Текст книги "Тишайший вечер (ЛП)"

Автор книги: MalevolentReverie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Я шла через редколесье, углубляясь в чащу. Ветви смыкались над головой, заслоняя лунный свет, едва просачивающийся сквозь листву, отчего над тропой царила темнота. Ветки цеплялись за одежду, царапали кожу, но я не замечала их, продолжая ступать по влажной земле. Вдруг до меня донесся какой-то знакомый звук.

Я замерла – ноги утонули в грязи – и прислушалась к журчанию воды где-то впереди. Сильный поток – должно быть, река. Озадаченная, я продолжила путь, стараясь избегать заболоченных участков, пока деревья внезапно не расступились – перед моими глазами предстал поросший сорняками берег реки.

Лягушки квакали, замолкая, когда я проходила мимо. Нахмурившись, я начала озираться по сторонам, ожидая увидеть хижину или рыбака. Но тут никого не было.

На другой берег вела переправа из больших валунов – они поблескивали, наверняка жутко скользкие. Вероятно, случайно поскользнуться на таких проще простого… На этот раз никто не спасет меня из воды, на этот раз я не проснусь на больничной койке. Я посмотрела на воду, обдумывая стоящий передо мной выбор. Такая смерть будет холодной и мучительной… Может, если я…

Сзади хрустнула ветка.

– Рей?

Я резко развернулась, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом, а сердце гулко стучит – и увидела Бена в нескольких футах позади меня. Он стоял среди деревьев, окутанный тьмой, так что я с трудом могла разглядеть его лицо. Я схватилась за грудь, пытаясь совладать с собой. Господи… Откуда он-то здесь взялся?..

– Привет, – пробормотала я севшим голосом. – Я… я тут прогуляться вышла.

– Вижу, – он вроде бы сделал шаг назад. – Почему бы теперь тебе не пойти со мной домой? Не стоит ходить здесь одной. Это опасно.

Его голос звучал странно… напряженно, как мне показалось.

– А что ты здесь делаешь? – спросила я.

– Гуляю. Тут тихо и хорошо. Ну же, Рейби. Нам пора.

Стукнуло сердце – прошла доля секунды, и я осознала промах Бена прежде, чем он сам. Он медленно повернулся ко мне, карие глаза сверкнули в темноте. Ледяной ужас наполнил мою душу в тот миг, как пала завеса тумана.

Лишь два человека на всем свете звали меня Рейби… Мама и…

Страх приковал меня к месту, когда Бен провел рукой, затянутой в перчатку, по своим волосам и тихо рассмеялся. Он сокрушенно вздохнул и пронзил меня взглядом, отлично понимая, что со мной происходит. Мой разум быстро свел концы с концами, восполняя бессчетные дни забытья и растерянности. Все всегда было написано у Бена в глазах. Как же я это упустила?

Он внезапно улыбнулся.

– Прошу принять мои извинения, – сказал он. – Я забыл, что твой похититель называл тебя этим именем. Мне жаль.

Что?!.. Голова кружилась, я пыталась разобрать выражение его лица, сообразить, о чем он, черт подери, думает! Он действительно осознал, что я обо всем догадалась, или все еще пытался скрывать правду? Боже… Он убьет меня?

Меня охватил такой ужас, что я чуть не блеванула прямо на месте. Я подтянула рукава свитера, прикрывая вспотевшие ладони, стараясь не выдать дрожь. Я действовала чисто интуитивно. Мое тело реагировало на его близость. Оно знало, что присутствие Кайло рядом означает, что я буду страдать…

Бен – это Кайло. Бен – это Кайло. Бен…

– Рей? – Его большие глаза завораживали. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– П-прости, – выдавила я, запинаясь. – Я… кажется, я немного устала.

Боже, я стремительно теряла самообладание! Бен опять улыбнулся и снял перчатки, указывая на тропинку, по которой я пришла.

– Пойдем домой, – сказал он.

Каждая клеточка моего существа кричала, чтобы я бежала прочь, но, глядя на Бена, нельзя было и подумать, что он что-то заподозрил. Поэтому я последовала за ним через лес, сдерживая рвоту и подавляя всхлипы, рвущиеся из горла. Он был в нескольких футах впереди меня, весь в черном…

«Если я побегу… – я оглядела тенистый подлесок и тяжело сглотнула. – Он поймает меня. Знаю, что точно поймает. Я знаю его лучше, чем он полагает».

