Текст книги "Гувернантка и герцог (СИ)"
Автор книги: Мануэлла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
–Больно? И так будет каждый раз, когда ты будешь делать больно мне, будет больно и тебе. Пойми, Уилли, ты– моя. Ничего не изменить. Сбежишь– я найду тебя. И жизнь тебе покажется адом, тебе ясно? – и, не дожидаясь ответа, он начал лихорадочно срывать с оцепеневшей девушки одежду. Наконец, удовлетворив свою похоть, он начал ласково гладить Уиллоу, целовать ее, предаваться мечтам о будущем... Уиллоу же беззвучно плакала, лёжа рядом с ним.
Мистер Свенсон курил сигару, сидя в кресле у стены. Он встал, когда вошла Уиллоу, жестом пригласив ее сесть. Свенсон некоторое время пристально смотрел на девушку, наконец, кивнув на ее все ещё алую от удара щеку, спросил:
–Это он?
Уиллоу кивнула.
–Я прошу тебя, расскажи честно, что между вами происходит. Вернувшись, мы узнали лишь версию Джозефа– Свенсон с добротой во взгляде смотрел на девушку, и Уиллоу, не выдержав, разрыдалась, выложив ему все без утайки. По мере узнавания ужасных поступков своего сына Свенсон краснел от ярости все больше и больше. Он сжал подлокотник кресла с такой силой, что костяшки пальцев стали белыми. Таким его никто и никогда не видел:
–Я сейчас же выпишу тебе чек, и подпишу дарственную на одно из наших поместий. Не перебивай– он поднял вверх руку, отметая возражения– это – самая малость, что я могу для тебя сделать. Джозефа ты не увидишь, не переживай. Он уйдет в армию, я позабочусь об этом. Я куплю ему патент.
Пока Свенсон оформлял бумаги, вызывал поверенного, Уиллоу сидела в кресле, словно отрешенная от всего. Она чувствовала невероятное облегчение– словно вся тяжесть мира упала с ее плеч. Наконец-то она свободна, а весь ужас закончился.
Уиллоу быстро переоделась, собравшись улизнуть, пока не вернулся Джозеф. Мистер Свенсон отменил надзирателя – теперь девушка была свободна.
Уиллоу уже тихонько шла к черному входу, как вдруг раздались крики и громкий стук падающих предметов. Уиллоу лишь быстрее припустила к двери– все, что здесь происходит, уже не ее проблема. Ей нужно думать о себе, спасать себя.
Но вдруг девушка услышала голос мистера Свенсона, а затем – звуки борьбы. Недолго думая, она развернулась и бросилась обратно– бросить человека, что буквально спас ее от нищеты, дал образование, она не могла. Мистер Свенсон ведь не виноват в поступках своего сына.
Уиллоу забежала в кабинет и остолбенела от представившейся ее взору картины: бездыханное тело мистера Свенсона лежало на полу. Из его головы текла кровь, а рядом стоял Джозеф. Он зло бросил взгляд на Уиллоу, подбежавшую к его отцу:
–Вернулась, сука! Посмотри, что ты сотворила!– сейчас Джозеф выглядел тем, кем и являлся, безумцем. Его волосы были всклокочены, на сюртуке был кровавый отпечаток ладони. Он подошёл к Уиллоу, наступая на осколки вазы, что разлетелись по всей комнате– скорее всего, ваза и была тем предметом, которым убили несчастного мистера Свенсона. Уиллоу в ужасе попыталась встать, но ее нога подскользнулась в крови, и она почти упала на тело. Ее подхватил Джозеф, он больно сжал ее руку выше локтя:
–Джек! Джек!– тут же, словно бы он все это время стоял у двери, из другого выхода кабинета появился тот детина, что раньше был тюремщиком Уиллоу.
–Джек! Она убила моего отца! Господи, она убила его!– Джозеф был так убедителен в своем горе, что девушка потеряла дар речи.
–Вызвать констебля, сэр?– слишком уж невозмутимо спросил Джек, нагло глядя на испуганную девушку. Он рад был отомстить той, что нажаловалась на него хозяину.
–Я сам все сделаю, Джек. Просто позови ещё двух слуг, чтобы они были свидетелями ее преступления. И все, вели им пока молчать. Мы поговорим с моей невестой, верно, милая?– ухмыльнувшись, он бросил Джеку кошель, полный денег, и потащил Уиллоу, почти терявшую сознание, прочь из кабинета.
