Текст книги "Рыцари Старой Республики: Я, Реван (СИ)"

Автор книги: Макменде Дарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

 А вот сейчас я чувствовал, что пора изобразить кого-то круто захмелевшего.

 Я медленно помотал головой, словно пытался избавиться от душного ошейника. Опёрся обеими руками о столик. Наклонил голову и снова затряс ею.

 – Что такое, Мак? – елейным голосом проговорил Давик. – Тебе нехорошо?

 – Нет, господин Канг, – сдавленно ответил я.

 – Ну же, мальчик мой. Не стесняйся, ты так много работал в последнее время. Ты устал? Тебе наверняка хочется отдохнуть.

 – Ты в порядке, Мак? – прозвенело в ухе.

 – Спасибо, господин Канг. Я.. в порядке.

 Я откинулся на спинку дивана, поднял руки – и тут же опустил их, бессильно и обречённо. Мелькнула мысль, что слегка переигрываю, но публика в лице Давика явно наслаждалась представлением.

 – Ты устал, Мак, – сказал он. Радушная улыбка облетала с его лица, как шелуха с лука. – Ты устал. И начал делать глупости. Глупые, неправильные поступки. Глупые, неправильные слова. Что такое, мальчик мой?

 Я добросовестно похрипел горлом, изображая полную беспомощность и непонимание ситуации.

 – Что такое? Ты хочешь что-то спросить? – теперь в глазах Давика не осталось ни капли прежней умильной доброты. – Может быть, ты хочешь спросить о нашем уговоре? «Два к одному»! Ты правда думал, что сможешь диктовать мне свои условия? Щенок!

 Я приподнялся всем телом и сразу же обессиленно упал обратно.

 – Как жаль. Как жаль, мальчик мой. Ты не оценил шанс, который давала тебе судьба. Шанс, выпадающий лишь раз в жизни. Со мной ты мог подняться к вершинам Обмена! А вместо этого вернёшься туда, откуда пришёл: вниз, вниз...

 Ну точно, подумал я. Сбросит с рампы «Ястреба»: Кандерус не врал о привычках своего бывшего босса.

 – Иронично, не правда ли? – сказал Канг. – Мы обязательно посмеёмся над этой историей вместе с Лордом Малаком. Думаю, он будет в весьма хорошем настроении, когда получит то, за чем прибыл на Тарис, – Давик кивнул, глядя мне за спину. – Кало, мальчик мой...

 В затылок довольно болезненно упёрся некий твёрдый предмет. Холод металла я почувствовал даже сквозь ткань капюшона.

 22.

 – Не здесь, идиот! – воскликнул Давик, потрясая руками. – Не хватало ещё залить кровью весь холл.

 – Ты всё равно собирался делать перестановку, Давик, – послышался у меня за спиной характерный низкий голос Норда.

 – Хватит! Если не хочешь со временем разделить судьбу этого щенка. Современная молодёжь совершенно разучилась слушать старших! В вас нет почтительности ни к возрасту, ни к положению, вы перестали ценить мудрость. Вы утратили страх перед гневом тех, кто даёт вам работу и хлеб! – Давик помолчал, успокаиваясь. – Отведи его в шлюз, мальчик мой, прострели ноги и руки и сбрось с аппарели. Гудров откроет рампу.

 Бластер от затылка убрался. Твёрдая маленькая рука схватила меня за шиворот и дёрнула вверх. Капюшон упал, надёжно закрывая глаза. Я сидел совершенно расслабленно, с отстранённым интересом размышляя, как именно существо ростом в полтора метра и весом от силы в сорок пять килограммов потащит к шлюзу немаленького меня.

 Существо некоторое время безуспешно пыхтело, затем сдалось:

 – Давик.

 – Ну что?

 – Я убийца, а не грузчик.

 – Что-о?!

 – Помоги мне. Этот щенок слишком тяжёлый. Либо я пристрелю его прямо здесь.

 – Проклятье. Кругом одни идиоты. Всё приходится делать самому... Гудров! Будь ты проклят. Гудров! Наконец-то. Что там с твоей требухой? Можешь включить автопилот?

 – Да, босс, но тогда мы не сможем выйти на орбиту: я не успел ввести коды запуска, мы же получили их перед самым стартом, я не успел...

