Текст книги "Формула любви (СИ)"

Автор книги: MadameD

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Ты все хорошеешь, любовь моя, – сказал он. И в какой-то миг Меропа поверила, что это правда. Что ж, она ведь в самом деле похорошела после того, как бросила отцовский дом.

Они вышли вместе; Том держал ее под руку.

Какая-то магловская женщина, спускающаяся сверху, мельком взглянула на них, и Меропа не почувствовала ни насмешки, ни недоумения. Что ж, может, если не приглядываться, она действительно вовсе не так дурна…

– Пойдем в Кью Гарден, – сказал Том.

– Куда? – спросила Меропа, в недоумении взглянув на него.

– Ах, ты же не знаешь, моя милая деревенская простушка, – сказал он. Меропе неудержимо захотелось рассмеяться.

– Это королевский ботанический сад, – объяснил Том. – Я там бывал, правда, нечасто.

– Сад? – переспросила Меропа. На что им сад?

– Там очень красиво, – сказал Том.

– А дорого это? – спросила Меропа.

– Всего пенс или два, – сказал Том.

– Ну пойдем, – сказала Меропа. Какие все-таки эти маглы странные. Платить за вход в какой-то сад…

Но в саду ей и вправду понравилось. Прежде всего тем, что маглов было немного.

Сидя на скамейке рядом с мужем, Меропа воображала, что они одни посреди этого магловского сада… Она даже прижалась к Тому, не боясь вызвать насмешливые взгляды.

Когда они возвращались домой, Том предложил жене “поймать такси”. Меропа, к счастью, вовремя поняла, что это такое. Одна из этих ужасных черных магловских повозок без лошадей, которые смердят, трясутся и ревут. И дорого небось.

– Нет, нет, я хочу пройтись, – сказала Меропа.

– Как скажешь, дорогая, – согласился Том.

Но Меропе казалось, что она уже видит, как его – их – деньги тают…

Когда они вернулись домой, волшебница напрямик спросила мужа, насколько он издержался за эти дни.

– Не беспокойся об этом, – сказал Том.

– Но я хочу знать!

От отчаянного страха за их будущее Меропа отчаянно же рассердилась.

– Это моя забота – содержать мою жену, – сказал Том.

Меропа поглядела на его белые руки, лицо магловского аристократа с тонкими чертами, и ей стало по-настоящему страшно. Содержать? И он ее – выдержит?

– Но, Том…

– Хватит об этом. – Металл в голосе; Меропа вздрогнула. Том Реддл умел быть по-настоящему жестким.

У нее мелькнула было мысль применить к мужу Империус, но она раздумала. Кто знает, как это на нем скажется… вдобавок к зелью, которым она его пичкает…

Вечером Меропа, в какой-то глупой надежде, еще раз проверила свой запас зелья. Больше его не стало.

На другой день Меропа поднялась спозаранку. Не столько даже по привычке – ей не спалось. Кроме того, следовало приготовить завтрак, пока муж не проснулся. Меропа почувствовала, как побледнела, при мысли, что Том может снова застать ее во время колдовства…

Что делать тогда?

Наложив второе заклятие забвения, она может превратить его в младенца…

Меропа потрясла головой, отгоняя эти ужасные мысли.

Внезапно она обнаружила, что продукты на исходе. В тот раз они купили немного… негоже было спутнице такого джентльмена, как ее Том, тащить тяжелые свертки. Он, конечно, галантно отобрал у нее покупки, что привело ее в еще большее замешательство. Нагруженный покупками Том Реддл – это было стократ ужаснее нагруженной покупками Меропы…

Меропа вдруг беззвучно рассмеялась, поймав себя на этих мыслях. Кто бы мог подумать? Волшебница из древнейшего и благороднейшего рода считает зазорным переложить тяжелую ношу на магла!..

Вздохнув, она выпустила на сковороду последние четыре яйца. Как ни крути, придется сегодня идти за продуктами. И ей придется пойти одной: самой объясняться со всеми этими маглами.

Меропа знала, что богатые маглы держат слуг для такой работы. Но они с Томом… они с Томом никак не могли себе этого позволить. Меропа сжала руками виски, покачав головой. Безрассудный влюбленный Том Реддл… кто бы мог подумать, что это будет так тяжело…

Яичница зашипела и выстрелила кипящим маслом. Меропа вскрикнула, схватившись за обожженную руку. Вспомнила, что нужно спешить.

