Текст книги "Соперник (СИ)"

Автор книги: Margo_Poetry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

В темном коридоре топтались Дэрил и Гленн, стоя на стреме. Женщины, кажется, собирались всю ночь восхищаться невиданной изобретательностью Джеймса, и это не могло не злить. Как же никто из мужчин тюрьмы не додумался до того, чтобы соорудить летнюю кухню? Гленн вздыхал, понимая, что вообще никогда не задумывался о том, удобно ли Кэрол и остальным готовить в такой крохотной комнатушке. Если честно, он без каких-либо мыслей брал свою тарелку с едой, а потом, уже пустую, ставил ее в раковину. Дэрил пытался припомнить, не упоминала ли о каких-либо неудобствах Кэрол – что ей, попросить было трудно? Зачем молчать и надеяться, что мужики сами что-нибудь придумают?

– Ничего, – хмуро сказал Граймс, выходя из камеры. В этот момент в коридоре послышались шаги, и мужчины, как по команде, рванули обратно в камеру. Только Дэрил, замерев на пороге, вытащил свой арбалет, словно намереваясь раз и навсегда избавиться от соперника. Еще бы, такая удобная возможность выпала: кругом темнота, тишина, и в блоке практически никого нет – все заканчивают работу и идут поесть в столовую.

Наконечник стрелы уперся точно в нос застывшему на месте Бобу, который, издав писк, поднял верх руки. Тут послышался звон разбитого стекла, и ноги Боба и Дэрила обдало холодными брызгами.

– Ты че тут шляешься? – возмутился Диксон, убирая арбалет и замечая, что в кармане жилета Боба припрятана еще одна бутылка. Мужчина, всхлипнув, готов был поведать друзьям обо всех своих печалях и невзгодах, заставивших его тайно вынести из аптечки Хершела пару бутылок со спиртом, но в коридоре вновь кто-то появился. И в этот раз силуэт принадлежал Джеймсу, который выглядел весьма удивленно, заметив на пороге своей камеры незваных гостей.

– Что-нибудь случилось? – поинтересовался мужчина, сдвинув брови к переносице. Рик заметил, как его товарищи по несчастью начали одновременно мычать что-то нечленораздельное, пытаясь придумать какую-нибудь вескую причину, чтобы находиться здесь, и понял, что пора брать ситуацию в свои руки.

– Мы тут, короче, подумали и решили – а чего мы как не родные, надо же познакомиться как следует! – улыбнулся во все зубы Граймс, выхватывая у Боба бутылку и тряся ею в воздухе.

– Серьезно? – в один голос спросили Джеймс, Дэрил, Гленн и Боб. Потом все четверо принялись удивлено переглядываться, пока Рик не отвесил ощутимого и незаметного пинка стоящему рядом Гленну. Тот, поняв, наконец, о чем толковал шериф, яростно закивал головой, выдав пятиминутную речь о силе дружбы и важности взаимопонимания в такое сложное время, как зомби апокалипсис.

– Что ж… Ладно, схожу тогда за стаканами, – не без сомнения сказал Джеймс. Прихрамывая, он направился в кухню, а Рик, осознав, что сбегать сейчас будет совсем уж глупо, затолкал всех в тесную камеру.

– Но мне нельзя пить, Мэгги ждет… у нас там… – замялся Гленн, пытаясь пробраться обратно к выходу, но фигура шерифа твердо стояла у него на пути.

– Друзья, сегодня важная для нас ночь, – серьезным голосом заговорил Рик, отталкивая Гленна на колени усевшемуся на койку Дэрилу. – Как говорится, врага надо знать в лицо. А как узнать человека лучше, если не споить его до полубессознательного состояния? Правильно, никак. Помните, товарищи, нас четверо, а он – один. Кто-нибудь из нас точно сумеет сохранить ясность ума и твердость духа и завершит эту священную миссию!

Рик даже указательный палец верх поднял. Правда, пустить скупую мужскую слезу у него так и не получилось, но это было и не важно. Вернулся Джеймс со стаканами, и Боб, тяжело вздыхая, откупорил бутылку и налил всем выпить.

– Ну, что же, – откашлялся Рик, поднимая свой стакан. – Поприветствуем Джеймса! Нового члена нашей большой и крепкой семьи!

