Текст книги "Запретный плод"

Автор книги: Мари Дрэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Почему? – удивлённо смотрю на него.

Учитель окидывает меня пристальным взглядом.

– Просто не люблю подобного. Я не из тех людей, за которых стоит переживать.

Смело выдерживаю внимание пронзительных голубых глаз и одновременно судорожно ищу подходящий ответ.

– Это вы так решили?

– Совершенно верно, и прекрасно себя чувствую, придерживаясь этой позиции, – мистер Эванс вновь слабо усмехается.

– Но это же...

– Мисс Браун, давайте лучше поговорим о вашей работе. Завтра, к десяти утра, принесите мне флэшку с докладом. Я буду в школе до обеда и отошлю его, – тон ровный, лицо приняло непроницаемый вид.

Ну, зачем он это делает? К чему безразличие, ведь я уже знаю, что мистер Эванс способен выражать эмоции и быть прекрасным человеком. Мне казалось, что нам удастся найти общий язык.

– Хорошо, – с разочарованием соглашаюсь я.

– Тогда, жду вас завтра.

Встаю из-за парты, беру свой рюкзак, и книги высыпаются на пол. Черт! Я забыла его застегнуть! Прекрасное довершение моего образа. Неуклюжая, так ещё и нерасторопная! Просто идеальная героиня для глупых сериалов.

Принимаюсь собирать учебники и тетради. Мистер Эванс, как истинный джентльмен, помогает мне. Я стараюсь всё торопливо собрать и поскорей убраться из этого кабинета, а главное – подальше от учителя.

Мужчина придвигается ближе ко мне, чтобы поднять ручку. Я уже ощущаю его дыхание на своей щеке, от чего сердце постепенно начинает биться быстрее.

Смотрю на мистера Эванса – так близко он рядом со мною ещё не был. Его тонкие губы выглядят просто потрясающе, а глаза! Даже когда они излучают холод, то всё равно не теряют своей неземной притягательности.

Тишина вокруг нас начинает сгущаться, а воздух заряжается какой-то мощной силой. Мистер Эванс тоже это почувствовал. Он смотрит на меня и проводит большим пальцем по моей нижней губе. Его прикосновение заставляет мою кожу воспламениться.

Мужчина наклоняется ко мне и наши губы едва касаются. Складывается такое впечатление, что моя кровь превращается в раскалённую лаву и разносит этот испепеляющий жар по всему телу.

– Не могу, – тихо шепчет мистер Эванс и отстраняется от меня.

Моя голова погружается в туман. И на что я надеялась, а главное – зачем? Это жизнь, а не многочисленные романы, которые пылятся на полках в комнате Эмили.

К своему позору, я обязана признаться, что мне отчаянно хотелось этого поцелуя. Да, понимаю, что это неправильно, тем более я рассуждала об аморальности подобного, но запрет всегда влечёт к себе.

Конечно, отказ мистера Эванса заставил внутри что-то неприятно заколоть, но я старалась выглядеть равнодушной. Застёгиваю свой рюкзак и шествую к выходу.

– Мелинда, постой, – тихо произносит преподаватель.

Я останавливаюсь, но не спешу оборачиваться. Не хочу, чтобы он видел моё лицо, мне стыдно.

Слышу быстрые шаги, а затем ощущаю, как довольно сильные руки ложатся на мои плечи.

После долгого и такого болезненного молчания мистер Эванс произносит:

– Будь осторожней.

Он явно хотел сказать что-то другое, но, видимо, не решился на это.

– Как скажете, – шепчу и буквально стряхиваю с себя ладони мужчины.

В спешке покидаю кабинет. Внутри оседает неприятное чувство обиды. Но это же нелепо! Обижаюсь, потому что моя мимолётная прихоть не сбылась.

Нет, это не прихоть, это что-то совершенно иное. Подобного я не испытывала даже рядом с Робертом.

Домой буквально плетусь, настроения нет, а в голове всё вертится воспоминание о тонких губах мистера Эванса.

К счастью, мама и папа на работе и никто не будет меня донимать вопросами о том, почему я такая грустная.

