Текст книги "Чудовище и красавец (СИ)"

Автор книги: Мануэлла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

–Конечно. Откинься к стене, на подушку. А я тебе его на колени посажу.

Стася наблюдала, как Юлек завороженно смотрит на Ромика.

–Мы в детдоме не видим малышей, они все в домах ребенка. Один раз карантин был, нас объединили. Так воспитатели запрещали подходить даже.

–Ну вот, а тут понянчишься– усмехнулась Нина.

За веселой болтовней прошел почти час, за который Ромик успел перекочевать сперва к матери на руки, потом – к Нине, которая накормила его детским печеньем и чаем, а теперь вновь восседал на коленях Юли, посасывая палец.

–Ну, девчонки, совсем вы меня заботали. Меня ж Люда ждёт, мы сегодня кабачки мариновать собрались.

Стася улыбнулась, видя, как подружились мама и Нина.

–А тебе я на днях отправлю наборы, чтоб не скучала– Нина, услышав, что Юля любит рукоделие, решила не оставаться в стороне. Купит ей несколько наборов для вышивания, плетения из бисера. Девочка ей очень понравилась, напомнив себя в детстве– такая маленькая, а рассудительная, заботиться пытается как мать. Все время и чай подливала в чашку ей, и так трогательно за Ромиком следила, чтобы тот ненароком не опрокинул что или не ударился, когда ходил, держась за кровать, туда-обратно.

Стася даже не заметила, как перестала испытывать чувство неловкости, стыда перед Ромиком, с удовольствием играясь с ним, обнимая такое родное маленькое тельце, от которого исходил аромат детства. Смахнув непрошенную слезинку, она попрощалась с Ниной. И тут случилось то, чего никто не ожидал– машинально, забыв о своем состоянии, она спустила одну ногу вниз с кровати, поболтав ею в воздухе– словно нащупывала тапочек:

Юлек, первой заметившая это, замерла:

–Ты...ты...ногой шевелишь...

Стася растерялась– как?! Как она даже не почувствовала это, по инерции попытавшись встать с кровати, надеть тапочки. Бросив взгляд на ногу, она вновь попыталась пошевелить ею– безрезультатно. Но Юлек вцепилась словно питбуль:

–Не бросай, пробуй ещё.

Чуть ли не с собой попытки удалось лишь заставить пошевелиться пальцы на обеих ногах.

–Очумееееть– протянула Юлек, восхищенная тем, что на ее глазах творилось едва ли не волшебство– двигаются, действительно– тебе не больно?– нахмурила брови, сосредоточенно разглядывая ноги девушки.

–Нет, просто....Я даже не могу понять, как это делаю. Как сделать ещё раз– после очередной серии бесплодных попыток даже пальцами пошевелить не удалось, виски нещадно заломило.

От Юлька не укрылось машинально движение– взмах руки к виску:

–Голова болит? Давай сбегаю на пост за таблеткой?

С " бегом" Юлек, конечно, загнала. Но вперевалку дошла до поста и вернулась с таблеткой и пластиковым стаканчиком с водой.

–Спасибо, Юль– выпила таблетку Стася.

–А теперь полежи, все равно до ужина ещё долго. Я пойду к Дине схожу – Юлек уже успела познакомиться с детьми, что лежали в другом отделении. И они вместе встречались в фойе– смотреть телевизор и листать старенькие глянцевые журналы, сердобольно принесенные одной из медсестер.

Глядя на Юлю сейчас было совсем не узнать ту одинокую девочку с затравленным взглядом, которой она была в первую их встречу.

Стася засыпала, думая о том, что нужно будет обязательно рассказать Нату о ситуации с девочкой– кто как не он сможет помочь. Тем более, у него фонд. Государство ведь не выделит ничего, считая, что прописка у ребенка есть– аж в целой комнатушке в аварийном доме....

–Нин, соль передай,– мама Стаси облизнула палец, пробуя на вкус маринад– кажется, маловато.

–Ну-ка, дай попробовать– да, щепотку ещё можно, чтобы сахар уравновесила.

Натан застал женщин на кухне, полной овощей и фруктов. Голова к голове, они бурно обсуждали у плиты рецепт наилучшего лимонада. На плите стоял огромный эмалированный таз, а воздухе витал пар– будто две колдуньи изобретают новое зелье.