Повороты судьбы
Уиллоу, прикрыв рукой глаза от слепящего солнца, тайком наблюдала за Джоном. Они находились в бухте уже довольно долго, но Уиллоу казалось, что прошли лишь несколько минут. Она, затаив дыхание, наблюдала за мужчиной. Он входил в воду, красивый, словно греческий бог. Его фигура, казалось, словно была создана природой для того, чтобы к ней прикасались женские руки. Уиллоу, залившись краской стыда, почувствовала, что день ещё жарче, чем ей казалось сперва. Все в ней томилось– хотелось встать, скинув одежду, и присоединиться к мужчине.
Уиллоу прилегла на траву, надеясь, что та немного охладит ее. Но земля, нагретая солнцем, казалась ещё горячее, чем мысли девушки, зацикленные на Джоне.
Не успела Уиллоу опомниться, как почувствовала брызги– это Джон, смеясь, глубоко нырнул с небольшой скалы, обдав ее фонтаном брызг. Девушка усмехнулась– ох уж эти мужчины, вечно им нужно пробовать окружающий мир на прочность. Она было собралась отвернуться и немного расстегнуть рубашку, чтобы охладиться, как вдруг поняла– она не видела, чтобы мужчина вынырнул, не слышала всплеска воды, когда отворачивалась.
Уиллоу резко вскочила, со всех ног бросившись к тому месту, где Джон прыгнул в воду. Она понимала, что зайдя в воду с берега, она потеряет драгоценные минуты на спасение его жизни.
Уиллоу стояла, вглядываясь в темную воду. Она и вправду не умела плавать, но какое это имело значение, если Джон, ее добрый, хороший Джон, что, казалось, поставил задачей помощь всем и каждому встречному на его жизненном пути, лежит сейчас там, на глубине, медленно умирая...
И Уиллоу, не раздумывая больше ни секунды, бросилась в воду. Она сильно ударилась о воду головой, перед глазами поплыли круги, начало тянуть вниз, вода стала заливать нос и рот, но девушка, нечеловеческим усилием, смогла вытолкнуть себя на поверхность.
–Джон, Джон!– она ныряла в поисках мужчины, но в воде не было ничего видно. Наконец, силы стали оставлять ее, она начала уходить на дно, и последней ее мыслью стало то, что она поняла – она любит Джона....
Джон, выплыв на другой берег, бросил взгляд на Уильяма. Вернее, на то место, где сейчас должен был быть юноша– там было безлюдно. Джон окинул взглядом берег– никого. И вдруг он услышал крик, вернее, почти шепот, который показался мужчине самым громким криком на свете.
Он повернул голову на крик и увидел, как вода затягивает его секретаря. Вот над поверхностью мелькала голова, а теперь– лишь темная вода пузырится, пенясь от остатков движения.
Джон бросился на помощь, он плыл примерно минуту, показавшуюся ему вечностью. Доплыв, он стал нырять в поисках юноши. Наконец, ему удалось ухватить тело Уильяма, и Джон поплыл с ним к берегу, по пути молясь всем богам о спасении юной души.
На берегу Джон сразу же стал делать искусственное дыхание уже почти посиневшему Уильяму– ничего. В отчаянии Джон сорвал с юноши рубашку, повязку, что стягивала его грудь ( в тот момент Джон и не задумывался, зачем она юноше), и, набрав в лёгкие как можно больше воздуха, прижался к холодным губам юноши.
Раздался слабый вздох, Джон отстранился, вознося хвалу небесам– юноша очнулся, и теперь судорожно исторгал из себя воду, которой успел наглотался.
–С вами....с вами все хорошо– просипел юноша, вытирая рукавом губы
–Со мной-да, а вот что было с твоей головой, когда ты бросился в воду, совершенно не умея плавать!!?– злость, сдерживаемая раньше переживаниями за жизнь Уильяма, теперь прорвалась наружу.
–Я...я думал, вы утонули– юноша, опустив глаза, тихо прошептал. И вдруг, охнув, резко скрестил руки на груди, в попытке закрыть собою...
