Текст книги "Весы совести (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 37 страниц)

Степан осторожно встал и поднял на руки Алекса, медленно пошел из гостиной. Леон сглотнул. Да кто он такой, этот Степан Руденко? Ну вот откуда он все так точно узнал и гладко в цепочку выстроил? Подметил до последней детали, что и как, и выдал ну просто в офигительной простоте изложения. Леон встал на нетвердые ноги. Он посмотрел по направлению скрывшегося Степана.

То, что влюбился в Алекса, Леон понял внезапно. И даже укол ревности ощутил, когда увидел, как Алекс что-то там просит у него в тот момент, когда был зажат между ними. И все это, вперемешку с диким возбуждением, Степан увидел, оценил и свел к общему знаменателю. Жуткий человек.

В свое жилище Леон пришел минуты через три. Он еще постоял перед этим в блядской гостиной и подумал. А в душе, куда ушел сразу после возвращения, глупо заулыбался. Алекс. Милый мальчик мазохист. Требовательный. Упрямый. Покорный и покладистый только со Степаном.

Леон взялся за свой член при воспоминании сладко стонущего черноглазого демона. И Степан готов ублажать его, даже зная, что тут по сути его соперник. Или он его таковым вообще не считает?

Да какой соперник?! Очнись!!! Степан тебя в одно мгновение в асфальт укатает, а Алексу другую игрушку подсунет. Тебя купили для игрищ, тебе позволили быть рядом и даже самому пользовать зад его любимца. Вот и не разевай пасть шире, чем можешь. Не тебе, продажная сучка, тягаться с этой породистой акулой, прекрасно знающей свои силы и способности.

Леон посмотрел на свой возбужденный член.

– Ты сам стонешь под Степаном, под Алексом. – Шепнул он самому себе. – Вот и дальше ноги раздвигая, помалкивай и выполняй все, что они хотят. И как они того хотят.

Он двинул бедрами кончая и понимая, что все, попал по-крупному. Просто стать игрушкой в руках богатого и опасного извращенца на два года, это не так страшно. А вот еще и влюбиться в открытую в его любимого пета, это вообще звездец. И, главное ему разрешено любить, но запрещено говорить об этом и ревновать. Быть послушным. Давать и самому трахать. Леон погладил опадающий член.

– Я согласен на это. – Шепнул он своей совести, страху, ревности. Всему своему телу и сущности. Его, Леона, зашуганного проститута больше нет. Есть четко знающая свое место секс-игрушка с определенными умениями и нескончаемым зарядом.

Алекс проснулся поздно ночью. Он лежал в кровати. На нем лежала рука и прижимала к себе. Эта тяжесть была так приятна. Парень повернул голову и в полумраке рассмотрел очертания лица Степана. Жуткий, опасный, страшный человек, и вместе с тем очешуенный любовник и его "хозяин". Алекс заулыбался. Он теперь рядом с ним, пока Степан опять не решит, что ему пора сменить хозяина.

Парень развернулся на бок и прильнул к груди Степана. Ощутил, как зад заныл. Тут же вспомнил глаза Леона, который замер под ним, когда они вдвоем его растягивали своими сладкими колами. Алекс зарылся лицом в грудь спящего Степана. В первое мгновение он испугался по-настоящему, что его грубо возьмут. Но, когда Степан замер, затаился и стал делать все, чтобы он расслабился, Алекс осознал, что хочет подчиниться его желанию. И что под ним замерший и ошарашенный Леон, заставили его возжелать их обоих. Когда он пронзал Леона и тот плакал, они так же его заставляли привыкать. И потом он еще и обкончался от нескольких толчков. И вымаливал сделать еще.

– Перестань егозить. – Забормотал Степан, прижимая его к себе.

– Степан.

– Что?

– Я вот тут вспомнил, как мы брали Леона.

– В какой именно раз? – ухмыльнулся он.

– Когда вдвоем его взяли. Он же тогда умолял нас его трахать еще и еще. Или я попутал?

– Нет. Ты ничего не попутал. Он похотливо потом задницей вертел. Правда глаза шальные были. Видать все же отключился разум и стался голый инстинкт. А что такое?