Усмехнувшись, Натан прошел к столешнице:

–И что же это у нас тут готовится?

–Тшшш, Ромик спит!

–Тихо, только Ромку уложили!– в один голос беззлобно зашипели женщины, оборачиваясь к нему. Вот это спелись так спелись. Гляди, ещё и из дома выживут, запретив входить, когда его Высочество спит.

Нат с улыбкой поднял руки, прошептав:

–Молчу, молчу.

–Есть будешь? – Нина вновь превратилась в заболивую няню, к которой он привык.

–Нет, спасибо, Нин. Перекусил по дороге. Я у себя в кабинете, поработаю немного.

Нина кивнула, продолжив беседовать с Людмилой.

Проходя мимо гостиной, он увидел Рому, мирно спящего в круглой кроватке. Под щёчку сын положил крохотную ладошку, мило посапывая во сне. Видимо, сюда его поставили женщины– чтобы не бегать на второй этаж, проверяя, не проснулся ли. В своем отношении к видеоняне, купленной им, они были едины– никаким новомодным устройствам и гаджетам обе не доверяли, а уж самое ценное, малыша, – тем более.

Натан замер, просто любуясь сыном. Вспомнилось, как в детстве мечтал о большой, дружной семье. Завидовал соседским ребятам, когда , будучи в гостях, видел как капризно те отказывались от еды, приготовленной заботливой мамой или обижались, что им не подарили дорогого подарка. Едва не плакал, когда видел счастливых детей, празднующих день рождения в кругу детворы. В его деревне часто детские праздники проводили во дворе дома. И если его, ещё маленького, охотно приглашали в гости, на праздники, то едва он стал старше, едва сестра стала...стала помогать им так, как могла, – селяне мальчишек сразу невзлюбили, записав их в нежелательное окружение для своих чад. Поэтому часто идя вдоль заборов, Нат лишь вдыхал ароматы жарящегося мяса, слушал весёлый детский смех и поздравления взрослых, рассматривал шары и украшения, которыми обязательно увешивали ворота, чтобы показать всем– в этом доме сегодня праздник.

Нат сжал кулаки– и сейчас он просто обязан сделать все, чтобы обеспечить своему сыну семью. Большую, любящую, дружную. Работа, увлечения, бизнес– все это становилось неважным, второстепенным. Нужно вытащить Стасю из ее скорлупы. Это– единственное, что волновало Ната. Будет она ходить или нет– совершенно не важно. Он будет любить ее любой. Но главное– она должна быть счастлива.

Глава 72

–Здравствуйте, Таисия Николаевна. Я вам звонил, по поводу Юлии– Натан со щемящим чувством жалости рассматривал бедную комнатку в не менее убогой коммуналке. О состоянии дома и говорить нечего было– если бы он был человеком, то можно было резюмировать – " не жилец". Впрочем, и весь район был похож на декорации постапокалиптического фильма– пьяные мужики что-то громко делили у одного из подъездов, от покосившихся балконов к ближайшим деревьям были протянуты веревки, на которых сушились вещи. Свора собак пробегала невдалеке, оглашая лаем округу. Вроде, несколько километров от Москвы– а словно в другую реальность попал.

Старенькая Юлина бабушка недоверчиво смотрела на незваного гостя– хоть Юля, наизусть помнившая домашний, и звонила той с больницы, но старушка, привыкшая лишь к тому, что ее немощью хотят воспользоваться в корыстных целях, опасалась любого непрошенного гостя.

–Ты печенье бери– засуетилась она, выставляя на дряхлый столик самый ценный сервиз их крохотного серванта, едва умещавшегося в комнате. Баб Тася, как называла ее Юлек, и себе бы не призналась, насколько сильно соскучилась по простому человеческому общению. Вот и сейчас, хоть и внимательно следила за мужчиной, но также и пыталась потчевать гостя лучшим, что смогла купить на мизерную пенсию.

–Как там она? Я ж в детдом поехала, а мне сказали– на лечении. Хотела хай поднять, а говорят– фонд выбрал, хороший госпиталь там, реабилитация. Думаю, пускай будет. Ей-то все, что выбить могла– раз санаторий дали, да реабилитацию в больнице у нас. А там нет ничего. Так и сказали– старушка бросилась подливать варенье в опустевшее блюдце гостя.

