Текст книги "Весы совести (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 37 страниц)

– Да, пришлось Эскулапа вызывать, что бы проверил не порвал ли.

– И?

– Нет. Только припухло. Через три дня игрушка поигралась с ним. И все на этом. – Леон поморщился переворачиваясь на бок, лежа головой на ноге Степана. – Я был не прав?

– Прав. – Степан пропустил руку через явно укороченные волосы и покачал головой. – Ну вот кто с распущенными волосами к открытому огню подходит?

– Я. – Алекс опустил глаза. – Я только расстраиваю тебя.

– Это произошло четыре недели назад. – Простонал Леон, плавно сел и охнул. – Так что хорош реветь!

– Эй! – Степан поднял его голову. – Ты чего? Наказание уже получил, чего сейчас-то ревешь? Иди-ка сюда! – и он заставил Алекса сесть рядом. – Ну все, хватит соль разводить. Я, кстати, привез игрушку. Но, думаю с таким настроением и самочувствием, сегодня игры отменяются. Леон, покормишь игрушку? Заодно и объяснишь, что да как будет.

– А как будет? – поинтересовался Леон слегка повернув зад на бок, так как внутри саднило.

– Ну как, ты его хорошенько трахнешь. Я не сильно-то и любезничал. Так что как тебе будет хотеться. Ну а дальше как пойдет. Игрушки он принимает в меру. Двоих не вывозит. Я спросил. Ответил, что теряет сознание. Думаю, кукла без сознания нам не нужна.

– Ясно.

– А сейчас, давай-ка на боковую. – Степан погладил его по щеке. – Славный ты котик, но долго не трахался в попку и думаю она у тебя сейчас протестует.

Леон лишь улыбнулся. Он медленно встал и побрел, поморщившись на ступенях, в свою комнату.

– Леон сам к тебе пришел?

– Не-а, я вышел на кухню, он вышел на кухню. Ну а там в заднице у него зачесалось, ведь тебе-то запрещено его жарить. Вот и оголодал котяра. А ты ревнуешь что ли? – Степан поднял его лицо за подбородок.

– Нет. – И Алекс не лгал. Стойко и спокойно выдержал его взгляд. – Просто три месяца. И, – Алекс вздохнул, – он был сам не свой, пока ты сообщение не отправил.

– Сам не свой?

– Ага. Угрюмый. Разговаривал через раз. С Хио бывало, как сцепится и пошлет ее, а она не уходит.

– С Хио? – Степан прищурился. – А ей тут что понадобилось?

– Ну так она еду приносит.

– Она еду приносит? С какого такого перепугу?

– Ну так всегда приносила. – Алекс пожал плечами. – И еще убирается. Правда в последнее время не утром, а к обеду ближе.

– Ближе к обеду? И чем она объяснила смену времени? – Степан настороженно выспрашивал, а сам уже составлял сценарии ее поведения.

– Я не знаю. Они с Леоном общались, так что у него спроси.

– Ладно. И часто они ссорились?

– Да в последние три недели.

– Понятно. Иди ко мне. – Степан раскрыл объятия и Алекс ласточкой нырнул в теплое кольцо.

Так и задремали. А потом ближе к ночи Алекса ласково проводили на верх, приласкали и заставили забыться в сладком сне. Сам же Степан пошел в кабинет и уселся за свой компьютер. Включил его от сети и сощурившись вывел на экран файлы записи видеонаблюдения. Стал смотреть. И с каждым кадром все больше хмурился. Нашел тот момент, когда Леон рычал на нее, а она все хвостиком за ним. И как украдкой поглядывает.

Степан перемотал несколько дней. Потом еще несколько. Затем услышал звук шагов и включил идущую запись. Увидел Хио. Она шла прямиком к спальне Леона. Степан вывел на монитор изображение двери спальни изнутри и со спины. Вот девушка осторожно открывает дверь. Вот она замирает на пороге. Вот глазеет на спящего мужчину. Степан аж сощурился, когда увидел, как она кусая губы и тихонько выдохнув, закрыла дверь и пошла в сторону кухни. Достала продукты и стала готовить. У Степана аж глаз выпал. Хио тут готовит? ОНА готовит? ЗДЕСЬ?!

