Текст книги "Право на любовь (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Не-ет, – зевнул тот, – ты ничего не понимаешь. Вода позволит расслабиться, без душа и поспать нормально не удастся.

– Ну так иди тогда, чего страдать?

– Так не хочется же! – усмехнулся Виктор, складывая в мойку «посуду».

– Не знаю, мне всегда хочется, я воду люблю и получаю от нее удовольствие, – пожал плечами Никки. – Могу спинку потереть, если хочешь.

– Спинку? – док замер на полпути к ванной комнате. – Спинку хорошо, только вот лучше когда гипс снимем, тогда. Да, кстати, забыл тебе сказать, что забрал твой больничный с холодильника, чтобы отметить. Нечего тебе мотаться почем зря до больницы и обратно. Не искал, надеюсь?

Никки помотал головой, не только не искал, а даже и не вспомнил! Светлая мысль посетила голову парня: а чего собственно сидеть на кухне, дожидаясь, пока некоторые выспятся? Опять маяться от всяких разных мыслей, когда можно мирно вздремнуть рядом.

За стенкой зашумела вода, Виктор громко и фальшиво пытался петь какую-то арию, по крайней мере, так показалось Никки – на попсу завывания походили мало. Он фыркнул. Затем, быстро ополоснув посуду, поставил ее в сушку и отправился в комнату дожидаться возвращения из душа новоявленной оперной звезды. Про себя Никита решил не заикаться о вокальных способностях Виктора, зачем смущать человека?

– Как же мне надоел этот гипс, – с ненавистью пробормотал Никки, пытаясь устроить конечность поудобнее.

– Потерпи немного, – сказал появившийся в дверях док, – еще неделька и все. Ты чего это решил днем спать?

– Ночью спал плохо, – честно ответил Никита, – да и с Настёной привык. Ты же не против?

– Нет, – пожал плечами Виктор, – я сейчас засну даже вверх тормашками под вой корабельной сирены, а уж под теплым-то боком сам бог велел, – усмехнувшись, закончил он, залезая под одеяло и прижимаясь всем телом к Никки. – Спокойной ночи, то есть дня.

– И тебе тоже.

Как ни странно, но Виктор проснулся раньше. Никита задрых капитально и даже не слышал, как встает и одевается док. Проснулся только тогда, когда аромат горячего кофе достиг носа, открыл глаза – чашка.

– Мне, конечно, не жалко, можешь спать и дальше, но что ты будешь делать ночью?

– А ты? – хриплым со сна голосом поинтересовался Никки.

– Я привычный и после смены, но мне нравится ход ваших мыслей, – усмехнулся Виктор, заставив фыркнуть собеседника.

– Я чего поговорить-то хотел, – Никита крутил в руках чашку, рассматривая темную глянцевую жидкость, – ты только выслушай, ладно? И не обижайся, – разговор начинать оказалось очень трудно, – мне вчера было нечего делать, ну и переписывался с одноклассницей. Она, конечно, потрясающее блондико, но случайно выяснилось, что у нее брат адвокат…

Никки замолчал, не зная как продолжить.

– И-и? – подбодрил его Виктор.

– Он ведет дела по жилищным вопросам, Машка сказала, что занимается и мошенничествами с квартирами… Ты не подумай, я не лезу в твои дела, да и не знаю, что там и как, но если вдруг надо, я взял координаты, – заторопился он оправдаться.

– Не знаю, – док потер подбородок – опять к досаде Никки гладко выбритый – задумчиво подергал себя за отросшие патлы, – лет-то сколько прошло. Опять же что там доказать можно? Он сам дарственную подписал, причем соседки сказали, что не видели, чтобы он пил или компании какие к себе водил подозрительные. Да и участковый тогда сказал, что все по закону.

– Вить, ты меня, конечно извини, но проконсультироваться все же надо. У тебя дочь. А вдруг там шансы есть?

– Вдруг только знаешь что бывает? – угрюмо сказал доктор. – Я уже давно не верю в высшую справедливость.

– Я все равно считаю, что спросить надо. Нет, значит нет. Что ты теряешь? Не думаю, что консультация дорого стоит. Я даже с тобой схожу, если захочешь, в качестве группы поддержки.