–Хорошо, привет вам передавала– Нат не знал, как перейти к делу. Сказать, что он готов купить им с Юлей жильё, помочь с опекой– сразу же встретить отказ. Понимал, что не только не поверит, но и решит, что очередной махинатор решил заработать на ней. И вдруг осенило– зачем говорить правду, когда и полуправда сойдёт?!

–Нам тут в фонде рассказали, что Юля волонтёрам говорила про опеку, что к вам хочет, а не дают– вроде невзначай начал было он.

Старушка смахнула сухонькими пальцами слезу:

–Так оно, так, милок. Я уже билась, билась. Сначала возраст мой не устраивал, но я ж ее столько лет растила– и нормально было? Потом вот, к жилью придрались...а где я другое возьму? Я ж до мэра дошла, а и там– не положено. Набор всучили поодуктовый да карточку в " Детский мир" на тысячу рублей. Сфоткался ещё, гад, со мной– помощь, дескать, оказал. Да и выставили из кабинета. Я ж потом ещё приходила, пыталась пробиться, дак пригрозили– в дурку упекут, буду возмущаться. А соцзащита, опека наши, сидят все золоте, чаи гоняют, да руками разводят– не сделаете ремонт– так и останется в детском доме. Не мы виноваты, что закон такой...

Ната затопило горячей волной злости, едва представил этих чиновниц, что должны защищать и опекать детей, а по сути все сводится лишь к бюрократии и просиживанию юбок на рабочих местах. Такие были и в его глубоком детстве – тетки-чиновницы, изредка соизволявшие приезжать из городских кабинетов в деревню. Они морщили носы, стараясь не прикасаться ни к чему в доме. Чинно читали пьяной маме однотипные нравоучения " не перестанет пить– отберут детей", иногда оставляли пару пачек макарон и тушёнку – помощь от государства. И уезжали на своих блестящих иномарках, казавшихся чужеродными телами среди окружающей их бедности. Нат ещё раз уверился в том, что выбрав благотворительность, поступил совершенно правильно.

–Мы можем это решить– видя, как встрепенулас

ь старушка, поспешил успокоить– у нас в фонде юристы хорошие, грамотные. Мы вам выбьем квартиру от города, Юле положено как сироте.

Бабушка нахмурила лоб, а потом заулыбалаь:

–А, значит, не продала Маринка-то квартиру свою?

На недоуменный взгляд Натана пояснила:

–Я ж дочке квартиру отписала. Думала, жить с мужем будут. Юльки тогда в планах не было даже. Мне от завода квартиру дали, столько лет работала. А эта комнатенка дедова, ему досталась от родственников дальних. А муж Маринку спаивать начал...Юлек когда уже родилась...

Нат не дал бабушке погрузиться в тяжёлые воспоминания:

–Тем более. Мы юристов напряжем– квартиру вам выбьем положенную. Юлю забрать сможете сразу.

–Ой, спасибо,– засветились счастьем глаза старушки– их тряхнуть надо бы давно– боевой настрой Таисии Николаевны радовал.

–Серег, давай в новом каком-нибудь ЖК, и прям побыстрей чтоб оформление. На ребенка делаем всё, документы я тебе скинул на почту– всё-таки замы– удобная вещь, как ни крути. Сейчас Серёга быстро найдет и купит квартиру, а там уже и связи налажены с местным муниципалитетом, что получил отмашку– как только у ребенка будет жилье, начинать процедуру оформления опеки ( иначе говоря, мягко попросить опеку исполнять должностные обязанности).

