Текст книги "Виски со льдом (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 7

Я ехал на свое первое занятие по латышскому языку и вспоминал странный разговор с начальником. Как то: когда тебе двадцать три года, и ты только недавно закончил университет, и с твоего диплома еще не успел выветриться запах типографской краски, воспринимаешь начальника, которому тридцать один, как взрослого, серьезного мужчину. Шефа, черт возьми! И оказываешься совершенно не готов встретиться с абсолютно другой стороной этого человека – фанатской! Да, он был ярым поклонником моего Рея, нет, вернее, его Negaiss, и знал, наверное, о них все.

Сначала я испугался, заметив хищный блеск его глаз, и почти запаниковал, услышав о своем предполагаемом фанатстве, и первой реакцией было отказаться, откреститься, но здравый смысл подсказал, что в этом случае подозрений и вопросов ко мне будет больше. Пришлось выдать правдоподобную версию, в переложении для публики история выглядела так: мы с моей девушкой-латышкой поехали в Ригу, чтобы познакомиться с ее родственниками, гуляли по городу, много общались, и на Новый Год нас некие друзья позвали в клуб, где собственно и выступала доселе неизвестная мне группа. Собственно, все – услышал, понравилось, стал интересоваться. Владимир Юрьевич, почуявший добычу, вцепился в меня бульдожьей хваткой и, не скрывая зависти, стал расспрашивать о подробностях. С одной стороны, совершенно не было желания делиться воспоминаниями о моем Рее с посторонним мужиком, но я быстро смекнул, что шеф как никто другой поможет мне быть в курсе его общественной жизни, и прикинулся валенком, рассказав в красках о своих впечатлениях от выступления.

– Да-а, – протянул начальник мечтательно, – как я завидую тебе. В этот клуб пускали только по особым приглашениям.

– Вы же можете сходить у нас, когда они приедут с гастролями, – бесхитростно сказал я.

– Эх, Миша, они не гастролируют в нашей стране. Я был на концерте единственный раз, в Лондоне, и если бы ты знал, чего мне это стоило! – Владимир Юрьевич покровительственно похлопал меня по плечу. – Иди, пообедай, потом еще как-нибудь поговорим на эту тему.

Вечером, не заходя домой – делать там мне особо было нечего – отправился по адресу, продиктованному мне еще днем милым женским голосом с характерным акцентом.

– Добрый вечер, я Лига, а вы Михаил? – сказала она, открывая дверь.

– Да, здравствуйте, – ответил я, проходя вслед за ней в комнату.

Не знаю, о чем я думал, когда решил начать учить латышский, но точно уж не о том, что это будет очень сложно. Девушка расспросила меня о том, зачем мне нужен этот язык, объяснив, что отсюда будет выбираться методика и собственно глубина изучения. Я заверил, что просто хочу общаться с друзьями и научиться понимать надписи и как бы на большее не претендую, особенно учитывая мои «способности» к иностранным языкам.

– За какое время можно научиться сносно понимать его? – поинтересовался я у Лиги.

– Я бы сказала, что на базовый курс при занятиях два раза в неделю уйдет пара месяцев, – ответила она.

– А если три раза в неделю? Быстрее?

– Конечно, – улыбнулась девушка.

Первые шаги в изучении были очень трудными, я едва не бросил это занятие еще на стадии знакомства с алфавитом, но моя учительница оказалась настоящим профи – убедила продолжить. Теперь я долгими зимними вечерами вместо бесцельных скитаний по просторам интернета или мазохистского разглядывания фотографий и видео Рейниса, предоставленных мне моим дорогим шефом, сидел и зубрил слова и правила.

Инита в моей жизни никак не проявлялась. Нет, в квартиру она заходила однозначно, периодически я замечал исчезновение баночек с кремами или шампунями, одежда в шкафу также подверглась досмотру, и некоторые пакеты стали выглядеть гораздо худее, да и пары из них я не досчитался. В барабашек и домовых я не верил, поэтому, видя следы ее присутствия, относился к ним философски, хотя откровенно не понимал.

