Текст книги "Незримое. Сокрытое. Рядом...(СИ)"
Автор книги: Мадам Марципан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Наверное, окликни Ифань пробежавшего в паре метров Ханя, он мог попытаться спастись, но так рисковать он не имеет права. Если не умрет он, они заберут Тао, а этого полицейский допустить не может.
Прикрыв глаза, Ву с улыбкой погружается в воспоминания о Хуане. Медиум всегда безумно нежный и ласковый, такой, что хочется его заключить в объятия и никогда не отпускать.
– Ифань!
Хмыкая, думая, что у него впервые перед смертью слуховые галлюцинации, Ву желает расслабиться, но рядом что-то крайне громко падает, вынуждая распахнуть глаза, растерянно выдыхая.
– Тао? Что ты здесь делаешь?
– К тебе прибежал.
Медиум, бледный как полотно, в шоке смотрел на алое пятно, расползающееся на животе полицейского.
– Прибежал? Твой дом за несколько километров от сюда!
Спохватываясь, приходя в себя, Хуан поспешно вынул из кармана телефон.
– Сейчас. Потерпи немного. Я вызову скорую.
Дернувшись, скривившись от боли, Ву сжал ладонь студента своей рукой, не давая набрать номер.
– Не стоит.
– Почему? Отпусти, Ифань! Тебе нужен врач!
– Всё в порядке. Сегодня не плохой день, чтобы умереть.
Нахмурившись, Тао постарался освободиться из чужого захвата, начиная злиться. Пусть Ву лишние движения и давались с болью, но он, видя упрямство медиума, вырвал у него телефон, швырнув прочь, разбивая о стену.
– Зачем ты это сделал?!
Сердясь не меньше Хуана, Ифань обиженно произнес:
– Считай это тебе за то, что застрелился, хотя я умолял тебя не делать этого! – от шока Тао открыл рот, потрясенно глядя на полицейского, который, понимая, что проговорился, виновато опустил взгляд, – Прости. Я просто не хочу, чтобы в этот раз ты опять умер первым. Но если честно, я так устал, Тао. Можно я полежу у тебя на коленях?
Всё ещё не отойдя от слов Ву, медиум опустился на грязный асфальт. Завалившись на бок, Ифань опустил голову ему на колени, облегченно выдыхая.
– Это единственное, что не меняется с ходом времени.
Сглотнув вставший в горле ком, Тао хрипло спросил, уточняя:
– Ты помнишь? Значит, это всегда были мы?
– Всегда. Уже две тысячи лет. Хотя началось всё намного раньше.
Болезненно поморщившись, Ву перевернулся на спину, с нежностью заглядывая в глаза Хуана, готового разрыдаться. Улыбнувшись, Ифань робко сказал:
– Можешь наклониться ко мне?
Недоуменно вскинув брови, медиум опустил голову к полицейскому. Не без труда приподнявшись, Ифань выдохнул:
– Я обещал показать тебе ещё одну историю.
Глаза Тао широко распахнулись, но в следующий момент его губ коснулось знакомое покалывание и сознание провалилось.
Рухнув обратно на колени отключившегося Хуана, Ву тяжело дышал. Он потратил все свои силы. В конце концов, Тао имеет право знать, кто был всё это время рядом с ним.
*
Солнечный свет мягко заполнял небольшую детскую комнату. Все стены украшали яркие рисунки, на цветном покрывале на кровати свалены несколько мягких игрушек. На стеллаже соседствуют книжки с различными статуэтками и игрушками. Дверь шкафа почти полностью заклеена наклейками с супергероями и мультяшными персонажами. Вплотную к окну придвинут стол, на котором рассыпаны фломастеры, карандаши и краски. Старательно водя кистью по листу бумаги, за столом рисовал мальчик. От усердия высунув кончик языка, ребёнок выводил зелёный луг, на котором стояли два человечка, державшиеся за руки. За их спинами виднелись большие белоснежные крылья.
Дверь в комнату открылась, и внутрь прошла красивая женщина в джинсовом комбинезоне. Приблизившись к мальчику, она опустила руку ему на плечо, заглядывая в рисунок и улыбаясь.
– Опять рисуешь своих ангелов, Ифань? А, между прочим, твои друзья пришли позвать тебя гулять.
Вскинув голову, мальчишка отложил фломастеры.
