Текст книги "Гимназистка (СИ)"

Автор книги: Марфа В.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

«Хорошо, что не стал допытываться, кто я такая, поверили тому паспорту», – думала Саша, идя по этапу, – «А теперь мне снова на каторгу дорога, только, в этот раз, есть за что…»

Однако представив то, что ей снова придется все это пережить, только ее положение будет несравнимо хуже из-за того, что она теперь уголовница, Саша сначала расплакалась, а потом твердо сказала сама себе:

– И в этот раз сбегу.

На двадцатой версте Владимирского тракта Саша решила, что пришло время исполнить то, о чем она так долго думала.

«Ладно, я отсидела два месяца в доме предварительного заключения, ждала этапа, но чем дальше уходишь от цивилизации, тем тяжелее будет вернуться», – решила Саша и, выбрав удобный момент, сбежала.

Осужденную Александру Николенко хватились сразу, однако, на случай, если ее поймают, девушка решила представляться своим настоящим именем – Александрой Щербининой и, при необходимости, поехать отбывать ссылку в Среднеколымск.

«Лучше положенное время там на поселении отбуду, чем по этапу пойду», – подумала девушка и, постепенно, к середине августа 1888 года, добралась снова до столицы.

Саша, боясь кому-либо попасться, осторожно шла к квартире, на которой они жили с Ольгой. Однако каково же было удивление девушки, когда Саша увидела, что в той квартире живут другие люди, не знающие совершенно ничего про Ольгу.

«И куда мне теперь?» – подумала Саша, – «К матери ехать? А вдруг меня поймают как Александру Николенко и снова по Владимирке погонят?»

В полном расстройстве бредя по улицам, Саша вдруг увидела шокирующую картину: Ольга и Черныш шли, держась за руки. От увиденного Саша не могла вымолвить ни слова, однако, Ольга заметила свою подругу.

– Идиотка, – сказала она, подойдя к Саше, – Лазит по городу, в каком-то непонятном платье. Ты где его нашла?

– Добрые люди дали, – ответила Саша, – Когда мы с тобой в первый раз сбегали с каторги, ты же говорила, что люди помогут, не оставят. Так и произошло со мной в этот раз.

– Пошли со мной, – сказала Ольга, – Я замуж вышла, за Черныша, еще на твоем венчании с ним ближе познакомилась, а там пошло-поехало. Примерно через месяц после твоего ареста было скромное венчание. С родителями, кажется, примирилась. Ну, во всяком случае, приехали мы сразу после венчания с Чернышом, поговорили, я сказала, что про то, что лучше бы в приюте выросла, сдуру ляпнула, мама с папой тоже извинились за все. Конечно, полный мир не настал, но хотя бы у нас с ними войны нет.

– Черныш увидит – сдаст, – сказала Саша.

– Не сдаст, – ответила Ольга, – Кстати, мы с ним нормально живем, не так, как вы с Рыжим жили. Да и Рыжий по тебе скучал, раскаивался, осознал все, что был неправ, переживал, что из-за него ты на каторгу пошла. Будто в извинение за все сделал по документам так, чтобы Александре Щербининой отменили ссылку по состоянию здоровья, так что ты можешь теперь жить, где хочется, легально. И мне, заодно, тоже повезло. Хорошо, что ты меня встретила, хоть отдохнешь с дороги. Я же на той квартире, где мы с тобой жили, больше не живу, уехала оттуда.

Придя на квартиру, Саша, переодевшись, сказала подруге:

– Спасибо тебе, Оль. Не знаю, как жить дальше и что делать.

– Пошли к Рыжему, хотя бы паспорт свой заберешь, – ответила Ольга.

Не обращая внимания на протесты Саши, Ольга сказала девушке:

– Пошли, Саша, пошли. Ваня один дома посидит, не маленький.

Увидев недоумение подруги, Ольга добавила:

– Ваня – это Черныш, забыла уточнить сразу.

========== Возвращение ==========

Саша не хотела идти к Рыжему, из-за которого она снова попала на каторгу и была вынуждена сбежать, однако, мысль о том, что у него она может забрать свой паспорт и вернуться куда-нибудь, радовала девушку.

«Может быть, Оля пустит к себе пожить, хотя бы на недельку, а там я найду денег, устроюсь на работу и все у меня будет хорошо», – подумала Саша.