 Надо же, как суетится. Похоже, в этой реальности воровать у босса наркоту пилот уже начал, а попасться на краже и угодить в камеру пыток ещё не успел.

 – Не бормочи, Гудров! Ты вечно бормочешь... ты можешь заставить корабль двигаться на одной высоте?

 – Да, босс, главное – не подниматься выше определённого высотного эшелона, иначе автоматические орбитальные станции...

 – Хватит бормотать! Настрой автопилот и немедленно возвращайся.

 Торопливые шаги по дрожащему металлическому полу. Я немного подумал, дождался очередного толчка и сполз набок. Наглость, конечно, но почему не прилечь, раз уж выдалась такая возможность.

 Жаль, недолгая. Гудров вернулся очень быстро, они с Кало подхватили меня под руки и потащили к шлюзу. Я старательно хрипел, волочил ноги, цеплялся плащом за каждый выступ, попадавшийся на пути, и в основном наваливался вправо: на сторону Норда.

 К шлюзу мои палачи подошли взмокшими и злыми. У Норда запотели очки-консервы.

 – Держи его, Кало, – сказал Гудров, отпуская мою руку и поворачиваясь к панели управления. – Я открою рампу, а ты...

 Я воспользовался моментом и всей массой повис на карлике. Бедный Кало аж всхрапнул от тяжести и попытался меня оттолкнуть. Не тут-то было: я вцепился в него, как клещ, дрыгая расслабленными ногами и ожидая момента, когда он схватится за бластер. За спиной жужжала механика рампы, в расширяющийся зазор врывался тонкий свист ветра.

 – Гудров, ублюдок, – тяжело отдуваясь, позвал наёмный убийца. – Помоги мне.

 – Что? А...

 И вот тут случилось то, чего я не ожидал. Должен был ожидать – но упустил из виду. Слишком сильно увлёкся игрой в захмелевшую безвольную жертву.

 – Сейчас, Кало, погоди! – прокричал Гудров.

 И схватил меня за плащ. Ткань натянулась на спине, капюшон дёрнулся и упал назад.

 Открывая моё лицо.

 Совершенно трезвое, сосредоточенное, умное (надеюсь) лицо. С совершенно ясными, внимательными, умными (надеюсь) глазами.

 – Ублюдок... – просипел Кало. – Яд не подействовал.

 – Что? – крикнул Гудров, очевидно, принимая оскорбление на свой счёт.

 Он снова дёрнул меня за шкирку, но я изо всех сил обхватил Норда поперёк туловища, прижимая его руки и не давая возможности достать оружие. Мы упёрлись лбами, я мог видеть отражение своих глаз в круглых линзах его очков. В принципе, я мог бы активировать меч, но вместо этого собирался дождаться более широкого открытия рампы и просто вышвырнуть Кало за борт. Гудров мне особых опасений не внушал, его стоило и дальше использовать в штатном качестве пилота.

 А потом Гудров, уже, видимо, начиная что-то понимать, ударил меня кулаком в затылок. Несильно, но меня качнуло вперёд, карлик-убийца воспользовался моментом и резко присел, выскальзывая из моих объятий.

 Он упал на спину, выхватил оба бластера и выстрелил мне в лицо.

 Не знаю, какова здесь была роль Силы, но в этот раз близкую опасность я предвидел. И тоже упал на спину.

 Бластерные болты попали Гудрову в голову и снесли её напрочь. Воздух в шлюзе на мгновение заполнился брызгами крови и мозгов, осколками костей, горелой трухой волос, но ветер тут же вытянул всё это наружу.

 Кало Норд, карлик-убийца перевернулся на мелко дрожащем металле рампы, направляя стволы в мою сторону.

 А я всё-таки выхватил меч и, как кобра, вытягиваясь в прыжке, полоснул алым лезвием над самой палубой.

 Отсечённые кисти рук, всё ещё сжимая пистолеты, упали на пол. Кало беззвучно взвыл, извиваясь от боли. Он бился затылком о рампу, выгибаясь так, что вставал на мостик, и пытаясь зажать подгорелые обрубки. Но зажать их было уже нечем... я машинально отступил на шаг назад, выключил меч и в остолбенении смотрел на дело своих рук.

 То был убийца, бесконечно заслуживающий смерти.

 То был хладнокровный садист и психопат.

