Текст книги "Виски со льдом (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава 13

Я все же задремал, несмотря на то, что лежать было некомфортно от выпитого спиртного, да и общее состояние было такое, как будто я на своем диване дрейфую где-нибудь в открытом море. Пить определенно надо было меньше, а еще закусывать! Особенно учитывая, что утром у нас был только легкий завтрак. Конечно, виски не закусывают, но и не употребляют в таких количествах, а огненная вода в больших объемах однозначно требовала сопровождения. Все же наши соплеменники знают в этом толк, а мы неразумно проигнорировали заветы предков.

Рейнис завозился, выводя меня из состояния полудремы.

– Сколько времени? – хрипло спросил он.

Откуда же я знаю? На улице темно, телефон где-то на столе валяется, часов нет.

– Какая разница? – спустя пару минут ответил я. – Ты выспался?

– Ну-у, наверное, да, – с сомнением произнес Рей. – А ты?

– И я, но лежать больше не хочу.

– А чего хочешь? – его голос приобрел заметную игривость, а рука, совершив путешествие по моему бедру, накрыла пах.

Можно подумать, есть какие-то сомнения, реакция на провокацию была однозначной. Я решил ответить той же монетой.

– Наверное, того же, что и ты, – сказал я, нащупав его уже довольно бодрый член.

– Ми-иша, – Рейнис сказал это с придыханием и, резко повернувшись, лег на меня сверху. В условной темноте квартиры – все же в городе никогда не может быть настоящей ночи – его глаза таинственно мерцали. – Я так хочу быть в тебе.

Че-ерт, разве так можно? Ноги самопроизвольно раздвинулись и согнулись в коленях, по телу прошла дрожь. Стало чуточку страшно, вспомнилась недавняя «потеря девственности», хотя, наверное, во второй раз уже не так больно будет. Все равно надо привыкать, а то нечестно получается, на минетах выезжать.

– Т-ш-ш, – успокавающе произнес Рей, – не бойся, я придумал, как сделать не больно. Доверяешь?

Доверяю, куда же я денусь, киваю, надеясь, что он уловит это движение, сказать, не заикаясь, вряд ли выйдет. Рей протянул руку и зажег ночник, пытливо посмотрев мне в глаза. Видимо, увиденное его удовлетворило, и он, небрежно чмокнув меня в уголок рта, легко поднялся и как был – голым, с гордо стоящим членом – скрылся в прихожей, чтобы вернуться через десяток секунд со свертком, небрежно кинул ношу на диван и плюхнулся рядом.

– Я подумал, что если пальцами тебя готовить, то снова будет больно, – рука легко прошлась по моему животу, заставляя сокращаться мышцы пресса, – поэтому мы воспользуемся этим!

Я приподнялся, чтобы видеть, чем он там шуршит, но было недостаточно светло, чтобы понять, что же это такое.

– Повернись, пожалуйста, – скомандовал он таким тоном, что чуть было опавший член вновь дернулся, наполняясь кровью.

Чуть помедлив и убедив себя, что Рей ничего плохого мне не сделает, нехотя лег на живот, попытавшись устроиться поудобнее со своим стояком.

– Н-нет, приподнимись, – руки Рейниса за бедра приподняли и поставили в нужное положение.

Уткнулся лбом в подушку, радуясь, что не видно, какой я красный. Все же, несмотря на всю нашу близость и то, что было между нами, в такой позе я чувствовал изрядное смущение. Диван заскрипел и прогнулся под весом тела, Рейнис устроился сзади, чуть поглаживая мою поясницу, неспешно спускаясь вниз, развел половинки в стороны и замер. Я физически ощущал жар от его взгляда, устремленного как раз между ягодиц. Извращенец, ну на что там можно любоваться?! Легкое касание губами сначала одной половинки, затем другой, шуршание полиэтилена и громкий щелчок открываемого колпачка смазки – этот звук я не спутал бы ни с чем.

Озноб прошел по всему телу. От неизвестности? От предвкушения? Прохладный гель в промежности вызвал новую волну дрожи, умножая и без того сильное возбуждение. Пальцы осторожно сделали несколько кругов возле ануса, не пытаясь проникнуть внутрь. Пока.

