Текст книги "Ключ от края света (СИ)"

Автор книги: Mari Red

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Что такое?..

– Вот и я хочу спросить: что за хрень с тобой происходит?! – Даниэль повышал голос не так уж часто, но по действительно весомым поводам. Его рычащий тон зловещим эхом разнесся по помещению, от чего кожа Ирвина мгновенно покрылась мурашками.

– Послушай, я познакомился с Микки в «Антиматерии», и между нами вообще ничего нет и не было.

– Меня волнуют не столько бабы, которые на тебя вешаются, сколько твое состояние в целом! – Даниэль схватил его за воротник футболки и ощутимо встряхнул. – Ты уже две недели не выходишь на улицу после заката, запрещаешь мне заказывать пиццу на дом, вздрагиваешь от телефонных звонков! При этом бесстыже врешь, что всё хорошо, – он раздраженно вскинул руки. – Где-то в глубине души закрадывается подозрение, что меня держат за идиота!

В наступившей на миг тишине отчетливо было слышно тяжелое свистящее дыхание. Ирвин примирительно поднял руки:

– Ладно, не кипятись. Я признаю, что вёл себя, как кретин, но исключительно ради твоего спокойствия ничего тебе не рассказывал.

– Эффект получился противоположным ожидаемому, – холодно бросил Даниэль и сел на скамью в первом ряду, скрестив руки на груди. – Но я с удовольствием послушаю, от чего ты меня так хотел уберечь. Вон трибуна, можешь встать за нее, если хочешь.

Выступать за трибуной Ирвин не любил. Он просто опустился на пол, прислонившись затылком к краю доски, и начал свой рассказ, с первых же слов которого глаза Даниэля широко распахнулись:

– Во-первых, меня, скорее всего, хотят убить.

========== Глава 3 ==========

Самолет с археологической экспедицией из США приземлился в жарких тропиках Индостана. Зной стоял такой, что несколько студентов, едва сойдя с трапа, чуть не лишились обуви, которая прилипала к асфальту, по консистенции похожему на желе. Суровая Азия сразу же решила испытать выдержку изнеженных американцев, которым пришлось ждать автобус два часа. Кондиционера в аэропорту не было никогда. Странно, что в такой местности вообще был аэропорт – вокруг него, куда ни посмотри, раскинулась саванна с выгорающей на солнце травой и редкими невысокими деревьями. Единственным намеком на цивилизацию, кроме, собственно, аэропорта, было уходящее за горизонт побитое шоссе.

Разноцветный, будто только что с карнавала, автобус встретили овациями. В салоне пахло пылью и какими-то благовониями, протертые до дыр сиденья вряд ли когда-нибудь чистили, а температура воздуха внутри регулировалась только при помощи люка на крыше. Обессиленные долгим перелетом и жарой археологи были рады и такому транспорту. Все расположились на ободранных сиденьях, и автобус покатился в сторону города. Водитель-индиец слушал местное радио, от чего поездка обретала особый колорит. Самые стойкие, кто не отключился сразу, глазели в окна. Мимо проплывали покрытые густой травой равнины, горячий ветер слегка покачивал ветви деревьев и длинные листья пальм. На возделанных полях трудились смуглые женщины – они рвали сорняки и складывали их в корзины, которые затем несли на головах к обочине дороги. Повсюду гуляли беспризорные коровы. Они жевали выброшенные сорняки, дремали в тени деревьев и бродили по шоссе, преграждая путь автобусу.

Впереди на горизонте показался город. Если американские и европейские города издали выглядели как серые прямоугольные стопки кирпичей, утопающие в дымке смога, то их индийские собратья скорее напоминали вынырнувший из прошлого мираж. Город Матамаила был песочно-зеленым. При ближайшем рассмотрении, правда, оттенков оказалось куда больше: в районах побогаче фасады зданий красили в самые разнообразные цвета; магазины, кафе и офисы заявляли о себе яркими вывесками; храмы украшали разрисованные статуи, которые с трудом можно было отличить от живого человека; на рынке, растянувшемся вдоль улицы, продавали диковинные фрукты и пряности, запахи которых проникали в салон автобуса через открытые окна; девушки ходили в цветастых сари, дети обливали друг друга из водяных пистолетов, мужчины болтали, прячась в тени рыночных навесов, а здешнее дорожное движение повергало неподготовленных приезжих в шок. На центральной улице в автобусе проснулись все – гудки клаксонов не смолкали ни на секунду, водитель то и дело что-то кричал снующим под колесами моторикшам, отмахивался от заглядывающих в окно попрошаек и виртуозно объезжал невозмутимо гуляющих посреди дороги коров.