Мы дошли до его дома. Я остановилась возле крыльца, пока Бен, одетый самым неподходящим образом для прогулки, поднимался по ступеням. Он позвенел ключами и оглянулся, почувствовав, что я больше не нахожусь у него за спиной. Мы не моргая смотрели друг на друга.

– Я хочу домой, – прошептала я.

Бен отвернулся и отпер дверь. Он действовал без спешки, обдуманно. Я осторожно попятилась назад. Он знал. Абсолютно точно знал!

– Ну, это ни к чему, – отозвался он голосом, наполненным южными переливами. Повернулся ко мне, вытащил перчатки из кармана и небрежно оглядел меня.

– Папа… хотел…

Он натянул перчатки и вскинул брови.

– Тебе некуда больше идти, Рейби. – Переливы исчезли, и я услышала знакомый холодный баритон: – Теперь твой дом здесь.

========== Часть 22 ==========

Я лишилась дара речи.

Словно меня окатили ледяной водой, и я примерзла к земле. Мысли застыли, губы не подчинялись мне – тело будто окаменело от ужаса. Ветер дул мне в лицо, ерошил волосы и вызывал мурашки, но я была не в силах шевельнуться. Даже страх не помогал – чувство самосохранения работало против меня, не давая тронуться с места.

На меня смотрели карие глаза смерти и мучений – а я смотрела в них. Его глаза горели. Но улыбка была неподвижной и пробирала до костей.

Бен скривил губы и вскинул брови. Стянул с рук черные перчатки – по одной, по чуть-чуть, нарочито медленно.

– Что ж, – произнес он глубоким, проникновенным голосом – больше не было нужды притворяться, – это прискорбно.

Приросшая к месту, как олень в свете фар, я просто смотрела на него. Хотелось отвернуться, очень – от одного его голоса меня выворачивало наизнанку – но голова мне не подчинялась. Как будто рассудок боялся, что я сорвусь, если увижу что-нибудь еще, боялся, что меня сразу схватят, стоит только моргнуть.

Бен убрал перчатки в карман куртки и застегнул молнию, громко скрипнувшую в тишине ясной ночи. Я не слышала оглушительного стука сердца в ушах, как обычно – мне сейчас довелось почувствовать совершенно новый уровень страха. Каждое ощущение, каждый инстинкт чутко сосредоточились на Бене, отчаянно пытаясь просчитать его следующий ход.

– У меня нет желания убивать тебя, Рейби, – пояснил он. И шагнул на одну ступеньку вниз. – Я даже не хочу причинять тебе боль. Но если попробуешь убежать от меня сейчас, я поймаю тебя и сделаю то и другое. – Еще ступенька. – А ты знаешь, что я тебя поймаю.

Лжец… Я могу рвануть с места и броситься в лес – ему ни за что меня не поймать! Он уже упустил меня однажды и…

Бен поставил ногу в ботинке на землю, совсем близко от меня. И остановился, едва я неуверенно попятилась от него. Ко мне вернулась воля. Обострившаяся жажда жизни кричала, что надо убираться отсюда. Выбор, несомненно, был крайне прост: жить или умереть.

Бен расплылся в отвратительной улыбке.

– Рейби. Не делай того, о чем пожалеешь.

Я с трудом проглотила комок, подкативший к горлу. Меня трясло, на лбу выступил пот. Я почувствовала приступ дурноты – не знаю, от стресса или чего-то другого.

– Ты… – я замерла, глядя, как Бен делает еще один шаг, – ты… ты чудовище!

Страх сменился жгучей яростной ненавистью. Я сжала кулаки, внезапно охваченная безумной мечтой наброситься на него и бить – бить его до смерти, вместо того чтобы трусливо убегать. Хм, будет забавно угодить за решетку… или такое убийство сойдет за самооборону?

– Ведь это не все, – продолжил он. – У тебя определенно есть что мне сказать, моя Рейби.

Я вспомнила детство: Бен всегда был рядом, дружил с моими родителями, частенько забирал меня из школы или подвозил. Шутил, пил пиво с папой по выходным и… и всегда притихал в присутствии мамы.