Призадумавшись, Степан отмотал все дни и моменты в которых она тут появлялась, когда он уехал. Уже рассвело, а он все еще копал записи. Поставил их на обнаружение выражения ее лица и запустил программу. А потом через некоторое время сидел и сверял записи. Вот Хио улыбается, вот прячет глаза, вот стеснительно отступает, вот следит взглядом, вот подглядывает, вот плачет, вот… – и все это направлено на Леона.

Даже оскалившись, Степан вывел на экран гостиную, где девушка убиралась.

– Значит ты, решила, что все можно, раз меня тут нет? – он даже заулыбался оскалив зубы. – Ну что, милая невестка, пора бы с тещей поболтать.

Он взял свой телефон, вытащил из сейфа идентичный прежнему аппарат, и набрал номер Нары. Женщина ответила сразу.

– Степан! Решил вернуться?

– Да. И знаешь, я тут такое кино сейчас посмотрел, закачаешься. Думаю тебе бы его посмотреть не мешало. – Он ласково мурлыкнул. – Найди в своем расписании часика три, кино долгое. Познавательное.

– Хорошо. Считай, что уже нашла. Буду через двадцать минут.

– Нет, давай вечером. Я сейчас жуть как спать хочу, всю ночь и все утро таращился в картинки занимательного фильма.

– Ладно. Вечером, так вечером. – Согласилась она.

– Тогда жду. Попкорн прихвати. Экшн смотреть будем.

– Ладно. – Рассмеялась она.

Степан выключил вызов и посмотрел на экран монитора, где Хио закончила с уборкой и вышла из дома, тихонечко притворив дверь.

– Да, милая теща, экшн мы посмотрим. Непременно. – Он встал, прошел на кухню и осмотрел приготовленные блюда. – Сука. – Выдавил из себя Степан и сгреб все тарелки и выкинул их в мусорное ведро.

– Степан? – оторопело глядя на его спину пролепетал Алекс.

– О, котя. А ты чего так рано? – повернувшись и напустив на себя благодушное выражение лица, закрыл крышку ведра.

– Так десять скоро. – Алекс так и смотрел на ведро, на него и обратно.

– Котя, перестань смотреть. Я выкинул прокисшую хрень. – Он быстро подошел к нему и обняв стиснул посильнее. – Ты глазунью будешь? Я тут яйца видел, и бекон.

– Буду. А ты умеешь готовить?

– Умею. И причем неплохо. – Степан расцепил руки и открыв заметно опустевший холодильник, достал коробку яиц, бекон в коробочке и овощи в пакете. – Так, а это что?

– Хио так заготовки делает… Степан! – Алекс оторопело уставился на полетевший в мусорное ведро пакет с овощами.

– Испортились. Есть еще, что "Хио" заготовила?

– Она провинилась? – осторожно спросил Алекс.

– Она не должна готовить тут. И заготовок ей тут делать никто не разрешал. Всю еду для вас готовить должен специальный повар, нанятый для этого. И он готовит для Нары, для Эскулапа и всех высших чинов охраны этой подземной норы с садиком и стеклянным домиком! А не здесь и не на этой кухне, да еще какая-то баба… котя! Мм… Котя!.. малыш…

Алекс сломал всю его тираду слов, присосавшись к губам и практически завалив его на стол. Степан сдался. Расслабился. Обнял его ласково сжимая.

– Я хочу яичницу приготовленную тобой. – Ласково потираясь носом о нос Степана мурлыкнул Алекс.

– Правда? – с детской наивностью спросил Степан.

– Да. Пожаришь? А я помогу. – Сияя глазками, Алекс слез с него и протянул руку.

– Хорошо, сладкий, пожарю. – И Степан еще раз присосался к губам, притянув к себе, затем поднялся со стола, куда его уронили и принялся готовить.

На звуки еды прибыл Леон. Он повел носом, осмотрел улыбающиеся лица и заглянул через плечо кашевара Степана.

– И тебе будет. Алекс, тарелку!

Алекс весело подставил тарелку, а Степан принялся выкладывать скворчащие яйца и бекон. Затем быстро поставил на огонь и стал готовить еще одну порцию. За ней быстро приготовил третью. И вот они уселись за стол, весело переглядываясь и болтая. Пока Степан был занят яйцами и беконом, Леон сварил кофе и разлил его по чашкам. А Алекс незаметно достал баночку с джемом, что был куплен при Степане, вдруг он и клубнику в мусор швырнет, испортит и себе и им настроение.