– Я тогда потом дорисую, ладно? Не убирай тут только.
– Хорошо.
Спрыгнув со стула, Ифань поспешил в прихожую, где его ждали трое мальчиков его возраста. Самый старший из них, со щербатой улыбкой держал в руках баскетбольный мяч.
– Привет, Крис! Давай бегом на площадку, пока её старшие не заняли.
– Привет! Уже бегу.
Ву торопливо натянул кроссовки и, крикнув матери, что он ушел, выбежал следом за друзьями.
Посмеиваясь, толкая друг друга, дети сбегали вниз по лестнице. Неудачно наступив на шнурок, Ифань запнулся и кубарем слетел вниз, ударившись головой на пролет ниже.
*
Тропа бледно-желтого света будто подсвечивалась под ногами. Мальчишка растерянно брел по ней не зная куда она ведет и как отсюда выбраться. По сторонам от тропы стелился жуткий густой серый туман. В нем виднелись чьи-то лица, слышались голоса, чудились непонятные создания.
Боязливо оглядываясь, Ифань шагал вперед, потому что позади туман точно пожирал дорогу. Менее всего ребёнку хотелось, чтобы то, что скрыто в этой серости поглотило и его. Ву не знал, сколько времени он уже так шел, но внезапно впереди вспыхнул яркий, пронзительный свет. Прибавив шагу, Ифань поспешил вперед, пока свет не стал настолько слепящим, что ему пришлось зажмуриться.
Когда мальчишка рискнул открыть глаза, он находился среди деревьев в небольшом садике, а в полутора метрах от него, склонившись над крохотным прудом, стоял ребёнок. Вскинув голову, он удивленно обернулся.
Ву растерянно смотрел на мальчишку перед ним, потому что именно его он видел в своих снах. Только там у него были белые небольшие крылья и он жаловался, что у него совершенно не получается летать и меч ему не доверяют. А Ифань улыбался, обещая, что как только малыш подрастет, Ву, как его наставник, обязательно научит мальчишку полетам и фехтованию.
Между тем, стоявший у пруда ребёнок шагнул к озадаченному Ифаню.
– Привет! Я Тао. А как тебя зовут?
Окинув Тао с головы до ног, Ву неуверенно ответил, решив представиться так, как называли его друзья в Ванкувере.
– Я Крис…
*
Насупившись, Ифань сидел в приемной у психолога, барабаня пальцами по подлокотнику, думая, что его мать могла бы говорить тише. Сейчас только глухой не слышал её взволнованных вскриков о том, что воображаемый друг её сына мало того, что нашептывает ему про ангелов, так теперь ещё и сказал ему, что мальчик должен ехать в Сеул!
Мужчина и девочка, сидевшие на противоположной стороне приемной, а так же секретарь врача, поглядывали на подростка тяжелыми взглядами. Впервые Ифань подумал, что не стоило делиться с матерью историями о том, что во время снов он оказывается в Китае, проводя время в компании Тао. И Хуан не говорил ему, что Ву должен уехать в Корею! Он просто сказал, что в будущем переедет в Сеул к родителям, поэтому Крис и решил тоже туда поехать. Ведь так они смогут увидеться вживую и Тао перестанет принимать Ифаня за призрака.
Дверь в кабинет психолога со щелчком открылась, на пороге стояла женщина в белом халате. Нервно сглотнув, Ву осознал, что придется на ходу придумать какую-нибудь адекватную историю. Иначе его могут упечь в психиатрическую лечебницу, а значит и Тао ему тогда никогда не увидеть. Женщина сдержанно улыбнулась.
– Что ж, Крис, мы поговорили с твоей мамой. Теперь давай мы побеседуем с тобой. Проходи, пожалуйста.
Ощущая дрожь в коленях, Ифань поднялся, проходя в кабинет.
*
Бывшие друзья недружелюбно косятся, когда Ву проходит по улице.
– Зазнался! Ботаник! Зануда!
