Текст книги "Неосознанное стремление (СИ)"

Автор книги: marishka88

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 43 страниц)

Билл опять облизал губы, Том проследил за его действием и резко сократил расстояние, сразу попадая в плен его языка. Как же это восхитительно. Они застонали одновременно и сладко, вжимаясь друг в друга телами, Том обнял его за талию и прижал к стене кабинки. По зубам щелкнул шарик пирсинга, твердость холодного металла коснулась языка, придавая поцелую резкость и пикантность. С брюнетом всегда все было неожиданно, сильно, до безумия необычно, совершенно не так как с остальными. Ладони Билла были уже под футболкой, они жгли, разъедали кожу, мурашки бежали от мест прикосновений к паху, снося крышу.

Языки сплетались вместе, зубы кусались, губы болели, но было мало, нужно еще, сильнее, больше. Они целовали грубо, неистово, отпустив себя, весь контроль был послан куда подальше. Тела терлись друг об друга, создавая прекрасное возбуждающее трение, руки властно хватались за одежду, желая избавиться от нее и быть еще ближе, так близко, как только можно. Хотелось разорвать его кожу, сломать руками кости грудной клетки и добраться уже до этого сердца, сжать его в кулаке, чтобы почувствовать его полностью в своей власти. Билл засосал его губу и поигрался с ней языком, царапнул ногтем твердый сосок, и Том, застонав, впечатал свой пах с твердым членом ему в бедро.

–Ах, – Билл запрокинул голову, Том сразу впился в шею, вдыхая аромат его кожи, которая от поцелуев становилась влажной, – как я тебя хочу, мачо.

–Я здесь, для тебя, весь твой, просто возьми меня и никому не отдавай.

–Ты просишь невозможного…

–Тшшш, – Том положил на его опухшие губы палец и серьезно посмотрел в глаза, – все возможно, если захотеть.

Не отрывая взгляда, он медленно встал на колени и расстегнул узкие джинсы, под которыми четко выделялся приличные стояк. Он быстро рванул их вниз, и член встал по стойке смирно, отчего Билл облечено выдохнул.

Том с трепетом прикоснулся к раздувшейся горячей плоти, рассматривая его восхищенным взглядом. Свой член уже до боли пульсировал в штанах, но он полностью сосредоточился только на том, чтобы сделать приятное Биллу.

Он медленно лизнул уже влажную головку, и Билл зашипел. Причмокнув, он сунул его пар раз за щеку и, оторвавшись, посмотрел в осоловелые глаза брюнета. Том демонстративно убрал руки за спину, сцепляя их на замок.

–Сделай это со мной, – прошептал он, – оттрахай мой рот, я выдержу.

Билл нежно улыбнулся.

–Глупый, – брюнет провел пальцем по его щеке, – я не буду тебе мстить. Я больше никогда не сделаю тебе больно, клянусь нашим Берлином, Том.

Тома накрыла волна нежности, и в глазах собрались слезы.

–Сделай это так, как умеешь только ты. С любовью.

Том взял член за основание и лизнул всю его длину, смакуя момент и слова Билла. Медленно всосав его в себя, он привык к распирающему ощущению во рту и начал набирать темп. Одна рука подрачивала основание, а другая мягко сжимала яички, член скользил между губами, и Билл сдерживал стоны, кусая костяшки пальцев.

Мозг Тома плавился, он сам был на грани оргазма, чтобы продлить их удовольствие он оторвался от минета, и начал покрывать мокрыми поцелуями низ живота, яички и длину члена.

–Том! – недовольно бросил Билл.

Том ехидно улыбнулся и с издевкой пососал головку, громко причмокивая, звук пронзил тишину туалета, и он покраснел.

Билл фыркнул и схватил за его косички, насаживая глубже.

–Давай, работай ртом, милый, – хрипло сказал он.

Том засмеялся, посылая вибрацию по члену, и Билл прогнулся в спине. Он быстро набрал темп, чувствуя, как венки под горячей кожей пульсируют, и член еще сильнее раздувается. Сжимая свой возбужденный орган в штанах, он насадился ртом еще пару раз и почувствовал дрожь Билла и обжигающий фонтан, бьющий в глотку. Он застонал и кончил следом, прямо себе в трусы.

Голова закружилась, он обнял Билла за бедра и прижался лбом к его животу рядом с любимой звездочкой. Сногсшибательный запах секса от него, вкус его спермы во рту, неужели он дождался всего этого? Все так правильно сейчас, почему они должны от этого отказаться?

