Текст книги "Мир Наших Сердец (СИ)"
Автор книги: Маргокошка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
«О чем это они? Плачут живые, а я умерла.» – Подумала она и опять провалилась в спасительное ничто.
***
Теперь рядом стоял молодой доктор, Эдвин Мур, только начавший практику в их местности.
– С кем я могу поговорить? – спросил он ожидающих за дверью женщин и Реджинальда.
– Я ее мать, – ответила Элизабет.
– Ей нужен покой. Одну не оставлять. Пока она не придет в себя, по крайней мере. Постарайтесь следить за тем, чтобы она ела и хорошо отдыхала. В ее положении это необходимость.
– Вы сказали «положение»? – тактично переспросила Анна.
– Она «в положении». Кстати, говоря с ней, приучайте ее к мысли, что ребенок послан ей, как утешение. Чтобы стимулировать ее желание жить и справиться с унынием. Посылайте за мной, даже если просто вам показалось, что что-то не так.
– Благодарим Вас, мистер Мур, – предложив ему щедрую плату, которая была принята с благодарностью, поблагодарил доктора дядя Реджинальд.
Матушка осталась присматривать за дочерью, приказав Фин менять ее периодически.
***
«Помни, я никому не дам тебя в обиду,.– диктовала ей память. -А себя? Почему ты не спас себя?» – подумала она, и наконец-то по ее щекам заструились спасительные слезы. В нее целый день впихивали еду, ее не оставляли в покое. А ей хотелось только одного – уснуть. Навсегда. И вдруг пришла другая, спасительная мысль: « Ребенок! Его ребенок!» И она впервые за день присела на постели. Это несказанно обрадовало матушку.
– Конечно! Милая моя, нужно жить. Тем более малыш не виноват, что иногда жизнь бывает суровой. Давай-ка наденем робу и ты хоть немного пройдешься. Может, хочешь перекусить? Ребеночку надо есть, – хлопотала Элизабет. И эти хлопоты помогли боли, сжимающей сердце Рин вырваться на волю и женщина разрыдалась.
– Поплачь, поплачь моя милая, – заплакав вместе с дочерью, пыталась утешить ее, мать.
***
Уже миновала полночь и Айрин проснулась. Теперь она спала урывками, забываясь на короткое время без снов. Матушка утомилась и задремала, слегка похрапывая во сне. Рин встала, одела робу и аккуратно выскользнула из комнаты, захватив спички и подсвечник. В коридоре зажгла свечу и двинулась в холл к портрету. Ее обуревала ненависть к той, чье изображение было на нем. Она выиграла! Забрала его к себе! Больше Рин не потерпит ее присутствия! Она уже подходила к холлу, как в проеме возникла фигура. Разглядев кто это, она вскрикнула и упала без чувств.
Ее опять осматривал доктор.
– Ну что ж, она в порядке. А галлюцинация – от нервного срыва. Я пропишу успокаивающие капли. Они на травах и вреда плоду не принесут.– Резюмировал доктор, принимая плату. – И все же постарайтесь не выпускать миссис Монтгомери из вида.
И доктор удалился.
***
Вскоре вернулся Пьетро, привезший тело хозяина. Айрин не сказали об этом, разместив гроб с останками ее супруга в их семейном склепе. До похорон было решено оставить все именно таким образом, щадя ее чувства. Но Пьетро зашел к ней, и глядя на ее почерневшее, осунувшееся от горя лицо и потухшие глаза, он попросил выйти Финч, заверив, что после разговора с хозяйкой он позовет вторую обратно. И как только та вышла, молча передал Рин письмо. Почерк супруга она узнала издали.
«Помни: письмо у Пьетро».
***
Дорогая, любимая, нежная моя супруга!
Я хорошо представляю себе, моя желанная голубка, тот праведный гнев, который ты заслуженно выльешь на мою голову, но опять прошу тебя: прочитай все до конца. Итак. Я знаю, что Анна рассказала тебе свою печальную историю. Но только не до конца. Теперь пора узнать всю правду.