Прохладный ветер обдул вспотевшую спину, вогнав меня в дрожь. Тошнотворное чувство свело горло – я уставилась на высокого черноволосого мужчину, стоявшего в нескольких футах от меня. Карие глаза пронизывали меня даже сквозь темноту, в них застыл знакомый взгляд.

– Почему ты меня похитил? – выпалила я, чувствуя, как на глаза навернулись слезы.

Бен как ни в чем не бывало направился ко мне. Казалось, происходящее его ничуть не тревожит. Руки он сунул в карманы, на лице сохранялось спокойное и безразличное выражение. Он слегка улыбнулся, но ничего не ответил.

Расстояние между нами сокращалось – я знала, что надо бежать и не оглядываться – никогда – но я должна была знать почему. В голове роились сотни вопросов, но сильнее всего я хотела услышать, почему это надвигающееся на меня существо решило присвоить себе право бесповоротно разрушить мою жизнь. Закралось одно подозрение насчет истинной причины, от которого меня пробрало до костей.

Так и не дождавшись ответа, я в бешенстве топнула ногой.

– ОТВЕТЬ МНЕ! – закричала я. – Ответь, почему ты сделал это со мной! Отвечай! – Слезы катились по щекам, затуманивали зрение. – Отвечай, сукин ты сын!

Бен словно не замечал моей истерики, и я не удержалась от рыданий – разревелась. Запоздало принявшись вытирать лицо, я пыталась вернуть самообладание, чтобы не позволить Бену нанести удар в момент моей слабости. Но мне было так холодно, тошно и плохо…

Он был всего в нескольких шагах от меня. Его губы растянулись в улыбке – еще шире.

– Когда ты расстроена, ты выглядишь совсем как твоя мать.

Я отшатнулась, словно меня обожгло – голова пошла кругом от осознания смысла его слов. Бен желал мою маму. Конечно же… Но когда он понял, что не завладеет ею никогда – случилось ли это, когда я была еще маленькой или уже постарше – у него возник другой план.

С неизменной улыбкой Бен вынул из внутреннего кармана куртки складной нож. Раздался щелчок.

– Стой где стоишь.

Мне давным-давно следовало научиться не слушать его ядовитых слов. Я попятилась назад, еще на несколько шагов – от ужаса и смятения сознание плыло – и тогда я развернулась и опрометью помчалась к лесу.

Я слышала, как Бен погнался за мной – понятное дело, он не собирался меня терять. Ночь принесла кромешную тьму, я знать не знала, куда бегу, но решимость заставляла нестись от него прочь. Я буквально перелетала через кочки и поваленные деревья, пробиралась сквозь сучья и торчащие ветки, охваченная дежавю от прошлого побега с девочками из темницы. Но я поклялась самой себе – больше я никогда и ни за что не превращусь в его жертву.

Позади громко хрустел подлесок – Бен нагонял меня. Он прав – мне от него не уйти, но, возможно, удастся перехитрить его? Хорошо бы быстро залезть на дерево, с которого ему не стащить меня запросто… но тогда я сама застряну там, окажусь в ловушке, если не подоспеет помощь. Папа может находиться где угодно – и откуда он узнает, где искать?.. А Бен будет торчать здесь, пока я не потеряю сознание от голода и обезвоживания.

От тошнотворного ощущения обреченности ноги налились свинцом, и это не был обычный страх. Его я чувствовала раньше. Бывало, сердце екнет, когда над головой вдруг зажужжит пчела, дыхание перехватит, если загляну с причала в темную гладь озера. Такой страх – мимолетная вспышка. Но ужас, который я испытывала сейчас, представлял собой нечто гораздо худшее и, в отличие от страха, ничем не помогал выжить. Это не был инстинкт самосохранения – это был глубокий первобытный ужас. Беспредельный хаос, который сковывал меня, мешая бежать.

Неожиданно меня дернули за футболку, и я заорала, когда Бен швырнул меня на землю. Ящерки прыснули в разные стороны, пока я силилась встать, барахтаясь в толстом слое опавшей листвы – и тут тяжелый ботинок пнул меня в поясницу, отправив обратно в грязь. К коже липла холодная жижа, пахнувшая той затхлой норой, в которой он запирал меня и сажал на цепь. Обезумев от отчаяния, я срывала глотку в крике, не находя, за что уцепиться.

