Текст книги "Голодные игры (СИ)"

Автор книги: Lupa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

И эхом мне отвечает полный боли крик Дина.

Бездумно мчусь в ту сторону, не слушая встревоженные возгласы девушек. Дин в беде! Дин в опасности! Может, на него напал кто-нибудь из трибутов или распорядители приготовили западню.

Как оказалось, западню приготовили мне.

Но тогда я этого не понял.

Я мечусь, как помешанный, потому что крик доносится со всех сторон, множится и становится все громче и громче…

Не выдержав, я падаю на колени и, зажав уши, кричу сам – лишь бы перекрыть этот ужасный, вынимающий душу, заставляющий ее истекать кровью звук.

И не сразу осознаю, что кто-то обнимает меня, закрывает собой, словно пряча в скорлупу, отсекая кошмар.

– Все хорошо, все хорошо, я здесь… – шепчет Дин, отлепляя мои руки. – Это птички старины Люцифера, это все нереально, ты же знаешь, он мастер на такие штуки. Вот что реально! – Он прижимает мою ладонь к почти зажившему ожогу на своем плече и шипит от боли. – Вот что реально! – Он дотрагивается до моей переносицы, и я невольно охаю.

Дин поднимает меня, вытирает со щек слезы – а я и не заметил, когда они потекли, – и мы бредем обратно к лагерю. На деревьях пусто, точно тут и не летала только что стая соек-пересмешниц, только перья, что валяются тут и там на земле, напоминают об их присутствии. И как я мог забыть? Столько раз видел, как Фаллен выпускает их на ничего не подозревающих трибутов, чтобы они потеряли голову и наделали глупостей, и всякий раз думал, что я-то уж точно окажусь умнее…

Идиот.

Повелся, как и все до меня.

Но поступить иначе я не мог – это же Дин.

– Я бы тоже сорвался, – тихо говорит Дин. – Я бы не выдержал.

И мне становится чуточку легче.

В лагере Джесс сразу кидается ко мне, тормошит и щупает, все спрашивает, как я. Спешу ее успокоить, говорю, что не ранен, и в подкрепление слов крепко целую. Джо сочувственно мне улыбается.

– Я тоже чуть не побежала, спасибо Джессике – перехватила меня.

Джесс слегка розовеет от похвалы.

– Я просто увидела знакомых птиц на деревьях.

Нашу идиллию прерывает Дин.

– Мне это не нравится. Боюсь, сойки – только первые звоночки, дальше будет хуже. Игры затягиваются, и ничего не происходит. Люциферу это не по нутру, он захочет столкнуть оставшихся трибутов.

А для этого нужно согнать всех в одно место, в центр, к Рогу, – мысленно заканчиваю я. Хорошо, что нам как раз туда и надо.

Однако, похоже, для Фаллена мы передвигаемся недостаточно быстро.

Первым слышу треск и шипение я, но Джо первой видит опасность: она оборачивается и вскрикивает. Я оборачиваюсь следом – и отпрыгиваю, утягивая за собой Джесс. Мимо нас с ревом проносится огненный шар и разбивается о сосну далеко впереди, разбрызгивая раскаленные капли. Дерево загорается.

Начинается пожар.

Мы бежим, и вместе с нами бегут лесные твари, спасаясь от огня. Приходится петлять, чтобы не врезаться в них и не упасть и чтобы не попасть под очередной шар. Несколько раз они пролетают совсем близко, опаляя брови и ресницы; я почти ощущаю, как скручиваются от жара кончики волос…

…Джесс делает рывок влево, уворачиваясь от шара…

И влетает в соседний.

Я не успеваю ничего сообразить, ничего почувствовать, в голове один лишь страх и сосущая пустота. Я таращусь на факел на том месте, где только что стояла моя любимая девушка. Подбегает Дин и буквально тащит меня на себе.

– Скорее, скорее, – торопит он, – ей уже не помочь. Сэм, шевели ногами, это приказ!

И я по привычке подчиняюсь.

Мы бежим и бежим, задыхаясь от дыма, уже совсем нечем дышать, как вдруг вырываемся в чистый, нетронутый лес – и тут же без сил валимся на землю. Пламя разочарованно ревет, сдерживаемое силовым полем, и тут на меня накатывает понимание.

Слез нет, как будто они все кончились с криками пересмешниц. Лежу и тупо гляжу в небо. Наверное, стреляли из пушки, просто было не до того. Дин подбирается ко мне, садится на корточки.

– Надо идти, – говорит он, – Сэм, надо идти.