– А, может он у нас тоже, как и я? – Алекс приподнял голову и улыбнулся.

– Хочешь проверить?

– Хочу. Очень.

– Хорошо. Как задница? Сильно болит?

– Терпимо. Тянет только.

– Ладно, завтра доку покажешь. Он у нас спец по задницам. – Хохотнул Степан.

Алекс потерся носом о грудь Степана и приобнял его. Они минуту полежали молча, а потом был задан вопрос.

– Тебе понравилось?

– Когда два?

– Да.

– Очень. Было больно. Но, – он сел, провел руками по животу Степана и опустил их на пах, прижимая простынь, – знать, что это твой член, было волнительно. А еще и Леон такой весь сосредоточенный, взволнованный.

– Тебе нравится Леон?

– Его член. – Не задумываясь отозвался Алекс, разминая причиндалы Степана.

– Да? Кажется, его твоя задница впечатляет.

– Ну еще бы! – зарделся Алекс. – Кто меня учил всему? Не впечатляла бы его моя задница...никогда не поверю. Особенно когда так смотрят на нее.

– Ты заметил, что он тебя хочет? – спросил Степан, подставляясь под шаловливые ручонки.

– Да. Заметил. И как он смотрит на твой член. Ему нравится меня трахать и тебе подставляться. Трахнешь нас еще раз так, когда он меня, а ты его?

– Хочешь?

– Да.

– А наоборот хочешь? Что бы Леон двигаться не мог. Скажем к станку прикреплен. Ты его, а я тебя.

– Хочу! – выдохнул Алекс, опускаясь ниже, отбрасывая простынь.

– Хорошо. Как проверим твой зад, так и пригласим нашего песика. Пусть отрабатывает.

Степан заулыбался. НАШЕГО песика… Степан аж сладко прикрыл глаза. Да, это наш песик, а ты мой котик, подумал он и откинул голову на подушке, послушно двигал бедрами в горячем ротике, что обихаживал его. Потом кончил и заставил лечь спать.

Игорь открыл глаза.

– Что, простите? – спросил специалист в лаборатории по дознанию и проверки памяти.

– А? – Игорь заморгал чаще и поймал себя на мысли, что он что-то забыл.

– Вы сказали "прощайте". На старорусском.

– Да? – Игорь еще раз моргнул. – А я его знаю?

Работники переглянулись, затем глянули во второе помещение через стекло.

– Что там у вас? – спросил научный сотрудник, что стоял за пультом, а позади него были представители закона.

– Все в порядке. – Сообщил работник, просматривая личное дело Игоря и отмечая, что третья личность в его мозгу знает этот язык. – Остаточное от слияния.

– Ладно, закругляйтесь.

Игоря вытащили из капсулы, усадили в кресло-каталку и повезли из лаборатории. Научные сотрудники шли со всех сторон и просматривали разные диаграммы, что были запечатлены на прозрачных энергетических приборах, прекрасно помещающихся на ладони. Вывезли из просторных пустых комнат, провезли по ярко освещенному коридору и ввезли в лифт.

Игорь смутно припоминал дорогу. Машина дознания, или как ее кликали научные работники – прибор, помогающий расширить сознание и просмотреть долгосрочную память – штука вредная и особенно сильно отыгрывается на том, кто в ее недрах оказывается. Если человек не подготовленный, то после, его выворачивает наизнанку, а спазмы рвоты не прекращаются минут по сорок. Затем трещит голова и никакие таблетки не помогают. Попасть в это хитроумное устройство неподготовленным хуже, чем отсидеть в тюрьме годик-другой. Подозреваемые в преступлениях очень боятся этой машины. Бывает так, что не выдерживают ее силы и напора. Конечно мало про такие случаи говорят, и машина работает, даже будучи сильно вредной для здоровья.

Вот Игорь, например, с ней знаком уже давно. Впервые в четырнадцать. Потом в двадцать один, когда на службу поступил. Тогда ему "зашили" "пакет". Если не выражаться научными терминами, то ему в мозги запихали умения и сноровку, а также способность к шпионажу принадлежавшие другому человеку. Вот просто взяли, пошарили в голове реального живого человека, вытащили оттуда что хотели, продублировали, сделали "пакет" данных и переписали их в другую голову. Если уж совсем просто, то соединили две личности в одну, оставив от второй только ее навыки и умения.