Когда наша матушка, Паола, поняла, что внимание графа Гумбольти по отношению к Анне стало слишком пристальным, возникла необходимость выяснить материальное положение и репутацию возможного кандидата в мужья. Мы воспользовались хорошим отношением к нам генерала армейского корпуса карабинеров, и попросили произвести его негласное следствие в отношении графа. Правда оказалась ужасна. Представляясь всем как борец за получение независимости от Австрийской монархии, он получил доступ к средствам, собранным для борьбы, и приспособил их для своих нужд. Вполне законное требование отчитаться о потраченных деньгах поставили его перед дилеммой: женитьба на богатой наследнице или побег в страну, где его не достанут бывшие соратники. На беду, им увлеклась моя сестра. Потому как граф недурен собою, и ловок в любовных интригах, запутать Анну в сети своей похоти и лжи для него не составило труда. И когда мы представили все доказательства его вероломства, она наотрез отказалась нам верить. К нашему сожалению, Эрнст тоже попал под влияние графа. Жесткий контроль, установленный матушкой для пресечения нежелательного общения, не принес результатов. Воспользовавшись неопытностью моего младшего брата, граф передал письмо сестре, предложив ей бежать. Рассчитывая, что для того, чтобы избежать огласки, мы пойдем на мировую с ним. Но наш старый слуга Джовани проявил недюжинную наблюдательность, и смог вовремя поднять тревогу, сорвав похищение Анны.
Мы посчитали, что на этом Томазо оставит нас в покое. Но время показало, как мы ошибались. Анну и Эрнста увезли опять в Англию, причем сестру вручили моему надзору. В то время я недавно женился, и переехал в Лейк – Эдж, где любой чужак сразу был бы виден. Моя первая супруга смогла подружиться с Анной. Следует заметить, что Дженни была по характеру доверчивой и доброй и не было человека, которого она не смогла бы расположить к себе. Камеристка, служившая у супруги, казалась образцом преданности и почтения к ней. Поэтому, когда произошла трагедия, и выяснилось, что мисс Крейн приложила к этому руку, мной овладело праведное желание найти и покарать губителей моей жены. Но судьба это сделала за меня. Мы не сразу нашли в порту Саутгемптмона некогда порядочную женщину, опустившуюся до погибшего состояния. Ублажающаю пьяную публику портовых пабов за несколько пенсов Крейн не сразу узнала меня, но я привел ее в чувство и заставил написать признание в содеянном. Первым, кого она упомянула, был Томазо Гумбольти. Где он сумел познакомиться с ней, она не вспомнила. Но зато ей хорошо помнилось, как по его приказу мою Дженни бросили со скалы его подельники. Саму Крейн Томазо бросил близ порта, оставив без средств к существованию. Она люто ненавидела его за содеянное, но я вижу в этом возмездие небес.
Дальнейшие поиски опять ни к чему не привели. Но зато со мной все чаще и чаще стали происходить неприятности, лишь по счастливой случайности закончившиеся благополучно.
Уехав по делам на достаточно долгое время в Лондон, я повстречал тебя – моего нежного синеглазого Ангелочка, который опять вернул мне вкус жизни и желание любить.
Здесь Ты уже должна помнить мой внезапный отъезд в поместье, после письма, полученного от дяди Реджинальда, где он писал, что Анна, встретив какого-то знакомого, по просьбе последнего пошла поговорить с ним в присутствии брата, который приехал погостить к нам. Дядюшка смело ее отпустил, рассчитывая, что Эрнст не даст сестру в обиду. Ну что взять со старика! В результате сестру силой запихнули в карету, и повезли (как потом выяснилось в Шотландию), для заключения брака. Не буду описывать, скольких усилий мне стоило ее освобождение, в результате которого я и получил ранение. Но, впрочем, тебе, мой Ангел, это известно.
Пока мистер Хоуп, врач, державший практику до мистера Мура, делал все возможное, чтобы быстрее поставить меня на ноги, поместье посетила группа итальянских моряков во главе с офицером. Несмотря на протесты доктора, я принял их. Их рассказ существенно дополнил картину падения гордеца, возомнившего себя вершителем судеб человеческих. Он сделал много мерзостей в своей жизни, и я не буду оскорблять твой милый взор перечислением их. Поверь мне, я удивлен, как его носит земля.
Во-первых, источники, близкие к нему заявили, что он поклялся отмстить за полученное от нас унижение.
