Текст книги "Незримое. Сокрытое. Рядом...(СИ)"
Автор книги: Мадам Марципан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Пройдя нетвердым шагом к кровати, Крис склоняется вперед, дотрагиваясь рисунка на спине. Тао морщится и ведет плечом, но быстро затихает. Отстраняясь, призрак опускается на пол, прислоняясь спиной к кровати, вытягивая ноги и откидывая назад голову.
*
Зимней ночью в начале года в небольшом городе Прованса жена портного родила двойню. Две очаровательные девочки, похожие на двух ангелочков, постоянно державшиеся своими крохотными ручками друг за друга.
Малышки быстро росли на радость родителям и соседям. Всегда вместе. Всегда вдвоем. Увидеть их порознь было исключительной редкостью, потому что дети не отходили друг от друга ни на шаг.
Добрые, послушные, заботливые крошки были любимицами не только семьи, но и соседей. Дети были схожи как две капли воды с русыми кудряшками, серыми глазами, острыми носиками и пухлыми губами. Маленькие красавицы определенно в будущем должны были стать привлекательными девушками, а затем и женщинами.
Родители считали своих дочерей небесным даром, особенно после того, как детям исполнилось по семь лет и на их спинах появились удивительные родимые пятна, точно вырисованные черной краской. Хотя поскольку узор проступал постепенно, сплетаясь из разных пятен, было сложно сказать, на что он походил, то ли языки пламени, то ли перья, то ли облака. Такой рисунок был их единственным различием. У одной девочки он находился между позвоночником и лопаткой с правой стороны, а у второй с левой.
Однако родительское счастье длилось не долго. До того, как детям исполнилось девять, города Прованса захлестнула чума, унесшая жизни 100 тысяч человек, среди которых оказались и двойняшки.
До последнего момента, лежа в кровати рядом друг с другом, девочки крепко держались за руки.
После их смерти, омывая тела, родители были растеряны и шокированы. Родимые пятна сложились в четкие рисунки, являясь зеркальным отражением друг друга. Впервые портной и его жена осознали, насколько необычными на деле были их дети.
*
Слушая тихие поскуливания Тао, Крис закрыл глаза, тихонечко заплакав. Он чувствовал боль парня, как свою собственную.
*
Дворцовая зала мерцала огнями. В хрустальных люстрах сверкали отблески многочисленных свечей. Господа в камзолах кружились в вальсе с дамами в пышных платьях. Не участвующие в танцах развлекали себя разговорами.
Стоя у стены, молодой офицер неотрывно наблюдал за юной девушкой, для которой это был всего лишь второй выход в свет. Он заметил её ещё в прошлый раз, такую хрупкую, робко улыбавшуюся приглашавшим её на танец кавалерам. Тогда ему не хватило смелости подойти, к тому же они не были знакомы, и ему совершенно не хотелось нарушать этикет.
– Вместо того чтобы просто смотреть, стоило бы начать общаться.
Подошедший после танца высокий юноша, окинул друга насмешливым взглядом.
– Тогда быть можешь, ты нас представишь, дружище? Всё-таки это бал твоей семьи.
– Если дело только в этом, то не вижу повода отказываться. Как не помочь по уши влюбившемуся другу.
Офицер воздержался от упрека и молча последовал за другом. Уже издали заметив их, девушка смущенно улыбнулась, сжимая в руках веер. Обрамленные темными пушистыми ресницами кошачьи глаза внимательно наблюдали за ними.
Остановившись перед девушкой и её матерью, высокий парень обворожительно улыбнулся, заводя непринужденную беседу, представляя другу гостей его родителей.
В пол уха слушая болтовню своей матери с сыном хозяев дома, девушка не отрывала взгляда от второго молодого человека. Высокий, голубоглазый с золотистыми волосами, одетый в офицерский мундир. Выждав подходящий момент, парень протянул девушке руку.
– Могу я пригласить вас на танец?
Бросив быстрый взгляд на мать, едва заметно кивнувшую, девушка присела в реверансе, беря предложенную руку. Одно прикосновение и расширившиеся зрачки обоих.
*
Столь быстрый брак вызвал в обществе бурю слухов и сплетен. Каждый считал своим долгом сказать, что причина этому в тайно проведенной ночи, в итоге которой девушка забеременела и, чтобы спасти её честное имя, родителям пришлось в срочном порядке устраивать свадьбу.