Джон перевел взгляд на то, что так старался закрыть Уильям, и окаменел– его верный Уильям оказался... девушкой. Хвала Богам, а то Джону казалось, что он сходит с ума– все женственные жесты юноши, его красивой формы зад, его поведение, полное чисто женской заботы и доброты– все это едва не довело Джона до убеждения, что он ненормален в выборе объекта желания.
–И когда же ты собиралась мне об этом сообщить– Джон кивнул на такую соблазнительную грудь Уиллоу, которую девушка, сама того не понимая, ещё больше поднимала вверх, сдано бы предлагая ему, в попытках прикрыться.
По ее ответному молчанию он понял, что Уиллоу и не собиралась говорить ему. Почему-то она выбрала для себя роль юноши...И это было странно– Джон поставил себе цель докопаться до истины чего бы то ни стало.
Он обнял дрожащую девушку, успокаивая ее. Все остальное они решат завтра, а пока важно отнести ее в поместье. Вдруг Уиллоу задрожала ещё больше– Господи, лишь бы не жар. Он унес Эдну, первую жену Джона ( мужчина поймал себя на мысли, что раньше он бы подумал просто ' жену', а сейчас думает об Эдне как о " первой жене"). Вдруг Уиллоу замерла на мгновение, а потом неловко прижалась губами к его губам...И Джон пропал– он целовал ее со всей неутоленной страстью, гладя ее полные груди, прижимая к себе. Ее голое тело скользило по нему, влажное от воды, безмерно возбуждая мужчину. Он готов был раздвинуть ей ноги и взять прямо здесь... При этой мысли Джон словно отрезвел– девушке необходима помощь и уход, а он ведёт себя словно животное.
Он прервал поцелуй, отстранившись:
–Прости, милая, но твое здоровье важнее. Сейчас я оденусь и отнесу тебя в дом....
Повороты судьбы
Уиллоу закашлялась– лёгкие обожгло алкоголем. Она хотела отвернуться, пыталась оттолкнуть руку Джозефа с бокалом бренди, но он крепко держал свою невесту, заставляя ее пить. Янтарная жидкость текла по подбородку, груди.
–Вот, наконец-то ты приходишь в себя. И каково это, Уилли?– прекратив, он сел напротив нее и уставился на ничего не понимающую девушку.
–Чт...что?– свой голос казался Уиллоу хриплым, словно карканье вороны. Ее мутило, комната буквально плыла перед глазами.
–Быть убийцей? Ты не помнишь? Ты напала на моего отца, ударила его вазой– Джозеф замолчал, разглядывая девушку. Словно ожидал, какой эффект произведут на нее его слова.
Уиллоу же охватило странное спокойствие. Словно бы все прояснилось, стало на свои места– Джозеф был безумен. Вот она, причина того, что он в свои годы учился дома вместе с совсем юным братом, а не был отдан в учебное заведение. Вот она, причина того, что Дорис тряслась над своим старшим мальчиком, лишь изредка обращая внимание на младшего. Она боялась, что правда о сумасшествии сына выйдет наружу. Вот она, причина того, что мистер Свенсон почти никогда не был в курсе проступков сына– Дорис угрозами и подкупом заставляла слуг молчать. И самого Джозефа с раннего возраста приучила тому, что если он сотворил нечто плохое, то нужно срочно рассказать об этом маме, а от остальных скрывать. И уже вместе с матерью они подумают, как быть. Как скрыть все, как и что соврать отцу...
Джозефа спокойствие девушки привело в ярость– он вскочил со стула, схватив Уиллоу за руки, поднял ее и обнял, прижимая к себе так, что грудная клетка девушки почти расплющилась о его мощную фигуру:
–Я не шучу, Уилли. Любой из слуг подвердит, что убийца– ты. Ты ведь хотела уйти по-тихому ( видимо, Джозеф видел тот небольшой скарб, что Уиллоу собрала с собой. В основном там были лишь книги, подаренные ей мистером Свенсоном). А получилось, что ты обворовал нас и убила моего отца, когда тот застиг тебя при побеге.
Джозеф, усмехаясь, вытащил из кармана драгоценности:
–Вот, это нашли в твоём саквояже. А ведь они могли бы быть твоими, согласись ты добровольно выйти за меня!
Уиллоу изумилась коварству и хитрости своего несостоявшегося жениха– при всем своем безумии он так быстро и красиво придумал версию с ограблением, так провернул все со слугами, что ни один суд в мире не поверит ей. К тому же, слуги теперь чурались девушку– после того, как вскрылось, что Уильям– это Уиллоу, а потом ещё и ее якобы роман с сыном хозяина, слуги стали с открытым презрением смотреть в сторону девушки.
