Автор книги: Лунэль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 91 (всего у книги 99 страниц)
- Да брось, - махнул рукой Эд. – Я знаю, что ты его когда-то любила. Чувствую это.
- Но теперь то я люблю тебя, - Велия не стала отрицать своей давней любви к кузену. – И мистер ваша ревность вам не идет.
Эд покачал головой и улыбнулся. Мигом первородный очутился рядом с матерью Деймона и заключил девушку в объятия.
- Ты самая очаровательная бабушка в мире, - поцеловал он ее в висок.
Деймон и Елена только зашли в особняк Сальваторе, как тут же услышали оглушительный ор Самуэле.
- Петрова ты охренела?!
Родители Сансы и Габриэля прошли в гостиную и узрели такую картину: довольная Кэтрин рассматривала маникюр и ехидно улыбалась, а Самуэле тем временем пытался вытащить из огня один из своих клинков. Металлу огонь, конечно, не повредит, а вот рукоять безнадежно испорчена.
- А нечего было надо мной измываться!
- Да ты…
- Я просто прелесть, - самодовольно улыбалась Кэтрин. – О, вы вернулись, - посмотрела на удивленную пару мисс Пирс.
- Вернулись, - Елена покачала головой на издевки Кэтрин над Саму.
- Пирс, ну ты и стерва, - усмехнулся Деймон глядя на попытки родственника достать из огня свою «прелесть».
Эта парочка хорошо отвлекала Деймона и Елену от проблем с малышами.
- Стерва? Ты еще мягко сказал, - подул на обожженную руку Самуэле. – Чупакабра* она!
- Что? – глаза пятисотлетней вампирши вспыхнули.
- Скорей чупакаброй раньше Стефан был, - хмыкнул Деймон и, обняв Елену, потянул ее в подвал. Пора принять молодой вампирше кровь.
- Петрова, давай сама лезь! – скомандовал Саму.
- Хватит меня Петровой называть! – зашипела Кэтрин. – И не командуй!
- Прости, не расслышал – это ты мне? – голубые глаза Самуэле с удивлением посмотрели на вампиршу.
- А тут еще кто-то называет меня Петровой и командует? Ничего с твоей цацкой не случится, так что не паникуй и просто забей.
- Котеночек, - подошел к ней бывший призрак. От соблазнительного голоса у Кэтрин мурашки побежали по спине.
- Да? – карие очи с доверием посмотрели на оружейника.
- А не поджариться ли тебе? - резко он дернул браслет с лазуритом с руки Кэтрин и кинул его в камин.
- Ах, ты! – зарычала Кэтрин, но тут же забилась в тень, так как стояла под прямыми лучами солнца. – Ненавижу!
- Ночью ты по-другому пела, - подмигнул ей Самуэле.
- Трахайся теперь со своей рукой! Я ухожу! Ты меня достал! – кричала на него Кэтрин.
- Прошу, выход там, - указал на дверь смеющийся де Сантис.
- Издеваешься? – охает оставшаяся без защитной бижутерии мисс Пирс.
- Я серьезно. Но можешь подождать вечера, горевать по тебе не буду.
- Ты черствый самоуверенный эгоист! – рычала от бессилия Кэтрин.
- Не думаю, что ты обо мне, - покачал он головой.
- Это всего лишь металл, а из-за него ты лишил меня последнего лазурита! Вот кто теперь мне новый заколдует?
- Не мои заботы. Я год выплавлял этот клинок. Доводил его до совершенства, а ты взяла и в огонь его!
- Подумаешь! Чуть подгорит и все, а истерику развел, словно блондинка ноготь сломавшая.
- Да кто истерит? Ты, между прочим, этим занимаешься весь день!
- Потому что ты меня доводишь! Ты не был таким раньше.
- Я всегда был таким, - подходит он к Кэтрин и гладит ее по щеке. – Видимо ты забыла. Нужно было тебя убить в первый же день.
- А знаешь, что? - глаза вампирши гневно сверкнули. – Раньше я спала с тобой из-за кинжала, а теперь лишь из благодарности, что вытащил меня из лап Клауса.
Самуэле и бровью не повел на эти заявления Кэтрин.
- Это просто лишний раз доказывает, какая ты жалкая, - говорит он ей и разворачивается, чтобы уйти.
- Ты, правда, хочешь чтобы я ушла? – хватает его за руку Кэтрин.
- Кэтрин, ты напоминаешь мне утопающего хватающегося за соломинку, - разворачивается вампир к ней. – Ты сильная вампирша, сумевшая обмануть многих и убегать от Клауса в течение пяти столетий, но свершившая огромнейшую ошибку влюбившись в охотника. Мне все равно, что ты будешь делать. Мне наплевать на тебя. Или ты этого не видишь? Ты ничто для меня.