Чужие пальцы зарылись мне в волосы, и Бен резко дернул меня назад, запрокидывая мою голову, пока шея не затрещала от натуги. Его нога неуклонно давила мне на спину, вполне успешно пресекая мою возню. Я попробовала дотянуться до его руки, но не смогла – не хватало воздуха. «Господи, помогите кто-нибудь!»

– Рейби, – хрипло вздохнул Бен, – я не хочу делать это, Рейби!

Я захлебывалась от слюны, скопившейся в горле, и сражалась за глоток воздуха. «Наверное, со стороны я похожа на рыбу, вытащенную из воды – а может, так и есть. Может, мне вообще не суждено выжить».

Он внезапно выпустил меня, и я рухнула на листья. Желудок скрутило мучительной судорогой, во рту появился блевотный привкус желчи и страха, и меня вырвало. Ноги в ботинках чуть отступили от меня, и вдруг Бен сам застонал – будто от боли. Звук громко разнесся в неестественной лесной тиши.

– ТЫ ВЫНУЖДАЕШЬ МЕНЯ ЭТО СДЕЛАТЬ! – заорал он.

Еле дыша, я слегка повернула голову, наблюдая, как он ходит кругами, дергая длинными пальцами растрепанные черные волосы. Его глаза покраснели, опухли, слезы стекали по изможденному лицу. Я сплюнула остатки рвоты и, шатаясь, встала.

– НИСКОЛЬКО я тебя не вынуждаю! – прорычала я хрипло – горло адски горело. И покачнулась, но удержалась на ногах.

– Просто делай, что я скажу, – взмолился Бен. Нож по-прежнему был крепко зажат в его руке. – Пожалуйста, просто слушайся.

Я знала, как опасно его провоцировать, пока он не в себе, но еще знала, что меня ждет, если он приволочет меня обратно в дом. Там меня ожидает лишь смерть. Ему больше не нужен любимый ручной зверек.

Но чем дольше я смотрела, как Кайло мечется, разрываясь на части, тем явственнее осознавала, что передо мной человек – хрупкий и безумный, – и вдруг я четко поняла, что больше не боюсь смерти. Чудовище из моих кошмаров лишилось маски – это был не призрак, которого я себе представляла. Но осталась еще одна маска – другая: он скрывался за мягкой улыбкой и ласковыми словами, в которых таился яд. И я прозрела: на самом деле мне никогда не удастся заглянуть за эту маску, ни с кем, и отныне мне придется жить в постоянном страхе перед тем, что скрывается под личиной чужих благих намерений.

Мы с Беном замерли, не сводя глаз друг с друга – наверное, оба пораженные собственным новообретенным прозрением. Он отнял у меня очень многое, но, пожалуй, вера в людей и доверие к ним стали самой большой потерей.

Никто из нас не двинулся с места.

========== Часть 23 ==========

Монстр очнулся первым.

Бен провел рукой по вспотевшему лбу и убрал с лица упавшие волосы. С приглушенным смешком он отвел взгляд и сжал нож. В такой темноте трудно было разглядеть, но я чувствовала, что Бен дрожит.

– Как думаешь, что сказала бы твоя мать…

– Закрой рот! – прошипела я, в раздражении шагнув вперед. – Не смей говорить о ней!

Вновь раздался смех – уже более громкий, нескрываемый. Бен покачал головой.

– Да что ты вообще знаешь о Скарлетт?

– Все! Она была моей мамой!

Его как будто развеселил и одновременно раздосадовал мой ответ, Бен открыл было рот, явно собираясь сказать что-то мерзкое, как вдруг…

– Рей? Бен?

Все страхи в моем сердце растаяли в тот же миг. Я невольно заулыбалась, хотя еще недавно сомневалась, что помню, как это делается. Папа пришел, чтобы спасти меня!

Бен, понятно, не разделял моих восторгов. Надменный блеск в его глазах исчез, так же как нож из руки. И что он теперь придумает? Что ему остается? Я все расскажу отцу, и ему не избежать правосудия! На этот раз Бену не отбрехаться!

Зашуршали листья – и я наконец-то увидела папу, он был в так хорошо знакомой мне полицейской форме, и еще я с облегчением обнаружила пистолет на его бедре – господи, теперь-то я в безопасности.

Папа застыл, окидывая взглядом раскинувшуюся перед ним картину. Это был естественный инстинкт полицейского – его глаза цепко скользнули от меня к Бену, оценивая ситуацию, – но папа не потянулся к оружию, а просто прицепил фонарик к поясу.