Пока же окружающие перемывали молодоженам косточки, они никого не слушали, наслаждаясь друг другом. И хотя их родных омрачали царившие слухи, видя по уши влюбленную пару, они просто за них радовались.
Спустя несколько месяцев, никого не удивила новость о беременности девушки. Сказать, что будущие родители были счастливы, значит не сказать ничего. И прежде не разлучные, теперь они словно срослись в одно целое, не отходя друг от друга ни на шаг, с нетерпением ожидая пополнения в их семействе, заранее выбирая имена и обустраивая детскую.
*
– Как сыны Дании, мы не можем оставаться в стороне! Наша Родина нуждается в нас!
Двое молодых людей сидели в гостевой комнате у камина. И пока один из них явно кипел от жажды сражений, второй только хмурился, в итоге мрачно выдав:
– Моя семья нуждается во мне больше. Совсем скоро у нас будет ребенок, и я не хочу оставлять их одних.
– Все знают, как вы любите друг друга, но ты офицер, и тебе в любом случае придется присоединиться к армии. Наши корабли не могут свободно передвигаться по морю из-за проклятых англичан, мы не можем позволить им творить подобные бесчинства. Мы обязаны дать им отпор!
Пока его друг вновь взялся за разглагольствования о значимости их участия в войне, будущий отец неотрывно глядел на языки пламени, пожиравшие поленья. Он заранее знал исход своего участия в войне.
*
Когда на пороге комнаты появился высокий мужчина в черном камзоле, виновато взиравший на девушку, державшую на руках ребёнка, она сразу поджала губы, опуская глаза. Его речь была короткой, но она её даже не услышала. Всё что осталось в её памяти, тихое: «Я сожалею…».
Оставшись в одиночестве, беззвучно роняя слёзы, девушка прижалась губами ко лбу спящего малыша, единственной оставшейся нити, связывавшей её с супругом.
========== Часть 6. Пути Господни неисповедимы ==========
Ты – все, чего я хотел.
Шрамы – все, что я когда-либо знал.
(Cary brothers – ride)
Я никогда не позволю тебе пропасть,
Я буду с тобой навсегда,
Я буду рядом и пройду через все,
Даже если ради этого мне придётся умереть…
(The Red Jumpsuit Apparatus – Your Guardian Angel)
– У меня есть подозреваемый.
Ифань буквально впился взглядом в подошедшего Ханя.
– И каковы основания для подозрения?
– Я вчера прошелся по тому району и заметил подозрительного парня. Он подходит под описание данное призраком.
– Даже если так, то только по одним подозрениям мы его задержать не можем. К тому же ты мог и ошибиться.
– Давай просто понаблюдаем за ним. Я уверен, что он и есть нападавший! – видя скептический взгляд Ву, Хань добавил, – Просто поверь мне хотя бы один раз.
Ещё немного помолчав, Ифань всё-таки решил согласиться.
– Хорошо. Давай понаблюдаем за ним сегодня, но если ничего подозрительного не будет, продолжим расследование в другом направлении.
Лу согласно кивнул, не скрывая собственной радости.
Отвернувшись от стажера, Ву достал из кармана телефон, набирая Тао смс, что сегодня они не смогут увидеться. Убедившись, что сообщение ушло, Ифань опустил руку с гаджетом, тихо выдыхая, думая о том, что им с Хуаном на деле нужно очень серьезно поговорить. Если их время на исходе, то следует расставить все точки над i.
*
Потирая глаза, Тао шел по улице. Очередные видения Криса пробуждали желание упасть и забарабанить ногами по земле, крича: «Прекрати! Остановись! Хватит меня мучить!». Каждый новый сон, будто затягивал на его шее петлю, не давая дышать.
Остановившись на перекрестке, Хуан наблюдал за обратным отсчетом светофора. Кроме него на переходе стоял только пожилой мужчина, хотя в середине дня отсутствие народу в центре города было по меньшей мере странным.
Мигнув очередной раз, светофор сменил цвет на зеленый. Студент безмятежно шагнул вперед, но опустившаяся на плечо рука дернула его назад, чудом спасая от машины, пронесшийся перед носом медиума. Удивленно моргнув, Тао растерянно уставился на светофор, который точно отмотал время назад и заново вел отсчет, горя красным.
