Текст книги "Они нашли (СИ)"

Автор книги: Mary Bond

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Несколько секунд проходит до того момента, как её осенит идея:

– Вы встречаетесь? – тут же мысленно даёт себе подзатыльник за такой прямой и странный вопрос.

– Что-то типа того, – хмыкает Уилл. – Ну, я пойду, поищу его, а ты отдыхай, – Мари кивает. – И не вставай, сил ещё мало. Попей нектара из того стакана, – пальцем указывает на тумбочку, а затем скрывается в коридоре.

Девушка едва заметно пошатывает головой, а затем устало ложится на спину. Несколько секунд смотрит в потолок, а затем уходит в свои мысли, так внезапно проснувшиеся в голове.

Нико и Уилл Солас. Её хмурый брат и этот добродушный сын Аполлона, в котором не видно ничего плохого.

Противоположности всё же притягиваются, точно как они с Питером.

– Ох чёрт, – она резко садится, замечая лежащий на тумбочке телефон. Резко хватает его, уже собираясь позвонить сводному брату, когда замечает дату, что высвечивается на экране.

– Твою же дивизию, – начинает набирать совсем другой номер, тут же начиная говорить:

– Да, здравствуйте, я звоню по поводу заказа на имя «Вуд». Да, картина. Большая, помню. Можно изменить место доставки? – проводит рукой по лбу, выдыхая, колгота слышит положительный ответ. – Я вышлю его сейчас на этот телефон, это устроит вас? Прекрасно. спасибо большое, хорошего вам дня, – нажимает на красную кнопку, откидывая телефон в другую сторону.

17 мая. А она совсем забыла о Дне Рождения, да ещё и спала. Слава богам, что заказала подарок Лили ещё месяц назад.

Внезапно она сдвигает брови к переносице, вспоминая о кое-чём.

Знак на запястье.

Мари осторожно поднимает руку на уровень глаз и внимательно разглядывает левое запястье.

Треугольник без уголков.

Это похоже на шрам, или скорее на умышленные порезы, будто кто-то хотел оставить метку.

Но при это они не свежие, им будто бы по меньшей мере полгода или год.

Вот только Мари не помнит, как они появились, и в то же время чётко осознаёт, что на горе Тамалпаис их ещё не было.

***

Так как вас, возможно, интересуют и другие люди, мы любезно расскажем, что же ещё успело произойти за эти два дня.

Вернувшись в Лагерь, Перси тут же направился в Лазарет к Аннабет. И радости его не было предела, когда оказалось, что девушка очнулась вчерашним вечером благодаря помощи неизвестной девушки, представившейся именем Джесс. Джексон так и не объяснил, кем же являлась русоволосая, а лишь крепко обнял свою девушку и поцеловал, широко улыбнувшись.

Вплоть с приезда полукровок в Лагерь за спящими Мари и Нико следил Уилл Солас, который буквально проводил все эти дни и ночи в лазарете. Как только ди Анджело очнулся, они успели побеседовать обо всём, а затем сын Аполлона честно пообещал Нико помочь девушке.

Пост сидящего рядом с кроватью Мари поочерёдно сменяли Нико, Лили и Питер, хотя большую часть времени этим занимался именно последний из них.

Дин в это время был предоставлен самому себе, не учитывая того, что Лео любезно устроил ему экскурсию по всему Лагерю и его достопримечательностям, а так же познакомил с жителями домика Афродиты. Как ни странно, они с Дином сразу же нашли общий язык и, так сказать, приняли довольно-таки приветливо.

Параллельно с этим в течении дня он узнал о Дне Рождения Лили, отчего был крайне удивлён, но быстро сообразив, что к чему, отправился на поиски подарка и затем успешно вернулся в Лагерь, направившись к девушке, что как раз уединилась на холме. Конечно же, он предводительницы забросил купленную вещь к себе.

Всё шло к тому, что окончание их поиска должно было быть спокойным и мирным. И вроде-как таковым оно и собиралось быть.

***

Казалось, этот день должен был пройти прекрасно – по крайней мере утро Лили было хорошим и само начало дня в целом складывалось как нельзя лучше.

Наведя губы красной помадой и улыбнувшись самой себе в зеркале, девушка вприпрыжку направилась к выходу из домика Посейдона, напевая под нос услышанную где-то недавно песню. Расслабленное выражение всё никак не хотело сходить с её лица, и, возможно это наоборот означало необычайное везение, которое вполне могло сопровождать её в течении всего последующего дня.

Проснувшись примерно с полчаса назад, Лили обнаружила, что в домике Посейдона кроме неё никого больше не было. Это было похоже на то, что братец решил с утра пораньше смыться либо прогуляться, либо встретиться со своей ненаглядной.