Разве можно меня так мучить? Я же не выдержу! По смазке палец легко скользнул в глубину, массируя стенки и стремясь добраться до простаты.

– Сейчас кончу, – сквозь зубы сообщил я в подушку, за что получил звонкий шлепок по левой половинке, палец явно нехотя покинул облюбованное им местечко, заставив резко выдохнуть не то от облегчения, не то от разочарования.

За спиной послышалась опять какая-то возня, нарочно не оборачиваюсь, жду. К анусу прижалось что-то холодное и стало, раздвигая мышцы, вдавливаться внутрь. Не больно, нет. Немного неприятно. Холодно. Отвлёкшись от своих ощущений, когда, по моему субъективному мнению, штука оказалась целиком внутри, услышал тяжелое дыхание Рея. Пришлось закусить губу, давя неуместный смех – вот ведь, не только мне тяжело пришлось.

– Ну что, может быть, пойдем поужинаем? – вот честно, ожидал чего угодно, только не такого предложения; я все-таки не выдержал и заржал, падая на диван.

Конечно, что еще можно делать, если в заднице торчит какая-то хрень? Только озаботиться пропитанием.

– Микки, ну перестань, – в голосе Рея явно слышится обида, и он ложится рядом. – Все равно придется немного подождать, чтобы…

Чтобы что? Моя дырочка приняла форму и размеры этой фигни? Не ржать, не ржать, уговариваю себя и все равно смеюсь, наверное, так выходит напряжение. Рейнис успокаивает единственным действенным способом – крепко целует.

– Ну пойдем хоть чаю попьем, – соглашаюсь я, понимая, что мне придется это делать стоя.

Рейнис встал, благородно подав руку и помогая подняться, ноги коснулось что-то вроде верёвки.

– Что это?

– Ну это, – Рей покрутил в воздухе рукой, понятно, опять слово или забыл или не знал.

Он взял полотенце и обернул вокруг моих бедер, ловко пристраивая тонкий черный шланг с грушей за его краем. Хитро посмотрел на меня и едва заметно колеблясь, нажал пару раз на приспособление. Внутри эта штука явно стала больше. Надувная, понятно.

– Все с тобой ясно, извращенец.

– Почему? – обиженно спросил Рейнис. – Для тебя же стараюсь.

Ага, для меня! Скорее уж для себя!

На кухне я косился на Рейниса, который спокойно разгуливал в чем мать родила. Ну меня, понятно дело, стесняться смысла уже никакого не было, но ведь в любой момент могла явиться Санта, а перед ней показываться в таком виде было вроде как неловко. Может быть, она ему позвонила, что не придет и останется в гостинице? Но я звонка не слышал. Так и не прояснив этот вопрос – уточнять у Рея не хотелось – я молча пил несладкий чай, жуя наспех сооруженный бутерброд с сыром и колбасой: видите ли, некоторые никак не могли решить, что лучше.

Пока мы распивали чаи, Рейнис не забывал подкачивать вставленную в меня штуку, так что под конец распирало весьма чувствительно.

– Пойдем? – низким, вибрирующим голосом спросил Рей, заглядывая мне в лицо.

Ответить я не успел, хотя и не думаю, что он ждал моего согласия, так как со стороны входной двери послышался звук поворачиваемого ключа и мы опрометью бросились в комнату, едва успев захлопнуть за собой дверь.

– Мальчики? – позвала она из прихожей, но мы затаились, мелко трясясь от смеха. – Мальчики, что это?! – донесся в комнату вопль, все ясно, девушка обнаружила раскуроченную дверь.

– Санта, все вопросы потом, – прокричал в ответ Рей, подталкивая меня в сторону дивана и подпирая дверную ручку спинкой стула.

– Что значит «потом»? – Санта подошла к двери в комнату. – Я имею право знать, что тут произошло!

– Потом, значит, потом, – выкрикнул Рейнис, роняя меня на диван и наваливаясь сверху. – Потом все объясню. Мы заняты!