Она поджарила бекон и вскипятила чай. Когда чайник вскипал, Меропа вдруг услышала, как Том зовет ее.

Волшебница чуть не подпрыгнула. Она едва успела уничтожить следы колдовства, как неслышно подошедший сзади Том положил руки ей на талию.

От неожиданности Меропа чуть не обварилась кипятком. Впервые она всерьез досадовала на этого красивого избалованного судьбой магла, который заставлял ее справляться с одной необычайной трудностью за другой…

Но едва она увидела его сияющую улыбку, весь ее гнев испарился как дым.

Меропа крепко обняла мужа, вдыхая его аромат.

Он поцеловал ее в макушку, и Меропа зажмурилась от этой краденой радости…

– Что будем делать сегодня? – спросил он.

– Нужно сходить за покупками, – сказала она, вдруг досадуя на себя, что говорит ему такие будничные вещи. Том не был создан для таких житейских мелочей.

– А это не подождет? – прошептал муж, обнимая ее. Ах, как же на нее действовали его прикосновения…

– Нет, – твердо сказала Меропа, высвобождаясь. – И вот что… Пойду прямо с утра.

– Ну как знаешь, – сказал Том. Ей показалось, что он неприятно удивлен и раздосадован.

– Дай мне на расходы, – сказала жена.

– Сколько тебе нужно? – спросил Том.

Меропа закрыла глаза. Великий Мерлин… Откуда же ей знать…

– А сколько мы потратили в прошлый раз? – спросила она.

– Тридцать шиллингов пять пенсов, – сказал Том.

Ее словно по голове ударили. Так этот магл, оказывается, в действительности был очень расчетлив. Он не считал денег только тогда, когда тратил их сам… А ей будет давать очень аккуратно…

Да, выходит, приворотное зелье не истребляло никаких человеческих свойств, как приятных, так и нет… У ее розы немало шипов.

Глядя в холодные голубые глаза своего магла, Меропа вдруг с ужасом подумала, какие же свойства в нем обнаружатся, когда действие зелья пройдет…

– Дай мне сам, сколько сочтешь нужным, – сказала она.

Том отсчитал пять шиллингов. Подал ей с холодно-отстраненным видом.

– Спасибо, – сказала Меропа. Муж кивнул.

– Давай поедим, – сказала она. Том снова кивнул с отстраненным видом.

Меропа вдруг поняла, почему он такой.

– Том, иди в комнату, я сейчас сама принесу, – сказала она. Том, не говоря ни слова, быстро вышел.

Колдунья расставила на подносе тарелки и чашки. В томову чашку аккуратно капнула три капли из заветного флакончика…

Меропа улыбнулась. Три капли в два дня. В самый раз.

* Японцы: в то время в декоре помещений на Западе были популярны восточные мотивы.

========== Глава 7 ==========

Меропа принесла поднос в комнату.

Нарочно принялась сначала за чай, искоса наблюдая за мужем. Он машинально последовал ее примеру.

Один глоток… И вот он уже снова улыбается ей…

Они закончили завтрак молча, но не в тягостном молчании, а в молчании, полном любви… Подхватив поднос с пустой посудой, Меропа подумала, что теперь могла бы выпросить у супруга денег сколько хочет. Но она не станет этого делать. С усмешкой она унесла посуду и быстро убрала за собой и Томом.

Вернувшись в комнату, под обожающим взглядом Тома колдунья оделась и убрала волосы под шляпку. Глядясь в зеркало, она вдруг вспомнила магловских женщин. Среди них очень многие носили короткие волосы, что вначале ее поразило. Может, и ей обрезать свои? Может, это ей пойдет?

– Том, может, мне подстричься, а? – спросила она. Том вздрогнул от удивления. Меропу это неожиданно развеселило.

Какой же ты… забавный… весь мой…

– Если хочешь, – сказал Том. – Конечно.

Меропа растроганно поцеловала его. – Я быстро, – сказала она.

Но визит в продуктовые лавки – лавку молочника, булочную, зеленщика, мясника – отнял у колдуньи очень много времени и сил и оставил ее в ужасе.

Едва выйдя из дому, она заблудилась среди маглов. Ей пришлось спрашивать дорогу. Как же это было унизительно.