Я хочу его ударить, хочу сказать, чтобы отвалил и оставил меня в покое, потому что ну как я могу куда-то идти, когда Джесс осталась там? Но ничего из этого я не делаю, потому что Дин ни в чем не виноват.

Зато я знаю, кто виноват.

Я поднимаюсь на ноги и ору во весь голос:

– Люцифер!!! Люцифер, проклятая тварь, я до тебя доберусь! – Внезапно я успокаиваюсь и внятно и четко добавляю: – Я отыщу тебя где угодно, на небе, под землей, и последним, что ты увидишь в жизни, будет мое лицо. Я тебе обещаю.

И мы идем дальше.

Пот заливает лицо, воды совсем не осталось и очень хочется пить. Утешаю себя тем, что в тринадцатом дистрикте напьюсь вволю. Главное, чтобы все побыстрей закончилось и никто не погиб. Никто больше не погиб…

Издалека уже видно озеро, когда Дин останавливается.

– Прислушайтесь. Слышите что-нибудь?

Навостряю уши, но ничего не слышу. Потом до меня доходит: в лесу никогда не бывает так тихо. Только когда рядом что-то большое и очень опасное.

– Смотрите! – Джо вскидывает руку.

Между деревьев мелькает фигура. Это человек, и он быстро приближается к нам. Беру наизготовку топор, наследство от Аластора, Дин и Джо встают рядом со мной, полукругом, готовясь отразить нападение. Трибут совсем рядом, я напрягаю мышцы, но… он с той же скоростью проносится мимо. Мы недоуменно переглядываемся – от чего он спасается?

Раздается тоскливый вой, и между деревьями мелькают покрытые мехом существа. Они приближаются еще стремительнее трибута, и их не меньше полудюжины.

Это переродки.

И мы ударяемся в бег.

Переродки – твари сродни тем дьявольским сойкам, порождения лабораторий Капитолия. Они похожи на помесь волка и обезьяны, только гораздо крупнее и сильнее обоих. И гораздо умнее.

Мы снова бежим, хотя сил уже нет, ноги как свинцовые, и в голове колотится единственная мысль: надо переставлять их, одну за другой, надо добраться до Рога и залезть на него, и тогда они нас не достанут. Сбоку, чуть поодаль, раздается дикий вопль и рычание, наверное, переродки все-таки догнали того бедолагу. Я наддаю еще, легкие будто разрывает воздухом, они еще не отошли после дыма, и каждый вдох как пытка.

Один из переродков, видимо, самый шустрый – или самый нетерпеливый, поскольку другие пока довольствуются несчастным трибутом, – оторвался от своих собратьев и теперь буквально наступает нам на пятки. У озера мы сворачиваем, и приходится сбросить скорость. Тут-то он и прыгает.

На Дина.

Дин кричит и отмахивается от него мечом – тот кажется игрушкой по сравнению с мощным телом зверя, – я в ужасе вижу, как на груди и животе Дина появляются алые полосы, кидаюсь к нему на помощь, но Джо, она ближе, меня опережает. С диким визгом она втыкает в бока переродка сразу два ножа. Тот ревет и оборачивается к ней, набрасывается на нее, сбивает с ног. Мы с Дином слаженно всаживаем в него свое оружие и отбрасываем тварь прочь. Переродок еще шевелится, пытается подняться, но Дин мигом перерезает ему глотку и оборачивается к Джо.

Та лежит на траве, белая как мел, и прижимает ладони к животу. Я нутром чую: дело плохо.

Дело так плохо, что когда Дин нагибается, чтобы поднять ее, Джо вскрикивает и отпихивает его, отняв руку от живота. Я вижу зияющую рану, в глубине которой что-то шевелится, и мне становится дурно.

– Все, ребята, я пас, – шепчет Джо и улыбается запекшимися губами. В уголке ее рта проступает кровь. – А вы лучше поторопитесь, того парня им надолго не хватит. Давайте, сделайте это по-быстрому да бегите дальше.

Я не сразу понимаю, о чем она, потом до меня доходит.

Дин долго смотрит на Джо, потом его лицо суровеет. Он залезает в карман куртки и достает небольшую гранату.

– Возьмешь? – спрашивает он. – Тут все просто: выдергиваешь кольцо и нажимаешь кнопку. Взрыватель сработает, когда ее отпустишь.

Джо кивает, и Дин опускается на колени, чтобы отдать ей гранату. Он прижимается губами к губам Джо, утыкается лбом ей в лоб, и тут я вспоминаю, что Джо всегда была в него влюблена. А он относился к ней как к сестре.

Теперь меня душат слезы.

Взрыв раздается, когда мы уже у Рога. Помогая друг другу, забираемся на самый верх; нагретый за день металл обжигает ладони до волдырей, но мы не обращаем внимания на такие мелочи.