Во-вторых, мерзавец серьезно решил завладеть нашим состоянием. Подкупив клерка в конторе моего нотариуса, который поплатился за это местом, он выкрал мое завещание, по которому сестре полагалась наследство в сумме семнадцати тысяч фунтов, помимо назначенного отцом годового дохода. Однако моя первая женитьба перечеркнула его планы. Потому как я пересмотрел завещание, учитывая Дженни, которая получала пятнадцать тысяч фунтов. Анне я оставил две тысячи, с возможностью распорядиться этой суммой по усмотрению сестры. Что и привело к трагедии.
В-третьих, он познакомился с ирландцем Кахалом Фоули, промышляющим грабежами, но ловко ускользающим от возмездия. К несчастью, ты знакома с ним: наглец, оскорбивший тебя своим неучтивым поведением. Кстати, животное, виденное тобою и Финч его полусобака-полуволк. Только вмешательство Пьетро, взявшего на мушку Фоули, спасло вас от неминуемой гибели.
Таким образом теперь мы разработали план, который поможет схватить этих мерзавцев на месте преступления с последующим заслуженным возмездием.
Во всей этой истории был один, но существенный минус. Доверять я никому не мог. Прислуге, после случая с Крейн, я уже не мог доверять, ведь девушку можно соблазнить любовью, а мужскую часть – хорошим денежным вознаграждением. Эрнст пока под влиянием мерзавца. Анна тоже ненадежна, учитывая, что чувства могут вернуться. Дядюшка, узнав о том, кто виновен в смерти его любимицы может подневольно предать своим желанием покарать подонков. Только тебе, мой милый котенок, я бы смог довериться, но боялся напугать. Поэтому я написал это письмо, чтобы страдания не слишком потревожили мою голубку. Хотя понятно, что какое-то время тебе придется претерпеть их. За это я и прошу твоего милосердного прощения, мой Ангел.
С надеждой на твое прощение и любовь.
Хьюго Монтгомери.
========== Часть 15 ==========
Томазо Гумбольти, холенный красавец, покоритель женских сердец и потомок венецианских патрициев, стоял с бокалом французского вина, раздумывая о превратностях судьбы. Сколько раз казалось, что еще немного и все сложится. Вот и сейчас, неожиданная удача открыла дорогу к женитьбе. А значит и к желанным тысячам фунтов. Он слишком долго ждал, да и бывшие «братья» по оружию идут по стопам. Есть еще задача: как только невеста скажет да, и он станет наследником ее капитала, надо будет аккуратно избавиться от Кахала. Но он знает, как это сделать. Его семья всегда хорошо разбиралась в ядах. Ножи и револьверы – для головорезов Фоули. Затем отойдя от окна, он прошел в комнату, где подельники Кахала коротали время до нападения на поместье Лейк – Эдж.
***
Самым сложным было убедить бандитов в его смерти. Но с помощью друзей старых и новых они смогли сделать и это. Для начала они распустили слух, что Хьюго только едет заключать договор, хотя тот уже давно был оформлен. Выехав из поместья, и убедившись что преследования нет, к нему присоединился один из итальянцев. Он должен был контролировать и дальше ситуацию. Вместе они отправились в Лондон к комиссару полиции, бывшим старым добрым другом Хьюго. Там уже подробно рассказав все, они договорились, что комиссар и тройка крепких констеблей подъедут через неделю в Кардифф, без формы, чтобы не привлекать к себе внимания.
Пьетро, оставшийся в поместье, и другой итальянец уехали в городок, расположенный рядом с приобретенным заводом в округе Манчестер. Там они заказали гроб. Договорились с местным доктором подтвердить смерть Хьюго Монтгомери тому, кто будет справляться об этом, но это оказалось очень сложно. Врач слишком дорожил своей репутацией. Но все решило письмо шерифа Генри Олдриджа Мансфилда, на тот момент с которым у Хьюго были завязаны дружеские отношения. Где он поручился за Хьюго и Петро, и просил помочь в их необычной просьбе.
Далее когда доктор прислал письмо на условленный адрес, что ожидаемое произошло, и он подтвердил все, о чем его просили. Забрав гроб, в который положили приготовленное тело какого-то умершего нищего бедолаги, хранимое в саркофаге поместья, уже разлагающееся, отчего понять кто это было сложно. И заручившись поддержкой Лондонской полиции, все вернулись в предполагаемое место событий.