Из коридора послышалось невнятное бормотанье, кажется, Санта ругалась по-латышски. Интонации очень сильно наводили на такую мысль. Додумать мне не удалось, потому что губы Рейниса оказались слишком близко от моих и стало совершенно без разницы, кто, где и почему ругается. Наверное, мы не прекратили бы своего занятия, если бы она даже вломилась в комнату, но этого, слава богу, не произошло.

– Ми-иша, Ми-иша, – лихорадочно шептал он, извлекая из моей задницы посторонний предмет, сразу стало пусто и холодно. – Не могу больше, – выдохнул он мне в ухо и, добавив немного смазки, медленно вошел в растянутое отверстие.

Я громко выдохнул.

– Больно? – испугался он, напряжено замирая.

– Нет, – ответил я, подаваясь навстречу и закидывая ноги ему на спину – хотелось быть еще ближе.

Пусть острого удовольствия от действий Рейниса я не испытывал, но заводился от одного его хриплого дыхания и отрешенного лица с капельками пота, выступившими на лбу. Ему хорошо, значит, и мне тоже. Одно наслаждение на двоих совсем неплохо.

Рейнис перестал сдерживаться, врываясь в меня все сильнее. Я вцепился ему в плечи, сходя с ума от его близости, от того, что происходило между нами, бедра сами подхватывали задаваемый им ритм, как бы прося еще и еще.

– Да, да, – в полузабытьи повторял я, провоцируя Рея и заставляя сорваться на хаотичные толчки и кончить, заливая мои внутренности обжигающе-горячим.

– Да-а, – почти простонал он и впился собственническим поцелуем, содрогаясь в последних судорогах оргазма.

С минуту Рейнис лежал на мне без движения, восстанавливая дыхание и приходя в себя, затем скользнул вниз и сделал самый крышесносный минет в моей жизни – тут было сложно сказать, был ли я распален всем произошедшим, или же Рей сам был под впечатлением от произошедшего, но это было великолепно.

– Ничего, – утешил меня Рейнис, – мы еще немного потренируемся и будем кончать вместе!

Перспектива порадовала, но мне и так было очень, очень хорошо.

Выходить из комнаты не хотелось, но нас ждала Санта. К сожалению, замечательная идея Рея оставить все разборки до завтра была неосуществима – постельные принадлежности для раскладного кресла хранились в шкафу, поэтому покинуть наше убежище все равно пришлось.

На кухне Санта встретила нас недовольным взглядом. Вся она была какая-то нахохленная и походила на встрепанного воробья.

– Кролики! – бросила она нам и отвернулась к окну, не желая видеть наши подозрительно счастливые лица.

Глава 14

 – Санта, – в голосе Рея звучала тревога, – что случилось?

Девушка не отвечала, продолжая стоять, отвернувшись к окну и обхватив себя руками. Мне показалось, что худенькие плечи вздрагивали, да и отражение ее лица в темном стекле настораживало.

– Сестренка, – Рейнис обнял и прижал к себе вдруг показавшуюся такой хрупкой Санту, – скажи мне. Кто обидел мою маленькую девочку?

Она повернулась, уткнулась брату в грудь и расплакалась по-детски горько, цепляясь за его плечи и пряча лицо на груди.

Мой рациональный мозг выдал два варианта, как успокоить девушку: чай и виски. Толку в другом плане, в качестве утешителя, от меня было бы немного. Не умею. Я посмотрел на Рея, обнимающего сестру, и прикинул, что девушка сама не успокоится. С одной стороны, ей надо дать выплакаться, но лучше пусть выговорится. Некоторый опыт общения с дамами у меня был. Пусть я наблюдал за такими вот ситуациями со стороны – Лена никогда бы в жизни не снизошла до того, чтобы поплакаться в жилетку – но кое-что видел.

В бутылке на донышке оставалось со столовую ложку виски, значит, спиртное отпадает. Чай с виски? Хорошо бы кофе с коньяком, но где же его взять? Я включил чайник, решив, что кофе с виски будет самое то.

Рейнис ворковал, утешая Санту, гладил ее по голове, а я ждал, когда закипит чайник. Лезть между ними было бы глупо, но и оставаться в стороне я был не намерен. Чайник, наконец, отключился. Порывшись на полочках, отыскал полупустую банку растворимого кофе, подаренного мне на работе перед Новым Годом, насыпал коричневых гранул в чашку, залил кипятком и добавил остатки виски.