Игорь, как военный, да еще и подписавший контракт и пакт о неразглашении, присоединился к проекту "хамелеон". Его готовили для слияния, знакомили с машиной дознания, тренировали физически только с одной целью – достать Переговорщика "Степана". По неподтвержденным данным, его, некий, чуть ли не Бог преступного мира, субъект по имени Компас, приблизил к себе. А так как Компас нужен всем и каждому, то не гнушались вообще никакими методами.

Вот и сейчас Игоря запихнули в машину дознания, сделали слепок его сознания и оставили в покое. Зачем вести допросы, ждать полного отчета в письменно-звуковой форме? Они все сами увидят, разделят слепок времени между сотней людей и просканируют всю память с того момента, как вступили в контакт "Игорь" и Переговорщик "Степан". И все, что мог упустить их человек, не дослышать, недосмотреть, не понять, знающие люди разложат по полочкам и выудят все до последней крошки, если вообще что-либо найдут. Самого Игоря проверят на состояние здоровья, подождут есть ли сбой в работе мозга и после тестов с медиками и психологами отправят в заслуженный трехнедельный отпуск. Ну а дальше, если есть что ему еще делать в этом деле, то продолжит, если нет – новое задание.

Просыпался он неохотно. При чем в медицинском блоке. Открыв глаза, прогнав остатки сна, приподнял голову.

– Лежите. – Раздалось сбоку.

– Что произошло? – Владимир облизнул губы.

– Как вас зовут?

– Владимир Крымов.

– Сколько вам лет?

– Двадцать четыре.

– Кто такой Степан Руденко?

– Любовник.

– Чей?

Владимир "завис". Он моргнул. Потом еще раз и еще раз. Облизнул губы.

– Я не могу ответить на этот вопрос, он является строго...

– Владимир, пакт о неразглашении составлен и соблюдается. Вы ничего не нарушаете.

– Где я? – он смотрел в потолок. Тело стало тяжелым. Ноги ломить начало. Он поморщился. – Что вы со мной делаете?

– Освобождаем вас от лишнего мусора, что травит ваш мозг и мешает разобрать информацию и разложить ее по полочкам.

– Кто вы такой?

– Сотрудник дознания.

– Что? Я в машине?! – Владимир резко дернулся и все тело враз заболело.

– Осторожнее. – Его словно окатили анаболиком и болевые рецепторы замерзли. – Не нужно пытаться применять агрессию. Вы не в машине. Вы сейчас находитесь в центре по устранению огрехов слияния.

– Какие огрехи? Слияние было двойное и ничего такого не зафиксировали. Что вы мне тут чешете? Опять впихнули что-то лишнее и теперь прикрыться решили?

– Владимир, "впихнули" в вас это что-то десять лет назад. И сделали это совершенно некачественно. Ваш мозг и воспоминания стали совершенной кашей. По закону это преступление и насилие над человеком, не достигшим совершеннолетия, а также разрушения его физического и психического взросления. Дальнейшее вам объяснять не нужно. Сами знаете и закон, и наказание.

– Что в меня запихали? Десять лет назад? – удивленно и обескураженно заморгал Владимир.

– "Пакет", что был вам вживлен, с памятью вашего брата, три года назад, съемный и ваш мозг был очищен от него ровно неделю назад. Но, – по голове Владимира легко заскользил обод механизма снимая пелену мрака, сканируя импульсы и перенаправлял их, – дело в том, что мы увидели наложение слоев памяти. И когда вы очнулись после изъятия, вы называли себя Игорем.

– Что?

– Повторю. Вживленный съемный "пакет" памяти был изъят, и вы должны были стать вновь Владимиром, но этого не произошло. Та мешанина, что в вашей голове творилась, чуть вас на тот свет не отправила.

– Как такое возможно? Я не помню...Боже...отец.