Настроение было отличное– Нат внезапно понял, что никогда ещё счастье не казалось таким полным, завершенным. Только сейчас дошел смысл заезженной поговорки " дом– полная чаша". Ни тусовки, ни отдых, ни деньги, ни самые красивые девушки-однодневки не сравнятся с ощущением семьи. А это– и Нина, и Стася, и Ромик, и куда же без будущей тещи, Людмилы Евгеньевны. Мужчина усмехнулся, вспоминая, как она всегда замирала при его появлении, во всех ее жестах, движениях чувствовалась неловкость– бедная женщина думала, что ужасно его стесняет своим присутствием. Но с точностью до наоброт– она дополняла уже имеющийся состав семьи, делая дом уютнейшим местом, куда хотелось приходить снова и снова. Когда-то давно Милов сказал ему, что дети с тяжёлым детством вырастая, делятся на два типа: одни боятся, избегают любой привязанности, думая, что по итогу– только боль и разочарование, другие же хотят добавить в графу " родные и любимые" весь мир, порой даже излишне проявляя дружбу или чувства к любому симпатичному им человеку. Что же, он явно из вторых. Нина давно стала роднее всех, да и вопрос о том, что когда-то она будет жить отдельно, даже не стоял– она помогала им с братом в далёком детстве. А сейчас он возвращает долг. Ну а тёща– а куда без неё, а уж как обрадуется Нина.

Глава 73

–Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три– фигура профессии на месте замри– Стася, стараясь сдержать смех, оглядывала детишек, столпившихся вокруг нее на больничном дворе. Детвора, которую теперь уже чуть ли не постоянно сбрасывали на девушку лежавшие с ними родители или мед персонал, осчастливленный возможностью отдохнуть , совсем не напрягала– наоборот, она помогала чувствовать себя живой, нужной. Сперва девушка боялась, что будут вопросы о том, что с ней произошло, как все случилось, сочувствующие взгляды...Но, вопреки ожиданиям, дети оказались гораздо вежливее в этих вопросах, чем взрослые– лишь один мальчик спросил, не помочь ли ей, довезти от входа. Да ещё девочка на костылях заявила, что тоже раньше ездила на коляске, но с приводом. Ну и, конечно же, она в больнице– тут у каждого своя история на пару часов монолога. Не до нее...

–Отомри– указала пальцем на пухлого мальчишку лет девяти в огромных очках. Тот сразу же бросился изображать повара– отчаянно крутил в воображаемой кастрюле не менее воображаемой поварешкой, нарезал овощи, смешно морщил нос, когда показывал, как пробует приготовленное на вкус, зачерпывая выдуманной ложкой. Девушка намеренно затягивала, делая вид, что никак не может отгадать:

–Учитель?

–Нет– с радостным смехом ответил мальчик. Остальные дети нетерпеливо переминались, пытаясь жестами, взглядами подсказать правильный ответ. Кто-то не выдержал:

–Ну повар же!– это шестилетняя Настя с лёгким укором " помогла" .

–Да? Надо же, а я бы и не догадалась– ответом вызывала взрыв смеха у детей, подарив им минутное чувство превосходства над взрослым.

– Так, теперь ты отомри– покосилась на санитара, что листал телефон, сидя на лавочке неподалеку. Другой курил за углом, то и дело высовываясь, боясь, что могут застукать– курение на территории разрешалось лишь в специально отведенных местах, а по долгу службы им ещё с детьми минут тридцать гулять. То, что Стася взяла на себя их обязанности– присмотр и досуг ребятни, хотя бы позволяло по очереди сбегать, затянуться сигареткой.

–Нееет, давайте меня сейчас. Анька и в тот раз второй была!

–А ты два раза первой!

–А я в прятки хочу!

Ребятня уставала от однообразия игр на свежем воздухе. Стася, успев предотвратить надвигающуюся ссору, подняла руку вверх:

–Так. Давайте не ссориться, придумаем игру. Будет квест.

–Ого, круто!

–Да, давайте!

–А мы на день рождения пиратский квест делали– тут же загалдела малышня.

–А какой квест будет?

–А давайте про принцесс тоже! Хочу про принцесс!

"Импровизируй, Стася, импровизируй!"– девушка чучствала себя сапером на минном поле– одно неверное слово– и внимание ребят будет утеряно навсегда.

–Волшебный. Как в Гарри Поттере. Мы все будем волшебниками, разделимся на несколько команд, это будут факультеты школы магии. И будем выполнять задания. Чья команда справится со всеми– тот и победит– можно выдохнуть. Оглядела детей– те приняли идею на ура, взбудоражено принялись обсуждать символику команд. Кто-то придумал сделать волшебные шляпы из листов бумаги, что лежали на скамейке рядом с санитаром– их ежедневно в большом количестве оставляли в холле, на столике с художественными принадлежностями.