Первый магл, невысокий средних лет, в золотых очках, отвечал ей нелюбезно. Меропе казалось, что эти очки блестят подозрением; покрасневшая волшебница не дослушала его и двинулась дальше. Следующей, у кого она спросила дорогу, оказалась молодая женщина.

Меропа десять раз пожалела, что остановила ее.

Магловская девчонка была хороша собой и одета как картинка. Она охотно объясняла дорогу, сочувственно улыбаясь Меропе…

Сколько же воли ей потребовалось, чтобы не выхватить палочку…

В магазинах она несколько раз она едва не сбилась на магическую систему счета. Останавливалась под удивленными взглядами продавцов, кляня всех маглов на свете.

Вернулась колдунья нагруженная свертками, обливаясь потом от жары и усталости, почти плача от злости.

Бросила покупки в прихожей и прошла в комнату. Тяжело уселась на кушетку, даже не поздоровавшись с мужем.

Она почувствовала, как теплые руки гладят ее плечи. Меропа вздохнула, уткнувшись лбом в ладони. Не было сил даже отвечать на ласку.

– Ты говорила, что хочешь подстричь волосы, – сказал Том. Меропа вздрогнула; она совсем забыла о своих словах, сказанных наполовину в шутку. – Я с удовольствием тебя провожу, – сказал Том.

– Куда? – спросила Меропа.

– В парикмахерскую, – сказал муж. – Тебе там сделают любую прическу.

Меропа не поняла, что значат эти слова. Но Том, наверное, знает, о чем говорит… Она тяжело поднялась.

– Пойдем, – сказала она.

Через час она с удивлением глядела на отражающуюся в большом зеркале сидящую в кресле колдунью, около которой хлопотал маленький проворный магл с черными усиками. Магл отряхивал окутанные белой простыней плечи колдуньи, усеянные длинными белесыми волосами. Колдунья была стриженая. Как будто на позор.

– Очень хороший выбор, мадам, – сказал магл. – Такая прическа вам очень к лицу.

– Правда? – спросила Меропа.

Что же ты с собой делаешь, Меропа, урожденная Мракс…

Магл энергично кивнул.

– Не сомневайтесь, мадам, – сказал он.

Меропа всмотрелась в свое отражение.

С удивлением поняла, что такая прическа ей действительно идет. Подстриженные волосы казались гуще, и больше не выглядели жалко, как всегда. Голова впервые стала гармонировать с крепко сбитым телом.

– Ты такая красивая, – прошептал Том, подхватывая ее руку для поцелуя.

Меропа совершенно искренне улыбнулась ему.

Они возвращались домой пешком, не спеша, наслаждаясь прогулкой. Меропа впервые в жизни чувствовала себя почти красавицей – теперь магловская женщина с головы до ног. Но Меропа не думала об этом. Она впервые выдерживала любопытные взгляды, которые привлекал ее муж, не стыдясь себя.

Оказавшись дома, они предались нежности. Потом отдыхали, но не уснули. Меропа впервые без стыда радовалась тому, что муж смотрит на нее с любовью…

– У меня для тебя сюрприз, – вдруг сказал Том, лаская ее своей белой ладонью.

– Какой? – спросила разомлевшая колдунья; голова ее лежала на его груди.

– Увидишь, – прошептал муж. Меропа увидела его загадочную улыбку, и ей вдруг стало не по себе.

Ближе к вечеру раздался звонок в дверь. Меропа вздрогнула; она так и не научилась спокойно относиться к этим магловским шумам.

– Кто бы это мог быть? – спросила она.

– Иди скорее открой, – улыбаясь, сказал Том. Сердце Меропы ушло в пятки. Так вот он, обещанный сюрприз!

Она открыла дверь.

На пороге стояла молодая невзрачная магловская женщина в блузке и черной юбке.

– Я Рут Риджуэй, – сказала она. – Меня нанял мистер Реддл.

– Это экономка, которую я нанял для тебя, – прошептал Том за ее спиной. Меропа обернулась к нему.

На сердце будто давила холодная жаба.

– Зачем? – спросила Меропа. Зачем она спрашивает? Что с ним может быть непонятно, с этим безрассудным маглом?

– Чтобы освободить тебя от работы, – сказал Том.

– Я могу войти? – спросила магловская женщина. Меропа совершенно забыла, что она стоит тут. Что ж, теперь ее отсюда не убрать.