В целом к таким окликам Ифань привык. У него есть место, где он может отдохнуть сердцем и душой, хотя это возможно только с наступлением ночи. Уговорить мать позволить ему перевестись в школу-интернат Сеула, было трудно. Но он столько чуши (хотя и не совсем) наплел ей о больших возможностях и перспективе, что госпожа Ву скрепя сердце дала свое согласие. Теперь Ифань всё свободное время посвящал учёбе и занятиям. Парень понимал, что дальше его ждут тяжелые несколько лет в чужой стране, и он не сможет проводить так много времени болтая с Хуаном, ведь теперь у них будет один часовой пояс. Но даже так, никакие трудности не позволят ему отступить. Своей жизни без Тао Ву давно не мыслит.
*
Хань довольно усмехнулся, поглядывая на запертого в полицейской машине преступника. Лу переполняет гордость, потому что он поймал его сам, без помощи всяких Ву! Но где по дороге потерялся его напарник парню невдомек. Впрочем, свою роль, наверное, сыграла судьба. Напуганная работница кафе, быстро придя в себя после ограбления, вызвала полицию. Оказавшиеся поблизости полицейские отправились на место происшествия и вовремя заметили Ханя, преследовавшего вора и завалившего его на асфальт, защелкивая на запястьях наручники.
– Отличная работа, Лу! – один из приехавших полицейских, мужчина средних лет, доброжелательно хмыкнул, – А где Ву?
– Честно говоря, не знаю. Я думал, он отправился следом за мной, но, наверное, он остался у кафе успокаивать пострадавшую. Кстати, этот парень бросил что-то в подворотне. Думаю, там могут быть какие-то улики.
– Тогда давай посмотрим что там, – мужчина обернулся к напарнику, – Хёк, присмотри пока за этим парнем.
Оставшийся в машине второй полицейский, переговаривавшийся по рации с управлением, ненадолго прервавшись, коротко бросил напарнику:
– Хорошо, Мин.
Хань первым двинулся обратно к подворотням, припоминая место, где он увидел вора. Мужчина шел следом, оглядываясь по сторонам.
– Кажется это здесь.
Прибавив шаг, Лу завернул за угол и затормозил.
– Что там? – вывернув следом, Мин нахмурился, вынимая рацию, – Двадцать шестой на связи. Нам нужна машина скорой помощи…
У стены в нескольких метрах от полицейских находились двое парней. Тао, завалившись на бок, полусидел-полулежал в неестественной позе, точно сдувшаяся надувная кукла. Уложив голову медиуму на колени, на асфальте лежал Ифань. Его светлая рубашка пропиталась кровью.
Сорвавшись с места, Хань поспешил вперед, растерянно опускаясь на колени перед Ву и Хуаном, торопясь проверить их пульс и молясь, чтобы они оказались живы.
========== Финал. ==========
Все мы – звезды,
Все мы исчезаем.
Только постарайся не волноваться,
Ты однажды увидишь нас.
Просто получай то, что ты хочешь,
Следуй своему пути, и
Хватит лить эти горькие слезы…
(Oasis – Stop Crying Your Heart Out)
Услышь голос, что звучит глубоко внутри —
Это зов твоего сердца.
Закрой глаза, и ты найдешь
Выход из мрака.
(Scorpions – Send Me An Angel)
– Фэнь! Смотри!
Разбежавшись, юноша взмахнул белоснежными крыльями и оторвался от земли, поднимаясь всё выше.
Оставшийся стоять внизу парень, приложив ладонь ко лбу козырьком, наблюдал за полетом с мягкой улыбкой. Сделав круг, юноша начал снижаться. Фэнь расставил руки ему на встречу. Засмеявшись, юноша опустился на траву, пробежав немного, оказываясь в объятиях своего молодого наставника.
– С каждым разом у тебя получается всё лучше, Таэ.
– Теперь ты можешь обучить меня владению мечом?
Глаза юноши загорелись любопытным огнем, и он в нетерпении уставился на висевший на поясе старшего меч.
– Для этого тебе следует стать старше. Пока ещё рано.
Послушно кивнув, Таэ опустился на мягкую траву, довольно щурясь от теплого солнечного света. Крылья за его спиной исчезли. Присев рядом, Фэнь вглядывался вдаль.
В отдалении старшие ангелы тренировали и обучали младших, как и он. Правда, Таэ для парня был первым учеником. В Обители они жили на разных ярусах и потому могли видеться только здесь. Собственно потому оба проводили здесь практически всё свое время. Они быстро нашли общий язык, так как Фэнь был ненамного старше своего ученика. Как в свое время говорил о Фэне его наставник, парень был безмерно сообразительным и шустрым, а потому постигал всё быстрее остальных.