– Ну вы прям – аниматор– весело подмигнул ей молодой санитар, довольно глядя на маленьких пациентов– это талант, у нас тут настоящие аниматоры были, так не могли удержать их и минут двадцать. А вы прям– показал он большой палец.

–Спасибо-улыбнулась в ответ Стася. На душе было так хорошо. Впервые ей было вообще наплевать на свое состояние– есть в жизни много ниш, где и она может оказаться одной из лучших, даже если никогда не сможет встать на ноги.

....

После обеда Юлька нарядили в здоровенный реабилитационный костюм " Ева" с тысячами застёжек, датчиков и пластин. Девочка словно маленький космонавт дефилировала по холлу, поддерживаемая медсестрой, на занятия.

–Хьюстон, у нас проблемы....пшшш....Хьюстон, как меня слышно– едущая позади Стася не смогла сдержаться. Так напоминало это все высадку американцев на луну. Девушка заметила, как дрогнули в беззвучном смехе плечи медсестры.

–Я тебя в холле подожду, Юль. Телевизор посмотрим вместе– в некоторых палатах были телевизоры, да и гаджеты были у всех. Но здесь особо остро ощущалась нехватка человеческого общения. Даже совместный молчаливый просмотр телевизора уже казался интересным событием.

Стася краем уха слушала какую-то детскую передачу, что шла по большой плазме в холле. Странное чувство охватило вдруг– словно она мутирует, как оборотень вырывается из тесной клетки человеческого тела– так она ломала жесткие и глупые правила, придуманные ею же, мысли о том, как должно быть. В чем он, тот самый смысл жизни. Одинокая девочка из глубинки, сразу переняла стратегию, игру московских хищниц– найти себе богатого мужа. Забыв одно– те рождались такими. Бесчувственными, порой беспринципными, росли далеко не в бедных семьях, но желали ещё большего богатства и комфорта. Чувства, любовь? Они их презирали, считая лишь рудиментом , развлечением " лимиты", как они, не зная даже значения выражения, называли между собой приезжих. Их потолок– это чувство глубокой благодарности мужчине, что будет давать деньги на исполнение всех прихотей. А Стася...Стася ведь не такая. Живая, настоящая! Да, глупая! Да, импульсивная! Да, со своими тараканами в голове! Но не биоаксессуар, не силиконово-гиалуроновое приложение к успешному мужчине.

Раньше ... раньше она бежала совсем не за теми идеалами– отдавала свою любовь едва любому мужчине, что скажет пару ласковых словечек, а в кармане у него есть деньги. Нет, не ради денег– сейчас она понимала, что никогда не была корыстной. Опять же, дурацкие устои общества о том, что мужчина должен быть способен содержать семью, наложившийся из детства страх бедности, и ранний переезд в Москву, ослепившую своим блеском и богатством, пафосом, что оказался не золотом, а лишь дешёвой аляповатой позолотой.

Спеша отдать свою любовь тем, кто вытирал о нее ноги, спеша " поймать мужчину", она не видела реальности– рядом столько действительно достойных людей, нуждающихся в любви и заботе. Дети, старики, инвалиды. Возможно, с ней произошло все не просто так... Сейчас она понимала, как до безумия одиноко чувствуют себя дети-сироты в больницах, ведь им после пяти лет не полагалась няня. Лежали одни. Ни тебе передачек, которые тоннами ежедневно несли родители своим детям, ни заботы, ни внимания. О досуге и говорить было нечего. И это– дорогой госпиталь, "подпитываемый" фондом. А что же в государственных учреждениях? Об этом и думать не хотелось.

Мучительно больно было за те свои " просранные" годы, что она могла бы использовать с максимумом КПД....

Глава 74

Пока Таисия Николаевна бойко рассказывала плачущей от счастья Юле, как они вместе с юристами фонда выбили ей положенное от государства жилье, Стася, едва дыша, смотрела на Натана. Господи, какой же он....Красивый. красивый внутри, не снаружи– нет, конечно его внешность умела притягивать взгляды, лишать слов в первые несколько мгновений встречи, даже если ты знакома с ним достаточно давно (" и достаточно близко"– подумала, покраснев). Но он такой замечательный и душе. Даже в том, что никак не признается– это его рук дело. Он просто купил жильё.