– Я не смогу тебя оставить…

–Сможешь, – Билл сжал его косички, – если, действительно, любишь так, как говоришь, сможешь!

Том поднялся на ноги и с осуждением посмотрел на брюнета, который прятал глаза, он застегнул на себе джинсы и глянул на часы.

–У меня зачет идет, опоздал почти на час. Пиздец, – Билл покачал головой.

–А я вообще кончил в трусы как первоклассник.

Парни встретились глазами и рассмеялись, но грустно и обреченно.

– Да, у тебя посерьезней проблема, если выступит…

Том махнул рукой.

–Давай я все слижу? – спросил Билл совершенно серьезно и, встретив удивленно-прихеревший взгляд Тома, прыснул от смеха.

– Да, шучу я. Точнее, я мог бы, но зачет…

Он не договорил, Том впился в его губы. Они целовались совсем недолго, только их языки встретились, и Билл отпрянул.

–Надо идти.

–Давай вечером встретимся?

–Нет. Категорически, нет!

–Я хочу…

–Том, чем больше мы видимся, тем труднее будет расстаться. Не усложняй все. Осталось три дня, собирай вещи, прощайся с друзьями, но не ищи встреч. Ты пользуешься моей слабостью. Этот минет … не должен был случиться.

Билл выскользнул из кабинки и тихо прикрыл за собой дверь. Том уткнулся лицом в ладони, которые все еще хранили его запах, и понимал, что ничто в этом долбанном мире не заставит его бросить Билла и уехать. Что такого должно случиться, чтобы он смог оставить его тут совсем одного, разорвать их, пусть болезненную, но такую безумно сильную связь? Ничего.

Да, Том опять был слишком категоричен, и жизнь, словно насмехаясь, снова готовила для него очередной урок. Наверное, самый тяжелый.

========== ВТОРАЯ ЧАСТЬ. Глава 11. ==========

В пятницу планировалась грандиозная вечеринка в школе по случаю окончания четверти и сдачи зачетов. Том закрыл даже алгебру, поэтому с чистой совестью мог послать эту ненавистную школу куда подальше. При других обстоятельствах он бы воспринял новость о вечеринке с радостью и воодушевлением, но не теперь, когда все его мысли были только о том, как бы увильнуть от переезда и остаться здесь хотя бы на короткое время, чтобы поговорить с Биллом нормально и обдумать их планы на будущее.

Надо как-то уговорить мать, но это почти нереально… она никогда не бросит его тут одного. Поругаться и остаться без ее разрешения? Тогда она лишит его финансов, а личных сбережений у него не было вообще.

А Сид тем временем все бубнил под ухо, чтобы он составил ему компанию, но Том все отказывался, поскольку в этот день он планировал серьезный разговор с матерью. Но он закончился крупной руганью, поэтому Тому пришлось уехать из дома, и из-за отсутствия лучшего занятия, он оказался у дверей школы с большой надеждой, что тут наливают что-нибудь, намного крепче сока.

А начиналось все вполне благоприятно. Мама была в отличном настроении, она накрыла стол, приготовив на ужин лазанью, которую Том теперь терпеть не мог, но все равно с воодушевлением ел и слушал на миллионный раз об их планах. Она говорила о работе, о том, что забрала его документы из школы, о Мюнхене, где никогда не была, а Том, слушая ее краем уха, думал, что Рождество обязательно проведет вместе с Биллом. Они запрутся в доме и разольют шампанское по бокалам, только они вдвоем, так, как и должно быть. Теперь Том уверен, что они родились, чтобы прожить всю жизнь рядом друг с другом. Он усадит брюнета себе на колени, вдохнет его аромат, прижмет к себе костлявое любимое тело, а потом… Билл будет поить его шампанским изо рта в рот, а он кормить его фруктами с рук. Это будет самое лучшее Рождество, их Рождество…

–Том, – мама постучала вилкой по краю тарелки, – ты слушаешь меня?

–Что?

–Ты где витаешь вообще?

Том улыбнулся.

– Думаю, как провести праздники.

– Да, я, кстати, созванивалась с родителями Брута. Мы будем праздновать у нас на квартире, а вы как всегда у Брута. Они сказали, тот уже наприглашал полгорода. Он очень обижен, что ты ему ничего не сказал о нашем приезде. Вы когда последний раз общались?

