как Перси расстёгивает рюкзак и достаёт Яблоко, затем протягивая его ей.

– Не стоит этого делать, Мари, – Нико подходит к ней, заглядывая в глаза. – В этом нет необходимости, – сжимает её руку, поджимая губы. Она с лёгким сомнением смотрит на брата. Черноволосый недовольно хмурит брови.

– Стоит, – просто отвечает она, беря Яблоко в руки. Едва заметно дёргает плечами, прогоняя поднимающееся где-то в груди беспокойство.

Странно, но она не чувствует страха. Не чувствует ничего, лишь чёртово спокойствие и апатию. Будто она не идёт прямо к огнедышащему древнегреческому дракону. Будто она в самом деле не рискует ровным счётом ничем.

Шаги даются по-странному легко, но в то же время тяжесть на душе постепенно нарастает. Рой мыслей вновь напоминает о себе, взгляд невольно скользит по блестящей чешуе монстра.

Всего лишь жалкий метр остаётся между ней и Ладоном, когда тот открывает глаза, но не поднимает голов.

Мари замирает в лёгкой неуверенности, пуще хмуря брови.

Холодный взгляд нескольких пар желтых глаз и огромные когти на лапах. А она всё стоит, забывая о друзьях позади и Гесперидах тоже.

Внезапно Ладон поднимается и медленно освобождает жалкий кусочек земли, тем самым давая ей возможность подойти к яблоне.

– Мари, не надо! – слышит она предостерегающий крик Питера за своей спиной, но всё равно делает шаг вперёд. Упорно игнорирует волну страха, что окатывает её с головой.

«Я смогу» – повторяет мысленно, надеясь, что паника таким образом отойдёт на второй план.

Аккуратно кладёт Яблоко на зелёную траву прямо под стволом, а затем медленно отступает, глядя дракону в глаза. Золото блестит на изумрудно-зелёной влажной траве, привлекая к себе много внимания. Ещё бы, такая маленькая вещь, но с такой судьбой – создавать раздор и хаос там, где окажется в любой момент. И таких много, потенциальных претендентов на эту роль.

Но Ладон тем временем опускает головы, ложась обратно и тут же закрывая глаза. И спустя несколько секунд он вновь засыпает, начиная тихо сопеть.

«Почему он ничего не сделал?»

– Ты в порядке? – её плеча внезапно касается Лили, в то время как Нико не сводит с неё задумчивого взгляда. Мари едва заметно кивает, упорно глядя перед собой.

– Теперь убирайтесь. Вы выполнили ваш долг, исполнили эту часть пророчества, – грубый голос блондинки нарушает возникшую тишину. Её холодный взгляд пронзает насквозь каждого из полукровок.

– Ага, чтобы это Яблоко у вас потом опять украли? – озлобленно спрашивает Перси, усмехаясь. – Вы ж его сохранить не смогли толком – как же не допустите второй, или уже, скорее третьей кражи?

– Ты забываешь, с кем говоришь, – сталь голосе черноволосой тут же напоминает полубогам о том, с кем они сейчас разговаривают. – Ладон может и внезапно проснуться, поэтому я бы советовала сейчас вам незамедлительно уйти, или же он напомнит, на чьей территории вы сейчас находитесь, – она продолжает прожигать их взглядом. Перси не произносит ничего, вспоминая об необходимой осторожности.

– Как пожелаете, королевны, – усмехается Лео, откланиваясь. – Пойдём, ребята, нам здесь нечего делать, – он проходит мимо Гесперид, что-то напевая себе под нос. И продолжает смело направляться вниз по склону.

Дин сжимает ладонь Лили, тяня за собой. Девушка поддаётся, ничего не говоря. За ними также молчаливо следует Нико, в то время как Перси останавливается, ожидая, пока Питер и Мари пойдут за остальными.

– Почему я? – коротко спрашивает Мари, всё ещё пребывая в лёгком недоумении.

Русая Гесперида лет пятнадцати отвечает ей холодно:

– Ещё не пришло время тебе узнать, почему. Огни горят, но скоро потухнут. Небо собирается. Тогда всё и откроется, – Перси подталкивает обоих дальше, в то время как Мари и Питер продолжает шокировано смотреть на исчезающие в непонятной дымке фигуры Гесперид.

– Что это было? – тихо спрашивает Мари, переглядываясь с парнем.

– Не знаю, – честно отвечает он.

Слова младшей Геспериды всё ещё эхом отдаются в их ушах, не давая покоя.