Оглянувшись на остановившего его мужчину, Хуан удивился его пристальному, проникавшему в душу взгляду, который казался неуловимо знакомым и родным.
– Не стоит спешить на встречу смерти, Тао.
Удивленно теряясь, парень растерянно спросил:
– Мы знакомы?
Мужчина улыбнулся.
– Думаю, да. Я очень хорошо знаю тебя и твоего друга Ифаня. Позволишь поговорить с тобой о некоторых важных вещах?
Часто хлопая ресницами, Тао старался понять, кто этот человек и откуда он знает его и Ву.
– Хорошо.
Качнув головой, мужчина жестом указал на тротуар, идущий вдоль дороги.
– Прогуляемся немного?
Сглотнув, Хуан неуверенно побрел за двинувшимся вперед мужчиной.
– Понимаю, что у тебя много вопросов, но думаю, в течение ближайших суток ты получишь ответы на всё, что хочешь узнать. Нам часто кажется, что у нас в запасе много времени. Но тогда, когда мы нуждаемся в нем сильнее всего, его не хватает.
Медиум нахмурился, неуверенно сказав:
– Может вы всё-таки назовете свое имя?
– О! У меня много имен, Тао. И ты их отлично знаешь, но в этот раз речь совершенно не обо мне.
Поджав губы, студент подумал, что возможно этот человек просто сумасшедший и стоит поскорее отделаться от него и уйти, но мужчина внезапно рассмеялся, сказав:
– Большая проблема, не помнить то, что способно спасти жизнь тебе и твоему возлюбленному. У тебя большое сердце, живя на границе жизни и смерти, ты знаешь истинную цену всему этому. Каждый раз наш выбор определяет нашу судьбу. Люди любят оправдывать какие-то события судьбой, случайностью, эффектом бабочки. Всегда проще сказать, что ты не способен истинно влиять на свою жизнь и менять её. Людям свойственно желать перемен единовременно, но чтобы выбрать удачный исход событий порой нужно использовать несколько тысяч вариаций комбинаций реальности. Сложно предугадать, какая из них будет той самой, реализующей желанный результат.
Мужчина хмыкнул своим мыслям и внезапно остановился, развернувшись к медиуму.
– Жаль, что мало кто задумывается о том, что происходящие сегодня события, могут быть следствием принятых нами решений задолго до этого момента.
– Простите, я не очень понимаю, что вы имеете в виду.
Грустно улыбнувшись, мужчина скользнул нежным взглядом по лицу Хуана.
– Задолго до твоего рождения, Тао, двое стали заложниками собственного решения. Их оно привело к отчаянию и, как им казалось, безвыходности. Однако, выход из этого замкнутого круга гораздо ближе, чем кажется. Семь считается священным, божественным числом. Числом удачи. Надеюсь, в этот раз вам повезёт. Главное, помни, не всё что ты видишь, является таковым, каким кажется. Не только ты имеешь особенный дар. Верь своему сердцу, оно поможет тебе в самый трудный момент, когда покажется, что это конец.
Студент нахмурился, стараясь запомнить сказанное. Договорив, мужчина взглянул на небо и, вздохнув, добавил:
– Мне пора. Рад был увидеть тебя вновь.
Кивнув, мужчина двинулся прочь. Поддавшись случайному порыву, Хуан шагнул следом, поспешно выпаливая:
– Мы ведь ещё увидимся, правда?
Остановившись, мужчина обернулся, посмеиваясь.
– Разумеется. Ещё не однажды. Просто помните, что я верю в вас. Тогда, пожалуй, мы увидимся раньше, чем ты думаешь.
Навязчивый писк привел Тао в себя. Удивленно глядя на мигавший светофор, Хуан огляделся. Он вновь стоял на перекрестке, но поблизости никого не было. Недоумевая, что произошло, медиум поспешил перейти дорогу.
*
– Привет!
Удивленно распахнув глаза, медиум переступил порог. Он никак не ожидал добравшись до дома и открыв дверь сразу увидеть в коридоре Криса.
– Привет! Ты сегодня решил появиться днем?
– Да. Так получилось.