Мой отец работает в банке, а мама занимается постройкой музея – она архитектор. Впервые счастлива, что графики родителей иногда совпадают.

Бросив рюкзак на диван в гостиной, я разогрела себе обед. Но аппетита нет, хоть я и упорно заставляла себя есть. Мысли настолько поглотили меня, что я даже не чувствовала вкуса еды.

Небо не успело окраситься в чёрный цвет, а я уже легла спать. 

Глава 10

На следующее утро я чувствую себя совершенно разбитой. Ответить чётко, почему я так подавлена, не могу, поскольку на подобное состояние влияло масса различных факторов: плохой сон, ужасная погода, слабость. Но самым главным всё же остаётся вчерашний день.

От одной мысли, что сегодня я вновь встречусь с мистером Эвансом, мне становится еще хуже. Хотя, если я сделаю вид, словно ничего не было, то мы, возможно, забудем об этом инциденте.

Спускаюсь в кухню, где мама уже готовит завтрак.

– Дорогая, а ты куда собралась? – спрашивает она, заметив меня.

– Нужно сходить в школу и отдать свою работу по литературе.

– Хорошо, но ты всё равно должна поесть.

Сажусь за стол и без всякого интереса принимаюсь изучать скатерть бледно-зелёного цвета.

– С тобой всё хорошо? – обеспокоено спрашивает мама и ставит передо мною тарелку с яичницей.

– Да, абсолютно, – ободряюще ей улыбаюсь.

Мама садится напротив меня и принимается завтракать.

– Можно вопрос? – робко спрашиваю я.

– Конечно.

– А как папа познакомился с мистером Эвансом? У них же весомая разница в возрасте.

– Если я не ошибаюсь, то они жили по соседству ещё тогда, когда были детьми.

Во мне резко зарождается мощное желание как можно больше узнать про мистера Эванса. Уверена, это поможет понять суть его поступков.

– А кто его родители? – стараюсь говорить ровным тоном, словно мне всё равно.

– Честно говоря, там такая запутанная история с его семьёй, я и не знаю всех подробностей.

– В чем проблема?

Мама отлаживает вилку в сторону и глубоко вздыхает.

– Мне не известно, но одно я знаю точно: твой отец на протяжении всей дружбы с Адрианом всегда помогает ему, они давно стали как братья.

– Почему вы мне раньше о нем не рассказывали?

– Не знаю, – мама пожимает плечами. – Адриан уехал в другой город и только сейчас мы с ним вновь встретились.

– Знаешь, – вожу вилкой по тарелке. – Недавно мистер Эванс прямо посредине урока покинул класс, а затем за ним отправился наш директор и медсестра, он чем-то болен?

Замечаю, как мама мгновенно приходит в напряжение, видимо, с выводом я попала в самую цель.

– Да, ты права, Адриан болен, – после минутного колебания отвечает она.

Внутри настолько сильно всё сжимается, словно этот вердикт предназначен мне.

– Чем?

– Мелинда, я не имею права об этом говорить, – мама продолжает завтракать.

– Но почему?

– Про болезнь знаю только я, твой отец, директор и сам Адриан, остальных это не должно касаться.

– А мистеру Смиту откуда известно? – удивлённо смотрю на мать.

– Ну, он знаком не только с твоим отцом, а так же и с Адрианом.

Папа и мистер Смит знают друг друга довольно давно – они учились в одной школе, и их дружба сохранилась и до этих дней.

– Серьёзно? – изумляюсь.

– Да.

– Так, а что за болезнь?

– Мелинда, – мама бросает на меня грозный взгляд. – Я ничего не скажу, можешь и не просить. Это чужая тайна и я не вправе ее раскрывать. Разговор окончен.

Понимая, что от мамы мне ничего больше не удастся разузнать, отправляюсь в школу.

Поднимаюсь в кабинет литературы и слишком отчётливо чувствую, как бешено колотится моё сердце.

– Просто нужно сделать вид, что ничего не случилось, – шепчу сама себе и вхожу в класс.

