Текст книги "Голодные игры (СИ)"

Автор книги: Lupa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Вы уже понравились публике, – говорит Кроули, когда подают десерт, и я понимаю, что пустая болтовня закончилась. – Теперь покажите себя на тренировках и демонстрации – и спонсоры у вас в кармане. – Он ненадолго задумывается. – И постарайтесь донести до зрителей свои чувства друг к другу, когда будете давать интервью Цезарю Фликермену.

Я хмыкаю.

– Мне кажется, или вы сейчас отнимаете хлеб у Кас… тиэля? Разве не он должен нам все это рассказывать?

Кас хрипло хохочет.

– Зачем лишний раз напрягаться, когда есть он? – он тычет пальцем в сторону Кроули; тот брезгливо отодвигается. – Всегда такой услужливый… и такой невезучий. За время его работы ни один трибут из Дистрикта-4 не продержался дольше двух дней.

Я слышу в его голосе все эти смерти, больше десятка детей, которые так и не вернулись домой, и перевожу взгляд на Кроули. На его лице лишь досада и ничего больше. Ему все равно, что стало с трибутами, его гложет, что карьера не удалась. Когда я это осознаю, становится проще – Кроули не станет оплакивать нас, если мы проиграем, но сделает все, чтобы один из нас выиграл. Скорее всего я. С этим можно работать.

Ужин заканчивается в тишине, а потом я зову Джесс на балкон. Когда-то Бобби подробно описал мне апартаменты Центра, указав слепые пятна, куда не достают вездесущие камеры. Балкон – одно из таких мест. Опоясывающее здание поле, созданное, чтобы кто-нибудь особо отчаявшийся не расплескал мозги по асфальту, глушит почти любой сигнал рядом с собой, и обойти это невозможно.

Джессика склоняется над ограждением, опуская локти на перила.

– Тут все такое… яркое, – говорит она, оборачиваясь и смотря на меня поверх плеча.

– Мне нужно кое-что тебе сказать. – Я сразу ныряю в омут с головой, пока не передумал.

Джесс вопросительно задирает брови.

– Тот «рыцарь» из первого дистрикта… – Я мнусь, а потом выпаливаю: – Это мой старший брат.

Глаза Джесс комично распахиваются, рот округляется; теперь она стоит, выпрямившись, полностью развернувшись ко мне.

– Не может быть!

– Может, – вздыхаю я. – Он специально вызвался добровольцем. Он профи, Джесс. Как и я. И он тоже из Сопротивления, как и твой отец.

Джессика так долго молчит, что я начинаю сомневаться, слышала ли она вообще что-нибудь.

Наконец она вымученно улыбается, печально кривя губы на побледневшем лице.

– Тогда мои шансы выжить падают до нуля.

– Почему?

Теперь Джессика злится – ее щеки заливает румянец, руки сжимаются в кулаки.

– Да потому что! Вот скажи мне, кого ты выберешь, если придется выбирать, – меня или брата?

Она не должна, не должна спрашивать такое! Потому что я сам не знаю. И боюсь узнать ответ.

– Дело не в этом, – выдавливаю я сквозь зубы. – Неважно, кого предпочел бы я, важно, что предпочтет Дин. Он запросто может убить всех нас, вопрос – захочет ли. Понимаешь?

Джесс хмурит брови, но затем кивает.

– И что нам делать?

– Держись ближе ко мне и не давай никому себя запугать. И не верь никому, кроме меня.

– Обещаю.

Джессика резко пересекает балкон, в долю секунды сокращая расстояние между нами, обвивает руками мою шею и крепко меня целует. Так мы и вваливаемся внутрь, не обращая никакого внимания на окружающее. Завтра первый день наших тренировок, а сегодня… сегодня я буду заниматься любовью со своей девушкой.

Джесс медленно стягивает с моих плеч рубашку, пока я вожусь с молнией ее платья, пристроив голову ей на плечо и покрывая легкими поцелуями ее ключицу и шею, прихватывая губами кожу и лаская мочку уха. Джесс тихо вздыхает и склоняет голову набок, чтобы мне было удобнее. Хорошо, что она такая высокая и мне не приходится нагибаться. Наконец молния расходится, и я цепляю легкую ткань, которая с шелестом скользит на пол, оставляя Джесс в одном нижнем белье.