– Да, вы совершенно правы. – Человек обошел капсулу и посмотрел на Владимира пристально и изучающе. Был он обычным, слегка вытянутое лицо, светлые глаза, короткая стрижка, белый комбинезон и табличка с именем. – Мы смогли сделать полный слепок вашей памяти, структурировать воспоминания и сложить их в одно полотно. Ваш отец арестован. И его будут судить, даже если вы откажетесь от иска и встанете на его сторону. Вас сейчас, да и потом в этом вопросе правосудие считает пострадавшей стороной и любые попытки оправдать человека, исковеркавшего вашу голову, будут полностью проигнорированы. И вы прекрасно знаете это.

– И что теперь со мной будет?

– Вот это мы как раз и хотим узнать. Насколько серьезны и сильны вживленные воспоминания и чем это может грозить вам в будущем. – Он медленно опустил обод пониже, нажал на мониторе по виртуальным кнопкам. – Сейчас вас погрузит в искусственный сон. Длительность этого анабиоза предсказать трудно. Может неделя, может месяц или год. Все зависит от степени вреда, нанесенного вашим нейронам памяти и составе личности.

– Воды можно?

– К сожалению, нет. Ваше тело будет на полном обеспечении и этот кокон не допустит пролежней или ослабления мышц. Тонус будет поддерживаться искусственно. Питание и жидкость поддерживаются в автоматическом режиме. А теперь извините, я включаю аппарат. – Он посмотрел на взволнованный взгляд Владимира. – Не волнуйтесь. Пока вы не уснете, я буду оставаться здесь.

– Спасибо. – Произнес Владимир и моментально был погружен в сон.

Работник центра покачал головой. С таким тяжелейшим случаем ему еще никогда работать не приходилось. Да и вообще таких случаев слияния в практике у ведущего специалиста лаборатории даже не проблескивало. Если этот человек перенесет перенастройку, чистку и расслоение мешанины, что у него в голове, то это будет чудо. Но, посвященные в данный случай лица в подобное чудо не верили. У них с остаточными-то клочками проблем выше крыши, а тут полнейшая мешанина.

Вздохнув, включив аппарат на автономную работу с автоматическим определением что и как и когда делать, мужчина вышел из помещения.

Степан получил очень интересный отчет по делу, которое ему было интересно. Значит, подумалось Компасу, все вот так выглядит. Он покачал головой. Сахар, ну ты и дурак. Закрыв глаза, Степан сидя в кресле, осмотрел кабинет. Теперь, когда он поселил Алекса рядом, пришлось изменить тактику ведения дел. Он уходил в кабинет, ранее вообще не посещаемый и проводил там много времени. Его не тревожили. Да и вообще, вели себя тихо и сдержанно.

Степан подумал еще немного и решил оставить на заметке дельце, в которое впутан Сахар по самое не балуй. Пусть пока побегает, поиграется в двойного агента и все такое прочее. Кузнец сильно не пострадает. Так что там все будет разрешено. Кузнец мужик четкий и просечет вскоре все сам. Подсказывать не нужно. Ну а если что затянется, так слегка и не более. А вот Гнесинка что-то раскидать дерьмо лопатой не может. Ее оппонент уже бульдозера вызвал. И чистит ряды. Нужно ей помочь.

Настрочив несколько почти одинаковых сообщений, Степан отправил адресатам. Все, этого должно хватить. Ну а Гнесинка потом новых партнеров получит в лицах заинтересованных. Ну все, хватит дел, пора и десерт получить. Он закрыл компьютер, выключил телефон и потянулся.

Встал с кресла, размял плечи и затекшую шею. Да, трахать двух ненасытных мальчиков задача не из легких. Но приятно. И мальчики согласны со всеми фантазиями Степана, так что тройничок у них постоянный. Облизнув губы, Степан вышел из кабинета.

Он спустился вниз и услышал постанывающего Леона. Кажется, Алекс готовит его задницу. Или еще чего делает с ним. В блядской гостиной появился замечательный такой стульчик, со множеством хитроумных подставок и ремешочков. И Алекс его просто обожает. А особенно привязывать Леона и играться с ним. Ну и Леон, по-первости его боявшийся, а теперь привык. К тому же Алекс выучил что и как не по нраву парня и теперь у них идиллия. В частности, идиллия долгого траха.