- Ты лжешь, - сглатывает слезы Кэтрин.
- Я использовал тебя тогда. Мне нужен был Лунный камень, а потом я решил стать вампиром. Ты просто была под рукой.
- Тогда зачем ты забрал меня от Клауса?
- Из жалости.
- Я не верю тебе! – кричит на него Кэтрин.
- Но это, правда, - не моргнув и глазом, произносит он. – Я хоть и вампир, но, прежде всего я охотник и у меня в крови ненависть к таким как ты. Мне нравиться твоя влюбленность в меня, нравиться тобой командовать, издеваться и трахать. Но полюбить тебя я не смогу никогда. Буду лишь терпеть тебя рядом, потому что ты не уйдешь. Даже зная правду, ты все равно будешь рядом. Ведь ты меня любишь, хоть никогда и не говорила об этом вслух.
Кэтрин со всего размаху дала пощечину оружейнику, Самуэле даже пошатнулся. Жгучие слезы текли по ее щекам. Почему все мужчины такие?
- Любовь зла, полюбишь и козла. Верно Кэтрин? – потирая щеку, спросил Саму.
- Я знаю, что это не так! – покачала головой Кэтрин. – Тебе не наплевать на меня и когда-нибудь ты это осознаешь.
- Твое право заблуждаться, - вздохнул Самуэле и в конечном итоге оставил Кэтрин одну.
Чупакабра* - Согласно легенде, чупакабра убивает животных (преимущественно коз) и высасывает у них кровь. Зачастую за «чупакабру» принимают животных (лисиц, койотов, шакалов, свиней) видоизмененных в результате мутаций или болезней.
========== Глава 81. ==========
Призрак медленно шел, не оглядываясь на любопытные взгляды таких же как она. А «сородичам» было с чего любопытствовать. Не каждый из них решался намеренно идти в место обитания их хозяина, добродетеля и повелителя. Обычно Дремлющий сам призывал мертвые души «той стороны» к себе. Но не в этот раз. В этот раз, бывшая в жизни ведьмой, самостоятельно ступала к нему.
Призраки вампиров, оборотней и различных магически одаренных существ шушукались между собой. На «той стороне» забывались неприязнь и ненависть, отпускались предрассудки. «Та сторона» специально была создана, чтобы разделить человеческие души от душ сверх существ. Исключением стали лишь де Сантисы, но их бы тут просто разорвали объединившиеся призраки. Хотя один на их счастье все же сюда попал и на протяжении ста семидесяти трех лет боролся за собственное выживание. Мертвые ничего не забывают, за все даяния оружейников отдувался единственный попавший к ним. Лишь некоторые относились к нему дружелюбно или же нейтрально. А потом он исчез, и наступила скука. Поэтому поведение призрака Шейлы Беннет вызвало ажиотаж.
К Дремлющему без дозволения ходить не желательно, особенно если он не в духе. А не в духе он бывал, если не спал. Сейчас серое существо человеческого вида бодрствовало. В последнее время создатель «той стороны» все чаще прибывал в активном состоянии, что заставляло призраков думать, что что-то не так. Ходили разные слухи. Многие поговаривали, что вечного соню бросили его сородичи. Кто-то утверждал, что у них, Валаров, началась междоусобная война. А самые старые призраки, первые поколения, что еще застали времена до «той стороны» поговаривали, что грядет нечто ужасное. Живые станут завидовать мертвым, а мертвые и вовсе исчезнут. Грядет Ад на Земле. Конец Света всего, что призраки когда-либо знали и помнили.
И вот призрак Шейлы скрылся в обиталище Дремлющего. А остальные скопились у «двери» в покои серого существа. Толпа желала знать, что заставило Шейлу пойти на риск и явиться к Дремлющему без приглашения.
- Я мог и не пустить тебя мертвая Шейла Беннет, - создатель «той стороны» восседал на желеобразной, бесформенной массе непонятного цвета. Обитель серого Валара не имела границ, формы и цвета. Каждый мог видеть, то, что ему хотелось. Представлять картину о том, каким бы он хотел видеть это место.
- Могли, но, тем не менее, позволили явиться к вам, - кивнул призрак женщины.
- Что ты хочешь?
- Спросить на счет ваших действий. Не многие призраки интересуются событиями мира живых, но некоторые все же разгуливают по бескрайним просторам. Невидимая стена, разделяющая наш Ад и Рай, от мира живых не является препятствием. И меня обеспокоило, то, что я больше не могу почувствовать свою внучку…
- Ты волнуешься за Бонни? – прикрыл серые глаза Валар.