Чем ближе Саша подходила к дому Рыжего, тем тяжелее на душе становилось девушке. Даже перспектива забрать свой паспорт не радовала Сашу, поэтому, за пару кварталов до дома, девушка сказала подруге:

– Оля, пошли обратно. Не нужен мне паспорт.

– А как жить будешь? – удивилась Ольга, – Снова липовый делать? Снова прятаться, снова нелегальное положение. Забери уже свой паспорт и живи, как считаешь нужным.

Решив, что она просто заберет паспорт, а, если что, Ольга за нее вступится, Саша вздохнула и пошла дальше. Войдя в подъезд и подойдя к квартире, девушка снова сказала:

– Нет, Оля, я не могу туда войти.

– Не занимайся ерундой, не уходить же нам, – ответила Ольга и постучала в дверь.

– Кто там? – раздался голос Анны Захаровны.

– Это Оля и Саша, – ответила Ольга.

– Не может быть… – удивленно сказала женщина и открыла дверь. Увидев в подъезде Сашу, Анна Захаровна сказала, – Заходите, девочки. Сашенька, как я без тебя скучала!

– Ты одна без меня справишься? – спросила Ольга и, не дожидаясь ответа Саши, которая слегка растерялась, сказала, – Ладно, я пошла домой.

– Анна Захаровна, я к Николаю Геннадьевичу за паспортом, а потом обратно к себе, – ответила Саша.

– Сашенька, не горячись, за эти месяцы все сильно изменилось, и Коля, и его отношение к тебе, – сказала женщина, – Зина без тебя так скучала.

– И я без Зины скучала, – вздохнула Саша, – Но лучше я сейчас уйду, когда она от меня успела отвыкнуть, нежели снова видеться, а потом девочка будет снова переживать. Она ведь меня уже мамой начинала называть… Кстати, где сейчас Зина?

– На улице гуляет, – ответила Анна Захаровна.

Услышав голоса в коридоре, но не догадываясь, что вернулась Саша, к разговаривающим вышел Рыжий. Увидев свою супругу, мужчина растерялся, а потом подошел к девушке и сказал:

– Саша, пошли поговорим?

– Пойдемте, Николай Геннадьевич, – подчеркнуто отстраненно ответила Саша.

Придя в комнату и не обращая внимания на то, что сердце защемило от знакомой обстановки, девушка сказала:

– Я вас слушаю.

– Сашенька, – взял девушку за руку Рыжий, попутно смахивая другой рукой слезу с глаза, – Пожалуйста, прости меня. Дурак был, не понимал ничего, все осознал, что был неправ. Хочешь – считай, что у меня мозги были свернуты, а после того удара об угол стола вернулись на место.

– Понятно, – максимально холодно постаралась ответить Саша, решив не показывать свои истинные чувства – девушка была готова заплакать от услышанного.

«Не врет же, видно, что говорит правду», – подумала Саша, а вслух сказала, – Николай Геннадьевич, я пришла за паспортом.

Услышав эту реплику, Рыжий встал, прошел к шкафу, достал оттуда паспорт и отдал Саше.

– Возьми, – сказал он, – Не думай, что я тебя буду этим паспортом у себя удерживать.

– Хорошо, спасибо, – ответила Саша.

– Теперь можешь уходить, если считаешь нужным, – сказал Рыжий, – Твори свою жизнь так, как считаешь нужным.

– Зинку жалко, да и по тебе скучала… – вдруг заплакала Саша, – Коля, прости меня за то, что тебя чуть было на тот свет не отправила.

Приобняв Рыжего, Саша сказала:

– Вот что нам теперь делать-то? Как жить дальше?

– Жить дальше одной семьей, – ответил Рыжий, – Брак в церкви венчаный, развода не было, будем как-то искать компромиссы и строить свое счастье.

– Будем… – ответила Саша, – Если непопереубиваем друг друга раньше.

– Непопереубиваем, – сказал Рыжий, – Будем жить нормально, тихо и мирно.

– Тогда я пошла за вещами, – ответила Саша.

В полной растерянности Саша шла по улице. За время пути девушка увидела двух городовых, однако, если когда они шли к Рыжему с Ольгой, Саша их не боялась, то в этот раз девушка немало переживала, не остановит ли ее полиция и только паспорт, полученный от Рыжего, давал ей некоторую уверенность в себе.