–Ну, что, Уилли? Выбор за тобой– Джозеф отступил, сжимая в руке драгоценности, словно бы показывая Уиллоу, что ему ничего не стоит сделать подобное и с ней, с ее жизнью– станешь ли ты моей женой, всеми уважаемой матерью семейства ( Уиллоу поморщилась, представив себе, что она родит детей от этого чудовища. Они ведь могут унаследовать его заболевание). Или желаешь оказался в тюрьме?
Уиллоу, обречённо вздохнув, кивнула:
–Я согласна... Согласна стать твоей женой.
Джозеф, вмиг изменившись в лице, бросился к ей:
–Я знал, я знал, что ты меня любишь, Уилли. Знаешь, как приятно было говорить об этом старику ( так неблагодарный сын называл мистера Свенсона)– когда он хвалил тебя, ставил в пример, говоря, что был бы рад, если бы его наследником стал выскочка Уильям. И видела бы ты его лицо, когда я рассказал ему правду. И о нас с тобой тоже. Отец не смог, а я могу– я буду владеть тобой, я и только я! – он двинулся всей своей мощью на девушку– ну же, Уилли, покажи жениху как ты рада предстоящей свадьбе.
Джозеф повалил девушку на кровать, срывая с нее одежду, затем повернул на живот, больно сжимая груди. Он приподнял ее, поставив на четвереньки. И резко вошёл в нее, сжимая в руке ее короткие , до плеч, волосы, словно стараясь ещё больше приблизить к себе. Он шептал ей пошлости, говоря, что она проведет так каждый день их семейной жизни, сам ещё больше возбуждаясь от этого. Наконец, он застонал, выплескивая в Уиллоу свое семя. Он рухнул на девушку сверху, перекатившись набок, притянул ее к себе:
–А теперь, Уилли, нам нужно немного отдохнуть. Свадьба будет через пару дней после похорон.
И, зевнув, тут же уснул, оставив Уиллоу ужасаться его жестокости и бездушности ...
Тихая гавань
Весь мокрый сам, Джон на руках внес дрожавшую девушку в дом, буквально пробежав мимо ошеломленных слуг. Он пинком открыл двери своей комнаты, уложив Уиллоу в кровать. Затем велел слугам, что спешили за хозяином, послать за доктором, а пока принести сухую одежду и полотенца. Уиллоу зажмурилась– она боялась, что не выдержит осуждающих взглядов слуг. Всё ещё были свежи воспоминания о Джозефе и том кошмаре, что она пережила в его доме. Но, открыв глаза, она прочитала на их лицах лишь искреннее волнение за нее
Джон, нисколько не смущаясь, отправил всех из комнаты, едва принесли все необходимое. Он начал раздевать Уиллоу. Девушка попыталась было закрыться руками, но Джон лишь хмыкнул:
–Поверь, милая, я все это уже видел и не раз, поэтому не переживай за мою ранимую натуру– в этом был весь Джон. В такие минуты, когда и сам он нуждался в уходе и заботе, первым делом он думал о других. Вот и сейчас он старался рассмешить Уиллоу, чтобы избавить ее от чувства неловкости.
Он поднял ее с кровати, избавив от последних остатков одежды. И... принялся энергично растирать сухим полотенцем. Девушка даже почувствовала укол в сердце– ее гордость была оскорблена. Как же, она, красивая девушка, стоит совершенно голой перед мужчиной, а того волнует только то, чтобы она, не дай Господи, не подхватила простуду. Уиллоу не знала, что толкнуло ее на подобный поступок, но времени поразмышлять над этим не было. Она цепко ухватила Джона за мокрые полы его рубашки, притянув к себе. О, как было прекрасно прижаться голой грудью к его мощному торсу, ощутить каждую клеточку его тела. И Уиллоу поцеловала его. Поцеловала со всей страстью женщины, что наконец нашла своего мужчину.
