Текст книги "Весы совести (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц)

Улыбнувшись, Степан шагнул к столу и включив выключенный компьютер набрал большое сообщение, которое будет отправной точкой для новой "группы" данного сектора. Тут же Ветру скинул мелкое письмо, что Переговорщик "Степан" свою задачу выполнил, отдохнул и отправляется дальше. На его смену приедет Таша. Люди в "доме" останутся. "Степан" уходит один, без людей. "Багаж" сам свой несет. Ответ не заставил себя ждать. Кубинка отписалась только одним словом – ПОНЯЛА. Ветер поблагодарил что сектор не останется без веника. Компас только поулыбался глядя на монитор. Все, пора сваливать. Таша приедет не позже завтрашнего утра. Приказ очистить дом и убрать все игрушки ребята получат уже через пару минут. Сожгут все печи и делов-то. К тому же начальник проследит, что бы ни одна вещь в руки не перекочевала, так как если хоть что-то попадет не в те руки, их всех на дыбу палач и отправит. И именно палач, так как Переговорщик жалостливо ему отпишется. И все, фенита ля комедиа! Спрятаться не спрячешься. Степана знали и работали с ним последние пять лет. Так что, за чистоту в доме он не волновался.

Быстро покинув кабинет, прихватив с собой компьютер и телефон он вышел на улицу.

– Алекс, Леон! – позвал.

Через несколько секунд парни вышли из-за угла.

– Да? Что такое? – Алекс улыбался.

– Мы съезжаем. – Заявил Степан. – У вас два часа на упаковку любимых игрушек и минимум вещей. Леон, не забудь свои крема и прочие мелочи. В дороге покупать их будет негде.

– А косплей? – спросил он.

– Только игрушки. Тряпки лишний груз. – Покачал головой Степан. – Ну чего замерли? Живо шевелите задницами!

Парни разлетелись в разные стороны. А Степан только сладко улыбнулся. Все же хорошие они, эти котики. И осекся. Посмотрел на малый домик, в котором скрылся Леон.

– Вот сученок. Занял-таки свое место не только подо мной, но и рядом, как верный пес. Ладно, хуй с тобой, дам выбор. – Забормотал Степан.

Он еще раз огляделся и пошел в сторону казарм. Там нашел дока. Сообщил ему, что бы быстро подорвался, собирая шмутки и лекарства. Затем пошел к начальнику и все ему доходчиво разъяснил, и про "чистоту" в доме, и куда все деть, и как это должно гореть, и кто сюда приедет ну точно уже завтра рано утром. Начальник слушал молча. Затем кивнул головой. Спросил, какую машину заправить, на что Степан заявил права на внедорожник. Начальник и тут согласно кивнул. Сказал, что запасные номера в размере трех комплектов будут так же уложены, и весь минимум, что в дороге понадобится. После этого Степан посмотрел на запыхавшегося доктора и кивнув ему пошел в дом. Доктор следом.

Ровно через два часа от момента сборов машина подкатила к дому. Мужики перетащили небольшой багаж двух игрушек Переговорщика, его сумку, которую собрал Алекс, наплевав на все и даже не спрашивая, и удалились по своим делам. И все молча. Рассусоливать или руки протягивать никто не будет. Переговорщик не из таких. Он вообще трогает руками только тогда, когда дух вышибить хочет, ну или этих двух петов. А так, соляным столбом стоит. Его и Ветер побаивается. Они даже не здороваются за руку, когда встречаются. Переговорщик "Степан" ни с кем не здоровается рукопожатием. Кивок головы, легкий наклон в бок или просто полный игнор. И никто не обижается. Это мера предосторожности. Пожать руку можно и в "перчатке", а потом пальчики срисовать. Хотя кому это тут нужно? Но он держится этой линии поведения. Вот примерно как-то так.

В машину парни залезли первыми. Доктор сел на переднее пассажирское сиденье, Степан за руль. Тронувшись с места, внедорожник мерно гудя двигателем и кроша мелкий камень под колесами выехал из бункера в тот же "черный ход", что и приехали они с Алексом.

Машина быстро скрылась в системе тоннелей, петляя и сворачивая. Алекс и Леон молча сидели. Доктор тоже молчал. Степан крутил баранку.