Чокнувшись стаканами, мужчины выпили их содержимое залпом. Гленн буркнул, что не помешало бы и закуску какую-нибудь соорудить, и Рик согласно кивнул, вспомнив о том, что на его огороде растет редиска. Решив, что этот овощ все же лучше, чем вообще ничего, Граймс жахнул еще стопочку перед тем, как тащиться в свою камеру за фонариком и лопатой, а потом почему-то все резко померкло, утаскивая мужчину в пучину тьмы и жуткой головной боли…

Прохладный ветерок ласково касался кожи, и Рик сначала подумал, что забыл закрыть окно в своей камере. Перевернувшись на другой бок, мужчина почувствовал, как что-то твердое больно упирается прямо в копчик. Попытавшись отпихнуть это «что-то» рукой, Рик ощутил острый укол в палец и тут же распахнул глаза. Ни стен, ни потолка, ни даже кровати. Мужчина был не в своей камере.

С удивлением подняв голову, он увидел вокруг себя задний двор тюрьмы и обнаружил, что лежит среди груды полуобгоревших и сломанных досок, одна из которых упирается ему в копчик. Из указательного пальца торчала приличных размеров заноза, а вся одежда почему-то была перепачкана в копоти. С трудом заставив себя сесть, Рик тут же схватился за голову, пытаясь понять, как он тут оказался, но в голове была непроглядная тьма и смутные очертания вчерашнего вечера. Камера Джеймса, бутылка спирта и Дэрил, пытающийся сказать какой-то тост. Кажется, уже изрядно подвыпивший охотник пытался восхвалить женщин тюрьмы, но получилось у него что-то совсем уж неприличное. А что было до этого? И после?

Каждое движение отдавалось тупой болью в области затылка. Рик слез с пепелища, спотыкаясь и понимая, что где-то умудрился потерять один ботинок. Но хуже было внезапное осознание того, откуда взялось это самое пепелище. Не здесь ли вчера был каркас летней кухни, выстроенной Джеймсом?

С ужасом взирая на то, что осталось от еще даже не успевшей набрать масштабы постройки, Рик, словно ошпаренный, отскочил на несколько шагов назад. Это что же получается? Они так напились, что сожгли всю постройку? И Джеймс с ними был? Или они и его сожгли?

Хватаясь за сердце, которое вдруг совершило резкий кувырок в грудной клетке, Граймс на ватных ногах подошел к пепелищу, сиплым голосом позвав новичка по имени. Нет, ну а вдруг он где-нибудь там, заваленный досками, лежит и не может пошевелиться? Опустившись на четвереньки, Рик попытался отодвинуть одну из обгоревших деревяшек, из-за чего в итоге рухнула вся куча, подняв в воздух облачко пыли и серые хлопья пепла. Несколько раз чихнув, Рик отшатнулся от кучи, отползая в сторону и поднимаясь на ноги. Из-за жуткого похмелья трудно было сосредоточиться, но одно мужчина знал точно – надо срочно заметать следы.

Оглядев груду досок, мужчина издал протяжный стон, понимая, что сейчас он точно не сумеет по-быстрому избавиться от этой кучи. Хотя… вроде бы, утро еще совсем раннее. Если только остальных разбудить, а там уже вместе с ним оттащить все доски к забору, то, может, никто ничего и не заметит. Разве что Джеймс немного удивится, увидев, что его строение за ночь куда-то подевалось. Если, конечно, сам Джеймс за ночь никуда не подевался.

Почему-то прихрамывая на правую ногу, Рик двинулся в блок, мысленно моля, чтобы все еще спали. Но, к его разочарованию, жители тюрьмы давно уже бодрствовали, заканчивая с завтраком и готовясь заниматься своими делами. Судя по сердитым и разочарованным взглядам, брошенным в его сторону, все уже были в курсе, что же натворил Граймс. А тот искренне не понимал, как такое вообще могло произойти, и понуро добрел до стола, где клевал носом Дэрил.

– Что вчера было? – спросил Рик, надеясь, что хотя бы охотник расскажет, как прошла вчерашняя пьянка. Но Диксон упрямо помотал головой, опуская глаза в стол и пытаясь скрыть их за своей челкой. А при виде подошедшей к столу Кэрол с тарелкой каши для Граймса, он и вовсе покраснел.