– Санта, – я держал получившийся напиток перед собой, – на, выпей.

Всхлипнув в очередной раз, девушка оторвалась от груди брата и обратила на меня внимание.

– С-спа-асибо, – едва выговорила она, протягивая руки к чашке. – Т-то, что нужно.

Я помог Санте сесть за стол, и она мелкими глотками начала пить кофе из кружки, постепенно успокаиваясь. Всхлипы стали реже, но она все еще шмыгала носом. Принес ей пачку салфеток, за неимением носовых платков, и, сев возле нее на корточки, попросил:

– Дорогая, давай ты нам сейчас все расскажешь, и мы подумаем, что можно сделать и как тебе помочь.

– Знаешь, Ми-иша, ты такой, – она немного помолчала, – правильный.

Господи, что такого правильного она во мне нашла? Сказала бы «холодный» или «равнодушный», такое мне было бы привычнее слышать.

– Вы с Рейнисом идеальная пара, – она деликатно высморкалась в салфетку и скомкала ее в руке, – уравновешиваете друг друга и так любите…

Санта замолчала, сосредоточенно о чем-то думая и почти неосознанно отхлебывая остывший уже кофе.

– А мне сегодня предложение сделали, – вдруг невпопад сказала она и вновь замолкла.

Мы с Рейнисом переглянулись, не зная, как реагировать.

– И-и? – осторожно протянул Рей.

– Что и-и-и?! – взвилась девушка. – Все было очень красиво. Ресторан, свечи. Романтика! В любви признался. «Сондра, я люблю тебя и буду самым счастливым человеком на Земле, если ты согласишься выйти за меня замуж», – передразнила она несостоявшегося жениха.

– Почему Сондра? – недоуменно спросил Рейнис.

– Ты не обязана выходить за меня замуж, тем более если по сердцу другой, – одновременно с Реем сказал я.

– Боже! – Санта стукнула кулаком по столу. – Ну не могла же я сказать, как меня зовут на самом деле?! Я всегда представляюсь другим именем, тем более этот Воф-фа оказался твоим поклонником! И замуж я за него не собиралась и не соберусь! Он… Он… Негодяй!

Я смотрел на покрасневшее от гнева лицо Санты и пытался сообразить, что же такого мог натворить уважаемый Владимир Юрьевич, что довел девушку до такого состояния? Я знал начальника как выдержанного и хорошо воспитанного человека.

– Санта, не тяни, – поторопил ее Рейнис.

– Не тяни, – передразнила она брата. – А потом за соседний столик сел молодой человек и стал кого-то ждать, все время на часы смотрел. Коробочку такую на стол положил, бархатную. Воф-фа сначала улыбался, сказал даже, что не один он решился в таком уютном местечке предложение делать, а потом к этому, за соседним столиком другой парень подошел, такой, знаешь, которые глаза красят и маникюр делают. И подарок для него был. – Санта залпом допила остывший кофе и, собравшись с силами, продолжила. – А он как раскричится, что не потерпит, чтобы рядом всякие пидорасы сидели, требовал администратора. Я была в таком шоке, другие тоже, а он как с ума сошел: стал их из зала выпихивать и такие плохие слова кричал. Тот, который первый сидел, не выдержал, и они стали драться! Господи, драться! Их официанты разнимали. Я потом Воф-фе все сказала, такая злая была, что даже по лицу дала, а потом на такси уехала. Нельзя же так, что ему сделали эти парни? Просто же сидели и разговаривали, даже за руки не держались.

Я прислонился плечом к холодильнику, потрясенно думая, что никогда бы не заподозрил Владимира Юрьевича в гомофобии, он казался вполне адекватным человеком. Не то, чтобы я готов был признаться ему в своей нетрадиционной ориентации, но все же.

– Ладно, все уже, у вас что произошло? – девушка взяла себя в руки и переключилась на другие проблемы.

– Ну-у, – Рей понял, что Санта не хочет обсуждать то, что произошло в ресторане, да и что тут можно на самом деле сказать? – Я дверь немного сломал.