Разувшись, Тао встал перед духом, неловко замявшись, понимая, что если призрак приходил к нему ночью, он мог увидеть его с Ву.
– Крис, я знаю о твоих чувствах и, поэтому я хочу извиниться, что ты увидел меня с Ифанем.
– Я не против, – дух мягко улыбнулся, – К тому же, мне стоит кое в чем признаться. Времени остается так мало, поэтому я надеюсь, ты простишь меня, если я покажу тебе две истории сразу?
Опустив голову, Хуан потер шею, сомневаясь.
– Надеюсь, они будут не такими жестокими как предыдущие.
Крис виновато поджал губы.
– Мне жаль, что приходится причинять тебе ими боль. Но иначе нельзя. Закончим со всем сегодня.
– После этого ты уйдешь?
В груди Тао болезненно сжалось сердце. С Крисом их связывало несколько совместных лет. Как бы ни было, дух был его лучшим другом. Тем, кто понимал его буквально с полуслова, кого он мог назвать своей родственной душой.
– Не грусти так, милый, – Крис приблизился к парню, невесомо касаясь щеки медиума, – Я всегда буду рядом с тобой. На веки вечные и даже смерть не разлучит нас.
Глядя в полные теплоты глаза духа, студент прикрыл веки. Если бы Крис был материален, то сейчас Тао непременно поцеловал бы его, давая почувствовать, как много он значит для Хуана.
Опустив руку, Крис отошел.
– Идем. Время на исходе…
Открыв глаза, медиум побрел за призраком в спальню.
Остановившись у кровати, дух сжал губы, а затем резко выдохнул:
– Когда мы увидимся вновь, не сердись на меня слишком сильно. Всё что я делал, я делал только ради тебя.
Не раздеваясь забравшись на постель, Тао повернул голову к присевшему на край духу.
– Знаешь, я верю, что люди перерождаются и если нам доведется переродиться в одно время, я надеюсь, мы непременно встретимся вновь.
Крис улыбнулся, не сдержав смешок.
– Обещаю…
Вздохнув, медиум закрыл глаза.
*
Уильям Лингтон являлся журналистом одной из лондонских газет. Каждую неделю он получал свое небольшое жалование за статьи и оплачивал в конце месяца съем маленькой квартирки на окраине города. Мечтая о карьерном росте, Уил представлял, как однажды сможет занять кресло редактора и накопить на собственную большую квартиру. Ему бы главное написать такую статью, которая привлечет к нему внимание и поможет сделать имя.
Впрочем, удачно найти подходящую тему для статьи выходило не всегда. В очередной раз ища материал для работы, Уил с тревогой думал о поджимающих сроках, когда удача пришла к нему в виде новости о переезде в Лондон перспективного композитора из Беркшира. Талантливый музыкант и весьма привлекательный мужчина, живущий довольно отстраненно, предпочитая уединение обществу. Как удалось выяснить сразу взявшемуся за сбор информации Уильяму, ведущий столь отшельничий образ жизни молодой человек был вынужден переехать в столицу для написания музыки к спектаклю, на премьеру которого непременно съедется вся аристократия.
Решив поговорить с композитором, Лингтон узнал адрес снимаемого музыкантом дома и устремился к нему на встречу. К удивлению Уильяма, прислуги в доме не оказалось, и дверь ему открыл сам хозяин дома. На пару мгновений потеряв дар речи, журналист восхищенно глядел на стоявшего перед ним молодого человека. Молва не врала, композитор действительно был крайне привлекательным. Темноволосый, широкоплечий, высокий с антрацитовыми глазами, композитор вопросительно взирал на застывшего на его пороге юношу. Поскольку внезапный визави не спешил что-то говорить, музыкант раздраженно произнес:
– Если вы что-то продаете, то меня это не интересует. Поэтому, до свидания!
Придя в себя вместе с захлопнувшейся перед его носом дверью, журналист смутился своего нелепого состояния и вновь позвонил в дверь. Суровый вид музыканта четко говорил, что гостям в этом доме не рады, но Лингтон не желал отступать и, доброжелательно улыбнувшись, поспешно произнес:
– Прошу прощения, сэр. Меня зовут Уильям Лингтон. Я журналист и мне бы хотелось написать статью о вас и вашей работе для театра.