– Что происходит, Бен? – осведомился папа, обратив взгляд к Кайло.

Сразу было ясно, что здесь не все ладно. Один растрепанный вид Бена чего стоил, но…

Он улыбнулся как ни в чем не бывало.

– У Рей случился краткий приступ, и я пытался ей помочь. Но, полагаю, упрямством она пошла в Скарлетт… никак не хотела со мной возвращаться.

Пусть папа не всегда быстро соображал, но я видела, что на это он не купился. Его пальцы как бы ненароком легли на кобуру, и он не спускал глаз с Бена. Напряжение росло, мне было страшно подать голос: вдруг я отвлеку папу в критический момент?

– Неужели? – сказал он.

Подтвердить свои слова Бену было нечем. В лесной тишине стрекотали сверчки, и Бен с папой безмолвно взирали друг на друга, а меня вновь охватила нервозность. Раздался тихий щелчок – папа достал из кобуры пистолет.

Медленно, без резких движений, папа направил его на Бена, который застыл как статуя. Я смотрела во все глаза – папа выстрелит?.. Еще не услышав меня, не зная, что случилось на самом деле?.. А если из-за этого он угодит в неприятности? Что будет со мной и Райаном? Не появился ли из теней новый Кайло?

Бен поднял руки и засмеялся:

– Брось ты, Кейт! Это смешно! У Рейби явные проблемы, ей надо вернуться со мной в дом. Ей требуется помощь, а этим ты ей не поможешь.

Лицо папы окаменело – он сжал пистолет крепче.

– Скарлетт дала Рей это прозвище, – холодно произнес он. – Почему ты им пользуешься?

Мне хотелось закричать: «ЭТО ОН!» – но я прикусила язык. Бен опасен, нельзя отвлекать папу.

Кайло, похоже, уже сообразил, что прижат к стенке. Он пробежался рукой по волосам, откинул их назад и впился в меня бешеным взглядом. Я вздрогнула, но папа с оружием находился рядом, и это придало мне уверенности. Теперь можно было не думать о том, как убегать и прятаться.

– Потому что она должна была стать МОЕЙ! – взревел Бен. – Они обе должны были быть моими, но ты всегда с радостью норовил разрушить мою жизнь, Кейт! – Он дернул себя за волосы и зажмурился. – Это я должен был жениться на Скарлетт, Рей должна была быть моей дочерью…

Я видела, что, хоть папа не опускал пистолет, руки у него затряслись.

– Так это был ты? – голос дрогнул. Папины глаза устремились ко мне, полные муки и боли. – Он сделал это с тобой, Рей?

Куда подевалась моя храбрость? Раздавленная потрясением и праведной яростью отца, я опустила глаза, сцепив за спиной большие пальцы.

Воздух разрезал безумный хохот Бена.

– Да, Кейт, это был я! Я сделал это с твоей драгоценной дочуркой! Я забрал ее, когда ты был по уши в делах, патрулируя Эсперанс! И я насиловал ее снова и снова, пока она не научилась получать от этого удовольствие, пока не научилась умолять меня о…

Грянул выстрел.

Кайло трясся от непрекращающегося смеха – безумец зажимал рану от пули в плече. Кровь заливала его руку. Он поднял голову и ухмыльнулся, глядя на моего отца – по лицу папы катились слезы. «Пожалуйста, будь осторожен! Пожалуйста, не позволь ему погубить тебя, как он погубил меня!»

– Ты ничего с этим не сделаешь! – прошипел Бен. – Можешь хоть изрешетить меня пулями, но Рейби останется моей, и я буду рядом со Скарлетт, а тебе это никогда не светит!

– Папа! – у меня наконец прорезался голос. – Папа, не слушай его! Он говорит это специально, чтобы взбесить тебя!

Но папа меня не слышал. У него тряслись губы, как он ни пытался вернуть самообладание – семейная утрата была еще слишком свежа для нас обоих. Глядя на него, я сама не выдержала. Кому как не мне знать эту грызущую, душераздирающую боль, но я ничем не могла ему помочь – это была та же беспомощность, что охватывала его после моего побега от Бена.

– Скарлетт была любовью всей моей жизни, – с трудом проговорил папа, еле дыша. – Но Рей – вторая любовь моей жизни, и я больше никогда не позволю тебе причинить ей боль.