Завтрак прошел весело. Потом Степан сообщил, что жутко как спать хочет и посоветовал парням развлекаться самим. Леону наказал игрушку покормить. Затем ушел наверх и проспал до раннего вечера. Встал, ополоснулся и выглянул в окно. Алекс и Леон поливали растущие цветы в разбитом палисаднике. Видать садовник решил, что нужно разнообразие.

Приоткрыв окно, Степан крикнул:

– Леон, поднимись в кабинет. Алекс, сладкий, дальше поливай.

Через несколько минут Степан вошел в кабинет, где Леон уже пребывал в смиренном ожидании. Отметив про себя, что сейчас парень выглядит куда более спокойным, чем на записях, он заговорил:

– Хочу тебе кое-что показать.

Степан прошел к столу, включил компьютер и когда тот загрузился, вывел на экран утреннюю запись. Повернул к Леону компьютер и включил с той минуты, как Хио вообще в дом вошла. С каждой секундой лицо у парня менялось. Потом стало ледяной маской. Затем он поднял на Степана ошарашенные глаза.

– Ты знал?

– Нет. – Покачал Леон головой.

– Это не первый случай. – Степан повернул к себе компьютер и подозвал его. Когда Леон подошел и встал рядом, включил каскад записей. И на каждой Хио тихонько любуется спящим Леоном. – Как тебе кино?

– Что ей надо от меня? – звенящим от напряжения голосом, сжимая судорожно кулаки, спросил Леон.

– Ну-ну, не стоит так бесноваться Тень. Дело молодое, не хитрое.

– Да я даже повода не давал! – зарычал Тень.

– Да ладно, в доме камеры…на улице их нет…Эй!

Леон схватил Степана за грудки и резко повернул на стуле.

– Я. Не. Давал. Повода. И. Ее. Не. Трогал! – выдохнул Леон.

– Ясно. – Степан взялся за его руки. – Успокойся, я тебе верю. Тише, тише. – Он погладил его по щеке, потом приблизил к себе и поцеловал, ощущая, как напряженные мышцы расслабляются, как Леон прижимается всем телом. – Думаю нужно поговорить с тещей.

– С кем?! – вырвавшись из рук Степана Леон отошел в сторону. – Степан, я тебя не предавал! – срывающимся голосом проговорил парень.

– Леон, успокойся! – зарычал тот поднимаясь.

– С какого мне успокоиться?! Ты оставил меня защищать Алекса, а я мимо носа пропустил очевидное! Да если бы ей захотелось…

– Заткнись! – подлетевший Степан с размаху врезал ему звонкую пощечину и вцепившись в горло вдавил в стену. – Заткнись!

– Степан… – хрипел Леон, белея, – я же мог упустить…

– Хватит! – прижав его всем телом, Степан чуть придавил его горло. – Успокойся. Тут повсюду напичканы детекторы. И сунься она с чем-либо на лестницу или ночью в комнату, где спит котенок, сдохла бы мгновенно. – Он ослабил хватку завидя понимание в глазах и прижал его к стене всем телом. – Тише, успокойся. Все хорошо. Не будь я полностью уверен в системе безопасности, не оставил бы вас тут одних с такой компанией.

Леон выдохнул и ослаб в его руках. Опустил голову на плечо.

– Что ей нужно от меня? Я же принадлежу тебе. Алексу. Я же ваш и только ваш. Неужели не видно? Мне же в кайф быть под вами обоими, брать Алекса, играться с теми, кого ты приводишь. Не хочу я бабу. Не стоит у меня на баб. И уже давно. Как первый год миновал в борделе, так и отбилась охота.

– Ну, ты красивый на мордашку, сейчас еще и фигурка у тебя подтянулась. Да и сладенький ты, вот и липнет. – Степан поглаживал его голову.

– Да не хочу я ее! Я вас хочу. Алекса и тебя. – Он уткнулся в его плечо лицом.

– Ну что ты расстроился. Подумаешь соплячка…

– И вполне способна поссорить нас! – Леон поднял голову, напрягся. – Если только Алекс узнает!

– На этот счет не волнуйся. Он не узнает. Я тут с мамкой переговорю и девочка больше не будет приходить. Вот увидишь, нам зашлют старушку с погремушкой и будет она пыль вытирать, да еду таскать, а не готовить тут. Ты вообще знал, что она готовит здесь?

