Текст книги "Тишайший вечер (ЛП)"

Автор книги: MalevolentReverie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Время шло, и меня начал мучить новый вопрос: с какой стати меня заставили жить у Бена? Да, ему вменялось в обязанность следить за мной, чтобы вовремя пресекать мои приступы, но он не мог вести наблюдение в режиме двадцать четыре на семь. Я закинула ноги на подлокотник кожаного дивана и уставилась в потолок, скользя взглядом по расходящимся узором трещинам. Может, лучше было остаться в больнице?..

Щелканье замка входной двери вывело меня из задумчивости, я насторожилась, прислушиваясь, как звякают ключи. Сердце дрогнуло – пора! Если я позволю себе и дальше сидеть сложа руки, то упущу шанс.

Я вскочила на ноги, когда дверь отворилась, пропуская в дом моего попечителя, который явно не без труда удерживал многочисленные пакеты. При виде меня Бен просиял, и я помогла ему, забрав сколько могла, и, сложив покупки у камина, вышла наружу – глянуть, не осталось ли чего.

На улице было прекрасно. Я остановилась на крыльце, холодный металл порога впивался в босые ноги. Дышалось так сладко, а солнце грело так приятно. Я закрыла глаза, вдыхая полной грудью, и сделала шаг вперед, в ласковые объятия природы.

– Куда ты, Рей?

На меня упала тень, и, открыв глаза, я увидела Бена – он стоял в футе от меня с остатками пакетов в руках. Он улыбался, вежливо, но непреклонно преграждая мне путь.

Я ответила улыбкой и шагнула обратно в дом, глядя на Бена с неясной тревогой, и вздрогнула, когда дверь закрылась – и щелкнули замки. Придет ли моему заточению когда-нибудь конец?..

Бен поставил пакеты рядом с прочими у камина и выпрямился, уперев руки в бока.

– Прошу простить за то, что отлучился надолго. Мисс Пембер, мой секретарь – к слову, блондинка с прелестной стрижкой – согласилась составить мне компанию для похода по магазинам, – он указал на бесчисленные пакеты. – Я, разумеется, понятия не имел, что предпочитают молодые девушки, и воспользовался ее советами.

– О, – воскликнула я, – не знала, что у тебя есть племянницы! Или другие родственницы?

Бен наклонил голову и расплылся в улыбке.

– Перестань, Рей, не глупи. Все это для тебя.

Я поняла не сразу. Похлопав глазами, я пришла в себя от потрясения и осознала, что не ослышалась. Он… купил все это в подарок мне? С чего вдруг?

– Это папа попросил? – нахмурилась я.

– Нет, мисс, – Бен направился в кухню, закатывая на ходу рукава. – Считай это одной из форм терапии. Новые вещи, новая жизнь. Как говорится, избавься от прошлого.

Щелчок дверцы холодильника привлек мое внимание, и я посмотрела в сторону кухни. Полученный опыт заставил меня стать подозрительной, и я не собиралась слепо пользоваться щедростью Бена. У каждого бывают собственные, неочевидные для других, мотивы.

– Это слишком! – возразила я. – Я не могу это принять!

Бен вернулся из кухни с пивом и присел на подлокотник дивана. А потом пригубил бутылку и ослабил галстук, глянул на меня, вздернув брови.

– Это же подарок, – пожал плечами он. – Всегда приятно иметь возможность одарить того, кто в том нуждается. Почему бы тебе просто не посмотреть пару вещей? А потом решим, что с ними делать.

Я потерла затылок и перевела глаза на пакеты. Широкий жест, что и говорить, да и… какой девушке не хочется примерить обновку?.. В этом плане у папы вечно не водилось лишних денег, и у меня тоже. Все уходило на заботу о Райане и оплату счетов.

Поэтому я опустилась на мягкий ковер, скрестила ноги и взялась за пакеты – под взглядом Бена, наблюдавшего за мной с дивана. Он затянулся пивом, и тут на кухне зазвонил телефон – Бен поднялся и ушел, оставив меня одну.

Коробок была уйма, со всевозможной одеждой: от нижнего белья (некоторые вещи наводили на определенные мысли), футболки, рубашки, брюки, платья, джинсы, носки… подаркам не было конца. Я покосилась в сторону кухни – Бен смеялся, разговаривая с кем-то, и наворачивал круги с пивом в руке. Поймав мой взгляд, он подмигнул и опять отвернулся.