Джон, сперва лишь наслаждавшийся ее поцелуем, перехватил инициативу. Он обнял девушку, легонько толкнув к кровати. Быстрым движением он освободился от рубашки, и лег сверху на Уиллоу, дрожавшую от нетерпения. Девушка обвила ногами его талию, прижимаясь к нему, словно он– спасительный круг в океане жизни. Джон, оторвавшись от ее губ, стал целовать ее лицо, плечи, грудь, обводя теплым языком возбужденные соски. Уиллоу застонала, выгнувшись ему навстречу. Рука Джона опускалась все ниже, нежно скользя по животу. Он гладил ее, скользнув между раскинутых ног девушки пальцами. Наконец, он большим пальцем нажал на какую-то чувствительную точку ее лона– и мир будто взорвался для девушки. Она стонала, не в силах пережить столь яркие ощущения. Ей казалось, что ее душа покинула тело и сейчас парит где-то в небесах. Она содрогалась от страсти, лёжа в крепких надёжных руках Джона.
Потихоньку, Уиллоу возвращалась к реальности. Джон, нежно ей улыбаясь, лежал рядом:
–Я понимаю, что момент неподходящий. Но все же– я хотел бы предложить тебе руку и сердце.
Уиллоу в ужасе взглянула на него, но отвечать не понадобилось– в дверь постучали. В спешке приведя себя в относительный порядок, влюбленные открыли дверь– это был доктор. Он осмотрел девушку, не найдя ничего, что угрожало бы ее жизни. И рекомендовал лишь постельный режим и покой ( Уиллоу с усмешкой наблюдала как загорелись глаза Джона на словах о постельном режиме, и как потухли– на словах о покое).
Едва доктор ушел, та неловкость, что возникла между ними после предложения Джона, вновь воцарилась в спальне.
–Я понимаю, тебе нужно подумать. Я, наверно, кажусь тебе сумасшедшим– делать предложение вот так, да ещё мы и не знакомы как следует– Джон замолчал, красноречиво глядя на Уиллоу.
Та поняла не заданный вслух вопрос:
–Да, прошу прощения. Меня зовут Уиллоу. Уиллоу Герри.
И Уиллоу, дрожа, рассказала Джону свою историю, правда, опустив подробности про Джозефа. Ей не хотелось пачкать то прекрасное, что сейчас происходило между ними, воспоминаниями об этом чудовище.
Джон нежно обнял девушку, притянув к себе:
–А ты знаешь, ты ведь нравишься Миллисент– с улыбкой произнес он.
–Она знает– сказала Уиллоу, словно кошка потягиваясь в сильных руках мужчины.
–Знает? Вот ведь чертёнок– мне не сказала ни слова. И давно она знает?
–Почти с самого первого дня, прости...– Уиллоу понимала, как глупо выглядит Джон перед самим собой. Даже маленький ребенок знал то, о чем сам он и не догадывался.
Они ещё долго говорили, утоляя жажду познаний о друг друге.
Засыпая рядом с любимым мужчиной, Уиллоу казалось, что счастливей ее нет никого на свете
Тихая гавань
В день свадьбы Уиллоу слегка тошнило, она списала это на нервы. Не каждый день выходишь замуж, да ещё и за психопата-убийцу, держащего твою свободу ( или даже жизнь, ведь за убийство Уиллоу грозила казнь) в своих руках.
Дорис, все ещё в трауре по мужу, была в сером платье по поводу свадьбы. Казалось, она не сильно опечалена смертью супруга, гораздо больше ее волновало то, где она теперь будет жить – Джозеф мог сослать мать во вдовий домик на территории поместья, ведь новой хозяйкой всего станет его жена. А мог и сдержать свое обещание, отправив мать и младшего брата в одно из дальних поместий.
Дорис, сжав руки невестки, заискивающе вглядывалась ей в глаза:
–Уилли, я надеюсь, ты не забудешь всей доброты, что оказывали тебе я и супруг. Умоляю, поговори с Джозефом, только ты можешь на него повлиять. Я ведь всегда желала тебе добра....
Уиллоу горько усмехнулась, пряча улыбку– если бы Дорис только знала, как мало зависит от нее самой в ее судьбе. Она тоже в руках Джозефа.
Без пяти минут свекровь ещё некоторое время говорила с Уиллоу, но девушка слушала вполуха. Наконец, обняв и расцеловав будущую невестку, свекровь вышла из комнаты– пора было ехать в местную церквушку. Джозеф хотел пышный обряд, но понимал, что ни один священник в городе не согласится венчать тех, кто должен ещё носить траур.