– Это называется немного? – хмыкнула девушка.

– Замок не открывался, – туманно пояснил Рейнис.

Санта перевела взгляд на меня, скромно стоящего у холодильника, я пожал плечами: истинная правда.

– Значит, не скажете,– сделала вполне логичный вывод Санта. – И кто будет чинить дверь?

– Завтра мы что-нибудь придумаем, – утешил ее брат.

– Завтра? – возмутилась она, – А как я буду принимать душ без двери?

Я покосился в сторону предмета спора – дверь была вынесена качественно. Тут было два варианта: либо мы могли не выходить из комнаты пока Санта моется, либо можно было чем-то завесить проем. Я даже вспомнил, что где-то в шкафу лежит страшного вида покрывало, которое можно приспособить для этого дела.

Большинством голосов было решено пересидеть в комнате, потому что стучать на ночь глядя не хотелось, а починкой заняться с утра.

Время до отъезда Санты и Рея пролетело совершенно незаметно. Девушка старательно делала вид, что все хорошо, мы ей старательно подыгрывали и старались по возможности развлечь. В кино решили не водить, потому что фильма или даже мультика без любовной линии найти не удалось, а у нее и так глаза были на мокром месте. А мы все же сомневались, что это просто обида за брата или что-то в этом роде. Выбрав момент, я все-таки решил поговорить с ней насчет нашего бракосочетания: если она на самом деле любит этого человека, то смысла жениться не было никакого. Зачем портить жизнь девушке?

– Ми-иша, – устало ответила она. – Понимаешь, я никогда не смогу жить с человеком, который не примет мою семью. Я не хочу выбирать. Мама, папа и брат – это навсегда, а мужья, – она махнула рукой, – приходят и уходят. Любовь к мужчине тоже пройдет. Со временем.

– А если ему дать шанс, – попытался я зайти с другой стороны.

– Этот шанс он должен дать себе сам, – отрезала она. – Перестань переживать по пустякам. Но сам подумай, Ми-иша, это же нереально. Я не останусь в Москве, а он не переедет в Ригу. Это изначально было ясно.

В словах Санты была правда, и я смирился. Это ее выбор и ее жизнь, опять же в крайнем случае развестись мы можем всегда, а более удачного прикрытия и объяснения тому, что я делаю постоянно возле Рея, придумать невозможно. Родственник – и точка!

Проводив вечером воскресенья их в аэропорт, я вернулся в пустую квартиру. О том, что еще недавно тут рядом был Рейнис, напоминала лишь сломанная дверь в ванную комнату. Я хмыкнул – с подобного рода ностальгией быть ей всегда в таком состоянии. А что? Я один, зачем мне вообще какая-то дверь?

Наскоро ополоснувшись, наслаждаясь в процессе видом коридора, я отправился в комнату, пора было укладываться, завтра надо было идти на работу. Включил будильник на телефоне – уже практически забыл, когда это делал – и улегся на ставший вдруг огромным диван. Постельное белье холодило разгоряченную после душа кожу, и не было никого рядом, чтобы прижаться и согреться. Ничего, надо потерпеть, скоро мы будем вместе. Надо бы еще подумать, чем я там в этой Латвии смогу заниматься, не сидеть же на шее Рея, да и с тоски умереть так недолго. Надо будет завтра полазить по интернету, узнать конъюнктуру, так сказать, ну еще можно у Лиги спросить, она, наверное, может подсказать что-то дельное.

«Завтра, все завтра»,– решил я и, согревшись, закрыл глаза.

Глава 15

Работа. Родной коллектив встретил неласково – еще бы, они тут в поте лица трудились, а я наслаждался отдыхом. Никто правда не позволил себе высказаться в лицо, но косые взгляды и шепотки за спиной несколько напрягали. Поэтому, получив от смурного начальника задание и кучу ценных указаний по его выполнению, с радостью окунулся в привычное занятие. Оно было хорошо еще тем, что загружало мозги и не давало скатиться в тоску и печаль. Дня три так и прошли: на работе до упора, и чтобы не возвращаться в пустую и оттого чужую квартиру, договорился с Лигой о ежедневных занятиях.