Что же они всё-таки имели в виду, особенно если учитывать, что часть пророчества в целом имела такой же смысл?

***

Спустя по крайней мере два часа они всё продолжают медленно спускаться вниз. На чьё-то лёгкое касание руки Лили реагирует, тут же останавливаясь.

– Всё ведь закончилось? – чувствует тёплое дыхание Дина где-то в районе уха, отчего даже не смеет сдвинуться с места ни на дюйм.

– Похоже на то, – произносит она оробело.

– Что мы будем делать потом? – спрашивает он, пока Лили встречает вопросительный взгляд Мари, тут же едва заметно кивая.

– Ты поедешь с нами? В Нью-Йорк? Может… Будем вместе? Или сбежим? Или…

Но она не продолжает, ведь Дин резко разворачивает её лицом к себе и жадно целует.

Веки Лили неосознанно опускаются, а губы приоткрываются, в то время как язык Дина смело проскальзывает внутрь. Руки девушки обвивают его шею, а сама Коулман невольно привстаёт на цыпочки в силу своего роста.

Проходящий мимо них Перси вздыхает, а затем усмехается, продолжая спускаться.

Они оба ждали этого. Внутри так хотелось вновь воссоединиться с душой, которая невольно дополняла их собственную. Они будто две части пазла, подходящие только друг другу. Такие похожие, весёлые, всегда готовые к приключениям. Идеальные в глазах друг друга и не имеющие ни единого изъяна.

Спустя долгую минуту Дин всё же отрывается, наконец давая девушке возможность вдохнуть воздуха:

– Я согласен на всё, если таким образом мы будем вместе, Лили. Грубо говоря, за восемь лет я соскучился.

Лили растягивает губы в улыбке.

Впрочем как и она.

***

– Мари, остановись на пару минут, – окликает девушку Питер сзади, заставляя её замереть и обернуться, окинув парня выжидающим взглядом. Одна бровь невольно выгибается вверх, показывая все сомнения девушки.

– Я хотел сказать тебе кое-что, – Питер сглатывает, кусая губы. Лили стремительно проходит мимо них, с поддержкой улыбаясь. Мари тихо хмыкает, замечая радостный взгляд и заметно порозовевшие щёки подруги, а так же довольно усмехающегося Дина.

– Что именно? Не томи, Стивенс, – отрезает Мари, складывая руки на груди. – О вчерашнем? О сегодняшнем? Или о том, что мы будем делать дальше? – пусть со стороны она и кажется закрытой и неприступной, но в глазах зияет неуверенность.

– Я…я хотел сказать, что… – он начинает говорить тише, поднимая глаза на дочь Аида. – Я так давно хотел тебе сказать, что всего за несколько дней безвозвратно влюбился в тебя. Резкую, тёмную и не особо милую.

– Спасибо за комплимент, – фыркает она, но Питер тут же её прерывает:

– Стой, помолчи пару минут. Буквально чуть-чуть, Мари, – она смыкает губы, замечая, с какой мольбой в глазах он смотрит на неё в этот момент.

– Сначала я не мог найти причины, не мог даже нормально думать о том, что втюрился в одну из единственных дочерей Аида, да ещё и с специфическим характером. Я сомневался, что мой вкус всё же пал на тебя, ведь это могло казаться лишь наваждением. Но… Похоже… – Мари роняет с губ тяжелый вздох, замечая, что он сделал шаг к ней. – Похоже, что я и впрямь влюбился в тебя, Мари Вуд. В странную неприступную крепость с множеством ям с мертвецами вокруг. Знаю, сентиментальность никогда не была моим коньком, но всё же… – он делает ещё один шаг и между ними остаются всего жалкие полметра. – Мне кажется, будто я знаю тебя всю свою сознательную жизнь и доверяю тебе точно так же, как и себе.

– Ты уверен, что знаешь меня? – щурит она глаза, недоверчиво глядя на него.

– Да, – его рука поднимается, кончиками пальцев парень касается его холодной щеки.

– Точно? – девушка вздрагивает, но затем ощущает приятное тепло, исходящее от Питера.

– Уверен, Мари, – лёгкая улыбка озаряет его. – Я знаю тебя как хорошего человека со своими собственными взглядами на мир, со своими странными придирками, – грустная улыбка на его губах заставляет Мари устало опустить плечи. – Я хочу видеть тебя практически каждый день жизни, просыпаться рядом…

– Перестань, – усмехается она.