Внизу раздались громкие голоса– это многочисленная родня Свенсонов собралась на свадьбу. Джозеф не упустил случая похвастаться своим приобретением, как он " ласково" именовал Уиллоу. Девушка была одета в шикарнейшее кремово-белое платье, на ее распущенных и уложенных красивыми локонами коротких волосах красовалась тиара с бриллиантами. Лиф платья украшала золотистая вышивка ручной работы, а силуэт платья был словно у принцессы– хрупкая фигурка Уиллоу выглядела в нем воздушной.
Внизу лестницы, наплевав на все приметы, девушку ждал довольный жених. Его улыбка стала ещё шире от всеобщего вздоха восхищения, прокатившегося по толпе родных и друзей, когда красавица-невеста спустилась вниз. Уиллоу же отчаянно пыталась отыскать в толпе Фриду– Джозеф, размякнув после страстной ночи, обещал девушке, что он лично пошлет за ее сестрой. Но Фриды не было...
Уже в карете, по пути к церкви, Уиллоу осмелилась спросить о сестре. Джозеф замялся:
–Она...Она нездорова, Уилли. Викарий написал ответ, поздравив нас. Но также сообщил, что твоей сестре нездоровится, и она не сможет присутствовать на свадьбе. Но не переживай– мы всегда можем навестить ее– он с улыбкой похлопал невесту по руке.
Этот жест и неестественная для Джозефа доброта лучше всяких слов сказали Уиллоу о том, что сестра в беде. Девушка решила во что бы то ни стало выяснить, что с Фридой.
Карета подъехала к церкви, Джозеф вышел первым, подав руку невесте. Он передал ее дальнему родственнику, мистеру Тобиасу , а сам с гостями вошёл внутрь. Зазвучала торжественная музыка– пора. Через несколько минут она станет миссис Свенсон. Тучный, маленького роста Тобиас с пафосом подал ей руку – он гордился своей почётной обязанностью, сопровождением невесты к жениху.
Уиллоу вошла в церковь, почти ничего не видя перед собой, она шла по проходу, поддерживаемая заботливой рукой Тобиаса. Наконец, ее подвели к жениху, схватившему ее за обе руки– казалось, ещё немного, и он набросится на нее при гостях.
Священник попросил их произнести клятвы. Свою Джозеф скороговоркой выпалил, будто стремился быстрее сделать Уиллоу женой, а, значит, почти собственностью, а вот Уиллоу слова давались с трудом. Она несколько раз забывала их, и священнику приходилось шепотом напоминать ей. Наконец, он объявил их мужем и женой, и велел обменяться кольцами. Джозеф надел кольцо на палец юной жены, и протянул ей свою большую руку. Уиллоу нервничала, ее руки тряслись. Кольцо упало на пол– по толпе пронеслись шепотки, что-де это дурной знак. Но Джозефу, счастливому от того, что сделал все так, как хотел, это было не важно– он сам поднял кольцо, наспех натянув на свой палец. Затем поднял свою и Уиллоу руки вверх, как бы демонстрируя всем, что свершилось– отныне они муж и жена.
Любовь или страх?
Уиллоу проснулась, чувствуя, что впервые за эти годы она спокойно спала. Страхи оставили ее рядом с сильным, уверенным в себе, но бесконечно добрым мужчиной. Да и просто– ей было так удобно спать в женской одежде, без ужасной повязки на груди.
Джон спал рядом. Его рука лежала на ее талии. Уиллоу машинально начала поглаживать ее. Затем прильнула поближе к мужчине– и вмиг оказалась в крепком кольце его объятий.
–Доброе утро, любовь моя– Джон подмял ее под себя, нежно целуя. Уиллоу ответила ему со всей страстью, пытаясь одновременно и стащить с себя такую удобную и красивую, но все же лишнюю сейчас сорочку. Джон, усмехнувшись ее прыти, помог ей. А потом снял одежду и с себя, и, раздвинув коленом ее ноги, вошёл в нее. Оба они застонали от удовльствия– казалось, к этому они шли всю жизнь. Им было так хорошо друг с другом, что это казалось чем– то нереальным.