Меропа молча, обреченно посторонилась.

Рут Риджуэй вошла, отстукивая каблучками, распространяя запах духов. Меропа внезапно ощутила острейший приступ ревности.

Том уже стоял рядом с этой особой.

– Я покажу вам квартиру, мисс Риджуэй, – сказал он.

– Нет, – Меропа вдруг оттерла мужа плечом, отчего на лице девицы выразилось изумление. – Я покажу ей квартиру. Идите за мной.

Она направилась на кухню, зная, что девица идет за ней. Еще бы она посмела ослушаться.

Оказавшись с магловской девчонкой на кухне, Меропа вдруг осознала, что наделала. Она же ничего не понимала в магловских штуках для готовки!

Последующие пятнадцать минут оказались минутами величайшего позора волшебницы из рода Слизерина.

Вернувшись с кухни, на которой оставила девчонку, Меропа опустилась на кушетку, уткнувшись лицом в ладони; челюсти сводило от стыда.

– Теперь ты только моя, – прошептал вдруг Том, обнимая ее за плечи. – Никакая работа не будет тебя отвлекать.

Меропа прижалась к мужу. Она хотела было спросить, во сколько ему обошлась эта Риджуэй, но язык не повернулся.

– Она красивая, как ты думаешь? – произнесла колдунья прежде, чем поняла, что говорит.

– Я не смотрел на нее, – сказал Том. Меропа молча глядела на него. От его слов ей стало только хуже.

Не смотрел. А если бы рассмотрел?

– Том, я не хочу, чтобы она здесь была, – сказала Меропа.

– Почему? – спросил муж.

Из кухни потянуло таким запахом, что она против воли почувствовала, как проголодалась… Процокали каблучки.

– Ужин готов, – с улыбкой сказала магловская девица. Том поднялся, сияя улыбкой.

– Замечательно, – сказал он. – Мы вами очень довольны, мисс Риджуэй.

– Подать вам в комнату? – спросила Риджуэй, улыбаясь. Еще бы.

– Да, пожалуйста, – сказал Том.

Когда экономка ставила перед ними поднос, ее короткие завитые волосы на мгновение смешались с кудрями Тома.

– Извините, – сказала она с улыбкой.

– Вам не за что извиняться, – улыбаясь, сказал Том.

На щеках Риджуэй выступил румянец.

Рука Меропы так тряслась, что вилка звякнула о тарелку. Она чувствовала, что если магловская девчонка еще раз попадется ей на глаза, она просто не сможет сдержаться.

– Замечательный пудинг, – сказал Том.

– Правда? – безразлично спросила Меропа.

Ей казалось, что если Том сейчас взглянет ей в глаза, он увидит бушующее в них пламя.

Снова раздался стук каблучков. Меропа подняла глаза.

При виде лица хозяйки все краски сбежали с лица Риджуэй, она отшатнулась на шаг назад.

– Восемь часов, я пойду, мистер Реддл, – неуверенно сказала она. – Д-до свидания, миссис Реддл.

Девушка почти выбежала в прихожую, бросив через плечо испуганный взгляд. Меропа двинулась следом, словно вытесняя ее из квартиры.

– До завтра, миссис Реддл, – сказала Рут Риджуэй. Меропа с наслаждением увидела на ее лице панический ужас. Меропа закрыла за ней дверь, навалившись всем весом, словно опуская крышку на ее гроб.

Она вернулась в комнату. На мгновение на лице Тома при виде супруги отразился такой же страх, как на лице Риджуэй. Меропа улыбнулась.

– Что ты, дорогая? – с беспокойством спросил Том.

– Ничего. – Меропа тяжело уселась рядом с ним и положила голову мужу на плечо. Улыбка не сходила с ее губ.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Том.

– Хорошо, – прошептала Меропа: хорошо как никогда. Она чувствовала, что ее черное ликование сейчас может сжечь весь мир. Если бы Том отдернул от нее руки, как от печки, она бы не удивилась.

Лежа в объятиях мужа, колдунья нащупала в кармане палочку. Медленно, с наслаждением, извлекла ее и приподнялась, поворачиваясь к Тому.

– Меропа?.. – растерянно спросил молодой человек.

– Ты выгонишь ее сегодня же, – сказала колдунья, направляя на него палочку. – Она больше никогда не появится. Империо.