– Спасибо, – буркнул Виктор. – Я подумаю.

– Не надо думать, вон на столе листок с номером телефона – звони.

– Какой же ты, – док запнулся, сверля глазами лежащего парня, – настырный.

Никита счел за благо промолчать и лишь наблюдал сквозь полуопущенные ресницы, как недовольный Виктор нажимал кнопки на телефоне и договаривался о встрече.

– Завтра в восемнадцать тридцать нас ждут на улице Трудовой, пятнадцать. Доволен? – Виктор смотрел на Никки, который так и не пригубил кофе.

– Нас?

– А кто обещал поддержку? – вздернул вверх бровь доктор. – Неужели сразу в кусты?

– Не дождетесь, – насмешливо произнес Никита и залпом выпил остывший напиток. – Зачем сахара столько?!

– Три ложки, как обычно, – пожал плечами Виктор, Никки осталось только закатить глаза: кое-кто равнял по себе.

Следующий день выдался напряжённым и суетным. Утром съездили к Насте в больницу – Никита настоял, потому что соскучился и потому что знал – девочка спрашивала про него. Нашел в ящике старый телефон и зарядку к нему – все развлечение ребенку: и позвонить можно, и поиграть. Надо только новую симку купить, и все дела. Может быть, еще карандашей и альбом для рисования? Виктор подумал и согласился, пообещав заехать по дороге в книжный.

Настена не хотела отпускать их обоих, обрадовавшись, и к едва скрываемой досаде отца прилипла к Никки намертво. Уйти удалось только под твердое обещание приезжать каждый раз, как у папы будет выходной. Виктор качал головой, поражаясь такой привязанности ребенка.

– Знаешь, она по матери так не скучала, – пояснил он свое удивление.

– Я по ней тоже скучаю, – сознался Никита, думая, что же такого привезти малышке в следующий раз. Она-то просила кошку, но он сомневался, что в больнице такое поощряется, несмотря даже на папу-доктора.

Поход в магазин тоже оказался делом непростым. Отечественные супермаркеты мало приспособлены для людей с ограниченными возможностями. Хорошо, что они были вместе с Виктором. Счастье на самом деле, что есть кому сходить за продуктами, потому что Никки не представлял себе, как бы он справлялся с кучей кажущихся такими простыми повседневных дел. Простыми, когда у тебя обе ноги здоровые и руки свободны.

Визит к адвокату был странным. Мужчина, сидящий за столом у окна, был в сером костюме-тройке, безупречно белой рубашке и с идеально подобранным галстуком. Лицо, не выражающее эмоций, абсолютно бесстрастное, украшали тонкие губы и породистый нос; наверное, его можно было бы назвать симпатичным, но холодным. Никки не мог определиться со своим отношением к этому человеку, который, едва взглянув на посетителей и кивнув на стулья, отвернулся к окну и все двадцать минут, потраченных на обсуждение дела, так и продолжал что-то разглядывать за мутным стеклом. Клиенты во время беседы вынуждены были любоваться его затылком. Никки со злорадством думал, что мастер у высокомерного товарища мог бы быть и получше – опытному взгляду хорошо были видны некоторые огрехи в стрижке. Хотя, надо признать, что ни затылок, ни общее впечатление прическа не портила. Подумав еще немного – а чем еще оставалось заниматься, пока Виктор сообщал затылку нужные факты – Никита признал, что волосы у адвоката сложные и растут несколько странно, так что мастер, может быть, у того и не так уж плох. Но все же…

– Значит, вы утверждаете, что в момент приватизации квартиры находились на учебе и проживали в общежитии? Уверены, что не оформляли письменный отказ от приватизации? – бесстрастным голосом уточнил у окна адвокат.

– Да, – подтвердил Виктор.

– В таком случае это прямое нарушение ваших прав, соответственно, раз были нарушения во время приватизации, то можно попытаться оспорить сделку дарения.

– И что? Шансы есть, несмотря на давность? – не поверил Виктор.