 То был палач, собиравшийся изувечить меня и сбросить с высоты в несколько километров.

 Но я никак не мог унять дрожь в животе – потому что не сумел найти варианта, исключавшего убийство.

 Двойное убийство.

 Я перевёл взгляд на труп Гудрова. Рампа раскрылась уже довольно широко, и безголовое тело начинало скатываться к гудящему ветром проёму. Быстрее и быстрее... я увидел, как мёртвый пилот падает с края аппарели и растворяется в облаках.

 Я повернулся к Норду.

 Карлик стоял на ногах и пытался... пытался снять с пояса термальный детонатор! Страшное взрывное устройство разнесло бы нам весь корабль – вот только активировать его у Норда никак не получалось, и он лишь безрезультатно возил по поясу обрубками предплечий.

 – Кало, Кало, Кало, – сказал я, испытывая в этот момент нечто вроде уважения к побеждённому, но отказывающемуся сдаваться противнику. – Кало, Кало, Кало...

 – Новый пёс, – с какой-то непонятной усмешкой сказал Норд, поднимая на меня блестящие линзы очков. – Никто не уходит от Кало Норда. Я приду за тобой. Очень скоро.

 – Стой, Кало, – сказал я, понимая. – Всё можно решить миром! Тебе незачем...

 Он развернулся, оттолкнулся от аппарели и прыгнул за борт. Я ухватился за приваренную скобу и смотрел, как карлик-убийца кувыркается над Тарисом, размахивая обрубками рук, словно подрезанными крыльями. Очень скоро он исчез из виду.

 – Мак, что происходит? – прорезался в ухе голос Ордо. – Отвечай, Мак!

 – Яд не действовал, – пробормотал я. – Профессор Плейшнер пятый раз выбрасывался из окна...

 А потом я услышал металлический звук и повернулся на него.

 Тележка, на которой мы доставили «пленницу» и про которую я совсем забыл, всё это время так и стояла в шлюзе. Теперь, когда рампа раскрылась практически полностью, сила тяжести перевесила силу трения, и маленькие колёсики дроида сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее покатились к краю аппарели.

 – Бастила! – заорал я, холодея от ужаса, и кинулся за тележкой.

 Понимая, что уже не успею.

 23.

 – Что так долго? – приветливо спросила Бастила. – Я уж собиралась пойти проверить, как у тебя дела.

 Я вспомнил, как похолодел внутри, наблюдая падение тележки... пустой, к счастью, тележки. Вот если б не присутствие Давика – дал бы Бастиле по шее, точно. Но Давик присутствовал и даже находился в сознании, поэтому вместо «по шее» я ответил:

 – Не хотелось отпускать Норда и Гудрова, не позабавившись напоследок.

 – Отпустил?

 – Отпустил, – сказал я, демонстрируя рукоять светового меча. – Рампу я закрыл, не беспокойся. Автопилот?

 – Да, – сказала джедайка. – Я поставила в прогулочный режим, на полутора километрах, чтобы не привлекать внимание.

 – А этот клоун?

 – Да.

 Умничка Бастила подыгрывала мне с полувзгляда. Хотя при подготовке к операции пыталась даже протестовать: «джедаи не убивают своих пленников», гуманизм, толерантность, Тёмная сторона Силы... Мне пришлось чётко-чётко пообещать девушке, что никакого вреда Давику я причинять не собираюсь. А психологическое воздействие – это не вред, это для его же пользы. Ну, и для нашей, конечно.

 Жаль, что сам «этот клоун» ценность позитивной реморализации пока явно не осознавал.

 Я склонился над бывшим криминальным авторитетом и внимательно осмотрел его голову. На фоне свежего рассечения, украшавшего маковку Давика, шрам возле правого глаза казался ещё более искусственным. Я надеялся, что оказаться вырубленным девушкой было достаточно унизительно для бандитского босса.

 Босс смотрел на меня снизу вверх, стараясь выглядеть дерзко и вызывающе. Хотя смысл термина «отпустил» понял прекрасно.

 – Давик, Давик, Давик, – безэмоциональным тоном произнёс я. – Что же так слабо? Всего один боец, на меня? И даже не форсер?..