Второй раз дверь захлопнулась даже громче чем прежде, хотя перед этим композитор угрюмо бросил:
– Я не даю интервью.
Ошеломленно стоя на чужом пороге, Уил озадаченно думал над тем, может ли понравится с одного взгляда человек, который при знакомстве умудрился вам нахамить. Решив попытаться позднее, Лингтон спустился с порога и двинулся вниз по улице, не заметив, как из-за сдвинутых штор за ним внимательно наблюдала пара глаз.
*
Следующую попытку поговорить с композитором журналист предпринял назавтра. К его удивлению в этот раз, едва открыв дверь, композитор, будто смиряясь, резко выдохнул:
– Доброго дня. Я согласен.
Улыбнувшись, Уильям протянул мужчине руку.
– В таком случае позвольте представиться ещё раз. Уильям Лингтон.
– Кристофер Вуд.
Пожав протянутую руку, музыкант растерянно отшатывается и, будто в миг охрипнув, сдавленно произнес:
– Проходите. Что именно вы желаете узнать?
Растерянно глядя на собственную ладонь, журналист выдохнул:
– Всё. От начала и до конца. И можете называть меня просто Уил.
– Тогда для вас я просто Крис.
*
Статья Лингтона имела успех, но самого журналиста внезапное внимание к своей персоне не интересовало. Куда сильнее его заботила дружба с композитором. Уильям приносил Крису газеты и покупал продукты, пока погруженный в работу музыкант творил. Лингтон посмеивался с пекарем и молочником над затворничеством Вуда. Но стоило двери дома композитора закрыться, как скрывшись от чужих глаз и внимания, мужчины снимали маски, упиваясь друг другом. За иллюзией дружбы скрывались более серьезные и глубокие чувства, за которые, если они достигнут огласки, обоих могли пожизненно заточить в тюрьму или подвергнуть химической кастрации. Поэтому Крис старательно поддерживал образ затворника, что на деле было близко к его реальной жизни, а Уильям изображал его друга, вынужденного заботиться о благополучии товарища, чтобы Вуд не заморил себя голодом.
*
– Думаю, вам стоит пройти более тщательное обследование. Столь внезапное появление таких необычных родимых пятен может быть свидетельством редкого заболевания.
Уильям нахмурился, слушая врача, к которому обратился со своей внезапной простудой. Пообещав выполнить все рекомендации и последовать его совету, Лингтон покинул доктора с предчувствием беды.
Привычно направившись к Вуду и зайдя в бакалейную лавку, Уильям встретил внезапную неприязнь со стороны находившихся там посетителей. Полные ненависти и злости взгляды ещё долго прожигали его спину после ухода.
Переступив порог дома Криса, журналист растерянно спросил вышедшего его встретить музыканта:
– Что-то случилось? Ты поругался с местными жителями?
Вуд мрачно нахмурился, направившись в гостиную. Лингтон последовал за ним.
– Отказал во внимании мисс Джонс, и она решила разболтать всем о нас с тобой. Разумеется, доказательств у неё нет, ибо болтала она, чтобы насолить.
– И ты говоришь это так спокойно? Ты хоть представляешь, к чему это приведет?
– Уил! Она ничего не сможет доказать. Для всех мы друзья.
– В любом случае это будет пятном на твою репутацию. Ты можешь потерять контракт с театром.
– Уильям! Да плевать мне на театр! Мы просто будем все отрицать. Они не докажут наши отношения.
– Нам нужно хотя бы на время прекратить общаться.
– Тогда это будет ещё подозрительней.
Лингтон нахмурился, а после произнес:
– Сними рубашку.
– Что? Зачем? Давай хотя бы поднимемся наверх.
– Хорошо. Мне просто нужно кое-что проверить.
Поднявшись в спальню, Крис расстегнул рубашку, сняв её.
– Повернись спиной.
Недоумевая, Вуд развернулся. Уильям тяжело вздохнул, опускаясь на кресло в углу.
– Можешь одеваться.
– Объяснишься?
– Крылья проступают.
Крис замер, но сразу быстро натянул рубашку, сев на кровать.
– Они снова не оставляют нас в покое.
– Это был наш выбор, – помолчав, Уильям добавил, – Жалеешь?