– Есть, – также ровно произнес адвокат. – Не скажу что просто, не обещаю, что быстро, и предупреждаю, что, скорее всего, удастся лишь заключить мировое соглашение, когда вам выплатят часть денег за квартиру. Вы готовы вступить в борьбу?

– Да, – хрипло отозвался Виктор, не верящий в свое счастье – ведь если удастся получить хоть что-то, то можно подумать и про ипотеку. – Только я не знаю, сколько будут стоить ваши услуги.

– Не слишком большой авансовый платеж и затем вознаграждение после выигрыша дела. Такой вариант устраивает?

– Да, – снова согласился Виктор.

– Хорошо, в таком случае мы подписываем договор, а вам нужно будет предоставить следующие документы, запишите. Я их изучу и подготовлю исковое заявление, – адвокат повернулся и даже растянул губы в улыбке, которая противоречила складке между бровями и непонятному выражению карих глаз.

– Странный он какой-то, – не удержался от комментария Никита, когда они уже сидели в машине.

– Не обращай внимания, адвокаты все такие. Лишь бы дело свое знал, – отмахнулся окрыленный надеждой Виктор. – Нам с ним детей не крестить, не бери в голову. Теперь и про ипотеку можно подумать. Слышал, чего Станислав Ильич сказал? Надо вставать на учет как нуждающемуся в улучшении жилищных условий, и тогда можно претендовать на льготный кредит.

– Кстати о детях, – Никки, побарабанил пальцами по ручке двери, – слушай, а не получится так, что твоя женушка на что-то права заявит? Или, прикрываясь ребенком, будет претендовать на квартиру?

– Вот взял и испортил такое хорошее настроение, – скривился Виктор. – Разводиться надо, однозначно. Только где эту сучку искать – вот вопрос.

Никита мысленно посочувствовал доку, очень хотелось узнать, где он ее такую подцепил и как терпел столько времени, только сейчас не время было для таких разговоров, наоборот, нужно было поддержать.

– Ну так что, отмечать-то начало славного пути будем? Или как? – нарочито бодрым голосом поинтересовался Никки.

– А то! – усмехнулся док, выруливая на проспект, – у нас еще водка осталась, да и закуски полный холодильник – обязательно отметим!

Никита улыбнулся, старательно пытаясь радоваться за Виктора, но на душе скребли кошки, и против воли всплывало опасение, что после выигранного процесса он, Никки, будет доктору не нужен.

Глава 15

Никита смотрел на окрыленного Виктора и не мог радоваться. Нет, с одной стороны, конечно, здорово, что появилась надежда вернуть если не квартиру, так хоть какую-то сумму, но светящиеся радостью глаза дока почему-то ассоциировались лишь с адвокатом. Его костюмом. Его затылком. Мать его! Дать бы ему по башке чем-нибудь тяжелым, только вот нельзя – попадет ведь в Центральную больницу как пить дать, а там Витюша. К концу недели, когда уже пора было снимать гипс, Никки все же признался себе: это ревность.

Открытие не порадовало. Влюбиться в человека без надежды на взаимность тяжкое бремя. Лежа ночью в объятиях дорогого человека и слушая его тихое дыхание, Никки со всей остротой понимал, что времени осталось мало. Ему очень повезет, если они протянут вместе хотя бы полгода, а потом… Потом кому-то придется собирать по кускам свое глупое сердце.

Секс, который у них теперь был регулярно, стал пронзительно нежным. Никки отдавался каждый раз как последний, чувствуя, как рвется душа. Вместе с оргазмом приходила боль, и он, кусая губы в кровь, отворачивался и старался ровно дышать, делая вид, что заснул.

Виктор обычно чмокал его в шею или плечо, вставал и шел принимать душ, захватывая с собой и резиновое изделие – хоть Настены и не было, но хорошие привычки нужно вырабатывать сразу.

Днем, если не спал, док чаще всего отсутствовал, носясь по инстанциям и собирая документы – тонны бумажек, справок, подтверждений и прочего, что постоянно требовал адвокат и что было необходимо для жилищного департамента.

– Задолбали бюрократы проклятые, – ворчал Виктор и тогда, когда удавалось добыть нужную бумажку, и тогда, когда по каким-то причинам это не получалось. – И везде очереди!