За время пути к новому дому было сделано три остановки. На третьей стоянке Степан проговорил:

– Машину оставляем тут. – Он осмотрел озадаченных парней и доктора.

Они были вблизи города, на заброшенной фабрике. Стояли рядом с двумя машинами, накрытыми брезентом. Внедорожник стоял вглубь в здание фабрики, а машины чуть ближе к выходу.

– Алекс, ты и доктор едете на этой машине. Там документы, маскировка. Я и Леон берем эту машину. – Он показал на куски брезента и их содержимое. – И еще, – Степан просверлил взглядом каждого, – мы разделимся. Без вопросов.

Алекс послушно кивнул головой. Доктор тоже. Леон молчал.

– Силиконовые маски надевайте сейчас. Док, ты машину умеешь водить?

– Да.

– Хорошо. С Алексом будете меняться. Леон?

– Нет.

– Ладно, справимся так. А теперь слушаем и запоминаем. – Он оскалился. – Раз у меня тут банда целая собралась из докторов и петов, что приклеились хуй отдерешь, поступаем так. Вы двое едете первыми. Там в машине телефон лежит. В него внесена программа пути. Не заблудитесь. В бардачке документы и билеты на поезд и самолет. Легенда у вас такая: папашка и сынок переезжают, а вещи контейнер перевозит. У папки работа поменялась. Вся информация на вас имеется и кристальная. При любых ментовских заставах и выебонах – рожу кирпичом, мило улыбаться и делать вид, что вы самые наичестнейшие мудаки-идиоты на всем белом свете. Контроль на поезде и самолете проходим плавно и без дерганий. Документы сделаны так, что хер подкопаешься, если сами не спалитесь. Вопросы?

– Когда ты все это приготовил? – удивленно выдохнул Алекс.

– Вот когда одна жопа недотраханная решила съебаться от своего нового хозяина и приблудилась обратно, вот так сразу и сделал. – Он смотрел, улыбаясь на выгнутую дугой бровь. – Чего встали? Машины вскрываем, морды маскируем и вперед, пропеллером крутить.

Парни быстро подошли к машинам и стянули брезент звучно зашелестевший. Двери были не заперты. Ключи за отражатели заложены. Алекс открыл дверь и достал маску. С помощью Степана одел липкую субстанцию на лицо и ему все складочки прогладили, растянули где надо, а где надо слегка сжали.

– Снимать нельзя. Через четыре дня я вас встречу. И если вы хоть на минуту опоздаете, – он посмотрел в глаза чертенка, – отдеру тебя так, что стоять месяц не сможешь. И доку запрещу тебя лечить. Хотя нет. Дока вообще на куски порву. Некому лечить будет.

Доктор слегка вздрогнул. Алекс быстро посмотрел на Леона.

– Все, поехали. Мы тут приберемся и следом. В стекло заднего вида нас не увидите, так что глазенками на дорогу смотри.

Он подтолкнул Алекса к машине. Доктор сел за руль. Когда машина уехала, Степан подошел к машине из логова и открыл заднюю дверь, что заменяла багажник. Он кивнул Леону, и они перетащили вещи. Затем Степан пошел к небольшому завалу и взял две канистры, защитную маску, перчатки и баллончик.

– Отойди подальше. Очень токсично, но на коже действовать начинает через шесть минут и уже не остановить. Только вырезать место поражения. – Предупредил Степан и Леон ушел за машину.

Повторилась знакомая процедура. Затем был нанесен антидот и даже новую машину слегка побрызгал, а до кучи и на Леона пшикнул пару раз. Перестраховался. Затем заставил его сесть в машину и выехал из здания. Но никуда не поехал. Притормозил на границе заброшенного места и заглушил мотор.

– Леон, ответь честно, ты хочешь оставаться рядом с нами?

– Вы хотите меня отправить? Я мешаю? – забеспокоился Леон.

– Только через семнадцать месяцев, как уговорено. – Степан посмотрел на него в упор. – Я тебя спрашиваю, ты хочешь оставаться рядом с нами?

– Да. – Сглотнул Леон.