***
Семь всадников и одна карета достигли поместья в сумерках. Привязав лошадей поблизости, они потихоньку зашли за ограду.
– Трое к домику Пьетро. И помните, сразу стреляйте. Он опасен, десятерых стоит в бою, – дал указание Кахал, – и как разберетесь с ним, тут же к нам.
– Не беспокойся. Мы справимся, – ответил ему один из головорезов, и они пошли к гостевому домику.
– Итак, вперед, господа, – глумливо усмехнувшись подал команду Фоули, и все двинулись к ярко освещенному зданию.
***
Дворецкий услышал звон колокольчика, не торопясь отправился справиться, кто же решился потревожить хозяев в дни скорби. Перед дверью стоял молодой, хорошо одетый мужчина. Дживс открыл дверь и спросил:
– Что Вам угодно, сэр?
– Мне угодно войти, – заявил тот, и бесцеремонно отодвинув дворецкого в сторону, зашел в помещение. Следом за ним ворвались еще трое, и один явно не подходящий к этой компании.
– Будьте любезны покинуть помещение, – как можно солиднее произнес Дживс. Но Фоули приказал обыскать все и запереть слуг в библиотеке. А женщин, Эрнста, Реджинальда привести в гостиную. Потом расположившись на диванах, он потребовал выпивку.
– Боюсь, что я не смогу удовлетворить ваши требования, сэр, – возмущенно ответил Дживс.
К этому моменту бандиты, вооруженные револьверами, сделали задуманное: слуги были заперты, а в гостиной стояли женщины и дядюшка. Эрнст, к ужасу Анны, стоял с бандитами. Тут же стояли шкатулки с драгоценностями, прихваченные из комнат женщин, и теперь Фоули ждал, когда будет вскрыто изделие мистера Джеремии Чабба в комнате Хьюго. Долго ждать не пришлось. Двое детин вернулись, таща сундук за собой.
– В чем дело? – раздраженно спросил Фоули.
– Хитрая штука, придется попотеть. Заберем с собой и вскроем, когда будем в безопасности, – ответил один из них
– Хорошо, – буркнул Фоули. – Томазо, объясните миссис Монтгомери о своих планах насчет нее, – цинично усмехаясь обратился он к графу.
– Вам придется проследовать с нами. А что бы Вы были послушны, мы захватим и мисс Монтгомери. И смею Вас заверить, что ее благополучие будет напрямую зависеть от Вашего послушания, – назидательно произнес Томазо.
***
Теперь необходимо было дождаться похорон и оглашения завещания. При этом мы были уверенны только в одном: до этого момента бандиты навряд ли предпримут что-либо против наших женщин. Теперь они должны были убедиться, что именно Айрин стала основной наследницей. Хотя, зная образ жизни этих молодцов, мы все равно присматривали за поместьем. Я тайно перебрался в домик Пьетро и ни коим образом старался себя не обнаружить, помня обморок моей жены до получения письма.
Полицейские уже прибыли в Кардифф, и также вместе с итальянцами ожидали развития событий. Один из них, которого не знал Гумбольти, побывал на моих похоронах в поместье, после чего наступил черед действовать Конану. Через три дня после похорон он огласил завещание, и ожидаемо большую часть, а это уже было двадцать три тысячи фунтов, получила супруга и немного Анна. К сожалению, сразу же после оглашения Эрнст отправился к Томазо и пересказал оглашенное завещание.
Наши друзья итальянцы, чтобы не ждать, когда же разбойники решатся на нападение, смогли хорошенько напугать Томазо, чтобы тот подтолкнул банду к действиям
***
Фоули сделал ошибку. Пока граф цинично объяснял молодым женщинам их судьбу, тот подошел близко к Айрин, чтобы предупредить нежелательные действия, и посчитав Элизабет и Реджинальда не опасными, он повернулся к ним спиной. Тяжелая китайская ваза династии Цинь, купленная Хьюго у антиквара, закончила свое существование, разбившись о голову Кахала. Тот схватился за нее и рухнул на пол.
– Я не дам ни одному негодяю испортить жизнь моей девочке, – торжествующе произнесла Элизабет.