Нет, конечно, Лили против Аннабет не имела ничего плохого, напротив, дочь Афины казалась ей очень даже интересной и своеобразной личностью, чем-то похожей в некоторых отдельных чертах на Мари.

Лучи солнца мягко освещали комнату, у противоположной стены блестела вода в фонтанчике. Умиротворяющий друг текущей жидкости так хорошо успокаивал Лили, что в последние дни ей даже нравилось просто сидеть, ничего не делая и только лишь слушая звуки воды.

И так, мы далеко отошли от происходящего в данный момент.

Коулман порядком порадовало отсутствие чего-либо как в доме, так и на его крыльце. Последние Дни Рождения Лили проходили в весьма странной обстановке: она получала в среднем три-шесть нормальных подарков от близких (или же попросту добрых) людей, а остальными же являлись гневные открытки типа «Сдохни наконец-то, сучка!» или «Стареешь, шлюха», или что-то в этом роде. Да, это порядком смешило саму девушку, но в то же время и слегка огорчало.

В каком-то плане понятие «семьи» не являлось ей знакомым. Да, у неё была приёмная семья, состоящая из двух родителей, что, несомненно, любили друг друга, но не рассчитывали взять такого странного ребёнка из приюта. Теперь же они попросту не хотели никуда её отправлять, всё же решив довести дело до конца и вырастить из этого чуда какое-то подобие хорошего человека.

Но выходило из рук вон плохо, поэтому их отношения всё никак не хотели налаживаться.

Лили двинулась размеренным шагом в сторону столовой, попутно оглядываясь по сторонам, и подмечая, что уже по крайней мере половина лагеря активно бодрствовала. В это же время она только-только собиралась на завтрак, попутно пытаясь найти среди подростков знакомые лица.

Дочь Посейдона остановилась прямо на входе, щуря глаза. Столовая была полупустой, но остальные также завтракали, обсуждая каждый своё.

Повернув голову налево, Лили заметила пустой стол, за которым расположились лишь двое – черноволосый парень и девушка, которая с какой-то странной живостью рассказывала ему о чём-то, но в следующий момент резко остановилась, заметив дочь Посейдона.

Коулман растянула губы в широкой улыбке, направившись в сторону детей Аида. Во время, которое было необходимо ей на путь, Мари решила всё же договорить о чём-то своём, вызвав раздражённый вздох Нико:

– У тебя гиперактивность после долгого сна поднялась? – девушка в своей собственной особенной манере закатила глаза, затем подскочив на ноги и кинувшись крепко обнимать подругу:

– И у кого это из нас сегодня День Рождения, м? – это было странным, получать такие крепкие объятия от человека, который обычно предпочитал обниматься легко и ненавязчиво, будучи не особым фанатом прикосновений.

Лили хмыкнула. Вуд прищёлкнула языком, а затем, схватив руку дочери Посейдона, потянула ту в другую сторону от столика Аида.

Недоумевая, куда её тянет подруга, Коулман успела махнуть рукой сидевшему за многолюдным столиком детей Гермеса и отсалютовать весёлому и измазанному в саже Лео за столиком Гефеста.

Вот только в следующий момент кто-то вложил ей в руки что-то тяжелое и массивное, отчего Лили тихо и возмущённо пискнула:

– Эй, что это?! – но, опустив глаза на предмет в её руках, теперь уже она с интересом промычала что-то нечленораздельное.

Сначала её тонкие пальцы рвали обёртку неуверенно, а затем нещадно разрывали тонкую подарочную бумагу, давая возможность увидеть то, что скрывалось внутри.

– О боже… – изо рта девушки вырвался восхищенный шепот, а глаза всё никак не хотели отрываться от вещи в её руках.

Большая картина, на которой было изображено сине-лазурное море и прекраснейший корабль, бороздящий его просторы, блистала в утренних лучах солнца. Кое-где прослеживались знакомые штрихи и мотивы, которые были свойственны стилю Мари.

– Ты купила её…мне? – оробело спросила девушка, подняв глаза на подругу. Та, тихо засмеявшись, саркастически ответила:

– Ну, себе я картины с морями рисовать и покупать бы не стала.

– Она очень классная! – вскрикнула дочь Посейдона, тут же кинувшись крепко обнимать подругу. Мари смущённо растянула губы в улыбке, прищурившись.

И, совсем наплевав на правила, затем они вместе, смеясь и постоянно переглядываясь, уселись завтракать за столом детей Аида. Нико корректно смылся ещё в самом начале, поздравив Лили с Днём Рождения, а уже спустя четверть часа дикого хохота к ним присоединился Питер, попутно кокетливо подмигивая:

– С праздничком, именинница, это тебе, – он с тихим стуком положил на поверхность деревянного стола перед ней красивую резную шкатулку с узорами в виде дельфинов. – Фееричных идей у меня не было, поэтому я решил взять что-то утончённое, потому что подумал, что такое тебе понравится, – Стивенс переглянулся с Мари, которая лишь заговорщически дёрнула бровями.