– Хочу целовать тебя каждое утро, видеть твою улыбку и готовить тебе кофе, – она хочет что-то сказать, но Питер вновь затыкает её, продолжая говорить:

– Смотреть перед сном на звёзды, всё равно крепко обнимать тебя среди незнакомых людей. Под их взглядами целовать тебя и забывать обо всём на свете, ведь всё сводится только к тебе, – серо-голубые глаза неотрывно наблюдают за её эмоциями, ведь Стивенс боится получить отказ.

– Питер, ты точно не пил? – с сомнением спрашивает Мари, сжимая руками его плечи.

– Уверен, – он вновь сокращает расстояние между ними, переставая дышать. – Ты же знаешь, что я не вру. Я готов под взглядами всего мира танцевать с тобой, хоть и толком не умею, – он морщится, вновь усмехаясь. – Я всё ещё нервничаю, словно ребёнок, когда ты входишь в комнату, – жмурится от лучей заходящего солнца.

– Всё сводится ко мне? – сомнение в голосе Мари звучит слишком странно.

– Да, – честный ответ, что полон искренности.

– Я не знаю, что мне ответить тебе, Питер, но твои слова порядком тронули мою прогнившую душонку, – её крепкие объятия заставляют Стивенса замереть, в шоке глядя в пустоту перед собой. – Можно посчитать это предложением встречаться? – неуверенная улыбка.

– Как хочешь, – произносит Питер, моргая.

– В таком случае я согласна, – она жадно впивается в его губы, а вся робость куда-то испаряется.

Её язык проскальзывает к нему, изучая. Питер сначала шокированно застывает, даже не успевая прикрыть глаза, а затем продолжает поцелуй.

Руки каждого скользят по чужому телу, душу вновь наполняют вчерашние ощущения.

Две фигуры, что не желают отрываться друг от друга, озаряют лучи заходящего солнца. Горячая страсть рыжего, красного и фиолетового цветов.

Слишком странная идиллия, чтобы быть реальной.

И в то же время слишком реальная, что быть сном.

***

Пятнадцатого мая, в последних лучах солнца, что медленно скрывается за горизонтом, они останавливаются на одной из небольших полян. Оборачиваясь назад, все замечают, что теперь верхушку горы скрывает туча, не дающая возможности узнать, что же на самом деле находится там.

Холодный ветер, дующий с Тихого океана, заставляет сжаться от мурашек, невольно пробежавших по телу.

Правда, никому уже не страшно. Они выполнили своё задание, закончили поиск – доставили Яблоко туда, где оно должно быть.

Прекрасный вид на мост Золотые Ворота заставляет их остановиться и постоять несколько минут в молчании. Сумерки сгущаются, день клонится к ночи.

– Возьмитесь за руки. Нам надо далеко переместиться, денег на обратный перёд вряд ли хватит, но нас встретят в Вашингтоне неподалёку от мемориала. Нико, Мари, вы точно уверены, что справитесь? – в голосе Перси слышно волнение.

– По крайней мере мы на это надеемся, – хмуро отвечает Нико. – А сейчас медленно войдём в тень все вместе и попытаемся нормально переместиться без особых потерь.

– Люблю эксперименты, – хмыкает Мари с долей иронии, а затем ступает в тень.

И в тот же момент вся погружается в непроглядную тьму.

Их будто выдёргивает отсюда, земля исчезает прямо из-под ног, а затем также внезапно вновь появляется, но слишком резко.

Все валятся на траву, сжимая ладони. Вот только Лили слишком быстро подмечает, как хватка Мари слабеет. Глаза дочери Аида закатываются, а голова устало падает на землю.

– Мэр! – вскрикивает Коулман, видя, как к Вуд с таким же страхом в глазах подскакивает Питер.

– Что с ней? – на одном дыхании спрашивает он.

– Переутомление, – рядом с ними на колени падает Лео. – Перси, что с Нико? – оборачивается он в сторону сына Посейдона, что прижимает два пальца к шее ди Анджело.

– Обморок, – отвечает тот спустя несколько секунд, с облегчением вздыхая. – А Мари?

– Сердцебиение очень слабое, – с слишком громким опасением в голосе произносит Питер, крепко сжимая запястье девушки.

– Ребята! – раздаётся чей-то радостный возглас где-то неподалёку.

Лили поднимает глаза, замечая бегущего в их сторону светловолосого парня в светлых джинсах и ярко-оранжевой футболке Лагеря Полукровок.