 Я старался говорить почти механически, словно дроид, имитирующий человеческие интонации. Так, чтобы пленник прочувствовал формальность этого разговора, мол, победитель даже не торжествует, настолько рутинна для него эта победа. Или же он и вовсе не умеет торжествовать... а как общаться с тем, чьи жизненные приоритеты настолько отличны от твоих?

 Давик сидел на полу, прикованный к столику. Бастила не поленилась повредить своим мечом замки магна-кандалов: освободить пленника теперь можно было, только разрубив металл. Я опустился на диван, широко расставив ноги, так, чтобы голова Канга оказалась на уровне и напротив моего паха. Всегда полезно напомнить собеседнику, кто здесь альфа-самец.

 – Давик, Давик, Давик, – повторил я. А затем наклонился и одним движением содрал ленту, закрывавшую рот Канга. Вместе с изрядной частью щетины. – Я разочарован. Думаю, ты с самого начала знал, что обречён. И потому решил разозлить меня, намеренно выставив такое слабое сопротивление. Ты знал, что мой народ считает оскорблением, когда против одного нашего бойца выставляют менее пятидесяти противников?

 По лицу Давика было понятно, что Кало Норда он считал более чем достаточным «сопротивлением» для меня.

 – И яд: ты ведь сознательно подобрал такой слабый яд, чтобы я распознал его наличие, но даже расстройства желудка не получил. Я прав? Ты надеялся, что я приду в ярость и казню тебя легко и быстро?

 По лицу Давика было понятно, что подобной «сознательностью» он похвастать не мог.

 А я чувствовал, что меня опять захлёстывает «актёрский» кураж. Кажется, в этой «игре» мой персонаж получался не воином, а дипломатом... ну, болтуном, если честно.

 Давик не совсем верно истолковал мою задумчивость, и, стараясь хоть в чём-то выглядеть хозяином положения, сообщил:

 – Обмен не спустит тебе с рук покушение на одного из своих боссов.

 – Какой Обмен? Уж не тот ли, который я собираюсь уничтожить в ближайшие пять лет?

 – Что?..

 – Этот сектор галактики отныне принадлежит мне. И мне лень договариваться с прежними хозяевами. Проще... «отпустить».

 – Глупец! – с натужной высокомерностью рассмеялся Давик, бегая глазами. – Никто не в силах противостоять мощи такой организации, как наша!

 Я молчал, поигрывая рукоятью меча. Довольно скоро Давик не выдержал снова:

 – И как же ты собираешься?..

 – Я убью всех известных главарей Обмена. Затем я убью тех, кто придёт им на смену. И следующих. И следующих за следующими. И всех, кто подвернётся мне под руку.

 – И невиновных?!. – воскликнула Бастила, очевидно, забыв об уговоре. Она тут же прикусила язык, осознав оплошность, а я наоборот порадовался: если уж моя похвальба прозвучала достаточно убедительно, чтобы произвести впечатление на джедайку...

 Вообще-то, Бастила – удивительная умничка. Покруче любого спецназовца: освободилась от наручников и тележки задолго до того, как меня повели на расстрел, незаметно прочесала корабль, убедилась в отсутствии других охранников... вырубила Давика. И всё это совершенно незаметно. С такой боевой подругой можно и в самом деле наехать на Обмен.

 Если бы я этого хотел.

 – Глупец... – повторил Давик безо всякой уверенности в голосе. – Как ты представляешь себе это? Вот так взять и...

 – Да как с тобой, – как можно равнодушнее пояснил я. – Тебя-то я «купил», как последнего щенка. Хочешь сказать, будто другие боссы Обмена хоть немного умнее тебя?

 Этого Давик, разумеется, сказать не хотел: кто же признается, что считает себя глупее других?.. Только умный. А Канг был из тех людей, чей ум напрямую связан с властью и проявляется только в положении босса. Мы в один миг превратили криминального лорда целой планеты в беспомощного пленника – и Давик резко поглупел:

 – Руководители Обмена будут готовы!

 – Ты тоже был готов.

 – Многие из нас действуют инкогнито...

 – Каждый из тех, кто попадёт ко мне в руки, – пояснил я, – перед смертью выдаст все свои контакты и связи. Как в ближайшие пару недель это сделаешь ты.

 – Я... – сказал Давик, явно прикидывая, что ждёт его в «ближайшие пару недель», и впечатляясь продолжительностью предстоящего аттракциона. – Ты не сможешь пытать меня!