- Я волнуюсь не только за нее, но и за те вещи, что она может натворить. – Шейла поведала ему историю семнадцатилетней давности. Рассказав о том, что ее дочь – Эбби позволила неизвестному вселиться в тело малышки Бонни.
- «Это» очень сильное Шейла, мои сородичи даже не засекли этого. Но чтобы ты знала, теперь Это безгранично повиливает телом твоей внучки. И его цели мне неведомы.
- Тогда почему вы сидите, сложа руки?
- Потому что я не имею и малейшего понятия, как мне одолеть неизвестного обитателя Бонни. А мои подозрения на счет истинной сути постояльца тела ведьмы еще больше вводят меня в недоумение. Если мои подозрения верны, то ни я ни кто либо еще не сможет одолеть Это, - вздохнул Серый Кардинал. – Я могущественен, но для соседа Бонни я всего лишь котенок. Слабое существо, что не сможет его даже поцарапать.
- Всегда считалось, что Валары - самые могущественные. Им дозволенно многое, о чем простым смертным можно лишь мечтать. В легендах вы Боги. Незримые покровители. Всесильные и всегда знающие все наперед, - обратилась к нему Шейла. – Не может быть такого, чтобы, такой как вы, не знал, что ему делать.
- Я думал, что смогу справится, но по мере того как восстанавливался от удара, ко мне приходило осознание того, что и Боги могут быть свергнуты. Теории вероятности для меня закрыты. Магический поток не стабилен. Сама чистая энергия магии бунтует. Смертные, что наделены даром использовать ее не чувствуют этого так как я.
- Значит, предпочтете отсиживаться тут, бездействуя? – Шейла опустила глаза.
- Обдумываю один шанс на миллион. Но даже в этом шансе для Бонни все закончится плачевно.
Призрак ведьмы смахнула непрошенные слезы. Она ведь не желала для Бонни такого. Ее внучка не должна была связываться со всем этим злом, что витает над Мистик Фоллс с незапамятных времен.
- Думаю, она была бы рада, - в конце концов, говорит ведьма. – Если бы, то, что в ней перестало бы угрожать миру. Ведь это оно угроза?
- Верно. Но если я решу использовать этот шанс. Пойти на шаг, что вероятней всего станет спасением, я могу и не вернуться, - Валар выставил перед собой руку, и она начала светится темно-фиолетовым светом. – Ведь открой я не ту дверь, я навсегда исчезну, заблудившись в лабиринте из возможных вероятностей.
- Вы хотите попасть в будущее? – удивилась Шейла. – Но что поможет вам в будущем, если в настоящем вы не знаете, как одолеть узурпатора сознания моей внучки.
- Оружие! – фиолетовое свечение отделилось от руки и преобразилось в портал, который начинал затягивать Дремлющего. – Оружие, что пока не может быть создано в настоящем. Но уже существует в будущем. Оружие, что способно убить Валара… - Серый Кардинал исчез в портале.
Призрак дала волю слезам. Нужно было раньше рассказать о соседе Бонни, тогда возможно всего можно было бы избежать. Но Шейла знала, что ей бы не поверили, не послушали. А то существо очень хитро и скорей всего, даже если бы Валары приняли правду Беннет, то не смогли бы отыскать доказательств. А когда уже доказательство вышло само, то бороться с ним не кому.
Быть подружкой тупоголовых пигалиц вполне продуктивно. Кара может беспрепятственно навещать детишек Елены. Ее взор спокойно оценивал масштабы «бедствия». Как назло именно на нужном ребенке стояла супер-пупер защита Валара. Настолько мощная, что Кара была в отчаянье. Не один день уйдет на снятие проклятущий защиты. И снятие потребует полнейшей концентрации. А вот на девочке не стояло ничего, бери не хочу. Лишь слабая тень защиты ее брата. Там пальцем щелкнул и все.
Но девочка ей не подходила. Кара была уверена, что хоть она и такая же, как и брат, все же не зря потомок Владыки ставил свою защиту именно на зародыш мальчика. Поэтому Каре нужен был мальчик.
И сегодня можно будет сконцентрироваться на снятии этой дурацкой во всех смыслах защиты. Все заинтересованные будут отмечать тысяча семидесятый день рождение Кола. Блондинистое недоразумение уговорила всех, что необходимо отвлечься, а раз детям… ха-ха… ничего не грозит, то почему нет? Действительно, идите, развлекайтесь. Кара ведь играющая Бонни выражала презрение ко всему вампирскому, особенно к первородным, поэтому на вечер не получила приглашение. Но тут особо и претворяться не нужно – Кара презирала всех.
А пока те будут отмечать, она будет снимать защиту. Сегодня никто отвлекать не будет.