На её губах появляется измученная улыбка.

Они добрались.

Комментарий к Глава 20

Могут быть опечатки. Извините за столь долгое отсутвие. 21 глава и Эпилог будут в течении недели, Большая их часть уже готова.

Конец близко.

========== Глава 21 ==========

Лили молчала, глядя на просторы лагеря с возвышенности. Ветки елей мирно пошатывались в такт ветру.

Пальцы нервно теребили травинки рядом, раз за разом сминая их. По крайней мере сейчас именно так проявлялась нервозность дочери Посейдона.

Прошёл один целый день после того, как они глубокой ночью прибыли в лагерь. Нико проснулся вчера днём, а Мари…

Всё так и спала будто бы мёртвым сном.

В это же время её телефон разрывался от звонков брата, отчего Питеру вчера вечером всё же пришлось ответить. И частично соврать, как бы это ни противоречило его моральным устоям.

Впервые за эту неделю Лили просто хотелось одиночества – обычного уединения. Отмахнувшись ото всех, она ушла «прогуляться», хотя на деле просто пришла сюда и сидела, всё больше и больше погружаясь в собственные мысли, неустанно роившиеся в это время в голове.

Перед глазами всё продолжали стоять алые губы Мари и дёргающиеся ресницы. Она казалась спящей, пульс был медленным, но все остальные жизненные показатели пребывали в полной норме.

Всех волновал лишь один вопрос: проснётся ли она вообще?

Впрочем, как и волновал саму Лили.

Вновь и вновь она прокручивает воспоминания последних дней. Вот они только-только оказываются в Вашингтоне, неподалёку от них ввысь тянется монумент. К ним бежит светловолосый парень, Уилл Солас, как позже он представился.

Они летят на самолёте в Нью-Йорк, Лили на время засыпает.

Просыпаясь, она обнаруживает, что они уже едут в минибусе в Лагерь Полукровок.

Страх смешивается с сонливостью, отчего она так и не заходит вслед за остальными в Лазарет, а отправляется в домик Посейдона спать. А на следующий день, то есть вчера, уже проводит по меньшей мере четыре часа у постели лучшей подруги.

Нико проснулся как раз тогда, когда Лили была там, поэтому у неё была прекрасная возможность понаблюдать его реакцию на сложившуюся ситуацию, так сказать, в первом ряду. Ди Анджело был напуган, хмур и сосредоточен на текущей проблеме. В итоге в Лазарете рядом с дочерью Аида постоянно пребывали либо Нико, либо Питер, который, как показалось самой Коулман, так и не спал всё это время, либо же сама Лили.

Впрочем, сегодняшней ночью она краем глаза заметила его тихо посапывающим в кресле у кровати Мари. И усмехнулась сама себе, невольно подумав, что эти двое подходят друг другу.

Лили в самом деле отчаянно не хочется, чтобы эта нормальная фаза перешла в депрессию, ведь она наконец-то впервые за последние полтора года чувствует себя очень хорошо. Конечно, волнение за подругу никуда не уходит, но сейчас они в Лагере Полукровок, месте, что так напоминает настоящий дом; с людьми, которые теперь кажутся семьёй; и наконец с чувством того, что ты являешься чем-то важным, необходимым кусочком большой истории.

– Грустишь? Я думаю, она будет в порядке, – она медленно поворачивает голову вправо, замечая приближающуюся фигуру Дина.

– Хотела побыть сама, – слабо улыбается девушка, поджимая колени к груди и обнимая их руками.

– Я уже надоел? – смеётся парень, широко улыбаясь. Лили морщит лоб, но растягивает губы в измученной улыбке:

– Просто здесь столько людей, а мне хотелось разобраться в себе, – врёт и не краснеет, но не в этом весь сок. Дин подмигивает девушке, произнося:

– Всё в порядке, поверь. Мари уже сегодня-завтра очнётся, дети Аполлона уверены в этом процентов на сто, – Лили резко поворачивает лицо к нему, хмуря брови ещё сильнее. – Ну процентов на семьдесят, – исправляет себя Дин, замечая пристальный взгляд Лили. – Ну мы же оптимисты, а пессимизм по части детей Аида, – разводит он руками в стороны, в то время как она закатывает глаза. – Не кипятись, всё будет в порядке, – как-то слишком внезапно рука сына Афродиты ложится на её талию, отчего Коулман слегка вздрагивает. Глаза отражают удивление.