– Знатно вы вчера погуляли, – язвительным тоном сказала Кэрол. Поймав вопросительный взгляд Рика, она вздохнула, присев рядышком. – Уж не знаю, с чего у вас там все началось, но зато отчетливо помню, как проснулась я от того, что кто-то бесцеремонно стаскивает с меня одеяло.

Ничего не понимающая женщина первым делом потянулась к ножу, лежащему под подушкой, но кто-то нагло перехватил ее руки, а потом принялся неуклюже тыкаться колючей щекой в ее шею. Готовая начать вопить о попытке изнасилования, Кэрол уже открыла рот, но тут незваный визитер пьяным голосом и заплетающимся языком принялся говорить что-то о том, что она, Кэрол, только его, и что он для нее построит хоть десять летних кухонь. Хоть и с трудом, но по голосу женщина поняла, что в ее личное пространство вторгся не кто иной, как сам Дэрил Диксон.

Звать на помощь Кэрол передумала тут же. Скорее, чуть не разрыдалась в приступе умиления и от того, что дождалась, наконец-таки, первого и весьма серьезного шага от охотника. И только она собралась обнять Дэрила в ответ, сказать ему, что никакие кухни ей и даром не нужны, лишь бы только он рядом был, как тут тишину нарушил громоподобный храп. Диксона хватило от силы на пару минут, потом он благополучно уснул, удобно устроившись на груди Кэрол. Битых двадцать минут женщина потратила на то, чтобы столкнуть с себя тяжелое тело охотника, а когда тот с грохотом свалился на пол, обиженно отвернулась к стенке. Утром для нее было сюрпризом не только то, что Дэрила и след простыл, едва она только глаза открыла, но и то, что охотник вообще ничего не помнил о своем ночном визите.

– Но я, блин, реально не помню такого, – зашептал Дэрил, когда Кэрол, бросив на него испепеляющий взгляд, ушла. – А она теперь пилит и даже есть не дает. И что мне делать? Бабы, блин.

Рик пожал плечами, залпом выпивая стакан воды. Ему бы проблемы Дэрила, который упрямо не желал делать каких-либо шагов навстречу к Кэрол и продолжал ревновать ее к каждому столбу. Неудивительно, что та стала заглядываться на Джеймса. Тот наверняка понимает все без каких-либо намеков, говорит красивые слова, дарит подарки без повода и угадывает все желания. Идеальный, блин, мужик.

Поняв, что Дэрил вряд ли поможет ему что-либо вспомнить, Рик отправился искать Гленна, который точно должен был запомнить все события прошедшей ночи. Но азиат, как оказалось, покинул пьянку очень быстро. Не найдя на своем огороде редисок, Рик попросил Гленна поискать что-нибудь съедобное в огороде Хершела, и парень ушел туда. Откопав там кочан капусты за неимением ничего более подходящего, Ри вернулся в камеру Джеймса, но там уже никого не было. Прождав там полчаса, азиат решил, что про него все забыли, и ушел к Мэгги.

Нет, ну хотя бы Боб точно должен был что-нибудь запомнить! Отыскать этого человека было в разы сложнее, чем всех остальных. Мужчина сидел в душевой, приложив ко лбу мокрую тряпку, и клялся всем богам мира, что раз и навсегда завязывает с алкоголем.

– Я проснулся у ворот, – прохрипел Боб, заметив Рик. – У чертовых ворот. С букетом полевых цветов в одной руке и ключами от машины в другой. Причем никакой машины рядом не было. Правда, Хершел говорит, что одного автомобиля они не досчитались…

Предчувствуя что-то нехорошее, а может, и наоборот, хорошее, Рик решил попытать счастья в камере Джеймса. Может, этот мужик решил уехать после вчерашней пьянки? А что, машины-то нет, да и летней кухни тоже. Может, это он ее сжег, а потом попросту сбежал? Хоть бы все было именно так!