 – Это не потребуется. Ты всё расскажешь сам: Сила имеет большое влияние на слабые умы.

 Кто бы знал, как давно я мечтал процитировать эту фразу!..

 – Я защищён он Силового воздействия на разум, – гордо заявил приободрившийся Давик. – Ваши поганые штучки на меня не подействуют.

 – А, – глубокомысленно сказал я. – Тогда другое дело. Тогда придётся пытать. – Выждал, пока пленник немного сникнет, и продолжил, – Хотя я так и так собирался пытать тебя: надо же чем-то заниматься во время перелётов. А уж если ещё и для пользы дела...

 – Ты не стал бы сейчас договариваться, если бы планировал насилие!

 – «Договариваться»? – сдержанно удивился я. – Но с тобой никто и не договаривается. Ты перестал быть договороспособным субъектом, как только попал ко мне в рабство. Теперь ты всего лишь вещь. Носитель информации. По моему опыту, извлекать информацию проще, когда носитель способствует этому процессу.

 – Да откуда у тебя может быть такой опыт, мальчишка! – почти простонал Давик, балансируя на грани отчаяния. С каждой репликой диалога он всё больше терял самообладание. Я был почти уверен, что влияю на собеседника не только интеллектуальной мощью, но и Силой... вот только не понимал механизма этого воздействия.

 – Сколько, по-твоему, мне лет? – спросил я, скидывая капюшон и наклоняясь к пленнику.

 – Восемнадцать? Двадцать, двадцать пять?.. – предположил Давик.

 Я откинулся на спинку и громко, старательно заржал. Не потому, что Давик ошибся (он как раз угадал). Просто смеяться мне сейчас совсем не хотелось, и я решил, что искусственный ржач будет выглядеть достаточно отвратительно, как и положено веселиться беспощадному психопату, намеренному (и способному) вырезать верхушку Обмена. Репутацию чрезвычайно талантливого отморозка, заработанную резнёй в кантине, следовало поддерживать, в том числе, подобными театральными эффектами.

 – Ты слышала, Бастила? – спросил я, как следует отсмеявшись. – Этот идиот считает меня ребёнком. Кажется, я неплохо сохранился.

 Откровенно говоря, я не знал возраста настоящего Ревана. Он успел стать джедаем высокого ранга, побывать в Неизведанных регионах, открыть Звёздную Кузню, собрать и возглавить армию... Даже с учётом способностей, даруемых Силой, никак не меньше сорока, верно?

 И Бастила это знала.

 И Давик, впившийся в джедайку взглядом, понял, что ей тоже смешно, искренне смешно. И осознал, что ошибся даже в такой простой задаче, как оценка моего возраста. Картина мира рушилась у него на глазах. Всё известное сделалось неведомым, всё понятное – туманным и непостижимым.

 Гниль, фальшь, духовная слабость, которые я почувствовал в криминальном лорде при первой же встрече, пришли в движение, расширились и заняли место прежних властности, уверенности, надменности.

 Давик сломался.

 Глава 5. Дантуин

 24.

 С этого момента Канг сотрудничал с нами почти без фокусов. Так только, иногда проскочит искорка надежды... и тут же погаснет.

 Как я узнал, что Давик покорился по-настоящему? Я просто чувствовал: Великая Сила всё охотнее даровала мне понимание других разумных. Как перк «Эмпатия»: нужные строчки в диалогах подсвечиваются синим или красным... Наверное, не очень корректное сравнение, ведь никаких готовых «строчек» никто мне не подсовывал. Я просто чувствовал, как следует строить разговор, чтобы попадать в нужные места любого собеседника.

 Впрочем, вряд ли совсем уж любого: сомневался я, что и Малака получится вот так же уболтать. Или даже Совет джедаев на Дантуине, куда я подумывал направиться сразу после побега с Тариса.

 Но сперва надо было осуществить этот самый побег.

 Мы записали приветственное послание Лорду Малаку, в котором Давик демонстрировал, что на борту «Чёрного ястреба» действительно находится пленная Бастила, и отправили головидео на флагман Малака, «Левиафан». Я понятия не имел, с какого перепугу корабелы далёкой-далёкой галактики называют свою продукцию именами монстров из земного Ветхого Завета... главное, что мы оказались достаточно убедительными: на «Левиафане» купились, скинули пакет с новыми кодами доступа (те, которые так и не успел ввести Гудров, уже устарели) и потребовали немедленной стыковки.