– Почему она ходит как к себе домой? – возмущалась Санта по скайпу. – Смени замки, и все.

– Но ее вещи еще здесь, – слабо возражал я.

– И что? Пусть приходит, когда ты дома, и забирает сразу все!

– Я не хочу ее видеть.

– Понимаю, – вдруг согласилась подруга. – Но мне это не нравится.

– Хорошо, – со вздохом согласился я, – в выходные куплю новый замок.

– Вряд ли, – уверенно сказала девушка.

– Почему? – удивился я.

– Ты будешь занят! – безапелляционно заявила Санта и, помахав рукой, отключилась.

– И чем я могу быть так занят? Ну схожу на занятия, потом по дороге загляну в магазин, – пробормотал я вслух, вытаскивая тщательно заныканные учебники и тетради, которые приходилось прятать и от глазастой Санты – не дай бог оставить на столе, увидит, и от любопытной Иниты. Вот с кем – с кем, а с ней объясняться совершенно не хотелось.

Сердце кольнуло, как бы мило мы не общались с сестрой, от самого Рея не было ни слуху, ни духу. Нет, была единственная смс-ка, состоящая из одного слова: «Скучаю», но этого катастрофически не хватало моей исстрадавшейся душе. Не позволив тоске полностью овладеть собой, углубился в простенький текст, пытаясь хоть как-то воспроизвести. К сожалению, это была моя особенность – я дико стеснялся произносить вслух чуждые слова, поэтому и по английскому у меня был трояк, ни одному преподавателю не удалось разговорить упрямого студента. Хотя в рамках своей технической специальности я владел им неплохо, в смысле понимал тексты и писал.

В ночь с пятницы на субботу я улегся спать поздно, сначала корпел над заданиями Лиги, потом трепались с Сантой, которая по-партизански молчала про брата. Кстати, начальник, оказавшийся поистине кладезем бесценных сведений про группу, тоже ничего вразумительного сообщить не мог, кроме того, что да, в Лондоне записывает новый альбом и что возникли какие-то сложности. Так что лег я почти в три ночи, рассчитывая утром поспать подольше.

Моим мечтам не суждено было сбыться. В шестом часу меня разбудил настойчивый звонок в дверь.

– Черт бы вас всех побрал, – с чувством сказал я, с трудом разлепив глаза.

Понимая, что без суровой необходимости в такое время никто трезвонить не будет, и скорее всего я кого-то заливаю, первым делом поспешил в ванную и на кухню, но там все было в порядке.

– Что еще за, – начал было я, распахнув дверь, но меня впихнули в квартиру и прижали спиной к стене.

В этом человеке, тут же завладевшем моими губами, мною был без промедления опознан Рей по тому запаху, что сводил меня с ума и той совершенно однозначной реакции, от которой подкашивались ноги и пропадала воля.

– Здравствуй, – выдохнул он мне в губы, на секунду отрываясь от них, я смог только что-то невразумительное простонать в ответ, обнимая его за шею и прижимаясь к его одежде, еще хранившей уличный холод, практически голым телом.

Наверное, кто-то из нас все же нашел в себе остатки здравого смысла, потому что я обнаружил нас, все так же не размыкающих объятия, но уже без одежды, на диване. В свете ночника я разглядывал дорогое лицо и поражался, насколько усталым выглядит Рейнис, насколько глубоко залегли тени под глазами. Его руки нежно скользили по моей груди, бокам, опускаясь ниже и лаская обнаженные ягодицы; трусы куда-то делись, испарились, наверное, от температуры обоюдного желания.

– Поспи, – предложил я, поглаживая его плечи, понимая, что продолжения не будет, он слишком измотан.

– Прости, – прошептал он в ответ и закрыл глаза.

Через секунду он уже спал. Полюбовавшись любимым лицом и прижавшись губами к его ключице, я вспомнил предсказание Санты по поводу того, что мне будет некогда. «Вот все выскажу ей утром, нет, лучше днем!», – зевнув, подумал я и последовал примеру Рея.