Никки утешал как мог и успокаивал. Готовил чай или кофе, выслушивал жалобы на инстанции и дифирамбы адвокату, стараясь не показывать виду, как ему больно в последнем случае, и чувствовал, что на словосочетание «Станислав Ильич» у него скоро начнется аллергия.

Гипс сняли. Радость от этого факта была, но какая-то смазанная. Да, нога срослась, но вот побежать сразу не получилось.

– Прыткий какой, – усмехнулся Виктор, – восстановиться надо.

Настроение испортилось окончательно. Снова надо было добираться домой с осложнениями и разрабатывать чертову ногу. И на работу не выписали. Гадство! Опять дома сидеть.

– Никит, ты чего? – дурное расположение духа даже Виктору стало заметно. – Все же хорошо будет.

– Что хорошо? – не сдержался Никки.

– Нога нормально срослась, рентген показал…

– Вить, нога меня волнует в последнюю очередь, – он понимал, что заводить разговор с доком в его рабочем кабинете, когда под дверью толпа народа и медсестра рядом, по крайней мере глупо, но вот именно сейчас подошел край, наступила критическая точка, и молчать больше не было сил.

– Люда, сходите узнайте, здесь ли Яков Самуилович, – отослал Виктор девицу и повернулся опять к Никки, который опустил голову и кусал губы.

– Никит, что случилось? – твердые пальцы сжали подбородок и приподняли голову так, чтобы видеть глаза.

– Вить, вот что я для тебя? – с каким-то надрывом произнес Никки, но заметив как удивлённо ползут брови доктора вверх, сник. – Прости. Я не имею права…

– Яков Самуиловч будет через час, – радостно сообщила запыхавшаяся медсестра, по всей видимости послал ее док недостаточно далеко.

– Спасибо, Люда, – сквозь зубы процедил Виктор, отходя от парня, тот горько усмехнулся и неуклюже вышел за дверь, гадая, а не испортил ли он все этим вопросом.

Оставалось только ждать.

Добравшись до дома на такси, Никки выпил кофе, а потом решил принять ванну. Делать все равно было нечего, а привести себя в порядок стоило. Хотя Виктору по всей видимости было все равно, есть ли растительность у него на теле, но привычка видеть себя гладким во всех местах давно вошла в кровь. Никита глянул на себя в зеркало и решил заодно подравнять челку и закрасить поблекшие красные пряди – надоели.

Спешить было некуда, и он провел в ванне, нежась и расслабляясь, гораздо больше времени, чем планировал.

Вода и привычные процедуры расслабляли. Теперь он со всей ясностью понимал, что даже когда они расстанутся с Виктором, возврата к прошлой жизни уже не будет. Просто потому, что будет противно давать пользоваться своим телом кому-то, к кому не испытываешь никаких чувств. Возможно потом, когда пройдет достаточное количество времени, когда отболит, встретится кто-то, с кем можно будет попробовать построить отношения, а одноразовый секс уже не для него.

Никита, неловко ступая на больную ногу, вышел из ванны и застыл – из комнаты раздавались весьма странные звуки. Он сделал пару шагов и замер на пороге: Виктор был дома! Это плохо укладывалось в голове – ведь тот должен был быть на смене, а вот ведь сидит и смотрит, не сводя глаз с монитора ноутбука. Никки потряс головой, но док никуда не делся, все так же сидел, откинувшись на спинку стула, вытянув длинные ноги вперед и скрестив руки на груди, забавно засунув ладони под мышки.

– Повышаешь культурный уровень? – хрипло спросил Никита, подойдя ближе.

– Ну как тебе сказать, – док и не подумал оторваться от просмотра сцены, где два мужика страстно стонали и совокуплялись на кресле. – Что-то я думаю, им не очень удобно.

– И это все, что ты можешь сказать по предмету? – удивился Никита. – Зачем тогда смотришь? И вообще, – спохватился он, – ты же на работе должен быть.

– Должен, только вот некоторые устроили сцену в кабинете, а я человек нервный, впечатлительный…

– Ты? – не поверил Никки.