Степан остановился в дверном проеме и стал свидетелем того, как голая задница Алекса ритмично движется. По бокам свисают прикрепленные к подставкам ноги Леона. Алекс держится за еще одни подставки и методично его трахает. Руки Леона привязаны резиновыми ремнями и подвешены вверх на специальном крюке, установленном на высокой стойке прикрепленной за спинкой станка.

– Веселитесь? – поинтересовался Степан.

Говорил он на том языке, на котором говорит доминирующий из двоих парней. В данный момент это Алекс, который ну прямо загорелся идеей сделать Леона таким же, как и он сам – мазохистом.

– Да. – Выдохнул Алекс и особо резко дернул бедрами.

Леон заскулил невнятно. Степан подошел и приобнял за плечи Алекса, заглянув вперед. Во рту у Леона шарик, прикрепленный к кожаному ремешку и крепко его удерживает. На сосках специальные приспособления, которые втягивая сосок и пропуская в отверстие, стягивают его. Очень болезненная игрушка. Алекс от таких балдеет. На члене у Леона ограничитель. Мошонку перевязал шелковой нитью у основания. От каждого толчка Леон скулит и дергается.

– Ему не больно? – спросил Степан.

– Нет.

– Ты уверен?

– Он сигнал не подает, значит все в порядке и терпеть еще может. – Алекс не переставал долбить его в зад.

– "Леон, все нормально? Сигнал подать можешь если плохо почувствуешь себя?" – спросил Степан.

Тот кивнул и показал пальцами собирая в кулак, что ему не хочется останавливаться.

– "Хорошо тогда, сладкий, я тебя потрахаю?"

Леон кивнул, постанывая через шарик. Степан улыбнулся. Леон быстро адаптировался к новым играм и позволяет делать с собой все и везде. Отодвинув Алекса, который выскользнув стал надрачивать свой член, Степан расстегнул ширинку и вытащил эрегированный член. Леон задрал голову и постарался рассмотреть его.

Член резко вошел на всю длину, заставив Леона взвыть. Мощные толчки сотрясали и его и станок. Попка у него в этот момент сладко сжималась, и Степан не останавливался, пока привязанный Леон не начал завывать приглушенно и показывать, что не выдержит. Ленточка исчезла, ограничитель тоже. Леон заскулил, сжимаясь и кончая. Его трясло и тело все еще сотрясали мощные толчки. Степан раззадорился и повернувшись боком сцапал Алекса, выскользнул из Леоновой задницы, отошел на шаг назад. Тут же повалил Алекса на Леона и в его подставленный зад вошел без помех. Алекс задергался, сладко вскрикнув.

Он лежал на животе Леона, растирая его сперму собой и постанывал. А Леон умоляюще смотрел на него. Рот занят.

– Сними ему кляп. Он сосаться хочет. Видишь же как смотрит. – Простонал, задыхаясь Степан.

Алекс схватился за дальние держатели и подтянувшись слегка вверх, одной рукой расцепил защелку и вытащил изо рта шарик. В тот же момент засосал его грубо и жадно, а зад требовательно приспустили пониже и стали ритмично трахать.

– Степан, дай я ему вставлю. – Взмолился Алекс, повернув голову.

– Хорошо. – Он замер, но не вышел.

Алекс, постанывая слегка опустил тело и направив рукой нашел расслабленную дырочку. Леон застонал тихонечко, когда горячий поршень оказался в нем. И вот темп задал Степан и оба парня замурлыкав застонали. Вскоре Алекс начал громко вскрикивать и биться в сладких судорогах. Вытаскивать член из Леона он был не намерен и спустил полностью. Степан не остался в долгу и быстрыми рваными толчками, не сдерживаясь, догнал парней.

Когда он выскользнул из теплой дырочки по бедрам Алекса потекли тоненькие струйки. Алекс отошел от станка.

– Давно играетесь? – спросил Степан.

– Часа полтора. – Улыбнулся черноокий черт.

– И что ты делал с ним все это время?

– Ну, – он посмотрел на переводящего дыхание Леона, закрывшего глаза, – сначала он меня тут драл с игрушкой одновременно. А потом я его подготовил, и ты пришел.