– Мне очень нравится, – улыбнулась Лили, затем забросив в рот кусочек прожаренного бекона. Питер пожал плечами с улыбкой.

– Празднуете без меня, предатели? – раздался внезапно над их головами нагловатый голос, полный оптимизма. И лили, задрав голову назад, уже знала, кого увидит над собой.

Тёплые руки обняли её, а затем чьи-то губы нежно коснулись щеки. Залившись румянцем, Коулман даже не успела понять, когда черноволосый обхватил руками её за талию и поднял в воздух, закрутившись вместе с ней.

– Дин! – тут же послышался её вроде бы возмущённый, но в то же время радостный крик. И стуча руками по его плечам, Лили продолжала смеяться, даже не заметив в этот момент ухмыльнувшихся друг другу Мари и Питер, затем давших друг другу «пять».

Спустя несколько секунд, наконец оказавшись на земле, Лили ощутила, как какой-то кулон лёг ей на грудь, а прохладный металл цепочки коснулся обнаженной шеи.

– Приподнимешь волосы? – послышался голос Дина из-за её спины, отчего девушка тут же потянула руки к распущенным ранее локонам.

Тихо застегнув миниатюрный замочек, Дин обошёл её, а затем взял её руки в свои и вновь лучезарно улыбнулся. И Лили была готова клясться, что эта улыбка заставила её буквально оказаться чуть ли не на седьмом небе от счастья.

– А теперь, голубки, – послышался из-за стола бодрый голос Мари, как всегда полный язвительности, – мы пойдём праздновать твой День Рождения как никогда шикарно, чтобы этот день запомнился тебе на всю жизнь включительно, – и затем, подметив, что Лили только-только собирается что-то сказать, Мари прибавила:

– Возражения не принимаются.

Колуман кивнула, но затем смущённо добавила:

– Я только подарки в дом отнесу, и бегом сюда.

– Смотри мне, – засмеялся Дин, присаживаясь на скамью напротив Мари и Питера и показательно прикрывая глаза.

Лили же, подхватив шкатулку и картину, сорвалась с места и со всех ног, задыхаясь, понеслась к домику Посейдона.

Наконец добежав туда, она готова была поклясться, что её лёгкие разрывались от недостатка кислорода, а перед глазами всё плыло. Но это не помешало ей зайти в здание и быстро и аккуратно положить шкатулку на тумбочку у своей кровати, а картину поставить на пол у шкафа.

– Смотрю, что я уже не первый, – Коулман, испугавшись, всё же подскочила на месте, а лишь только затем заметила ухмыляющегося брата.

– Так уж бывает, – улыбнулась она, пожав плечами, и только затем заметила незнакомый меч в руках брата. – Это чей?

– Теперь твой, – хмыкнул Перси, протянув оружие ей. – Ты у нас теперь полукровка, которая была в пророчестве и исполнила его благополучно, поэтому для поддержания имиджа надо хотя бы собственное оружие иметь.

Взяв в руки меч, Лили ощутила что-то знакомое и запах морской соли.

– Тайсон, к сожалению, не смог приехать, но сам лично ковал его в папином морском царстве.

– Тайсон? – удивлённо подняла голову Лили.

– Да, наш ещё один сводный брат-циклоп, надо будет вас познакомить как-то, – засмеялся Перси, а затем почувствовал крепкие объятия. – Не стоит благодарностей, сестрёнка.

– Стоит, братец, – подыграла Лили, а затем, спохватившись, аккуратно положила меч на кровать и рванула к двери. – Я спешу, а то ребята ждут, – виновато призналась, но Перси лишь ухмыльнулся:

– Беги уже, – и под его довольным взглядом она выскочила из домика Посейдона, со всех ног несясь к своим друзьям.

***

Они провели весь этот день в компании друг друга, постоянно смеясь и шутя. Казалось, ничего плохого никогда не случалось ни с кем из них, и это радовало, ведь даже такие временные моменты истинного и неповторимого счастья делали жизнь намного лучше.

Успев даже по-быстрому смотаться поиграть одну партию в боулинг в близлежащий городок, они пешком, общаясь и творя чёрт-знает-что, вернулись в лагерь под раздраженными взглядами нескольких полукровок на границе.

Это был невероятным; казалось, будто мимолётная мечта внезапно стала явью, дав возможность забыть о небылицах и полностью сосредоточиться на прекрасных реальных моментах их жизней.

Они не знали, что будут делать дальше, ведь фактически всё ещё являлись совсем разными людьми, живущими в разных городах и происходящих из разных слоёв общества. И в то же время их устраивал тот факт, что они отличались друг от друга чуть ли не всем, таким образом дополняя каждого разными чертами, ранее им не знакомыми или не свойственными.