Нас осталось двое.

Я и Дин.

Возможно, жив еще кто-то из трибутов, двое или трое, но мне уже все равно. Чтобы спастись от обломков купола, мы должны спрятаться в Роге, но там переродки, и Дин такой бледный, и его раны продолжают кровоточить.

– Давай взорвем эту гребаную арену, – лихорадочно шепчу я, – хрен с ней, с речью. Уйдем во цвете лет и станем героями Панема, а? Будем братьями, которые смогли.

Дин хрипло смеется, но тут же кривится от боли.

– Погоди помирать, Сэмми, мы еще побарахтаемся.

Переродки добегают до Рога и окружают его. Но ничего не предпринимают. Я знаю, чего ждет Люцифер, – что мы с Дином будем сражаться друг с другом.

– Выкуси, ебаный сукин сын! – ору я.

И вновь вспыхивает пламя.

Вокруг стена огня, и она сжимается. Вопят переродки: огонь поглощает своих детищ. Должен остаться только один, и тогда все кончится.

Жар нестерпим, Рог все больше накаляется, а Дина не держат ноги. О том, чтобы слезть вниз, не может быть и речи. Я опускаюсь на колени, поддерживаю голову Дина. Весь мир съежился до нас двоих и оранжевых сполохов. Кажется, протяни руку, и можно дотронуться.

Видимо, пришло время для моего плана. Того, что на крайний случай.

Я вынимаю из кармана пригоршню ягод, и Дин оживляется.

– Морник? Серьезно, Сэм? Не мог придумать ничего более сопливого, чем травануться на пару? Давай лучше бахнем! – он вроде как шутит, но в его глазах страх.

– Доверься мне, – шепчу я. – И прости.

Быстро, чтобы не передумать – и чтобы Дин не сумел меня остановить, – я сую ягоды в рот.

Обратной дороги нет.

Звуки, и образы, и даже запахи отдаляются, и я падаю в черноту.

========== Часть 6 ==========

Вокруг все белое: белый потолок, белые стены, даже на мне белая простыня и белая рубаха.

– Ну и здорово же ты нас напугал, балбесина, – скрипит знакомый голос.

Я с трудом поворачиваю голову и вижу сидящего возле меня на стуле Бобби. Сердце затапливает радость: получилось. Все получилось, как я рассчитал, мой безумный план сработал. Однако радость тут же затапливает тревогой.

– Как Дин? – спрашиваю я, и голос такой слабый, что я не могу поверить, что он принадлежит мне.

Бобби усмехается.

– Лежит в соседней палате и все рвется приползти сюда, чтобы убедиться, что ты действительно жив. Ты правда чуть не довел его до ручки, парень.

Я с облегчением выдыхаю. Дин жив. Жив! А остальное неважно. Пусть хоть никогда меня не простит.

– Как все прошло?

– Ну… – Бобби колеблется, точно размышляя, что стоит мне рассказывать, а что нет. – Когда ты вроде как умер, пламя погасло. А Дин как с ума сошел: рванул все детонаторы, встал и отбарабанил речь как по писаному, пока вокруг падали обломки купола. Потом стащил тебя вниз и заполз-таки в Рог, волоча тебя за собой, уж не знаю, каким чудом. Все дистрикты словно взбесились после этого, везде восстания и забастовки, и к Капитолию уже движется целая армия. Все, как и хотел Джон. – Бобби мрачнеет. – Кстати, он как раз там, возглавляет элитный отряд. Извини.

Я вяло машу рукой – можно подумать, я ожидал чего-то иного.

– Пускай вернется с победой, тогда и поговорим. Все трое. – Звучит как сказка, но последнее время я верю в чудеса.

– Так откуда ты все-таки взял пилюли, паршивец? – задает Бобби, очевидно, давно терзавший его вопрос.

Это долгая история, но я стараюсь ее сократить, чтобы быстрее увидеться с Дином – и пусть только кто-нибудь попробует мне запретить.

Сбежав из дома, я прихватил с собой список участников Сопротивления из разных дистриктов, и в четвертом помимо Стива Мура значился еще Кастиэль Новак. Я с трудом представлял, как этот пьяница может быть повстанцем, но потом Стив поведал мне подробности. Оказалось, что диверсию планировали давно, еще до нашего с Дином рождения, и Кастиэль стал сперва профи, а потом добровольцем на Жатве, чтобы ее осуществить. Но что-то пошло не так, Стив и сам не знал что: то ли что-то сорвалось, то ли власти Дистрикта-13 передумали, решив, что сил пока недостаточно, – но только взрывчатки в условленном месте не было. И Касу пришлось выживать как обычному трибуту. Он победил – все-таки он был профи, – но с тех пор при слове «Сопротивление» лишь матерился и пил больше обычного. Стив говорил, что Капитолий вырезал всю его семью, потому что он отказался плясать под их дудку, и никто из тех, ради кого он пошел на Игры, не защитил его близких.