–Откуда у простого работяги вроде меня столько денег?– усмехнулся он в ответ на ее вопрос– это юристы в фонде сильные. Ну и плюс связи Милова.

–Ну-ну...– только покачала в ответ головой– Ладно, я понимаю, почему– понизила голос– мне Юля говорила про бабушку. Что она всем недоверяет. Боится уже, что обманут. Как там Рома?

" Спросила. Сама. Едва ли не впервые"

–А как он может быть с двумя такими няньками? Маленький диктатор растет. Вчера они ходили на аттракционы– он достал телефон, листая фото– вот, сотри.

Девушка взяла телефон из рук– вот Рома едет на карусели, сидя на игрушечной лошадке. Нина стоит рядом, придерживая его руками. Вот его светловолосая кудрявая головка едва виднеется из огромного бассейна с шариками. Вот мама, Нина и Рома едят мороженое... Почему-то больше такие кадры семейной идиллии не вызывали острое чувство своей никчемности, ненужности. Наоборот, хотелось скорей вернуться к ним, прогуляться всем вместе.

–Я сегодня тебя похищаю, кстати, я не говорил– лукавый взгляд Ната скользнул по ней.

–Как? Куда? Отпустят разве? – все больше и больше проникалась своей реабилитацией, будущим– я ведь не на курорте, лечусь.

–Со мной– куда угодно. Мы на пару часов.

Кивнув, встревожилась:

–А я же...Я ведь не брала никаких вещей...

–Придется тогда голой– взгляд его вспыхнул, будто действительно представлял себе такой вариант.

–А Стася ногами шевелила. И пальцами потом– бесцеремонно ворвалась в беседу вернувшаяся Юля.

Натан вопросительно взглянул на девушку. Та поежилась:

–Да, правда. Я просто....я не хотела говорить ранье времени, вдруг это ...мышцы. ну, сокращение. Или что-то в этом роде...

–Да нет же. Ты же прям ногу спускала, тапочки нащупывал. Ну?– Юлек искренне удивлялась тому, что девушка так принижает свои недавние достижения.

Бросив выразительный взгляд на не в меру болтливую соседку по палате, Стася кивнула:

–Ну, да. Похоже, чувствительность тоже понемногу возвращается.

–Что же, замечательно. Юля, у тебя как дела?– повернулся к девочке.

–Оооо, спасибо вам. Классно, меня ба к себе забирает! Сказали, полторы-две недели на оформление– и все. У нас же квартира, две комнаты. Бабушка ее уже видела. Там мебель даже. А потолки...а какой жилой комплекс , прям " дорого-богато"– выдавала как попугай фразы бабушки возбужденная новостями девочка – площадка во дворе. Охрана своя. Крутяк, одним словом.

– Куда мы? – уже в машине поинтересовалась у Натана.

–Увидишь– только и ответил, не отрывая взгляда от дороги.

Уже при подъезде к аэропорту Стася начала нервничать:

–Это...что ...мы куда? Ты чего?

–Мы сейчас слетаем кое-куда на вечер.

Стася сквозь зубы выругалась– только все было хорошо, она стала оживать, забывать различия между ними, как он вновь стал тыкать в нос ими. Такие как он " на вечер" могли слетать куда-то, такие как она " на вечер"– только сериал скачать и макарошки отварить.

–А как же ... документы? Виза, если там с визой....а вещи....мы же... Юля как одна?

–Спокойно. Предоставь все мне– с документами и остальным я решил. Все равно все твои документы у меня. Юля давно убежала в другую палату к подружкам, ночевать там будет. Так что у нас есть время. Ну, и хватит себя накручивать. Скажу тебе так– я сам лечу с тобой как содержанка– он усмехнулся– джет принадлежит Лео.

Стася вспомнила молчаливого младшего брата Ната и удивилась его богатству. Вроде, Милов помог только Нату....Откуда же...Впрочем, она не успела додумать– уже въезжала в зал аэропорта.

–Куда мы?

–Это сюрприз. Скажу– испорчу.

...Самолёт набирал высоту, а Стася, сидя в огромном кожаном кресле напротив Ната, думала о том, как же всё-таки здорово– иметь свой самолёт. Услужливый персонал, состоящий из двух стюардов, накрыл стол, оставив их наедине. Холодное шампанское переливалось искрами в бокале. Из окна виделось море.