Учитель сидит за своим столом. Он изучает какие-то бумаги, а пальцы нервно потирают карандаш.

– Доброе утро, – сухо произношу я.

Мужчина поворачивается ко мне лицом и улыбается какой-то уставшей, даже несколько измученной улыбкой.

– Доброе, вы принесли флэшку?

– Да, конечно, – прохожу к первой парте и, порывшись в своём многострадальном рюкзаке, нахожу ее. – Вот, держите.

– Прекрасно, я верну вам на днях.

Мерзкое чувство овладевает моим телом. Неужели это и всё? Больше ничего нет? Остаётся только уйти? Но разве ни этого я хотела ещё несколько часов назад, когда собиралась в школу? Признаться, я лишь пыталась себя в этом убедить, но где-то в самой глубине души надеялась, что мистер Эванс затронет вчерашнюю проблему.

Только хочу сделать шаг по направлению к двери, как слышу его голос:

– Мелинда, задержись ещё на минуту.

– Что-то ещё? – оборачиваюсь и стараюсь быть спокойной.

– На счёт вчерашнего, – мягко напоминает мистер Эванс. – Я всё пойму, если ты заявишь родителям или директору о домогательстве.

– Простите? – этого я никак не ожидала услышать.

– Понимаю, вчера я осмелился допустить непростительную ошибку.

– Ошибку? Но ведь ничего не было.

Учитель принимается ходить туда-сюда.

– Верно, и я рад этому, но это не оправдывает меня...

– Послушайте, – перебиваю я, – никакого домогательства не было. И даже если бы что-то и было, то...

– Даже не смей об этом думать, – обрывает меня мистер Эванс. – Мне просто хотелось извиниться. Так же хочу повториться: если ты сочтёшь нужным подать жалобу, то я не буду увиливать от ответственности.

– Почему вы думаете, что я способна оклеветать человека? – презрительно смотрю на мужчину.

– Нет, я так и помыслить не смею, но отстаивать свои права...

– Какие права?! – взрываюсь я. – Если вы этого ещё не поняли, то я хотела этого поцелуя, не менее вашего.

Внезапно виснет долгая пауза, и я лишь сейчас начинаю понимать, что только что сказала.

Растерянно смотрю на мистера Эванса, а он на меня. Проходит всего несколько мгновений и на его лице появляется удивление, которое постепенно сменивается замешательством.

Мужчина кладёт ладони в карманы своих черных брюк и отворачивается к окну.

– Это ошибочное утверждение, – шепчет он. – Ты совсем ребёнок и не понимаешь, что говоришь.

Я осознаю, что пути назад уже нет и терять мне совершенно нечего. Лучше скажу всё, как оно есть, и уйду с позором.

– Мне шестнадцать и я знаю достаточно, чтобы оценивать свои поступки. Пусть это покажется смешным, но вы мне не равнодушны. Впрочем, уверена, вам всё равно. Если не ошибаюсь, я вам нужна лишь для конкурса? Пусть будет так, и можете не беспокоиться, я не подам жалобы, – поворачиваюсь и шествую к выходу.

Голова кружится, а кровь неприятно пульсирует в висках. Такого прилива адреналина я ещё не испытывала. Теперь главное – поскорей уйти отсюда и больше не попадаться на глаза мистеру Эвансу.

– Мне давно не всё равно, – чувствую, как горячая ладонь бережно берет мою руку.

От одного прикосновения, каждую клеточку моего тела пронзило неведомое до этих пор чувство. Его сложно объяснить, это нужно лишь чувствовать, но более приятного ощущения испытать просто невозможно.

Мистер Эванс поворачивает меня к себе и смотрит в моё лицо, склонившись. Я и так невысокого роста, а рядом с ним вовсе кажусь низенькой. Мужчина наклоняется ко мне ещё ближе, берет за подбородок и нежно целует. Его губы, язык – они сведут меня с ума! Поцелуй нетороплив и осторожен. Мои глаза от удовольствия сами собой закрываются, и я ни о чем не могу думать, кроме этого поцелуя, который заставляет чувствовать меня невесомой.