Том пожал плечами.

–Не помню. После того, как я вернулся с Берлина, мы созванивались всего пару раз.

– Хорошо, что он у тебя не обидчивый, быстро оттает, как только ты появишься.

–Мам, – серьезно сказал Том, слушать ее разговоры осточертело, – а ты любила когда-нибудь в своей жизни?

Симона нахмурилась и отпила вино из бокала.

– К чему этот вопрос?

–Просто…

Мать хмыкнула.

–Знаю я твои «просто»!

–Просто ты вся такая рациональная, вот я и задумался, ты когда-нибудь делала глупости по любви? Вот, когда ты выходила за отца замуж молоденькой девчонкой, неужели тебе не сносило голову от чувств?

– Мне кажется, я и не любила твоего отца. Я забеременела, хотела ребенка, вот и пришлось выйти замуж. Единственная моя любовь в жизни – это любовь к тебе. Поэтому если ты сейчас решил говорить о какой-нибудь глупости, то сразу нет.

–Мам, если ты так любишь детей, почему не родила еще?

Женщина на пару секунд с силой сжала губы.

–У меня были трудные роды… Выпадение матки и … В общем, после родов мне сказали, что больше я не могу иметь детей.

Том шокировано уставился на мать.

–Почему ты не говорила?

–А ты и не спрашивал. Не люблю вспоминать то время. Я очень напугалась, когда тебя вытащили, ты не плакал, был синий и … я не помню многое. Но как видишь, детские реаниматологи на зря получают зарплату, вот ты сидишь передо мной уже большой парень, который считает, что знает все на свете и может сам решать, как ему жить.

–Мам, перестань, я всего лишь…

–Хотя я начинаю думать, что длительная гипоксия все же повлияла на твой мозг…

Том нахмурился, и Симона рассмеялась.

–Это шутка была.

–Ты должна меня понять, ты же моя мама! Я не могу сейчас уехать.

Она резко перестала смеяться и полоснула его раздраженным взглядом.

–Так и знала! Даже не начинай…

–Я люблю его! Он любит меня. Я не брошу его, можешь хоть что со мной сделать, я не оставлю его в этом дерьме.

Она сделала медленный вздох, Том прекрасно знал, что таким образом она борется с гневом.

– Встречался с ним, да?

–Да.

–Опять занялись сексом, и ты поплыл как малолетка?

Теперь гнев потихоньку накрывал и Тома.

– Мы не трахались! Хотя, нет, я отсосал ему в туалете, стоя на коленях на грязном полу!

Симона бросила вилку, та упала на фарфор тарелки, и раздался громкий звук.

–Он делает тебя грязным извращенцем.

Том злобно рассмеялся, почти как Билл.

–А может я всегда им был? Мне это нравится, я хочу быть грязным, отвратительным, мерзким. Я получаю от этого кайф. Надоело, что все от меня чего-то ждут – ты правильности, Ирма секса, школа покорности, и даже Брут, человек, который был мне братом, не воспринял нас с Биллом всерьез. Все думают, это глупая интрижка, я трахнул его от нечего делать, а теперь со спокойным сердцем могу свалить отсюда, забыть, что его насилуют, бьют, издеваются. Но никто не понимает, насколько все всерьез. И это бесит! Это, блядь, любовь понимаешь?! И я не уеду!

– Любовь открывает в человеке все самое хорошее. А кем ты стал? Грубым, жестоким, грязным…

–Прекрати сыпать избитыми стереотипами. Что может знать о любви человек, который несколько минут назад признался, что никогда никого не любил. Даже отца своего ребенка.

–А ты знаешь, значит?

–Поверь, лучше меня никто не знает, что это такое. Я выстрадал право быть вместе с ним, и ты меня его не лишишь.

– Ты поедешь в Берлин! Это мое последнее слово, – она встала со стула и выкинула недоеденную лазанью в мусорку.

–И как ты собираешься меня заставить?

– Я не дам тебе ни копейки.

– Украду что-нибудь или изобью человека и отберу кошелек. А еще лучше залезу в чей-нибудь дом.

Взгляд матери смотрел на него с разочарованием и отвращением. Вот этого взгляда он боялся всю жизнь, но теперь ему было глубоко плевать.

– Ты сам себя слышишь?