Нат смотрел на девушку, что как ребенок игриво опускала кончик языка в бокал, ловя пузырьки. Хотелось найти ее розовому влажному язычку другое применение. Пришлось поправить брюки при одной мысли об этом. Но сейчас не время.

–Если хочешь, можешь немного вздремнуть– бросил он, увидев, как Стася героически пытается бороться со сном.

Ту не стоило просить дважды– отложив недоеденную клубнику, она попыталась поудобнее устроиться в кресле, но наоборот– только сползала вниз. Нат подошёл, приведя одним нажатием кнопки ее кресло в лежачее положение, укрыл заботливо пледом.

–Спи. Разбужу, как будем на месте.

Самолёт снижал высоту– Стася выглянула из окна, но кроме взлетной полосы и огней не увидела ничего. Интересно, где они? Одно только знала точно– там, где не нужна виза. Хотя, мог и без нее все оформить. С Ната станется. Ещё тот любитель решать за всех.

Один из стюардов, спустивший по трапу коляску, ждал внизу. А Нат, подхватив Стасю на руки, проделал то же самое и с ней.

Девушка огляделась– вокруг только белый песок, неподалеку лес, деревья. И дорожка, спускающаяся вниз, к .... океану! Нет, это не море. Океан! Но ...так быстро?! Они летели всего часа четыре.

Угасающее солнце освещало пустынный пляж. К воде вел небольшой деревянный пирс, освещаемый сотнями крохотных ламп. У самого конца стоял небольшой белый шатер.

Нат поднял Стасю, аккуратно занес внутрь. Украшенный висящими гирляндами из белых цветов, внутри шатер оказался достаточно большим. Посередине стоял стол с едой и напитками. Вокруг же не было ни единой души. Ну прям тебе " красавица и чудовище"– волшебство, да и только.

–Где мы? – озиралась вокруг Стася.

–Мы на одном из островов Средиземного моря. Скажу лишь, что неподалеку от Мальты, поскольку сам не знаю, где он находится– в документации лишь координаты видел.

Нат открыл вино, разлив его по бокалам:

–Кстати, он называется " Анастасия"– заметив, что девушка вздрогнула, он укрыл ее плечи теплым пледом, захваченным с борта– и, кстати, он твой.

–В смысле – мой?– едва не подавилась вином– ты его ...купил?

–Нет– усмехнулся он, поворачиваясь к той, за чью улыбку отдал бы все на свете– ты его купила. На днях. И когда ты всё успеваешь? – притворно вздохнул.

Достав из кармана коробочку с кольцом, он встал на колени у ее стула, обняв ее за талию:

–Знаю, банальщина– большие ладони поглаживать спину, спускаясь ниже, посылая электрические импульсы по всему телу– Но...выходи за меня замуж. Я люблю тебя.

Девушка молчала, не в силах собраться с мыслями. Подспудно она предполагала такой вариант, увидев, как красиво и романтично все украшено. Но теперь же не могла выдавить и слова.

–Стась, я знаю, ты переживаешь. Поверь, я тоже. Здоровый мужик, а волнуюсь как девчонка. Ты у меня первая– засмеялся он– первая, кого я действительно люблю. Один Бог знает, почему. Я такого не чучвствовал никогда. Думаю, я полюбил тебя ещё с первой встречи. Помнишь, тогда, в лифте? Когда ты напала на меня с обвинениями, думая, что я– это Милов. Я смотрел и думал– сколько страсти. Поверь, я знаю, что я был неправ. Неправ в том, что не говорил тебе о своих чувствах, любви, нашем будущем. Позволял себе эгоистично радоваться моменту, а ведь женщины устроены иначе– вам нужна определенность в будущем, смысл. Я люблю тебя, только с тобой вижу наше будущее, детей, внуков.

–Я...я...я...– Стася расплакалась от избытка чувств, нервно теребя край пледа дрожащими пальцами– мое будущее...

–Оно связано со мной и только со мной! И отказа я не приму, ясно? А если ты опять о своих ногах– мне на это наплевать. Я люблю тебя. И ты меня любишь, я это знаю. Как знаю и то, что будь я без ноги, руки– ты меня разлюбила? Нет– по ее реакции видел, что полностью прав.