Миновав центр, автобус свернул в тихий район с небольшими, но ухоженными домиками и остановился у отеля с романтичным названием «Вилла Карамбола», где археологам предстояло жить. Двухэтажное здание в три крыла окружало с трех сторон выложенный камнем дворик, затененный от палящего солнца несколькими деревьями, а с четвертой стороны небольшая пристройка, где размещался гараж и хранился хозяйственный инвентарь, ограждала двор от улицы. Лестницы располагались снаружи, на обоих этажах были просторные открытые террасы, и в каждый номер вёл отдельный вход. С первого взгляда место располагало к себе домашним уютом.

Встретил гостей из-за океана молодой индиец по имени Аджит, который и заправлял отелем. Он улыбался искренне и во весь рот, а легкий ветерок колыхал полы его просторной голубой рубашки. Аджит бегло говорил по-английски, но в то же время испытывал трудности со спряжением глаголов и склонением местоимений, к тому же имел забавный акцент.

– Намасте, дорогие гости! – Аджит сложил ладони в традиционном индийском приветствии, когда уставшие путники вывалились из автобуса. – Добро пожаловать в наш отель, который стать для вас вторым домом, пока вы копать ваш реликвии! Прошу проходить и располагаться в номерах, а после отведать вкусный обед, который приготовить мой сестра специально для вас!

Выяснилось, что постояльцев в отеле, кроме приезжих археологов, в это время года почти не бывает. Поэтому Аджит и его застенчивая младшая сестра Кишори сами выполняли функции обслуживающего персонала – готовили еду, убирались в номерах, стирали и ухаживали за клумбой. Обитали хозяева на первом этаже правого крыла, здесь же располагались кухня и прачечная, а на террасе стояли деревянные столики. Кишори – совсем юная девчушка с руками-тростинками, красивыми большими глазами и длинной черной косой – без усилий двигала столы, таскала стулья, чтобы уместить всех приезжих, и разносила тарелки.

Ирвину и Даниэлю достался двухместный номер на втором этаже в левом крыле. Обставлен он был скромно – две кровати, шкаф и тумбочка, зато имелись душ и кондиционер, что, учитывая местный климат, было, пожалуй, важнее мебели. Едва переступив порог, Даниэль ощутил легкую ностальгию.

– Ну, здравствуй, общага, – произнес он, падая на жесткий матрас.

В окно напротив двери были видны только крыши и кроны деревьев, а в то, что выходило во двор, лились пряные запахи кулинарных творений Кишори. Отмывшись от дорожной пыли и пообедав непривычными для американских желудков индийскими блюдами, вся экспедиция как один завалилась спать.

Ранним утром следующего дня началась работа. От отеля до места раскопок было всего двадцать минут езды, поэтому ночевать в палатках посреди саванны не было необходимости. А учитывая небывалое в последние годы нашествие змей и ядовитых пауков, это было просто опасно.

Для передвижения профессор Ривз арендовал пару микроавтобусов, которые утром забирали археологов из отеля, а на закате привозили обратно. Даниэль не так уж часто выезжал в поле, в основном занимаясь документацией, а свободное время коротал прогулками по окрестностям. Он тяжело переносил жару и местную кухню, и ничего не оставалось, как смириться с перспективой всю поездку питаться фруктами и хлебобулочными изделиями, изводя солнцезащитный крем тюбик за тюбиком – светлая кожа сгорала за считанные минуты.

Зато Ирвин особого дискомфорта не ощущал, и его загрузили тяжелой работой на полную катушку. Сухая каменистая почва поддавалась с трудом, к тому же, помимо физической силы, от него требовалась осторожность, чтобы не повредить ценные находки. Пот буквально стекал по телу, оставляя на коже грязные разводы, а беспощадное солнце всё жгло и жгло до самого вечера. Когда Ирвин таскал камни и грунт в адскую жару, единственным спасением от солнечного удара была собственная футболка, политая ледяной водой и завязанная на голове, как бандана. Сравнивать с раскопками даже самые изнурительные тренировки было просто смешно.