Насытившись друг другом, они лежали, каждый не веря своему счастью. То волшебство, что они разделили на двоих, подпитывалась гораздо более крепкими чувствами с каждой стороны. Но также и большими страхами– Уиллоу боялась стать зависимой от мужчины, вновь поверить кому-то. А Джон боялся напугать девушку своей напористостью и быстрой решений. Он всегда видел свою судьбу, знал– так с Эдной они уже на второе знакомство всерьез обсуждали будущую свадьбу, и обоим это не казалось чем-то странным или неправильным. Вот и сейчас, сперва узнав Уиллоу как человека, а теперь– и как прекраснейшую из женщин, Джон понимал, что не должен потерять ее. Нужно действовать осторожнее. Он видел, что девушка боится мужчин. Вернее, Уиллоу боялась их, находясь в своем женском обличье.
Всю неделю они провели вдвоем– казалось, они не могут надышаться друг другом. Притом, им было интересно просто говорить или даже молчать вдвоем. Джон учил Уиллоу ездить– теперь они могли ездить вдвоем на одной лошади, а один раз темп скачки и покачивание бедер девушки так возбудил Джона, что он снял ее с коня, бросил свой плащ на землю, уложил поверх него Уиллоу и овладел ею. Оба задыхались от страсти и тех мгновений счастья, что выпали на их долю.
Уиллоу оказалась умной и интересной собеседницей– каждый вечер они, обнявшись, сидели у камина в библиотеке с бокалом вина, читая друг другу свои излюбленные произведения.
Иногда они принимали ванну вдвоем, разбрызгивая воду и хлопья пены по комнате, пока в глазах одного из них не загоралась искра страсти. И, конечно, их ночи– ночи, полные любви и страсти.
Но вот наступил вечер, последний перед днём, когда должна была вернуться Миллисент. И Джон понял, что ему необходимо ещё раз поговорить с Уиллоу. Он притянул девушку, лежавшую на его груди, к себе, поцеловав со всей любовью и нежностью, что испытывал к ней:
–Уиллоу, я знаю, что ты не желаешь это обсуждать, но я считаю себя обязанным это обсудить– он шутливо приложил палец к ее губам, призывая девушку дать ему договорить– ты ведь знаешь, я люблю тебя, а ты– меня. Продолжать такой тайный роман мы не можем, как и не можешь ты оставаться на должности моего секретаря– слуги уже все знают. Твоя репутация и репутация Миллисент будут разрушены ( Уиллоу опять подивилась тактичности возлюбленного– он ведь прекрасро понимал, что у Уиллоу нет никакой репутации, что обществу на нее наплевать– как учёный мужчина она ещё была на каком-то счету, но вот как безродная нищая девушка...да, ее положение было на одной чаще весов с прислугой) . Я ещё раз предлагаю тебе стать моей женой...
–Нет! – слишком резко вскричала Уиллоу. И затем, чуть успокоившись, продолжила– я не могу, не сейчас. Я просто...Не знаю, как тебе объяснить...
Джон привлек девушку к себе, обняв и успокаивающе поглаживая по волосам:
–Я понимаю, что тебе был причинен вред мужчиной– он подождал, чтобы Уиллоу пришла в себя. Слезы хлынули из глаз девушки, когда она вспомнила обо всем, что происходило в ее жизни из-за мужчин– но нельзя осуждать всех мужчин из-за нескольких недостойных представителей нашего пола.
Уиллоу, вытирая слезы, кивнула– она и сама понимала, что Джон, ее замечательный Джон, говорит правду. Но у нее была своя правда– та, которую она не могла сказать Джону, та боль, что девушка похоронила глубоко в себе. Которую боялась выпустить наружу, чтобы снова не переживать этот кошмар.
–Я не могу быть с тобой, прости. Я люблю тебя, но не могу...Я сегодня же соберу свои вещи и уеду– обречённо вздохнув, Уиллоу попыталась встать с кровати, но Джон своей крепкой рукой без труда удержал ее:
–Нет! Не смей даже думать об этом– оба удивились внезапной вспышке гнева мужчины, до этого всегда такого сдержанного и рассудительного– ты останешься здесь. Милли любит тебя, ты станешь ее гувернанткой....
Помолчав, он добавил– Раз не хочешь быть моей женой.
–Значит, эта ночь– последняя, что мы ...– Уиллоу, всхипнув, не договорила.
–Да, ради дочери и нас самих. Но не думай, что я оставлю попытки переубедить тебя– Джон поцеловал девушку, и они исступлённо слились в любовном порыве, понимая, что это– последние минуты их единения....