– Я даю тебе выбор. Выполнить контракт и возвращаться в свой город и жить так как тебе хочется и спать с кем хочется. Либо остаться с нами, и никогда не вернуться к себе домой, не увидеть сестру, отца. Быть всегда послушным котиком, который выполняет мои требования, желания Алекса, просит что-то или умоляет. Только честно и без всяких там за и против. Чего ты хочешь? Вернуться или остаться?

Леон смотрел большими глазами. Сглотнул. Слегка побледнел. Явно перебирает в памяти всю свою жизнь.

– Только знай, вернувшись домой ты можешь начать жизнь с чистого листа. Тебе помогут найти работу. Отец твой исправился не без помощи, конечно, но все же это так. Сестра здорова и даже в школу ходит. В случае возвращения тебя ждет совсем другая жизнь, чем была до нашей встречи. – Степан покачал головой. – Выбираешь остаться и больше не будет тебе спокойствия. Так как уйти от нас можно только умерев. Я не отпущу тебя. С нами тебя ждет постоянная опасность, секс с нами и переезды. Ничего хорошего. Оно и Алексу ничего хорошего не светит, но у него и выбора не было. Вот как продали на органы, а я его увидел, так все, больше не было у него выбора и никогда более не будет. А у тебя есть выбор. И решай сейчас, потому что я буду дальше поступать исходя из твоего решения.

Степан замолчал, давая Леону время на переосмысление всего. Прошло минут десять, и он повернул лицо на Степана. Посмотрел пристально.

– Если я выбираю остаться, для меня ничего кардинально не меняется в моем месте рядом с вами?

– Ничего. Вообще. Все точно так же, как и вчера. Спишь, ешь, трахаешься, моешься и отдыхаешь, Алекса развлекаешь. Все.

– Я остаюсь.

– Надеюсь это твое решение не вызвано порывом страха потерять любимую задницу Алекса? Потому что после того, как я заведу мотор, и машина поедет, изменить решение или подкорректировать не дам.

– Я остаюсь. Вы сказали, моя семья встала на ноги. Сестра выздоровела и ходит в школу. И я очень этому рад. Но, я изменился. – Леон улыбнулся. – Я не хочу ничего менять. Если есть шанс быть рядом, я его использую.

– Хорошо. Принято. Теперь тебе лишь два пути. Либо с нами и в могилу, либо просто в могилу. – Степан усмехнулся, скрестил руки на груди и заговорил. – Леон, я не добрый самаритянин. И приступами совести страдаю только по отношению к Алексу. Больше никто и никогда ее не будил. Как и ревность. Я хищник, выращенный еще более опасным хищником. И взращенный на крови, смертях, издевательствах, комбинациях судеб и дел, когда страдали целые народы. И я очень ревниво отношусь к Алексу. Его жопа, его тело вообще, мой персональный наркотик. И ты, не будь тем, кто ты есть и не понравься ему в первую вашу встречу, был бы заживо укатан в бетон. И будь уверен я сделал бы это собственноручно. НО, – он посмотрел на замершего Леона, – ты его возбудил и заставил заинтересоваться. Он мне ответил на вопрос "нравишься ли ты ему?", тем, что твой член ему нравится. Все. Только поэтому ты до сих пор еще жив. А теперь я тебя трогать не буду. Даже если этот сученыш потеряет к тебе интерес.

Леон сидел не просто замерев. Он обмер. Перед ним предстал другой Степан. Незнакомец. Ледяной и жгучий одновременно. Его глаза, как бритвы резали, замечали все и подмечали каждую деталь и едва дрогнувший мускул. В салоне машины резко похолодало. Даже руки заледенели.

– Вижу ты не ожидал, что я могу быть и таким. – Степан ухмыльнулся оскалом зверя. – Я могу быть мягким и пушистым и играться с вами в блядской гостиной и заставлять вас трахаться как кролики, но могу быть и таким. И такой я, вылепленный так как этого хотели мои учителя, убивает, не моргнув и глазом. Ты знаешь кто такой "палач"?

Леон вздрогнул. Его глаза расширились.