Я отступаю на шаг, чтобы полюбоваться. Она такая красивая, что у меня от нежности перехватывает дыхание.

– Ну что ты так смотришь? – Джесс смущенно улыбается и заводит руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик.

– Как я смотрю? – хрипло спрашиваю я, чтобы отвлечься от резко ставших тесными брюк. Я торопливо расстегиваю пуговицу и спускаю их с бедер.

Джесс тихонько смеется.

Я опускаю глаза и понимаю, что совсем забыл про обувь, так что следующие несколько минут я сражаюсь с ботинками и носками. Главное – не забывать снять носки, так учил меня Дин, потому что нет существа более комичного, чем мужчина в трусах и носках. Разве что если носки с подтяжками, но такое я видел только на картинках.

Джесс берет меня за руку и ведет к кровати. Там мы избавляемся от остатков одежды, все это время не переставая целоваться. Я ласкаю грудь Джесс, легонько прищипывая соски, и она выгибается мне навстречу, кусая за нижнюю губу и постанывая. Ее рука змеей пробирается вниз и плотно обхватывает мой член, уверенно проводит вверх-вниз, оглаживает большим пальцем головку. В голове взрывается крохотный фейерверк наслаждения, а возбуждение мутит разум.

– Джесс, пожалуйста… – шепчу я, сам не зная, о чем прошу, и подаюсь навстречу умелым движениям ее кисти.

– Иди ко мне, – выдыхает она мне в рот.

Я оглаживаю тело Джесс, стремясь ощутить ее всю, раздвигаю пальцами влажные складки, задеваю клитор, и Джесс ахает. Терпеть уже нет сил, я пристраиваюсь между ее ног и вхожу, направляя себя одной рукой и другой удерживая свой вес, чтобы не раздавить ее.

Каждый раз это как впервые, и Джесс замирает подо мной, и я тоже не двигаюсь, чтобы дать ей привыкнуть. Но надолго меня не хватает, желание затмевает все, я толкаюсь раз, второй, третий, все сильнее и быстрее; Джесс подхватывает ритм, обвивает мою поясницу ногами и пришпоривает пятками, заставляя входить до упора.

– Сильнее, – требует она. – Сильнее…

В иное время я бы продержался дольше, доводя ее и себя до исступления, но сейчас мы будто доказываем друг другу – и всему миру, – что мы еще живы, что мы ходим и дышим, что наши тела полны сил и энергии.

В паху скапливается немыслимое напряжение, вот-вот накроет волной, и я поспешно довожу Джесс до пика рукой, ускоряюсь и срываюсь следом.

Я скатываюсь и ложусь на спину; в голове – ни одной мысли, только сладкое послевкусие наслаждения вспыхивает то тут, то там по всему телу. Джесс кладет голову мне на плечо, и так мы и засыпаем, обхватив друг друга руками, переплетясь ногами, в приятной неге и усталости.

Рано утром мы с Джессикой спускаемся на цокольный этаж, в помещения для тренировок. Войдя в огромный зал с полосами препятствий и секциями для обучения различным навыкам, уставленный стойками с оружием и другими предметами, я осматриваюсь, вспоминая имена других трибутов – оправившись от шока при виде лица Дина, я попросил Кроули прокрутить запись Жатвы еще раз. В основном меня интересовали добровольцы-профессионалы, они опаснее всего.

Профи скучковались возле секций боевки. И почему я не удивлен? Дин явно красуется: дерется на мечах со специальным помощником. Джо кидает дротики в расчерченный диск – она, конечно, не профессионал, но кое-что умеет, благодаря Эллен и Бобби. Трибуты из Дистрикта-2, Аластор и Абаддон, оккупировали секцию метания ножей – черт, я сам думал туда пойти! Парочка из пятого, Азазель и Руби, отрабатывают приемы рукопашного боя. Нет, нам точно в другую сторону.

– Идем, – говорю я Джесс, – поучимся выживать, чтобы не посрамить старину Каса.

Та фыркает, и мы направляемся в секцию по определению съедобных растений. Здесь никого нет, и все внимание инструктора уделено нам.