Ночью Меропа придвинулась к мужу, требовательно провела разгоряченной рукой по его груди. Том вздрогнул и обнял ее. Нежно… ей вдруг захотелось более властных объятий…

– Том, смелее, – горячо прошептала волшебница. Обхватила ладонями его прекрасную голову и жадно припала к губам. Он отвечал ей как робкий возлюбленный… не как супруг в своем праве…

Эта ночь была хороша, ночь с ним не могла не быть прекрасной. Но лежа в объятиях спящего мужа, Меропа ощущала тоску. Она подчинила его. Но этого ли она хотела?

На другой день Меропа почувствовала перемену в своем муже. Действие зелья не должно было еще кончиться, но он был странно ласково-рассеян и податлив. Больше обычного. Колдунья допытывалась у мужа, здоров ли он, счастлив ли.

– Все хорошо, милая, – отвечал Том. Меропа в тоске обнимала его, принимая робкие ответные ласки. О, как бы она была счастлива, если бы он обнимал ее крепко и властно, обладал ею требовательно!

Если бы она принадлежала ему, а не он ей.

Если бы он был с нею самим собой!

Она не могла понять причин его поведения. Зелье само по себе не делало Тома таким…

Вдруг колдунья все поняла, и в ужасе схватилась за сердце. Это Империус. Непростительное заклятие полного подчинения, которое вкупе с приворотным зельем превратило ее мужа-магла в ее безвольного раба!..

Меропа плакала, прижимаясь к Тому. Его ответная голубиная нежность разрывала ей сердце.

Он больше не хотел никуда выходить, ничего делать. Казалось, его единственное желание теперь – быть рядом с Меропой. Да так и было.

Колдунья, не в силах больше видеть это, впервые сама ушла от мужа в другую комнату, еще ими не обжитую. Бросившись ничком на обитый сатином диван, она проклинала себя и тот день, когда ей в голову пришла несчастная мысль пленить Тома Реддла.

***

Последующие дни слились в одно серое горе.

Супруг вел себя с нею как ласковый ребенок. И Меропа ходила за ним, как за ребенком.

В первый же день его недуга, плача от стыда и жалости, она обыскала карманы пиджака мужа и нашла в одном деньги – лежавшие просто так, без кошеля… Словно, подчиненный ей, он забывал о всякой осторожности… Забрала все.

На них Меропа покупала продукты, стараясь вернуться как можно скорее. Вдруг ей сделалось страшно оставлять Тома без надзора…

Ночами Меропа забывалась, кладя голову на его плечо. Словно он и вправду по-прежнему был ее мужем. Меропа проваливалась в тяжелый душный сон, в котором бил ее и кричал на нее отец, грозя беспутной дочери всевозможными карами.

А с утра все начиналось по новой.

Меропа похудела. Теперь она стала еще более дурной, чем в отцовском доме.

В одну из таких ночей она почти не спала, вглядываясь в любимое лицо. Она все бы отдала сейчас, только бы Том стал прежним. Но в смертной тоске ощущала, что этого никогда уже не будет.

Проснулась она оттого, что тихий голос звал ее по имени. Колдунья открыла глаза.

Том улыбался ей, склонившись над нею.

– Том? – неуверенно спросила она. Она еще спит, должно быть.

– Как ты спала, дорогая? – спросил он.

Меропа приподнялась и села. – Хорошо, – сказала она. Теперь она начинала понимать, что не спит, и ее охватывало изумление. – А ты?

– Чудесно, – сказал супруг. Он вдруг так крепко прижал ее к себе, что она лишилась дыхания. Не давая опомниться, страстно поцеловал.

Меропа почувствовала, как к глазам подступают слезы счастья. Изо всех сил пытаясь сдержать их, чтобы не тревожить Тома, содрогнулась в объятиях мужа всем своим крупным телом.

– Что ты, любимая? – прошептал Том, прижимая ее к себе.

Меропа бурно зарыдала.

Том качал ее на руках, как ребенка, пока она не перестала плакать. Губами осушил ее мокрые щеки. Потом опустил на постель и стал целовать; он нетерпеливо расстегивал пуговки ее глухой ночной сорочки, почти разрывая ворот. Меропа подчинялась покорно и радостно.

Он был с нею таким, как она жаждала всем существом. Он насыщался ею, пока она не застонала, прося пощады. Но она не хотела, чтобы он щадил ее; хотела, чтобы он взял ее всю!