Мистер Эванс крепко прижимает меня к себе и теперь, кроме своего сердцебиения, я слышу ещё и его.

Следующие события развиваются слишком быстро, чтобы сразу всё осознать. Слышу, как распахивается дверь в кабинет.

– Адриан? – голос директора обрушивается на нас, словно гром среди ясного неба.

Мы мгновенно отстраняемся друг от друга, и я встречаюсь взглядом с мистером Смитом.

– Что здесь происходит? – голос звучит угрожающе.

Со страхом смотрю на мистера Эванс – его лицо принимает бесстрастный вид, затем вновь смотрю на уже разъярённого директора. Кажется, у нас большие проблемы.

  Глава 11

– Мисс Браун? – директор вопросительно смотрит на меня.

Делаю шаг назад от мистера Эванса.

– Да, – едва слышно произношу.

– Повторяю свой вопрос: что здесь происходит? – мистер Смит с гневом в глазах смотрит на нас.

– Сайлаз, – обратился мистер Эванс. – Мелинда ни в чем не виновата...

– Позвольте, я сам буду это решать, – бесцеремонно перебивает директор. – Мисс Браун, подождите в коридоре, – черные глаза мужчины метнули в мою сторону сердитый взгляд.

Смотрю на своего учителя – он одобрительно мне кивает. Выхожу из класса и уже просто готова разрыдаться.

Мистер Эванс закрыл дверь в кабинет и мой страх лишь усилился. А что, если его выгонят из школы? От одной этой мысли мне становится плохо.

Прислоняю ухо к закрытой двери и стараюсь хоть что-то услышать.

– Адриан, ты в своём уме? – буквально гремит директор. – Что же ты делаешь? Что я скажу Дэвиду?

– Сайлаз, будь спокоен, – ровным тоном произносит учитель. – Ее отцу ничего говорить не нужно.

– Ты плетёшь интрижки, а я должен закрыть на это глаза и быть спокойным?! – взрывается мистер Смит.

– Ничего подобного нет и быть не может. Этот случай не повторится.

– Объясни, зачем ты это сделал?

– Не знаю я, не знаю. Она, кажется, понравилась мне.

– Адриан, ты понимаешь, что это статья? Ты вообще себя слышишь?

– Я с ней не спал! – я вздрогнула, услышав внезапный крик мистера Эванса. -Она просто мне нравится. И потом, будь Мелинда совершеннолетней, ничего всё равно не было бы. Ты же знаешь, с моим недугом я никому не нужен.

Недуг? Какой недуг?

– Чепуха! Ты всем нам нужен. Но если бы зашёл не я, а кто-то другой, что тогда? Я бы уже не смог помочь.

– Сайлаз, я же сказал, что этого больше не повторится.

– Я тебе верю, но что делать с девочкой?

– Предоставь это мне, я что-нибудь придумаю.

Отхожу к окну, и в эту секунду из кабинета выходит директор. Он невысокого роста с добрыми чертами лица. В гневе увидеть его довольно сложно. Но поздравьте меня! Я сделала всё, чтобы мистер Смит свирепствовал. Он мельком поглядел на меня и вскоре скрылся в коридоре.

Мистер Эванс стоит ко мне спиной, уперев руки в стол. Первые секунды мне страшно к нему подойти. Я не знаю, как он себя сейчас чувствует, возможно гневаться или стыдится.

– А... Адриан, – никогда не называла мистера Эванса по имени, такое странное чувство. – Мне можно верить, я никому ничего не расскажу, – робко делаю шаг вперёд.

Учитель никак не реагирует на мои слова. Быть может, он злится на меня?

– Простите, – на выдохе произношу я.

Кабинет погружается в тишину и на данный момент самое лучшее решение – уйти.

– За что ты просишь прощения? – в раздражении спрашивает мужчина, когда я шествую к выходу.

Приходится закрыть дверь и сесть на краешек парты.

– За этот казус, – жму плечами.

Мистер Эванс поворачивается ко мне лицом.