– Узнал несколько недель назад. Наорал на нее. Она лишь глаза в пол и мол там повар с болезнью свалился, готовить некому.

– Понятно. Ну, тогда давай я тебя приласкаю и время мамку встречать.

Нара вошла в дом и ее проводил угрюмый Леон. Парень словно смотреть на нее не желал. Или было что-то еще, чего она не знала или не заметила. Когда она зашла в кабинет, дверь закрыли. С потолка свисало белое полотно проектора. Степан указал рукой на кожаный диван и взял принесенный попкорн. Уселись. Начали смотреть.

Через пару минут лицо Нары озадаченно смотрело на свою дочь, на то, как она смотрит и на кого именно смотрит. Степан сидел и грыз попкорн. Концом "экшена" стал утренний случай. Нара замерев и сжимая белые губы, сглатывала. Цифры в нижнем правом углу показывали утреннюю дату.

– Титров не хватает. – Мурлыкнул Степан. – И имя режиссера-оператора. – Он показал рукой на застывшее лицо Хио на экране. – А она ничего, хорошо сыграла. Даже слезки пускает по случаю.

– Степан…

– Знаешь, я вот все понимаю. Дело молодое, нехитрое. Но, видишь ли, это мой кот. Я его трахаю. Я его учу быть моим и только моим. И он с радостью ноги раздвигает, делает все что я хочу. – Степан ткнул пальцем в замершее лицо на экране. – А вот эта хрень мне тут не нужна. Влюбленная баба, да еще и девственница, которая видит в моем коте бедного и угнетенного несчастного раба, похлеще последствий атомной войны. Идеализирует самого опасного хищника, видя в нем домашнего котика, которого все пинают и шугают. – Он повернул лицо к замершей Наре. – Убери ее или это сделает Леон. И да, он уже видел это кино, так что с радостью сделает эту работу. Как ты выполнишь данное поручение, меня не волнует. Будет ли она жива или нет, тоже. В доме чтобы ее ноги больше не было. – Он встал и отдал ей попкорн. – Кино-сессия окончена, просьба очистить помещение и не оставлять за собой мусор. На выходе есть мусорные баки.

Нара медленно встала и на ватных ногах вышла из кабинета. Так же медленно прошла мимо стоявшего и скрестившего руки на груда Леона. А когда оказалась на улице, моргнула. Оторопело обернулась. Задержала дыхание.

– Вот идиотка! – вырвалось у нее и женщина стремительно полетела к машине, влезла на сиденье и круто развернувшись по малой дуге, помчалась в сторону выхода из пещеры.

Степан смотрел на удаляющуюся машину. В кабинет вошел Леон.

– Больше она сюда не вернется. А если все же отважится, ты волен поступить как захочешь. Иди, поиграйся с игрушкой. Только не сломай и не будь слишком грубым.

Леон только кивнул и вышел.

Нара прибыла на пост и тут же позвонила одному из своих людей.

– Крылов, где Хио?

– У Эскулапа. Руку порезала.

– Ясно.

Нара полетела в больничный корпус. Там дождалась, когда руку зашьют, наложат повязку и дадут обезболивающее. Потом простилась с Эскулапом и потянула дочь в жилую личную зону. Они шли быстро и молча. Хио по природе немногословна, Нара от свалившегося на ее голову известия. Только когда дверь плотно закрылась, Нара резко развернувшись от всего сердца врезала ей по лицу звонкой пощечиной и так сильно, что заломило руку.

– Дура! – взревела мать. – Ты совсем спятила?!

– Мама! За что?

– За что? – вцепившись в платок и сорвав его с ее головы, покрепче ухватив за черные волосы, женщина прошипела в самое ухо, – а за то, что ты решила, что тебе можно все, раз тут все ходят на цыпочках перед тобой!

– Да что я сделала? – вскрикнула Хио, цепляясь за руку удерживающую ее волосы.

– Что сделала? Благо Богам, что еще ничего серьезного! С чего ты стала готовить на кухне в стеклянном доме? Кто тебя просил? И с каких это пор ты любуешься спящим петом Степана?

– Леон не собака! – выкрикнула Хио.

– Леон? Леон?! – взвизгнула мать. – ЛЕОН ПЕТ СТЕПАНА! И он будет его псом, его котом, его подстилкой! Он будет кем захочет Степан! Он раздвинет для него ноги и даст себя трахать в задницу! И даст трахать себя другим в задницу по приказу Степана!