После, успокаиваясь после страсти, Меропа вдруг почувствовала странную пустоту. Когда пришла в себя, она поняла, что это такое.

Она никогда больше не сможет воздействовать на Тома заклятиями. Ее прекрасного короля теперь держит только зелье. Когда оно кончится…

Меропа, холодея, прижалась к мужу.

– Ты не уйдешь от меня? – прошептала она.

– Никогда, – прошептал Том в ответ.

– Ты меня любишь? – вдруг шепотом спросила Меропа.

Она никогда не спрашивала супруга об этом…

– Люблю, – горячо, с готовностью ответил он. Меропа попыталась прочитать чувства мужа в его голубых глазах. Она увидела только сияющее, как синее небо, обожание.

Полетели дни тревожного, пугливого счастья. Зелье все убывало.

========== Глава 8 ==========

Хрупкое семейное счастье Меропы Реддл разрушилось бы и от одного потрясения.

На него обрушились два – одновременно.

Это случилось в июне.

Меропа никогда не была внимательна к своему телу – она всю жизнь стыдилась его и его проявлений. Но в конце концов заметила перемены в себе.

Заперевшись от мужа в ванной комнате, она разделась и, морщась от отвращения, оглядела себя в большом зеркале. Снаружи почти ничего не заметно… тело, как было, крупное, но еще не оплыло… только, быть может, подбородок и щеки отяжелели. Меропа не имела никакого представления, когда ее фигура начнет изменяться. Как скоро это заметит Том? И заметит ли вообще?..

Как раз следующим утром пора снова давать ему зелье. Пузырек в кармане опустел; Меропа привычно достала из своего старого вещевого мешка бутылку с зельем, чтобы пополнить запас. Она давно уже не смотрела, сколько там осталось; в этот же раз бросила почти рассеянный взгляд на бутылку…

Ей показалось, что она умирает. Похолодевшие пальцы разжались, как когда-то у очарованного Тома, и бутылка выскользнула. Меропа бессознательно поймала ее, зажав между колен.

Потом трясущейся рукой, словно рука противилась этой проверке, Меропа подняла бутылку и рассмотрела.

Бутылка была пуста; зеленое стекло рассеивало струившийся через него солнечный свет. Зеленый свет падал на бледные щеки колдуньи, словно погибельное заклятье.

Опорожненная посуда соскользнула с ее колен и со стуком упала на паркетный пол. Меропа, переставшая от ужаса чувствовать свое тело, нашарила в кармане платья пузырек с зельем и вытащила.

Полон на три четверти.

На две недели.

Меропа медленно опустила пузырек обратно в карман и уронила голову на руки. Отросшие за два месяца теплые волосы окутали руки, и Меропа зарыдала от этой ласки. Сколько… Сколько ей еще осталось дней? Сколько ей еще осталось?

– Меропа?

Меропа не обернулась. Понурая грузная селянка, такая неуместная на этой дорогой кухне.

Она почувствовала заботливую руку на своем плече.

– Что ты сидишь здесь одна? – спросил Том. Теплое дыхание мужа всколыхнуло ее непричесанные белесые волосы.

Меропа знала, что если посмотрит на него, она тотчас же умрет. Она продолжала сидеть, отвернувшись, тяжелая и неподвижная.

– Эй, малыш, – прошептал Том. – Что ты?

– Уйди, – пробормотала Меропа, стиснув зубы. Только бы он послушался. Только бы не взглянул сейчас ей в лицо.

– Ну хорошо, – коснулся ее уха голос, как дуновение ветра. Мягко удалились шаги.

Меропа закрыла лицо руками, и наконец тугой узел внутри ослаб. Обжигающие слезы заструились по ее лицу, капая сквозь пальцы.

Колдунья беззвучно рыдала, сотрясаясь всем телом, пока не обессилела.

Она пошла к Тому, не вытерев лица и не переодевшись.

Это было потаенное желание расплаты. И облегчения.

Пусть он все поймет сейчас. Слезы капали с вызывающе вздернутого подбородка, вся грудь промокла; Меропа с трудом могла различить лицо Тома. Но вот она услышала тихий голос…

– Ты плакала, маленькая?

Меропа кивнула, ничего не видя от вновь подступающих к глазам слез. Подбородок задрожал; она чувствовала, что сейчас опять бурно разрыдается.