Но в камере Рик столкнулся с живым и невредимым Джеймсом, который нахмурился, завидев Граймса в дверях. Поняв по взгляду мужчины, что вчера все-таки произошло что-то не очень приятное, шериф тут же принялся извиняться, бурча, что никогда в жизни не напивался до такого состояния. И вообще, это все не он, а проклятый паленый алкоголь.

– Так ты что, вообще ничего не помнишь? – переспросил Джеймс. Рик покачал головой, и мужчина вздохнул, начав рассказ.

Первую половину бутылки мужчины распили еще в камере. Отправленный за чем-нибудь съедобным Гленн все не появлялся и не появлялся, а разговор тем временем сам собой зашел о женщинах. Рик пожаловался, что никак не может решиться на первый шаг, потому что вроде бы не так давно потерял жену и боялся начинать новые отношения; Дэрил сказал примерно то же самое, только без отсылки на мертвую жену, а Боб списывал неудачи в отношениях на свою карму.

– У вас замечательные женщины, – искренне заявил Джеймс, который, в отличие от ребят, все еще сохранял ясность ума. – Вам просто необходимо набраться смелости и решиться на новые отношения. Ведь сейчас такое время, что на счету каждая минута, и наши сомнения и страхи могут помешать отыскать дорогу к счастью.

В общем-то, распинался Джеймс довольно долго, а вот Дэрил коротко и ясно заявил, что надо приступать ко всяким там планам прямо сейчас. Выпив еще по стаканчику, мужчины вышли из блока и нетвердой походкой двинулись к одному из автомобилей. Кому именно пришла в голову идея отправиться на поиски цветочного магазина, Джеймс не помнил, зато рассказал, как машина заглохла на первом же повороте к городу, и мужчинам пришлось возвращаться обратно в тюрьму на своих двоих. Как только она оказались на территории, Боба вдруг осенило – да ведь кругом растет немало цветов! Вооружившись ножом, он принялся рвать их, повторяя что-то о Саше и ее слишком переменчивом настроении. Оставив мужчину одного, Джеймс, Рик и Дэрил двинулись обратно в тюрьму.

Но по дороге Дэрилу в голову пришла какая-то идея, и он быстрым шагом умчался куда-то внутрь блока, а Рику вдруг захотелось посмотреть поближе на летнюю кухню. К удивлению Джеймса, мужчина вдруг принялся буянить, пытаясь снести «эту хрень», а потом попытался ее поджечь. Джеймс мешать ему не стал, вдоволь наслушавшись весьма оскорбительных слов в свой адрес, а потом попросту ушел в свою камеру.

– Честно говоря, я не совсем понимаю, что на тебя нашло, – закончил свой рассказ Джеймс. – И чем тебе так не угодила постройка. Я просто пытаюсь быть полезным для вашей группы. Вы спасли мне жизнь, и я вам обязан. Если тебя или кого-то еще что-то не устраивает, вы можете обсудить это со мной, и если придется, я могу уехать. Мне не впервой будет оставаться одному.

Сказав это, Джеймс вышел из камеры, на ходу одевая перчатки. Рик ощутил, как на него волнами накатывает чувство вины, и уже спустя пару минут трусил следом за Джеймсом к заднему двору, где еще вчера стоял каркас кухни. Поначалу не зная, как объяснить свое поведение, Рик молча помогал мужчине разгребать завал, а потом, вздохнув, начал рассказывать, как умерла его жена, как ему было трудно смириться с ее смертью, а потом с тем, что его начало влечь к почти незнакомой женщине, как на него свалилось много обязанностей и все в этом духе. О том, что он винил во всех проблемах Джеймса, Рик тактично умолчал, в конце несколько раз извинившись.

– Думаю, я смогу помочь тебе, – задумался Джеймс. – Разумеется, если ты поможешь мне закончить эту постройку.

– Конечно, – обрадовался Граймс, чувствуя небывалое облегчение. Может быть, этот мужчина вовсе не так плох, как остальные себе придумали? Вон, помогать собирается, да и не злится даже за сожженную кухню. Но начавшую расти к новичку симпатию буквально втоптал в землю Боб, которому вдруг срочно надо было переговорить с Риком.

– Я кое-что вспомнил. О вчерашнем вечере, – зашептал Боб, отведя Граймса в сторону от Джеймса. Бросив взволнованный взгляд в сторону занятого досками новичка, мужчина вздохнул. – Кажется, Джеймс хочет увести у меня Сашу.