Хио вырвалась из рук матери.

– Это не честно! Леон человек! Его загнали в угол! Как и сотни других! КАК ТЫСЯЧИ ДРУГИХ!

– Леону был дан выбор! – взревела Нара. – Его спросили – хочешь быть подстилкой или вернуться назад к своей нормальной жизни? Он выбрал подстилку! Он выбрал САМ! Он педик! До мозга костей!

– Его заставили! "Прошили" и выдрессировали согласно программе!

– Хио, он дал на это согласие. И тебя, если ты еще хоть на шаг приблизишься к дому, сам Леон выпотрошит заживо. – Нара покачала головой. – Выбрось из головы эту цепную псину.

– Я люблю его!

– А я люблю тебя! И я не позволю тебе стать еще одной жертвой Леона! Он рвет людей голыми руками! Он сворачивает шеи и перекусывает артерии зубами! За все те три месяца что Степан шлялся по своим делам, твой так горячо любимы ЛЕОН убил более ТРИДЦАТИ человек! На моих глазах!

– Ты врешь! Ты наговариваешь на него!

– Я не вру. И ты видишь это. Но свои идеалы очень трудно разрушить. Ты уезжаешь отсюда.

– Что?!

– Заткнись! – рявкнула Нара. Схватила дочь за руку и толкнула ее на кровать. – Уже завтра ты будешь стоять перед мастером Ирманом. Он же трахнет тебя первым.

– Что?!

– Закрой пасть! – заорала Нара. – Ты еще небеса поблагодаришь, что не Леон тебя рвать будет, а человек умеющий с девственницами обращаться! И сюда ты больше никогда не вернешься. Как пройдешь полный курс, отправишься в долину.

– Ни за что! – закричала Хио. – Я отсюда не уеду! Не заставишь!

– Ошибаешься. – Улыбнулась Нара. – Вот я-то как раз могу заставить любого человека передумать. И будь уверена, использую на тебе все свое умение и талант. И лучше собери вещи, иначе в этом тряпье будешь у мастера обучение проходить.

– Нет! Никогда! Ни за что! – закричала Хио, бросаясь к двери.

Нара в один рывок схватила ее за волосы и заломив руку зашипела:

– И куда это ты с непокрытой головой собралась? Никак в шлюхи заделалась и Леон тебе целку сорвал? Запомни, доченька, если ты не будешь девственницей и мастер мне это сообщит спустя месяц обучения, я лично тебя приеду резать на кусочки и засниму на видео. И будь уверена, Леон поучится на этом видео, как правильно сучек разделывать! – и она резко надавила ей на шею, передавив сонную артерию.

Хио обмякла. Мать выпустила ее из рук и девушка упала на пол безвольной куклой. Переступив через нее, и не озаботившись, что дочь лежит на каменном полу, Нара вышла из комнаты. Она посмотрела на замок и перекодировав его заперла дверь.

– Зак! Зак, иди сюда! – крикнула она проходившему мимо мужчине.

– Да?

– Снаряди сюда четверых молодцев. Пусть посторожат дверь и никого не впускают и не выпускают.

– Хорошо.

Мужчина ушел, а Нара сдавленно перевела дух. Дочь влюбилась в самого страшного на свете теневого убийцу, который предан только двум людям. И если ее пребывание поставит его преданность под сомнение… Нара закрыла глаза, боясь представить, что может быть с ее дочерью. С ее молодой и неразумной девочкой. Видать много свободы ей давалось, раз она так себя ведет. Да еще и смеет орать на мать, которая спасти ее пытается от верной смерти!

Мужчины прибыли минут через шесть и встали у двери. Нара еще раз повторила приказ и ушла, нужно было отписаться мастеру, что сроки передвинулись. Через некоторое время пришел ответ и полное согласие. А так как она поставила его в известность, что девочка вообразила светлые чувства к цепному псу, кусающему непросто больно, а вырывающему куски плоти, мастер сообщил, что будет с ней строг и даже розги применит.