– И почему мне никто не верит, когда я правду говорю? – поинтересовался док риторически. – Ты совсем не в себе был, пришлось просить меня заменить, а то бы бог весть, до чего бы ты додумался, пока я смену отработал. А вообще я как-то не очень понимаю, что последнее время происходит. Ты ведешь себя так, как будто жить тебе осталось один день. Может, все-таки поделишься?

– Топиться бы не пошел, – буркнул Никки. – Значит, решил поговорить? – он добрался до дивана и сел, так было гораздо удобнее. – Я никак не могу понять, что я для тебя значу, как ты ко мне относишься, чего ожидать завтра от наших отношений, и есть ли они, эти отношения.

– Здассьте! – закатил глаза Виктор. – Мы это все уже давно выяснили.

– Когда?!

– Да когда тот хмырь к тебе приходил, и я его чуть с лестницы не спустил, какие тебе еще признания нужны?

Никита потряс головой – это серьезно?

– Вить, это могло быть что угодно…

– Ага, то есть ты считаешь, что спустить с лестницы приятеля человека, к которому равнодушен, это в порядке вещей? – Виктор вскочил со стула и навис над сидящим Никитой. – И стоит у меня на тебя тоже потому, что мне на тебя наплевать?

– При чем здесь это? – воскликнул Никки, который никак не мог уловить связь между стояком и любовью.

– А то, что я тут два часа гоняю гейскую порнуху, и у меня ничего не шевелится, это как? – перешел на повышенный тон Виктор.

– Ну ты же натурал, – неуверенно сказал растерявшийся Никита.

– Да, это очень натурально спать с мужиком и тащиться от этого, – иронично заметил доктор.

Никки почувствовал, что камень, лежащий на душе, пошел трещинами, стало реально легче дышать, улыбка сама собой наползла на губы, и он не удержался от легкого хулиганства, схватил Виктора за руку и дернул на себя. Тот не удержался и упал на диван, постаравшись все же извернуться так, чтобы не задеть парня.

– А вот с этого места поподробнее, пожалуйста, – Никки почти мурлыкал.

– Что подробнее? – удивился док. – Я уже не знаю, как тебе в любви признаваться, – пробурчал он.

Такого ответа Никита точно не ожидал! С одной стороны, хотелось орать и уточнять, когда же именно состоялось эпохальное признание и в каком коматозе находился в таком случае объект признаний, коли не помнит и не слышал ничего, но посмотрев в настороженные и несчастные почему-то глаза Виктора, потерся щекой о подвернувшуюся часть тела и сказал:

– Я тоже тебя люблю, – наверное, на этом следовало бы остановиться, но некоторые моменты требовали уточнения, – А Станислав Ильич?

– А что с ним? – искренне удивился док.

– Я ревную, – спрятав глаза, признался Никки.

– Твою ж мать! – выругался. – Какая глупость! Что мне еще сделать, чтобы ты поверил, что никакие левые мужики меня не интересуют?!

– Ну-у, – Никита лег рядом и забросил ногу на бедро Виктора, – есть одно доказательство, которое способно убедить меня верить тебе безоговорочно. – Док вопросительно смотрел и ждал продолжения.

– И что же это? – повелся он на многозначительную паузу.

– Твое согласие побыть снизу, – промурлыкал Никки на ухо Виктору и лег сверху, с удовольствием наблюдая за сменой выражения лица мужчины и за тем, как нервно дернулся у него кадык.

Глава 16

Чувствовать под собой напряженное тело было приятно. Док явно не ожидал такого маневра от любовника и пребывал в шоковом состоянии. Никки лизнул его в шею, наслаждаясь солоноватым вкусом кожи и ощущая языком бешеный пульс. Да, сердечко Виктора частило, но Никита ждал ответа, и Виктор усилием воли расслабился, запрокинул голову, прикрывая глаза, и медленно раздвинул ноги.

– Ну ты прям жертвенный агнец, – в ответ на эти слова док напрягся. – Тебе завтра на работу?

– Нет, – настороженно ответил Виктор.