– Запомните, – говорит она, – вам могут попасться эти симпатичные ягодки. – Инструктор указывает на блюдце, на котором лежит горсть иссиня-черных блестящих ягод. – Но достаточно проглотить лишь одну – и умрете на месте. Морник – одно из самых ядовитых растений в Панеме.

Она продолжает говорить, а я слышу голос отца: «Морник чертовски похож на чернику и черную смородину, Сэм. Но отличить их довольно просто: черника растет низенькими кустиками, а у черной смородины совсем другие листья. И какой же вывод? Доверяй только тем ягодам, которые сорвал сам, иначе кто-нибудь особо умный подсунет тебе яд и убьет, даже не запачкав руки». Мне тогда было лет восемь, отец решил начать учить еще и меня. Это был единственный раз на моей памяти, когда Дин спорил с отцом – заявил, что достаточно одного профи, и он прекрасно справится, и не нужно втягивать в это меня. Отец наорал на него и загонял тренировками до изнеможения. Положение спас Бобби, резонно заявивший, что никто не станет посылать меня специально, но волю случая никто не отменял, и лучше, если я буду готов.

Забавно, я не помню, как отец и Дин помирились. Зато помню, как Дин учил меня разводить огонь при помощи кремня.

Я кошусь в сторону секции, где учат разводить костры. Там никого нет, кроме двух ребят из Дистрикта-3, яйцеголовые, как назвал их Кроули. Эш и Чарли, да, точно. Они пробуют запалить костер спичками: Эш подносит огонек к сложенным шалашиком сухим веточкам, а потом начинает дуть изо всех сил. Естественно, спичка гаснет. Я не выдерживаю.

– Я на минуту, – говорю я Джессике и подхожу к секции. – Не так. – Я присаживаюсь перед ветками на корточки, Эш отшатывается, а Чарли смотрит на меня с подозрением. – Дай покажу.

Я засовываю под ветки кусочек коры, поджигаю ее и осторожно дую. Постепенно огонь охватывает все сооружение, и я подкладываю ветки покрупнее.

– Вот так.

– Спасибо, – говорит Чарли и улыбается мне с искренним дружелюбием. Эш что-то бурчит себе под нос.

Возвращаюсь к Джесс; они с инструктором уже закончили с ядовитыми растениями и перешли к съедобным. Как ни странно, я узнаю немало нового, хотя отец часто оставлял нас с Дином одних в лесу, чтобы мы сами добывали себе пропитание. Видимо, это растения не из нашего дистрикта, возможно, и не из Панема, учитывая, что я таких даже в книгах не встречал. И они тоже могут быть на играх.

Позади слышится довольный возглас. Я оборачиваюсь. Эш сумел-таки запалить костер и теперь сидит довольный, раздуваясь от гордости – как будто он сам лично придумал, как разводить огонь, и готов поделиться этой мудростью с остальными людьми, если его хорошенько попросят. Ловлю на себе взгляд Чарли: она кивает на Эша и хихикает в кулак.

Потом я учу Джессику маскировке, а она показывает мне, как плести сети и обращаться с острогой, а еще мы вяжем узлы. Разумеется, в мою подготовку это все тоже входило, но Джессика выросла у моря и хотя никогда не испытывала нужды добывать пищу самой, но, как и большинство жителей побережья, научилась плавать раньше, чем ходить, и буквально впитала знания о рыбной ловле с молоком матери. Тем лучше – вместе мы точно не пропадем.

Приближается время обеда, и мы идем к выходу. В секции оружия Дин соревнуется с Аластором в стрельбе из лука. Судя по угрюмой физиономии последнего, Дин ведет по очкам. Как ни странно, но Абаддон приветствует радостными восклицаниями выстрелы Дина, а вовсе не своего земляка. Я замечаю, что при каждом ее вопле Руби раздраженно закатывает глаза и кривится. Когда мы проходим мимо, она вдруг поворачивается и подмигивает мне. И что бы это значило?

Мы обедаем в общей столовой, видимо, чтобы можно было быстрее продолжить тренировку. Все трибуты сидят парами, по дистриктам, кроме профи, которые сидят все вместе, громко переговариваются и смеются, демонстрируя всем, что не боятся друг друга. Это обычная практика: как правило, на Играх профи объединяются и вместе расправляются с остальными, а потом уже сражаются между собой. Именно поэтому так мало победителей из других дистриктов.