– Ну что, Шурик, как поговорили? – спросила Ольга подругу.

– Довольно спокойно, он действительно раскаялся, это видно, – ответила Саша, – Так что, Оль, я за вещами, буду снова жить у Рыжего.

– Удачи тебе, – сказала Ольга и Саша, забрав свои скромные пожитки, пошла в обратный путь.

Вернувшись домой, Саша увидела, что Зина уже вернулась с прогулки.

– Мама приехала из командировки! – радостно воскликнула девочка, – Мама, ты где была в командировке?

– В Москве, – соврала Саша, назвав первый попавшийся город, который пришел ей на ум.

– Ты же больше никуда от нас не уедешь? – спросила Зина.

– Никуда, – ответила Саша.

Придя к Рыжему, Саша сказала:

– Давай простим друг друга и попробуем начать жизнь с чистого листа? Ты меня обидел на каторге, потом после нее, я с лихвой отыгралась за все в последнюю нашу встречу, а дальше будем жить, как нормальная семья, не вспоминая ничего.

– Полностью согласен, – ответил Рыжий.

– Вот только, Коля, как быть с моим прошлым? – несколько обеспокоенно спросила Саша, – Что будет, если все узнают про Александру Николенко? Что она сбежала во время этапа?

– Саша, – ответил Рыжий, – По документам Александру Николенко застрелили во время побега. Ее больше не существует. Да, я попросил так все сделать, узнав, что ты сбежала, решил помочь тебе. И, если бы ты дошла до каторги, я бы попросил людей помочь тебе сбежать, подсказать идею и вот так же все провернуть с документами и якобы гибелью. Потому что я чувствовал на себе вину за то, что ты снова пошла на каторгу, из-за меня. А вот Александра Щербинина, как ты уже знаешь, Ольга же явно рассказала…

– Да, рассказала, – перебила Рыжего Саша.

– Так вот, Александра Щербинина по состоянию здоровья не смогла отбывать свою ссылку в Среднеколымске, поэтому ты теперь вообще можешь жить, где хочешь, – сказал Рыжий, – Я постарался, нашел нужных людей, сделал тебе все документы. Так что прошлое Александры Николенко не должно тебя волновать никак.

– Спасибо, – ответила Саша, – Вот только как все со школой сделать? Мне бы туда снова на работу устроиться, к детям привыкла, к учителям…

– Пошли, поговорим, – сказал Рыжий.

Чем ближе была школа, тем сильнее билось сердце Саши. Девушка не знала, чего ожидать от этого разговора и как ее встретят в школе.

– В школе о ситуации когда узнали? – спросила Саша.

– Сразу же, – ответил Рыжий, – От полиции.

– А где гарантия, что не станет известно, что уголовница Николенко и политическая Щербинина – одно и то же лицо? – спросила Саша.

– Кому это надо? Не занимайся ерундой, – ответил Рыжий.

– Как завуч отреагировала на это известие? – спросила Саша.

– Огорчалась, что в школе будто проклятое место, учителя долго не задерживаются, – ответил Рыжий, – Тебе сочувствовала, что на каторгу отправили.

– Нет, я не могу туда идти, мне стыдно! – вдруг практически выкрикнула Саша, – Как я буду с завучем разговаривать?

– Нормально будешь разговаривать, – ответил Рыжий, – Уже август оканчивается, учителя нет, тебя с радостью возьмут.

– Посмотрим, – вздохнула Саша и пошла вместе с Рыжим дальше.

– Ирина Владимировна, я привел вам учительницу, – сказал Рыжий завучу, войдя в школу.

– Надолго ли? – сама себе сказала завуч, а потом, обернувшись к Саше, сказала, – Александра Викторовна? А как вы с каторги так рано вернулись?

Увидев недоумение Саши, женщина добавила:

– Я за вас, конечно, рада, но немало удивлена.

– Ирина Владимировна, я вам расскажу одну историю, но прошу, чтобы это осталось между нами, – сказал Рыжий, – Александра Ивановна Щербинина, если называть настоящее имя девушки, была на каторге за агитацию. Позже Александре Ивановне отменили ссылку, которая неизбежно следовала за каторгой, однако, девушка во время своей ссылки работала по поддельному паспорту, как раз в вашей школе. Николенко Александра Викторовна, как Александра была записана в документах, была застрелена во время побега с этапа.