– Хорошо, – удовлетворенно прошептал Никки, проводя мокрую дорожку языком от шеи к груди. По прежнему опыту он знал, что попытки, например, поласкать соски ни к чему не приведут – ну совсем это не эрогенная зона у его любимого, зато теперь можно было поэкспериментировать – в распоряжении все тело целиком, и Никита собирался воспользоваться этой возможностью на всю катушку.

Впадинка пупка, исследуемая языком, вызвала смешок – щекотно, не то… Узкая дорожка волос, убегающая к лобку, несколько поцелуев, и Никки почти незаметно освободил поле деятельности от ужасно раздражающей ткани домашних штанов. В обрамлении кустистой растительности взгляду предстал вялый член – доку было не по себе.

Никита поднял голову. Виктор покорно лежал, закинув руки за голову. Это смирение вызвало в душе не то злость, не то азарт и желание показать этому «страдальцу» небо в алмазах. Он против воли издал смешок, заставив дока слегка напрячься, но останавливаться сейчас было бы совершенно неправильно, и Никки медленно лизнул мошонку. Док дернулся от неожиданной ласки, Никита повторил и с восторгом понял – нравится!

Кто бы мог подумать, что основная эрогенная зона у Виктора это яйца! Нет, конечно, Никки не собирался останавливаться только на них, напротив, собирался исследовать и остальные части тела, вот внутренняя поверхность бедра тоже дала отличные результаты, а вот сам член… Доку, было, безусловно приятно, он комкал покрывало и едва слышно постанывал, но все же было что-то не так. Никита улыбнулся, потянувшись к ящику за смазкой, Виктор сразу встрепенулся, приподнялся на локтях и настороженно следил за действиями парня.

– Тебе понравится, – счел своим долгом успокоить его Никки, док хмыкнул и снова лег, видимо смирился.

Согреть немного смазки, чтобы не доставлять неприятных ощущений, и мазнуть скользкими пальцами по туго сжатому колечку мышц… По-хорошему надо бы отправить его в ванную подготовиться, да только кто знает – вдруг сбежит или передумает. Ничего, можно и так. Никки извернулся так, чтобы можно было одной рукой скользить по уже вздыбленному члену, пальцами второй осторожно массировать поджавшийся анус и еще к тому же посасывать нежную кожицу на мошонке. Эх, побрить бы!

Виктор, кажется, забыл, что нужно бояться, и сам подавался навстречу ласкающей руке. Никки ввел внутрь один палец, забрав полностью в рот одно яичко. Док почти не отреагировал на провокацию, теперь оставалось дело за малым – найти заветную точку и проследить, чтобы любовник не кончил раньше времени.

Никита потерял счет времени, стараясь растянуть девственный зад как следует. В его планы не входило быть объектом обид или хуже того злобы, да и не хотелось причинять боль доверившемуся человеку. Когда три пальца стали свободно входить внутрь, а док перестал зажиматься, Никки решил, что пора! Отработанным жестом надел презерватив, добавил смазки, хоть и без того все хлюпало, и осторожно стал входить.

Ощущения были странные и совершенно непривычные. Нет, пару раз в своей жизни Никки был сверху, но не помнил того чувства щемящего восторга от этого действия. Скорее ему нравилось быть принимающей стороной, нежели наоборот, но сейчас все внутри замирало от восторга и удивительно радостного предвкушения. Он пытался действовать медленно, но самоконтроль куда-то делся, и член оказался внутри любимого слишком быстро. Док застонал.

– Прости, – выдавил из себя Никки, замерев и прислонившись влажным от пота лбом к щеке мужчины.

Пару минут они лежали молча, пережидая и привыкая к новым ощущениям.

– Давай, – первым нарушил тишину Виктор, слегка пошевелив бедрами.

Никита застонал от восхитительного чувства тесноты и трения и, не в силах больше ждать, двинулся раз, другой…

Выровнять дыхание оказалось невероятно тяжело. Они оба лежали обессиленные на диване поверх покрывала. Рука Виктора легонько гладила спину Никиты, а на животе дока остывала белесая лужица – тряпки или полотенца рядом не было, а вставать и идти к шкафу не было сил.

– А почему ты не спрашиваешь, понравилось ли мне? – нарушил тишину Виктор, в голосе слышалась улыбка.