========== VII. Ни себе, так людям. ==========

Разобраться в путаной речи Боба без пол-литра чего-нибудь горючего было практически невозможно. Мужчина бубнил что-то про переменчивое настроение Саши, про то, как она никогда не улыбалась его шуткам, даже самого его, скорее всего, не воспринимая всерьез, а с появлением в тюрьме Джеймса вдруг повеселела. Да так, словно влюбилась: порхала по блокам, как бабочка, смеяться стала чаще, словом, расцвела так, что Боб, кажется, влюбился в нее еще сильнее. Если такое, конечно, вообще было возможно.

– А Джеймс тут причем? – никак не хотел вникать в самую суть Рик, заставляя Боба в очередной раз закатывать глаза и картинно заламывать руки. Как он шерифом-то стал, будучи таким тугодумом?

– Неужели не ясно? – искренне возмутился Боб. – Она изменилась, когда в тюрьме появился Джеймс. И он вчера что-то говорил о ней… Что-то… В общем, что-то о ней. И улыбался при этом.

– Улыбался, значит? – переспросил Граймс, стараясь сохранить серьезное выражение лица. Впрочем, в словах Боба вроде как и было что-то странное, а вроде и не хотелось в очередной раз ошибиться и сделать Джеймса без вины виноватым. И так, кажется, далеко зашли они со своими беспочвенными подозрениями. – Ладно, я попробую с ним поговорить. А ты пока иди… Не знаю, отдохни, выглядишь, если честно, не очень.

Кивнув, Боб развернулся и ушел к себе, решив пока ничего не предпринимать и оставить все Рику. В конце концов, тот был копом, а значит, умеет раскалывать подозреваемых и все в этом роде. Вот пусть и разберется с Джеймсом, допросит его, выведает, узнает. Сделает все, что нужно. Хотя после того, как бравый офицер полиции сжег кухню, которую так старательно вчера выстраивал новичок, тот вряд ли согласится беседовать с ним по душам. Боб всерьез задумался над этим, а потому решил на всякий случай придумать какой-нибудь запасной план. Конечно, такой вариант, как поговорить о происходящем с самой Сашей, мужчина даже не думал рассматривать.

Рик же, отправив Боба в тюрьму, вернулся помогать Джеймсу. Он старался быть как можно более дружелюбным, хотя сам новичок особо к общению не стремился, и потому несколько часов они лишь обменивались короткими фразами, вроде: «Подай мне молоток», «Как думаешь, такой высоты будет достаточно?» и «Надо бы поискать где-нибудь краску». А когда наступило время обеда, оба двинулись в столовую, сохраняя молчание и изрядно вымотавшись, трудясь под палящими лучами солнца.

На обед был наваристый мясной суп; Дэрил успешно сходил на охоту ранним утром, не сумев никак оправдаться перед Кэрол и не выдержав ее довольно-таки сердитых взглядов. Ну, и, разумеется, чувство голода тоже давало о себе знать. Прежде чем возвращаться в тюрьму, Диксон даже зажарил себе белку на тот случай, если Кэрол и дальше будет морить его голодом. Впрочем, женщина теперь перешла к новой тактике: поесть ему дала, да только насыпала туда столько перца, что бедняга охотник до самой ночи мучился жаждой, мотаясь между баками с водой и туалетом.

Прихлебывая вкусный бульон, Рик пытался подобрать подходящие слова, чтобы начать разговор с Джеймсом по поводу опасений Боба, но ничего путного в его голову, как назло, не приходило. Зато Джеймс, неторопливо поедая суп, то и дело приветливо улыбался и кивал снующим мимо женщинам, в числе которых была и Мишонн. Граймс с силой сдавил в кулаке ложку, завидуя сидящему напротив него мужчине. И как у него только получается вести себя так непринужденно, так уверенно, так приветливо? И улыбнуться для него не проблема, и комплимент даже отвесить. Похвалил суп Кэрол, отметил новую прическу Мэгги, спросил, не нужна ли Мишонн новая заточка для ее катаны, подмигнул Саше, которая в ответ залилась смехом, пытаясь прикрыть ладошкой рот. Со звоном разбившаяся о бетонный пол тарелка, которую не то случайно, не то специально выронил Боб, наблюдающий эту картину, словно привела Рика в чувство.