Но я решил, что если объясню Касу ситуацию, он поможет. В конце концов, мы с Дином оказались в том же положении, что и он.

Я никогда не верил в идеальное исполнение планов, поэтому предпочел подстраховаться. Если бы случилось так, что над финальной частью плана нависла угроза, я и другие трибуты приняли бы под видом морника особые пилюли, замедляющие дыхание и сердцебиение до такой степени, чтобы их не улавливали вшитые под кожу датчики (вырезать их не имело смысла, тогда бы Фаллен в попытке вновь захватить контроль выкинул еще какую-нибудь штуку). На самом деле в роли отравы выступала обычная черника, но я знал, что камеры зафиксировали, как я взял горстку морника после смерти Эша. Конечно, я бы предпочел сделать все по-другому, как хотел изначально, и припасти морник просто так, хоть и с теми же словами – но как вышло, так вышло. А пилюли достал Кас и передал их во время финального неловкого объятия перед лифтами. Надеюсь, теперь, когда восстание действительно началось, хотя бы часть его демонов затихнет. Он заслуживает покой.

Я очень хотел рассказать Дину о своем плане. Правда. Но сначала не было повода – это ведь было на крайний случай, – а после стало некогда. И, уж конечно, я не мог ему сказать в самом конце, на Роге, когда все микрофоны и камеры были направлены на нас. Люцифер должен был в это поверить. А значит, пусть и ненадолго, но должен был поверить и Дин.

– Балбе-ес, – тянет Бобби и встает. – Не буяньте мне тут, – бросает он на прощанье и выходит из палаты.

И все же я не сразу иду к Дину. Я вспоминаю всех, кто погиб: Эша, Чарли, Джо… Джесс. У меня не было времени как следует охватить эту последнюю потерю – ни разумом, ни сердцем, но теперь… Я не смог ее спасти – и не смог даже проститься, и почему-то от этой последней мысли горше всего. Я лежу, уставившись в потолок, и по моим вискам текут слезы, впитываясь в волосы и подушку. Что я скажу Стиву? Как я посмотрю ему в глаза? Сам я хотел спасти Джесс, а ему пообещал, что она умрет быстро и безболезненно – и не сделал ни того, ни другого.

Я скрежещу зубами, пока грудь разрывает от острой боли. Через несколько минут приступ проходит, и я немного успокаиваюсь. Все, соберись, твержу я себе, они умерли, но Дин жив и ждет тебя, потому что ты, сукин сын, заставил его поверить в свою смерть. И, зная его, не разуверится до конца, пока сам не увидит. При мысли о том, что Дину сейчас так же больно, как только что было мне, я резко вскидываюсь и сажусь на койке. Голова немедленно идет кругом, но я справляюсь. Хватаюсь за стойку капельницы, как за спасательный круг, и бреду к выходу.

В коридоре пусто. Бобби сказал, что Дин в соседней палате. Я оглядываюсь: с каждой стороны от моей еще по двери. Влево или вправо? Прислушиваюсь к своей интуиции и сворачиваю влево. Нет, это чулан для ведер и швабр. Ну, значит, вариантов больше нет. Ползу к правой двери, настраивая себя на позитивный лад.

Просовываю голову внутрь и тут же понимаю, что на сей раз не промахнулся.

– Привет, Дин.

Он сразу вскидывается, пытается сползти с койки, но я торопливо ковыляю к нему и опрокидываю обратно.

– Лежи уже. Совсем с ума сошел?

– Привет, Сэм, – выдыхает Дин и улыбается, и все сомнения отброшены, я держу его за руку и переплетаю пальцы – и пусть сколько угодно говорит, что это по-девчачьи.

– Я живой, – зачем-то говорю я, хотя это и так понятно.

– Я вижу, – отвечает Дин, продолжая улыбаться, и вопреки недавней убежденности, что мне все равно, простит ли он этот ужасный обман, меня так и подмывает спросить его об этом. Дин словно читает мои мысли, потому что он вдруг произносит: – Уже простил.

– Почему? – не сдержавшись, шепчу я. Я правда хочу понять.

Дин пожимает плечами:

– Ну… ты же извинился. И я тебе доверяю, Сэмми.

В этот миг я знаю, что у меня лучший на свете старший брат.