Так и прошло несколько первых дней. Наконец, большая часть археологов получила выходной, и в поле поехали только профессор и пара его помощников. Остальные наслаждались долгожданным отдыхом: кто-то отсыпался до полудня, другие уже вышли во двор, чтобы не пропустить завтрак. Были и те, кто с утра пораньше отправился исследовать город.

Ирвин, который уже расправился с двойной порцией салата с курицей и неопознанными фруктами, смотрел, как Даниэль сосредоточенно сортирует вилкой содержимое своей тарелки.

– Ты выглядишь еще более уставшим, чем я.

Даниэль на секунду поднял взгляд и опасливо отправил в рот кусочек манго.

– Акклиматизация, – он невесело усмехнулся. – Нет, на самом деле, я доволен. Прекрасная страна, и люди здесь замечательные. Аджит, к примеру, славный парень, хоть я и не всегда понимаю, что он говорит. «О, Кришна, я жить в Индии двадцать семь лет, но не знать столько о мой страна, как ты!» – Даниэль спародировал акцент индийца.

– Только не говори, что ты загрузил его историческими фактами и терминами, – засмеялся Ирвин.

– Именно это я и сделал. Зато он подсказал мне, что символы на нашем ключе – на самом деле древнеиндийские цифры.

– Здорово. И что они могут означать?

Даниэль пожал плечами, без энтузиазма жуя салат.

– Ладно, – вздохнул Ирвин, – чем сегодня займемся?

– Пойдем поищем еду, от которой у меня не будет изжоги, – с этими словами Даниэль решительно отодвинул от себя тарелку.

Из кухни на террасу как раз вышла Кишори с чаем на подносе. Она поставила чашки перед парнями и забрала грязную посуду.

– Кишори, милая, – обратился к ней Ирвин, – ты не могла бы класть в еду поменьше острых приправ?

На лице девчонки, несмотря на смуглую кожу, проступил густой румянец.

– Д-да, конечно, – проговорила она в ответ, развернулась, чтобы ретироваться на кухню, и чуть не сбила с ног подошедшую сзади Микки. Та взвизгнула от испуга, поднос с лязгом и звоном бьющегося фарфора полетел на дощатый пол.

– Боже, Ирвин, только взгляни, как девушки от тебя теряют координацию, – ахнула Микки, критически осматривая свое белоснежное коктейльное платье, пока рядом пунцовая Кишори шустро орудовала веником. – И немудрено… – она потрогала упругие мышцы на плечах Ирвина. – Раскопки идут тебе на пользу. Подкачался, а как красиво загорел!

Ирвин устремил всё внимание в чашку, стараясь не замечать приставаний Микки. Даниэль наблюдал за ними, отпивая чай, и с трудом сдерживал усмешку. Затем он прочистил горло.

– Я вам не мешаю?

Микки посмотрела на него так, будто только сейчас заметила его присутствие. Хмыкнув, она пошла занимать место за другим столиком.

– Пойдем в номер, – предложил Ирвин и встал из-за стола, глядя на то, как Микки забросила ногу на ногу и стрельнула в его сторону глазами. Даниэль допил чай одним глотком и последовал за ним.

– Как ты относишься к тому, что эта сучка нагло к тебе клеится? – спросил он, поднимаясь на второй этаж.

– Да пускай хоть шаманские пляски вокруг меня устраивает, – отмахнулся Ирвин. – Мне на нее плевать. Вот только тебе ее выходки, должно быть, неприятны.

Заперев дверь изнутри, Ирвин сел на кровать и поднял крышку ноутбука. Даниэль устроился у него за спиной. Его ладони скользнули по плечам Ирвина, затем вдоль позвоночника вниз к пояснице, а после переместились на грудь, оглаживая обтянутый футболкой рельеф мышц.

– Знаешь, а я ее даже понимаю, – промурлыкал Даниэль Ирвину на ухо, чуть задев губами раковину. – Как тут можно устоять?