Хио вытаскивали из комнаты четверо парней. Девушка вырывалась, кричала и поносила всех на чем свет стоял. Мать стойко перенесла бурю. Так же взгляд непокорной девушки. Так же ее многообещающее заявление, что она этого никогда не забудет. Парни ее связали и вытащили к машине, закинули на заднее сиденье. Эскулап подошел и прыснул ей в лицо из баллончика сонным газом. Девушка отрубилась мгновенно. Он тут же поставил ей укол, который продержит ее в состоянии сна семь часов. За это время ее переправят к мастеру. На отшибе, высоко в горах, куда добраться пешком не реально. И сбежать не убившись невозможно.

Степан прочитал отчет и выдохнул. Улыбнулся. А ведь Леону могла польстить такая влюбленность девчонки, а он наоборот так расстроился. Видать испугался, что может быть уличен в подобном. Да и Алекс… Милый ревнивый котенок. Уж он-то сделал бы все, что бы Леон открутил ей голову. Если бы только заметил, как она смотрела на него. Алекс, ревнует не только Степана, но и Леона. Парень стал для него дополнением самого Степана.

Встав и потянувшись, Степан осмотрел уставших парней лежавших на круглом настиле внутри импровизированной клетки. Шлюшка по имени Рене лежал между ними. Парни его драли в два члена, хоть и делали это с двух сторон, но не менее зрелищно. А потом поигрались друг с другом и опять с игрушкой. И видно было, что Леон успокоился. Как он заставлял Алекса извиваться, как стонать!

Степан шагнул в клетку и потеребил за плечо Леона. Тот сонно моргнул и осмотрел улыбающиеся глаза в маске.

– Вставай, котик, простынешь. Иди к себе. Если будешь в состоянии, завтра поиграемся.

– Хорошо. – Леон поднял голову и осмотрел рядом лежавшего. – А он?

– Как наиграетесь, продам. Есть у меня на примете хороший хозяин. А парнишке возвращаться некуда. Я узнал, что стало с тем борделем, где он зависал. Стерт с лица земли.

– Понятно.

– Ну, если хочешь, можешь его укрыть. Тут не холодно, но все же голышом зябко. Алекс, сладкий мой, идем в кроватку. – Степан легонько потянул медленно просыпающегося парня.

Через минуту Алекс осторожно встал на нетвердые ноги. Еще через немного Степан поднял его на руки и шикнул на протест.

– Твои пятьдесят шесть килограмм и мои ежедневные гантели одинаковы, хотя... – Степан нахмурился глядя ему в глаза. – Я поднимаю по шестьдесят кило. Где ты потерял четыре?

– Не знаю. – Мурлыкнул Алекс затихая на руках.

– Значит идем, будем узнавать, куда ты опять вес свой деваешь, суп-набор!

– Я не суп-набор! – запротестовал Алекс.

– Ага-ага… – раздавалось из-за двери.

Леон встал и прошел к тумбе, где было легкое одеяло. Он вернулся и увидел, что Рене не спит.

– Разбудили? – спросил Леон укрывая его.

– Да.

– Слышал Степана?

– Слышал. – Грустно отозвался парень. – Там были неплохие ребята. Даже рисковали собой, законникам портя масло.

– Ну, что поделать. Раз там все с землей сравняли. – Он осмотрел его и хмыкнул. – Степан оценил тебя, так что слово свое сдержит.

– А не проще было бы отпустить на все четыре стороны?

– Нет. Не проще. – Леон присел на задницу и блаженно подумал, как наверное у Алекса она сейчас тянет, от его игр. – Вот ты сам подумай, ты Степана видел? Видел. А где видел? У того, за кем сейчас охотятся недруги. И сейчас ты в гостях у Степана. А до этого был еще где-то, где тебе не место. Так что отпустить тебя нельзя. Но и убивать он не хочет. Сказал ты хорошо даешь, что бы терять такую задницу. Вот и подберет тебе хорошее местечко, да трепетного хозяина.

– Уж лучше бы тогда убили. – Пробормотал Рене, прекрасно понимая, что попал в более глубокую трясину.

– Извини, но право выбора у тебя нет. Степану купили тебя. А куда возвращать игрушку, он не представляет. Бордель стерт с лица земли, купивший тебя человек в бегах. Ну если кто предъявит права на твою жопу, Степан откупится. Не сомневайся. А теперь спи. Я зайду утром, а там как настроение будет. Так что готовься к долгим играм, пока не надоешь.

Леон потрепал его по голове и встал, вышел и запер дверь. Рене беспомощно сжал руками край одеяла. "Рабом родился, рабом был, таковым и останешься" – были первые слова трахнувшего его мужика, и Рене возненавидел и его и свою жизнь.