– Так вот почему у тебя так мягонько. – Степан приблизил к себе Алекса, просунул руки к заднице и погрузил пальцы, растянул дырочку. – И как тебе с игрушкой?

– Было здорово, – он опустил руки и схватился за еще не опавший член, – но было бы лучше, будь в паре твой.

– Хочешь?

– Да. – Облизнулся Алекс и оглянулся. – Но, Леон не сможет. Он уже спит.

– Да, ты прав. Тогда отвяжи его и иди в душ. Как очнется в коморку свою утопает. Ну а завтра, поиграем.

– Ладно. – Оторвавшись от Степана парень приблизился к станку.

– Алекс.

– Да? – он повернулся так как отвязывал ноги от подставок.

– Я уеду по делам, вам кто для игр нужен мальчик или девочка?

– А ты будешь смотреть как мы играем? – он посмотрел на Степана, перестав развязывать крепление.

– Да.

– Хватит и одного Леона. Ну и игрушки.

– Алекс, девочку или мальчика прислать?

Алекс подошел к голове Леона и отвязал его руки, осторожно опустил их вниз и положил на грудь.

– Мальчика. И пусть двоих принимает.

– Хорошо. – Степан подошел и взяв за подбородок сорванца улыбнулся. – Но сначала отжарь Леона и сам ему хорошо дай. А на сладенькое, пришлю вам мальчика и трахнете его вместе.

– Я же опять тебе наперекор сказал, так ведь? – Алекс смотрел в его глаза. – Прости, я не понял, что тебя долго не будет.

– Молодец, соображаешь. – Степан посмотрел на его виноватое лицо. – Значит знаешь, что будешь наказан?

– Да.

– Тогда иди наверх, в свою комнату и оденься для наказания и все подготовь.

Алекс кивнул и удалился.

Леон очнулся от того, что спина затекла. Он поднял голову. Как вырубился, так и лежал на станке, что очень гинекологическое кресло напоминает. И ноги на подставках лежат. В доме раздался вскрик Алекса. Леон расслышал что-то вроде "Прости, я больше так не буду". Его член тут же ожил, слегка прибавив в весе. Если Алекс так стенает и умоляет, значит Степан его порет, а потом трахать будет, жестко, мощно, сладко. Черт, задница пульсирует, отметил про себя Леон и вытащил ноги из капкана и опустил их вниз. Он медленно сел. Его еще штормило. Мошонка побаливала в месте, где ее перетянули. Он опустил глаза и потрогал яйца, просунул руку дальше и потрогал расслабленную дырочку. Не болело, но тянуло внутри. Ну это понятно. Степанов орган его резво растянул.

Леон встал на нетвердые ноги, подошел к своим разбросанным вещам и стал медленно одеваться. Трусы не стал одевать, лениво. И вообще, он одел только штаны. Направился из гостиной на выход. Весь взъерошенный, в засосах и разморенный хорошей еблей он сейчас мог занять первое место по желанному объекту.

Когда Леон выходит из главного дома, на него косятся мужики, которые видят, как он бредет в домик. И все прекрасно знают, что его там трахает хозяин. А вот сейчас он еще и показал себя почти голым. Можно сказать, что "зрителям" стояк был обеспечен.

Леон вошел в свою коморку, стянул штаны и пошел в душ. Мыться хотелось и не хотелось. В заднице сперма Алекса и от этого хотелось просто лечь спать или подрочить на воспоминания. Причем дрочить хотелось куда больше, чем спать. И именно этим он и занялся. Залез в душевую, встал на колени, и одной рукой член тереть начал, а другой пальцами в зад пихать. И все вспоминал, как Алекс периодически между ними оказывается и подставляет задок под двойное проникновение, плачет, стонет, смотрит блядски.

Леон выполз из душа чистый и разморенный.