Хотя стоило сказать, что Таэ готов был учиться всему прямо сейчас! С первого момента, когда ещё маленький мальчишка бежал к нему, сияя от счастья, что у него, наконец, будет наставник, старший был очарован этим ребёнком. Он был уверен, что когда Таэ вырастет, он станет одним из лучших ангелов и сможет вступить в Легион, как мечтает.
Повернув голову, юноша с улыбкой наблюдал за своим учителем, вглядывавшимся вдаль. Пусть другие младшие говорили, что у них замечательные наставники: мудрые и серьезные, Таэ уверен – лучше Фэня никого нет. Юноша знает, что на самом деле он мог бы выучить всё гораздо быстрее, но послушно отсрочивает занятия, ведь так у них будет больше возможности проводить время вместе.
*
Мечи скрещиваются меж собой раз за разом. Ангелы ведут бой уже достаточно долго, то кружа по холму, то поднимаясь в воздух, расправляя крылья. За короткий срок Таэ осваивает азы и оттачивает собственное мастерство, вызывая у своего наставника чувство гордости.
Отстранившись, Фэнь опускает меч, убирая его в ножны. Младший послушно следует его примеру. Хотя сейчас между ними не видно различий. Таэ будто спешит вырасти, чтобы быть наравне со своим учителем.
Улыбнувшись, Фэнь с толикой грусти произнес:
– Думаю, мы можем заканчивать наши занятия. Мечники Легиона научат тебя большему.
Таэ в волнении прикусывает губу, поспешно выпаливая.
– Нет! Я уверен, что ещё рано.
Фэнь мягко улыбается с нежностью глядя на парня.
– Я всё равно не смогу обучать тебя вечно. Твои сверстники и так уже закончили свою учебу. Я слышал, Лэй стал одним из целителей, а Кай – вестником. Уверен, что тебя с радостью примут в Легион.
Опустив голову, младший расстроенно глядит себе под ноги, но затем поднимает взгляд и, отбрасывая страхи и сомнения, приближается к своему наставнику.
За столько времени Фэнь узнает Таэ лучше остальных, а потому уже в его глазах видит все его намерения. Старший остается стоять на месте, хотя понимает, что следует остановить юного ангела, когда он готов оступиться. Но как Фэнь может сделать это, когда он сам уже давно оступился, позволив себе то, что было запрещено. Ангелы должны любить всех в равной мере, не выделяя для себя никого.
Разливающаяся по телу от поцелуя энергия, полностью поглощает, отзываясь дрожащим эхом в кончиках крыльев.
Каждый из них особенный для другого. Единственный. Любимый.
Отстранившись, Таэ смотрит в глаза Фэня, отныне видя в них только свое отражение. Все небесное величие и самоотверженность на благо мира отступают на задний план, сосредотачиваясь на ангеле напротив.
*
Теплый ветер слегка покачивает стебельки трав, наполняя воздух смесью сладких ароматов. С Верхних Небес льется пение серафимов, величественное и умиротворяющее.
Привычно лежа на лугу, Таэ слушает о юных годах своего наставника, о времени небесной войны, которую младший не застал. Иногда Таэ о чем-то спрашивает, прося что-либо уточнить. Фэнь рассказывает подробно и обстоятельно, но их беседа резко прерывается. Их слуха больше не достигает пение, и даже ветер стихает.
Фэнь поднимается первым, стараясь задвинуть себе за спину вставшего следом Таэ.
Десять Стражей в белых одеждах с огромными мечами Судей двигаются неспешно, неся с собой пугающую тишину безмолвия. Остановившись перед наставником и учеником, они глядят на них с тенью осуждения. Только вышедший вперед главный Судья смотрел холодно и спокойно.
– Верхнего Неба достигли вести, что вы нарушили главный запрет ангелов, избрав для себя единственную цель любви. Тем самым вы ставите под сомнения вашу способность служения миру и защите его от темных сил. Поэтому нас призвали для вашего суда. Если вы готовы раскаяться в своем выборе, вас разделят на разные части небес, где вы сможете исполнить свой долг, не видя друг друга до скончания вечности. В противном случае, вы будете признаны падшими ангелами и изгнаны с Небес.