– Это, я чего хотел узнать, – начал мужчина, вытирая губы салфеткой и отодвигая от себя уже пустую тарелку. Зависть внутри медленно превращалась в настоящего динозавра, который хотел наброситься на соперника и душить его, пока тот не прекратит быть таким милым и дружелюбным. Серьезно, нельзя же быть таким чутким, таким идеальным, черт возьми!

– По поводу Мишонн? – спросил Джеймс, тоже заканчивая с трапезой. – Точно, я даже забыл. В общем, слушай и запоминай, но только я тебе ничего не говорил.

Рик замер, навострив уши; робкая попытка завести разговор о Саше вдребезги разбилась о надежду завоевать сердце Мишонн. Куда там Бобу с его подозрениями, когда речь идет о таких важных вещах!

– Это же она только с виду такая серьезная. Ты не забывай, что она в первую очередь – женщина. А уже потом боец с катаной и все такое, – полушепотом объяснял Джеймс, попивая чай с долькой лимона и шоколадной конфетой. Рик удивленно вскинул брови, упустив тот момент, когда такая роскошь оказалась в руках собеседника. Кэрол до сих пор что ли подкармливает новичка? А ему говорит, что конфеты только для детей. А лимон и вовсе на самый крайний случай.

Джеймс не предложил ничего такого, о чем Рик бы и сам не смог догадаться. В принципе, мужчина просто хотел донести до Граймса мысль, что Мишонн на самом деле слабая и беззащитная женщина, которой не хватает мужского тепла и ласки, а ее боевой вид играет роль защитной стены. В этом новом мире страшно довериться кому-либо полностью, тем более, учитывая все ошибки прошлого. У Мишонн было не лучшее прошлое, ровно, как и у Рика. Они оба потеряли близких им людей и не хотели, чтобы такое случилось вновь.

– Не торопись. Сделай первый шаг и подожди, дай ей все обдумать, – посоветовал Джеймс. Граймс задумчиво кивнул, прикидывая, с чего бы можно было начать этот самый первый шаг, но в голову лезли воспоминания о бутылке водки вчерашним вечером и рассказе Кэрол о том, как Дэрил попросту вломился в ее камеру. Не самый плохой вариант, надо сказать.

После обеда работать стало немного легче, так что значительная часть летней кухни уже была готова. Джеймс, разминая все еще гудящую ногу, удалился к себе в камеру, а Рик, пытаясь вспомнить, где сейчас Хершел, на цыпочках пробирался к его неприкосновенному запасу всякого медицинского барахла. Изысканного вина там точно не было, но зато был спирт, а он не так уж и плох, если учесть, что ничего другого сейчас все равно не найти.

Выкрав одну бутылку, Рик незаметно для всех вернулся в свою камеру, тут же прикрыв дверь. Зажег свечу, отыскал стакан и махнул сто грамм для храбрости. Он вовсе не собирался напиваться, но надо же было как-то скрыть волнение? Впрочем, сто грамм оказалось для этого маловато, а потому он махнул еще пару порций, пока не почувствовал легкое головокружение. Пить больше было опасно, Рик это прекрасно понимал, но и идти к Мишонн с одной только початой бутылкой тоже было как-то неправильно. По примеру Боба, он нарвал полевых цветов у забора, и только потом направился к Мишонн.

– Либо сейчас, либо никогда, – пыхтел себе под нос Рик, петляя по темным коридорам в поисках нужной камеры. Остальные давно уже спали, и только из каморки Хершела выглядывал тоненький лучик света – в последнее время старика мучила бессонница.

От выпитого Рика немного пошатывало, и в какой-то момент он на секунду потерял ориентацию в пространстве, вписавшись плечом в стену. Тряхнув головой, он заметил, что чуть было не прошел нужную камеру и, легонько постучав, уверенно перешагнул порог. Тот факт, что Мишонн уже спала, его не особо волновал.