Бен с ухмылкой опустился на колени, будто на плахе.

– От меня тебе ее не спасти.

Раздался еще один выстрел – Бен рухнул на бок и засмеялся, словно не чувствуя боли. Папа стоял над ним, пистолет подрагивал в его руке. Папа смотрел на Бена с отсутствующим выражением лица – но внезапно оружие шмякнулось на землю. Он резко надвинулся на Кайло, и я не успела крикнуть, чтобы предупредить о ноже!

Бен был серьезно ранен, но не терял сознания. Папа набросился на него, целясь кулаком в лицо. На землю брызнула кровь, что-то отчетливо хрустнуло. Красные потеки полились по волосам Бена, обрамив по пути его безумные карие глаза. Пораженная ужасом, я буквально приросла к земле.

Несмотря на чудовищную боль, которую он должен был – обязан был! – испытывать, в какую-то долю секунды Бен умудрился раскрыть нож. Его взгляд остановился на мне, и Бен снова широко ухмыльнулся.

– ПАПА! – заорала я.

Но все случилось слишком быстро. Бен потерял много крови, его силы были не те, что раньше, но он умудрился вогнать нож папе в живот. Папа перекатился на спину, из его тела торчала рукоятка ножа, покрывшееся испариной лицо страдальчески исказилось. Совершенно забыв про пистолет, я бросилась к отцу и упала возле него на колени – мои трясущиеся руки зависли над рукоятью ножа.

Папа покачал головой и тяжело сглотнул.

– Нет… нет, не трогай его, – он запнулся и сделал пару глубоких вдохов. – Крови будет больше, если вынуть.

– Прости меня, – прошептала я. – Мне очень, очень жаль.

На меня смотрели потемневшие глаза отца, полные тоски.

– Тебе не за что извиняться… Это все я… Не пришиб ублюдка.

– Ну, кому-то еще сегодня точно предстоит умереть.

Мы с папой обернулись на голос – неподалеку от нас возвышалась фигура Бена. Он пошатывался, с силой сжимая плечо и стараясь не наступать на раненую ногу, но все равно держался прямо. Разбитый нос, лицо, превратившееся в маску из пота и крови – теперь его внешний облик полностью соответствовал монстру внутри.

– Ты истечешь кровью! – огрызнулась я.

– Возможно. Но даже если так, то не я один.

Я была бессильна. Бен прицелился и выстрелил отцу в ногу, а потом, прихрамывая, двинулся к нам. Папа стиснул зубы, чтобы не взвыть от боли, я отчаянно пыталась остановить кровотечение руками. Но кровь сочилась сквозь пальцы бурным потоком и собиралась в лужицы на опавшей листве.

– Беги, Рей, – выдавил папа, на его лице застыли слезы. – Пожалуйста, беги.

Но я не могла его покинуть. Прильнув к его груди, я уткнулась в него лицом – отказываясь бросить папу посреди леса. Бен схватил меня за шиворот, стащил с отца, не обращая внимания на вопли и сопротивление – я барахталась, цепляясь за папин форменный жилет. Но пальцы соскользнули, как всегда, и Бен безжалостно врезал мне пистолетом по лицу. Я как подкошенная рухнула в грязь.

– Я не убью тебя, Кейт, – продолжил Бен. – Я брошу тебя здесь истекать кровью в полном одиночестве и верну Рейби ко мне домой. – Он присел возле головы папы, по-прежнему не обращая внимания на собственные глубокие раны. – И когда я закончу ее трахать, я запру ее в подвале и вернусь в Эсперанс, чтобы поведать всем занимательную историю о том, как монстр, похитивший Рей, ворвался в мой дом. Как он подстрелил меня, забрал Рей, а тебя убил, когда ты пытался помешать ему.

– Никто тебе не поверит, – прохрипел папа.

Бен выпрямился и рассмеялся.

– Ну конечно поверят. Ты же поверил?

Папа разразился бранью, когда Бен наклонился, поднимая меня с земли. Он перебросил меня через плечо, а затем рывком вынул нож из живота папы. Я в оцепенении таращилась на тропу, пока Бен возвращался к дому, а папа тем временем остался совершенно один в непроглядной тьме ночного леса.