 Мы запросили два часа на то, чтобы забрать с Тариса ещё нескольких пленников.

 «Левиафан» отказал. В грубой форме. И пригрозил выслать звено истребителей.

 Мы плюнули на осторожность и приказали Давику передать мой словесный портрет, не забыв уточнить, что я-«пленник» нахожусь в бессознательном состоянии.

 «Левиафан» молчал, очевидно, пока просьба не дошла до Малака, затем согласился предоставить нам дополнительный час времени. Стало ясно, что Тёмный Лорд ситхов опознал по описанию своего бывшего господина: Ревана. Я представил себе лязгающий, торжествующий смех Малака и содрогнулся.

 Скованный Давик отправился в грузовой отсек. «Чёрный ястреб» метнулся к знакомому космодромчику. Бастила оказалась пусть не блестящим, но вполне адекватным пилотом.

 Я смотрел на её уверенное обращение с пилотским пультом, и думал, что она далеко не дура. И понимает, на что клюнул Малак. И понимает, что я, отправляя на «Левиафан» собственный словесный портрет, прекрасно знал, какую наживку подсовываю Лорду ситхов.

 А это могло означать только одно: не такая уж у меня и амнезия.

 Нет, я вполне сумел бы убедить девушку, что считаю себя вовсе не Реваном, а каким-нибудь известным героем войны, сумевшим насолить Малаку настолько, что тот... в общем, сумел бы. С момента попадания я уже наврал больше, чем за всю предыдущую жизнь. И даже Сила не помогла бы джедайке распознать ложь: в этом смысле моя собственная Сила, кажется, превосходила все прочие, как ранкор гизку.

 Можно было бы соврать Бастиле. Просто не хотелось мне ей врать, отчаянно не хотелось.

 – Не он, – сказал я, поймав очередной осторожный и настороженный взгляд девушки.

 – Что? – спросила она, отворачиваясь к пульту.

 – Я – не он.

 – Ты о чём? – сказала Бастила.

 Я слышал нотку неуверенности в её голосе. И чувствовал червоточину страха в её душе: Сила показывала мне слабости собеседника, словно кровеносные сосуды на картинке из анатомического атласа.

 Насколько же, оказывается, легко тянуть за эти дрожащие струны!.. Чувствовать, как живое, разумное, наделённое собственными мыслями и желаниями существо реагирует на еле заметное воздействие в ключевых точках, уступает ничтожному по сути давлению, поддаётся твоей воле! Как же опьяняет эта... власть?

 «Абсолютная власть»?..

 Я вспомнил, как оборвалось сердце при виде падающей в бездну тележки, и мысленно влепил себе пощёчину.

 – Бастила... – сказал я, хватаясь за подлокотник пилотского кресла, чтобы не упасть при очередном манёвре. – Ты спрашивала: кто я...

 В тесной кабине «Ястреба» мы были наедине. Я видел, как дрожат руки Бастилы, и надеялся, что это всего лишь вибрация форсируемых при крутой посадке двигателей яхты. Мне впервые пришло в голову, что Реван, настоящий Реван, внушал очень многим разумным не просто страх, а подлинный, глубокий, беспредельный ужас. Тот сон, где Бастила сражалась в сером тумане... тот страх, который глухо пылал в ней... И сейчас она находилась в полуметре от источника своих кошмаров, могла чувствовать моё дыхание на своих душистых растрёпанных локонах...

 – Я знаю, о чём ты думаешь, – сказал я, внезапно охрипшим голосом. Джедайка строго поджала губы... пусть: во сне ли, наяву ли – она привыкла побеждать свой страх. – И сам постоянно об этом думаю. Но я – не он.

 Бастила бросила на меня быстрый взгляд:

 – Как ты можешь знать...

 – Никто. Никто не может знать. Ты уверена, что досконально знаешь себя?

 – О да, – вскинула голову девушка. – Я джедай.

 – Он тоже. Он тоже был джедаем. Умным, храбрым, могущественным. Гордым... как ты сейчас.