Том обнял ее. Он ни о чем не спрашивал. Какая понимающая, все принимающая любовь…

Меропа долго плакала, уткнувшись ему в грудь. А Том гладил ее по голове, покачивая, безмолвно утешая.

– Пойдем погуляем, – предложил он. – На улице сегодня так хорошо…

– В Кью Гарден? – спросила колдунья, отнимая голову от его груди. Губы ее скривились.

– Если хочешь, – сказал Том. Он не ощутил ее насмешки – над самой собою.

Том свел жену вниз, поддерживая под руку. Меропа ступала тяжело, удивляясь, как же Том не чувствует, что она поправилась фунтов на десять… Но поднимая глаза, встречала все тот же нежный, неизменный взгляд.

Том вызвал свое “такси”. Меропа вдруг испугалась. Не опасно ли ей сейчас трястись в этой штуковине?

“Такси” взревело; Меропа прижалась к мужу и закрыла глаза. Всю дорогу вздрагивала и крепче зажмуривалась, когда ужасная магловская повозка подбрасывала их на выбоинах.

Том высадил ее под локоть; они медленно пошли по почти безлюдной аллее. Когда-то Меропа обрадовалась бы этому. Сейчас ей было все равно.

Было солнечно, но холодно как настоящей осенью; Меропа дрожала в своем магловском шерстяном костюме – пиджаке с юбкой. Песочного цвета дорогой костюм шел ей как ничто другое. Но сейчас она об этом не думала.

В почти пустом саду они долго сидели молча, прижавшись друг к другу. Как в тот, первый, раз.

Но сейчас их было не двое, а трое. Хотя старший Реддл пока ни о чем не подозревал.

До самого вечера Меропа не разговаривала с мужем. Он не сердился; это безмолвное понимание едва не заставило ее взвыть в голос. Уйдя в другую комнату, Меропа плакала, кусая платок.

Ночью Том попытался приласкать жену.

– Я не хочу, – сказала Меропа, даже не поворачиваясь к нему.

Пойми же, пойми!..

– Ну как хочешь, – прошептал муж. Поцеловал ее в шею и затих. Он всегда спал как ангел, ничем ее не тревожа…

Меропа снова заплакала.

***

Зелье кончилось не через две недели, а через неделю. Через девять дней после своего ужасного открытия Меропа вытряхнула в чашку мужа последние две капли.

И настал день расплаты.

Но в этот день, и в последующий, и в следующий за ним Том оставался прежним. Ласковым и предупредительным. Ненавязчивым. С тех пор, как она узнала о своей беременности, Меропа почти отталкивала его, и Том не настаивал на своем праве…

И вдруг Меропа почувствовала, что его домогательства прекратились совсем. Более того, прекратилось всякое их общение.

Она долго не решалась сказать себе, что это значит. Оттягивала расплату, словно смертник, спотыкающийся по дороге на казнь.

Том не заговаривал с нею, и это молчание было ледяным.

Наконец Меропа решилась.

Она во всем ему признается.

На другой день колдунья встала пораньше. Надела свое лучшее платье – то самое серое шелковое, Том говорил, что оно ей очень идет… Хотя он так говорил обо всей ее одежде. Меропа получше уложила волосы, хотя они заметно отросли и ее модная магловская прическа почти потеряла форму. Надушилась. Дорогие французские духи Том купил ей всего за две недели до этого…

Надела нитку жемчуга – первая ее драгоценность после фамильного золотого медальона, подарок Тома на месяц со дня свадьбы. Подумала и сняла ее.

Меропа глубоко вздохнула, собираясь с мужеством, и вошла в комнату. Том уже не спал.

Он сидел в кресле, небрежно одетый, белая рубашка выпущена поверх черных брюк. Меропа с изумлением заметила, что он небрит. В первый раз, сколько она помнила… если не считать тех дней, когда она ходила за ним…

Том посмотрел на нее, и этот взгляд едва не отшвырнул Меропу за порог. Но она отважно шагнула вперед. Еще. Села в кресло.

Как будто завершила дело. Но она даже не приступила к нему…

Том первым нарушил молчание.

– Что тебе нужно?

Меропа набрала воздуху в грудь, как ныряльщик.

– Я хочу поговорить, – выпалила она. Она вцепилась в подлокотники кресла, сердце отчаянно колотилось, щеки горели.