Изучать латышский язык оказалось милым делом. Учительница не уставала хвалить, даже когда я ошибался, хотя преодолеть себя и начать произносить вслух слова и складывать фразы было сложно.

В школе учительница английского за что-то невзлюбила меня и не упускала случая выказать презрение моей тупости, заставляя весь класс смеяться над моими ошибками. С тех пор так и пошло: диктанты, тестовые задания и переводы отлично, а за устные ответы традиционная «пара». В конце концов я перестал даже пытаться говорить по-английски, вставал, молча выслушивал поток оскорблений и с облегчением садился. К концу выпускного класса даже удивляться перестал, почему ее любимчики знают язык хуже, чем я, у меня-то все равно выхода не было, приходилось зубрить, чтобы при сложении двоек и пятерок выходила троечка. Не хватало еще остаться из-за этой мадам на второй год. Не дождетесь!

– Ми-иша, – сказала Лига, традиционно для латышки растягивая мое имя, – все просто отлично!

Не знаю, насколько все было отлично, но многие слова были похожи на русские или вызывали вполне определенные ассоциации. Тот же книжный магазин назывался grāmatnīca, а dārgie draugi*

[Закрыть] можно вообще не переводить. Хотя язык, конечно, простым не назовешь. Многие вещи правилами не регламентировались, и их требовалось только запоминать. Ну и ладно, мне не привыкать зубрить.

Ближе к выходным начальник из смурного превратился в озверевшего. Угодить ему не мог никто, любыми нашими идеями он оставался недоволен и исходил желчью. Мне почему-то доставалось меньше всех, но, тем не менее, он, как и остальных, ткнул носом в идеально с его точки зрения сделанный сайт, не преминув отметить, что вот-де тут разработчик просто гений, талант и все такое, а мы тупые исполнители, бездарности и бла-бла-бла.

– Какого хрена нас сравнивают с этим, – Рита сделала в воздухе неприличный жест, – там небось крутая команда сайт делала с соответствующей оплатой.

«Крутая команда» скромно отвернулась к окну, постаравшись применить весь свой креатив к решению поставленной задачи. Владимир Юрьевич, конечно, не смог пройти мимо сайта группы Рейниса.

– Михаил, зайдите ко мне, – начальник стоял за спиной, вперившись в монитор таким взглядом, что захотелось написать заявление об увольнении и не продлевать агонию. Все равно скоро придется.

В оглушающей тишине, провожаемый косыми взглядами коллег, я поплелся за шефом. Понятное дело, что произошло нечто из ряда вон выходящее, иначе бы он никогда не пришел за мной лично, а просто позвонил по внутреннему номеру.

В кабинете Владимир Юрьевич кивнул на кресло для посетителей и велел сесть, а сам остался стоять, скрестив руки на груди и отвернувшись к окну. Это напрягало и не давало успокоиться, хотя я никакой вины за собой и не ощущал. Вроде бы. А с другой стороны, чего я нервничаю? Хуже увольнения уже ничего не будет, а я и так на низком старте.

– Михаил, – начал шеф, и я с удивлением отметил его неуверенность. – Миша, – попытался добавить он в свой голос проникновенности, – у тебя же девушка из Латвии?

Упс. Я растерялся от неожиданности.

– Д-да, – произнес я, не зная чего ожидать дальше.

Шеф помолчал и с трудом, пересиливая себя, продолжил:

– А она может помочь найти человека в Латвии?

– Какого человека? – совершенно искренне удивился я.

– Я недавно познакомился с девушкой оттуда, но мы немного поссорились и она уехала. Мне хотелось бы попросить у нее прощения, – на одном дыхании выдал Владимир Юрьевич.

Угу, немного поссорились. Хорошо сказано. Я ждал, что последует дальше, потому что сказать на это было нечего. Видимо, несладко ему приходилось все это время и захотелось выговориться, хотя бы даже и мне. С другой стороны, он в данном случае ничем не рисковал: в конторе у меня репутация нелюдима и буки. Не любил я общаться с коллегами и тем более пускать кого-то в личную жизнь.

Начальник явно нервничал. Сел в кресло напротив, опять встал, прошелся до двери и обратно, потом, на что-то решившись, встал, отвернувшись к окну, и глухим голосом стал рассказывать.