– Во всем виноват я. Из-за меня у тебя могут быть проблемы! – голубые глаза потемнели от злости.

– Не будет никаких проблем. Мы просто забудем об этом, – говорю примирительным тоном.

– Забыть? – с призрением переспрашивает преподаватель. – Впрочем, это оптимальный вариант в данной ситуации, – мужчина отворачивается.

– Это правда? – внезапно спрашиваю я.

– Что именно? – мужчина подходит к окну и заводит руки за спину.

– Что я вам понравилась?

– Да, – выдержав приличную паузу, ответил мистер Эванс.

Внутри мгновенно всё начинает дрожать от восторга и страха, а сердце, кажется, упало куда-то вниз. Сжимаю руки в кулаки и чувствую, как болезненно ногти впиваются в кожу.

– Я понимаю, тебе страшно, но можешь не бояться. Домогательств с моей стороны не последует.

– Уверена, в любом случае, мне нечего бояться, – смело заявляю я и встаю на ноги.

Мужчина смотрит на меня через левое плечо.

– Мисс Браун, вы не понимаете, что говорите.

– Зачем этот официальный тон? Если мне шестнадцать, это ещё не говорит о том, что я не понимаю сказанных слов.

Мистер Эванс резко подходит ко мне, берет за плечи и прижимает к стене. В его бездонных голубых глазах мелькает тысяча эмоций, но я не могу разобрать ни одной.

– Мелинда, тебе следует находиться на расстоянии от меня, пока это ещё возможно.

– А если поздно? Поздно быть на расстоянии.

Лицо мистера Эванса искажает маска какой-то необъяснимой мне боли и даже страха. Он отпускает меня и отступает назад.

– Так не должно быть, это не нормально, – шепчет и отрицательно качает головой учитель.

– Ты думаешь, я этого не понимаю? Но уже ничего не изменить.

– Нет, всё всегда можно поменять.

– Хорошо, если ты этого жаждешь, то мы так и поступим, – я уже не понимаю, что несу.

– Я этого не хочу! – рычит мистер Эванс. – Но зачем начинать то, что обречено на провал?

– Откуда ты это знаешь?

– Мелинда, поверь, из этого ничего хорошего не получится. В конце всего этого безумства кому-то обязательно будет больно.

– Хорошо! Хорошо, я всё поняла...

– Для тебя это всего лишь ребячество, игра, наваждение, всё пройдёт, – перебивает меня мужчина.

– Так ты считаешь, что я всего лишь капризная девчонка?! Девчонка, которой захотелось острых ощущений?!

Чувствую, как обида проникает в каждую клетку моего тела, заставляя мороз бегать по коже.

– Нет, не считаю, но посуди сама: я взрослый мужчина, а ты ребёнок. У тебя вся жизнь впереди, а мне пора создать семью. Возраст играет слишком большую роль.

– Можно не продолжать, – на глазах наворачиваются слезы. – Мне пора.

Выхожу на улицу и упорно вытираю ладонями свои щеки. Дура! Сумасшедшая! Как мне вообще могло прийти в голову, что между нами могут быть какие-то отношения? Зачем?! Зачем тогда нужно меня целовать? Ненавижу его! Просто ненавижу!

Вскоре обида превращается в злость. Возвращаюсь домой в плохом расположении духа.

Мама уже уехала на объект и, слава Богу! Расхаживаю по дому и не могу успокоиться. Стараюсь не думать обо всей этой чепухе, что произошла в школе.

Ну не могла же я так быстро в него влюбиться! И как это возможно, если у меня есть Роберт? Нет-нет, быть такого не может! Чертовщина! Бред! Глупости!

Нужно как-то отвлечься, прийти в себя и забыть об этом дне, как о кошмаре. Звоню Робу и договариваюсь с ним выйти на прогулку.

 Глава 12

Предупредив маму, что я ухожу гулять, мы с Робом сели в его машину.

– Куда поедем? – спрашивает Роберт.

– Не знаю, куда хочешь, – бормочу я.

– Поехали в клуб, у меня там есть знакомый охранник, он тебя пропустит.