Джесс занимает стол подальше от остальных, я сажусь лицом к столу профи и периодически поглядываю на Дина. Он все так же меня не замечает.

– Перестань, – говорит Джесс и похлопывает меня по руке. – Не мучай себя.

Я вздыхаю и утыкаюсь в тарелку. Она права, я только зря себя накручиваю. Лучше думать о словах Бобби, что отец надеется вытащить нас обоих. У них есть план, и Дин ему следует, твержу я себе, поднося вилку ко рту и почти не ощущая вкуса еды.

– Сэм, – Джесс вновь вытягивает меня из раздумий. – Мы забыли про десерт.

Это действительно так, и я вызываюсь сходить. Джесс ласково улыбается и просит шоколадный пудинг, если найду. На обратном пути в меня врезается Чарли, несущая стакан с соком, громко ойкает и падает. Я составляю тарелки с десертом на ближайший столик и помогаю ей подняться.

– Спасибо, – бормочет она, отряхиваясь, потом поднимает на меня глаза. – Ты классно провернул ту штуку с корой… И извини, что налетела на тебя, – выпаливает она одним махом и ретируется к своему столу.

– Не за что, – запоздало отвечаю я и тут понимаю, что что-то не так.

Профи должны были расхохотаться над этим дурацким происшествием, но в столовой тихо. Я смотрю на стол профи – там пусто. Они ушли.

Десерт разом теряет свою привлекательность, и я тоже ухожу, сославшись Джесс на то, что хочу все-таки попасть в боевые секции, пока там не выстроилась очередь.

Перед лифтами собралась группка трибутов, тоже возвращающихся с обеда, и мне совсем не улыбается находиться с ними в тесном помещении, пускай и всего лишь десяток секунд. Вдалеке, сбоку от лифта, я замечаю приоткрытую дверь с табличкой «запасный выход», за которой вижу лестницу, и решаю, что несколько ступенек меня не напрягут. Я быстро шагаю туда, не обращая внимания на удивленные взгляды, благо в здании за нами присматривают в основном камеры, а не люди, и никто меня не останавливает.

Я успеваю спуститься на один пролет, когда слышу внизу какой-то шум. Осторожно перегибаюсь через перила и заглядываю – никого. Видимо, звуки доносятся не с площадки перед дверью на цокольный этаж, а из закутка чуть подальше – там не горят лампы и в его дальней стене с трудом угадывается еще одна дверь, запертая. На цыпочках я преодолеваю еще половину пролета, пристально всматриваясь в полумрак.

– Значит… таков твой план, – раздается голос, и я вздрагиваю. Это Дин.

Грудной женский смех.

– Да. Мы притворяемся союзниками, а потом убиваем их всех. Просто и незатейливо… оох!

Мои глаза привыкают к темноте, и я наконец понимаю, что именно вижу.

Дин прижимает к стене девушку, держит ее на весу, она обвивает ногами его талию и упирается пятками в его – голую! – задницу. Поза совершенно недвусмысленна, даже если бы Дин не двигал размеренно бедрами, и не сверкал членом, усердно долбя эту девицу – зрелище, которое я очень постараюсь забыть.

Подавив желание немедленно свалить и помыть глаза с мылом, я сосредотачиваюсь на услышанном. Значит, Дин договорился с одной из профи – судя по цвету волос, это Абаддон, – убить остальных из их компании, предварительно заморочив им головы. Умно, ничего не скажешь.

И, возможно, это тоже часть плана: устранить всех профи и сразу устроить диверсию, сохранив жизни прочим трибутам. Во всяком случае, мне чертовски хочется в это верить.

Я разворачиваюсь и так же бесшумно удаляюсь. Лифт наверняка уже свободен.

Последующие два дня проходят так же, за исключением одного происшествия.

На третий день я решаю проверить, не прячется ли снова кто-нибудь в том закутке, и после обеда решительно сворачиваю к лестнице.

Внизу никого нет, но сверху раздаются шаги, и вскоре появляется Руби.

– Привет, – говорит она, подходя ко мне, и легонько толкает меня рукой в грудь.

Я недоуменно хмурюсь: чего ей надо? – но все же подчиняюсь и отступаю в закуток. Сомнительно, что она нападет за меня до игр, это запрещено и грозит суровым наказанием.