Степан уехал на следующий день вечером. Алекс не спрашивал куда и как долго. Он просто оставался в этом доме и ждал. Ну и трахался с Леоном, так как Степан пожелал видеть это каждый день. Леону Степан сам все объяснил. И, как и когда одеваться и когда трахать Алекса просто зверски, не обращая внимания на его попытки взять верх, а когда подставлять свой зад и терпеливо все его желания выполнять. Ну а потом прибыл гость. Молодой парень около двадцати. Блондин. Волосы длинные, глаза светлые. Рельефный, тело гибкое. Степан предупредил, что бы резинок не жалели и сменяли их, если друг друга захотят в этот момент трахать. Мол, мальчик хоть и проверен, но без резинок они только между собой. Парни согласно кивнули и укатали "мальчика" так, что он между ними отрубился. Но Алекс, отдохнув, опять на него полез и вскоре Леон помогал ему и еще в зад периодически вставлял. В итоге "мальчика" унесли на руках изможденного чрезмерным напором двух блядовитых парней, которых с первого взгляда отнес к тихим потцам. Ну и потом просто охуевал под ними, вырубался и приходил в себя под ними, между ними или просто с игрушкой в заднице и слушая как они стонут трахаясь.

Степан приехал дней через шесть после этого. Приехал и тут же натянул обоих, и отметил, что выносливости у них прибавилось. В частности, у Алекса. Да и аппетит становился непомерным. Да и Леон от него не отставал. К тому же привык к станку и роли подчиняющегося.

Степан стоял на крыльце и смотрел на то, как Алекс и Леон поливают сад. С того дня, как он вернулся миновало уже семь месяцев. Леон учился языку и прилично изъяснялся. Алекса учить его наречию запретил Степан. Мол, когда он не понимает, что с ним будут делать, то куда лучше заводится. А вот Леон наоборот, даже как-то пару раз член обмяк, так как он реально испугался. С того дня, а именно после того как по желанию Степана их потрахали вызванные мужики, он приказал Алексу обучить парня языку. И вот теперь они постоянно болтают, но Леон не задает вопросов о прошлом Алекса, как и тот о его.

Степан посмотрел на парней и подумал, что будь у него коморка, куда более скрытая чем сейчас, можно было бы и Леона в довесок там схоронить. Осмотрев еще раз парочку, стоявшую возле фикуса, он подумал, что нужно совсем не глубокая никому неизвестная нора, а кое-что другое. Оглядев Леона, Степан призадумался. Потом еще более пристально посмотрел на него и понял, этот, если выдержит, станет и щитом, и пулей, если так потребуют обстоятельства. Наблюдая за ними как лично, так и через камеры, он все отчетливее понимает, Алекс для Леона не влюбленность, а тяжелая любовь со всеми ее причудами и самоотдачей. Так же, как и для самого Степана, который не просто маялся от желания, а жаждал поглотить этого черноокого гаденыша. И чем больше они вместе, тем сильнее в его сердце сука любовь, которая перешла в стадию "просто люблю" из стадии "химии невъебенной".

Степан развернулся и резко пошел в дом, поднялся в кабинет и закрыв дверь сделал один звонок. На том конце провода ответил слегка испуганный голос.

– Это Компас. Есть дело.

– Слушаю. – Голос на том конце слегка дрогнул.

– Мне нужна матрица щита и меча. Охуенно качественная и чистая. Никакого криминала и слепка личности. Если хоть на микроскопическую долю микроскопической части ебанного одного процента будет помарка...

– Все сделаем со скрупулезной точностью. – Голос был испуган и совершенно не горел желанием показать, что Компасу есть из-за чего волноваться.

– Когда? – потребовал он удовлетворить свое любопытство.

– Щит у нас есть. Меч выведем в ближайшую неделю. На слияние двух матриц в одно целое и фильтрацию умений приблизительно месяц с запасом в три дня, для отточки всех запрашиваемых умений. Объект в этом случае не должен быть старше тридцати. И желательно, что бы в организме не присутствовали никакие препараты, влияющие на нервную и кровеносную систему.

– Понятно.

– "Пакет" умений нам разработать и вам отправить? Будут особые пожелания?

– Я все переслал. – Отозвался Степан, нажав на знак посыла почты на экране. – И, – он шепотом закончил, – думаю вы понимаете, что этого разговора не было? Ни для живых, ни для мертвых, и даже для машин?

– Я понимаю. И гарантирую чистку этих минут разговора. Только письменный запрос. Имя заказчика не знаю. Передано по обычному каналу. "Пакет" прибыл для слияния.