– История головокружительная, но мысль слегка не об этом, – ответила завуч, – Ладно, я не буду никому ничего говорить из того, что вы мне рассказали. Но вы, Николай Геннадьевич, предлагаете мне взять на работу человека, который, как я заранее знаю, был осужден по политической статье. Какая ей справка о политической благонадежности?

– Ирина Владимировна, Александра проработала в школе год, вас все устраивало. Что изменится от того, что девушка снова приступит к работе со своим классом? У вас же все равно других кандидатов нет.

– Агитировать еще в классе начнет, с учетом возраста детей… – задумчиво сказала завуч, – Давайте подождем директора и решим с ним этот вопрос.

Нервно перебирая рюшки на платье, Саша сидела в коридоре – зайти в учительскую девушка не решалась, и, задумавшись, сказала Рыжему:

– Сюда не возьмут – в другую школу тем более не захотят брать, всем будет нужна справка. А куда я без этой справки пойду? Пирожками на рынок торговать? В контору, тем более, никто не возьмет.

– Что-нибудь придумаем, – ответил Рыжий.

– Проклятая царская власть, всю жизнь мне испортила, – выругалась Саша.

– Саша, – довольно спокойно сказал Рыжий, – Давай, чтобы не было в семье скандалов, ты при мне не будешь ругать власть, а я не буду высказывать свое мнение о политических, хорошо?

– Хорошо, – вздохнула Саша.

Через час в школу вернулся директор.

– Пошли разговаривать, – сказала супругу Саша.

Дождавшись завуча, девушка пришла в кабинет директора с некоторой надеждой.

– Александр Родионович, – сказала завуч, пересказав то, что узнала сегодня, – Александра Викторовна, или как ее зовут по настоящему паспорту, Александра Ивановна, хочет вернуться на работу. Николай Геннадьевич утверждает, что девушка не начнет агитировать в классе, ручается за нее, говорит, что все будет хорошо, но я не уверена в этом.

– Николай Геннадьевич, ваша супруга была осуждена за агитацию, она в школе проработает исключительно до того момента, когда кто-то узнает, что она судима за политику, – сказал директор, – Кстати, эта история мне поразительно напоминает историю Ольги Евгеньевны Вуловской, которая, как оказалось, оказалась Ольгой Николаевной Урзанцевой, тоже осужденной за агитацию. Так Ольга Евгеньевна, хотя бы, сделала красивый шаг и ушла из школы, в качестве оправдательной причины назвав свою беременность, а вот Александра Викторовна никак не может на такое решиться.

– Решаюсь, – ответила Саша, – Не нужна мне ни школа, ничего мне не надо, нигде я работать не хочу.

Выйдя на улицу и там дав волю слезам, девушка плакала, плакала, плакала, не слыша слова утешения, которые говорил ей супруг.

========== Болезнь ==========

Слезы лились из глаз Саши, никак не желая останавливаться.

– Шурка, соберись, в конце концов, ты кто, женщина или тряпка? – раздался возле уха Саши очень знакомый голос, – Не спи, нельзя, замерзнешь, помрешь.

Саша с трудом открыла глаза и увидела, что они с Ольгой стоят посреди заснеженного леса.

– Дурочка, улеглась в снег и заснула, – сказала Ольга, – Замерзнешь ведь насмерть.

– Шурка, прости меня, я не могу бежать, – прошептала Саша, – Прости, что побег тебе испортила. Либо оставляй меня здесь, либо посоветуй, как вернуться на каторгу.

– Пошли, Шурка, к людям, пусть лучше нас в ближайшем селе местные жители вычислят и сдадут, куда положено, – сказала Ольга, – Ты не переживай, это не побег, это отлучка, за отлучку меньшие проблемы будут, если бы нас поймали, допустим, в столице.

Саша встала со снега, однако, покачнулась и упала.

– Глупая была идея бежать, Шурка, – вздохнула Ольга, – Ты больна, я не до конца представляю, куда идти…

– Оля, мне такой бред привиделся… – сказала Саша и начала рассказ, – Просто слов нет.

– Заснула, бедненькая, вот тебе и приснилось что попало, – сочувственно произнесла Ольга.

Вдруг девушка прислушалась к окружающим звукам.

– Слышишь? – спросила Ольга, – Кажется, собаки.