Двигаясь в темноте на ощупь, он медленно достиг кровати, на которой спала его благоверная. Опустив цветы и бутылку прямо на пол, Рик с невероятной быстротой избавился от рубашки и брюк, оставшись в трусах, носках и майке. Он вовсе не хотел торопить женщину, призывая ее вот так сразу предаваться плотским утехам; просто воспитан он был так, что никогда не ложился в кровать в верхней одежде. А сейчас он просто хотел прилечь рядом со своей возлюбленной, бережно провести рукой по ее волосам, прижать к себе, обнять и этими жестами показать, что она может всецело ему доверять. Что он останется с ней рядом, несмотря ни на что, будет оберегать, холить и лелеять. И вообще сделает все, что она попросит.

Рик прилег прямо поверх колючего одеяла, положив одну руку на талию спящей женщины. Талия на ощупь оказалась не совсем такой, какой представлял себе мужчина – под пальцами даже сквозь плотную ткань отчетливо можно было нащупать пресс. А женщина время зря не теряет. Рука мужчины невольно скользнула выше, стараясь обходить особенно возбуждающие зоны, и остановилась на плече Мишонн. Тоже, надо сказать, не по-женски крепком. Слегка сжав его ладонью, Рик подался вперед, намереваясь коснуться губами щеки своей благоверной и шепнуть на ушко пожелание спокойной ночи. Щетина на ее щеке тоже был совсем не женской.

– Кэрол, – выдохнул в ответ Дэрил, переворачиваясь на бок и одним движением прижимая Рика к себе так крепко, что у того аж дыхание сперло. Не успевший даже пикнуть, Граймс вынужден был вытерпеть суровый мужской поцелуй прямиком в губы. Диксону потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, что что-то не так.

Кэрол, конечно, за последние несколько месяцев успела сильно измениться. Не только по характеру, но и внешне. В этой вечной суматохе с постоянным страхом перед ходячими приходилось держать себя в форме. Но, несмотря на частые тренировки, Кэрол все-таки оставалось все такой же хрупкой женщиной, как и раньше, а тот, кого Дэрил стискивал сейчас в объятиях, явно превышал Пелетье по своим габаритам. И судя по отсутствующей груди, это кто-то был мужчиной.

– Всегда знал, что здесь что-то не так, – подняв выше свечу, чтобы свет от нее озарил всю камеру, пробормотал Хершел. В мерцающем огоньке Рик и Дэрил с ужасом смотрели друга на друга, не решаясь даже ослабить свои объятия. От истошного вопля проснулись все, включая даже несколько больных из соседнего блока.

– Что случилось? – встревожилась Кэрол, на пару с Мишонн, Бобом и Джеймсом подходя к камере Дэрила, откуда незамедлительно вылетел Рик в трусах и майке. При виде раздетого шерифа и раскрасневшегося Диксона, который, закутываясь в одеяло, ругался себе под нос, женщина ахнула, явно подумав что-то совсем нехорошее. Мишонн лишь изогнула дугой брови, а Боб и Джеймс, переглянувшись, непонимающе уставились на Граймса.

– Может, кто-нибудь объяснит, в чем дело? – спросила Мэгги, подходя на пару с Гленном к своему отцу.

– Да, объясни-ка, что это, блин, было? – возмутился Дэрил, еще плотнее заматываясь в одеяло.

Смущенный таким пристальным вниманием и своим видом, Рик открывал и закрывал рот, не зная, что тут вообще можно сказать. Признаваться всем, что он просто перепутал камеры, а на деле шел к Мишонн? Нет, ему проще было еще раз зайти в камеру Дэрила и пролежать в его объятиях-тисках до самого утра, чем прилюдно признаться в своих чувствах. И хотя вряд ли кто-либо мог поверить в то, что между ним и Дэрилом могут быть какие-либо отношения, кроме дружеских, сказать что-то все равно надо было.