–Я лишь хочу дать тебе понять, что я давно лишился совести. Я останусь, чего бы мне это не стоило. Я буду рядом, когда ему будет плохо, и если нам суждено умереть, то умрем мы вместе.

Мать подлетела к нему и влепила сильную пощечину, громкий звук которой ударил по барабанной перепонке. Голова Тома откинулась назад, но боли он даже не почувствовал, ведь она была ничто по сравнению с тем, что глодала его каждый день изнутри.

–Никогда не смей говорить о таком! Я не позволю тебе рисковать жизнью ради этого наглого мальчишки. Какой же ты дурак! Жизнь самое ценное, что есть у каждого человека. Ее надо беречь и уважать, а не раскидываться такими словами. Однажды тебе придется поплатиться за свои слова, вот посмотришь. Стыдно, Том, что ты превратился в такое.

Том потер щеку и улыбнулся.

– Стыдно, что ты меня совсем не понимаешь. Мне не к кому пойти, не с кем поговорить, кто мне поможет, мама? Ты думаешь легко терпеть все это? Ты за все время ни разу не спросила, Том, а как ты все это выносишь? Может тебе больно? – в глазах собрались предательские слезы, – может тебе плохо? А я бы сказал, да, мама, мне плохо. Меня разделили на две части, а умереть не дали. Я хожу трупом, вот только с разницей, что он-то уже отмучился, а я еще все чувствую. Ты не обняла меня, не успокоила, не сказала, как быть. Только обвинения… пора бы уже принять, что я не тот, кого ты хочешь во мне видеть.

–Том… – выдохнула мама, – ты уверен, что он тебя любит?

Он кивнул.

–Да. Я чувствую это.

–Тогда судьба обязательно сведет вас еще один раз.

Том фыркнул.

–Нет. Судьба нас и не разведет.

–Ты все равно уедешь со мной, это не обсуждается.

–Ну неужели тебе так трудно дать нам шанс? Ты могла бы помочь нам уехать, справиться с его отчимом, но я ведь не прошу о таких вещах. Все, о чем я прошу, просто не мешать.

–Да, ты прав, я могла бы помочь. Но не стала и не стану этого делать. Потому что он мне не нравится! Не хочу видеть его рядом с тобой. Сразу, как только увидела его, поняла, что он тебе не пара. И я вас тут не оставлю, чтобы вы кувыркались и творили глупости, играя с твоей жизнью. Но его жизнь мне чихать, скажу тебе честно. Думаешь развести меня на сантименты, рассказывая, как ему плохо живется? Я вот что скажу, я уверена, все это он сполна заслужил.

–Двуличная сука! – злобно выплюнул Том, его трясло от гнева.

Симона вздрогнула.

–Как ты меня назвал?

–Могу повторить по слогам! Двуличная и лицемерная! Всю жизнь пела мне о том, как важно быть справедливым и объективным. Послушай себя, в чем ты его обвиняешь? Что его жизнь не похожа на твою? Что он перебивается с копейки на копейку, один противостоит всем смешкам окружающих и ударам судьбы. Ты нихрена не знаешь о его жизни, не знаешь, почему он стал таким. Он впустил меня себе в душу, он подарил мне свою нежность, он для меня весь мир, а ты говоришь, что его жизнь ничего не значит?

– Ты назвал меня сукой? – как будто все еще не веря, повторила она.

– Тебя заботит только это?

– Убирайся сейчас же из этого дома! Не знаю, где ты будешь ночевать, но видеть тебя до завтра я не хочу!

Том рассмеялся и быстрым шагом вышел из столовой, а потом и из дома, который уже не казался ему наполненным родным домашним уютом.

Поехать, кроме как на вечеринку, было некуда. Но сильнее всего хотелось к Биллу, Том ведь даже знал адрес его дома, вот была бы потеха, если бы он вдруг пришел к нему прямо сейчас. Йорг бы открыл дверь, а Том спросил, уважаемый герр, а можно ваш сын выйдет погулять. Он рассмеялся почти истерично, и помахал Сиду, который стоял с Маршей в компании девчонок.

Его лицо вытянулось от удивления, и он подошел к другу.

–Ты же не хотел…

–С мамой поругался. По крупному.

–Ясно, – кивнул Сид и протянул ему стакан, – будешь?

Том отхлебнул и с удовольствием застонал. Почти галимая водка.

–Сид, дружище, я тебя обожаю. Напиться – вот что нам нужно.