– Хорошо, я согласна.

Клуб располагался чуть дальше центра города. Я не очень люблю подобные места, но после сегодняшнего мне уже абсолютно всё равно, куда ехать.

Входим в помещение и тут же погружаемся в алкогольно-музыкальную эйфорию. Роберт хватает меня за руку и тянет к бару. Пить в мои планы не входило, но он всё решил за двоих.

– Что это?! – буквально перекрикиваю музыку, смотря на рюмку с жидкостью цвета чистого изумруда.

– Абсент. Это очень крепкая штука, может сильно ударить в голову.

С опаской беру алкоголь и до последнего не решаюсь пить.

– Давай, до дна, – настаивает Роберт и одним глотком осушает свою рюмку.

Что же, была не была. Выпиваю абсент и чувствую, как эта гадость обжигает моё горло. Едва могу проглотить напиток. Фу! Отвратительная жидкость!

– Выдыхай, – приказывает Роб и протягивает мне ломтик лимона, который чуть присыпан сахаром.

Быстро съедаю его, чтобы заглушить этот противный вкус, и мне мгновенно становится легче.

– Как ощущения? – Роберта явно забавляет моя реакция на выпитое.

– Ужасны, – морщусь.

– Ничего-ничего, потом будет лучше, – мой так называемый парень, заказывает ещё две рюмки.

Вновь пью залпом и содрогаюсь от столь специфического вкуса. Смесь обжигающей горечи и какого-то слегка кисловатого привкуса не очень сочетаемы. Вскоре я ощущаю, что начинаю пьянеть. Кровь стучит в висках, а щеки краснеют.

Роберт ведёт меня на танцевальную площадку. Если честно, то я не люблю танцевать, том более, что и не умею. Но под напором Роба, и при воздействии абсента, я забываю совершенно обо всем.

Конечно, вначале я чувствовала себя прекрасно и была готова горы свернуть. Энергия, казалось, била через край, и музыка соответствовала моему сумасшедшему состоянию.

Неожиданно мы встретили друзей Роберта и пьянка – иначе это и не назовёшь – продолжилась уже в более широком кругу.

После ещё пары рюмок, я пошла в туалет, чтобы умыться. Меня всю трясло и стало очень жарко. Голова начала немного кружиться, но тошноты ещё не было.

Умывшись, смотрю в небольшое зеркало, что висит над раковиной. Его, наверное, не протирали порядка нескольких месяцев. Едва могу в нем рассмотреть себя: щеки по-прежнему красные, а карие глаза такие же мутные, как и это зеркало.

На слабых ногах возвращаюсь обратно и замечаю, как уже изрядно хмельной Роберт лапает какую-то девушку.

Конечно, следуя сценарию мыльной оперы, я была обязана устроить грандиозный скандал. Роб – мой парень, вроде как. Но мне совершенно всё равно. В сердце ничего не кольнуло, обиды или злости я не испытывала.

Как я уже говорила, парой нас сложно назвать. Наверное я настолько привыкла к этому, что и не заметила, как моя влюблённость прошла, не оставив и призрачного следа.

Выхожу из клуба и шествую к центру города. Холодный осенний воздух бодрит, но меня всё равно иногда уводит в сторону.

Сажусь на лавочку и стараюсь хоть как-то прийти в себя. Господи, если родители увидят меня в таком состоянии, то мне больше не жить. Достаю из сумки телефон и принимаюсь писать сообщение:

«Мне плохо, жутко плохо. Забери на ночь к себе, иначе дома убьют. Я на лавочке у центрального парка».

Не перечитывая сообщения, отправляю его Эмили. Теперь главное – подождать и постараться не уснуть. Ее родители всё равно вновь уехали в пригород и, если не ошибаюсь, то вернутся лишь завтра к обеду. Эм должна забрать меня.

На смену жару, что овладел моим телом из-за абсента, пришёл озноб вместе с порывами холодного ветра. Я одета всего лишь в тонкое чёрное платье, не менее тонкую джинсовую куртку и сапоги.