Далее пролетело несколько недель. Эта троица забавлялась с Рене постоянно. Раз в два дня точно. Иногда приходил только Леон, пожимая плечами, мол Алекса дерет Степан и им не до игрушек. Мол долго не виделись, вот теперь играются. А потом вошел Степан и еще какой-то человек.

– Как он тебе? – задал вопрос Степан.

Он стоял полностью одетый, в горнолыжной маске, спокойно и расслабленно зацепившийся пальцами за карманы брюк. Рядом стоял мужчина пониже ростом. Немного полноват, но не сильно. Так же в маске. Одет в строгий костюм и драповое пальто.

– Пусть покажется.

– Рене, покажи себя. – Отдал приказ Степан и парень встал на ноги.

До этого он сидел на круге, где ему отрядили спальное место. Будучи в халате, пришлось его снимать. Затем повернулся вокруг своей оси, наклонился и раздвинул задницу руками.

– Обучен?

– И даже ласков. Если судить по выносливости, то Яков уступает раза в два. Только всякие там плетки его пугают до жути, хотя и пытается это скрыть.

– Я не фанат подобного.

– Понравился? Забираешь?

– Да. Степан, и вот как ты узнал, что я ищу пета именно таких пропорций? И именно азиата с вьющимися волосами?

– Я не узнавал. Просто кинул клич, что ищу пету хорошего хозяина, не извращенца доморощенного, а если и извращенца то отдающего полный отчет в своих действиях. Вот тебя и выдали через сутки. Нет, даже суток не прошло. Ну и написал тебе. И как видишь не наебал.

– Степан! – выдохнул мужчина. – А он не испугается?

– Чего? Тебя? Нет, он у нас смелый. Котя, иди сюда, дай себя потрогать.

Рене подошел. Мужчина легонько стал его касаться, потом осторожно принялся поглаживать его член, массировать мошонку. Через некоторое время Рене застонал не в силах сдерживаться. Кончил он в платок подставленный незнакомцем.

– Степан, а одеть его есть во что? Не повезу же я котенка голым!

– Это найдем. – Степан шагнул к стене и надавил на панель. Отошла одна часть и выдвинулась стойка с висевшими на перекладине вешалками. – Это должно подойти.

Степан прикинул на глаз штаны и легкую футболку с теплой толстовкой. Еще взял туфли. Подошел, заставил примерить. Село как влитое.

– Ну все, котя, это твой хозяин. Слушайся его и будешь в шоколаде. Ослушаешься, он наказывать умеет.

Мужчина положил руку ему на плечи и придвинул к себе. Пахнуло дорогим одеколоном, приятно и довольно необычно, для такого скажем так "пухлячка". Аромат с яркими нотками цитруса присущ гончим, долговязым мужчинам. Так по крайней мере было всегда среди клиентов, которых Рене обслуживал.

Они вышли из игровой одев на лицо Рене непроницаемую маску. Потом последовал путь, машины, повороты, коридоры и неизменная рука на плече. С глаз повязку сняли только в аэропорту, неизвестно сколько времени пробыв в пути. Летели в сектор Аргентина.

У Рене округлились глаза, когда они были проведены в бизнес-класс. Ему даже позволили сесть у окна. Потом взлетели и покормили. Несколько часов утомительного перелета, в котором ему дали почитать книгу, посмотреть кино и просто поспать. В итоге после посадки их еще и встречали на посадочной полосе.

Это был черный, ни много ни мало, лимузин и личный шофер, который дверь открыл. Ну а дальше дорога, пробки и трасса. А затем отдаленная вилла, вокруг невысокий лес, тишина и красотища.

– Это твой новый дом. – Выдал его спутник, который был поглощен работой за компьютером все то время, как они в самолет сели. – У меня есть еще квартира в городе. Но туда я пока не собираюсь. Так что будем жить здесь. Потом покажу квартиру.

Рене уставился на огромный дом в два этажа. Построенный основательно, из белого камня, с черепичной крышей. Ко входу ведет мощеный каменной плиткой двор, вокруг растут деревья и кустарники, стриженный газон. Его повели в дом. Там был прохладно, нежели на улице. Обстановка была под стать деревенскому, но модернизированному дому. И на пороге их ждала прислуга в числе шести человек.