– Ты правильно понял. Видать Милли тебе рассказывала, кто такие "палачи" в преступном мире. – Он лучезарно улыбнулся, одарив ледяным взглядом бледного парня. – И я палач. И как любой палач, я делаю очень грязную работу. Чисто и быстро. И вот теперь, в моем ореоле обитания, в моей зоне неприкосновенности, в логове, которое я охраняю так, как президента не умеют, появилось два кошака и шелудивый докторишка. И их я вынужден тащить за собой, так как один кошак не побоялся и залез в мою пасть и никуда из нее уходить не собирается. И ему насрать, что челюсть закрыть боится тот зверь, к которому он прибился. И еще игриво лапкой второго кошака за хвост тянет. А доктор необходим, так как кошаки периодически болеют, когда много играются. – Степан улыбнулся, черты его лица смягчились и враз стало легче дышать. – Но постоянно вот так вот перебираться с места на место ни выход. Мне нужен крепкий тыл, раз от кошаков не избавиться. Поэтому я слегка подкорректирую ответ на твой вопрос про кардинальные изменения для тебя. Ничего вообще не изменится, пока ты не принял решение. Изменения будут. Ты нужен для одной конкретной задачи – защищать моего котенка. Всем телом и всем тем, что под руку попадется.

– Защищать?

– Да. Я кручусь в преступном мире в самых его жутких местах. И я убиваю, не глядя на пол, возраст и даже в утробе. И у меня никогда не будет спокойной жизни. И не умереть мне в своей кровати в преклонном возрасте. На сто процентов это будет убийство. Но, пока я еще в силе, я могу извернуться. Ты для всех пет. Алекса знают, как случайный информатор, сделанный из моего пета. Тупой, только для траха и годится. И так должны думать дальше. Тебя тоже должны считать недалекой давалкой. И я всячески это укреплю. С вами трахаться будет куча народу, так как у Алекса хотелка только растет, а я вскоре буду появляться раз в две недели и на пару дней. Момент такой начался.

– И что требуется от меня конкретно? – Леон перевел дух, успокоился.

– Ничего серьезного. – Степан протянул руку и погладив его щеку, переместил пальцы на висок и поставил указательный палец на него. – Вот сюда, очень скоро будет введена информация и кое-какие умения.

– Введена? – глазенки у Леона округлились.

– Да. Введена. Сверлить тебе голову никто не будет. Так как ты это себе представил. Ты знаешь принцип работы машин дознания?

–Да.

– Это тоже самое, но наоборот. Тебе запишут матрицу основ поведения в стрессовой ситуации. Плюс, будем повышать твои физические способности и умения, через тренировки, особое питание. Качком не станешь, но узнаешь на что способно твое тело и матрица подстроится под тебя. И еще, – он погладил его висок. – Ты сможешь убивать хладнокровно и использовать все виды оружия, водить любой транспорт, даже с подводной лодкой справишься без подсказок.

– Разве такое возможно?

– Поверь мне на слово. Меня обучили быть тем, кто я есть, вшив такую матрицу. И в отличие от тебя, мне было девятнадцать. Так что перед тобой продукт записи "пакета" и полного раскрытия потенциала, как физического, так и умственного.

Леон смотрел во все глаза.

– "Пакет" тебе "зашьют" через месяц и десять дней. Те люди, что его сейчас собирают и тестируют занимаются этим более шестидесяти лет. И будут это делать до тех пор, пока будет спрос. А спрос есть. И только растет.

– А это больно?

– Да. Но не в момент работы, а после. Все же голова сразу получает тонну информации и постарается от нее избавиться, как от инородного элемента. Для этого тебе сделают единственное физическое вмешательство. Вот сюда, – он переместил руку и дотронулся до темени Леоновой головы, – будет помещен тончайший усик, передающий сигнал и блокирующий естественную систему безопасности, включающую процессы избавления от инородного предмета. Все это делается быстро, под наркозом и диаметром треть миллиметра, а длинной усик едва достает сантиметр. Так что он лишь слегка касается мозга.

– А если ничего не получится?

– Я разнесу ту нору с крысами в белых халатах так, как еще никого и никогда до этого не трогал. И уж поверь, эти люди, постараются что бы все получилось, и ты начал использовать пакет без какого-либо побочного и остаточного эффекта. Я их за такой промах своими руками, и очень долго.