Ирвин вздрогнул от ощущения теплого дыхания на своей шее.

– Даниэль, постой, – он мягко перехватил его руку. – Мать прислала письмо.

Выглянув из-за его плеча, Даниэль уставился в экран.

«Здравствуйте, мои дорогие мальчики. Надеюсь, вы хорошо проводите время. У меня всё отлично, хоть я и очень сильно по вам скучаю. Бабушке уже лучше, они с тетей Кристи, дядей Брайаном и детишками передают вам привет. Здесь в Калифорнии очень жарко. У вас, наверное, тоже?

Сегодня я собралась с мыслями и решила написать всё, что помню о Масуде Чаудхари, как ты, Ирвин, недавно меня просил. Они с твоим отцом вместе учились в университете и были хорошими друзьями, храни Господь души их обоих. Хотя Масуд, конечно, верил в других богов… После выпуска он вернулся в родной город Ретшахару, но продолжал поддерживать связь с Гордоном. Они навещали друг друга по праздникам, Масуд был шафером на нашей свадьбе, но сам заводить семью не спешил.

А однажды из Индии пришла печальная весть – Масуд болен тяжелой формой рака. Гордон срочно вылетел к нему, понимая, что увидит друга в последний раз. В аэропорт он отправлялся с тяжелейшим сердцем.

Масуд был уже совсем плох и попросил Гордона исполнить его последнюю волю – помочь добраться до города Варанаси, чтобы его тело сгорело в священном погребальном костре на берегу Ганга. Именно там через несколько дней сердце Масуда остановилось.

Когда Гордон прилетел домой, он закрылся у себя в кабинете и до самого вечера ни с кем не разговаривал. Поздно ночью, когда ты уже спал, Гордон, наконец, вышел и показал мне необычный старинный ключ, который Масуд подарил ему перед смертью. Эта реликвия передавалась в семье Чаудхари много поколений от отца к сыну, а поскольку Масуд не оставил потомства, то решил передать ключ самому близкому другу. Гордон упомянул легенду о древних сокровищах, путь к которым откроется тому, кто владеет ключом. Больше Масуд ничего не успел ему рассказать. Из семьи Чаудхари осталась лишь мать Масуда, но старуха после смерти сына совсем обезумела. Даже не знаю, жива ли она до сих пор…

Спустя несколько месяцев Гордон погиб, а ключа и след простыл. Я думала, что мы потеряли его при переезде, и вот он оказывается в цветочном горшке. Откровенно говоря, мальчики, я бы не хотела, чтобы эта вещь хранилась в вашем доме. Когда вернетесь, лучше избавьтесь от ключа, ладно? Его можно продать какому-нибудь коллекционеру. Мне кажется, он приносит только беды… Дай Бог, чтобы я ошибалась.

Вот такая история. Теперь же я должна бежать – веду племянников в аквапарк. А вы отдыхайте, веселитесь и не забывайте писать. Не терпится поскорее обнять вас обоих.

С любовью, Маргарет Хардвей».

Пока Ирвин писал матери ответ, Даниэль сидел в плетеном кресле на террасе и задумчиво вертел в руках ключ. Действительно, за подобную реликвию можно было выручить неплохие деньги, но Даниэлю такое решение казалось слишком простым. И дело было даже не в несметных сокровищах, а в загадке, которую, по всей видимости, не смогли разгадать многие поколения семьи Чаудхари. Может, кто-то из них считал легенду чушью, но Масуд не просто так передал ключ Гордону, будучи на смертном одре. Очевидно, он надеялся, что Хардвею удастся приоткрыть завесу тайны. Пытался ли Гордон это сделать? Судя по рассказам Ирвина, его отец обладал завидным интеллектом и наверняка догадался, что цифры на бронзовых лепестках выгравированы не для красоты.

Ирвин неторопливо вышел из номера и, погруженный в свои мысли, облокотился на перила, оглядывая наполнившийся людьми двор. Население «Виллы Карамболы» постепенно просыпалось и перемещалось в направлении кухни.

– Может, показать его Ривзу, а? – произнес Даниэль, взвешивая ключ на ладони. – У него есть связи со специалистами, которые выяснят хотя бы, к какой эпохе эта штука принадлежит.