– Рене, это Биата, экономка. Эти две дамы – Марта и Мальвина – горничные. Это садовник и он же мастер на все руки – Марио. Борис твой личный шофер и охранник, если нужно и посыльный. Ну а это Иван. Иван у нас повар. Хороший повар и если надо, хороший защитник дома. – Мужчина улыбнулся, к слову он был недурен собой, а легкая полнота его только красила. – Ребята, это Рене, он теперь моя женушка. Надеюсь вопросов и пересудов не будет?

– Нет, господин Альведо. – Дружно отозвалась прислуга, привыкшая к пристрастиям хозяина дома.

– Вот и ладненько. Приготовьте нам ванную и легкий ужин. Ничего тяжелого, а то мутить будет. Рене, пошли покажу дом.

Дальше ему показали весь огромный дом. Все комнаты, гостиные, кабинет и библиотеку, даже мансарду и кухню. Даже подвал с винным погребом. Показали задний двор и большой бассейн. Задний двор открывал прекрасный вид на простор позади дома.

– Нравится?

– Очень.

– Будешь послушным и примешь меня, будешь жить катаясь как сыр в масле. – Он развернул его к себе лицом. – Я очень ревнив. Очень. И не потерплю даже мизерного заигрывания с кем-либо. Спишь ты только со мной. И все. На всякие выгулы, если тебе захочется, буду брать. Но сам понимаешь не на все. Есть места, куда котики не могут попасть. И никаких истерик. Не люблю скандальных сучек.

Рене только кивнул головой. Он смотрел в это лицо и начинал бояться. Незнакомец. Богач. Водится с такими людьми, как Степан. И что он может с ним сделать? Да все что захочет!

– Рене, не нужно меня бояться. – Мужчина улыбнулся и развернув его в сторону дома, положил руку на его плечо прижимая к себе. – Как обвыкнешься, покажешь, что удирать не намерен от меня, будем снижать степень тотальной слежки. К тому же, я всегда найду тебя. У меня своих людей в округе столько, что ты и метра за порогом не сделаешь без присмотра.

И они вошли в дом.

– Господин, ванная готова. – Горничная слегка присела в реверансе.

– Спасибо, Мальвина. Ступай, ты больше не понадобишься.

Рене отвели в комнату и заставили залезть в ванную, которая была частично на улице. Альведо залез следом. Он не приставал к нему, просто наслаждался горячей водой и попивал что-то из спиртного. Рене обернулся и замер от красоты пейзажа на закате.

– Арман.

– Что? – Рене повернул голову.

– Мое имя. Я ведь так и не представился. Меня зовут Арман Альведо. А тебя Рене? Или это сокращенное?

– Ренориас Пачинкюсис.

– Хм. Да, видать ломали там язык произнося Ренориас Пачинкюсис. – Он улыбнулся произнеся имя без запинки, чем удивил парня. – Ренас, куда красивее звучит. Иди ко мне. – Он протянул руку.

Рене, теперь Ренас, медленно переместился к Арману. Тот легонько погладил его по плечам, придвинул поближе и усадил перед собой.

– Смотри, сейчас куда красивее краски.

Ренас уставился на закат и ясно ощутил стояк сидевшего позади него мужчины. Он замер, напряженно.

– Ренас, я не буду тебя сегодня заставлять. Надеюсь вообще не нужно будет. Просто, – он лизнул его в шею, – ты так вкусно пахнешь, что я не в силах держать себя в узде. Пошли в кровать? Я приласкаю тебя, сделаю приятно. Ренас, соглашайся, не хочу рукой работать. Надоело. Хочу сладкого и ласкового, своего котенка. Не шлюшку из подворотни, а домашнего котика.

Дальше было нечто волшебное, как показалось Рене. Теперь его короткое прозвище стало звучать по другому. А Арман в порыве страсти шептал полное его имя. И пусть он был не таким умелым, как Степан, как его два кота, зато этот человек был бесконечно нежен.

Ренас проснулся рано утром, а его легонько обнимали руки, что вчера довели до пика только трогая. Он повернулся лицом к мужчине и сглотнул. Стоило пройти через все это, изваляться в сточной канаве, что бы пришел пусть и разбойник, но с добрым сердцем и отмыл, обсушил и погладил, приласкал. Степан, что же ты за человек такой? Одних в грязь и глубоко лицом в самую жижу, а других вот сюда, в тепло, заботу и ласку.