Правда поспать долго не удалось, меня разбудили самым беспардонным образом! Кто бы мог подумать, что именно раннее утро субботы выберет Инита для своего триумфального возвращения?!

– А ты, оказывается, педик! – разбудил меня противный визг над ухом.

Я практически подпрыгнул, озираясь по сторонам, и, конечно, сразу же наткнулся глазами на бывшую подругу, стоявшую у дивана со скрещенными руками. Рейнис не шелохнулся; как я уже знал, если он был очень уставший, то разбудить его было практически невозможно, поэтому я довольно громко и намеренно грубо сказал:

– Чего тебе надо?

– Это как понимать? – она ткнула пальцем в спину Рея, я порадовался, что он во сне повернулся на живот и кроме спины и затылка незваной гостье ничего видно не было.

– Не думаю, что тебя это касается, – отрезал я.

– Да-а? – протянула она издевательски. – Твою будущую жену это не касается?

– Мою кого? – опешил я.

– Жену, – повторила Инита. – Я решила дать тебе еще один шанс…

– Стоп, – прервал я этот бред. – Можешь оставить свои шансы при себе, забирай шмотки и проваливай, чтобы я тебя больше не видел.

– А если я на твоей работе расскажу про твои нетрадиционные увлечения? – вкрадчиво произнесла она.

– Вперед и с песней, – подбодрил я бывшую подругу.

– И ты позволишь своему ребенку расти без отца? – это уже был удар ниже пояса, но вдруг в голове что-то щелкнуло, и я понял, что, скорее всего эта сучка блефует, потому что будь это так, я бы в первую очередь услышал про беременность, и она не опускалась бы до попытки шантажа.

– Адью, дорогая, – я сделал ей ручкой. – Я лучше женюсь на гиене из зоопарка. Закрой дверь с той стороны!

– Сволочь! – злобно прошипела девушка, вмиг растерявшая все очарование, а я, поняв, что добровольно она не уйдет из квартиры, встал и, не стесняясь своей наготы, практически выпихнул Иниту на лестничную площадку и закрыл за ней дверь, подперев ее стулом – не войдет!

С чувством выполненного долга я вернулся под бочок так и не проснувшегося Рейниса, все же иногда столь крепкий сон – благо.

Глава 8

Я вместе с Сантой инспектировал на кухне холодильник. С моей точки зрения, продуктов было достаточно, но девушка недовольно кривила губы, не находя нужных ингредиентов. Интуиция вопила, что в магазин все равно придется топать, но глупая надежда нашептывала прикинуться простачком и упорно «не понимать» выразительной мимики подруги.

– Ми-иша, – Санта захлопнула дверцу, – у тебя даже хлеба нет!

– Хлеб на ночь есть вредно, – пробурчал я, думая, как было бы хорошо, если бы девушка тактично перенесла свой визит на завтра, а то сна урывками, даже возле теплого бока любимого, катастрофически не хватало.

Ее появление час назад на пороге вызвало мое искреннее изумление, и я удивился еще сильнее, когда узнал, что они прилетели вместе и Рей поехал ко мне только после того, как устроил сестру в гостиницу, и эта вредная девчонка трепалась со мной, ожидая регистрации!

– А утром? – задала она резонный вопрос, отвлекая от мыслей.

Я не вовремя вспомнил, что мне же еще замки надо менять, и пошел в прихожую одеваться, не удержавшись, правда, и заглянув в комнату.

– Он еще спит, – сообщила мне Санта таким тоном, как будто я сам этого не видел, – и как минимум еще два часа будет. Ты успеешь.

Я кисло согласился, взял короткий список и нехотя покинул квартиру.

На улице, несмотря на то, что на календаре значился самый разгар зимы, было сопливо. Прошедший недавно мокрый снег превратился в грязную кашу, которую ногами месили на тротуарах прохожие и лихо разбрызгивали колесами проезжающие машины. Пришлось идти, прижимаясь почти к стенам зданий, рискуя поймать головой какую-нибудь прыткую сосульку. Дилемма, однако. Благо, до остановки было недалеко, и нужная маршрутка подошла довольно быстро, повезло. Если бы не чертовы замки, хрен бы я поехал в этот гипермаркет, зашел бы в ближайший магазинчик, хотя там и дорого, конечно, но зато мигом бы обернулся.