– А вдруг он и правда приносит несчастья? – сказал Ирвин. Впрочем, особой веры опасениям матери в его словах не ощущалось.

– Не исключено. По крайней мере, одна заноза в заднице у нас уже есть, – Даниэль кивнул, указывая глазами вниз.

Микки к этому моменту как раз закончила завтракать и теперь направлялась куда-то с сумочкой. Заметив Ирвина на втором этаже, она послала ему воздушный поцелуй. Даниэль не остался в долгу и ответил ей тем же, только при помощи среднего пальца.

Затем на своем минивэне откуда-то прикатил Аджит. Он отнес на кухню пакеты с продуктами и собирался скрыться в своих апартаментах, когда Ирвина осенила мысль.

– Эй, Аджит! – окликнул он индийца, спускаясь по лестнице. – А ты хорошо знаешь древнеиндийские легенды?

– Я не очень хорошо знать, – ответил тот, – мой родители всю жизнь работать – некогда было мне рассказывать. Я тоже всю жизнь работать – некогда было читать. И мой дети тоже ничего не будут знать, потому что я ничего не знать… О, Кришна… – он вздохнул, на миг погрустнев, но тут же вскинулся: – Но есть в наш городе один старик, который всё знать и всё помнить! Сколько ему лет, известно лишь богам, но он так рассказывать легенды и сказки, будто с бумаги читать! А сам сухой уже совсем – того и гляди рассыпаться.

– А где его найти? – спросил Даниэль.

– Он на рынке сидеть целыми днями, кобру гипнотизировать, а заодно туристов сказками развлекать. Заклинатель змей он, я каждый день его видеть, когда продукты покупать. Если вы поехать в центр, вам любой подсказать, где его найти. В Матамаиле его все знать.

– Спасибо, – Ирвин пожал Аджиту руку. – Не будем тебя больше задерживать.

Хозяин отеля вернулся к своим хлопотам, а Ирвин взглянул на Даниэля и предложил:

– Ну что, прогуляемся в центр, пока солнце не так сильно печет?

– Давай, – оживился тот, будто только и ждал этих слов. – И я, наконец, смогу нормально поесть. Только надень то, что не жалко выбросить, – добавил он, взглянув на Ирвина. – Мы же на общественном транспорте поедем, спаси нас Кришна…

========== Глава 4 ==========

Проблема перенаселения в Индии ощущалась на рынке Матамаилы особенно остро. Наполняющий пространство шум невозможно было перекричать, люди толкались, под ногами валялся мусор, но для местных всё это, казалось, было совершенно в порядке вещей.

– Не очень-то я и любил эти кеды, – мрачно приговаривал Даниэль, счищая о камень с подошвы остатки какого-то гнилого фрукта.

– Это еще что! Вот если бы здесь ходили коровы… – попытался ободрить его Ирвин и приложился к бутылке с ледяной водой.

– Мне-то хоть оставь, – Даниэль отобрал у него драгоценный источник прохлады, который тут же прижал к груди.

– Заболеешь.

– И что? Может, мне нравится болеть. Ты сразу становишься таким заботливым… – хитро улыбнулся Даниэль.

Пока парни стояли в тени раскидистой пальмы, вокруг незаметно собирались зеваки. Покупатели и торговцы с близлежащих лотков сверлили их взглядами, словно инопланетян. Некоторые достали телефоны и начали снимать. Заметив, сколько внимания они привлекли своей светлой кожей, Ирвин легко подтолкнул друга вперед.

– Пойдем уже. А то я чувствую себя зверушкой в зоопарке.

– И это я еще ногти не накрасил, – сказал Даниэль, оглянувшись на любопытную толпу.

Продавцы уличной еды любезно подсказали, где найти заклинателя змей. И вскоре, после недолгих блужданий среди многочисленных тележек с фруктами, сквозь галдеж толпы послышалась переливистая мелодия. У стены какой-то забегаловки, прямо на земле, на расстеленном тряпье сидел тощий седой старик, самозабвенно играющий на флейте незамысловатый мотив, а перед ним, высунувшись из плетеной корзинки и растопырив свой капюшон, покачивала головой разомлевшая от жары кобра. Прохожие изредка бросали рядом с корзинкой монеты и мелкие купюры.