Вздохнув, композитор поднялся, пройдя к журналисту, встав на колени у его кресла.
– Я не жалел об этом ни разу за всё время. Но я чувствую вину за то, что ты вынужден страдать из-за меня. Я должен был заботиться о тебе, оберегать и защищать. Научить всему что знал и умел сам. Дать шанс на будущее. А в итоге вместо этого я обрек тебя на страдания.
– Ничего. Ведь ты дал мне гораздо больше. Свою любовь. Свою жизнь. Свое крыло.
– Мы разделили их поровну.
Придвинувшись ещё ближе, Крис опустил голову на колени Уильяму, позволяя Лингтону поглаживать темную макушку. Журналист хмурился, о чем-то раздумывая. Через какое-то время музыкант задремал, а Уил перестал поглаживать его голову, закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла. Он знал только один способ остановить появление крыльев, служивших напоминанием о их грехопадении.
*
Когда Вуд проснулся, Уильям мягко улыбнулся ему, огладив скулы и, склонившись, ласково поцеловал. Крис хотел утянуть Лингтона за собой на кровать, но журналист остановил его, упершись в плечо.
– Мне пора, Крис. Увидимся в следующий раз.
Тяжело вздохнув, Уил развернулся, быстрым шагом спускаясь на первый этаж и покидая дом растерянного композитора. Оставшись в одиночестве, Вуд, выйдя в коридор, хмуро глядел на закрывшуюся дверь. На сердце было неспокойно. Обычно Уильям никогда не уходил так быстро, практически не прощаясь. Кристофер старался взять себя в руки, ведь причин для тревог не было, но паника внутри всё разрасталась и разрасталась.
Метнувшись в прихожую, музыкант поспешно выбежал из дома, спеша к автобусной остановке. Стоявшие здесь мужчины, при появлении Вуда скривились, а пара даже зло сплюнула. Крис не был настроен на конфликт, желая поскорее увидеть Уильяма, но мужчины были иного мнения. Пара человек приблизились к композитору, обступив со всех сторон. Один из них пренебрежительно произнес:
– Я считал вас достойным человеком, господин Вуд, но поговаривают, что вы с мистером Лингтоном предаетесь плотским утехам.
Несмотря на собственную нервозность, Кристофер оглядел мужчин сдержанно холодным взглядом.
– А я считал, что вы, достопочтенные джентльмены, гораздо мудрее того, чтобы верить слухам распускаемым дамой, навязчиво предлагающей себя мужчинам. Мистер Лингтон мой добрый друг и мне неприятно, что из-за нелепых сплетен его и моё доброе имя подверглись сомнению.
Мужчины переглянулись между собой, потому что кроме слов мисс Джонс никто из них прежде действительно не подозревал музыканта и журналиста. Но разве они действительно не были слишком близки?
Пока мужчины размышляли, пытаясь разобраться в своем отношении к композитору, Вуд сдержанно кивнул им и, бросив напоследок: «Извините, но я спешу!», – протиснулся между ними, садясь в подошедший автобус.
Всю дорогу до дома Лингтона, Крис не находил себе места. Паника накрывала его с головой, заставляя нервозно глядеть на мелькавший за окном Лондон.
Сойдя на нужной остановке Вуд, изначально идущий быстрым шагом, перешел на бег, чувствуя, как заходится в тревоге сердце. Достигнув знакомого адреса, взбежав по лестнице в старом доме, Кристофер остановился перед квартирой журналиста, находившейся под самым чердаком. Незамедлительно постучавшись, чтобы Уильям открыл ему, музыкант вздрогнул, потому что замок оказался не заперт и дверь, тихо скрипнув, беспрепятственно отворилась открывая вид на стоявший у окна стол с печатной машинкой, кровать у стены и массивный платяной шкаф.
Пройдя в квартиру, композитор огляделся, потому что не в привычке Лингтона было оставлять дверь не запертой.
– Уил?
За дверью в ванную послышался какой-то еле слышный звук, и Крис поспешно прошел к ней, толкнув. Защелка оказалась заперта, хотя шума воды не было. И без того охватившая его тревога разрасталась с каждым мгновением. Ещё раз толкнув дверь, Вуд нервно выдохнул:
– Уильям! Немедленно открой дверь, – в ванной, как и прежде, царила тишина, которая начинала давить музыканту на уши, – Если ты не откроешь мне, я выбью эту чертову дверь! Слышишь?!