Ни мгновения не сомневаясь, Фэнь спокойно произнес:
– Я не отрекусь от него.
Вторя ему, Таэ выдохнул:
– Если такова воля Всевышнего, мы примем изгнание.
Судья помрачнел, указав рукой на траву, мгновенно точно покрывшуюся тенью.
Как старший, Фэнь опустился на колени первым. Встав рядом с любимым, Таэ взял его за руку, переплетая пальцы. Взгляд Судьи стал ещё темнее.
Двое Стражей прошли ангелам за спины, схватив у каждого из них по крылу, резко взмахивая мечами отрубая их и отбрасывая в стороны. Боль пронзила тела падших ангелов, но они не позволили себе даже вскрикнуть или простонать, доказывая, что даже заплатив такую цену, они не пожалеют о своем решении. Сильнее сжав свои сцепленные руки, они лишь тяжело дышали. Оставшиеся крылья нервно ударялись о землю, точно желая поднять своих хозяев.
Сверху над ними зазвучал голос Судьи.
– Из-за вашего упрямства вы будете вынуждены перерождаться в телах простых смертных. Встретившись же на земле, вы призовете метки своих отрубленных крыльев, несущие вам только гибель и служащие напоминанием о вашем преступлении. О том, что вы предали Мир ради друг друга. Ваше наказание будет длиться до тех пор, пока вы не вернете себе чистые крылья.
Утрачивая свою ангельскую сущность, ангелы становились простыми смертными. Из ран от отрубленных крыльев вытекала кровь, стекавшая на их сцепленные до самого конца руки.
*
В первый раз, встретившись на арене, они убили друг друга, потому что в бою выжить пришлось бы только одному. Откажись они биться, их бы все равно убили обоих, перед этим подвергнув пыткам и мукам, а видеть страдания друг друга ещё раз было слишком. Во всяком случае, их смерть была быстрой.
Второй раз их разделил сословный ранг. Актер не ровня принцу, но их это не заботило. Они не знали, как вернуть крылья. Для них их метка стала клеймом принадлежности своему любимому. Предаваясь плотским утехам, они стремились успеть насладиться собственной близостью, порождая к себе ненависть придворных. И если обвинить принца в нежелании соглашаться с приказами императора они не могли, избавится от актера, являвшегося причиной этого, было просто. Но проклятые крылья обоих были завершены. Узнав об убийстве своего любовника, принц пожелал утопить свое горе в вине, которое оказалось отравленным одним из его братьев, презиравших принца за его дерзость и своеволие.
Судьба решила жестоко пошутить над ними, сведя их в следующий раз на закате жизни одного и расцвете юности другого. Всего неделя, разделенная на двоих, но старый звездочет умер прежде проявившегося крыла и юноша был обречен жить, влача свое скорбное существование в одиночестве.
Четвертый раз с самого начала оказался роковым. Рожденные вместе, связанные родственными узами, они оказались обречены. И если первые несколько лет их хранила невинность детских сердец, то преступив семилетний порог раннего детства, они встали на пути неизбежности.
При встрече на балу, наученные горьким опытом из предыдущих воплощений, они стремились ухватить хотя бы крохотный кусочек счастья, заранее на многое всё же не надеясь. И если проклятье крыльев унесло жизнь отправившегося на войну отца семейства, девушке невольно спас жизнь её ребёнок, остановивший появление крыла, находясь в утробе, так как самые юные души находятся под Небесной защитой.
Уил много думал о возвращении крыльев. Вновь и вновь умирать и терять своего любимого стало их адом. Никакие пытки не сравнятся с повторявшимися раз за разом радостями встречи и болью потери. К тому же, если в прошлом они могли наслаждаться своими отношениями, то теперь им приходилось сохранять свои чувства в тайне. Английские законы были слишком строги и жестоки к однополой любви.
Смотря на спавшего на его коленях Криса, Уил вспоминал их прошлые жизни. Если один умирал до появления крыльев, второй мог прожить полную жизнь. Но как можно было полностью избавиться от проклятья? Мысль, посетившая его глядя на Вуда, казалась шансом, но настолько зыбким, что Уил не знал, получится ли у него задуманное. Ведь у каждого из них вместе с проклятыми отрубленными крыльями осталось по одному ангельскому крылу. Так может, чтобы избавить любимого от проклятого крыла, он может отдать ему свое ангельское, забрав себе его проклятье? Но и гадать не стоило, что два проклятых крыла несли в себе стремительную смерть.