– Прости меня, Оль, – еще раз сказала Саша.

– Держись, сейчас будут проблемы, – вздохнула Ольга.

Примчавшиеся жандармы быстро скрутили Ольгу и Сашу и, под усиленным конвоем проведя их около половины версты, посадили в сани и повезли снова на каторгу.

Снова увидев знакомые здания, Саша чуть было не упала в обморок. Когда девушку под руки выволокли из саней и повели к начальнику каторги, Саша подумала:

«Хотя бы до каторги на санях довезли, не пришлось идти пешком».

Едва взглянув на Сашу, начальник сказал:

– К Щербининой позвать врача, Урзанцеву закрыть на десять суток в карцере.

Вскоре подошедший врач проверил пульс Саши, внимательно посмотрел на девушку и сказал:

– Щербининой нужна медицинская помощь, я забираю ее в лазарет.

Оставшись в лазарете, Саша впала в полузабытье. Девушка лежала на койке и ей постоянно виделись картины из ее прежней жизни, которую она себе, как выяснилось, придумала.

– Александра Ивановна, вы меня слышите? – вдруг раздался голос прямо над ухом девушки.

«Александра Ивановна? Не осужденная, не Щербинина, а по имени-отчеству», – подумала Саша и открыла глаза.

Увидев рядом незнакомого врача, девушка сказала:

– Да, я вас слышу.

«И помещение незнакомое, это не лазарет с каторги», – подумала Саша и вдруг увидела рядом Рыжего.

– Саша, как ты себя чувствуешь? – спросил он.

«В психушку пора», – подумала девушка, – «Что со мной творится?»

– Я не понимаю, что со мной произошло, – довольно нейтрально ответила Саша.

– Тебе стало плохо на улице, когда мы пошли в школу, поэтому я тебя отнес в больницу, – ответил Рыжий.

«Значит, и разговор в школе, и каторга мне привиделись», – подумала девушка и сказала, – А в чем дело?

– Александра Ивановна, вы в положении, вот все так и получилось, – ответил врач, – Срок уже три месяца.

От этого известия Саша немало удивилась, но и обрадовалась.

«Наверное, еще до суда я забеременела», – подумала девушка и сказала, – Это очень хорошо, я счастлива.

Саша попробовала встать. Голова кружилась, однако, девушка, опираясь на руку Рыжего, вполне могла идти.

– Если вы пришли в себя, можете идти домой, – сказал врач и Саша с супругом пошли домой.

– Сашенька, я думаю, ты понимаешь, что с работой придется пока что повременить, – сказал Рыжий девушке.

– Согласна, – ответила Саша и, подумав, сказала, – Коля, мне такая ерунда привиделась, пока я была без сознания…

– Забудь, – ответил Рыжий, услышав подробный рассказ Саши, – Не обращай внимания.

– Согласна, – ответила девушка, – Кстати, ты не знаешь, в школе учителя на мой класс взяли или еще нет?

– Не знаю, – ответил Рыжий, – Да в чем проблема, если не взяли – возьмут, времени еще больше, чем достаточно. А тебе надо сейчас готовиться к материнству.

– Да, работать мне сейчас не стоит, – согласилась Саша.

========== В роли матери ==========

С сентября Зина пошла во второй класс, уже к новой учительнице. И, если Саше за прошлый год удалось как-то успокоить Зину, то после лета, во время которого все забылось, и с новым человеком, Зина снова начала хулиганить.

В конце первой же недели учебы Зина пришла из школы и все время пыталась спрятать руки.

«Возилась, что ли, в грязи, ногти не отмыла и не хочет их показывать?» – подумала Саша и сказала Зине, – Покажи мне руки.

Увидев пару синяков на ладонях девочки, Саша сразу все поняла.

– Учительницу довела, не слушалась? – спросила Саша, – Линейкой получила?

– Да, – нехотя ответила Зина.

– В следующий раз чтобы вела себя прилично, – ответила Саша и подумала, – «Да, сложно придется новой учительнице с Зиной и остальными. Что самое странное, дома Зина довольно тихая и спокойная, а в школе будто голову сносит у девочки».

Решив взять себе в привычку каждый день проверять дневник Зины, потому что Рыжий этим не занимался в силу занятости, а бабушка Зины – в силу возраста, Саша увидела, что часть проблем девочки в том, что она не записывает домашнее задание и, соответственно, не делает его.