Леон сглотнул. Степан поглаживал его висок и осматривал лицо, оценивал степень его удивления и ждал. Леон моргнул.

– Я должен буду молчать? Алекс ничего знать не будет?

– Правильно. Он у нас будет в полнейшем неведении и сладко постанывать, раздвигая ноги. Больше на данном этапе от него ничего не требуется.

– Я понял. – Леон опустил глаза. – Если так, я смогу в случае чего помочь с защитой, то думаю это правильное решение. Мне до жути страшно. – Он поднял глаза. – Но, я выбрал эту сторону и принимаю ее со всеми последствиями.

– Это хорошо, что ты все понял. А теперь про сладко стонать и ноги раздвигать. – Степан глянул на заднее сиденье. Они сидели в машине класса универсал и заднее сиденье раскладывалось. – Дуй назад, раскладывай сидушку и снимай штаны. Трахну тебя и в путь.

Леон сглотнул и вылез из машины. Открыл заднюю дверь, разложил сиденье. Залез в машину и стянул штаны, трусы. Степан вытащил из бардачка дежурный тюбик смазки и презервативы. Оглянулся назад и осмотрел сидевшего Леона, его гениталии и хмыкнул. Вылез из машины, открыл заднюю дверку. Протянул тюбик.

– Разработай задницу.

Леон без слов взял тюбик, лег на бок и открутив крышку, выдавил на пальцы прозрачный гель. Он слегка повернул тело и приставив пальцы к плотно сжатому колечку ануса, медленно принялся водить ими по кругу. Через пару секунд стал погружать один палец, затем два. Звуки хлюпов звучали все громче. Леон тщательно массировал свою задницу, а Степан смотрел. Парень бросал на него взгляды, вскоре его дыхание потяжелело. Он тихонько застонал, и погрузил три пальца, методично двигая рукой.

– Растянул?

– Да.

– Принимай позу.

Леон вытащил руку и встал на четвереньки. Степан залез, погладил его задницу.

– Хороший мальчик. Тебе ведь нравится, когда с тобой так играются?

– Нравится. – Не солгал Леон.

Его зад сладко сжимался. И за последнее время страшно заводило, когда Степан смотрел как они с Алексом трахались или их трахает кто-то еще. Главное он смотрит. Алекс как-то обмолвился, что тащится именно от этого, а не от того, как его зад обихаживают вызванные Степаном ебаря.

– Это хорошо. – Он расстегнул рубашку и штаны.

Достал член, одел презерватив. Подрочив немного на голый зад перед собой, медленно стал проникать в него. Леон закусил губу. Было слегка больно, его дырочка была не так готова, как если бы там некоторое время пробыла пробка, или игрушка. Но он замер, ощущая, как горячий ствол насаживает его на себя. Когда длинна по знакомому проникла в тело, Леон выдохнул.

– Больно?

– Немного.

– А сказал, что растянул. – Степан шлепнул его по филейной части.

– Руками так не получается. Игрушку бы сюда, или пробку.

– Ладно, куплю я тебе игрушку и заставлю с ней походить. – Степан плавно качнул бедрами. – Я от секса не собираюсь отказываться даже в дороге. Так что, сладкий, будь готов.

– Тогда купи мне пробку. Я буду готов лучше. – Простонал Леон прогибаясь.

– И куплю. Как и резинок. Пока малыша тут нет, буду тебя так трахать, как шлюшку. – И он принялся вколачиваться в подставленную задницу, слушая короткие ахи и охи. Леон кайфовал, подставив зад, так как приученный каждый день и через день принимать и ложиться под ненасытного Алекса и Степана, был даже рад что ничего не изменилось. И с каждой минутой его отпускало. Он расслабился, забылся и успокоился. А новая информация не так пугала. Все же иногда секс помогает убрать лишние тревоги…

Степан вырулил на заправку. Леон спал на заднем сиденье. Уже миновали вторые сутки. По координатам маячка, док и Алекс почти преодолели половину пути. Они прибудут с другого конца тоннеля, так что дальше едут. Для Степана же путь только до ближайшего аэропорта и в знакомый каньон. И все, они на месте. Правда он потом еще и съездит за ними, чтобы встретить. Посмотрев в машину впереди, Степан медленно осмотрелся. Ничего необычного. Тихо. Мимо полиция проехала. Лениво. Медленно. Не остановилась. Да и Степан был преисполнен напускной лени.