И они напились. Том танцевал, пел, курил травку и отрывался как последний раз, словно чувствовал, что грядет что-то очень плохое.

К полуночи он понял, что пора завязывать. Опьянение ударило в голову и начало накрывать сознание, он нашел Сида и взял под руку.

– Я завязываю. Домой пойдешь?

– Да, подожди, сейчас с Маршей попрощаюсь.

Они вышли на улицу и вдохнули морозный воздух, Том очень надеялся, что тот сможет прочистить ему мозги.

–Сможешь вести машину? – поинтересовался друг и внимательно его осмотрел, – что-то тебя совсем развезло.

–Все нормально, – сказал Том и закурил, – дерьмовый день.

–Хочешь, переночуй у меня.

Том мотнул головой.

–Нет, я поезжу по городу, надо подумать.

–Том, пожалуйста, не натвори глупостей!

– Я не знаю уже, где грань между нормой и безумием…

–Так, давай-ка поехали ко мне.

Том рассмеялся и обнял друга, крепко его к себе прижав.

– Все будет хорошо.

– Не нравится мне твой настрой…

–Не занудничай! Отвезти тебя домой?

–Нет! Не садись пока за руль. Я прогуляюсь.

–Хорошо.

–Том, я хотел сказать про тот поцелуй.

Том вскинул брови и нахмурился.

– Хоть он и был после травки, но все равно было классно, – Сид едва заметно улыбнулся и подмигнул.

– Ты…

Сид рассмеялся, прерывая его.

– Не отвечай! Хотел, чтобы ты знал.

Друг развернулся и быстрым шагом начал удаляться, Том смотрел ему в след с нечитаемым выражением на лице.

Потом он немного посидел в машине, а когда мозг стал соображать получше, завел ауди и выехал на центральную трассу. Ездил Том по пустому безлюдному городу недолго, вскоре он остановился около парка, где всегда высаживал Билла.

Хотелось свежего воздуха, поэтому он вылез из машины и закурил. Как всегда тут не было ни одного человека, в темноте просматривалась лавочка между деревьями в глубине парка. Том быстрым шагом направился к ней, и, не успев дойти до нее пару метров, почувствовал на плече тяжелую руку.

За долю секунды его тело рванули назад, прижимая спину к груди, и что-то острое, похожее на лезвие ножа, впилось в кожу шеи.

–А вот мы и встретились… – ледяной тихий голос в ухо, – шевельнешься, перережу глотку, ясно?

Том сглотнул и кивнул, спорить с Йоргом он уж точно не собирался. Он был даже рад, что пьян, поскольку алкоголь притуплял чувство страха.

– Сейчас тебе будет больно, а завтра ты соберешь манатки и свалишь подальше от моего сына. Увижу тебя рядом с ним еще раз, клянусь, в Берлин полетишь в гробу, – его голос был жесткий и слишком серьезный. Таким тоном говорят только неоспоримые истины.

Йорг убрал руку с ножом и немного отстранился. На секунду Том вздохнул посвободнее, а потом ощутил резкий сильный удар в затылок, и глаза застелила темнота.

Сначала была боль, мучительная и нестерпимая, она пульсировала по всему телу, поднимаясь от кончиков пальцев на ногах, и доходила до мозга, где было сейчас мутно и затуманено. Он чувствовал, как кто-то трясет его за плечо, но не мог разлепить глаза, губы не слушались, изо рта вырывались лишь тихие мычания.

–Том… – слово прорвалось через туман и дошло до сознания, он сразу узнал этот голос и протянул руку, которую тут же сжали холодные пальцы, – открой глаза, Том.

Он с трудом разлепил веки, мир вокруг был размыт и нечеток, перед глазами возникло лицо Билла, но Том не мог сфокусировать взгляд.

–Ты как?

–Плохо… – сказал он очень тихо, язык был сухой и не слушался.

– Узнаешь меня?

Том кивнул и поморщился, поскольку шею и голову скрутило жгучей болью.

– Хорошо, любимый, это очень хорошо, – Билл улыбнулся и сильнее сжал его руку, – знаешь, где находишься?

–Меня избил Йорг, – говорить стало легче, он осмотрелся вокруг и осознал, что лежит на земле.

– Пошевели пальцами на ногах и руках. Сможешь? – только сейчас Том смог сфокусироваться на глазах Билла, они были черными и какими-то совсем его. Слишком… напуганными.