– Чего тебе? – спрашиваю я.

Руби ухмыляется.

– Я видела твою вчерашнюю тренировку с ножами. И в рукопашной. Ты явно можешь лучше. Ты сдерживаешься, это заметно всякому, у кого есть глаза.

Стискиваю зубы, чтобы не застонать. Это надо же так проколоться! И другие небось тоже заметили.

– Тебе показалось, – бурчу я.

Руби качает головой.

– Нет, не показалось. И не напрягайся ты так, я просто хочу предложить союз.

– С этим тебе к моему наставнику.

– К этому пьянице? – Руби звонко смеется. – Да он вмиг забудет, что я приходила, стоит мне уйти. К тому же, я хочу предложить особый союз. Азазель не в курсе. – Она с намеком смотрит на меня.

– И ты предлагаешь…

– Официально мы, профи, будем работать вместе, поэтому на первых порах вроде как друг на друга не нападаем. Конечно, все будут настороже, но не так, как в конце. Мы этим воспользуемся и убьем их всех. Сначала я думала предложить это Азазелю, но ты гораздо симпатичнее. – Руби плотоядно улыбается.

Угу. А еще выше и сильнее.

«Убиваем их всех», – эхом проносится в голове, и тут Руби делает нечто неожиданное. Она одним плавным, текучим движением опускается на колени и сдергивает мои тренировочные штаны до колен, вместе с бельем, – после чего уверенным жестом обхватывает рукой мой член и пытается взять его в рот.

Я ее отпихиваю, одновременно судорожно пытаясь натянуть штаны обратно.

– Ты рехнулась?!

Руби продолжает улыбаться, задирая голову, чтобы посмотреть мне в лицо.

– Просто стараюсь быть… убедительной. Не бойся, мне говорили, тут нет камер. – И снова тянется к моему паху.

– Все равно… не нужно, – запинаюсь я, уговаривая мозги не рисовать пачками развратные картинки с Руби в главной роли. Чертовы гормоны! – У меня есть девушка.

Губы Руби округляются в идеальную удивленную «О».

– Так это ваше держание за ручки не показуха? – Она присвистывает и поднимается с колен. – Не повезло тебе, парень. Ну так как насчет моего предложения? Согласен?

Я раздумываю буквально секунд десять, потом вспоминаю Дина и его союз с Абаддон и киваю. Четверо против двоих всяко лучше, чем двое против троих. Главное – не дать Руби добраться до Дина.

– Вот и отлично. – Руби разворачивается и скрывается за дверью.

Выждав некоторое время, я тоже выхожу в коридор. Надо будет вечером поделиться новостями с Джессикой, в том числе и методами убеждения Руби – на случай, если та решит использовать это против меня.

За завтраком перед демонстрацией Кроули и Кас наперебой рекомендуют не сдерживаться, причем оба явно обращаются в первую очередь ко мне. Какое трогательное единение, просто слезы на глаза наворачиваются.

Все дистрикты идут по очереди, и не успеваю я войти в комнату ожидания, как вызывают Дина. Не знаю, что уж он там им показал, но через пятнадцать минут он появляется с широченной улыбкой на лице и ободряюще хлопает Джо по плечо, когда она встает. Дин не задерживается, чтобы подождать ее, как я предполагал, а удаляется, и предстоящая демонстрация вмиг превращается в обязательное, но ужасно скучное дело. Когда вызывают Эша, я гадаю, что такого он может им показать, потом вспоминаю, как на одной из прошлых Игр умник из Дистрикта-3 соорудил какую-то штуковину, которая сильно била током, и кинул провода от нее в единственное озеро на арене. За сутки он убил восемь человек, в том числе всех профи, и стал победителем, когда оставшиеся умерли от жажды, боясь приближаться к смертоносной воде. Да, никогда не стоит недооценивать противника.

Когда зовут меня, я спокойно подхожу к стойке с оружием и развлекаю спонсоров, кидая в мишень все подряд, от заточенных стальных звездочек до топориков, потом методично избиваю манекен, под конец сломав его чуть ли не пополам, после чего повторяю то, что делал на тренировке Дин – сражаюсь на мечах, только не с живым помощником, а со специальной голограммой.