Чуткого слуха достиг судорожный вздох и еле слышный щелчок, вместе с которым сердце Криса оборвалось и он, рванувшись, постарался выбить дверь плечом.
– Не смей! Слышишь, Уил! Не смей! Не вздумай! Я умоляю тебя, не делай это!
Петли натужно скрипели, но отказывались впускать музыканта, который за мгновение стал единым комком нервов, страха и паники.
Выстрел громом отразился в ушах Криса и он, точно обезумев, со всей силы ударил плечом в злополучную преграду, отчаянно закричав:
– Нет!!!
Громыхнув о стену, дверь распахнулась. На трясущихся ногах войдя внутрь, Вуд прошел к ванной, рухнув перед ней на колени и зарыдав. Съехав на дно, Уильям лежал с простреленной головой. На светлом борте багровел кровавый след.
Узор на спине Уила, как и Криса, остался незавершенным.
*
Ифань просыпается от болезненного тычка в бок, шипя и морщась. Хань сердито смотрит на него, негодуя.
– Как ты можешь спать в такой ответственный момент!
Однако Лу быстро остывает, потому что Ву устремляет в его сторону такой злой взгляд, каким никогда прежде на него ни смотрел. Ханю даже кажется, что напарник его сейчас убьет и он спешит перевести его внимание от себя, робко указывая в сторону кафе, в котором находился их подозреваемый.
– Они уже закрываются.
– И что? Твой подозрительный тип уходит с остальными. Так что ты ошибся! Да даже если это он, то так скоро после убийства он на дело снова не пойдет, если только он не идиот!
Ифань был не просто зол, он был в бешенстве. Ему бы ещё хотя бы 5 минут!
Притихший было Лу внезапно оживился, выдохнув:
– Ок, в таком случае он идиот.
Проследив за его взглядом, Ву с тоской подумал, что теперь ему даже не придраться к стажеру. Завернувший было в подворотню, якобы уходя, подозреваемый, быстрым шагом шел обратно, оглядываясь по сторонам.
Людей на улице не было, а полицейских, сидевших на противоположной стороне дороги в машине с тонированными стеклами, парень не видел. Полагая, что рядом никого нет, вор быстро надел на голову шапку с прорезями, залетая в кафе. Подбежав к собравшейся закрыть заведение девушки, он вынул что-то из кармана, начав ей угрожать. Испуганно попятившись, девушка что-то пробормотала, дрожа двинувшись к кассе.
– Надо его брать!
Хань собрался открыть дверь, выбираясь наружу, но Ву дернул его обратно.
– Стой!
– Он же её ограбит!
– Свою прошлую жертву он зарезал ножом, думаешь, увидев тебя, он не возьмет девчонку в заложники? Мы не можем её так подставлять. Возьмем его, когда он выйдет вместе с награбленным. Так этот идиот её хотя бы не тронет!
Скрипнув зубами, Лу нахмурился. Его такое решение не устраивало, но оспорить слова Ву он не мог. Держа руку на двери, готовый в любой миг открыть её и бросится на вора, Хань походил на охотничьего пса, с нетерпением ожидавшего команды «Фас!».
Схватив деньги из рук девушки, преступник выбежал из кафе, бросившись в подворотню. Девушка, не устояв на подкосившихся от страха ногах, села на пол.
– За ним!
Ифань ещё не успел договорить, как Хань уже стартанул. Рванув следом, Ву сделал несколько шагов и затормозил, быстро оглянувшись, точно пытаясь заглянуть себе за спину. Осознание происходящего накрывало с головой. Сжав зубы, полицейский в сомнениях бросил взгляд в сторону подворотни, где уже скрылся Лу. Стремительно пытаясь найти выход, прокручивая происходящее в голове, Ву в итоге яростно рыкнул: «Фак!» и сорвался с места, устремившись вперед по улице. Впереди был поворот, где он, если повезёт, мог перехватить преступника. А жжение в спине четко ему подсказывало, что встрече этой быть.