Любовь или страх?
Уиллоу пила шампанское в надежде опьянеть. Ей предстояла брачная ночь, хоть и каждую из предыдущих ночей ненасытный Джозеф навещал ее спальню, зачастую оставаясь там до утра, но эта ночь...она должна была бы стать особенной– с тем мужчиной, кого девушка бы любила. Кому должна была бы отдать свою невинность...
Ещё отсутствие и внезапная болезнь Фриды волновали не меньше– Фрида, несмотря на свою хромоту, никогда особо не хворала. Да и чем можно было заболеть, чтобы лежать совсем без сил? Если это– что-то серьезное, то Уиллоу сейчас нужна сестре. Уиллоу вспомнила, что говорили жители деревни о любви викария распускать руки. Дай Бог, чтобы это были всего лишь сплетни.
Гости наперебой желали счастья, долгих лет вместе, детей. Уиллоу вздрогнула– представив, что несчастному ребенку передастся сумасшествие отца?! Нет! Она будет искать докторов, знахарок, травниц, чтобы получить ту настойку, что пьют куртизанки ( благо, в Уайтчепеле девушка много слышала обо всем, что касалось интимной стороны жизни), дабы не забеременеть.
Джозеф пьяно оскалившись, вполуха слушал поздравления родных, он сжал рукой колено Уиллоу под столом, поднимаясь все выше и выше. Девушка сидела, боясь пошевелиться. Она решила, что сейчас можно поговорить с мужем о Фриде– он выпил, доволен, что все устроилось так, как хотел он, он предвкушает брачную ночь:
–Джозеф, я хотела бы попросить– мы можем взять Фриду жить к нам? Конечно, сперва мы навестим ее...
Она оборвала себя на полуслове, видя, как Джозеф старается не смотреть ей в глаза– что-то было не так.
–Джозеф, что случилось? Прошу тебя, скажи мне правду– Уиллоу начала бить нервная дрожь.
–Ничего не случилось! – рявкнул Джозеф , вмиг обратив все взоры гостей на себя– твоя Фрида жива и здорова! Почти здорова!
–Эта та Фрида, что Богу душу отдала? Я слышал, как вы с мамой говорили, что Фрида отдала Богу душу, а как это? – младший брат Джозефа невинными глазами ребенка смотрел на брата, не понимая, что только что сказал.
Уиллоу перевела взгляд на мужа– его пристыженное выражение лица сказало ей обо всем. Фрида мертва! И он знал об этом! Знал и молчал! Она праздновала свадьбу тогда, когда тело ее сестры остывало в холодной темноте могилы...
И юная жена, тихо охнув, стала оседать на стуле, упав на пол...
Горькая правда
–Ураа!
Милли, просияв от радости, бросилась из рук Фриды, что временно заменяла вновь покинувшую девочку очередную няню, к Уиллоу– ты будешь моей гувернанткой! Ураа! Ураа!
Уиллоу, рассмеявшись вместе с ребенком, ощутила себя очень счастливой. Что же, она упустила счастье с Джоном, но Милли, ее детская непосредственность и искренняя привязанность к Уиллоу, это компенсируют.
После обеда, за которым присутствовала и Милли, они решили погулять по саду. Милли восторженно рассказывала Уиллоу о цветах, что выращивала мама ( хоть девочка и не помнила этого, а говорила, опираясь на рассказы отца про жену, но все же она скурпулезно хранила в памяти все крупицы воспоминаний о маме). Уиллоу слушая, сдерживала слезы– в детстве она также жила воспоминаниями. О том времени, когда отец ещё не сильно пил, когда их семья собиралась вместе за скудным ужином, непринужденно болтая. Когда мама заплетала ей волосы, или когда старшие сестры наряжали ее в выцветшие простыни, объявляя королевой, а ее троном служил старый сундук.
–Говорят, это – цветок любви– раздался мужской баритон прямо над ухом Уиллоу. Девушка повернулась– Джон стоял, улыбаясь, глядя на белый цветок жасмина, что машинально покручивала в руке Уиллоу.
–Ой, да!– хитро подхватила папину игру Милли, что несколько минут назад и вручила Уиллоу этот цветок– это значит, что вы с папой поженитесь и будете жить долго и счастливо. Как в той сказке, что ты читала мне.