Было не по себе сидеть на полу рядом с раскуроченными коробками и смотреть на огромную стопку сложенной на диване одежды. Сердце гулко стучало: я сознавала, что следует поблагодарить Бена… наверняка я буду судорожно запинаться, как дурочка… Я взъерошила волосы – липкие ладони цеплялись за этот кудрявый беспорядок. Вот дерьмо. Нет, это действительно слишком. Даже папа был бы против, несмотря на то, что Бен – его друг.

– Звонила мисс Пембер, – пояснил возвратившийся Бен, развязывая галстук. – Спрашивала, понравился ли тебе новый гардероб?

Я поджала губы, но все же кивнула. Да и как тут можно было сказать «нет»?

Карие глаза Бена блеснули.

– Значит, прекрасно, я рад. Сейчас помогу отнести все наверх и выкину упаковки. Хочешь что-нибудь особенное на ужин?

Я беспомощно пожала плечами. Меня устраивало все, кроме суши.

– Это пустяки, Рей, – добавил Бен. – Постарайся не зацикливаться на подобных мелочах. Я только хочу, чтобы здесь тебе было комфортно.

Мы собрали вещи, и он оставил меня в комнате разбирать их, а сам ушел готовить ужин. Я принялась раскладывать одежду по полкам, испытывая странную ностальгию. У Бена была мягкая манера разговора, вероятно, призванная успокаивать пациентов. Но меня она нервировала.

Закончив с делом, я застыла, уставившись на аккуратные стопки. Папа так и не позвонил мне… и проведать не заезжал. Странно… он же дал слово, что больше никогда не бросит меня одну, а папа не из тех, кто забывает свои обещания… В груди стеснилось при мысли, что внезапным звонком я напугаю его или Райана. Я сдержалась, не позволив себе заплакать. Возможно, какое-то время побыть одной будет не так уж и плохо.

Бен явился за мной примерно через час и пригласил ужинать. К счастью, хоть тут все оказалось по-простому: спагетти, салат, итальянский хлеб – все, по чему я стосковалась за время заточения.

Но за ужином мы оба помалкивали – было как-то неудобно. Бен не пытался завязать разговор, казалось, молчание его ничуть не беспокоило, но мне оно было непривычно. Так что я сосредоточилась на еде, старательно поглощая пищу, даже когда меня начало подташнивать. Не хотелось выглядеть неблагодарной.

После ужина тарелки отправились в посудомойку, а я замерла рядом с ней, сложив руки на груди, вновь скованная неловким ощущением неуместности своего нахождения в доме Бена. С самого детства он неизменно присутствовал в моей жизни, но по какой-то причине пребывание с ним рядом сейчас, наедине… смущало меня. Сейчас, когда между нами не было ни папы, ни Райана.

Бен приблизился ко мне и широко улыбнулся.

– Итак, Рей… Как считаешь, теперь ты готова поговорить со мной по душам?

Ладони мгновенно вспотели. Я сжала пальцы и уткнулась взглядом в пол. Нет, говорить мне не хотелось вообще… но это был первый шаг к исцелению.

Почувствую ли я себя лучше? Перестану видеть тьму в каждом встречном мужчине, избавлюсь от тайного неизбывного страха?.. Чем это кончится для моей семьи, сколько еще контузия будет ограждать меня от истины и притуплять боль? Однажды память вернется, и тогда… разобраться с последствиями не сможет никто, кроме меня.

– Рей.

Я подняла глаза и не удивилась, заметив, что выражение лица Бена смягчилось. Всем своим видом – без галстука, без начищенных ботинок – Бен располагал к себе, но я понимала, что он меня оценивает. Все меня оценивали. Я чувствовала: он собирается разобрать меня на части, как своего очередного пациента.

Бен протянул мне руку, слегка согнув красивые пальцы. Все в нем буквально кричало: «Пожалуйста, доверься мне», – но все внутри меня приказывало: «Не позволяй себе так рисковать». Я моргнула и стиснула зубы.

– Ты ведь ничего не скажешь папе, правда? – на всякий случай уточнила я.

– Ну конечно же нет. Разговор строго конфиденциальный.