Что делать дальше? Куда идти, куда податься? С чем связывать своё будущее? Идти дальше так, как и собирались ранее, или делать то, чего желает сердце прямо здесь и сейчас?

Такой сложный выбор с множеством возможных путей, и каждый из них приведёт в разное место назначения. Подвох лишь в том, что стоит выбрать и куда оно в итоге приведёт, ведь никто из них не был ни провидцем, ни предсказателем будущего.

Что же делать? Отчаяться или…

Начать сначала. Завести часы и позабыть обо всём, что осталось позади.

Отныне они – одно целое, целых четыре разных человека, но единых душой. Иначе как можно объяснить эту тягу, желание быть рядом с друг другом, не взирая на ссоры и недоразумения?

Искренние улыбки на их лицах отличаются от улыбок остальных жителей лагеря. Они празднуют не победу, не очередное спасение мира, они празднуют то, что отныне будут вместе. Будут делать то, чего не планировали в прошлом.

Они будут начинать новую главу собственных жизней. Отныне вместе и неразрывно, с большим удовольствием и азартом.

Крепкие объятия, скреплённые руки, а затем дуновение ветра с востока.

– Кто хочет поплавать? – усмешка на губах Лили не привлекает должного внимания её подруги, что в этот момент слишком занята Питером. Солнце клонится к закату, и вновь их постигает всё то же интимное освещение, что и ранее на горе Тамалпаис.

Да и невозможно не добавить, что сам парень слишком занят также ею, чтобы приметить огонёк азарта, одновременно загоревшийся в глазах Лили и Дина.

– На три? – улыбается Уолкер, осторожно подступая к парочке, в этот момент никак не обращающей на них внимания.

– Три, – хмыкает тут же Лили, резко подскакивая к дочери Аида, стоящей вместе с Питером на краю пирса.

Ох, зря.

Сильные толчки Дина и Лили заставляют обоих повалиться в воду и вскрикнуть.

Сын Афродиты и дочь Посейдона заливаются громким смехом, глядя друг на друга.

– Звери! – кричит возмущённо мокрый Питер, всплывая на поверхность. Вот только в следующий момент получает брызгами себе в лицо.

От Мари.

– Ты за это ещё поплатишься, Вуд, – он хватает её за плечи, притягивая к себе и тяня под воду.

И её возмущённые крики стихают.

Именно так для них заканчивается это путешествие: заливистым смехом, окружающей их тишиной и искренними улыбками, озаряющими тьму.

========== Глава 22 ==========

Всё это заставляет содрогнуться от страха и упасть на колени, совсем потеряв способность говорить. Едкий запах дыма забирается в нос, раздражая. Глаза всё никак не могут понять, что они видят, ведь это слишком ужасно.

Видно плохо, они также слезятся от этого дыма, но всё же удаётся разглядеть хотя бы что-то и тут же тихо вскрикнуть от ужаса.

Полыхающее здание привлекает самое большое внимание, но тут же какая-то из свай обрушивается и с оглушительным треском загорается. Пламя отражается в тёмных зрачках молчаливого наблюдателя, давая ему понять, что это – конец.

Странные эмоции одновременно наполняют душу, но самая сильная из них – страх. Непонимание того, что происходит, отходит на второй план, ведь только одна мысль, что внутри горящего здания может находиться кто-то важный для неё, пугает.

Взгляд невольно опускается на собственные руки, отчего изо рта тут же вновь вырывается крик. Светлая кожа вся испачкана в крови, кажущейся совсем-совсем тёмной в этом полумраке.

Страх вновь заставляет содрогнуться всем телом, а затем почувствовать вселенскую слабость.

Правая рука натыкается на что-то металлическое и острое, и глаза тут же находят окровавленный кинжал, лежащий прямо перед ней.

Осознание того, что он – её собственное оружие, тут же с болью пронзает её разум.

Но чья кровь на нём?

– Разве ты не понимаешь? – откуда-то позади следует дикий сумасшедший смех, отчего девушка тихо вскрикивает, а затем издаёт стон, теряющийся в непонятном шуме.

Взгляд вновь падает на бледные руки, что испачканы в крови.

Понимание того, чья это кровь, приходит мгновенно.

Глаза девушки застывают, замечая какие-то шрамы на левом запястье, едва видные в этом сумраке.

Треугольник без уголков, состоящий из трёх ровных линий, так и не соединённых между собой.

– Это только начало, – дикий смех за спиной говорит о том, что наблюдательница никуда не ушла, наслаждаясь моментом.

Наслаждаясь страхом и эмоциями девушки, что сидит на коленях перед горящим зданием.

И со сверкающим кинжалом Мари Вуд в руках.