– Я познакомился с удивительной девушкой и влюбился впервые в жизни. Она необыкновенная. Веселая, открытая, очень прямая и цельная личность. Влюбился так, что решил сделать предложение. Выбрал прекрасный ресторан с романтичной обстановкой, – он замолчал.

Я не торопил, тут уж он сам должен был решить, что именно рассказывать мне, и сам должен был оценить свое поведение со стороны.

– Там же оказались два товарища нетрадиционной ориентации. Вот как назло! Я со своей девушкой, и эти два… – шеф проглотил какое-то слово, – тоже. Романтики им захотелось, сидели бы дома, какого хрена со своей голубизной по приличным местам ходить! Ну да, я был неправ, вышел из себя, но ведь мне испортили такой момент! Надо было сдержаться, конечно, но уж больно я этих пидорасов не люблю, – тихо и потерянно закончил он.

– Простите, Владимир Юрьевич, а от меня вы чего хотите? – нарушил я тишину, когда молчание совсем уж затянулось.

– Сондра на меня обиделась сильно, – вздохнул он. – Я признаю что не прав и больше всего на свете хочу, чтобы она простила, хочу загладить вину, но она выключила телефон и не включает его совсем. Может быть, даже сим-карту сменила, но мне надо, очень надо с ней поговорить. Без нее все потеряло смысл, ничего не хочется. Пытался убедить себя, что баба с возу, а не выходит, – начальник тяжело вздохнул и посмотрел мне в глаза. – Поможешь?

М-да, ситуация непростая, однако, но насколько я видел, этим двоим поговорить просто необходимо. Расставить точки на «и», иначе горечь недосказанности будет мешать им жить дальше.

– Попробую, – сказал я, в любом случае поговорить с Сантой я поговорю, а вот удастся ли убедить ее в необходимости звонить Воф-фе, не знаю, не уверен.

– Ее зовут Сондра, живет в Риге, фамилия Озола, и номер телефона запиши, может быть, пригодится.

Я согласно угукнул, честно записал продиктованный номер и с громадным облегчением сбежал из кабинета: до конца рабочего дня оставалось не так много времени, а сделать предстояло много. Только как я в таком раздрае работать буду, неизвестно, и так мысли все время норовят свернуть на Рея, а тут еще тему для размышлений подсунули. С Сантой не так легко поговорить на такую тему, пусть даже не по телефону, пусть по скайпу, поэтому надо тщательно подготовиться. Когда только? В дороге разве что.

Вечером я сидел возле ноутбука, боясь пропустить звонок невесты. Рейнис опять ушел в глухую несознанку, Санта объясняла его поведение тем, что он жутко скучает и если увидит, то ни о чем другом думать не сможет, что после встречи пару дней вообще ни на что был не способен. Не могу сказать, что понимал, мне наоборот хотелось его видеть или хотя бы слышать, поэтому я снова и снова гонял на компе все записи группы, отчего в душе просыпалось щемящее чувство одиночества.

– Привет! – Санта выглядела осунувшейся, и ее внешний вид сильно контрастировал с преувеличенно бодрым тоном, которым она поздоровалась.

– Чау, – произнес я, желая сделать ей приятное, как раз сегодня узнал латышский эквивалент нашего приятельского «привет».

– Ми-иша, ты такой милый, – искренне улыбнулась Санта.

Мы еще немного поболтали, а я все никак не мог придумать, как перейти к той неприятной и сложной теме.

– Микки, ты где? – позвала меня Санта, когда я видимо не ответил на ее вопрос.

– Прости, что ты сказала?

– Где ты витаешь? – пробурчала девушка, но повторила: – Фрак, сюртук или смокинг ты предпочитаешь надеть на свадьбу?

– А что лучше? – вывернулся я, понятия не имея, что означают эти слова. Как-то не было надобности разбираться, чем одно отличается от другого.

– Понятно, – хмыкнула Санта. – Значит так, со своим платьем я разобралась, приеду на следующей неделе, и мы займемся твоим костюмом!

– Может, не надо? Зачем ты хочешь устроить из нашей фиктивной росписи такое масштабное мероприятие? – попытался воззвать к ее здравому смыслу.