Проходит, наверное, минут десять, и мне становится всё хуже и хуже – постепенно начинаю замерзать, а голова кажется тяжёлой, будто набита кирпичами. Да когда же приедет Эмили?!

Я едва держусь, чтобы ни уснуть, как внезапно в лицо ударяет яркий свет. Открываю глаза и морщусь.

Автомобиль останавливается в нескольких метрах от меня. Раздражающий свет фар наконец гаснет. На улицу выходит силуэт и стремительно двигается в мою сторону.

Пытаюсь стать на ноги, но они не желают меня держать, и я снова сажусь на лавочку.

– Что случилось? – слышу мужской голос.

– Эмили, ты что, простудилась? – бормочу я.

– Мелинда?

Тру веки и вижу перед собой мистера Эванса в чёрном пальто, которое сливается с тьмой.

– Вы? – изумляюсь.

– Да, кто же ещё? Ты мне прислала сообщение, я не мог приехать раньше, поскольку были важные дела.

– Я вам ничего не присылала, – принимаюсь проверять свой телефон.

Черт! Черт! Черт! Вместо того, чтобы отправить сообщение Эмили, я послала его мистеру Эвансу. Да уж! Так я ещё не позорилась.

– Можете уезжать. Прошу прощения за беспокойство. Моё сообщение не было предназначено вам.

– Ты пьяна? – мужчина садится на корточки и внимательно смотрит на меня.

– Вас это не касается, – отвожу взгляд в сторону.

– Ошибаешься. Если я здесь, значит уже касается, – тон суров.

– Ничего подобного, ясно? Я ждала Эмили, а не вас, поэтому уезжайте.

Снова делаю попытку стать на ноги и мне удаётся устоять, а вот идти, кажется, ещё не могу. Только делаю шаг вперёд, как меня ведёт в бок.

– Осторожно, – шепчет мистер Эванс и удерживает меня за талию.

– Сама разберусь, – убираю его руки и пытаюсь идти дальше.

В темноте ничего не видно и я спотыкаюсь о большой камень.

– Зачем вредничать? – спрашивает мистер Эванс и поднимает меня на руки.

– Отпустите, – требую.

– Нет.

– Поставьте на землю. Я – эмансипированная девушка, учитывайте моё мнение, – бью мистера Эванса по его широкой груди.

Он ничего не отвечает, открывает дверь автомобиля, кладёт меня в салон, а сам садится за руль.

– Значит так, эмансипированная ты наша, успокойся.

Наши глаза встречаются в зеркале заднего вида.

– Если ты так хочешь, я отвезу тебя домой.

– Нет! – внезапно вскрикиваю. – Только не домой, иначе меня прикончат.

– Вот тогда перестань капризничать! – мистер Эванс заводит двигатель и машина трогается с места.

Едем по ночному городу, и меня начинает здорово укачивать. Вскоре одолевает сонливость и тошнота слабнет.

– Мелинда, проснись, – слышу тихий шёпот.

– Я спать хочу.

– Сейчас ляжешь.

Чувствую, как меня вновь берут на руки и куда-то несут.

– Куда мы?

– Буду укладывать тебя спать, – холодные губы прикасаются к моему горячему лбу.

– Хорошо, – закрываю от удовольствия глаза.

Наконец, ощущаю под собой мягкую постель. Мистер Эванс снимает с моих ног сапоги, затем куртку и укутывает в одеяло.

– Подождите, побудьте со мною чуть-чуть, – прошу я, когда вижу, что мужчина собирается уходить.

Мистер Эванс расстёгивает пуговицы на своём пальто, и садится на край кровати.

– Знаете, – с трудом сажусь. – Уверена, завтра я этого не вспомню, а вы наверняка не воспримите мои слова всерьёз, но знайте, – поднимаю вверх указательный палец. – Кажется, я в вас влюбилась.

Откидываюсь на подушки и мгновенно засыпаю.

 Глава 13

Просыпаюсь от давящей боли в затылке и висках. Медленно открываю глаза и пытаюсь вспомнить: где я, и как сюда попала.