Отвращение к этим жрущим и пьющим ублюдкам зашкаливает, хочется швырнуть в них ножом или топориком, чтобы встряхнуть это стадо, но в итоге здравый смысл перевешивает: не стоит привлекать к себе повышенное внимание эксцентричными выходками, я и так выступил вполне прилично.

Дождавшись Джесс (мы долго размышляли, что ей показать, и в конце концов остановились на том, что она умеет лучше всего – сети, гарпуны и сложные узлы; если повезет, этого будет достаточно), я возвращаюсь на свой этаж, а вечером Кроули зовет нас в общий зал апартаментов, чтобы посмотреть, какие оценки кому поставили. Мы садимся на диван, Джесс пристраивается у меня под боком; Кас уже развалился в кресле со стаканом в руке. Забавно, но у Кроули точно такой же стакан – наверное, волнуется, как спонсоры приняли его подопечных.

Просмотр начинается с сенсации: Дину поставили одиннадцать баллов! На моей памяти никто из трибутов не удостаивался подобной чести. Джесс ахает, Кроули сдавленно ругается, Кас качает головой и хмыкает, и если бы я не был уверен, что он не знаком с отцом, я бы решил, что на его лице появляется выражение «яблочко от яблони». Что до меня, то в груди расплывается какое-то удивительное теплое чувство, и даже моя собственная оценка перестает иметь такое уж значение.

Джо получает восемь баллов, что довольно прилично, Аластор и Абаддон – по десятке – кто бы сомневался! Эш получает пятерку, Чарли – шестерку. Вот и наш черед.

Десять баллов.

Я сдержанно принимаю поздравления, уставившись в экран телевизора и напрягая слух, чтобы не пропустить объявления Джесс.

Слава богу, восьмерка… Это очень хорошо, даже здорово, если учесть, что Джесс и близко не профи.

– Чем ты их так поразила? – спрашиваю я, улыбаясь.

– Повесила все манекены на хитрые петли и посшибала гарпуном, – смеясь отвечает Джесс и целует меня в щеку.

Моя девочка!

Дальше до десятки не добирает никто, кроме Азазеля и Руби, даже девятку получает только трибут из одиннадцатого, у остальных четыре балла, пять, шесть…

Кроули вырубает телевизор и гонит нас спать. «Для свежего цвета лица, дети мои», – поясняет он. Я морщусь и говорю, что удавился бы, если бы у меня был такой папаша. Джесс хихикает, Кас ржет и давится своей выпивкой, и я считаю, что день удался.

========== Часть 4 ==========

Подготовка к интервью проходит в жуткой суматохе. Стилисты вьются вокруг нас с Джесс, как пчелы, подбирая наилучшие образы. Кроули дрессирует нас, словно щенят, забрасывая вопросами насчет того, как мы познакомились, да что нам друг в друге нравится – и все такое прочее. На самом деле это обязанность Каса, но он не слишком силен в притворстве и сразу сказал, что лучше довериться профессионалу. Впрочем, кое-какой разговор у меня к нему есть: во-первых, касательно Руби и ее любопытного предложения – он хоть и редко бывает трезвым, но советы по поведению на арене дает дельные, а во-вторых, хочу прояснить некоторые моменты, чтобы мы все выбрались живыми, даже если план Дина даст сбой. Впрочем, про союз Дина и Абаддон я умалчиваю.

Само интервью я почти не запоминаю, кроме слепящего света прожекторов и вечно молодого лица Цезаря. Гладкое и блестящее, оно напоминает резиновую кукольную маску. Кажется, приподними ее – и обнаружишь старый череп со свисающими на уцелевших клочках кожи волосами и червями, копошащимися в глазницах. Так и хочется упокоить его по правилам из старых сказок: воткнуть кол в сердце, посолить и сжечь. Я повторяю заученные фразы, улыбаюсь на камеры и, едва дождавшись окончания этого фарса, сбегаю за кулисы. Впрочем, публика довольна, а Цезарь едва не писается от восторга, услышав историю о несчастных влюбленных из Дистрикта-4.

Зато я помню интервью Дина. Цезарь спросил его про костюмы на открытии игр, не означает ли это, что Джо – дама его сердца, а Дин ответил просто:

– Она мой друг, и я буду ее защищать.