В Эсперансе нет ничего конфиденциального. Но придется смириться и пойти на этот шаг – ради папы и Райана. Чем быстрее я вернусь домой, тем быстрее наша жизнь войдет в привычную колею.

Поэтому я сдержанно кивнула.

– Хорошо. Я согласна.

========== Часть 19 ==========

Для «беседы» мы спустились в подвал – обстановка там более содействовала рабочему настрою, чем диван в гостиной. Бен захватил с собой блокнот и, едва мы оказались на месте, надел очки – я с удивлением отметила, как язык его тела, сама манера держаться мгновенно изменились. Губы сложились в плотную линию, плечи стали неподвижны – он явно собирался применить ко мне тот же подход, что к прочим своим пациентам.

Бен опустился в бежевое кресло, а я уселась напротив, на диван, медленно откинувшись на мягкие подушки спинки. Было тихо, Бен записывал что-то в блокнот, не произнося ни слова. Цвет стен его подвала напомнил мне о маминой больничной палате.

– Итак, Рей, – начал он наконец, не отрывая глаз от своих записей, – что бы тебе хотелось обсудить в первую очередь?

Я почувствовала, как ладони внезапно вспотели. Я незаметно вытерла их о джинсы и пожала плечами, старательно изображая равнодушие. Почему я так нервничаю? Ведь здесь нет ничего страшного.

Бен терпеливо ждал – минуту за минутой. Он слегка наклонил голову, но не улыбался и явно не собирался меня торопить. Карие глаза пронизывали меня насквозь – в ожидании, пока я сама заговорю… Но я не представляла, с чего начать…

В конце концов он встрепенулся и неопределенно повел рукой.

– Мы можем обсудить что угодно. Необязательно похищение… Возможно, ты хочешь поговорить о матери, бывшей школе, работе, ну и… о мальчиках.

– Ты же знаешь, нет у меня времени на парней. Я тяну папу и брата.

Слова, слетевшие с моих губ, отдавали горечью. Смутившись, я отвела глаза и вытерла рот кончиком указательного пальца. Не надо так, Рей. Это не их вина.

– Необходимость взять на себя роль сиделки тебя раздражает? – спросил Бен. – Необходимость выполнять обязанности матери?

– Ничего меня не раздражает, – проворчала я, чувствуя, как зачастил пульс, но не смогла сдержаться: – Да, бесит иногда всем этим заниматься, но я хочу, чтобы папа и Райан были счастливы!

– Но какой ценой?

Я ощетинилась и нахмурилась.

– Никакой! – огрызнулась я. – Они – моя семья, и я люблю их!

Бен вскинул бровь, глядя на меня поверх очков.

– Никакой? А как же твоя молодость? Свобода? Личностный рост? Женственность? Или твоя индивидуальность?

– Я не жертвовала ничем важным. Папа и Райан для меня не обуза.

Бен черкнул что-то в блокноте.

– Ладно, – кивнул он. – Тогда перейдем к следующему вопросу. Почему бы тебе не поведать мне о том, к чему ты стремишься в жизни?

Один вопрос сменял другой. Бен спрашивал, я раздражалась все сильнее, периодически, вспылив, отказывалась отвечать. Однако он не выглядел раздосадованным и не перебарщивал – переходил к следующей теме или давал мне передышку.

После очередной долгой паузы я неуклюже поднялась на ноги и поспешила вверх по лестнице, охваченная сомнениями насчет принятого решения пооткровенничать с Беном.

К счастью, он не пошел за мной. Я вернулась в спальню и упала на кровать, стискивая зубы, чтобы не дать волю гневу. В доме, как всегда, стояла мертвенная тишина. Только простыни шуршали, пока я обустраивалась, забираясь под одеяло.

Наверное, я пролежала так целую вечность. В маленьком уютном коконе было тепло, краем уха я слышала смех из телешоу – внизу работал телевизор. Я не шевелилась, уставившись в темноту, в тысячный раз мечтая, чтобы это все просто закончилось, а я вернулась домой и превратилась в себя нормальную. Я скучала по папе и Райану больше всего на свете.

По щекам покатились слезы, едва я отважилась вспомнить семью, но я быстро вытерла лицо о подушки и поклялась себе больше никогда не плакать. Я не позволю Кайло победить. Я буду сильной, даже если сейчас это кажется…

– Ты в порядке, Рей?