Головная боль настолько невыносима, что рационально размышлять в данный момент я всё же неспособна. Что же, оставим воспоминания на потом.

С трудом могу сесть на кровать. Я всё ещё в своём чёрном платье, а где же куртка? Взглядом ищу ее и нахожу на кресле: она аккуратно сложена. Рядом с моей постелью стоят сапоги.

Стараюсь не делать резких движений, чтобы не нарушать хрупкий покой, который, кажется, начал господствовать в моей голове.

На прикроватной тумбочке из красного дерева стоит бутылка минеральной воды. Ох, как она вовремя! Буквально за несколько больших глотков выпиваю всю воду, и чувствую себя уже значительно лучше.

Встаю на ноги и выхожу из комнаты. Чисто интуитивно нахожу лестницу, которая ведёт вниз. Спускаюсь и оказываюсь в большой зале с огромными окнами, что выходят, видимо, на задний двор.

Осматриваюсь по сторонам и замечаю спящего мистера Эванса. Он расположился на диване у камина. По обе стороны стоят два кресла. На одном из них лежат бережно сложенные пальто и рубашка. Под стеклянным журнальным столиком, что расположен между кресел, стоят ботинки. Похоже, мистер Эванс спит в брюках.

Постепенно вспоминаю, каким образом я вчера встретилась со своим учителем и чувствую, что мои щеки от стыда и неловкости начинают гореть.

Тихо сажусь в кресло и прячу лицо в ладонях. Господи, я же призналась ему в любви, будучи пьяной! Позор!

Какая же наивность! Я думала, что на утро ничего не вспомню, но черта с два. Теперь стоит лишь надеяться на то, что мистер Эванс не воспримет мои слова всерьёз, и не будет затрагивать эту тему. Нет, не стоит дожидаться его пробуждения, лучше уйти сейчас. Возвращаюсь в спальню, быстро собираю свои вещи, обуваюсь и шествую к выходу.

– Так и уйдёшь, даже не удосужившись со мной поговорить? – раздаётся голос мистера Эванса за моей спиной.

Оборачиваюсь и вижу, как он надевает на голое тело рубашку бордового цвета и вопросительно смотрит на меня.

– Да, наверное, так будет лучше, – пожимаю плечами.

– Думаю, тебе стоит принять душ, позавтракать, объясниться со мной, а затем отправляться домой.

– Но меня ждут родители.

– Поверь, с ними проблем не будет.

– Послушайте, мне жутко неловко, и не стоит мучить меня воспитательными изречениями. Это единичный случай, когда я попадаю в подобную ситуацию. Я вообще не пью.

Мистер Эванс усмехается и закатывает рукава рубашки до локтей.

– Я и не собирался этого делать. Прими душ, а затем поговорим. Второй этаж, третья дверь слева.

Ничего не остаётся, как выполнить приказ. Ванная оказывается тоже весьма внушительных размеров, отделанная в холодных синих тонах.

Кладу куртку на полку и подхожу к зеркалу. Нужно оценить последствия вчерашнего вечера. Глаза прояснились, волосы растрёпаны, да и туш потекла. И в таком виде я собиралась выйти на улицу. Непременно, распугала бы всех людей в округе.

Стою под горячими струями воды и думаю над тем, как я докатилась до всего этого. Какой нормальный человек сочтёт меня адекватной?

Быстро моюсь, одеваюсь, зачёсываю свои длинные волосы цвета каштана в пучок, и вновь спускаюсь в гостиную.

Мистера Эванса нигде нет, что же, подожду его.

Внезапно моё внимание привлекает несколько полок, вплотную забитые книгами. Но больше всего меня удивили коробки с лекарствами, которые находятся повсюду. Несколько пачек у телевизора, пара на том же стеклянном журнальном столике, ещё тройка – на диване.

Мгновенно в памяти всплывают слова мистера Эванса о его загадочном недуге. Из любопытства беру коробку с лекарством и хочу узнать, для чего оно предназначено.

– Не нужно, – мистер Эванс резко забирает таблетки.