– Что задали на завтра? – спросила Саша дочь.

– Кажется, ничего, – ответила Зина.

– Такого быть не может, – сказала Саша, – Показывай тетрадь, что вы проходили в классе?

Посмотрев записи в тетради, девушка сказала:

– Значит, делай все задания и учи все до следующей темы.

– Но это же много, – задумчиво сказала Зина.

– В следующий раз будешь записывать, – настаивала на своем Саша.

Девушка, взяв книгу, села неподалеку от дочери и, изредка за ней наблюдая, начала чтение. Краем глаза Саша заметила, что Зина один раз отвлеклась, второй, третий…

– Зина, пока не сделаешь уроки, я тебя из комнаты никуда не выпущу, – сказала Саша.

Незаметно прошло часа четыре, Зина все сидела за уроками.

– Папа пришел, – сказала Саша, услышав звук открывающейся двери, – Я сейчас пойду пить чай с папой, а ты будешь доделывать уроки.

– А можно я тоже пойду? – попросила Зина.

– Нет, ты будешь дорешивать примеры, а потом я проверю, правильно ли ты все выполнила, – ответила Саша.

– Я все сделала, – через час сказала Зина.

– Сейчас проверю, – ответила Саша. Взяв в руки тетрадь и проверив несколько задач наугад, девушка сказала, – Эти примеры ты решила неправильно, исправляй ошибки.

– Саша, можно тебя на минутку? – спросил Рыжий.

– Иду, – ответила девушка и вышла в коридор.

– Саша, вот ты на меня обижалась, что я к Зинке слишком строго отношусь, а кто держит девочку за уроками уже шестой час подряд? – спросил Рыжий.

– Я ее держу за уроками из-за ситуации с незаписанным домашним заданием и борюсь с отвлеканиями, а ты ее только за четвертные оценки ругал и наказывал, – ответила Саша.

– Посмотрим, насколько действенен твой метод, – сказал Рыжий.

Прошло около недели. Ситуация с успеваемостью Зины улучшилась, тройки стали появляться гораздо реже. Домашнее задание девочка тоже начала записывать регулярно, не желая повторения последней ситуации. Однако поведение Зины никак не улучшалось и замечания в дневнике были чуть ли ни ежедневными.

«Прогуляла второй урок. Разбила горшок с цветами. Съела мел, чтобы учитель не мог записать домашнее задание», – читала Саша предыдущие замечания и настраивалась на то, что сейчас увидит что-то новое.

Однако ничего нового в дневнике не было. С некоторым облегчением Саша отдала дневник обратно Зине.

«Хотя бы сегодня все прошло спокойно», – подумала Саша и вдруг услышала голос дочери, – Мама, Ольга Евгеньевна тебе передала записку.

«Урзанцевой, что ли, класс отдали?» – подумала Саша и прочитала, – «Прошу вас зайти в школу для разговора о Зинаиде».

– Сиди дома, никуда не уходи, я в школу, – сказала Саша и вышла на улицу.

«Не может быть, как класс отдали Оле, если у нее свой класс есть?» – подумала Саша и, придя в школу, вошла в учительскую.

– Ольга Евгеньевна, ко мне вы бы могли и домой прийти, а не заставлять бегать беременной по школам, – сказала Саша Ольге.

– Шурочка, это совпадение, – ответила Ольга, – Еще мне твоей Зиночки не хватало. Кстати, на работу взяли учительницу, ее действительно Ольга Евгеньевна зовут. А я же призналась во всем, так что работаю по настоящему паспорту, Ольга Николаевна теперь.

– А как тебе Ольга Евгеньевна? – спросила Саша, – Нормально учит?

– Вредноватая слегка, Зинке тройки по поведению, как ты, натягивать не будет, а так все нормально, – ответила Ольга.

– Ничего страшного, пусть привыкает получать заслуженные оценки, – улыбнувшись, сказала Саша, – Кстати, Оль, ты не беременна? – вдруг задумавшись, спросила девушка, вспомнив свой кошмар.

– Нет, Шурик, пока что нет, но мы работаем над этим, – улыбнулась Ольга, – А к чему вопрос?

– Да ни к чему, просто свой кошмар вспомнила, – ответила Саша и пошла в класс.