От неожиданности я резко села, испуганно вскинув глаза – хоть и знала, что это Бен. Сунув руки в карманы, он смотрел на меня из коридора – со своей неизменной легкой улыбкой. Он успел переодеться в серые штаны и темно-бордовую футболку с желтой надписью «Гарвард» на груди.

– Все хорошо! – отозвалась я, запоздало протирая глаза. – Просто устала сегодня.

– Можно мне войти?

– М-м… Конечно. Это же твой дом.

Он рассмеялся и, приблизившись, присел на кровать у моих ног.

– Я не настолько территориальное существо. Мой дом – твой дом.

По стеклу застучал дождь. Я вежливо улыбнулась и сжала пальцы, лелея надежду, что Бен не заметил моих опухших покрасневших глаз. В комнате было темно.

Его улыбка чуть померкла.

– Надеюсь, однажды ты найдешь в себе силы поговорить со мной, Рей. Мне больно смотреть, как ты страдаешь.

По какой-то причине его слова вогнали меня в дрожь.

– Хочу домой, – прошептала я. – Я скучаю по семье.

– Я знаю, – Бен положил руку мне на лодыжку и с нежностью сжал. – Но прямо сейчас это для тебя не самый благоразумный выход. Вдруг ты напугаешь Райана, или того хуже, у тебя случится приступ, когда будешь дома совсем одна.

Он умел говорить о плохом так, что оно не казалось настолько беспросветно дерьмовым, как на самом деле. Вероятно, все психиатры такие?

Я пожала плечами, но безмолвно согласилась с ним и снова протерла глаза. Бен по-прежнему держал пальцы на моей ноге – ладонь казалась горячей – и не отрывал от меня взгляда. Спину нервно покалывало, внутри все трепетало. Так необъяснимо странно я чувствовала себя всего пару раз в жизни. В Эсперансе никому нет дела до романтики.

Выведенная из равновесия, я отринула непривычные чувства и подобрала ногу под себя. Но сердце продолжало громко колотиться, а щеки неумолимо краснели. Вот дерьмо… Да я не в себе. Это же Бен! Он качал меня на руках, когда я была маленькой. Что со мной не так?!

Во рту пересохло, и я прочистила горло.

– Папа… звонил?

– Да, недавно, – Бен сложил руки на груди и пожал плечами. – Я сообщил ему, что у тебя все хорошо и что вам лучше пока повременить с общением.

– Почему?..

– Потому что иначе разлука будет ощущаться гораздо тяжелее.

Он вновь оказался прав. Я притянула колени к груди и уперлась в них подбородком. Рано или поздно я все равно вернусь домой, напомнила я себе и закрыла глаза. Мне надо на свежий воздух – чтобы очиститься от глупых мыслей…

Мы с Беном помолчали, а потом он встал с кровати. Я взглянула на него – он рылся в кармане. Вдруг что-то звякнуло, и от этого звука я прищурилась.

– Меня гложет беспокойство, что сегодня тебе будет трудно уснуть, – сказал Бен. – Попробуй принять это сегодня перед сном. Должно помочь.

Он достал оранжевую баночку и положил две синие таблетки на мою тумбочку. Я изумленно моргнула.

– Разве… разве можно так… без рецепта? – тихо спросила я.

Бен наклонил голову набок и улыбнулся, снова вызвав у меня странное дежавю.

– От этого вреда не будет, – пояснил он. – Не зря же я проучился восемь лет в медицинском колледже.

– Ох. Да, конечно. Прости.

Он вышел из комнаты, не сказав больше ни слова, я только проводила его взглядом. И с растерянности потеребила край одеяла, присматриваясь к таблеткам.

И правда, какой может быть вред? Бен, в конце концов, опытный врач. Стоит проглотить пару пилюль, и я буду спать как младенец всю ночь. Вдруг у него найдется что-нибудь, что поможет мне избавиться от странной паранойи, притаившейся на грани сознания? Или спасет меня, когда туман в памяти рассеется?..

Помедлив, я взяла таблетки и засунула в рот. Глотать всякую гадость было не в новинку, поэтому я приняла их, не запивая водой. Напоследок сделав глубокий успокаивающий вдох, я вернулась под одеяло и расслабилась, готовясь погрузиться в крепкие объятия сна.