Ирвин и Даниэль остановились в нескольких шагах от заклинателя. Старик не обращал на них внимания, пока Даниэль не решился подойти поближе. Ирвин встал рядом с ним, с опаской поглядывая на змею.

– Намасте, – поздоровался Даниэль. – Симпатичный у вас питомец.

Старик отложил в сторону флейту и взглянул на него.

– День добрый. Давно сюда туристы не захаживали. Даже моя змея без них загрустила.

– Может, она просто перегрелась? – предположил Ирвин.

– Не-е-ет, – хохотнул заклинатель, – это вы, европейцы, от нашего зноя помираете, а змея – существо хладнокровное, ей в самый раз!

– Вообще-то, мы американцы… – поправил его Даниэль, присаживаясь на корточки. – Но это не важно. Говорят, вы много древних легенд знаете?

– Правду говорят. Хотите послушать?

Скучающая кобра зашипела, сворачиваясь в клубок. Ирвин отодвинулся подальше от корзинки, а Даниэль как ни в чём не бывало продолжал:

– Нас одна конкретная легенда интересует. Там что-то о ключе, розе и несметных сокровищах, не помните такую?

Старик пожал плечами и потянулся за флейтой.

– Память уже не та. Если вспомню, расскажу.

Вновь зазвучала мелодия, и растормошенная хозяином змея высунула голову из своего убежища. Даниэль толкнул Ирвина локтем:

– Дай ему денег.

Вздохнув, Ирвин достал из бумажника несколько купюр и положил на землю. Такой ход событий воодушевил старика к дальнейшему общению.

– Вспомнил-таки! – он опустил флейту, устроился поудобнее на своем тряпье и начал вдохновенный рассказ. – Много веков назад в густых джунглях, в месте, навсегда потерянном, жрецы построили святилище, которое назвали Храм тысячи роз. Каждое полнолуние жильцы окрестных деревень отдавали жрецам что-нибудь ценное, и они несли всё это к алтарю, чтобы задобрить богов. Со временем храм превратился в сокровищницу, и стали жрецы молить богов, чтобы сберегли они сокровища от злых людей. И тогда заперли боги алтарь на замок, а верховному жрецу ниспослали ключ, и велели хранить его, пока не вымрет его род. А после выгнали боги жрецов из священных джунглей, а храм навсегда затерялся в чаще, и никто за тысячу лет так и не смог его найти.

Даниэль внимательно выслушал историю, а затем спросил:

– А если род жреца прервется, что тогда?

– Не мне знать, – развел руками старик. – Я всего лишь пересказываю легенды, что передали нам предки. Есть просветленные, которые знают больше.

– Кто они?

– Аскеты. В Матамаиле их несколько, но есть один садху, который всё знает, что ни спроси.

Как истинный материалист, Даниэль не верил во всяких там просветленных и прочих экстрасенсов, но ни разу не встречался вживую с людьми, которым приписывали паранормальные способности. Решив, что в сугубо научных целях этот пробел стоит восполнить, он задал еще один вопрос:

– А где найти этого садху?

– Он бродит по разным храмам. Слышал только, что живет он сейчас в храме со слоном. Кажется, так люди говорили… Я уже стар, многого не помню, только сказки и легенды в памяти остались, – заклинатель почесал затылок костлявой рукой и на миг задумался, а после вдруг пристально посмотрел Даниэлю в глаза и зашептал совершенно изменившимся голосом: – А вы найдете то, к чему идете. У вас пытливый ум и добрая душа. Все двери открываются, если в них стучится светлое сердце. А храбрецы получают награду… – старик прищурился. – Иногда я предлагаю туристам испытать свою храбрость. И не просто так – за подарок. Предлагаю и вам.

Ирвин, всё внимание которого было приковано к притихшей кобре, поднял голову.

– Подарок?

– Бывает, мне бросают вместо монет всякие побрякушки. Только зачем они мне? Отдаст змея – и подарок ваш.