Кара уже собралась покидать дом Беннетов, как вдруг невидимая сила подхватила ее и прижала к стене напротив большого зеркала.
- Кара! – этот леденящий душу голос она узнает из миллиарда.
- Владыка? – чуть ли не с восторгом произнесла Кара.
Ее отражение в зеркале задрожало, а в черных глазах отразилось пламя. Внутри зеркала все полыхало красным огнем. Языки пламени расступились, демонстрируя мертвенно-бледное лицо с безжизненной краской черноты в глазах.
- Освободи меня Кара! - требует Владыка Валаров.
- Всенепременно мой господин, - кивает Кара, все еще обездвиженная эхом силы Владыки. – Как только сниму защиту…
- Сейчас же! - громогласный приказ заставил Кару вздрогнуть и внутренне сжаться, когда красные языки пламени покинули пределы зеркала и устремились к ней. Обжигая кожу мулатки. – Немедленно предоставь мне тело, Кара! Выбранная тобой жертва идеальна, но я не могу больше ждать! Бери то, что есть! Оно тоже подойдет!
- Вы хотите, что бы я…
- Именно, - кивает Владыка. -Чем раньше я войду в этот мир, тем лучше для нашего народа!
- Хорошо, Владыка. Вы получите его, - кивнула Кара.
Пламя потухло, а изображение в зеркале исчезло, разбивая зеркальную поверхность на тысячи осколков. Кара упала на пол, откашливаясь.
Сколько же сил потратил Владыка, чтобы передать ей эту весть? Ведь повелителя Валаров заперло в самых темных уголках лабиринта бесконечности.
Элайджа и Клаус покинули временно гостей и заперлись в ванной комнате. Быстро сливая содержимое скляночек в раковину, первородные радовались. Джереми Гилберт никогда больше их не сфотографирует в неприглядном виде.
Последняя склянка была вылита и братья переглянулись, довольные сами собой. Они предотвратили катастрофу. Эдмунд, притащивший все же свое шаманское варево на вечеринку, никого сегодня не споит.
Раздался стук в дверь и братья от неожиданности прижались друг к другу. Дверь отворилась и в ванную просунулась голова Майкла.
- Что за черт? – глаза отца семейства стали похожи на блюдца.
Великовозрастные гибрид и вампир переглянулись и поняли, что их могут не так понять. Тут же, как ошпаренные отскочили друг от друга.
- С вами я поговорю после, - хлопнул дверью Майкл. Видимо сил у отца не осталось на детишек. Либо шок еще не прошел.
- Клаус ты же должен был дверь закрыть! – Элайджа обвиняюще посмотрел на брата.
- Я закрыл, вроде… не помню. Хотел быстрее слить эту гадость, - гибрид понимал, какие мысли возникли у Майкла в голове. И теперь не докажешь отцу, что все не так как он подумал. Завтра начнется. Но это завтра, а сегодня можно напоить бывшего первородного до беспамятства и избежать неприятных оров и ругани по поводу возмутительного обжимания в ванной комнате. – И вообще чего это ты ко мне прижался?
- Я прижался? – охнул возмущенный Элайджа. – Это ты!
- Вот делать мне больше нечего!
- Ладно, пошли отсюда.
- Хорошо, что это был не Гилберт, который сегодня вздумал быть фотографом, - сказал гибрид Элайдже, выходя из помещения.
- Зато был бы повод его убить. Ты же не очень радуешься перспективе соседства с Великим охотником.
- Я подумываю отсюда свалить, - признался Клаус.
- А Кэролайн в курсе твоих планов?
- Нет, еще не говорил. Но она уедет со мной.
- Твоя уверенность в этом так нерушима? – хмыкнул Элайджа.
- Разумеется, - кивнул первородный.
- Когда соберешься ей сказать, что удумал покинуть город, не забудь предупредить меня. Я из города с женой предварительно выберусь, не хочу попасть под горячую руку к мисс Форбс.
- Думаешь, все будет так плохо?
- Я думаю, что Кэролайн пока не готова расстаться с жизнью тут. Ведь под «свалить», ты подразумеваешь очень долгое отсутствие в Мистик Фоллс, - Элайджа положил руку к брату на плечо. – Все мы когда-нибудь уедем. Разбредемся по миру, и возможно будем редко собираться, чтобы вспомнить, каким же ты все-таки был занозой и психом, - Клаус закатил глаза. – Но пока думаю не стоит гнать лошадей. Мы в кое-то веки семья, дай насладится этим.
- Почему-то мне показалось, что в твоих словах был скрытый смысл о том, что ты будешь скучать по мне? - вопросительно вскинул бровь Клаус.