*
Резко сев на кровати, Тао проснулся, прижимая руку к горлу и жадно глотая воздух. Хуана трясло, и он не мог отделаться от ощущения своего лежащего в ванной тела и дула револьвера во рту. А ещё он помнит, как перед тем как застрелиться, он шептал: «Я отдаю свое крыло тебе…».
Медиум нуждается в ответах, понимая, что от этого зависит слишком многое. Его будто котенка тыкают носом в очевидные вещи, которые он никак не понимает. И с тяжестью приходит осознание, что пока он хотел помочь Крису, помощь требовалась ему самому.
Оглядывая пустую комнату, Тао жалобно зовет Криса, но духа поблизости нет, хотя он обещал показать ещё одну, последнюю, историю. Хуан верит, что именно она расставит всё по местам. Но где ему искать призрака? А главное, почему он похож на Ифаня, ведь Кристофер из видения выглядел иначе.
Спрыгнув на пол, студент оббежал всю квартиру, но нигде не было даже намека на Криса.
Внезапно затормозив, Тао прокрутил в голове недавно увиденное видение и поспешил в ванну, где сдернув кофту, развернулся спиной к зеркалу. На мгновение парень задержал дыхание. С правой стороны виднелся рисунок крыла, для завершения которого не хватало только одной части. С минуту глядя на узор, медиум не мог поверить и уложить в голове тот факт, что это происходило на самом деле.
Когда рисунок будет закончен, он умрет? У Ифаня такой же? Или в итоге умрет Ву? А может они оба?
Сильнее всего Хуан хотел получить ответы на свои вопросы, но их у него не было и не у кого было спросить. В чем вообще была причина появления этих крыльев? Это какое-то проклятие?
В голове сами собой всплыли слова странного мужчины: «Большая проблема, не помнить то, что способно спасти жизнь тебе и твоему возлюбленному».
Тао готов поклясться на чем угодно, что этот человек знал о происходящем. Но кто он такой и откуда знает Хуана и Ву?
Медиума уже выводят из себя все загадки и тайны, которых слишком много.
Надеясь спросить совета у Ифаня, поскольку больше ему не к кому обратиться, студент возвращается в комнату, набирая номер полицейского. Один гудок сменяется другим, а ответа всё нет.
Помня исход видений, Тао чувствует, как страх заполняет его с головы до ног. Надеясь, что хотя бы Хань знает, где Ву, Хуан набирает Лу, но вновь слышит только бесконечные гудки.
Нервно сглатывая, Тао опускает руку с телефоном, пустым взглядом смотря в окно, за которым багровеет закат. Парень не знает, что ему делать и как быть. Ему не хочется верить, что это и есть финал всего.
Внезапно студент понимает, что в оконном стекле вместо его отражения виднеется увиденный сегодня мужчина и Хуан, как наяву слышит шепот: «…Верь своему сердцу, оно поможет тебе в самый трудный момент, когда покажется, что это конец».
Сжав руки в кулаки, Тао сорвался с места, бросившись в коридор. Наспех натянув кроссовки и сдернув с вешалки куртку, Хуан выбежал из квартиры, одеваясь уже сбегая по лестнице.
*
Хань чертыхается, возмущаясь, что послушался Ву и не арестовал вора сразу в кафе, а теперь его и след простыл. Лу петляет по переулкам, мысленно клянясь себе, что назло Ифаню найдет преступника, чего бы это ему не стоило. Как раз в этот момент вор, пятясь, показывается из какого-то проулка. Ухмыляясь, Хань прибавляет скорости. Заметив его, парень роняет что-то и спешит вперед. Лу делает себе пометку вернуться сюда определенно за уликой, а пока спешит следом за преступником.
*
«Из всех, эта будет самая нелепая смерть» – Ву невесело усмехается своим мыслям, приваливаясь к кирпичной стене, стараясь не делать резких движений, накрывая рукой рану на животе. Похоже, его рисунок действительно завершен. Жаль, что телефон остался в машине, Ифань безмерно хотел бы ещё хоть раз услышать голос Тао. А может быть отсутствие связи и к лучшему, ведь так он не причинит своему любимому вреда и не заставит его страдать. Он же до последнего старался держаться и не подпускать медиума к себе, но всё равно сорвался. Хотел бы он знать, за что с ними поступили настолько жестоко, дав в этой жизни им их реальную внешность.