Вскоре разум будто отяжелел… мысли замедлились…

И вдруг как гром среди ясного неба меня пронзило сильнейшее желание вылезти из постели. Словно внезапно опьяневшая, я вцепилась в простыни, пытаясь нащупать выход, заставить себя двигаться, вопреки неподчиняющимся мышцам. Мне удалось добраться до края кровати, и я сползла вниз, мягко стукнувшись об пол и тихо вякнув.

Комната плыла перед глазами, но страха не было. Я приподнялась, хоть руки и дрожали от напряжения, и продолжила попытки уползти прочь отсюда, прочь из спальни… Мне было… одиноко. Я устала. Я больше не хотела оставаться совсем одна в кромешной темноте… Я делала это слишком долго…

– Что у нас тут?

Я медленно возвела глаза вверх, слишком слабая, чтобы повернуть голову, и поняла, что надо мной, засунув руки в карманы, стоит Бен. Он улыбался – с тем же снисходительным видом, что и всегда, – и все во мне заорало, требуя немедленно бежать. Но я могла лишь лежать с отвисшей челюстью, ошалев после таблеток, разрываясь между тем, о чем вопили инстинкты, и тем, во что верило сердце.

Бен присел передо мной и убрал волосы с моего лица. Он улыбался, но я чувствовала, что это натянутая улыбка. Его пальцы показались мне знакомыми.

– Почему бы нам не уложить тебя обратно в постель, Рейби?

От этого голоса у меня заледенела кровь и пресеклось дыхание. Знакомый голос. Никогда его не забуду, до конца своих дней, пока дышу под этим небом… Глубокий, меланхоличный… Голос Кайло.

Бен подхватил меня – легко, как игрушку. Теперь я не чувствовала почти ничего. Голова бессильно мотнулась набок, когда он опустил меня на кровать, и я беспомощно смотрела, как он задергивает занавески на окне над изголовьем.

– Расслабься, – прошелестел он. – Я не причиню тебе вреда.

И, к моему великому удивлению, повернулся, собираясь опять уйти. Я смотрела ему в спину, буквально оцепенев, и тут меня пронзил страх! Только не снова одна, только не снова в темноте!..

Все, что мне удалось, это громко всхлипнуть, молясь, чтобы он услышал меня… Я попыталась привстать, бросить что-нибудь, лишь бы привлечь его внимание, не дать ему уйти, и каким-то чудом умудрилась уронить на пол книгу с тумбочки… Бен остановился на пороге и обернулся ко мне. Его карие глаза блестели.

– Что-то не так, Рей? – в его голосе вновь прорезался южный акцент. – Думаю, с тобой все будет в порядке. Сегодня тебя ждет хороший сон.

Я смотрела на него, к глазам подступали слезы. Пожалуйста, не оставляй меня одну! Пожалуйста… Я чувствовала, что схожу с ума – голову как сдавило, а мысли путались. Пожалуйста, не оставляй меня!

Бен широко улыбнулся, словно услышав мои немые умоляющие крики. Он переступил порог, плавной походкой направившись от дверного проема к постели, чтобы вновь отвести волосы с моего лица. Сердце колотилось как бешеное. Вокруг все кружилось…

– Хочешь, чтобы я остался? – промурлыкал он.

Мне удалось слегка кивнуть. Пожалуйста!..

Бен скривил губы, словно в глубокой задумчивости.

– Не уверен, что это допустимо, – вздохнул он, оглядывая меня как-то пренебрежительно. – Но ведь это несправедливо – оставлять тебя одну в таком состоянии… И, конечно, не рассказывай наш маленький секрет отцу.

Все это скользило в моем сознании, будто масляная пленка по воде. Отрава, которой пичкал меня Кайло, вызывала схожий эффект, но найти какую-то связь мне не удавалось. Эмоции накатывали одна за другой – Бен обошел кровать и аккуратно скользнул под одеяло, не открыв меня холодному воздуху. Перспектива остаться одной приводила меня в ужас: я ждала, что вот-вот из ниоткуда появится Кайло и утащит меня обратно в ад.