–Билл, это правда ты?

Брюнет натянуто улыбнулся.

–Так можешь шевелить ими?

–Да.

–Отлично, – Билл с облегчением выдохнул, – тогда давай поднимайся.

–Я не смогу, больно…

–Сможешь! Давай, медленно садись на задницу, – Билл прильнул совсем близко и обернул вокруг его плеч тоненькие ручонки, – я тебе помогу. Потерпи, малыш, ради меня, терпи.

Билл дернул его вверх, Том вскрикнул, но поддался вперед и сел. Болела каждая клеточка тела, казалось, пламя сжигает его изнутри.

–Мне надо в больницу.

–Том, – выдохнул Билл, его пальцы гладили кожу ладони, единственное неизбитое место, – мы не можем. Если мы там появимся, Йорг точно тебя убьет. Поедем туда только в крайнем случае, хорошо?

Том непонимающе уставился на Билла.

–А если у меня внутреннее кровотечение?

–Вот тогда и поедем. Но у тебя его нет, – уверено сказал Билл и улыбнулся, – похоже, нет даже переломов. Возможно, сотрясение. Но небольшое.

Том потрогал свое лицо, он ощущал, как его раздувает. От боли он одернул руку и посмотрел на пальцы. Алые от крови.

– Черт, с лицом пиздец, да?

Билл закусил губу и кивнул.

– Мне жаль, очень жаль. Том… – он медленно выдохнул, – надо дойти до машины.

Брюнет поднялся и наклонился к нему, просовывая кисти рук под мышки.

–Помнишь, один раз уже было такое? Тогда я еще не знал, как сильно влюблюсь, – сказал он и, Тома, который не успел ничего сообразить, дернули вверх его руки. Он застонал и медленно встал на ноги.

Ноги стояли уверено, они были единственными, что не болело. А вот спину и грудь сковало болью так сильно, что было невозможно сделать вдох. Он замер на пару секунд, а потом с хрипом вдохнул воздух.

– Ты молодец, – Билл был так близко и шептал в его ухо, – скоро все будет хорошо, боль пройдет, обещаю, потерпи совсем немного…

Том обернул вокруг его талии руки и перевел половину своего веса на тонкое тело.

Они с трудом дошли до машины, хорошо, что та находилась совсем близко. С каждым шагом тело пронзала боль, но Том терпел, зная, что ничего другого ему не остается. Билл усадил его на пассажирское сидение и завел ауди.

–Не уверен, что моя машина выдержит еще раз такого водителя, – бросил Том, и стер со лба, выступивший от боли пот.

–Шутишь, значит. Это хорошо, – Билл ему подмигнул, – значит, помирать не собираешься.

–А ты думал, собираюсь?

–Вот увидел бы ты свое лицо, то понял меня.

Том протянул руку к зеркалу заднего вида, чтобы повернуть его на себя.

–Не надо, милый, – тихо попросил Билл, – я попробую привести тебя в божеский вид, пока не смотри.

Том кивнул и положил голову на кожаную обивку спинки сидения.

–Куда поедем?

–Твоя мама впустит меня?

–Я не уверен, что она меня-то впустит. Мы очень сильно поругались.

Билл кивнул и нажал на газ, машина медленно тронулась с места.

–Дай угадаю, сказал ей, что хочешь остаться.

Том закрыл глаза, его разбитые губы тронула слабая улыбка.

– Знаешь, мне сейчас даже хорошо, я почти не чувствую ту боль, что гложет меня изнутри, тоску, рвущую душу на часть. Теперь только физическая боль, а ее терпеть намного легче.

– Ты у меня оптимист. Давай только не будем слать Йоргу цветы с благодарностью.

Том не ответил, в теле была усталость, он ждал прилива злости и ненависти к этому человеку, но эти чувства сейчас были такими же слабыми и полуживыми, как он сам.

– Поедем к Бруно, – сказал Билл и свернул на нужную дорогу.

– Сколько времени?

–Почти два.

–Значит, я был в отключке около часа. Как ты нашел меня?

–Я иногда гуляю в этом парке по ночам. Йорг это знает, все было продумано, я и должен был тебя найти, чтобы увидеть, что он с тобой сделал.

–Сука… – почти безэмоционально сказал Том.