– Ми-иша, никто кроме нашей семьи не знает, что брак фиктивный, и если не будет хотя бы скромной свадьбы, то это вызовет ненужные вопросы и разговоры, – пояснила она.

– А она точно будет скромной? – подозрительно уточнил я, внезапно понимая, что надо срочно где-то добывать денег на это мероприятие, ведь я раньше по глупости считал, что мы просто зайдем в мэрию, или как там это называется, и поставим подписи в нужных местах.

– Да, – радостно сказала Санта, – очень скромная свадьба.

Я ушел спать с сильным подозрением, что понятия о скромности у нас несколько отличаются.

Наверное, только я мог забыть про свой день рождения. Неудивительно вообще-то, если еще с раннего детства его особо никто не отмечал в нашей семье. Это другие дети ждали этот праздник с нетерпением, а мне торжественных обедов-ужинов никто не готовил, ограничиваясь покупным тортиком, а подарки дарили практичные, наподобие теплого свитера или тренировочного костюма. Так что когда в воскресенье утром ко мне ворвались Рейнис и Санта с кучей пакетов, даже не сразу понял, по поводу чего переполох. Радость от созерцания Рея затмила все.

– Микки, – тормошила меня Санта, – я сейчас иду в магазин примерно на два часа и потом буду готовить праздничный обед. Чтобы когда я приду, никаких закрытых дверей и криков, что вы заняты. Понятно? – сурово произнесла она, нахмурив брови. – Рейнис?!

– Да, да, иди уже, – подтолкнул сестру к двери добрый брат.

Было такое ощущение, что мы не виделись годы. В нетерпении стукались зубами, целуясь, и путались в одежде, пытаясь помочь друг другу ее снять.

Мы успели задолго до возвращения Санты, наверное, она все же специально задержалась, вряд ли там такие очереди в обычный выходной день. И теперь просто лежали, уже одетые, и просто наслаждались обществом друг друга.

– Ах, Ми-иша, как же плохо без тебя, – Рей потерся носом о мою щеку. – Я так скуча-аю.

– Я тоже скучаю, даже заснуть без тебя нормально не получается, – пожаловался я, вспомнив, что Санте тоже как-то плакался на это.

– Да, – согласился со мной Рейнис. – Я знаю, и у меня есть подарок для тебя, чтобы лучше спалось.

Он достал из одного из пакетов плоскую коробочку, перевязанную бантом.

– Только не открывай сейчас, – произнес он, вручая ее мне.

– Почему? – удивился я.

– Я уеду сегодня вечером, и ты сможешь насладиться подарком, ну я так думаю, – поправился он. – Заодно и проверим, как улучшится сон.

– Уедешь? – в груди стала нарастать обида и разочарование: как же так, только ведь приехал – и..?

– Утром я должен быть с группой, – грустно сказал он. – Потерпи, немного осталось, и будем вместе.

Я молча обнял его, целуя и благодаря за подарок, но на самом деле хотелось плакать.

Это был самый замечательный день рождения в моей жизни, хоть и приправленный ноткой грусти от скорой разлуки. Рейнис уехал в аэропорт, запретив провожать, потому что мы с Сантой были немного навеселе, и он объяснил, что не хотел бы волноваться о том, как мы доберемся обратно ночью. Да, Санта осталась пока в Москве, и я был несказанно рад этому обстоятельству: находиться в одиночестве было тяжко, это с одной стороны, и с другой – можно было попытаться прояснить вопрос с Воф-фой.

Пожелав «спокойной ночи» девушке, отправился устраиваться на ночь сам. Улыбаясь от уха до уха, уложил с собой в кровать новых жильцов квартиры: огромного плюшевого медведя песочного цвета с клетчатым бантом на шее и такого же крупного Микки Мауса в синих штанах на лямках. Интересно, кому пришло в голову мне их подарить?! На столе остался нераспечатанным последний подарок – небольшая коробочка в серебристой упаковке и с синей ленточкой. Поколебавшись секунду, развязал бант и открыл подарок: внутри оказался диск. Пришлось включать ноут и смотреть, что там записано.