Я вслепую льнула к Бену, пока не ощутила подступающую сонливость – таблетки наконец-то подействовали. Мысли кружились, я почувствовала чужие губы на шее – он придвинулся ко мне, его руки скользнули по моей талии, привлекая меня ближе. Я медленно подняла веки, удивленная, но Бен осуждающе замурлыкал, едва я попыталась отстраниться – мои конечности наливались свинцом, время ускользало.

– Не бойся, – шептал он. – Расслабься.

Кончики его пальцев жгли мне кожу. Он потянул вниз пижамные штаны, которые купил для меня, и я задрожала под его весом – он забрался на меня, не давая двинуться с места. Паника и страх гудели в голове, но тело мне не подчинялось, мозг отказывался осознавать происходящее. Сознание словно пыталось уберечь мой рассудок, заставляя как бы отделиться от собственного тела – так было всякий раз, когда Кайло приходил ко мне в камеру, чтобы изнасиловать.

Что-то зашуршало, раздался звук рвущейся упаковки.

– Сейчас нам нельзя рисковать, что ты забеременеешь, правильно? – После недолгой заминки он вошел в меня с тихим стоном. – Умница… Как же чертовски долго… Ты скучала по моему члену, Рейби?

Я вздрогнула – глаза закрывались, тело содрогалось от каждого толчка. Он пыхтел мне в ухо, кровать скрипела, но в доме по-прежнему царила мертвая тишина. Безвольно вытянув руки по бокам, я смотрела в никуда. Ко мне подступала тьма, и разум тонул в ней, пока Бен был на мне и во мне. Под веками заплясал свет, и словно издалека я услышала сдавленные рыдания.

– О, Скарлетт… Прости меня…

========== Часть 20 ==========

Просыпаться в поту не было для меня чем-то аномальным – теперь. Поэтому, проснувшись среди прохладных, неприятно липнущих к телу влажных простыней, я не придала этому значения. Я медленно села, стащила с себя все и не глядя швырнула одежду на пол. По крайней мере, я проспала большую часть ночи. Уже это следовало почитать за счастье.

Почти голая, я встала с кровати – в ушах звенело, а сердце стучало где-то в голове. Язык казался сухим и неповоротливым, но после изощренной дряни, которой накачивал меня Кайло, я привыкла к таким ощущениям. Протерев глаза, я устало открыла комод. Бен, наверное, уже проснулся.

При мысли о нем у меня участился пульс. Черт… Я смутилась, подумав о том, что мне предстоит посмотреть ему в глаза. Я не могла вспомнить, оставался ли он на всю ночь, и со жгучим, разъедающим горло раскаянием понадеялась, что нет. Так что, напялив чистую пижаму, я обреченно направилась вниз.

Первое, что я уловила, был запах еды, а второе – заставило меня отбросить уныние. Я услышала знакомый голос – тот самый, по которому скучала всей душой.

Мгновенно приободрившись, я вбежала на кухню и прыгнула папе на шею. Он пошатнулся и засмеялся – я душила его в объятиях, испугавшись, что, если отпущу, он исчезнет. От папы пахло кофе и одеколоном – так себе сочетание, но это был запах дома…

– Привет, Рей, – произнес он, поворачиваясь в моих руках и прижимая меня к груди. – Я очень скучал.

Папа был в форме шерифа, наверное, заскочил ненадолго, чтобы повидаться со мной. Выглядел он, к счастью, отдохнувшим, и мне хотелось надеяться, что Райан не доставляет ему излишних хлопот.

– Я больше по тебе скучала, – с улыбкой возразила я, сдерживая слезы радости. – Как дела? Райан не безобразничает?

– Присядь, Рей. Сперва съешь что-нибудь, а потом уж все вопросы.

У плиты возвышался Бен в свежей черной футболке и серых штанах. Его волосы были аккуратно расчесаны на пробор, но выглядел он изможденным. И натянуто улыбался.

Папа похлопал меня по спине.

– Он прав. Посиди со мной, солнышко, мне надо поговорить с тобой.

Я плюхнулась на стул, стараясь не заострять внимание на Бене. На столе меня поджидала аппетитная стопка бекона, но от аромата яичницы мой желудок нетерпеливо заурчал.