 – Не знаю, что ты задумал, – сказала девушка, прожигая меня взглядом, острым настолько, что мне непроизвольно пришлось отодвинуться, – но если ты рассчитываешь, что Малак...

 – Нет! Никакого... Я не отдам Малаку ни тебя, ни себя. Я собираюсь забрать ребят с Тариса. А затем отправиться на Дантуин. И предстать перед Советом. Как можно быстрее.

 Забавно: теперь, когда Бастила знала, что я «вспомнил», полёт на Дантуин превращался из возможности в неизбежность. Если раньше можно было попробовать отсидеться где-нибудь в отдалённом уголке галактики... впрочем, кому я вру? Не было у меня такой надежды, никогда не было. С самого начала я понимал, что обречён на главную роль в этом спектакле... Потому что такова воля Силы? Вот уж кого не получится ни заболтать, ни обмануть. Так или иначе, Тёмным или Светлым, хоть тушкой, хоть чучелом – ты сыграешь предопределённую роль.

 Даже если таких ролей несколько, ты всё равно выберешь предсказанную последовательность действий, произнесёшь заранее написанные слова...

 И, быть может, к финальному акту сохранишь живыми чуть больше друзей, которым иначе суждено было погибнуть.

 Разве это не стоит того, чтобы как следует потрепыхаться на сцене?..

 «Чёрный ястреб» выпустил посадочные опоры и сел на площадку. Бастила всё ещё нервничала: касание получилось довольно жёстким. Я начал открывать рампу заранее и чуть не выкатился за борт.

 Машинально отряхивая полы плаща, я смотрел, как от сервисных сооружений к нам торопятся Карт, Кандерус, Миссия и Заалбар. И малыш Тэтри – Т3-М4.

 Траска с ними не было.

 25.

 – Позже! – нервно прокричал Карт, едва успев забежать на аппарель. – Всё объясню позже. Взлетаем!

 Взлетали в страшной спешке: дарованный нам час истекал, как анамезон. Ухо невыносимо зудело, я выковырял из него давным-давно сдохшую рацию и отбросил липкий шарик в сторону.

 Кандерус с Заалбаром тут же кинулись перебирать принесённые железяки: за время нашей операции на «Ястребе» железяк прибавилось, Ордо явно распотрошил старые заначки. Твилекка увела дроида в коммуникационный отсек, разбираться со схемами управления, маячками и прочим электронным наследством прежнего владельца. Карт чуть ли не силой выгнал из кабины Бастилу и уселся в пилотское кресло сам.

 – Он тут вот что передал... – задумчиво сказала девушка, выходя в центральный холл и протягивая мне голодиск.

 Смотреть запись я начинал без особого интереса. Как-то больше думалось о том, почему космическая цивилизация с двадцатитысячелетней историей до сих пор не перешла на твердотельные накопители. Ведь диски – это механика, а где механика, там механический износ, ненадёжность, потери информации... Где-то в каноне ещё и «ленты» с «кассетами» упоминались – вот уж совсем маразм! То есть я, конечно, знал про всякие чипы, дата-палки и прочие голокроны. Я просто не понимал, почему в мире «Звёздных войн» твердотельные накопители не вытеснили механические носители полностью.

 Кстати, вот бы найти настоящий голокрон... настоящего Ревана. Насколько я помнил, эта игрушка сейчас находилась в ракатанском храме на планете Лехон. Забавно получилось бы: пообщаться с «самим собой». Интересно, признал бы меня Хранитель голокрона?

 А Звёздные Карты – признают?

 Чёрт... а Кузня? Ведь как-то же «я» ею управлял. Если отобрать у Малака такое оружие, война закончится гораздо быстрее и куда меньшей кровью.

 – Проклятый Малак!.. – прошептала Бастила, кусая губы.

 И я вернулся от фантазий к просмотру голозаписи. Так, жилой комплекс, где мы прятались... это же квартира Аавала. А это... ох ты, чёрт.

 На картинке, снятой камерой наблюдения, маленькие фигурки в тяжёлой ситхской броне разбегались по коридорам. Запись шла без звука, фигурки бежали в полной тишине и оттого казались особенно целеустремлёнными.

 – Они знали, что делают, – раздался голос Онаси. – Вот смотри... видишь? Просто блокируют двери и идут дальше.

 Да. Все двери, кроме...