Конечно, Уильям знал, что для души самоубийство самый страшный грех. Но если он призовет смерть, сам символ проклятых крыльев, и это даст шанс освободиться из этого замкнутого круга Крису, то он готов рискнуть.
Всякий проступок несет за собой наказание, но самоотверженность – один из почитаемых небом поступков.
В новой жизни каждый из падших ангелов получил свой «дар», являвшийся одновременно и наказанием.
Тао мог видеть незримое. Это стало его уроком после самоубийства. Помогая умершим перейти в иной мир, он должен был переосмыслить свой взгляд на жизнь и смерть. При этом память предшествующих воплощений оказалась для Хуана закрыта.
Ифаню же было дано видеть сокрытое – их прошлое. В своих снах он видел их ангельскую историю и прошлые жизни, а после оказался способен приходить к Тао.
Его наказанием было отсутствие возможности быть рядом с возлюбленным, а так же то, что истории былых времен являлись ему постепенно. Приехав в Сеул, надеясь встретить Хуана, он только тогда узнал, что их встреча принесет им гибель.
Разрываемый притяжением и страхом, Ифань не находил в себе даже смелости сказать Тао, что он и есть Крис.
*
Глядя на обмякшего медиума, провалившегося в видения, Ифань не отрывал взгляда от его расслабленного лица. Чувствуя, что силы покидают его, Ву с виноватой улыбкой зашептал:
– В этот раз мой черёд, Тао. …По моей вине ты так долго страдал и вытерпел столько боли, что теперь я хочу, чтобы ты оказался свободен от этих цепей. Я надеюсь, ты сможешь воспарить так же высоко, как делал это раньше. Пусть меня не будет с тобой, но моё крыло будет защищать тебя от любых напастей и бед. Я люблю тебя…
*
Увлажнитель воздуха тихо шипел в углу, перекликаясь с писком приборов.
Хмурясь, Тао с трудом разомкнул глаза, оглядывая белые стены. Почему он оказался в больнице, Хуан не знал. Стараясь припомнить, что предшествовало его провалу, медиум морщил нос, по крупицам собирая показанные видения, бег по улицам, раненный Ифань и…
Тао резко сел на постели, откинул одеяло и хотел встать, но покачнулся, едва не завалившись вперед, вовремя ухватившись за кровать.
– Вам следует соблюдать покой!
Суровый женский голос, послышавшийся сбоку, привлек к себе внимание парня. Из-за стоявшей возле кровати ширмы вышла медсестра.
– Немедленно вернитесь в постель!
– Я… – Хуан осекся, голос нервно дрогнул. Чувствуя, что у него на глаза наворачиваются слёзы, Тао расстроенно пролепетал, – Он умер?
Девушка выгнула бровь.
– Кто?
– Ифань.
Закатив глаза, медсестра прошла к медиуму, подтолкнув его к кровати.
– Просто лягте уже! Что за проблемные пациенты.
С трудом сдерживая задрожавшие губы, Хуан лег в кровать, но всё равно заплакал.
Зацокав языком, девушка покачала головой.
– Боже! У вас и так нервное истощение! Вам нельзя волноваться! – пройдя к ширме, медсестра сдвинула её в сторону, – Вот! Всё с вашим другом в порядке. Так что возьмите себя в руки.
От неожиданности перестав плакать, Тао вытаращенными глазами уставился на лежавшего на соседней койке Ву с воткнутой в руку капельницей.
– Ваш друг явно родился в рубашке. Крови, конечно, было много, но ни один орган оказался не задет.
– А?
Хуан всё ещё не мог поверить в происходящее. Проклятие не сработало? Это из-за того, что крылья не проявились окончательно? Или что?
Глядя на то, как медиум буквально впился взглядом в полицейского, медсестра задумчиво протянула.
– Не переживайте. Он просто после операции ещё не отошел от наркоза. Но его жизни ничего не угрожает, можете быть уверены.
Нахмурившись, Тао откинулся на подушки.
– Понятно. Спасибо.
Хмыкнув, девушка вышла из палаты.