========== Часть 24 ==========

Память нахлынула потоком, пока я, полуоглушенная, безвольно болталась на плече у Кайло. Вокруг сгущалась лесная тьма, и я закрыла глаза, позволив воспоминаниям захватить меня.

– Рейби… Моя милая Рейби.

Я только что вернулась домой из школы. Папа почему-то рано пришел с работы и сейчас сидел на диване рядом с мамой, и у него были красные глаза. Послеполуденное солнце косо светило в окно гостиной, падая на длинные каштановые волосы мамы – она напоминала ангела.

Я уронила рюкзак.

– Мама? Пап?

Ее зеленые глаза – в них стояли слезы – обратились ко мне, а папа отвернулся. Он спрятал лицо в ладонях, придвигаясь к ней, а мама вздохнула, пытаясь справиться с дрожащими губами.

– У нас для тебя кое-какие новости, милая, – мама робко улыбнулась. – Может, присядешь с нами?

Бен споткнулся и чуть не упал, выбив меня из прошлого. Ему пришлось остановиться, перевести дыхание. Я чувствовала, как взмокла его спина.

С самого начала мне почему-то казалось, что она выкарабкается. Рак мозга – это звучало страшно, но мама ведь просто не могла оставить меня так рано! Она постоянно ходила на встречи, вязала шляпочки, когда ее густые волосы стали выпадать – как у ангела, терявшего свой нимб. И дома всегда было светло.

Однако болезнь прогрессировала быстрее, чем прогнозировали врачи. В один прекрасный день она пекла печенье и играла с нами в видеоигры, а уже на следующий – превратилась в истончавшуюся тень былой себя, прикованную к больничной койке.

Бен двинулся дальше. В отдалении стрекотали сверчки и цикады, он дышал с трудом, хромающей походкой приближая меня к аду. У меня слезы выступили на глазах – одна картина сменилась другой.

– Я люблю тебя, Рейби.

Райан уже попрощался с ней. Он пока не до конца понимал – слишком маленький для такого – но я знала, что скоро от мамы останутся лишь смутные воспоминания. Я больше никогда не обниму ее, вернувшись после школы. Обиженная каким-нибудь мальчишкой, больше никогда не поплачусь ей. Моего ангела возносили обратно на небеса, не считаясь с тем, как сильно она желала остаться с нами, простыми смертными.

Все слезы мама уже выплакала. Ее глаза опухли, но она больше не плакала. Я села возле нее на шаткий стул и взяла ее хрупкую руку, задаваясь вопросом, почему именно моей маме суждено умереть.

Но все-таки мне удалось улыбнуться – а по щекам катились горячие слезы. Сейчас я плакала за нас обеих.

– Я не хочу, чтобы ты уходила.

– Знаю, детка, – обратив затуманенные зеленые глаза к окну, она улыбнулась, правда, совсем слабо. – Но Господь пожелал вернуть меня домой немного раньше. Мы встретимся однажды.

Я осознала, что мы уже на подъездной дорожке. Я разглядела патрульную машину отца, припаркованную у дома, двери – водительская и пассажирская – были открыты. Я распахнула глаза, а Бен остановился – две двери открыты, а значит, людей тоже было двое!

Раздался тихий стук в дверь. Мама слишком ослабла, чтобы отвечать, но я помедлила в нерешительности, прежде чем разрешить посетителю войти. Не хотелось упускать наши последние мгновения вместе. Не хотелось делить ее с кем-то еще. Она была моей мамой, моим ангелом, даже сейчас, лысая и поникшая.

– В-войдите, – выдавила я, сжав покрепче мамины тонкие пальцы. Обручальное кольцо впилось мне в кожу.

В дверь заглянул Бен. Он сутулился, засунув руки в карманы, и в его глубоких карих глазах светилась печать. Да, он тоже плакал. Как все мы.

– Привет, Скар, – сказал Бен, на меня он даже не смотрел.

– Привет, – прошептала мама. – Почему ты так долго?

Кайло выругался под нос, осматривая машину. Когда он обернулся, я заметила зеленую сумку на заднем сиденье. Папа прихватил с собой Райана!

Придвинув стул с другой стороны кровати, Бен сел рядом с ней. Без спроса взял ее руку, обхватил обеими ладонями и поцеловал тонкие пальцы. Мама едва заметно улыбнулась, и тут он начал рыдать. Я поглаживала ее руку, чувствуя всей своей детской душой, что должна оставить их наедине, но мне так не хотелось разлучаться с мамой даже ненадолго. Что, если ее не станет, пока я буду сидеть в коридоре?