– Ольга Евгеньевна, – сразу начала разговор Саша, – Я работала с этим классом в прошлом году, ситуацию с Зиной знаю как свои пять пальцев и могу вас заверить в том, что все эти вызовы в школу бесполезны. Меня вы все равно ничем не удивите, а Николай Геннадьевич еще в начале учебного года просил меня, если что, самой ходить в школу, чтобы он не волновался лишний раз. Так что лучше пишите обо всем в дневник, я прочту и приму меры.

– Александра Ивановна, – ответила учительница, – Сегодняшний случай описать в двух предложениях сложно. Зина сегодня с утра, как обычно, бегала по классу и шумела. Потом она чуть было не выбросила в окно тетрадь соседа по парте, которая чудом не долетела, а потом, вы представляете, залезла под парту и просидела там оставшуюся часть урока.

– Не просто представляю, а видела все это своими глазами в прошлом году, – ответила Саша.

– Тогда вы должны меня понять, что в таких условиях работать невозможно, – сказала учительница.

– Я вас понимаю и сегодня же поговорю с дочерью, – ответила Саша.

Всю дорогу до дома Саша думала, как ей правильнее отреагировать на произошедшее.

«Сначала надо поговорить…» – думала девушка, – «А потом? Что потом делать?»

Придя домой, Саша спросила явно грустную Зину:

– Ты понимаешь, в чем была неправа?

– Да, понимаю, – ответила девочка.

– А почему так поступаешь? – спросила Саша.

– Не знаю, – ответила Зина.

– Иди в угол, – сказала Саша.

– Не пойду, – вдруг заупрямилась девочка.

– Хорошо, тогда пусть папа решает, как тебя наказывать, – ответила Саша.

– А если встану в угол, папе не расскажешь? – с надеждой спросила Зина.

– Сегодня – нет, а в следующий раз все расскажу, – ответила Саша.

Увидев, что дочь встала в угол, Саша сказала:

– Через час за тобой приду.

Прошло несколько дней. Поведение Зины ничуть не улучшилось, в дневнике стали появляться новые замечания. Ноль за поведение в конце недели ничуть не удивил Сашу, однако, когда на следующей неделе ни в понедельник, ни во вторник в дневнике не появилось замечаний, Саша была немало обрадована.

«Наверное, Зина поняла наш с ней разговор из-за нуля и сделала выводы», – подумала девушка.

Настроение Саши было очень хорошим, поэтому девушка не сразу заметила то, что Зина весь день сидит за уроками и книжками, не пытаясь позвать Сашу погулять с ней.

– Зина, говори правду, что произошло, – строго сказала Саша.

– Мама, еще вчера Ольга Евгеньевна тебя вызывала в школу, а сегодня спрашивала, почему ты не пришла. Я ответила, что ты не смогла прийти.

– Врать нехорошо, об этом обязательно поговорим после моего возвращения, – сказала Саша и пошла в школу.

На протяжении всего пути девушка вспоминала, как завуч радовалась тому, что ее не отправили на каторгу, как искренне радовалась, узнав, что Саша беременна, как она вызывала однажды Рыжего в школу, как он не пришел и как Саша не знала, что это Зина не передала отцу записку.

«А теперь сама в этой же ситуации», – подумала девушка и пришла в класс.

– Ольга Евгеньевна, я только сейчас узнала от Зины, что вы меня вызывали, – сказала девушка, радуясь, что застала учительницу на месте и ей не придется приходить в школу второй раз.

– Причину знаете? – спросила учительница.

– Нет, – ответила Саша, – Не успела выяснить.

– В понедельник Зина испачкала мне стул мелом, я написала вам записку. А сегодня Зина прямо на уроке пыталась сжечь тетрадь с поставленной в нее двойкой принесенными из дома спичками и чуть было не сожгла парту, – сказала Ольга Евгеньевна.

– Приду домой – приму меры обязательно, – ответила Саша и, выйдя на улицу, была готова расплакаться от бессилия.

«Да что же это за такое, почему Зинка меня не слушается?» – думала Саша, вытирая набегающие слезы, – «Что за поведение?»

Придя домой, Саша, не раздумывая ни минуты, взяла в руки ремень.

«Пусть это неправильно, но иначе я не знаю, как поступать», – подумала девушка.

Вскоре со службы домой пришел Рыжий. Увидев плачущую дочь, которая сидела на кровати, мужчина спросил:

– В чем дело, почему плачешь?