–Нууу, без...члена я бы ещё подумала– утирая слезы рукавом, съязвила Стася.

–Я тебя обожаю– ты становишься собой. Ты же никогда не хандрила, все время напролом, верно? – кончиком пальца очерчивал контур ее губ– было бы здесь комфортнее, я бы этим членом.... Ты выйдешь за меня? " Да" или " да"?

–Да– тихо прошептала девушка, глаза ее светились любовью и счастьем.

–Отлично. Я– самый счастливый мужчина на счёте– наклонившись к девушке, поцеловал её.

Они сидели на пирсе, рука об руку, любуясь закатом. Стася ощущала прохладу волн на своих ногах, спущенных вниз. Нат обнимал ее за плечи, прижав к себе.

Раздался телефонный звонок. Мужчина снял трубку.

–Да. Уже у тебя? Отлично. Давай.

Повернулся к Стасе:

–Скажи мне, кто такой Семён Валентинович Фролов?

Не подхвати он ее– упала бы с пирса. Охрипшим от волнения голосом спросила:

–Откуда ты знаешь?

–Стась, я долгое время был начальником службы безопасности Милова. Старые привычки– у меня камеры по всему дому ещё остались. Не везде, но...

–Ты подслушивал?! Ты слушал все, что я говорю психологу?– красивая сказка разлеталась на тысячи осколков прямо на глазах– как ты мог?!– забарабанила кулачками в массивную мужскую грудь

Милов лишь ближе прижал к себе:

–Я случайно все это увидел. Стирал записанное, увидел кабинет. И ты, когда рассказывала о самом страшном дне...это правда– спрашивал, заранее зная ответ.

–Да– едва слышно ответила девушка.

–Сколько....сколько раз он делал это с тобой?– руки непроизвольно сжались в кулаки. Силясь успокоиться, даже дышать начал медленнее.

–Три...я.. ходила...три раза...

–Расскажи, не держи это в себе. Не давай этому ублюдку, испоганившему твое детство, твое прошлое, испоганить ещё и будущее. Освободись от этого.

Минут двадцать успокаивал ее– пускай проплачется, это слезы освобождёния. Так сказал психолог– нельзя прятаться от воспоминаний, неврозы, болезни, сумасшествие– вот последствия такого поведения.

Дрожащим тихим голосом начала:

–Я...мне тогда было лет 13. Я была...была самой большой в классе. Здоровая угловатая девчонка. Меня все дразнили, обзывали. Особенно мальчишки. И я ...я пошла на дзюдо. Чтобы хоть как-то давать отпор.

Она опустила руку в воду, пропуская прохладные струи меж пальцами.

–Он был тренером. Мужчиной в возрасте, но очень весёлым, добрым, внимательным. Он ...казалось, он один не замечает, что я такая здоровая, неуклюжая. Наоборот, даже в пример ставил. Говорил всем:" Девушки должны быть вот, как Анастасия ( Натан внезапно понял всю нелюбовь девушки к своему имени, отторжение его)– кровь с молоком". Я так радовалась, что хоть тут меня за человека считают, даже...Даже за девушку. Обычно-то с классом едва ли не за их учительницу принимали...А потом ...потом он стал меня хвалить и за успехи в дзюдо. То похвалит, то отдельно позаниматься оставляет– будто бы я у него– чемпионка будущая. Мама радовалась очень. Он ей напел, что я сложением подхожу очень. Ну и просто – перспективы, все дела.

А потом началось– то форму для дзюдо проверяет будто. Возмущается, что в груди мала... трогает. То броски показывает, а сам .... руками ...везде. а потом... вечером поздно занятие было, в школе только охранник был. Да и тот внизу, на первом. А спортзал на третьем аж... Тренер выпивший пришел, сказал, что с дня рождения друга идёт...начал говорить, что я красивая...что любит таких, фигуристых...зажал в душе, когда мылась.я отбивалась, а он– болевой....ну и ....И ещё потом, раза два, я плакала ...а он... отпустил, когда соображать начал, что поздно слишком, меня искать будут. Денег дал, чтоб молчала. То запугивал, что убьет. То умолял не портить ему жизнь...я согласилась на все– мне было так страшно, я думала, он меня убьет там....на месте.