В результате я протаскался по магазину битых два часа, простоял в очереди в кассу, подождал маршрутку и злой как тысяча чертей ввалился обратно.

– Ты так долго, – встретила меня Санта, и я чуть было не вспылил, но заметив неподдельную тревогу у нее в глазах, просто пожал плечами.

– Народу много, да и магазин далеко, ехать надо, – все же пояснил я и покосился на плотно закрытую комнату.

– Еще спит, – правильно истолковала мой взгляд девушка, и я, благодарно кивнув, пошел с пакетами на кухню, предстояло изобразить ужин для нас и завтрак для Рейниса.

– Почему завтрак? – удивилась Санта, когда я озвучил ей свою мысль.

– Ну когда встал, тогда и завтрак, разве не так? – удивленно поднял я брови.

– Наверное, – не стала спорить со мной девушка и принялась за готовку.

От чистки картошки меня отвлек громкий звук поворачиваемого в замке ключа. Что-то за последние сутки у меня в квартире просто аншлаг какой-то! И вряд ли тот, кто пытается открыть сейчас дверь, гость желанный. Я подхватился, отшвырнул нож и почти бегом направился в прихожую – встречать опасность лицом к лицу.

– Мама?! – несказанно удивился я, увидев на пороге родительницу с презрительно поджатыми губами, а за ее спиной победно улыбающуюся Иниту. Кажется, бывшая пустила в ход запрещенные приемы и решила ввести в бой тяжелую артиллерию.

– Михаил! – грозно сказала мать. – Это правда?

– Что именно? – решил все же уточнить я и понял, что сегодня явно не мой день, когда из комнаты появился все еще сонный, лохматый, немного помятый и от этого еще более желанный Рей в криво застегнутой рубашке.

– Добрый день, – растерянно произнес он, разглядывая нашу скульптурную композицию.

– Значит, правда, – с отвращением оглядев сначала Рея, а затем меня, произнесла мать. – Мало того, что ты никчемный сын, эгоист до мозга костей, так еще и… – она махнула рукой, не в силах произнести вслух определение моей, как выяснилось, нетрадиционной ориентации. – Дурную кровь никаким воспитанием не перебьешь, – припечатала мама.

Инита стояла рядом, застыв и не сводя немигающего взгляда с Рейниса. В отличие от родительницы, она-то как раз узнала того, кто вышел из комнаты.

– Михаил! С этой минуты у тебя нет матери! Ты мне не сын! И нет ни сестры, ни племянников! Я запрещаю тебе пользоваться своей фамилией – не желаю иметь ничего общего с такой гнидой и извращенцем, как ты! Забудь о нас! – приказала она и вышла, хлопнув, дверью.

Матери уже давно не было в прихожей, а мы все еще стояли, ошеломленные разыгранной перед нами сценой.

– Ми-иша, – первым пришел в себя Рей, делая шаг ко мне и обнимая. – Прости, – выдохнул он мне в затылок. – Прости.

Я обнял его, прижав как можно крепче. За спиной раздавались довольно громкие женские голоса – это выясняли отношения Санта и Инита. Мне было все равно, главное, что рядом Рей и чтобы он не вздумал выпустить меня из своих объятий.

Рейнис осторожно повел меня в комнату, обращаясь, словно с хрупкой фарфоровой статуэткой, и попытался усадить на старенькое раскладное кресло, но я не собирался выпускать из рук сокровище, которое уже считал своим. Так что пришлось Рею извернуться, сесть самому и устроить меня у себя на коленях, против чего я не возражал совершенно.

– Миша, Ми-иша, за что она с тобой так? – с болью в голосе спросил он. – Ты же ее ребенок. Прости меня, это все я виноват, если бы…

Я решительно зажал ему рот ладонью, чтобы не слышать, как корит себя мой любимый за то, что вытворила моя мать. Я понимал, что придется объяснять непростые взаимоотношения в нашей семье и причину такого поведения. К сожалению, откладывать нельзя, а то он навоображает себе невесть что.