Не двигаясь, Хуан неотрывно смотрел на Ву, готовый в любой момент сорваться в случае необходимости Ифаню за помощью, но полицейский безмятежно спал, тихо сопя носом, и вскоре сон сморил и самого медиума.
*
– Если честно, я сам озадачен.
Потерев лоб, Ифань растерянно взглянул на Тао. Проснувшись почти одновременно, парни не знали, что и думать о произошедшем. Каждый из них был уверен, что это конец, но смерть внезапно отменилась. Безусловно, им стоило бы порадоваться этому, но оставался шанс, что их гибель просто отсрочилась и умереть они должны немногим позже.
На взводе из-за волнения, Хуан, сидевший на своей койке свесив ноги, тихо выдохнул.
– Тогда давай хотя бы узнаем, сколько времени у нас осталось.
Взяв за край рубашку больничной пижамы, Тао робко стянул её, взволнованно посмотрев на Ифаня.
– Насколько оно проявилось?
Медленно повернувшись к полицейскому спиной. Медиум нервно принялся теребить руками одеяло. Поскольку Ву не отвечал, стараясь не придаваться панике, студент обернулся. Ифань глядел на него с неверием и потрясением.
– Ифань?
Кашлянув, прочищая горло, полицейский тихо произнес:
– Их два. И они белые, а не черные.
Осмыслив сказанное, Тао принялся выгибаться, пытаясь заглянуть себе за спину.
– Ты же не шутишь? Серьезно? Но как? Почему? И…
Остановившись, Хуан посмотрел на Ву и в следующий миг сорвался, бросившись к его кровати, забираясь на постель, откидывая с него одеяло и принимаясь стаскивать с него рубашку.
Закряхтев, Ифань проворчал:
– Осторожней, Тао! Ты меня так сам быстрее прикончишь.
– Я должен знать в порядке ли ты!
– Давай хотя бы помедленней.
Расстроенно часто дыша, Хуан промямлил, отстраняясь:
– Хорошо.
Неспешно сев, Ифань, не без помощи Тао, стянул рубашку. Заглянув ему за спину, медиум нахмурился, задумчиво пожевав губу, присаживаясь обратно. Глядя на его лицо, Ву грустно улыбнулся.
– Чёрные? Я рад, значит ты…
Подскочив с места, Хуан обиженно уставился на полицейского.
– Как ты можешь! Не смей так говорить! И они белые! Просто я не понимаю, как так получилось?! Мы…
Боясь озвучить собственную мысль, Тао поджал губы. Смотря на него, Ифань постепенно всё шире улыбался, наконец, засмеявшись и, протянув к Хуану руку, потянул его на себя, возвращая обратно ближе к себе.
– Свободные…
Робко улыбнувшись, медиум кивнул головой, а затем подался вперед, аккуратно обнимая Ифаня и получая нежные объятия в ответ.
Со стороны двери послышалось неуверенное покашливание и парням пришлось отстраниться друг от друга, обернувшись. На пороге стоял смущенный Хань.
– Простите, я не хотел вам помешать.
– Всё в порядке. Проходи!
Поднявшись, Тао вернулся к своей кровати, спеша надеть рубашку. Одеться поспешил и Ву.
– В общем, я рад, что с вами всё в порядке. И ещё, – пройдя вперед, Лу поставил на тумбу между кроватями пакет, – Это вам передал какой-то мужчина. Он чей-то родственник кажется. Но если честно, я не понял, чей именно.
Отойдя от тумбы, Хань оглядел парней, разобравшихся, наконец, с одеждой.
– Ну и напугали же вы меня. Хорошо хоть мы нашли вас вовремя.
– Да. Спасибо, Лу! – Ифань мягко улыбнулся, смутив парня, не привыкшего к такому поведению напарника, – И ты ведь поймал вора?
– Конечно! Его кстати опознали по одежде и комплекции несколько пострадавших. К тому же, в той подворотне, где вас нашли, остался нож, которым он тебя пырнул. Им же он убил парня в кафе.
– Нож с отпечатками?
– Да. Именно поэтому его вину доказали окончательно. Так что скоро его ждет суд и дело будет закрыто.
– Хорошие новости.
Ву удовлетворенно кивнул и, подумав, хмыкнул.
– Полагаю, теперь тебя руководство точно примет в отдел.