– Что? – спрашивает Дин, пальцами пробежав по её спине. – Мы же хотели обсудить планы на наше совместное будущее, помнишь? – заговорщически щурит глаза, заставляя Лили невольно улыбнуться. – Вот и нашлось время, когда нам остаётся только ждать, – Дин второй рукой аккуратно поворачивает лицо Лили к себе, а затем целует, аккуратно и осторожно.

– Я правильно говорю? – спрашивает шёпотом, на короткий миг отрываясь.

Лили поджимает губы, но уголки невольно подскакивают вверх.

***

Питер приоткрывает глаза, понимая, что он всё же заснул вчера, вовсе не собираясь этого делать. Усталость таки взяла вверх над ним – он даже не помнит момента, когда вырубился. И ему, как ни странно, толком-то ничего и не снилось – это был лишь необходимый отдых организма.

Взгляд вновь замирает на девушке, что лежит на койке. Прохладный ветерок дует из окна, заставляя её волосы чуть-чуть переместиться с одного места на другое.

А Питер засматривается на спящую Мари, как бы странно это ни звучало.

Полтора дня она спит и не просыпается.

Знаете, это вызывает не то чтобы волнение, но скорее панику.

Сначала Питер практически истерил, не отходил от неё ни на шаг, но затем постепенно успокоился и смирился. Волнение всё не хотело идти на нет, но по крайней мере он уже контролировал себя и не психовал.

Одна лишь нервозность, которой в это же время тоже страдали и остальные из их компании.

Звук постепенно нарастающей мелодии резко выдёргивает Питера из мыслей, заставляя повернуться в сторону тумбочки, на которой он вчера вечером оставил телефон Мари.

Макс.

Этот мелкий шкет, как мысленно Питер называл его, названивал по меньшей мере три раза на дню, пытаясь узнать, как там его сводная сестра.

Стивенс за это искренне уважал подростка, который при этом успевал прикрывать Мари от родителей всё это время. И ещё постоянно интересовался, как дела у неё самой.

Питер сказал ему, что она просто неудачно подвернула ногу и ударилась головой. Выдумал что-то про незаметные швы и быстро исцеляющуюся травму, а ещё про то, что врачи попросили оставить её в покое на дня два-три.

Да, Питер пытался мыслить оптимистически: он был практически полностью уверен, что Мари очнётся, ведь…

Ведь он попросту не видел причин того, чтобы она этого не сделала.

– Да? – нажимая зелёную кнопку, тут же произносит он.

«Привет, Питер. Мари ещё нельзя говорить?»

– Нет, к сожалению, – Питер постукивает костяшками пальцев по своему бедру. Серые глаза замирают, глядя на умиротворённое лицо спящей Мари. – Я обязательно скажу ей, как только её выпустят, чтобы позвонила тебе. Мы уже неподалёку от Нью-Йорка, поэтому я думаю, что она вернётся домой уже послезавтра или через два дня, – вздыхает, переводя дыхание.

Как же, чёрт возьми, ему неудобно врать. Такому всегда правильному, честному и откровенному Питеру Стивенсу.

И да, странно такое слышать о сыне Гермеса, бога воров, изворотливости и красноречия в одном лице.

«А…» – на несколько секунд Макс замолкает. Питер морщится. – «Ладно, тогда… Я позвоню ещё вечером, хорошо? Если, конечно, она мне не позвонит до этого…»

– Да, естественно. Пока, – Питер нажимает кнопку сброса вызова, хмурясь. Постукивает себя ладонью по лбу, напоминая самому себе, чем он занимается.

Да, правильно, обманывает подростка относительно реальной ситуации с его сестрой.

Поэтично, Пит, поэтично.

– Это был Макс? – он резко поднимает голову, удивлённо распахивая глаза.

Взгляд натыкается на севшую на своей постели Мари, что с лёгким недоумением на лице смотрит на него в ответ.

Питер оробело движется к ней:

– Ты…правда проснулась?

– Похоже на то, – чуть неуверенно произносит девушка, оглядываясь.

– Наконец-то, – растягивает Питер губы в улыбке, тут же сжимая её в крепких объятиях. Мари замирает, не двигаясь, но затем настороженно спрашивает:

– Где мы? – хмурит брови в своей привычной манере, отчего Питер тут же видит обычную Мари, их Мари. С её хмуроватостью, расчётливостью и уравновешенностью.