– Притом мы с ним договаривались, что он тебя не тронет до отъезда, – злобно выплюнул Билл, – он обещал дать тебе уехать невредимым. Я дурак, что поверил ему. Господи, да он же понял, что ты мое слабое место, как я не сообразил, что он обязательно воспользуется возможностью сделать мне больно. Глупый идиот…

–Билл, перестань!

– Вот поэтому я хочу, чтобы ты уехал, Том, – серьезно сказал он, – видишь, к чему все идет? Я теперь так же слаб, как и он. Я его слабость, ты моя. И пока ты тут, мне его не обыграть.

Эти слова пробрались через усталость и эмоциональный ступор до самого сердца Тома.

– Я не уеду, Билл.

– Это глупо. Я знаю, что не смогу тебя заставить, но ничего хорошего это нам не даст.

– Я люблю тебя.

Билл бросил на него быстрый нервный взгляд.

–Это не оправдание.

Том усмехнулся.

–Ты любишь меня.

Билл сжал пальцами руль.

– А какой от этого толк, Том? Если я не могу защитить тебя. Тебе больно и это моя вина, пусть косвенная, но дело это не меняет. Возможно, ты никогда мне больше не поверишь, я растоптал твое доверие, и не требую его назад, это было бы глупо. Но я скажу сейчас правду, я не хочу, чтобы тебе было из-за меня больно. Я не знаю, есть ли моя вина в том, что ты влюбился в меня, не знаю, винить ли тебя, что я влюбился в тебя, но я виню любовь за то, что мы забыли об осторожности. Тогда на биологии… Черт, как же я скучал по тебе две недели. И мне хватило одного взгляда на тебя, чтобы осознать, что ты скучал не меньше. Исполненная тобой песня в клубе доказала, что ты на меня не злишься, ты все еще меня хочешь, а я все еще хочу тебя. Неужели мы не заслужили пятнадцать минут постоять вдвоем над ватманом? Но стоило мне улыбнуться, как все вокруг заметили, что со мной что-то не так. Я видел, как Сид не отрывал от нас взгляда, видел, как они смотрят на нас с открытыми ртами. Но мне было пофиг, я хотел быть рядом с тобой. Знал, что ты уедешь, да и Йорг пообещал тебя не трогать, вот я и повелся. А потом ему рассказали, что на уроке я флиртовал с одноклассником, – он грустно усмехнулся, – и вот к чему это привело. Поэтому повторяюсь, в моей любви нет никого толку.

–Разве? Я сижу избитый, на моем лице нет ни одного целого места, мне больно глотать и дышать, но я безмерно счастлив только от того, что ты сейчас рядом. Больше мне ничего не надо. Именно поэтому я не уеду. Я расставил свои приоритеты.

Билл покачал головой и остановил машину возле дома Бруно.

– Сможешь дойти?

Том кивнул.

–Да, мне уже получше. Лицо болит. Хоть нос на месте? –он дотронулся до спинки носа и поморщился.

–Даже не сломан. Через недельку опять будешь красавчиком.

Парни встретились глазами, и стало в разы лучше. Том улыбнулся, и Билл тяжело выдохнул, отвечая вымученной улыбкой.

Они добрались до дома также в обнимку, Том опирался на его плечи, а брюнет придерживал его за талию. Боль пульсировала в пояснице и с каждым шагом подкашивались ноги от прострелов вдоль позвоночника. Похоже, этот гад бил его по почкам.

Дверь распахнулась сразу, как только они зашли на крыльцо.

–О, Боже… – прошептал Бруно, внимательно осматривая лицо Тома, – вам помочь?

–Не надо, – резко огрызнулся Том.

–Мы справимся, – смягчил его грубость Билл, – мы в ванну, принеси аптечку.

Они зашли в маленькую комнатку, и брюнет помог Тому сесть на сидение унитаза.

–Где болит больше всего? – спросил он нежно.

– Лицо и спина.

– Тогда надо раздеться, – Билл встретил иронично-пошлый взгляд Тома и подмигнул, – давай снимем куртку и майку.

Верхнюю одежду они сняли легко, а вот майка прилипла к крови на спине, да и руки было тяжело поднять вверх, поэтому они решили ее разрезать.

Бруно принес аптечку и ножницы, и встал в дверях, подперев косяк плечом.

–Йорг или Бон? – спросил он спокойно.

–Бон был со мной, – ответил Билл, разрезая майку вдоль позвоночника.

–Йорг был один, – сказал Том, – он чем-то ударил меня по голове, и я потерял сознание.