Когда место освободилось, он подъехал к колонке и вышел из машины, открутил крышку бака, вставил "пистолет" и пошел оплатить топливо. Как бы это странно ни звучало, а даже через столетия заправки не исчезли. Да, заливалось совершенно другое топливо, да требовалось его меньше, но все оставалось по-старому. Подъехал на заправку, вывинтив крышку, вставь "пистолет" – насадку шланга – и плати, а там и в путь. Через пару минут опять выехал на дорогу и покатил в сторону аэропорта. Леон не проснулся. Умаялся, подумал Степан, вспоминая, как еще пару часов назад они остановились в лесочке, и трахнулись. Леон все утро пробку в себе держал и его член такому соседству только обрадовался, пришлось обихаживать. Теперь спит.

Самолет и весь перелет ничем новым не порадовал. Время в небе показалось слишком скучным. Степан изнывал от того, что нельзя взять и поиграться. Леон просто спал, наклонив спинку кресла. И Степана такое соседство слегка раздражало. Ну не любил он такие вот места, где ему никак нельзя удовлетворить свою похоть. Кстати с похотью он никогда не боролся, а всячески ее поощрял. Даже дед называл это нездоровым половым созреванием и становлением мужчиной. Но Степану было начхать. Он хотел трахаться и трахал все, что движется. С четырнадцати, как впервые реальную даму поимел, так и понеслась. А до этого только рукоблудствовал. Причем каждый день и даже иногда дважды.

Вот и сейчас, маясь от скуки, он поглядывал на спящего Леона и думал, что пипец придет котенку и его причинному месту. И нефиг было засыпать. Его вина и только его. Отвернувшись к окошку, театрально вздохнув, Степан переключил себя с одного состояния на другое. Включил верхний мозг и принялся сортировать полученную информацию.

Нужно что-то предпринять по конфликту между Арабом и Турком. Они оба обратились к нему. Степан ухмыльнулся. Упертые бараны, раньше надо было башкой думать! Сколько им Компас намеков посылал? Сколько документов переходило из рук в руки и ни один из них не обратили внимание. А теперь Компас помоги, разрули, укажи куда и как ударить. Совсем отупели! Нет. Пусть сами теперь ковыряются в своем дерьме. Поверхностно передам немного инфы, которую проверить можно и не так легко достать, а сердцевина еще не готова. Вот когда совсем пиздец настанет, вот тогда и чистильщиков-палачей туда и самих на мясо пустить. Бараны, и значит будут шашлыком из баранины, приправленным нефтью и копами. Все. Надоели. Сколько можно их из клоаки вытаскивать?

Вон, Гнесинка, разрулила и почти помогать не пришлось. Так, подтолкнул и все, расправила крылья и нагнула всех недовольных и пробки вставила, что бы не бздели. И дышать стало хорошо. Болотце у них преобразилось и цветочки по краям распустились. Не факт, что не погребальные венки, но цветут ведь и пахнут. А эти? Как бараны уперлись, выхода не видят. Их что, за ручку взять и подвести, да еще и распахнуть любезно дверку в преддверие рая?

Нет ребята. Допрыгались. Копам тоже конфетку сладкую кинуть нужно. Не все там умеют косточки сахарные грызть. Зубки не у всех молодые, есть и старичье, у кого их вообще нет, а уважить надо, что бы не выли на луну от недовольства. Вот им и подброшу две шикарные тушки баранины, решил он озорно улыбнувшись. Ну а молодняк потом кости догрызет, все что старички не сумеют.