– Ты совсем тут ни с какого бока, Рей. Ей нужен был только какой-то повод, чтобы разорвать отношения окончательно. Понимаешь, она когда-то совершила ошибку, вознамерившись выйти замуж по расчету и уехать из небольшого подмосковного города в столицу, но просчиталась. Понимаешь, она в молодости была очень красивой, за ней парни бегали, и она выбрала самого красивого, вышла за него замуж, родила ребенка, Ленку, мою сестру, – я вздохнул, потому что дальше мне предстояло рассказать, какой стервой была сестричка и сколько гадостей она мне сделала в жизни. – Так вот. Они прожили лет пять вместе, как этот красавчик загулял, а потом его убили в пьяной драке. Город у нас не самый благополучный. Молодая женщина осталась одна с ребенком на руках. Красивая, амбициозная. Мужиков вокруг опять было много, но она решила найти выгодную партию. Тогда-то и подвернулся ей мой отец. Все было хорошо, пока об этой связи не узнал мой дед, дважды Герой Советского Союза, и резко воспротивился предполагаемому мезальянсу. Несмотря на то, что не жил со своей женой, сына любил и принимал участие в его воспитании. В общем, свадьба расстроилась, и мама осталась с пузом и у разбитого корыта. Сам понимаешь, я был не нужен никому. Сначала она попыталась надавить на жалость или совесть и заставить давать деньги на меня, но дед был непреклонен. Его даже не смягчило то, что меня назвали в честь него Михаилом. Мать даже не подумала, как это будет выглядеть с фамилией Потапович, ей было все равно. Понимаешь?

– Нет, нет, – он качал головой, по всей видимости мне удалось его шокировать. – Так не должно быть… Бедный…

– Рей, – я вздохнул, – понимаешь, мне все равно уже. Отболело. Перегорело. Быльем поросло. Все было более-менее пристойно до того момента, как дед оставил мне в наследство эту квартиру. Меня кормили, одевали, в школу собирали. Мать не давала повода заподозрить, что относится к ребенку плохо. Равнодушно, но не плохо. Расписываясь в дневнике, она не ругала за плохие оценки, говоря, что это моя жизнь и если я хочу крутить всю жизнь баранку, то ради бога. На репетиторов она тратиться не будет. И я старался на уроках, подходил к учителям после них, если что-то не понимал. Потому что хотел вырваться оттуда, а это было можно, только если поступить в вуз. Я неплохо рисовал, и учитель по ИЗО попытался поговорить с мамой, чтобы та отдала меня в художественную школу, но там же все платное, – я махнул рукой, вспоминая причитания учителя и как он пытался дать мне хоть немного больше школьной программы. – Закончив школу, я поступил туда, куда хотел, и довольно долго думал, что обрел свободу, а потом Ленка вышла замуж за непризнанного гения, который вечно сидел без гроша, но ваял нетленку, всерьез уверяя окружающих, что его роман взорвет мир и он получит Нобелевскую премию. И вдруг оказалось, что содержать их семью должен я. Все было более-менее терпимо, пока сестрица не решила родить четвертого. Вот скажи мне, – требовательно спросил я у Рея, – зачем, не имея никакого стабильного дохода, заводить столько детей?

– Не знаю, – растеряно отозвался Рейнис, перехватывая меня поудобнее.