– В его стиле…

Билл потянул края майки и медленно отодрал от ссадин на спине. Том вздрогнул и сжал зубы. Майка упала на пол.

– Он говорил с тобой?

Том сощурил глаза, вспоминая их встречу. Далось это с трудом.

–Сказал, что я полечу в Берлин в гробу, если подойду к тебе еще раз.

Руки Билла нежно скользили по спине, обводя особо искалеченные места.

– Это мы еще посмотрим, кто окажется там первым… – его голос был ледяным, и мурашки побежали по голой коже спины.

–Билл, давай без необдуманных поступков! – громко сказал Бруно, – Том, слава Богу, жив. Завтра он улетает. Все лучше, чем могло быть.

Том нахмурился, но промолчал.

– Что там со спиной?

Билл поцеловал его лопатку.

–Все хорошо.

Бруно обошел Тома и ахнул.

– Ух ты ж блядь.

– В смысле? – он занервничал.

– Бруно, иди погуляй, – недовольно сказал Билл, и блондин, бросив на Тома еще один взволнованный взгляд, вышел из ванной.

–Что там, Билл?

– Несколько синяков и ссадин. Все хорошо, я сейчас отмою кровь и грязь, похоже майка задралась, когда он тебя бил.

Вот теперь злость просыпалась и начала накрывать сознание. Пока Билл мочил в воде бинт, Том сделал шаг к зеркалу и замер. Нет, это не может быть он! Где его глаза и прямой тонкий нос? Подбородок и нижняя челюсть были бордово-фиолетовыми и заплыли, губы сильно разбиты, а рассеченная бровь еще кровила. Том ахнул и повернулся к зеркалу спиной.

–Боже…

–Том, не надо…

Но Том уже видел свою искалеченную спину, видел отекшую синюшную кожу, запекшуюся кровь вперемешку с грязью, гематомы на пояснице и вдоль позвоночника…

Билл приблизился к нему почти вплотную и развернул его лицо на себя. Мягко, едва ощутимо поцеловав его скулу, он скользнул губами по щеке вниз.

– Я заберу часть твоей боли, хорошо? Я сделаю так, что тебе будет чуточку лучше, мы все исправим, все залечим, все вынесем. Правда?

Том увидел в его глазах слезы и сжал губы, чтобы самому не разрыдаться.

– Я начну со спины. Будет щипать немного, но надо очистить раны. Готов?

Том кивнул и попытался улыбнуться, но вышло у него откровенно плохо.

Билл реабилитировал его спину довольно долго. Было больно, но Том терпел, стараясь отвлекаться на ласки Билла, он дул на раны, покрывал поцелуями края синяков, невесомо касался подушечками пальцев ссадин, и они щекотали как прикосновения крыльев бабочки.

– Бровь придется зашить, – сказал он спокойно, когда осматривал его лицо.

Сначала он аккуратно стер запекшуюся кровь, а потом жестко ощупал хрящи носа, чтобы уж точно исключить перелом, и Том не смог сдержать стон боли.

–Ай, поаккуратней…

Билл лизнул кончик его носа и улыбнулся.

– Ты прям как строптивая женушка во время первой брачной ночи.

Том еле сдержал смех и, быстро положив ладонь на его задницу, которая была так близко, с силой ущипнул за ягодицу. Билл взвизгнул и засмеялся.

– Больно же, что делаешь?

–И кто тут недовольная женушка?

Брюнет показал ему язык.

–Ты, конечно.

Том рассмеялся и прижал его к себе за талию. Наплевать на боль, как же сейчас хорошо.

– Начинаешь оживать? ¬– эротично пошептал Билл ему на ухо, обжигая своим дыханием.

Том повел руками вверх, скользнул по выпирающим ребрам, соединяя ладони на солнечном сплетении.

– Ты сносишь мне башню…

Билл лизнул его ушную раковину.

–А есть что сносить? Ее уже давно оторвало и унесло далеко-далеко.

Том скользнул руками под водолазку, провел пальцами по нежной коже и схватил твердый сосок. Билл дернулся и откинул его руки.

–Понабрался со своими бабами, – сказал он грубо и отвернулся к аптечке.

Том рассмеялся.

–Глупый ревнивый мальчик, – сказал он вот в точности тоном Билла, и тот бросил на него жесткий взгляд, от которого Том засмеялся еще громче.