– Я и так знаю, что был невъебенно хорош, и ты в восторге, – лениво отозвался Никки, но не выдержал серьезного тона и хрюкнул.

– М-да-а, – протянул док, – от скромности не помрешь. Но стоит признать, – поторопился исправиться он, увидев как сузились глаза парня, – в данном случае ты абсолютно прав.

– То-то же! – удовлетворенно произнес Никита – Я между прочим очень старался, и теперь у меня челюсть болит!

– Радует, что не только у меня кое-что болит, – едва слышно пробормотал себе под нос док.

– Что-о?!

– Бедняжка, говорю, сочувствую твоему горю, – тут же исправился Виктор, прикусывая губу, чтобы не смеяться.

Никки фыркнул.

– Ладно, шутник, пойдем в ванную. Я хоть сегодня уже и мылся, но после физических упражнений не откажусь еще раз. Ты как? – спросил он, когда доктор встал.

– Да нормально все, – пожал плечами тот, – дискомфорт небольшой и все.

После ванны они валялись на диване и смотрели ужасно глупую комедию, скачанную из инета. Милую домашнюю идиллию нарушала только кошка, которая обрадовалась, что ее выпустили из одиночного заточения на кухне, и радостно нападала на все, что хоть немного шевелилось. Или хотя бы теоретически могло.

– Зараза! – дернул Виктор ногой, убирая ступню под одеяло – котенку очень уж приглянулся его большой палец.

– Она такая, – согласился Никки, отлавливая неугомонное животное у лица, он был не согласен с тем, что нос мог стать объектом охоты. – Надо ей будет игрушек купить.

– Ну да, мячик уже потерялся, – не согласился Виктор. – Он ее и не особо интересовал, ей что-нибудь живое подавай.

– Ну-у, – протянул Никита, собираясь что-то сказать, но его прервал резкий звонок телефона.

– Кому опять я понадобился, – проворчал Виктор, всматриваясь в дисплей. – Слушаю… Сменщик, – пояснил он одними губами.

Никки следил за ставшим вдруг каменным лицом дока.

-Что-то случилось? – едва слышно уточнил он.

Виктор помотал головой.

– Надеюсь, ты ей не сказал, что дочь лежит в инфекции? – жёстко произнес он в трубку. – Хорошо. Нет, давать ей номер моего телефона не надо, пусть приходит на работу в мою смену. Где я снимаю квартиру, ты не знаешь. Что еще? Все. Я все сказал, и не лезь в наши отношения. Спасибо за звонок.

– Что случилось? – повторил свой вопрос Никки, тревожно приподнимаясь на локте.

– Ты не поверишь – женушка объявилась, – саркастически произнес Виктор. – Встречи требует.

– А ты? Ты же хотел развод получить.

– Хочу, очень хочу, но бросаться к ней по первому зову, общаться с ней по телефону и тем более говорить, где и с кем живу, совершенно не собираюсь, – твёрдо произнес док.

– Но может, лучше сразу встретиться…

– Ну как бы тебе сказать, – Виктор хитро улыбнулся, – мне вот сейчас вообще в принципе сидеть не хочется, а уж за рулем…

Никки закусил губу, что ж, причина достаточно убедительная.

Глава 17

– И вообще я думаю, что сначала надо поговорить с адвокатом, проконсультироваться – развод дело тонкое, – Виктор сидел на стуле бочком и задумчиво грел ладони о чашку с горячим чаем. – Надеюсь, после сегодняшней демонстрации глубины моих чувств ты не станешь ревновать к нему? – ехидно добавил доктор, поверх чашки взглянув на Никки, устроившегося напротив.

Никита имел совесть спрятаться за своей чашкой и покраснеть.

– А Настена? – спустя некоторое время спросил он. – Не захочет ли она ее забрать?

– Маловероятно, – отрезал Виктор. – Материнских чувств у нее ни на грош, если только назло или почувствует, что можно денег поиметь с такого олуха, как я, – горько закончил он.

– Господи, Вить, ты взрослый мужик, не дурак вроде, а ведешь себя… Где ты ее такую нашел?