– Стойте! – Остановил бандитов Томазо, бросившихся к леди. – Мы обещали, что все будет хорошо, пока миссис Айрин ведет себя, как паинька. А она так и поступает. Успокойте леди.
– Как скажите, мистер, – нагло ухмыльнувшись, ответил один из них и ударил матушку наотмашь. Та от удара потеряла сознание и упала на пол.
– Мама! – испуганно вскрикнула Рин, и бросилась к упавшей матери. Но ее перехватил один из молодчиков, и тряхнув, заставил остановиться.
– Надеюсь, больше героев нет? – спросил Томазо. Все молчали.
– Что-то ребята задерживаются, – произнес пришедший в себя Кахал, держась за пробитую голову. – Ведь я предупреждал, что он опасен.
– Благодарю за столь высокую оценку, – раздался голос Пьетро. Вместе с ним зашли итальянцы, и люди явно военные, но без формы… и Хьюго. Все с револьверами.
Воспользовавшись ситуацией, Рин вырвалась и попыталась наклониться, но корсет делал свое дело. На помощь ей пришел дядюшка. Они уложили на диван матушку. Анна упала в обморок, увидев брата, и дядюшке пришлось усадить на диван и ее. Рин растирала спиртом виски и матушке, и Анне.
Тем временем две группы людей стояли друг против друга. Перевес был явно не в пользу бандитов.
– Предлагаю всем сдаться, и без глупостей, – предложил комиссар.
Но те его слушать не стали, раздались первые выстрелы. Один бандит был убит. Другой ранен, но и полицейские понесли потери в виде двух раненых. Томазо в ярости направил револьвер на Рин и Анну, сидевших вместе и выстрелил. Никто не ожидал, что дядюшка Реджинальд способен на такой прыжок. Метнувшись к ним, он закрыл собой женщин, и упал сраженный пулей, успев прошептать: «Молодые… жить…»
Это, как спусковой курок, запустило захват оставшихся членов банды.
Когда наконец все успокоилось, раненым уже была оказана помощь, слуги выпущены, а скрученные бандиты и граф, под присмотром полиции и итальянцев, сидели в сторонке, пришло время порадоваться «воскрешению» Хьюго.
– Девочка моя, – тихо проговорила матушка. – Не делай глупость, умей прощать.
– А куда мне деваться, – мудро ответила Рин, с любовью посмотрев на мужа.
***
Эпилог.
Элизабет сидела за письмом, присланным ей дочерью. С мужем она примирилась, и теперь, когда все выяснилось, они в любви и согласии ждали своего первенца. Анна и внук старосты объявили о помолвке. Эрнст отправился в Америку, где его семья организовывала новое производство. Причем начал он с низов. Как высказался глава клана Монтгомери: «Праздная жизнь научила его не лучшему, может быть, труд это исправит». Комиссар за поимку особо опасной банды был приглашен в Букингемский дворец, где королева Виктория его поблагодарила лично. Итальянцы, отбыли к себе на родину, захватив с собой графа. Его ждал суд. Бандиты так же были осуждены и казнены. Все дочитав до конца, Элизабет отложила письмо в сторону, и вздохнула. У детей все налаживалось. Джонатан, делая разумные вложения их остатков капитала, добился неплохих результатов, Эзра делал успешную карьеру, и теперь стал считаться неплохой партией. А ее деятельная натура скучала, все было слишком хорошо. И одиноко.
Зашла Грейс и доложила, что приехал иностранец со смешным именем Пьетро.
– Проси, – оживилась матушка, поправив выбившиеся волоски из-под чепца. Тот зашел, и галантно поклонился. Необычность его вида заключалась в новеньком, с иголочки, костюме, в новом цилиндре и начищенных ботинках. В руках у него были цветы и пирожные, купленные в кондитерской лавке.
– Пьетро, дорогой мой, – радушно встретила его Элизабет. – Проходите! По делам к нам? Или Айрин что-то еще передала?
– Я просто подумал, вдруг Вам скучно, дай думаю зайду, поинтересуюсь, – помявшись, сказал он.
Матушка была опытной женщиной, и в разъяснениях не нуждалась.
– Могу ли я предложить Вам, друг мой, выпить со мной чая? – кокетливо предложила она.
На лице Пьетро расцвела белозубая улыбка.