– Тот человек, который похитил тебя… Прошлой ночью он забрал еще одну девушку, – папа опустил взгляд на свою чашку с кофе, и улыбка исчезла с его лица, – Тиффани Эдвардс. Ей всего шестнадцать.

В мгновение ока мой аппетит улетучился, и сердце ушло в пятки. Я посмотрела на папу, чувствуя, как меня пронзают неумолимые иглы леденящего страха. Именно в этот миг я осознала: никто его не поймает, рано или поздно Кайло доберется до меня.

Папа резко оттолкнулся от стола и встал, потирая лоб. Отвернулся и упер руки в бока.

– Я не допущу новых жертв. Для этого я вызвал подмогу посерьезней. Скоро прибудет ФБР и поможет нам отыскать эту девочку.

– Так или иначе, ее найдут, – фаталистично подытожил Бен. Он выложил яичницу в миску и пожал плечами. – Но как знать, выследят ли они убийцу.

– Я сам разыщу этого сукина сына! – рявкнул папа, круто разворачиваясь к нему. – И когда я найду его, то заставлю пожалеть, что он вообще появился на свет!

Воцарилось молчание. У меня защипало глаза, и я уставилась на свои руки – сердце сжималось от странного чувства вины. Послышались папины шаги, рядом со мной скрипнул стул. Теплая, ласковая ладонь легла мне на спину.

– Прости, солнышко, – вздохнул папа. – Я просто хочу, чтобы ты и все остальные были в безопасности.

Я кивнула, не позволяя себе расплакаться, но крупные слезы все равно покатились по щекам и упали, разбившись об пол. Папа обнял меня, и в тот самый миг, когда он это сделал…

У человека, появившегося в моей спальне, были карие глаза – острые, пронзительные и жгучие. Я видела – пока не потеряла сознание – видела кончики черных волос, торчавшие из-под маски, и мой разум… мой разум пытался свести все ниточки воедино, но душа отказывалась принять этот вывод. Я отвергала его, игнорируя истину, потому что переварить ее было невозможно… Как будто меня заставили проглотить холодную острую сталь, от которой мои внутренности скоро…

С испуганным всхлипом я вырвалась из папиных рук, попятилась и упала на пол, стукнувшись в процессе головой. Оба – папа и Бен – бросились мне на помощь. Меня уносило куда-то прочь, голова кружилась.

Вода была обжигающе холодной, и я почти мгновенно отключилась, но девочки оставались в сознании. Хейли схватила меня, не давая пойти ко дну, и посмотрела наверх, на Кайло – я слышала, как он выкрикивал мое имя, наклонившись над краем скалы.

– Это лицо я никогда не забуду, – глухо засмеялась она.

Туман не желал рассеиваться, но теперь я знала план действий. Я хватала ртом воздух, пока папа помогал мне сесть. Бен стоял рядом, глядя на меня.

– Ты в порядке? – взволнованно спросил папа, убирая растрепанные волосы с моего лица, и обернулся к Бену: – Надо отвезти ее в больницу. У нее может быть сотрясение.

– Все хорошо, – отрезала я, выпрямляясь и растирая виски. – Хейли покинула штат, да? Куда она уехала? – Я попыталась встать, сосредоточившись на новой цели. – Я вспомнила кое-что, мне необходимо с ней поговорить! В больнице остался ее номер телефона или адрес?

– Что такого могла помнить Хейли? – задал вопрос Бен.

Я поднялась и, все еще пребывая в прострации, оперлась на кухонную стойку.

– Мне кажется, она видела его, когда мы прыгнули в реку. Я помню, как она сказала, что никогда не забудет его лицо… Если она вернется сюда и сможет его опознать…

– Весьма сомнительно, – возразил Бен, в его голосе слышалось раздражение. – Ее память пострадала не меньше твоей. Пусть отойдет от пережитого в Эсперансе. Розыском преступника занимается ФБР.

Папа пожал плечами.

– Даже не знаю, Бен. Возможно, в словах Рей есть смысл. Если существует малейший шанс, что это поможет вернуть Тиффани домой, стоит попробовать.

Рация у него на поясе внезапно ожила, и папа, со вздохом поцеловав меня в макушку, кивнул Бену и удалился. Дверь за ним закрылась, и я в неловкой тишине снова осталась наедине с Беном. Но он больше ничего не сказал, только улыбнулся и опять занялся готовкой. Я с тоской посмотрела на дверь, в которую вышел отец, но потом вновь уселась за стол. Ладно, папа вернется с номером телефона и адресом.