– Мне от мамы досталось, – всхлипывая, ответила девочка.

– Значит, мало досталось, раз сидеть можешь. Да и маму, значит, сильно довела, иначе бы она так не поступала, – сказал Рыжий и пришел к супруге.

– Саша, что произошло? – спросил ее мужчина. Услышав рассказ девушки, Рыжий сказал, – За такое как сидорову козу драть надо, а не так реагировать, как ты. Подумаешь, поругала маленько.

Снова вернувшись к Зине, Рыжий сказал:

– Мама мне все рассказала и ты, Зина, сегодня останешься без ужина. Если учительница еще раз будет вызывать родителей, то в школу пойду я. И разговаривать с тобой потом тоже буду я.

От всех переживаний улегшись на кровать и задремав, Саша проспала часа два, а потом проснулась.

Девушка лежала в помещении, до боли напоминавшем лазарет каторги.

«Что со мной?» – подумала Саша и, увидев мимо проходящего то ли врача, то ли фельдшера, спросила, – Что со мной?

– Идиотка, сбежала с каторги больная, потом простудилась, бредила, – ответил медицинский работник, – Радуйся, что тебя в лазарет отправили, а не в карцере закрыли после побега, там бы ты точно померла от горячки. Прими хоть таблетки, раз пришла в себя.

Выпив микстуру и приняв несколько таблеток, Саша подумала:

«В чем дело? Что со мной? Что сон, а что явь?»

Девушка решила встать и посмотреть в окно, чтобы убедиться, что она именно на каторге, как вдруг все тот же самый медработник подошел к ней и сказал:

– Куда пошла? То бредила, говорила, что в школе работаешь, то куда-то собралась. Сейчас тебя бинтами к кровати привяжу, чтобы не ушла никуда.

– Хочу посмотреть в окно и убедиться, что я на каторге, – ответила Саша.

– Быстро смотри и ложись обратно, – услышала девушка в ответ.

Подойдя к окну, Саша увидела до безобразия знакомую картину: бараки, поле, лес вдалеке.

– Все, убедилась? – услышала Саша, – Тогда ложись обратно.

Решив не спорить, девушка легла и мгновенно заснула.

– Ты до чего мать довела, лежит с головной болью! – раздался возмущенный голос Рыжего возле двери в комнату.

– Мамочка, прости меня, – сказала Зина, подойдя к Саше и целуя ее в щеку.

– Прощаю, Зина, – ответила девушка и сказала супругу, – Коля, нам надо поговорить.

– Я слушаю, – ответил Рыжий.

– Коля, если ты знаешь хорошего психиатра, который сразу же не закроет меня в дурдоме, то мне нужно его посетить, – сказала Саша, – Мне слишком часто каторга снится, это ненормально.

– Хорошо, давай сходим, – ответил Рыжий, – Пошли прямо сейчас.

– Прямо сейчас? – удивилась Саша.

– А зачем тянуть? – ответил Рыжий, – С таким лучше не затягивать, а сразу, если что, подлечиться.

– А что за психиатр? – спросила Саша, – Хороший хоть или на Пряжку отвезешь?

– Обижаешь, – ответил Рыжий, – Смысл мне тебя на Пряжку отвозить, поедем домой к одному хорошему врачу, он тебя выслушает, подскажет, если надо.

Быстро собравшись, Саша с супругом поехала к врачу.

– Зиновий Викентьевич, моя супруга хотела бы с вами поговорить, – сказал Рыжий, – Мне выйти?

– Посидите в коридоре, чтобы мадам не смущалась, – ответил врач.

Тем временем, Саша уже успела слегка привыкнуть к незнакомой обстановке и оглядеть скромную, но со вкусом обставленную квартиру.

– Александра Ивановна, в чем суть проблемы? – спросил врач.

– Зиновий Викентьевич, мне слишком часто каторга снится, – ответила Саша, – Уже дважды снилась, с небольшим промежутком времени.

– Вы, наверное, были судимы? – спросил врач.

– Да, была, – ответила Саша, – Поэтому и снится.

– А почему вы переживаете? – удивился врач, – Знаете, скажу вам прямо, побывать на каторге – не на курорте отдохнуть, тут есть, чему сниться. Это вполне нормально, пусть и неприятно.