– Она и теми, что были, не особо занималась, увлекаясь то эзотерикой, то фен-шуем или хореографией, – горько сказал я и решил не говорить, что при всем том, что жила за мой счет, меня же и ненавидела, столько негатива не хотелось вываливать, и так вон глаза какие потрясенные. – Когда выяснилось, что я единственный наследник деда, правда наследство составляла вот эта однокомнатная квартира в некогда очень престижном доме, то родственники сильно обрадовались. Сестра сказала, что ее нужно продать и купить другую, большего размера. В принципе я был не против, но хотел, чтобы мне тоже купили квартиру. Пусть маленькую, но свою и отдельную, но мама решила иначе, сказала, что Ленке и ее семье нужна большая, хорошая квартира, деньги, чтобы ее обставить и отремонтировать, ну и чтобы на прожитье осталось, а я должен остаться с престарелой матерью и заботиться о ней, – я вздохнул и продолжил. – И тогда я повел себя как последняя сволочь и законченный эгоист, заявив, что раз эта квартира моя и прав на нее милые родственники не имеют, то могут быть совершенно свободны от проблем по продаже и разделу чужого имущества. Был жуткий скандал, но я уперся и вот, живу здесь один.

– Боже мой, – сказала Санта, которая, оказывается, все это время стояла, прислонившись к дверному косяку, обхватив себя руками. – А они мириться не приходили?

– А как же! – я горько усмехнулся. – Приходили! Даже Ленкин муж приходил, пытался увещевать и убеждать, что я должен помогать сестре. Но я попросил привести хоть один аргумент, почему я должен содержать его самого, его жену и его четверых детей, и он, дико обиженный, ушел, не солоно хлебавши, а когда появилась Инита, визиты плавно сошли на нет, потому что промывать мне мозги при ней было, наверное, неловко или выглядело совсем уж глупо.

– Ну и правильно, что они тебе теперь не родственники, – решительно сказала Санта. – Не переживай! Они того не стоят!

– Конечно, – горячо поддержал ее Рейнис. – Мы теперь твоя семья. Смотри, какая у тебя сестренка, – он показал глазами на Санту и чмокнул меня за ухом.

– Ага, – согласился я, – лишь бы ты не был братиком!

Рей несколько секунд хлопал ресницами, но первая рассмеялась Санта, а потом и он.

– Хорошо, не буду! – торжественно пообещал он.

– Осталось только подобрать фамилию, и я, наконец, перестану быть героем фольклора, – я слегка потянулся и поерзал пятой точкой по коленям Рея.

– О! Тут я не помогу, я не понимаю…

– Чего тут думать, – прервала Санта. – Мы с Мишей женимся, и он берет нашу фамилию.

– Что делаем? – у меня аж дыхание сбилось.

– Фу, не взаправду женимся, – пояснила она.

– Фиктивно? – уточнил я.

– Да!

– Зачем? – воскликнули мы с Рейнисом в один голос.

– Затем, что можно сразу заткнуть всем рот! Затем, что я желаю вам, мальчики, только счастья, а какое счастье может быть, если ваши имена будут трепать на всех углах? Как заткнуть рот Ините? Подумайте сами, это идеальное решение!

– Малышка, – в голосе Рея слышалось столько нежности, что у меня мурашки прошли по позвоночнику, – а если ты влюбишься, захочешь замуж, детей? Все же такая жертва.

– Е-рун-да! – по слогам произнесла девушка. – Мне двадцать лет, лет пять я точно хочу быть свободной, потом мне же будет хорошо – легче отваживать назойливых поклонников. И сейчас не средние века, развестись можно через пять лет.

– Почему через пять? – не понял я.

– Вид на жительство можно получить только через пять лет, – пояснила она. – Ты же хочешь жить с Реем в Латвии?

У меня голова шла кругом – столько событий в один день! И даже два предложения пожениться от девушек – я сегодня просто нарасхват, и, конечно, вариант Санты стал вдруг казаться ужасно привлекательным, особенно в части фамилии. Иметь одну фамилию с любимым, как будто это мы с ним настоящие супруги, это здорово.

– Ми-ша! – смеялась девушка, – соглашайся скорее, и пойдемте ужинать, я голодная! Никогда не думала, что буду уговаривать мужчину жениться на себе, – покачала она головой. – Ну?

– Я согласен, – внезапно охрипшим голосом сказал я.

Я почувствовал, как Рей судорожно выдохнул мне в затылок и с явным облегчением произнес:

– Тогда нам надо отпраздновать, – он запнулся и так знакомо покрутил ладонью в воздухе, подбирая слово, – помолвку.