– Превосходно, – сказал ее муж. – Я тоже.

Меропа молча смотрела на него, чувствуя себя совершенно беспомощной.

Том поднялся. Заложил руки за спину, словно школьник, отвечающий урок. Меропа следила за ним, вжавшись в спинку кресла, точно кролик за удавом…

– Я хочу знать, – Том остановился: зрачки были расширены, словно в возбуждении, – что ты со мной сделала.

Он посмотрел на жену в упор.

– Я сделала? – пробормотала Меропа. Какой же жалкой она себя чувствовала рядом с ним.

– Да, ты, – сказал Том. – Наркотик? Гипноз? Что?

Меропа беспомощно затрясла головой. Она не поняла ни одного из этих слов.

Том вдруг наклонился к ней, взявшись обеими руками за подлокотники ее кресла. Приблизил лицо, так что неестественно расширенные голубые глаза оказались совсем рядом.

– Что ты со мной сделала? – прошипел он.

Меропа онемела от ужаса.

– Отвечай! – вдруг рявкнул Том. Колдунья едва не подпрыгнула в кресле.

– Я тебя…

Она открывала рот, словно вытащенная из воды рыба.

– Ну, ну? – подхватил Том. Он все не выпускал ее. Глаза сверкали неестественным блеском.

– Я тебя заколдовала, – почти выдохнула Меропа и зажмурилась, отвернув лицо. Но удара не последовало.

Вдруг она почувствовала, что ее освободили.

Открыв глаза, Меропа увидела, что Том сидит напротив, на разобранной кровати, и пристально смотрит на нее.

– Повтори. Что ты сделала? – очень спокойно сказал он.

– Я тебя заколдовала, – уже громче произнесла Меропа. Все равно терять уже нечего.

– Заколдовала? – повторил Том, словно впервые услышал такое слово. – Что значит – заколдовала?

– Я ведьма, – сказала Меропа. Сердце отстукивало гулкие удары, словно похоронный колокол. – Я опоила тебя приворотным зельем.

Несколько мгновений Том неподвижно смотрел на нее.

– Ты что, смеешься надо мной? – произнес он.

– Нет, – сказала Меропа.

Вдруг муж вскочил на ноги. – Что ты со мной сделала? – крикнул Том. Он шагнул к ней. – Говори, или я тебя убью!..

– Том, я вправду ведьма, – сказала Меропа. Она вся дрожала мелкой дрожью. Ей казалось, что и ребенок внутри нее дрожит. – Я правду говорю!

Том, за секунду до этого словно готовый убить ее, вдруг остановился.

– Ты правда не лжешь? – сказал он.

Меропа помотала головой. Из глаз побежали слезы.

– Я ведьма, Том, – сказала она. – Я полюбила тебя, и поэтому завлекла.

Том уже словно не слышал. Он мерил шагами комнату, запустив пальцы в свои черные кудри, возбужденно дыша. Потом вдруг остановился напротив нее и уставился неподвижным взглядом.

– Завлекла, значит? – спросил он.

Меропа кивнула.

Том беззвучно рассмеялся и сел на кровать. – Боже, – пробормотал он. – Кому бы рассказать.

Он надолго замолчал. Эти минуты были для Меропы медленной пыткой.

– Так значит, все это… – Том вдруг неопределенно повел рукой, – колдовство?

Меропа снова кивнула.

Том покачал головой. Снова беззвучно рассмеялся.

– Поразительно, – сказал он. – Поразительно.

Потом вскочил и стал оглядывать спальню. На секунду замер, точно осмыслив что-то.

Вскинул голову и уставился на жену.

– Где мои вещи? – снова с бешенством крикнул Том. Он вдруг ударил ладонью по столику; столик пошатнулся, стоявшая на нем хрустальная ваза тяжело повалилась на бок, потом скатилась на ковер.

Меропа вздрогнула, вжавшись в кресло. Помотала головой. Она сейчас не могла бы вспомнить, как ее зовут…

– Я покидаю этот сумасшедший дом, – сказал ее Том. Губы его сжались, он бурно дышал. – Говори же, где мои вещи!..

– Как покидаешь? – спросила Меропа. Она поняла только эти слова.

– Я ухожу сию минуту, – сказал ее красавец-магл. Он неловко напяливал черный смокинг, не найдя пиджака. – Слава богу, у меня наконец открылись глаза.