– Хорошо. Я вам верю. Не обманите моих ожиданий. Когда все будет готово, а это через месяц и десять дней, я пришлю человека и "объект".

– Я поставлю "будильник" и "контролера". Все будет выполнено, так как вы хотите.

– Тогда, желаю удачи.

На том конце провода замер ученый. Он посмотрел на время звонка. Записал его на бумаге и поставил таймер отсчета. Этот человек, ходячее сито. В его голове столько затертых и вырванных воспоминаний, что удивился бы даже камень у дороги. Человек тут же сел за компьютер и внес в матрицу поведения небольшое напоминание, а также важность проделываемой работы над пакетом и слиянием. Затем внес данные со своих часов биоритма, которые были прицеплены к руке и подсоединены специальными усиками к нервам. Вывел на экран момент временного отрезка звонка и отмотал еще на секунд двадцать. Ничего дельного он в тот момент не делал и звонок заставил его тупо смотреть на телефон пытаясь понять, кто звонит. Когда подготовка матрицы была закончена, он быстро вывел в постоянно работающую капсулу данные и быстро полез в нее. Матрицу практически мгновенно вписало ему в мозг, стирая временной промежуток памяти и заменяя ее "будильником" и "контролером". Через несколько минут ученый открыл глаза и подумал, что он опять что-то такое узнал или получил заказ на нечто ну просто наисекретнейшее, что пришлось срочно все чистить. Время и дата на часах на руке показывала всего миновавший час от момента белого пятна. Значит разговор был короткий и очень серьезный.

Ученый осторожно сел. Голова кружилась. Но не тошнило. Значит все хорошо. Значит он еще поживет в этом мире. И в его голове защита от сумасшествия и шизофрении работает как часы. Мера предосторожности, так как запись новых воспоминаний или напоминаний на живой нейрон это та еще задачка. И не всегда все гладко проходило. Благо он защищен, но не на всегда. Мозг он такой, найдет лазейку и выдаст протест и привет сумасшедший дом в лучшем случае, ну а если в худшем, то...

Степан сидел и смотрел в окно. Нужна не просто конура, а хорошее место и неизвестное нынешним собратьям. И что бы подходов было более чем два. И еще псов цепных, добрую армию. Здесь вопросы появляться начнут в скором времени. Громкое дело с зачисткой концов он присмотрел. Даже провел, кому надо зацепок кинул, что мол Переговорщик "Степан" выполнил то, ради чего его Компас придержал и кому надо отправил на подмогу, так как они его просили. И ведь просили. И под шумок все сошлось. А чистить там было лопатой не разгрести! Пришлось и палачом, и чистильщиком побыть. Благо групп "Степан" считается элитой элиты, а все ее члены работают раздельно и вопросы по этому поводу давно отгремели. Так что в деле Сала точку поставили жирную и хуй подкопаешься.

Степан глянул на размеры пещеры. Нужно больше, с системой путанных переходов. И так, чтобы заходить мили за четыре, а выходить за шесть. И вот было же у него такое местечко, кажется. Он прикрыл глаза и призадумался. Да, есть место. И оно прикрыто самими федералами. В тех тоннелях и пещерах, что разрослись на огромной территории достаточно оживленно, но и просторно. Нужно перебираться. Дело Сала завершено и тут делать Переговорщику больше нечего. Значит все, переезд.

Он встал, пошел к входной двери и остановившись задумался, сложил карты заново. Нет. Этих людей брать не будем. Им тут дел найдется много. И передам под руководство другой группы палачей и переговорщиков. Много раз так делал. И на этот раз тоже изменений не будет. Всегда, когда "группа" выполняла поставленную задачу, ее перенаправляют дальше. А туда, где "группа" обитала, если нужно, перебрасывают другую "группу".

Кого? Кто справится? Перебрав в уме сотню дел и лиц, их операций и итогов, остановился на кубинке Таше. Эта тут будет в самый раз. И дом ей понравится. Ну а если что, притащит сюда игрушку и пусть за садом ухаживает. Да и та "группа" в которую она входит, резвая, резкая и вдумчивая. Как раз то, что нужно.