Старик заиграл на своей флейте, и вмиг воспрянувшая духом кобра стала извиваться перед ним. Ирвина передернуло от самой идеи сунуть руку в корзинку к шипящей рептилии, зловеще демонстрирующей раздвоенный язык. И ему даже в голову не пришло оттащить на безопасное расстояние от нее Даниэля. А тот, поколебавшись всего секунду, плавно переместился поближе к змее, осторожно пошарил рукой в корзинке и достал маленький металлический предмет. Пораженный Ирвин молча смотрел на ладонь Даниэля, где поблескивало в солнечных лучах серебристое кольцо в форме змеи, кусающей свой хвост.

Поблагодарив заклинателя, парни не спеша побрели мимо торговых лотков. Старик больше не обращал на них внимания, полностью увлеченный игрой на флейте, словно погрузившись в транс вместе со своей змеей.

– Ты псих, ты это знаешь? – сказал Ирвин, когда они вышли на оживленную улицу, где можно было поймать автобус или, на худой конец, рикшу.

– У таких змей зачастую удалены ядовитые зубы, – объяснил Даниэль, довольно улыбаясь. – Правда, не всегда.

Солнце стояло в самом зените, снизу жарила раскаленная земля, и не было ни малейшего ветерка, что мог бы разогнать духоту. Даниэль развалился на кровати, неспешно примеряя кольцо на каждый палец, и готов был молиться на кондиционер, который постепенно наполнял номер прохладным воздухом. Из ванной, расслабленно потирая лицо ладонями, вышел Ирвин. Капли с его мокрых волос падали на обнаженные плечи, сползали вниз и исчезали где-то под поясом шорт.

– Уроборос, – произнес Даниэль, подбросив кольцо вверх. – Древний символ бесконечности Вселенной, вечного цикла смертей и перерождений. Классная вещь. Но оно мне велико, – он вздохнул. – Тебе должно подойти.

– Я кольца не ношу, – ответил Ирвин и плюхнулся на кровать, прямо Даниэлю на ноги.

– Ай! – воскликнул тот, несильно пихая его пяткой. – Смотри, куда приземляешься!

– Вообще-то, это моя кровать.

– Вообще-то, тут рядом кондиционер, так что иди нафиг.

– Мне не составит труда тебя унести, – Ирвин коварно улыбнулся, но прежде, чем он исполнил свою угрозу, в него полетела подушка.

Потасовка, сопровождаемая веселым смехом, продолжалась несколько минут, пока Ирвин всем своим весом не прижал Даниэля к матрасу, оседлав его бедра. Вырваться из такого захвата не представлялось возможным.

– Ну всё, всё, ты победил, ухожу, – выдохнул запыхавшийся Даниэль.

– Да нет, я передумал, оставайся, – промурлыкал Ирвин и потерся головой о его тяжело вздымающуюся грудь, словно наглаженный кот.

Даниэль зашипел и безуспешно попытался его оттолкнуть.

– Ты мокрый весь!

Но Ирвин лишь тихо засмеялся и слегка прикусил выступающую ключицу. Сопротивление Даниэля быстро сошло на нет. Ощущение обветренных сухим воздухом саванны губ на его шее быстро заставило забыть о холодных каплях, падающих с волос Ирвина.

На тумбочке завибрировал телефон. Даниэль вздрогнул не то от противного звука дребезжащего дерева, не то от того, каким дразнящим, невесомым прикосновением кончики пальцев Ирвина пробежались по его груди и животу. Кое-как дотянувшись до мобильника, поскольку сильные руки уже крепко держали его за талию, Даниэль взглянул на экран.

– Это Тейлор, с раскопок… Ирвин, остановись… Вдруг у нее что-то важное!

Но Ирвин будто не слышал его, перемещаясь губами всё ниже. Даниэль закатил глаза и обреченно принял вызов.

– Я слушаю, – произнес он, стараясь придать голосу самую серьезную интонацию.

Тейлор рассказывала о результатах магниторазведки в западных квадратах и просила внести данные в отчет, пока Даниэль пытался выровнять дыхание, чувствуя, как его покидает немногочисленная одежда.

– Думаю, продолжать в западном направлении нет смысла… – выпалил он, пока едва слышный судорожный вздох не выдал того, что творили с ним руки Ирвина, к которым тут же подключились губы и язык. – Там слишком каменистая почва…

– А что насчет севера? – спросила Тейлор. – Там пока наибольшая концентрация артефактов, может, стоит продвинуться дальше?