 – Они забрали Ульго, – сказал Карт. – Проклятый патруль ситхов. Они пришли и забрали Ульго.

 Я смотрел, как солдаты штурмовым зарядом вышибают дверь в квартиру Аавала, двумя двойками врываются внутрь, как выводят покорного, с заплетающимися ногами Траска... и как стреляют в грудь выбежавшему вслед взволнованному иторианцу.

 – Откуда... запись? – спросил я, сглатывая внезапную горькую слюну.

 – Тэтри скачал из домовой сети, – отозвался Карт. – Прости, Мак, я знаю, как ты заботился о напарнике... мы были на космодроме и вернулись за ним слишком поздно.

 – По наводке, – сказал я. – Они пришли по наводке. В нашу комнату они даже не сунулись.

 – Это не местный патруль. Это десантная группа с «Левиафана». Смотри: шевроны на броне. Если Ульго жив...

 – Он жив, – резко сказал я. – Я бы почувствовал.

 – Он жив, – подтвердила Бастила. – Просто так десантников не присылают. Малак сейчас хватается за любой источник информации, который поможет ему найти... меня.

 Мы с девушкой обменялись быстрыми взглядами: теперь, после намёка на выжившего Ревана, приоритеты Малака должны были круто поменяться. Карт, если что и заметил, не смог бы понять источника напряжённости.

 Ему хватало наличных проблем.

 – Конечно, он жив, – уверенно сказал Онаси. – Я ввёл новые коды, корабль на автопилоте. Через четверть часа выходим на траекторию посадки.

 – Какой посадки? – в недоумении спросил я.

 – На «Левиафан», – пояснил Карт таким тоном, словно говорил о вещах предельно очевидных и давно решённых. К моему удивлению, Бастила согласно кивала. – Значит, предлагаю зайти на нижнюю посадочную палубу, так будет ближе пробиваться к тюремному блоку. Траск должен быть в комнате допросов, ситхи не станут терять время. Но до высших офицеров дело ещё дойти не могло, значит, охрана будет не слишком...

 – Карт. Карт! – воскликнул я. – О чём ты вообще говоришь?

 Мгновение он смотрел на меня пустыми глазами, затем продолжил как ни в чём не бывало:

 – Ордо с Заалбаром пойдут первой двойкой...

 – Нет, с Заалбаром пойду я, – азартно возразила Бастила. – Наше главное преимущество – скрытность, бластеры придётся использовать только в случае обнаружения. Вы с Ордо прикрываете нас огнём, дроид обеспечивает взлом систем корабля. Мак с девочкой остаются на «Ястребе»...

 – Ульго не сможет передвигаться самостоятельно, потребуется госпитальный дроид...

 – Растягивать штурмовую группу недопустимо...

 – Концентрация огня...

 – Тёмные джедаи...

 – Камуфляж...

 – Великая Сила...

 Это было самое бредовое военное совещание в моей жизни. Причём активное участие в нём приняли и подтянувшиеся вскоре Ордо с вуки, и Миссия, и даже Тэтри что-то там подсвистывал на двоичном. Лица у всех, кто имел лица, были такие суровые и одухотворённые, что я поневоле вспомнил фильм «Место встречи изменить нельзя»:

 – Верю, ждёт нас удача, – пробормотал я. – На святое дело идём: товарища из беды выручать.

 Тут только гениальные стратеги вспомнили и про меня:

 – Что? – спросил Карт. – Ах да... ведь Ульго же твой напарник, и ты отличный мечник! Ты пойдёшь в штурмовой двойке с Бастилой! Затем...

 – Два световых меча...

 – Генераторы поля...

 – Скорострельный бластер...

 – Нижняя палуба...

 – Пи-пи, фьють-фьють...

 – Ситхи...

 – Великая Сила...

 – Великая Сила! – возопил я, вскакивая из-за стола. – Народ! Да что с вами со всеми?

 Пять пар глаз и бинокуляров с недоумением уставились на меня.

 – Вы что? – сказал я. – Карт, твою налево... Бастила, Ордо – вы же опытные бойцы. Что вы несёте? Какой штурм, какая высадка на «Левиафан»?!.

 – Я никогда никого не бросал на заданиях и не собираюсь начинать, – задирая подбородок, продекларировал Онаси.