Хань довольно улыбнулся, воодушевляясь, но вскоре поспешно произнес:
– Кстати об этом. Я к вам ненадолго. Мне ещё нужно окончательно разобраться с бумагами по этому делу, раз уж мой напарник пока отдыхает в кровати. Поэтому, поправляйтесь скорее! Отметим потом ваше выздоровление.
Получив ответные кивки от Хуана и Ву, Лу, попрощавшись, вскоре покинул палату, напоследок, уже в дверях, кивнув на пакет:
– Пока не забыл, тот мужчина оставил ещё письмо. Ну, увидимся! Пока!
Как только дверь за Ханем закрылась, Тао переглянулся с Ифанем, вопросительно уставившись на пакет. Полицейский задумчиво протянул:
– Наверное, это тебе. Моя семья осталась в Канаде.
– Я как-то тоже сомневаюсь, что это мне. Если бы приехали родители, то они бы зашли сами.
– Тогда просто перепутали палаты?
– Сейчас узнаем.
Придвинувшись к тумбе, Тао открыл пакет. В нем было немного фруктов, поверх которых лежал конверт. Вытащив и вскрыв письмо, Хуан развернул листок, пробежав по нему взглядом, под конец тепло улыбнувшись.
– Так что там? – Ифань выжидающе глядел на медиума.
Бросив быстрый взгляд на Ву, Тао принялся зачитывать вслух.
– Дорогие, Фэнь и Таэ! Сейчас у вас множество вопросов о своей дальнейшей судьбе. Учитывая ваши желания в этой и прошлой жизни обменяться крыльями, вашу самоотверженность и силу чувств к друг другу, я решил вернуть вам ваши собственные крылья. К тому же, многие из тех, кому вы успели помочь, просили о благосклонности для вас. Тем не менее, поскольку вы остаетесь падшими ангелами, Небеса всё ещё остаются закрытыми для вас. Данные вам дары направят вас, указав дальнейший путь. Надеюсь, в будущем вы сможете найти дорогу домой. P.S. Как обещал, отныне мы будем видеться чаще. Доверяйте голосу сердца и следуйте его зову.
Закончив читать, Хуан поднял взгляд на Ву, задумчиво наблюдавшего за ним. В будущем им ещё предстояло решить множество вопросов и разобраться с тем, что ожидало их в дальнейшем. Но пока, похоже, у них была небольшая передышка, перед тем, как ступить на новый длительный путь.
*
15 лет спустя.
Хань неспешно шел за своим полуторагодовалым сыном, ковылявшим, неуверенно стоя на ногах, к росшей на краю парковой аллеи клумбе. Добравшись до неё, мальчик покачнулся, рухнув на карачки, но ухватив один из цветов.
Вздохнув, Лу поспешно подхватил его на руки. Не выпуская из цепких пальчиков цветка, малыш выдернул его, засмеявшись.
– Ох, Хунни, ты опять испачкался. Мама нас с тобой точно отругает.
Довольно улыбнувшись, мальчишка протянул цветок отцу, торжественно выдав:
– На!
Улыбнувшись, Хань прижал сына к себе ближе.
– Спасибо, Хунни. И когда ты уже начнешь говорить нормально?
Малыш задумчиво сощурился, а затем достаточно четко пролепетал, глядя на папу:
– Оленёнок!
В одно мгновение Лу растерялся, затем обрадовался, но осознав, что именно сказал ему сын, трепетно улыбнулся, прижимая к себе малыша, смаргивая выступившие слёзы.
– Теперь мы действительно кровные родственники, Хунни. Как ты и хотел. Обещаю, что в этот раз непременно сделаю тебя счастливым.
Довольно улыбаясь, мальчик крепко обхватил ручками отца за шею.
*
Двое мужчин, улыбаясь увиденной сцене, двинулись вперед по аллее.
– Всё-таки я был прав! Лу говорил, что так его в детстве называл Сехун.
– Каждый получает то, что желает. А у нас ещё много работы.
– Ты помогаешь живым, я помогаю мертвым. Равномерно сохраняем баланс жизни и смерти. Только что у нас в этот раз?
– Я думал, ты говорил о какой-то умершей от болезни девушке, которая хотела поговорить с родителями.
– Точно. Едва не забыл. Тогда идем?
– Хорошо. Только у меня здесь есть ещё одно дело. Думаю, ты тоже будешь рад этой встрече.