– Надо обсудить с Ривзом, – ответил Даниэль, хватая Ирвина за волосы, и, когда тот поднял на него взгляд, едва слышно произнес: – Ты скотина.

Но вид раскрасневшегося Ирвина с хищной ухмылкой на влажных губах заставил его запрокинуть голову с таким выражением лица, будто он собирался разразиться хохотом и разрыдаться одновременно.

– С тобой всё в порядке? – голос Тейлор звучал обеспокоенно. Даниэль с ужасом понял, что не смог сдержать всхлип.

– Да, не волнуйся, – как можно беззаботнее ответил он, стараясь смотреть строго на пыльную люстру.

– Может, врача вызвать?

– Нет-нет, я же сказал, всё хорошо… Знаешь, мне не совсем удобно говорить, давай всё обсудим вечером?

Убедившись, что вызов завершен, Даниэль не глядя бросил телефон на тумбочку и издал почти звериный рык, сгребая руками простыни.

– Ты за это заплатишь, – процедил он сквозь стиснутые зубы и со стоном вскинул бедра навстречу ласкающим его губам.

– Еще как заплачу, – прервавшись всего на секунду, выдохнул Ирвин.

Во второй половине дня горячий воздух Матамаилы неохотно пришел в движение. Парни сидели за столиком на террасе, ожидая обеда. Ирвин лениво листал новостную ленту в смартфоне, а Даниэль битый час разглядывал фотографии в Гугл-картах.

– Тут ездовой бык Шивы… – вслух комментировал он снимки. – А тут одни обезьяны… А здесь ворота красивые, но сам храм какой-то невзрачный…

Аджит, протиравший соседние столики, подал голос:

– В наш городе быть двадцать восемь храмов, каждый из них строить по указаниям богов!

– И, что самое обидное, – вздохнул Даниэль, – при каждом из них живет слон. Мы же не будем обивать пороги всех двадцати восьми в поисках этого аскета!

– Видимо, заклинатель змей что-то напутал, – сказал Ирвин. – Или надо было заплатить ему больше.

Даниэль наклонился к нему и негромко произнес:

– То кольцо стоит гораздо больше, чем ты ему заплатил, поверь. Аджит! – обратился он к индийцу. – А в Матамаиле точно нет храма, посвященного слонам? Или богу Ганеше? Или хотя бы со статуей слона?

– Нет, – покачал головой Аджит. – Рис будете?

– Только если ты не высыпал туда всю перечницу, – Даниэль устало опустил голову и уперся лбом в крышку стола. – Ох… Как же я скучаю по маминым говяжьим котлеткам… Стоп! – он резко выпрямился. – Никто ведь не говорил, что слон должен быть именно слоном!

– Чего? – недоуменно поднял бровь Ирвин.

Даниэль начал что-то лихорадочно искать в телефоне, после чего убежал на кухню, зовя Аджита. Ирвин проводил его взглядом и потянулся, хрустнув затекшими позвонками. Боковым зрением он заметил, что кто-то наблюдает за ним. У входа в свой номер на первом этаже центрального крыла, облокотившись на перила, стояла Микки и с наслаждением ела банан. Ирвин подавил смешок и отвернулся, чувствуя приливающую к лицу кровь. Увиденная картина некстати напомнила ему о том, чем они с Даниэлем занимались пару часов назад. А ведь Индия – страна строгих нравов, и не приведи Кришна, если хозяева отеля узнают, как именно коротают время постояльцы за запертой дверью номера…

На террасу выбежал радостный Даниэль.

– Кажется, нашел, смотри! – он сунул Ирвину под нос телефон с открытой фотографией одного из храмов. – Видишь, над воротами надпись на санскрите? Это поговорка: «Травинки, сплетенные в канат, могут связать слона»! Слона, Ирвин! Пойдем скорее, пока он не закрылся, к чёрту этот рис! – с возбужденно горящими глазами, Даниэль схватил Ирвина за руку и поволок за собой.

Храм находился на другом конце города, и когда парни, наконец, добрались до него, уже начинало темнеть. За закрытыми коваными воротами невысокий индиец средних лет подметал дорожку.