– Рейби, – прохрипела она, – тебя не затруднит дать нам с Беном пару минут? Обещаю, скоро ты сможешь вернуться.

Сердце болезненно сжалось, но я послушалась. Поднявшись со стула, дрожа как лист, я с нежностью опустила ее руку на постель. У двери я все-таки оглянулась – мама утешала Бена.

– Тише, – прошептала она. – Я знаю. Знаю. Все будет хорошо, родной.

Я вышла из палаты и прислушалась. В коридоре было пустынно, папа ушел за едой в столовую. Я прижала ладони к стене.

– Ублюдок! – выплюнул Бен, по-прежнему тяжело дыша. – Ладно. Кто ему поверит…

– Ты не можешь так поступить со мной, Скарлетт, – всхлипывал Бен.

Мама устало вздохнула.

– Увы, Бентофер, у опухоли мозга другие планы, – кровать тихо скрипнула, – Кейту с детьми придется найти силы жить дальше без меня. Как и тебе.

– Не могу… Я не могу. Я люблю тебя.

В палате наступила тишина. Я напрягла слух, задумавшись, не пропустила ли чего. Но мама молчала. Я не видела ее, но хорошо представляла выражение ее лица.

– Ты должен отпустить это, – ее голос звучал более твердо, чем во все последние месяцы. – Иначе оно пожрет тебя изнутри.

Он грузно шагал вверх по ступеням крыльца. Я заморгала, пытаясь смахнуть слезы. Нечего больше вспоминать! Потом я вернулась в палату вместе с папой, принесшим ужин, а вскоре после этого мама умерла. Довольно! Нечего больше терзаться воспоминаниями!

Входная дверь медленно открылась. Прихрамывая, Бен прошел внутрь со мной на плече, пинком захлопнул ее и щелкнул замком. Его дыхание стало рваным, и мне на секунду показалось, что он вот-вот потеряет сознание. Все-таки папа неплохо ему ввалил.

– Мы дома, – выдохнул Бен.

Я была слишком измучена и разбита, чтобы сопротивляться, но чувствовала, как его трясет все сильнее с каждым шагом. Он опять остановился, на этот раз в паре футов от лестницы в подвал, и несколько раз судорожно вздохнул – наконец-то его раны дали о себе знать. Вдруг он резко осел на одно колено – я едва не свалилась с его плеча – и тяжело съехал на пол.

Однако Бен не позволил себе упасть – успел опереться на свободную руку, громко застонав от боли. Но я соскользнула с его спины и, приземлившись на бок, уставилась широко открытыми глазами на запертую дверь. От нее за Беном тянулся кровавый след, прямо до темной тихой гостиной, где мы лежали на полу.

Я медленно повернула голову к монстру, развалившемуся рядом. Его черные волосы промокли от крови, багровые струи стекали по лицу. Было слышно, как капает кровь, и этот звук будто эхом разносился по всему дому. У Бена подрагивали руки.

Монстр разваливался на куски. Теперь не было ни белой маски, за которой он мог прятать лицо, ни черных перчаток, чтобы скрывать руки. Остался лишь слабый человек, уязвимый, как прочие смертные.

Я улыбнулась, чувствуя, как трескаются засохшие следы от слез на щеках.

– Ты истечешь кровью и сдохнешь.

Бен взглянул на меня – у него лицо было всмятку, и даже ледяной взгляд потерял свою остроту. Он потянулся к стене, пробуя подняться, но скривился, когда колено согнулось – нога подкосилась, и он со сдавленным стоном повалился на пол, как брошенная тряпичная кукла.

Но я была цела. Даже после всего, что мне пришлось вытерпеть по его вине, я была непокорной, непокоренной и непоколебимой. От этой мысли мне стало смешно, и я, сама того не сознавая, принялась смеяться вслух.

– Я убью тебя!.. – зарычал он.

Я прыснула, переворачиваясь на другой бок, обнимая себя, и смеялась, смеялась, смеялась. От смеха из глаз брызнули слезы, но я кое-как взяла себя в руки. Он помрет от потери крови. Медленно и мучительно. Именно этого он и заслуживает.