Степан создал в мозгу заметку и призадумался еще над сотней дел и конфликтов. Как Компас, он указывал направление, давал подсказки, передавал материалы и добывал доказательства. Он вертел миром, но и ничего не делал. Компас как система поиска. Быстро реагировал на угрозу, рассматривал ситуацию со всех сторон, где нужно корректировал, отослав пару сообщений и все, дальше реальные люди делали реальные вещи. Конечно Компас может и свои интересы разруливать чужими руками и напрямую заказы делать, вон как с "пакетом" поступил. Но! Править ими всеми ему не с руки. Он один, пусть и с охренительными способностями анализировать ситуацию и решать ее быстро и четко. А их много. Если будет нужно, его вычислят. Его найдут и на короткий поводок посадят. Сам им еще и поможет, если вспомнить ситуацию с Алексом-сорванцом. Маро нужно взять под наблюдение и его окружение, в мозгу всплыла мысль. А если вот его, Степана, не смогут живым взять, слепок сделать из его сознания не проблема, главное, чтобы мозг не сильно пострадал. А мертвые нейронные соединения народные умельцы научились давным-давно реанимировать на некоторое время, так что вообще проблем не будет. Найдут тело, насадят ему Степановы мозги и все, готовый и послушный Компас. Так что Степан не забывает кто он есть и как себя обезопасить.

Конечно было бы проще просто сидеть в какой-нибудь лачуге и постоянно компостировать мозги сильным мира сего, но это скучно. Степан деятельный человек и даже простой перелет в самолете его нервирует и хочется куда-то идти или что-то делать. За это отдельное спасибо деду. Запихнул ему в мозг вечный двигатель и все, пока батарейки не взорвутся, он не остановится. И сидеть в конуре долго не будет. А палачом-переговорщиком заделался, потому что дед его таковым сделал и в "мир" представил. Ну а потом преставился. Ну и завертелось, закрутилось. И крутится уже шесть лет. Вернее, семь. Завтра наступит.

И вот аэропорт. А дальше такси, дом-койка и Леон стеная дергается под ним. Все, как и хотел. И даже вымотал его до отключки. Сам прилег рядом и стал рассматривать пребывающего в мире морфея парня. Осмотрел его руки, спину, зад, ноги. Не такой уж он и тощий, подумалось Степану. Те боевые азы и знания акупунктуры будут прекрасным дополнением. Как черная кобра в черной комнате в мгновение перед нападением на жертву. Его и не заметят. Шлюшка, раздвигающая ноги по щелчку, с виду нескладная фигура. Он будет прекрасным козырем. Ну а мышцы обозначатся, так это как все котики и петы делают, чтобы нравиться хозяевам любителям подтянутые попки и прочее. Нормально.

Степан приблизился и шепнул:

– Надеюсь ты выдержишь "запись" второй личины.

Леон его не услышал. Он спал. Глубоко и полностью удовлетворенный.

"Дом" встретил их деловым движением. Очередное подземелье. Но тут была не одна пещера, а целых четыре и людей куда больше. Леон осматривался осторожно. Эти боевики были из разряда злых псов. Все смотрели на проезжающую машину с подозрением, но никто не приближался. В машине виднелось две головы в масках, в очках. Вызывали осторожный интерес. НО! Машину эту уже знали по переданной информации, так что только с дороги отходили.

Они проехали одну пещеру насквозь и остановились у больших створок. Там сбоку стояла женщина вся закутанная в паранджу. Она что-то объясняла кому-то и жестикулировала. Красивой ее не назовешь. К тому же на пол лица сильный шрам от ожога.

Увидев притормозившую машину и того, кто за рулем, женщина быстро оставила своего собеседника и прошлепала по пещерной пыли и остановившись со стороны водителя, приложив руки на ноги чуть выше колен слегка поклонилась. Заговорила на арабском, еще раз поклонилась. Степан слушал, молча. Потом головой кивнул. Женщина еще раз глубоко поклонилась и отошла, махнула рукой и створки раскрылись. Машина проехала в небольшой коридор, который поворачивал. В конце коридора так же была створка. Когда она открылась Леон замер от неожиданности.

Исполинского размера пещера, растущие деревья и кусты, трава и из-за них проглядывает крыша огромного дома. За домом слева шумит десятками потоков водопад и образованное озеро уходит под стену гротом. Освещение искусственное, сверху на потолке в несколько кучек собраны лампы дневного света, какими оборудовали лет сто двадцать назад подземные жилые зоны, когда на поверхности жить было невозможно. Лампы эти вечные. Работают фиг знает на чем и если на поверхности ночь, то и тут так же. Естественные часы, как их прозвали в те времена люди. Еще солнцем называли. Из чего сделано это солнце и как оно вообще так работает тайна покрытая мраком.