– В лазарете, в Лагере Полукровок, – тут же отвечает Стивенс, аккуратно присаживаясь на край её койки, застеленной белым постельным бельём. – Ты была в отключке по меньшей мере полтора дня, думаю, все будут рады тебя видеть, – он улыбается, ладонью аккуратно проводя по её руке. Девушка едва заметно краснеет, но затем отмахивается:

– Значит, мы всё же добрались. Не хотелось бы мне сегодня спать, особенно после такого долгого… – она замолкает, на миг на её лице отражается беспокойство. -…сна.

– Ты в порядке? – спрашивает Питер, наклоняясь поближе к ней. Мари отрицательно мотает головой из стороны в сторону:

– Естественно. Просто ещё слегка сонная, – клонит голову к груди, растягивая губы в натянутой улыбке.

– Ладно. Пойду скажу остальным, что ты очнулась, – он в последний раз проводит ладонью по её щеке, заглядывая в глаза.

А Мари тем временем отчаянно пытается казаться спокойной и просто сонной.

Стивенс медленно поднимается и уходит. Мари сглатывает, прикрывая глаза на несколько секунд.

Перед взглядом всё ещё стоят множество снов, которые она прекрасно помнит, но не хочет рассказывать о них никому, потому что боится.

Слыша шаги, она думает, что Питер возвращается что-то сказать, но, подняв голову, обнаруживает заходящего в палату светловолосого паренька ростом выше неё примерно на полголовы. У него лохматые светлые волосы, вьющиеся около ушей, и голубые глаза. Он одет в тёмную футболку, шорты и шлёпанцы.

Настороженно хмуря брови, Мари следит за его передвижением по комнате, пока сам парень не замечает её сидящей на кровати.

– О, так ты очнулась, – растягивает губы в добродушной улыбке. – Я Уилл Солас, сын Аполлона, присматривал за собой всё это время лично по просьбе твоего брата, – хмыкает забирая часть пузырьков, что ранее стояли на одной из тумбочек. – Как себя чувствуешь? – спрашивает, параллельно что-то записывая себе в блокнот, лишь на короткий миг поднимая глаза на Мари.

– Вроде-как нормально, – пытаясь придать своему голосу бодрости, отвечает Мари. Уилл кивает, растягивая губы в улыбке:

– Вот и хорошо. Думаю, все в Лагере будут рады твоему пробуждению, особенно друзья, – он аккуратно присаживается на край койки, а затем тянется к руке Мари. Та недоумённо смотрит на него. – Спокойно, я просто проверяю пульс, – девушка кивает, протягивая запястье. Уилл располагает пальцы на нужном месте, а затем переводит глаза на часы на своей руке. – Норма, – констатирует спустя четверть секунды. А затем замирает, с лёгким недоумением глядя на запястье Вуд.

– Что это? – внимательно рассматривает что-то, но Мари лишь непонятливо спрашивает:

– О чём ты?

– Об этом, – он указывает на странные мелкие шрамы на её левом запястье.

Три ровных линии, не соединённых между собой, но представляющих собой треугольник.

– Наверное, поранилась где-то, – тихо отвечает Мари, дёргая руку. С лёгкой настороженностью рассматривает запястье, а затем резко переводит тему, дабы Уилл хотя бы сейчас позабыл об увиденном, ведь ей не хочется отвечать на вопросы, на которые она даже не знает ответа:

– Так Нико тебя попросил? – поднимает глаза на Соласа, в то время как он поднимается на ноги.

– Да, он. Ты ведь дочь Аида, почему я не чувствую твою энергетику? – произносит он, щуря глаза.

– Не знаю, ты ведь сын Аполлона, – пожимает плечами Мари, невольно вспоминая про Тэда. – Мы ведь вроде-как противоположности, наверное, – допускает, но искренне сомневается.

– Не со мной, – хмыкает Уилл, подмигивая ей. – Просто мы чуть-чуть разные, а твой брат и вовсе моё отражение, – берёт склянки, зажимая их между пальцами.

– Ты о Нико? – на всякий случай переспрашивает она, в то время как собственный взгляд скользит по всему, постоянно возвращаясь к собеседнику, замерявшему у двери.

– Да, о ди Анджело, – говорит Уилл, оглядываясь. Заглядывает в проём, внимательно вглядываясь вдаль. – Вот именно этого парня я и жду сейчас, я видел выходящего от тебя Питера, поэтому думаю, что скоро и твой брат появится. А потом мы обсудим кое-что, – он едва заметно улыбается, но Мари подмечает это.