Интересно, как на это среагирует Абаддон? Или она уже знает? В любом случае, на душе становится легче. Из всей фальши сегодняшнего вечера это – единственные искренние слова, что я слышал. Единственное, что было настоящим.

Ночь накануне Игр я не сплю: лежу на кровати, обнимая Джесс и пялясь в темный потолок. Она тоже не спит, я знаю. После обязательных тренировок мы дополнительно упражнялись в моей комнате или на балконе со столовыми ножами, которые я ухитрился стащить еще во время первого завтрака. Я научил Джесс основным приемам, но жалких трех дней все равно недостаточно. Ну, хотя бы она исправно ходила в секции по выживанию, это всегда пригодится.

Если меня убьют и она останется совсем одна, – стараюсь не думать я, – если вдруг, это будет ее шансом выжить. Просто спрятаться где-нибудь и подождать, пока другие перебьют друг дружку. Нет, все-таки нужно будет найти Дина, примкнуть к нему, так Джесс точно не пропадет без меня.

Мысли кажутся чересчур расчетливыми и хладнокровными, и я гадаю, когда успел заделаться таким циником. Не иначе, дурное влияние Каса. Лучше бы я брал пример с Бобби: да, Дин делает вид, что меня не существует, но так надо, чтобы никто ничего не заподозрил. Было бы странно, если бы профи начал общаться с обычным трибутом, которому не повезло на Жатве.

Солнце едва показывается над горизонтом, когда в дверь комнаты стучится Кроули.

– Пора! – крик приглушен деревом, но мы с Джесс тут же встаем и идем умываться.

За завтраком я стараюсь плотнее набить живот – неизвестно, когда в следующий раз удастся поесть. Джесс тоже наедается впрок, методично уничтожая ветчину, сыр и булочки. На секунду я замираю, не донеся бутерброд до рта: в следующий раз я буду есть уже на арене. От этой мысли у меня бегут по спине мурашки, а волоски на руках встают дыбом.

Нас провожают на крышу, где ждут два планолета: один для девушек, второй для юношей. Они унесут меня и Джессику в катакомбы под ареной. Перед лифтом Кас отводит меня в сторону и резко притискивает к себе.

– Удачи, – хрипло бормочет он, пряча глаза.

Я киваю, ловя удивленные взгляды Джессики, Кроули и стилистов.

– Он просто души во мне не чает, – поясняю я, вызывая у Кроули нервный смешок.

– Ищите воду, – напутствует на прощанье Кас, перед тем как лестницы поднимают нас в планолеты.

В полете всем вшивают под кожу правого предплечья маячки. Они будут показывать, где мы находимся, и передавать данные о физическом состоянии. Так устроители Игр всегда знают, жив трибут или умер, даже если камеры повреждены или тот находится в «слепом пятне».

В планолете нет окон, и когда мы прилетаем, к выходу пристыковывают рукав, по которому нас ведут в холл, а затем разводят по разным комнатам Стартового комплекса. Дополнительные меры безопасности, чтобы мы не увидели арену заранее – и чтобы никто из Сопротивления не смог вычислить ее местонахождения. Мне делается смешно: Капитолий не знает, что Сопротивление уже здесь.

Я споро переодеваюсь в костюм для игр, внутри бушует странная нервная энергия, почти предвкушение – я хочу, чтобы ожидание уже закончилось и началось то, к чему меня готовили с самого детства.

– Становись, – мой сопровождающий указывает на металлический круг в углу помещения.

– Что это? – спрашиваю я, хотя Бобби рассказывал, что это нечто вроде лифта, который доставляет трибутов на арену. Мне просто интересно, удостоят ли меня ответом.

Звенит звонок, и сопровождающий хмурится.

– Становись, – повторяет он нетерпеливо.

Я повинуюсь без дальнейших слов. Сопровождающий стоит неподвижно и ждет. Наконец из пола поднимается стеклянный цилиндр, отсекая меня от комнаты. Кажется, будто я в аквариуме. Затем круглая платформа начинает медленно поднимать меня наверх.

Секунды темноты и яркий солнечный свет.

Я на арене.

Вкрадчивый голос Люцифера Фаллена звучит, кажется, со всех сторон:

– Леди и джентльмены, семьдесят четвертые Голодные игры объявляются открытыми!