– Это была… я… просто помогал Дэрилу, – забормотал Граймс, бросая взгляд сначала на удивившегося Диксона, а потом на Кэрол. В голову моментально влетала весьма убедительная причина, по которой он торчал в камере охотника. Надо было только постараться понятно и доступно всем объяснить. – Кэрол, помнишь, Дэрил приходил к тебе в камеру ночью, а утром ничего не помнил? Ему было так стыдно за это, он весь день убивался и не знал, как все исправить. Ты же женщина, ты уже давно догадалась, что он к тебе чувствует. Да что нет-то? Не отмахивайся. И ты, Дэрил, перестань угрожать мне свернутой шеей, мы должны сказать правду! Кэрол, я просто помогал ему все вспомнить. Для него это было очень важно, понимаешь? Если бы ты только дала ему еще один шанс, то поняла бы, что он искренне сожалеет о том, что случилось. Вернее, о том, чего не случилось, и что он забыл даже про это.

Казалось, шаткая версия все-таки имела успех. Кэрол задумалась, бросая вопросительные взгляды на Дэрила, а тот, стиснув зубы и потупив взор, изо всех старался сдержать себя от того, чтобы убить на месте Рика Граймса с его речами. Нет, он, конечно, был совсем не против того, чтобы помириться с Кэрол. Еще одну порцию перченного супа его организм мог и не выдержать. И потому он едва заметно кивнул, готовый от смущения провалиться сквозь землю. Хотелось махнуть на все рукой и послать к черту чужое мнение, но Дэрил это Дэрил, для него и такое признание далось нелегко. Зато губы Кэрол коснулась едва заметная улыбка, и это уже было что-то.

– Ладно, расходитесь уже по своим камерам, – махнул рукой Хершел, и Рик, до этого затаивший дыхание, спокойно выдохнул. Только мелькнувшее на лице Мишонн разочарование заставило его ощутить укол вины. Со своими отношениями так и не разобрался, зато помог другу. Можно сказать, что ночь прошла не так уж и плохо.

Вздохнув, Рик подобрал с пола свои вещи, которые любезно выкинул ему из своей камеры Дэрил, и только было направился к себе, как по блоку в очередной раз прокатился крик. В этот раз было уже совсем не до шуток.

========== VIII. Уроки брутальности ==========

– Разойдитесь все, я из полиции!

Побросав свои вещи, Рик чуть ли не галопом помчался на чей-то крик, расталкивая всех на своем пути. Сопровождавший вопль грохот стих, когда мужчина добрался до камеры так называемого потерпевшего. К его удивлению, тем несчастным был Джеймс, который сидел прямо на холодном полу, сжимая обеими руками свою ногу. Рядом валялась сломанная мышеловка.

– В чем дело? – спросил Рик, не совсем понимая, что происходит. Как оказалось, Джеймс, возвращаясь в свою камеру, угодил ногой в мышеловку, почему-то лежавшую на пороге его камеры. Видимо, пока он вместе с остальными выходил посмотреть на Рика и Дэрила, кто-то подсунул ему такой вот неприятный сюрприз. У Граймса не было ни тени сомнения в том, кто же это сделал.

– Ты что творишь? – прижал он Боба к стенке, когда все остальные разошлись, наконец, по своим камерам, а Джеймса Хершел увел в больничный блок, чтобы осмотреть ушибленный палец на ноге.

– А ты чего? – ощетинился Боб. – Обещал поговорить, все узнать, а сам! Еще и весь день с ним в строителей играете, как лучшие друзья, а он враг, между прочим! Ты сам меня в этом убеждал, и что теперь? Он вдруг хорошим стал? Он хочет увести наших женщин!

От нерадивого мстителя ощутимо несло перегаром, так что Рик дотолкал Боба до его камеры и запер там, заявив, чтобы тот хорошенько проспался, а уже потом пытался что-то делать. И чего только этому неугомонному видится что-то неясно? Сам Граймс не замечал что-то, что Джеймс пытается за Сашей ухаживать, ни намека – не считая подмигивания в столовой, но ведь это такая мелочь, – вообще ничего. И что с того, что это сам Рик и начал убеждать всех в том, что новенький – угроза для женского пола? Подумаешь, нашли вообще кого слушать. Как загон со свиньями надо почистить, так никто его призывов не слышит, а тут из такой мелочи целого слона раздули.

Хотя, конечно, советчик из Джеймса был совсем никудышный. Сделай первый шаг, не торопись… Да ну его, тут надо действовать иначе. Как не торопиться-то, когда и время поджимает, и штаны? Нужно быть решительным, уверенным, брутальным мачо, прямо, как… как… Дэрил?