– В общаге, – доктор нахмурился от нахлынувших воспоминаний, – по пьяни. Я тогда обрадовался, что такая девушка как Белла на меня обратила внимание, сам понимаешь, популярности у прекрасного пола не было, да и все время съедала учеба и попытки денег подработать. А тут счастье привалило, инициативная девушка попалась… да…

Виктор задумался о чем-то и замолчал. Никки боялся нарушить тишину, страшно было задать вопрос, вертящийся на языке.

– Я знаю, что Настена не моя дочь, – неожиданно спокойно сказал док, – я же не совсем идиот, и врач к тому же, в состоянии сложить два и два. Просто… Наверное, хотелось быть как все, иметь семью, казалось, что другого шанса не будет. А ребенок… Он же не виноват, что…

– Неужели нельзя было с нормальной девушкой замутить? Неужели не видел, что она из себя представляет? – не выдержал Никита.

– Видел, но видишь ли, мало того, что с девушками я редко встречался, так и в постели с ними был не на высоте, – усмехнулся док. – Про парней думал, в школе даже мальчик, годом младше который учился, нравился, но… А черт его знает! Не нравился мне никто настолько серьезно, чтобы попробовать. Все постельные игрища мне по барабану были, а тут вот девка подвернулась, на которую стоит вроде, и ребенок в перспективе, думал: семья будет, и она хотя бы благодарность испытывать будет.

– Ну да, ну да, – пробормотал себе под нос Никита, догадываясь, во что превратилась так называемая семейная жизнь доктора.

– А потом ты ко мне на прием попал, – Виктор усмехнулся. – Я бы никогда не рискнул к тебе подойти, а ты все сидел и сидел в коридоре на сквозняке, как было не предложить помощь?

– Ты все заранее спланировал?! – офигел Никки от такого признания.

– Нет, – помотал головой, – не планировал, но воспользовался случаем, это разные вещи, – док поднял вверх указательный палец.

– Да, конечно, – Никита не знал, как реагировать на свалившуюся информацию, посмотрел на доктора и внезапно смутился – быть объектом, которого добиваются, было странно, от этого незнакомое тепло расползалось внутри, щекоча и заполняя каждую клеточку. Может быть, сказка о том, что у каждого человека где-то есть вторая половинка души, и не такая уж сказка?

– Ты обиделся? – с тревогой в голосе спросил Виктор.

– На что? – удивился Никки. – Пытаюсь переварить и думаю, сознаваться ли в своих грехах или не стоит.

– Грехах? – док привычно вскинул правую бровь. – Не говори ерунды, нет у тебя никаких грехов. Ты замечательный человек.

– Откуда ты знаешь? – хмыкнул Никита, испытывая благодарность за эти слова.

– Протестировано кошками и детьми, – совершенно серьезно ответил док.

Никки не знал, что сказать. Весь мир вдруг стал выглядеть иначе, как будто раньше у него были дефекты зрения, а сейчас вдруг появились очки, и привычная тусклая действительность заиграла яркими красками и приобрела совершенно другие очертания.

– Звони своему адвокату, надо действительно быть во всеоружии, – наконец сказал он. – И давай я тебя постригу, зарос как бабуин. Что головой трясешь?

– Никит, не стоит сейчас кардинально менять мой внешний вид. В качестве прежнего недотепы и бабуина больше шансов на скорейший развод и на то, что она не догадается о переменах в моей жизни, понимаешь? Про то, что я связался с парнем, может, и не догадается, но наличие возможной соперницы запросто выступит в качестве красной тряпки. Не хочу с ней Настену делить, не отдам.

Никки признал правоту доктора. Стрижка – оно, конечно, не смена имиджа, но кто ее знает, эту Беллу. Лучше и правда потерпеть. А Виктор уже звонил адвокату. Никита прислушался к себе – чувства раздражения по этому поводу не было, что не могло не порадовать, как выяснилось, от некоторых разговоров большая польза.

Док объяснял Станиславу Ильичу некоторые аспекты семейной жизни, старательно обходя взаимоотношения с Никитой. Наверное, это было правильно, ведь к разводу их личная жизнь не имела отношения, но все равно почему-то царапало.