Покончив с завтраком, я постаралась незаметно улизнуть из кухни, чтобы избежать разговора с Беном. Может, он забыл о прошлой ночи?.. Надо поискать какую-нибудь книжку и просто…

– Куда ты, Рей?

Повернув голову, я коротко глянула на него.

– К себе в комнату.

С минуту Бен молчал, расставляя тарелки в посудомойке, и чем дольше я ждала, пока он заговорит, тем сильнее чувствовала, как вокруг моего горла сжимается невидимая рука.

Наконец Бен распрямился – на его лице застыло непроницаемое выражение. Ни единая прядь черных волос не выбивалась из прически, но что-то было не так.

– Связываться с Хейли не слишком удачная затея.

– Почему?

Его карие глаза оставались неподвижны. Они пронзали меня насквозь – ледяные копья нехорошего предчувствия пригвоздили меня к кухонной двери. Бен вытер руки полотенцем и, как мне показалось, слегка улыбнулся. Непоколебимый и холодный, как смерть.

– Хейли больше нет с нами, – произнес он наконец. – Наложила на себя руки прошлой ночью.

========== Часть 21 ==========

Бен ошарашил меня этой новостью и ушел, а я вернулась в спальню, легла на кровать и уставилась в стену. Тьма подступала ко мне, но я даже не шевельнулась, чтобы включить свет. Скорбь приковала меня к постели, я чувствовала, что смертельно устала – устала от преследовавшего меня горя, устала слушать, как одна за другой умирают подруги. Мне до смерти надоело вязнуть в тумане беспамятства.

Папа так и не вернулся и не позвонил мне насчет Хейли – наверное, знал, что она мертва. Интересно, сможет ли он когда-нибудь взглянуть на меня как раньше или вечно будет видеть во мне фарфоровую куклу, которая вот-вот разобьется. Хрупкую куклу, которую невозможно любить по-настоящему.

Даже Бен, опытный психиатр, утомился возиться со мной и моими проблемами. Я пошевелилась – сколько прошло часов?.. На глаза навернулись слезы. Каждый мой поступок создавал проблемы для других. Я сама превратилась в проблему, когда позволила похитить себя, после чего только тащила всех за собой вниз.

В груди защемило, и я сжала кулаки. Долго еще я буду прятаться, медленно угасая взаперти? Если ли что-то снаружи, ради чего стоит жить?

Я сделала неосознанное движение – по наитию, порожденное безнадежностью и глубоким болезненным желанием исчезнуть с лица планеты. Я натянула свитер поверх пижамы и сунула ноги в тапочки. Я найду способ исчезнуть.

Страха я не испытывала. Я спустилась по лестнице и вышла в холодную ночь, не подумав даже о фонарике. Полная луна висела над головой, освещая лужайку перед домом, кроны деревьев отбрасывали зловещие тени. Машина Бена была припаркована перед гаражом – и я невольно удивилась, медленно шагая в сторону леса. За Беном кто-то заезжал?

Куда он мог уехать так поздно? Этот вопрос не выходил у меня из головы, пока я бесшумно пробиралась по жесткой траве к деревьям. Обычно он предпочитал ложиться спать пораньше – не то чтобы я следила. Туман заколыхался, но любопытство меня не покидало. Куда запропастился Бен?

Как же тут было тихо. Я давно позабыла, каково это, гулять по лесу, и какая жуткая бывает тишина, когда над тобой вздымаются бесконечные, похожие друг на друга деревья. Я обхватила себя руками и задрожала, переступая через опавшие ветки. Огни дома Бена постепенно меркли вдали, пока листва окончательно не скрыла их из виду.

– Куда ж тебя несет? – пробормотала я себе под нос.

Было не настолько холодно, чтобы замерзнуть насмерть. Оставалась надежда на дикого зверя, на которого можно наткнуться, или на кочку, о которую я споткнусь и сверну себе шею. У меня не было такой цели, но я не стала бы сопротивляться, настигни меня подобный исход. Хватит с меня.

Пройдет боль, пройдет печаль… Останется лишь мир и покой.