Степан направил машину вперед по бетонированной дорожке в сторону дома, слегка забирая вправо. Леон все это время рассматривал пространство вокруг. Когда дом выглянул, у парня перехватило дух. Стекло и металл. Создавалась иллюзия, что его и нет тут вовсе. Легкие занавески висели на стенах. Двери из стекла. Только пол не прозрачный. Вокруг дома разбит сад и цветут многолетние растения и видно за ними ухаживают.

– Нравится? – спросил Степан.

– Очень. Просто потрясающее место. – Выдохнул Леон.

– Этот дом мне дед задарил, когда представил "в мир". Женщину видел на входе?

– Да.

– Мой цербер особо жестокий и злопамятный. В будущем будешь дела с ней иметь и слушать. Когда я буду уезжать, а тебе учиться своими способностями управлять. Трахать ее нельзя. Она у нас дама замужняя. Была. Черная вдова и рядом с ней не стояла. Спец по ядам и противоядиям. Тебе этому обучиться тщательнейшим образом надо.

– Хорошо. – Поежился Леон.

– Не бзди. Нара тетка четкая. Член не распускай и не тронет. Ну это так... а в доме есть старичок-боровичок. Он тут за садом присматривает и лужайки подстригает. Есть еще девочка. Ее трогать вообще нельзя. Доча Нары. – Степан улыбнулся. – Она тут горничной зависает. У вас времени на всякие там уборки и сады только в первое время хватать будет. С лихвой. А потом все. Алекс задком поработает на свою репутацию куклы. А ты еще и обучаться будешь.

Леон осмотрел дом и привычным взглядом начал искать домик сбоку, для него.

– Не шарь напрасно глазами. Спишь в доме. На первом этаже, рядом с "игровой". Мы на втором. В отличие от того домишки, тут будут столовые приборы и ножи. Если хочешь бритву, куплю. Но от крема ты более гладенький.

– Не надо бритву. – Покачал головой Леон, привыкший к долгим процедурам и покрытию почти всего тела кремом и всякой косметической дрянью.

– Ладно. – Он улыбнулся. – Шмутки пока не завезли. Игрушки тоже не все есть. Недельку так перекантуемся. Ну а там доставочка будет. Ну все, приехали.

Машина вырулила на мощеную гравием площадку перед домом. Мотор тихонько урчал и умолк. Степан вышел из машины и стянул горнолыжную маску и очки. Леон несмело следом так же снял маску и огляделся. Пещера была еще и с двумя тоннелями, уходившими от основных "ворот" в разные стороны. И так же закрыты створки.

– Приветствую, старый! – махнул рукой Степан на выглянувшего мужчину в возрасте из-за угла дома и кустов.

Он признал хозяина этих мест и кивнув головой, юркнул назад, а потом опять появился, топая по дорожке между кустами. Когда он подошел, Леон рассмотрел его тщательно, и стоя позади Степана. Китаец. Сухенький на вид. Ладони широкие, руки живые. На лицо он был улыбчивый, а глаза...от таких глаз хочется спрятаться. Въедливые, раздевающие и оценивающие. Он словно в душу заглядывает. И цвет то ли синий, то ли серый. Не разобрать.

– Здравствуйте. – Мужчина улыбнулся и поклонился так же, как и Нара.

– Как тут дела? Как Хио?

– Все спокойно. Хио хорошо выполняет свою работу. Подросла, окрепла. Нара бывает раз в неделю. Учит и проверяет ее работу. Довольна.

– Хорошо. Старый, это моего котика игрушка. Зовут Леон. – Степан протянул руку и загреб ею парня. – Котик приедет к вечеру. Хио что бы в доме не было к тому моменту. Обязанности ее не упраздняю. Но она у нас замужем не была, а мы играть будем. Так что пусть к мамке пока под крылышко переберется, а дела свои в доме по утрам делает.