Начинается шестидесятисекундный отсчет до удара гонга, когда все придет в движение. Я осматриваюсь. Джессика стоит справа от меня, я замечаю направление, куда она должна побежать, и надеюсь, что она исполнит наш уговор в точности. Через два диска от нее – Джо. Я не вижу Дина, должно быть, он стоит с другой стороны Рога изобилия, хитрого металлического сооружения, в котором и вокруг которого сложены разные полезные штуки. Кое-что лежит и на поляне, где нас собрали: чем дальше, тем пустяковее предметы – хотя, возможно, кому-то они и помогут выжить.

С двух сторон поляну окружает лес, за Рогом я вижу лишь небо, там не то обрыв, не то поле; слева озеро. Хорошо, что Джессика стоит там, где лес, – проще укрыться.

Чуть поодаль, справа, стоит Руби, через один диск от нее нервозно переминается с ноги на ногу Чарли. Надеюсь, она не сделает глупость и не побежит к Рогу. Для нее это верная смерть.

Рог изобилия – место для таких, как я.

Раздается гонг; я несусь вперед, краем глаза вижу, как Джессика делает гигантский скачок вбок, подхватывает ярко-оранжевый рюкзак и буханку хлеба и, петляя, как заяц, улепетывает к соснам. Молодец! Я наклоняюсь и на бегу подхватываю небольшой топорик. Я тоже молодец!

Завязывается настоящая бойня. Профи крошат тех, кто имел глупость понадеяться на удачу и посягнуть на припасы, и тех, у кого не хватило умения или скорости увернуться и убежать.

Прямо передо мной вырастает Азазель, в руках у него целых два топора, я отбиваю его атаку, но запинаюсь о какой-то сверток и теряю равновесие. В отчаянии кидаю топор в Азазеля и… промахиваюсь. Неужели все? Вот так быстро и нелепо, в самом начале? И Джесс останется одна…

Позади Азазеля появляется Дин. Он вооружен коротким мечом с изогнутым лезвием, словно даже тут исполняет навязанную ему роль рыцаря. Азазель не успевает обернуться – резкий свист, и его голова катится по траве, разбрызгивая алую кровь. Дин довольно ухмыляется. Я замечаю за его спиной движение и судорожно шарю руками по траве.

– Дин, сзади! – ору я, одновременно швыряя в сторону угрозы чудом попавшийся мне нож из набора метательных ножей, лежащих возле Рога вместе со специальным поясом.

Аластор – а это он подкрался к Дину – рычит, отшатываясь, и хватается за рукоятку ножа, потом, видимо передумывает его вытаскивать и бежит в сторону леса.

Дин делает шаг ко мне, протягивая руку, с двух сторон приближаются Абаддон и Руби. Ой, кажется, нам крышка. Я поспешно встаю, утягивая за собой такой удачный пояс.

– Нет! – вопит Дин, когда Абаддон замахивается на меня копьем, и бьет по древку острием меча. Абаддон шипит, как разгневанная кошка.

– Пусть сами разбираются! – рявкает мне на ухо Руби и тянет к лесу. В голове настолько пусто, что я ей повинуюсь. У самой кромки леса я торможу и оборачиваюсь – чтобы увидеть, как Дин вгоняет сталь в живот Абаддон. Он отступает, и та изумленно опускает голову, наблюдая, как из широкого разреза синюшными змеями вываливаются ее внутренности. Абаддон молча оседает на траву, а дальше я ничего не вижу, потому что Руби утаскивает меня за собой в кусты.

Мы идем и идем, я переставляю ноги и, наверное, способен делать это бесконечно, если меня не остановят. Идти проще всего: ты ни о чем не думаешь, сосредоточившись лишь на этом занятии. Но здесь так нельзя, поэтому вскоре я начинаю присматриваться к окружающей обстановке. По счастью, Руби увела меня именно в ту сторону, куда убежала Джесс. Я останавливаюсь, свищу особым образом, мы с Джесс заранее о нем договорились, и внимательно прислушиваюсь. Сбоку хрустят ветки, и я поворачиваюсь туда, вытаскивая нож. У Руби наготове довольно длинный кинжал с зазубринами – страшное оружие в умелых руках.